Крестник (гет)

До гриффиндорской башни Джеймс и Сириус добирались как во сне. Мимо сновали беззаботные, ни о чем не подозревающие студенты, а Джеймс только и мог думать о словах Мальсибера по поводу Ремуса.

— С ней же все будет в порядке? — голос Сириуса донесся до него как сквозь ватный туман. Джеймс моргнул и, наконец, вынырнул из омута своих невеселых размышлений.

— Что? А, ты о Мэри... — он снял очки и каким-то беззащитным жестом протер глаза. — Не знаю, Бродяга, не знаю. Сам же видел, что они с ней сотворили... Но на ногах она держалась вполне сносно, так что...

— Нужно было плевать на все и вести ее в лазарет, — Сириус зло пнул какую-то горгулью, подвернувшуюся им по пути. — Там же... все кишки наружу!

— Будь добр, смени пластинку. У меня до сих пор ужин поперек горла стоит. Лучше давай думать, говорить Рему про то, что они в курсе или нет...

— С ума сошел? Он же еще чего доброго из Хогвартса сбежит со своей любимой присказкой «я страшный и опасный монстр, бойтесь меня». Нет, Сохатый, будем молчать.

Джеймс пожал плечами. Он был настолько выжат за сегодняшний день, что у него даже не осталось сил на то, чтобы попробовать заспорить.

Гриффиндорцы выглядели какими-то притихшими, словно сидели на пороховой бочке и боялись пошевелиться. На лицах многих было написано откровенное любопытство, а при виде раненых Поттера и Блэка некоторые даже привстали со своих мест, чтобы разглядеть их получше. Джеймс чертыхнулся: он уже успел позабыть о своей сломанной руке, а наспех наложенное Обезболивающее заклинание постепенно слабело, возвращая жгучую боль.

— Черт, — Джеймс попытался пошевелить пальцами, но ничего не получилось. — Кажется, мадам Помфри все-таки придется навестить.

— Тебе еще повезло, что заклинание произнесли не полностью, — в гостиную спустилась бледная Марлин и, взяв Джеймса за здоровую руку, потянула его в спальню мальчиков. За ними по пятам шагал Сириус.

Их комната напоминала какую-то палату, где лежал умирающий человек. Джеймс отбросил ненужную ассоциацию в сторону и подошел к кровати Люпина, на которой лежала Мэри. Шок от полученных увечий уже прошел, ее лицо было расслаблено, а уголки губ едва заметно приподняты. Над Мэри склонилась сосредоточенная Лили, раздраженно убирающая все время спадающие на лицо волосы. Джеймс замер у двери и невольно залюбовался ею. По телу тут же прошла приятная волна мурашек... Лили потрогала лоб Мэри и, кажется, осталась довольна.

— Твоему здоровью ничто не угрожает, — констатировала она, заглядывая в толстенную книгу, оказавшуюся медицинским справочником. — Здесь описано действие этого зелья, оно обладает дезинфицирующим и обезболивающим эффектом. Раньше, во время военных действий пользовались простым режущим, обрабатывать раны было некогда, поэтому люди умирали от гангрены, а не от смертельных проклятий или же воспаления аппендикса...

— Мне интересно, кто додумался вырезать аппендицит прямо на поле боя? — слабо улыбнулась Мэри. Ее голос звучал немного хрипло.

— А что оставалось делать? — развела руками Лили. — Аппарацию придумали только в семнадцатом веке, а использование портала без официального разрешения могло спровоцировать мощный взрыв. Именно поэтому войны с гоблинами и великанами были такими кровавыми — волшебники иной раз просто не могли отступить с поля боя.

— Эванс, тебе бы Бинса замещать, — ухмыльнулся Сириус, пока Марлин деловито обрабатывала его порез. Джеймс не без удовольствия отметил, как прикрыл глаза Блэк, когда тонкие пальчики Марлин заскользили по его щеке.

— Спасибо, Блэк, я польщена твоей высокой оценкой моих знаний по истории магии. В общем, когда армия волшебников понесла ужасные потери, в срочном порядке было изобретено это зелье. Ведь солдаты умирали не только от обычных заболеваний, но и от проклятий, поражающих органы. Операции проводили прямо на поле боя, а больные волшебники тем временем могли преспокойно смотреть в небо и петь песни.

— Пока целители копались в их кишках, — кивнул Сириус. — Извини, Эванс.

— А не проще было запастись активированными порталами? — спросил Питер.

— Откуда я знаю? Может, и не проще, — огрызнулась Лили, которую эти бессмысленные разговоры уже достали. — Но зельем пользуются при операциях и до сих пор. Как бы там ни было, — подытожила она, хлопнув ладонями по своим коленкам и встав, — а с Мэри все в порядке, и теперь надо решить, что делать с Мальсибером и Эйвери.

Даже ненаблюдательная Дарла отметила, как напряглись Джеймс и Сириус. Это явно никому не понравилось.

— С этими подонками мы разобрались, — как-то слишком поспешно заверил друзей Сириус и тут же перевел разговор в безопасное русло. — МакДональд, ты мне лучше вот что скажи: как ты вообще в их компании оказалась? Тебе острых ощущений не хватает?

— Как будто мне так уж сильно хотелось, — буркнула Мэри, приподнимаясь на подушках. — Они поймали меня возле туалетной комнаты девочек, оглушили и сказали что-то вроде того, что лучше всего тренироваться на гриффиндорцах.

— В чем тренироваться? — нахмурилась Лили. Мэри снисходительно посмотрела на нее.

— В темной магии, Эванс. Это зелье далеко не такое безобидное, как ты нам тут описала. Если я правильно поняла из их беседы, то половина ингредиентов для него состоит в списке запрещенных к продаже и выдается Мунго под личную ответственность главного целителя. Там каждая чешуйка василиска на учете стоит.

— И где они вообще это зелье откопали? — Марлин, наконец, закончила с обработкой боевых ран Сириуса и налепила ему на щеку волшебный пластырь, практически сливающийся с кожей.

Вопрос оказался риторическим и повис в воздухе. Хотя Джеймсу, например, это было предельно ясно. В коллекциях чистокровных волшебных семей можно было отыскать все что угодно.

Мэри попросила Дарлу налить ей воды и сделала большой глоток. Питер от нечего делать разглаживал складки покрывала на своей кровати и старательно избегал насмешливых взглядов Джеймса и Сириуса.

Внезапно Джеймс громко охнул от боли — это Лили принялась исследовать его сломанную руку. Эванс качала головой и неодобрительно поджимала губы. Даже сквозь ткань рубашки ее прикосновения заставляли Джеймса краснеть. Что же она с ним делает?..

— Потерпи минутку, я наложу гипс, — Лили направила волшебную палочку на руку и произвела ею замысловатое движение. — Ферула. Ну вот. А теперь дуй к мадам Помфри, тебя задело очень нехорошим заклинанием. Скорее всего, она выпишет тебе Костерост.

— Ох, только не эта гадость, — поморщился Джеймс. Легкая улыбка тронула губы Лили, но она тут же снова сделалась строгой.

— От огневиски на вкус, наверное, практически не отличается. Если ты не пойдешь в больничное крыло, то я отведу туда тебя сама.

— Тогда, может, мне поломаться для вида, или же пойдем вместе сразу?

Дарла подавила смешок. Лили не удержалась и несильно пихнула увернувшегося Джеймса кулачком в плечо.

Пока они шли по неосвещенному коридору, перед ними будто чья-то невидимая рука зажигала старинные факелы, в их мягком оранжевом свете тени Лили и Джеймса казались неестественно вытянутыми. Первое время подобная магия завораживала Лили, а сейчас она вдруг с грустью осознала, что стала воспринимать ее как данное... Мимо них с шипением прошмыгнула миссис Норрис, и Джеймс от всей души наступил противной зверюге на хвост.

— Ты что творишь?! — бросилась на защиту кошки Лили. Джеймс немного виновато пожал плечами.

— Око за око. Эта старая перечница расцарапала мне ногу даже сквозь брюки, когда я возвращался с тренировки и принес с собой слишком много, по ее мнению, грязи.

Он старался не смотреть на Эванс и сейчас уже почти жалел о том, что согласился пойти в лазарет с ней. В ее присутствии он почему-то начинал чувствовать себя неуклюжим бабуином, и задетая локтем ваза на постаменте это только лишний раз доказывала. Лили тоже замолчала и погрузилась в свои мысли.

— Поттер, можно задать тебе один вопрос? — спросила Лили, когда они остановились перед дубовой дверью, ведущей в больничное крыло. Пальцы ее правой руки сжимали массивное кольцо, служившее ручкой, с такой силой, что побелели даже аккуратные розовые ноготки.

— Валяй, — разрешил Джеймс, поражаясь, с каких это пор Лили Эванс требуется разрешение на озвучивание своих вопросов.

— Откуда вы узнали, что Мэри там, в подземелье? — глаза Лили даже потемнели в ожидании ответа.

Джеймс положил здоровую руку на кольцо, накрывая ладонь Лили, которая поспешно ее убрала. Поджав губы, Джеймс толкнул дверь лазарета и шагнул внутрь.

— У нас свои источники, — буркнул он, не глядя на Эванс, которая с недоумением и легкой обидой пожала плечами, развернулась и пошла по коридору. Какое-то время Джеймс тоскливо смотрел ей вслед, а затем закрыл дверь, предоставив мадам Помфри возмущаться и хлопотать над его рукой.

На следующее утро Поттер проснулся и обнаружил кровать Люпина пустой. Это означало, что выносить человеческие запахи ему стало невмоготу, и он уже с утра пораньше ушел в больничное крыло. В уголке большого отрывного календаря была нарисована жирная черная точка, обозначающая полнолуние.

Вернувшись из душа, Джеймс обнаружил у себя на подушке незнакомую ушастую сову, которая с упреком взирала на него большими оранжевыми глазами. Схватив с тумбочки сопящего Питера коробку с остатками крекеров, Джеймс сунул ее сове, надеясь, что этого будет достаточно. Птица бросила на него вызывающий взгляд, но за угощение все же принялась, рассыпав по разобранной постели соленые крошки. Недоумевая, кто с утра пораньше додумался ему написать, Джеймс распечатал письмо и принялся за чтение. Знакомые круглые буквы ясно дали понять, что письмо пришло из Франции.

Bonjour, Поттер.

Понятия не имею, когда ты получишь это письмо, так что желаю тебе доброго времени суток. Наверное, ты удивлен, а зная тебя, я могу сказать это с уверенностью. Похоже, что обо мне ты уже вообще забыл. На всякий случай напомню — меня зовут Джой Пальмер, я та, что полгода колола тебе уколы в задницу и кормила с ложечки горькими лекарствами. Вспомнил? Летим дальше.

Нет, серьезно, я не сомневаюсь в том, что у тебя там веселая, беззаботная жизнь, но выделить пару минут для того, чтобы черкнуть хоть пару строчек ведь можно? Хоть бы написал, как там твое самочувствие. Просто когда я видела тебя в последний раз, видок у тебя был не самый благопристойный. Мало ли, вдруг портал до Англии заколодило, и ты... ну не знаю, щупальцами оброс? Такова, наверное, особенность всех бывших сиделок — переживать за своих подопечных даже после выписки.

Знаешь, у нас тут что-то странное творится. Неделю назад с нижнего уровня фонда сбежал подопытный оборотень, его искали по всей стране, но следящее заклинание ничего не дало, а оно распространяется только на территорию Франции. Скорее всего, он подался на север... А еще позавчера Ретт снова куда-то уехал, и с тех пор от него не пришло ни единой строчки. Я беспокоюсь, знаешь ли. Этот оборотень не дает мне покоя, и то, что он вполне захочет отомстить нашей семье, меня не удивит.

Но это плохие новости. Хочешь прикол? Твоя обожаемая Матильда беременна от своего пациента, представляешь? Месяца два она ухаживала за каким-то типом лет тридцати, а после выписки он стал ухаживать за ней... Знаешь, как это прокомментировал Ретт? Он сказал: «Все женщины непостоянны и ветрены». Я, конечно, с ним не согласна, но, наверное, именно такой вывод он сделал много лет назад, когда решил стать геем.

Про сбежавшего оборотня молчи. Мне вообще-то тоже об этом знать не полагается, но сложно быть вдалеке от событий, происходящих у тебя под носом. Письмо я заколдовала, так что никто кроме тебя прочитать его не сможет.

В общем, я не жду от тебя подробного отчета, Джеймс, но хотя бы на мой вопрос о том, как твои дела, будь добр ответить. Иначе я серьезно обижусь.

Письмо было подписано красиво выведенными инициалами J.P. Джеймс еще раз перечитал послание от Джой и ощутил себя редкостной скотиной.

Конечно, порой ему ее очень не хватало, он скучал по ней, как до этого скучал по Марлин, но ему и в голову не приходило в один прекрасный вечер сесть и написать ей письмо. Он сунул пергаментный лист в конверт и убрал его под подушку, намереваясь сегодня же исправить положение дел. Сова Джой, убедившись, что ответного послания адресат писать не будет, глухо ухнула, расправила крылья и снялась с места. Крекеры Питера так и остались почти нетронутыми.

Настроение Джеймса в тот день было каким-то пришибленным. Из головы не шел оборотень, сбежавший из фонда. Подопытный оборотень... Что Джой имела в виду под словом «подопытный»? Они там что, препарировали людей, больных ликантропией, пока сам он преспокойно валялся на верхнем этаже, втихаря изучал анимагию и воевал с Джой за лишнюю шоколадку?..

Они шли на урок древних рун, когда в одном из коридоров им совершенно случайно попался Северус Снейп. Уткнувшись в какой-то потрепанный учебник, Снейп явно ничего дальше своего носа не видел. Идеальная ситуация.

— Что читаешь, Нюниус? — спросил Сириус таким тоном, будто разговаривал с давнишним другом.

Снейп вздрогнул и оторвал от учебника глаза, которые презрительно сузились при виде троих гриффиндорцев.

— О, Блэк, кто это тебе физиономию так подпортил? Я пошлю ему мороженое, — ядовито отозвался Снейп. — А читаю я мемуары оборотней. — Джеймс моментально выпал из прострации. Питер судорожно огляделся по сторонам, но услышавших слова неприятеля не наблюдалось. — Угадаете, кто автор?

— Заткнись, — в голосе Сириуса явственно звучала угроза.

— А то что? — ухмыльнулся Снейп. — Натравите на меня свою ручную зверушку? Кстати, а где это он? Неужели испугался полной луны уже в светлое время суток?

— Вариари Виргис! — Сириус так стремительно взмахнул палочкой, что Снейп при всем желании не успел бы среагировать. Невидимый хлыст вырвался из палочки Блэка и накрыл руку Снейпа обжигающей болью. Книга и сумка с грохотом упали на пол, но Снейпу было не до них. Он выхватил из кармана мантии палочку и нацелил ее на Сириуса. Грозилась завязаться нешуточная потасовка, но тут в коридоре возник профессор Аттвуд, с доброжелательным любопытством поинтересовавшийся, что здесь происходит.

— Все в порядке, профессор, — бодро заверил его Джеймс. — Просто научный диспут по поводу сохранения популяции корнуэльских пикси и ничего более.

Снейп громко фыркнул и стал поднимать с пола свои вещи. Из учебника по зельеварению выпало несколько листов, которые он поспешил убрать с глаз долой, но Мародеры и тут его опередили.

— Акцио, пергаменты, — распорядился Джеймс, и те послушно прилетели ему в руки. Желудок Джеймса свело, и он с каменным выражением лица продемонстрировал своим друзьям рецепт зелья для вывода внутренних органов человека наружу.

— Дай сюда, Поттер, — Снейп рванул из рук Джеймса свои записи и поспешно сунул их в сумку. Его бледное лицо стало совсем белым, но он вызывающе смотрел на гриффиндорцев, у которых руки сами собой сжимались в кулаки.

— И как мы сразу не догадались, что без нашего гуру зельеварения во вчерашнем нападении на Мэри не обошлось, — процедил злой, как черт, Сириус. — Учти, Нюниус, ты — труп.

— Да что ты ему сделаешь? — с сомнением протянул Питер, когда Снейп, бросив на своих врагов полный ненависти взгляд, зашагал дальше по коридору. На лице Блэка была написана чистая ярость.

— Увидишь, — мстительно пообещал он, и у Джеймса не осталось сомнений в том, что свое обещание Сириус непременно сдержит.

* * *

Вечером Сириус Блэк скучал. Джеймс что-то строчил в пергаменте, хмурился, жевал перо, раздражался и отправлял пергамент за пергаментом в камин. Решив, что к другу, занятому какими-то мемуарами, лучше не лезть, Сириус поднялся, грациозно потянулся и даже немного поднял себе настроение, позволив Кэти себя поцеловать, а после найдя какой-то наиглупейший повод от нее отвязаться.

На Карте Мародеров не было практически никаких движений, лишь Поппи Помфри и Ремус Люпин двигались к выходу из замка. Сириус бросил взгляд в окно. Солнце, скрываемое разноцветными облаками, уже практически спряталось за горизонт. Вчера они бесконечно подбадривали Лунатика, обещая, что следующее полнолуние непременно проведут с ним... Но полный контроль над анимагический формой, к злости, досаде и раздражению, пока не удавался никому.

Внезапно Сириус выпрямился и напрягся, заметив на карте еще какое-то движение. На почтительном расстоянии от мадам Помфри и ее пациента следовал Северус Снейп собственной персоной. Вот он замер за колонной, дожидаясь, пока медсестра отворит дубовые входные двери. Шпион недоделанный! Сириус ощутил, как пальцы судорожно сжались в кулаки.

— Куда это ты? — подозрительно спросил оторвавшийся от эссе по травологии Хвост.

— Да оно тебе надо? — рассеянно хмыкнул Джеймс, потирающий лоб. — Пошел клеить какую-нибудь очередную Сару-Джессику-Кэти...

... Снейп попал в поле его зрения в тот самый момент, когда мадам Помфри отключала Гремучую иву. Нюниус прятался за колонной, подпирающей навес. Тонкие пальцы машинально скользнули в карман, доставая волшебную палочку. Сириус небрежно прислонился к стене и скрестил руки на груди. На губах у него заиграла презрительная ухмылка.

— Далеко собрался, Нюнчик? — осведомился он.

Снейпа будто чем-то шибануло. Он судорожно обернулся и расслабился, обнаружив перед собой Блэка, и даже постарался как можно презрительнее улыбнуться в ответ.

— На прогулку. Под луной, — съязвил он. — Значит, никуда Люпин не уезжает, когда обрастает шерстью? Вот интересно, а знают ли мамочки и папочки, что в данный момент на территории школы находится монстр, жаждущий крови их детишек?

— А ты так уверен в том, что он на территории?

Снейп изо всех сил старался изображать холодное равнодушие, но жадное выражение лица свидетельствовало об обратном положении дел. Сириус почувствовал, как что-то холодное и склизкое поднимается внутри него.

— Все твои проблемы от того, что ты чересчур наблюдательный и постоянно лезешь не в свои дела, Нюниус. Давай, что стоишь? Всего-то ткни чем-нибудь в нарост на стволе Ивы и получишь неопровержимые доказательства того, что Люпин оборотень, обретешь статус народного героя... Конечно, самого Люпина при этом вышвырнут из школы, но разве тебя это волнует?

Снейп явно не мог выносить самодовольной ухмылочки на лице Блэка. Не глядя на него, он черной тенью метнулся в направлении Ивы, над которой как раз всходила полная луна...

— Дальше сам выкручивайся, — Сириус сунул кулаки в карманы, пнул небольшой камешек носком ботинка и отправился в теплую уютную башню Гриффиндора.

Далеко уйти ему не удалось — со ступеней замка сбежал еще более взъерошенный, чем обычно, Джеймс, щеки которого горели даже в темноте.

— Бродяга, быстрее! Этот недоумок Снейп только что спустился в тоннель под Гремучей ивой, я чисто случайно увидел на карте... быстрее, там же Рем, он его порвет на клочки! Не понимаю, откуда он вообще узнал про тоннель, выследил что ли...

— А, да это я ему сказал, — Сириус небрежно изучал свои ногти на правой руке. Метаморфозу лица Джеймса он не увидел.

— Ты... ЧТО сделал?! — Джеймс подскочил у другу и схватил его за грудки. Сириус красноречиво приподнял брови, но, взглянув в глаза Поттера, почувствовал, как стремительно улетучивается его хладнокровие и уступает место какой-то судорожной панике. Джеймс, казалось, был готов убить его взглядом.

Поттер поджал губы и выпустил мантию Блэка, отшвырнув ее от себя с такой силой, будто она обернулась гнилыми червями. На его резко побледневшем лице проступило дьявольское понимание.

— Твоя матушка будет тобой довольна, Блэк, — бросил Джеймс так презрительно, как только смог. — Наконец-то ты полностью оправдал свою проклятую фамилию. Если с Нюниусом что-то случится по вине Ремуса, это будет целиком и полностью на твоей совести.

Слова Джеймса больно хлестнули Сириуса, так что он в первый миг даже удивился, почему на месте удара не осталось глубоких рубцов. Он впервые в жизни видел Джеймса таким... испуганным, растерянным... презирающим. В пятне лунного света Поттер несся в сторону Гремучей ивы как золотой снитч, удирающий от опасно приблизившегося ловца. Недолго думая, Сириус побежал вслед за другом, который наверняка ненавидел его больше чем кого-либо.

«Твою ж мать, что было бы, если бы не Карта?!» — вертелось в голове у Джеймса, пока он продирался сквозь свисающие с потолка комья паутины и мелкие коренья. Он прекрасно понимал, что судьба Снейпа мало его заботит, но позволить лучшему другу, не контролирующему себя, стать убийцей из-за дурости двух самонадеянных кретинов, один из которых, кстати, тоже был его лучшим другом, он не мог.

— Снейп! — надсаживал глотку Джеймс, прогоняя жуткую мысль о том, что уже поздно, прочь. — Снейп, дементор тебя, возвращайся оттуда!!!

Он нагнал его у самого входа в Визжащую Хижину. Северус Снейп беззащитно жался к грязной стене с ободранными обоями и являл собой довольно жалкое зрелище, но кое-какие силы у него еще остались. Из его палочки вырывался целый поток разноцветных лучей, не долетающих до преобразившегося оборотня и разбивающихся о поломанную мебель. До оборотня пока не дошло, что перед ним живая и довольно вкусная мишень. Один бросок, взмах когтистой лапой — и с Северусом Снейпом будет покончено раз и навсегда. А вместе с ним и с Ремусом Люпином заодно.

Джеймс не мог позволить этому сальноволосому ублюдку погибнуть. По крайней мере, не здесь и не сейчас, это он знал точно. Задумываться над моральными принципами не было времени — оборотень, кажется, начал осознавать происходящее. Из его широко распахнутой пасти капала ядовитая слюна, из горла вырвался утробный рык. Снейп вздрогнул всем телом, глаза его расширились. Он метнул еще одно заклинание, что стало ошибкой и окончательно раззадорило оборотня.

— НЕТ! — Джеймс прыгнул вперед, хватая Снейпа за руку и толкая его на грязный каменный пол. Палочка в его руке погасла и откатилась куда-то под диван. На правый бок Джеймса пришелся основной удар. Оборотень замер, вертя головой то вправо, то влево. Бесчувственный Снейп, видимо, показался ему более легкой добычей. Он развернулся к распластанной на полу фигуре и зарычал. «Только не впадай в панику», — мысленно убеждал себя Джеймс, осознавая, что уже близок не просто к панике, а к настоящей истерике. По телу словно пробежал электрический импульс, давая выход мощной стихийной магии. Стены Визжащей хижины опасно дрогнули и затихли, а вот стеклам повезло меньше.

Во все стороны брызнули осколки, задевая незащищенную кожу Джеймса и Снейпа. Сзади что-то кричал Сириус и посылал в оборотня луч за лучом. Обычная боевая магия на него не действовала, темное существо можно было победить лишь темной магией... «Сконцентрируйся», — уговаривал себя Джеймс, ощущая, как стало преобразовываться его тело. Он словно подтягивался на брусьях с растяжением связок...

Оборотень отвлекся от своей жертвы на странное зрелище и замер, дожидаясь развязки. Тело второго человека на полу полыхнуло мягким оранжевым светом, и он исчез. Вместо него в комнату ступил величественный олень, глядевший на оборотня умными, но затуманенными болью глазами. Горячий запах животного практически перебил стоявший на языке чистый вкус человеческой крови. «Ты сделал мне больно, — отчетливо читалось в глазах оленя. — А ведь мы друзья».

«Друзья... — Оборотень перекатывал в уме новое слово и мысленно морщился. Ему еще не доводилось ни с кем общаться, и ощущение ему не понравилось. Он сделал неосторожный шаг по направлению к оленю, который беспокойно перебирал копытами. — Кто такие друзья?»

«Те, кому ты доверяешь», — сообщил олень своими ореховыми глазами. Оборотень бросил взгляд на человека, который лежал на полу и не шевелился.

«А ему я доверяю?», — человек во всем черном ему не нравился. Люди не могут быть друзьями. Люди — еда. Он снова зарычал, но был остановлен властным взглядом оленя.

«Он не такой, как мы. Но он — друг».

Оборотень уловил фальшь в глазах оленя. Если он друг, тогда почему лжет ему? Оборотню это не понравилось. Он сделал еще один шаг к человеку на полу, замер, вглядываясь в него. Горло раздирало от жажды его теплой, вкусной крови. И тут в бок ему уперлось что-то острое. Это оказались ветвистые рога оленя.

«Не надо, Ремус. Ведь ты и сам человек. Ты не станешь причинять ему боль, как мне».

На пятнистом боку оленя были две глубокие царапины. Оборотню стало не по себе. Он обидел друга? Он?

«Это сделал я?»

«Да, — Джеймс почувствовал, как начинает слабеть его собственный контроль над анимагической формой. Нужно было срочно убираться отсюда. — Я знаю, ты не хотел».

«Мне... мне жаль», — оборотень отвернулся от друга и человека на полу и потопал в другую комнату. Ему не хотелось больше смотреть другу в глаза и читать в них осуждение.

— Коллопортус, — выдохнул Сириус, о присутствии которого Джеймс уже успел забыть. Дверь за Ремусом с громким чавкающим звуком запечаталась, что ему явно не понравилось. Он жалобно заскулил и принялся скрести по ней лапой. — Сохатый... Сохатый, ты в порядке?

Превращение завершилось не так болезненно, как началось. Джеймс был бледен, на лбу и висках блестели капельки пота. Не глядя на Сириуса, он подобрал с пола волшебную палочку Снейпа и сунул ее в карман его мантии. Сам Снейп по-прежнему не шевелился.

— Давай помогу, — бросился на помощь Блэк, когда Джеймс взвалил Снейпа себе на плечо. С другой стороны его поддерживал Сириус. Снейп висел между двумя друзьями, как тряпичная кукла. — Давай лучше так — Мобиликорпус!

Повинуясь палочке Сириуса, Снейп неторопливо поплыл в воздухе по тоннелю. Джеймс захлопнул дверь и запечатал ее заклинанием. Он чувствовал себя невероятно опустошенным и вымотанным. Каждая мышца, каждая косточка молила об обезболивающем, но он буквально силой заставлял собственные ноги двигаться.

— Я чуть в штаны не наделал, — нарушил затянувшееся молчание Сириус. Джеймс упорно игнорировал все его попытки завязать разговор. — Мерлин, Джим, прости меня! Я же не предполагал, что этот идиот и в самом деле туда попрется!

— Извиняться будешь завтра, — угрюмо буркнул Джеймс, палочкой убирая паутину со своей и без того испачканной мантии. — Перед Ремусом.

— Как ты его остановил? — прошептал потупившийся Сириус.

— Мы разговаривали. Телепатически, наверное, или еще как-то. Тот тип в книге писал, что анимаги и оборотни это умеют.

— Сохатый, ты понимаешь, что сейчас вообще произошло?

— Более чем, Сириус, — Блэка неимоверно задело то, что Джеймс не назвал его в ответ Бродягой. — Ты чуть было не стал убийцей.

— Да знаю я, — взорвался Сириус. — Знаю! Если тебе станет легче, можешь задушить меня подушкой сегодня ночью! Но я о другом вообще-то. Ты только что полностью превратился, смог удержать образ довольно продолжительное время, да еще и остановил оборотня, у которого мозги набекрень!

— Полагаешь, здесь есть чем гордиться? — вспылил и Джеймс. — Какого черта ты рассказал ему об этом тоннеле?!

— Да он сам увидел, как мадам Помфри Рема туда отвела! А я... — на Сириуса было больно смотреть. — Я просто хотел... за Мэри...

— Знаешь, что, защитник униженных и оскорбленных? Лучше держись от меня подальше, по крайней мере, до тех пор, пока Ремус не скажет, что прощает тебя. А если не простит он, то не прощу и я.

— Сохатый... — это было сказано почти умоляюще, но Джеймс был так зол, что в данный момент предпочел бы видеть хоть Долорес Амбридж, но только не Сириуса Блэка.

У самых дверей, ведущих в вестибюль, Снейп, наконец, пришел в себя. Джеймс взмахом палочки уложил его на пол и склонился над ним.

— Нормально себя чувствуешь? — сухо спросил он.

Холодные черные глаза Снейпа наполнились жгучей ненавистью. Он вскочил, выхватывая из мантии палочку и направляя ее на Джеймса.

— Где он? — Снейп бешено озирался по сторонам. — Где оборотень?

— Успокойся, — холодно сказал Джеймс. — Мы в замке.

Снейп и сам это понял, но палочку не опустил.

— Ублюдки, — процедил он, брызгая слюной. — Что, не удалась ваша очередная шалость, а, Поттер? Не скушал меня ваш вервольф домашний? С меня хватит, я немедленно иду к директору.

Он повернулся и зашагал к главной лестнице, но тут в спину ему уткнулся кончик волшебной палочки Поттера. Снейп замер и приподнял подбородок, демонстрируя полное равнодушие к тому, что с ним сделает Джеймс.

— Ты никуда не пойдешь, Снейп, иначе я буду вынужден стереть тебе память.

— Да что ты? — с издевкой спросил Снейп, поворачиваясь. Поттер был чуть выше него, и в полумраке вестибюля его глаза блестели за стеклами очков каким-то холодным безразличием. — Только на такие идиотские штучки вас, хваленых гриффиндорцев, и хватает! Дай пройти, Поттер, — Снейпа трясло, и Джеймс его, в общем-то, понимал.

— Ты пойдешь только в свои гребаные подземелья и забудешь все, что видел, как кошмарный сон, — прорычал Джеймс, — иначе я сам напою тебя твоими зельями, чтобы заткнуть тебе пасть, Нюниус! Я только что вытащил тебя из лап оборотня, и если ты хочешь сказать мне за это спасибо, то просто молчи себе в тряпочку и больше не суйся туда, куда тебя не зовут! Можешь ненавидеть меня хоть до гробовой доски, можешь проклинать, но сломать жизнь Люпину из-за твоей же глупости я тебе не позволю!

Еще какое-то время они разъяренно вглядывались друг в друга, продолжая безмолвный поединок. Снейп заметил на мантии и рубашке Поттера следы крови и сузил глаза. Резко развернувшись, он бросился ко входу в подземелья, на ходу мстительно пообещав:

— Я все равно этого так не оставлю, Поттер.

Джеймс устало закатил глаза и в одиночестве поплелся на седьмой этаж. Ему было неинтересно, где носило Сириуса, даже если тот решил утопиться. Он просто хотел, чтобы этот день поскорее закончился.

Естественно, так просто отвязаться от Марлин ему не удалось. Пришлось в срочном порядке придумывать легенду, из которой следовало, что он вытащил полоумного Снейпа из-под Гремучей ивы. Даже почти не соврал. Марлин беспокойно кусала губы, пока обрабатывала царапины Джеймса настойкой растопырника. Джеймс шипел, кусал губы, но не издавал ни звука. Он был выжат, как губка.

На следующий день легенда о нападении Гремучей ивы на студента Слизерина невесть как распространилось по школе. Снейп ходил угрюмый и на все просьбы поведать подробности отвечал грубостями и проклятиями. Он смотрел на Джеймса с плохо скрываемой ненавистью, Блэка же и вовсе старался игнорировать, чтобы не броситься на ублюдка с голыми руками. Но, помимо сплетни о Гремучей иве, школьники изнывали от любопытства, почему Джеймс Поттер и Сириус Блэк впервые за три года так крупно поссорились.

Снейпа все это, признаться, интересовало мало. Он отыскал среди гриффиндорцев знакомую рыжую макушку и быстро написал записку, после чего левитировал ее на колени Лили. Петтигрю попытался перехватить послание, но бумажная птичка ловко увернулась. Снейп удовлетворенно хмыкнул. Действительно, нечего лезть в чужие дела.

Лили прочла записку и бросила взгляд на стол Слизерина. Северус заметил ее улыбку и улыбнулся в ответ. Лили махнула ему, кивнула и снова отвернулась, заставив Северуса нахмуриться. Лили сидела рядом с Поттером и о чем-то с ним разговаривала. На ее лице читалось такое искреннее беспокойство, что у Снейпа свело скулы.

Они встретились у входа в Большой зал, рядом с Лили снова был Поттер, который держал ее сумку, пока она боролась с заевшим замком. Увидев Снейпа, Поттер поджал губы и несильно толкнул его плечом.

— Встретимся на заклинаниях, Эванс, не опаздывай, — вальяжно бросил Поттер и убрался подобру-поздорову. Лили, наконец, справилась со своей сумкой и повесила ее на плечо.

— Привет, Сев, — улыбнулась она. — Как ты?

— Живой, — буркнул он, недовольный таким частым присутствием Поттера в ее жизни. — Слушай, Лили, я не знаю, может, я тебя чем-то обидел или...

— Обидел? — искренне изумилась Лили. — О чем ты?

— Просто мне кажется, что в последнее время ты стала меня избегать, — он смотрел прямо ей в глаза, чувствуя, как внутри все каменеет и напрягается. Не в силах больше выносить недоумения в зеленых глазах, он отвел взгляд.

— Сев, что за бред? — Лили попыталась взять его за руку, но он раздраженно вырвал ее, сам себе поражаясь. Лили обиженно поджала губы.

— Когда мы с тобой последний раз проводили время вместе? — начал срываться он, злясь на себя все больше и больше, но остановиться уже не мог. Наверное, так подействовал на него донельзя довольный Поттер, которому Лили позволила нести свою сумку. — Я-то думал, что мы лучшие друзья, но тебе, видимо, интереснее с Поттером? Что-то подозрительно часто он стал вертеться рядом с тобой!

Лили вспыхнула от обиды.

— Северус, ты опять начинаешь?! — повысила голос она. — Мне кажется, что мы уже обсудили эту тему, причем не один раз! Джеймс — мой друг, как и ты, и ты мог бы порадоваться, что он спас тебе жизнь прошлой ночью, а не предъявлять какие-то претензии мне! Тебе не нравятся мои друзья, мне не нравятся твои, — она указала на группку слизеринцев, выходящую из Большого зала. На лице Мальсибера мгновенно возникло отвращение при виде Лили. — Что ты нашел в этих подонках, Сев? Ты хоть знаешь, что они сделали с Мэри МакДональд?

— Да ерунда это, — потупился Снейп, мгновенно растерявший весь свой пыл. Лили, как никто другой, умела тормозить его бешено скачущих гиппогрифов. — Они просто хотели пошутить...

— Пошутить? — приподняла брови Лили. — Ну знаешь, Северус Снейп! Если ты считаешь Темную магию шутками...

— Да? — огрызнулся Северус, бледнея. — Значит, только слизеринцам нельзя использовать Темную магию? Ну а то, что вытворили прошлой ночью Поттер с Блэком — так, цветочки? Они... они заманили меня в логово к оборотню, Лили!

— Прекрати нести бред, — Лили устало прикрыла глаза. — В Хогвартсе нет и не может быть оборотней. Я прекрасно знаю твою теорию насчет Ремуса, — холодно подняла ладонь она, видя, что он собирается заспорить. — Как бы там ни было, а юмор Мальсибера и Эйвери я не разделяю. Так что в следующий раз подумай, прежде чем бросаться какими-то необоснованными обвинениями, Северус.

Она замолчала, переводя дыхание. Ее уже искренне достали подобного рода разговоры. Северус видел потенциальную угрозу их дружбе в каждом столбе. Она понимала его неприятие ее дружбы с Мародерами, но мерзкие слизеринцы, с которыми дружил он, тоже явно не входили в топ-лист замечательных друзей.

— Снейп! — прокричал Эйвери под громкий гогот остальных. — Ты меня, конечно, извини, но я не горю желанием дышать вонью грязнокровки! Пошли на урок уже.

— Иди, — Лили поджала губы и отвернулась. — Не то отравишься.

— Хватит обзываться, Брайан, — буркнул Северус, на что Эйвери только страдальчески свел глаза в кучу. — Лили, — он осторожно тронул ее за плечо, но теперь настал ее черед сбрасывать его руку. — Не обращай на них внимания. Давай встретимся после уроков? Я хочу тебе показать кое-что.

— Давай, — она деланно равнодушно пожала плечами, но не выдержала и улыбнулась.

За эту улыбку Северус Снейп был готов достать с неба звезду или высушить океаны. Да все, что угодно, лишь бы только она всегда так улыбалась ему.