Джин со льдом (джен)

Мы с Перси снова собрались заранее, поэтому утром первого сентября мы чинно отзавтракали в компании родственников.

Брата приняли в род полторы недели назад, на его совершеннолетие. Разительных изменений во внешности ещё не было, однако на голубой радужке глаз появились небольшие золотистые пятна. Дядя Игнатиус предположил, что к Имболку глаза Перси станут золотого цвета, как у всех представителей рода Пруэтт.

В школу отправлялся не Перси Уизли, над которым потешаются братья, а Персей Пруэтт — наследник древнего рода. Об этом знающим людям говорил гербовой перстень, покоящийся на указательном пальце левой руки.

Интересно, как долго будет орать мамуля? Насколько я знаю, в такие тонкости её никто не посвящал. По идее, меня тоже не должны были, но Перси решительно воспротивился этому. Брат считает, что если бы не моя принципиальность, то ничего этого не было, а значит, такие важные вещи от меня скрывать не стоило.

Я тихо вздохнула и поднялась в свою комнату. Мне ещё нужно было убедить Косолапуса залезть в переноску.

Вообще, я не планировала покупать какую-либо живность. Однако этот кошак, спикировавший на меня и вцепившийся в мантию, решил иначе. Я честно пыталась отодрать его со своей одежды под рассказы продавца, что бедный котик несколько лет провёл в магазине и его никто не покупал.

Короче, я смирилась. Почти. Как уважающая себя слизеринка, я убедила продавца продать кота за полцены. Полукнизл так и не отлип от моей одежды, довольно урча.

Тётушку Мюриэль чуть удар не хватил, когда я притащила этого монстра домой. Ну да, было с чего шокироваться: морда у кота была сплюснутая, лапы — кривые, а длинная рыжая шерсть — свалявшаяся и неухоженная.

Первым делом пришлось вычёсывать колтуны, а потом мыть полукнизла в ванной при помощи домовиков, пока я держала Лапуса, а он орал дурниной. Но, по крайней мере, не пытался царапаться. И то достижение.

После помывки кот сразу стал выглядеть намного приличнее, что не мешало ему за пару дней изгнать из сада всех гномов. Этим он покорил Волли, занимающегося садом. Остаток лета домовик следил за питанием Косолапуса, скармливая ему чуть ли не лучшие кусочки рыбы и мяса, из-за чего кот поднабрал в весе, а шерсть стала лосниться.

Завидев переноску, Лапус попытался слинять на шкаф, но я сообщила, что в таком случае уеду в школу без него. Книзлы и полукнизлы хорошо понимают человеческую речь, поэтому мой питомец с гордым видом продефилировал в мягкую сумку с боками-сеточками. Жёсткую переноску я покупать не захотела, потому что её нести неудобно. А Косолапус мог спокойно выбраться из любой переноски, но не делал этого, потому что я попросила.

Я закинула в свой сундук лежанку и игрушки кота, которые успела понакупить. Затем уменьшила сундук, который убрала в свой ридикюль. Потом взяла в руки переноску, из которой раздавалось недовольное фырканье, и поспешила вниз.

Перси уже стоял у камина, держа одной рукой клетку с Гермесом.

Домовики уже сложили нам в сумки лёгкие перекусы, поэтому мне заморачиваться не пришлось.

Тётушка Мюриэль расцеловала нас на прощанье и сунула по паре галлеонов на мелкие расходы. Дядя Игнатиус нас не провожал: он взял на себя проклятье Перси и не очень хорошо себя чувствовал. Персику ещё нужно как-то выбить выход за пределы школы на Самайн, чтобы учиться у лорда ритуалистике.

На вокзал Кингс-Кросс мы прибыли одни из первых. Выйдя из камина, я сразу с котом в обнимку поспешила к пятому вагону, чтобы занять купе. С братом мы не прощались. Смысл? Я не в первый раз еду, напутствий давать мне не нужно. Ну разве что «не трогать всякие тёмные артефакты».

Похихикивая, я зашла в купе, сразу вытащив Косолапуса из переноски. Кот сразу залез на соседнее сиденье и, повернувшись ко мне спиной, принялся вылизываться. Обиделся.

До прихода Оливии я безуспешно пыталась убедить Лапуса перестать на меня дуться. Однако, как только хаффлпаффка зашла в купе, полукнизл сразу залез ко мне на колени, прижимаясь лохматым боком и настороженно глядя на незнакомую для него волшебницу.

— Какой хорошенький! — умилилась Лив.

Стоит ли говорить, что поездка у нас прошла под знаком кота. Девчонки затискали обалдевшего от такого приёма Косолапуса и закормили его мясом и рыбой со своих сандвичей. Такими темпами кошак совершенно оборзеет. К середине пути Лапус нагло разлёгся, заняв наши с Луной колени, — настолько кот был длинным.

В пути мы обсуждали последние новости, при этом не сильно затрагивая Сириуса Блэка, — смысл что-то обсуждать? Главное, все взяли в школу запас шоколада. И мальчики тоже: Мирта специально сбегала в купе к ребятам и узнала.

Как только стемнело, поезд начал останавливаться.

— Что происходит? — встревоженно спросила Холли.

Резко погасли лампы, отчего из соседних купе послышались испуганные возгласы. Я не могла достать палочку из-за развалившегося Косолапуса, поэтому Люмос пришлось наколдовывать в ладони, будто удерживая в ней шар света. Спустя мгновение зажёгся ещё один шарик — Луна всегда быстро соображала.

— Может, Сириус Блэк захватил поезд? — звенящим шёпотом спросила Оливия.

— Тише! — зашипела я, вслушиваясь в то, что происходит в поезде.

— Почему так похолодало? — воскликнула Эвелин, ёжась. И вправду, ощущение было, будто где-то открыто окно. Холод усиливался, словно мы сидим не в уютном поезде, а по меньшей мере на кладбище. Лапус как-то жалобно мяукнул и полез на багажное отделение в переноску. Почему-то мне от этого захотелось рыдать: и он меня бросил.

В чувство меня резко привела боль. Оказывается, Луна с силой ущипнула меня за руку.

— Дементоры, — напряжённо произнесла девочка. — Концентрируйтесь на хороших воспоминаниях — они их боятся.

Хорошие воспоминания? Как будто так легко их выудить, когда сознание заполоняют страх и ужас. Сознание? Окклюменция!

Усилие ума — и я отгородилась от мрачных чувств, словно щитом. Надолго меня не хватит, но это хоть какая-то защита.

В этот момент дверь купе отворилась, и мы увидели высокую фигуру, замотанную в колышущийся при полном безветрии плащ. Существо хрипло, нечеловечески, принюхивалось, обдавая нас могильным холодом.

Мне стало настолько плохо, что захотелось спалить источник опасности Адским Пламенем к Мерлиновой бабушке. Когда щиты рухнули, зрение начало отказывать, будто на глаза накинули тёмную повязку, а по подбородку на шею начало затекать что-то холодное и липкое.

Я услышала женский крик, полный отчаяния, и меня ослепила изумрудная вспышка…

Резко зажёгся свет, и я обнаружила, что дементор исчез. Я не знала, могут ли эти твари аппарировать… Скорее всего, я просто ненадолго потеряла сознание.

— Джинни! — испуганно воскликнул Эви, глядя на меня.

— Я попробую позвать старосту или кого-нибудь из преподавателей, — решительно сказала Оливия, покидая купе.

— Вы чего так переполошились? — хрипло спросила я.

Вместо ответа Мирта протянула мне складное зеркальце. Я раскрыла его и взглянула на своё отражение.

Блеск. Попыталась выдержать ментальный напор дементора и с непривычки перенапряглась. Подбородок и шея были перепачканы кровью, а в глазах полопались несколько капилляров.

Не обращая внимания на снова открывшуюся дверь, я заклинаниями очистила кожу и одежду. Затем вернула Мирте зеркальце и обратила внимание на посетителя.

— Что случилось? — спросил болезненного вида мужчина со светло-русыми волосами, тронутыми сединой.

— Джинни стало плохо после того, как к нам заглянул дементор, — рассказала Оливия.

— Вот как, — кивнул мужчина и полез в карман мантии.

— У нас есть с собой шоколад, — хрипло сказала я. Луна, подтверждая мои слова, достала из сумки завёрнутую в фольгу плитку.

— Вы знали, что в школе будут дементоры? — спросил гость, накладывая на меня чары диагностики.

— Конечно, знали, мистер… — Эви запнулась, не зная, как обратиться к незнакомцу.

— О, прошу прощения! — улыбнулся мужчина. — Меня зовут Ремус Люпин, я ваш новый преподаватель по защите от тёмных искусств.

— Надеюсь, что вы компетентнее нашего предыдущего профессора, — вздохнула я, принимая у Луны шоколад.

Профессор Люпин улыбнулся и откланялся, сообщив, что ему необходимо дойти до машиниста. Девчонки сразу принялись щебетать, строя предположения, каким окажется новый профессор. Хотя все периодически бросали на меня встревоженные взгляды, видимо, боясь, что мне станет плохо. Из этих же соображений я больше отмалчивалась, неспешно поедая шоколад и чувствуя, как тепло распространяется по телу. Косолапус слез с багажной полки и устроился у меня на коленях, тыкаясь мордой мне в лицо и пытаясь облизать щёки. И хоть кот норовил обвалять мой шоколад в своей шерсти, я его не сгоняла. Бедняга перепугался дементора настолько, что спрятался, и теперь извинялся и пытался меня успокоить.

Хороший котяра. Не зря всё-таки я его купила.

Под тарахтение Лапуса я задремала. Чуткие девчонки разговаривали вполголоса, давая мне отдохнуть. В итоге к приезду в Хогсмид я относительно пришла в себя, чтобы с достоинством выдержать праздничный ужин.

Я поправила мантию, очищая её от рыжей шерсти, и попросила Косолапуса снова залезть в переноску, пообещав, что это последний раз как минимум до зимы, а домовикам нужно было перенести кота в мою комнату.

Выйдя на платформу, мы обнаружили, что она после дождя обледенела. А мы все в летних туфлях!

Пришлось поддерживать друг друга, чтобы дойти до карет, возле которых нетерпеливо фыркали фестралы. Я боялась, что они захотят подойти и поздороваться, но лошадки вели себя отлично. Хотя я знала, что если внезапно достану из сумки кусок мяса, то они не удержатся.

В карете меня усадили между Оливией и Луной, потому что девчонки опасались ухудшения моего состояния. Но плохо мне не стало. Наоборот, я несколько разозлилась.

На тёмном небе было сложно разглядеть дементоров, но я всё-таки периодически замечала зловещие силуэты, парящие над Запретным лесом.

Я определённо не хочу, чтобы эти твари разгуливали по нашему лесу! Первым делом, как только доберусь до алтаря, перекрою к Мордреду воздушное пространство, чтобы не мешали.

— Ты хлопнулся в обморок, Поттер? — стоило выйти из кареты, как мы услышали довольный голос Драко, который загородил проход к школе.

— Уйди, Малфой, — недовольно процедил Рон.

— Мне тоже стало плохо от присутствия дементора, Драко, — негромко сказала я, глядя слизеринцу в глаза. Цели защитить Поттера у меня не было — я просто хотела как можно скорее попасть в замок. А конфликт львиного трио со змеиным никак этому не способствовал.

Драко понятливо кивнул, направляясь к дверям. За ним последовали Крэбб и Гойл. Я с девчонками прошла мимо замешкавшегося Поттера и вошла в школу. Людской поток быстро принёс нас в Большой Зал, где нам пришлось разделиться.

Я села за стол между Декстером и Харпером.

— Ты в порядке? — шепнул Декс. Я кивнула, размышляя, кто уже успел им рассказать о происшествии и знают ли об этом на факультете.

Хотя все слизеринцы обсуждали обморок Поттера, из чего я сделала вывод, что произошедшее со мной каким-то образом пока осталось тайной. Мне впору заказать для одноклассников торт за то, что умеют держать язык за зубами.

Когда Флитвик привёл первокурсников, я обратила внимание, что за гриффиндорским столом рядом с Роном не сидят Гарри и Гермиона. Шепотки усилились, однако ненадолго.

Первокурсников было не в пример больше, чем нас в прошлом году. Я пыталась посчитать их по головам, но быстро поняла, что это дохлое дело, потому что нервные дети не могли устоять на месте.

— Да сколько их там? — покачал головой Забини.

— Около полусотни, — ответила сидящая с краю Джемма. Им с Люцианом предстояло вести новичков в факультетскую гостиную, поэтому они сидели ближе к младшим курсам.

— Аббот, Дастин! — громко сказал Флитвик, зачитывая свиток. Невысокий светловолосый мальчуган поднялся к шляпе и спустя несколько секунд отправился за стол к барсукам.

— Полсотни? Чокнуться можно! — вздохнула я.

— Большинство, как обычно, осядут на Гриффиндоре, — фыркнул Нотт, решив сегодня побыть нашей Трелони.

Я не сильно вслушивалась в само распределение, иногда обращая внимание на знакомые фамилии. Их было ну очень немного на фоне общего числа первокурсников. И по большей части все носители известных фамилий поступили к нам. Доминник, кузен Миллисенты; Милтон, брат Флинта; Младшая сестра Дафны — Астория… И милые близняшки Флора и Гестия с пугающей фамилией Кэрроу.

Итак, дом Салазара пополнился на семь магов: три мальчика и четыре девочки. Мы с Декстером и Харпером мрачно переглянулись: уж очень подходило количество человек, чтобы заселить их к нам в комнаты. Не хочу! Мне одной было очень комфортно! Особенно отрабатывать заклинания на парселтанге.

Только распределение закончилось, как в Большой зал вошла Маккошка со своими любимчиками. Шепотки про Поттера возобновились с новой силой.

— Спорим, что в этом году Гриффиндор возьмёт кубок только потому, что бедный Поттер будет постоянно в обморок хлопаться? — не сильно тихо фыркнул Кассиус Уорингтон. Это было настолько в точку, что все засмеялись.

— Зато на матч с грифами можем вырядиться в чёрные мантии и довести Поттера до ручки, — предложил Монтегю. Судя по тому, как блеснули глаза Малфоя, эту идею он определённо возьмёт на вооружение. Надо бы проехаться блондину по мозгам, чтобы он этот план не осуществил. Одно дело — вылавливать львов в коридоре, а другое — срывать матчи. Тут даже Снейп не прикроет.

Наконец Дамблдор поднялся и начал толкать речь. И начал он с дементоров, предупредив, что эти твари будут патрулировать все входы и выходы из школы.

— Готова за отдельную плату выводить студентов из школы тайными ходами, — сразу закинула удочку я. Не то чтобы я планировала толпы водить, вовсе нет. Однако почему бы не заработать на том, что мне хорошо известно? К тому же я целиком за то, чтобы соблюдать максимум конспирации.

Услышав мои слова, часть ребят многозначительно усмехнулась. Я решила, что перво-наперво продолжу свои занятия окклюменцией, а также поищу способы защитить других студентов, чтобы всякие Дамблдоры из их голов не поузнавали мои маленькие секретики.

Пока директор запугивал детей дементорами, я успела мысленно прикинуть, когда смогу выудить время для занятий. Но пока в приоритете были патронусы.

Нам представили Люпина, как нового преподавателя ЗОТИ. При этом наш декан смотрел на профессора таким взглядом, что он непременно должен воспламениться. Или исчезнуть. Или провалиться под пол. Хотя последнее всё-таки нежелательно — там находился алтарь школы. Нужно будет с Луной как-нибудь туда пробраться.

А вот второе назначение многих удивило: Хагрид стал профессором ухода за магическими существами. Малфой скривился, будто ему не повезло с Берти Боттс, а я самодовольно усмехнулась. Я уже знаю, по какому предмету у меня будет высший балл. Филонить я, конечно, не буду, но, думаю, Хагрид может иногда идти на уступки.

Так уж вышло, что я одна со своего факультета аплодировала новому преподавателю. На меня косились, но молчали. А Хагрид, растрогавшись, принялся вытирать глаза платком, по размеру напоминавшем скатерть.

Больше всего назначению Хагрида радовались гриффиндорцы, выкрикивающие слова поддержки. Добрые и вежливые хаффлпаффцы тоже решили поддержать преподавателя. А вот с Равенкло аплодировало от силы человек десять. Я с удовольствием отметила, что Луна была одной из них.

Этот праздничный ужин прошёл куда лучше, чем год назад. Первокурсники несколько удивлялись, что Уизли спокойно общается с другими студентами, но ничего не говорили. Только сверлили меня взглядами.

— Флинт, когда отбор? — спросил Уоррингтон, видимо, претендующий на место в команде.

— На этих выходных, — спокойно ответил Флинт, отвлекаясь от разговора.

— Может, ты нам хотя бы отдохнуть дашь? — возмутился Перегрин Деррек.

— Мне стоит искать способы попасть в Дурмстранг? — хмыкнула я, тоже лелея надежду, что хотя бы первые выходные у нас пройдут в праздном безделье.

Флинт оказался неумолим. Придётся мне законный выходной тратить на квиддич.

После ужина меня стало немного клонить в сон, и мне хотелось поскорее попасть в комнату.

Джемма снова занялась первокурсниками, а Люциан должен пропустить в гостиную остальных студентов.

— Si vivis Romae, Romano vivito more, — быстро произнёс староста, открывая проход.

Ну ничего себе! В прошлом году пароли были попроще. Явно декан позаботился об усилении безопасности. А новичкам пароль ясно даёт понять, чего от них ждут на факультете.

В гостиной я села на подлокотник дивана, который облюбовала факультетская команда. Мы ждали декана, который в этот раз решил почтить нас своим присутствием.

Речь Снейпа я особо не слушала. По-моему, все эти брифинги были однотипны и мало чем отличались друг от друга. Общую информацию я и так знала.

— Уизли! — рявкнул профессор, обращаясь ко мне. От неожиданности я подпрыгнула и удивлённо уставилась на декана. А тот продолжил, скривившись, как от зубной боли: — Новый профессор ЗОТИ передал, что вам стало плохо в поезде.

Услышав смешки и хихиканье, я повторила гримасу профессора.

— Пыталась с помощью окклюменции оградиться от воздействия дементора, — нехотя произнесла я, понимая, что декан ждёт объяснений. — Но не рассчитала силы и перенапряглась.

— Идиотка, — звонким шёпотом голос Панси разнёсся по гостиной. Я медленно выдохнула, сдерживаясь, чтобы не проклясть нахалку. Затем усмехнулась, внимательно глядя на Паркинсон. За меня никто не вступится, поэтому я должна сама поставить её на место.

— Действительно, какая глупость: с помощью магии разума защищаться от существа, воздействующего на сознание, — с сарказмом сказала я. — Только идиот может до подобного додуматься!

Теперь смеялись над Паркинсон, которая недовольно зыркала, но ответить не могла, чтобы не позориться ещё сильнее.

Снейп поинтересовался, не нужно ли мне посетить больничное крыло, но я отказалась. Не в первый раз со мной подобное происходит, и я знала, что в этой ситуации сон — лучшее лекарство.

Наконец, декан отпустил всех. Я спустилась к женским общежитиям и с неудовольствием увидела на двери своей комнаты, помимо моей, ещё четыре фамилии.

— Прелестно. Делить комнату с предательницей крови, — недовольно наморщила нос Астория Гринграсс.

— Во-первых, я не предательница крови, — вздохнула я, осматривая флегматичных Кэрроу и напуганную полукровку Имоджен Стреттон. — У меня есть заключение из Мунго. А если я вдруг стану частью древнего Рода, то тебе будет очень неловко, когда я начну мстить.

В полном молчании я дошла до своей кровати, поперёк которой уже развалился Лапус. Погладив кота, я достала из сундука магловскую сумку с набором для душа и пижаму с халатом, а затем вышла из комнаты.

Чёрт-те что.