Новое пристанище (A New Place To Stay) (джен)

Гермиона проводила всё свободное время, читая о заклинании, и не могла поверить, что Невилл Лонгботтом смог вызвать телесного патронуса. Её сумка с книгами стала значительно тяжелее. Гермиону беспокоил не только патронус, но и Гарри. На каждом занятии Поттер поднимал руку и зарабатывал баллы для Гриффиндора за правильные ответы! Ни разу за пять лет обучения в Хогвартсе он не вызывался отвечать на уроках. Излишне говорить, что к концу занятий Гермиона окончательно раскраснелась от волнения. Из-за подобного поведения Гарри она чувствовала себя несомненно преданной: это выглядело так, словно он пытался что-то доказать ей.

Гарри на самом деле гордился собой, а учителя были совершенно ошарашены его активностью на занятиях. Профессор Спраут уставилась на него на добрых несколько секунд, когда он правильно ответил на её вопрос. Подобная реакция крайне смущала. Неужели это действительно был такой большой сюрприз, и преподаватели не могли поверить, что он работает на уроке? На самом деле это была не его вина. С пяти лет, с первого класса начальной школы, ему вдалбливали, что он не должен быть лучше всех этих дадликов, иначе пострадает от последствий. Даже здесь, в Хогвартсе, он не мог не делать того, чего от него ожидали — он был хорош в защите и ни в чём другом. Северус не хотел, чтобы так продолжалось, он настаивал, чтобы Гарри старался изо всех сил на всех уроках.

Гарри только жалел, что никто не заинтересовался им раньше. Он отогнал эти мысли, решив сосредоточиться на здесь и сейчас. Сожаление не принесёт ему ничего хорошего, точно так же, как зеркало Еиналеж. Желание было подобно мечте, оно мешало жить своей жизнью.

— Ты пойдёшь на квиддич, Гарри? — поинтересовался Невилл.

— А ты что, разве не собираешься уговаривать меня сыграть ещё раз? — спросил Гарри чуть более язвительно, чем намеревался. Ни к чему было срываться на Невилле, это несправедливо и неправильно. Члены квиддичной команды упрашивали его всё утро, во время завтрака и перед уроками. Но Гарри даже не отвечал, только холодно смотрел на них и уходил.

— Что ты имеешь в виду? — растерянно спросил Невилл.

— Прости, Невилл, не обращай внимания — у меня просто плохое настроение, — извиняющимся тоном пробормотал Гарри.

— Ничего страшного, но если хочешь поговорить, я здесь, — искренне сказал Невилл, успокоившись.

— Спасибо, Нев, — усмехнулся Гарри, а гнев тут же испарился.

— Кстати, комната великолепна! — выпалил Невилл на седьмом небе от счастья. — Я хотел помочь Луне с гербологией, и там появились книги и РАСТЕНИЯ! Я смог ей всё показать.

— Не зря же она называется Выручай-комнатой, Нев, — улыбнулся Гарри, радуясь, что кому-то помог.

Отчасти Гарри чувствовал себя виноватым за то, что был так жесток с Гермионой. Она всего лишь хотела помочь остальным подтянуть оценки. К сожалению, собака, получившая пинок, может не выдержать и укусить в ответ. Гарри был тем псом, который уже не так отчаянно нуждался в одобрении — он не сидел сложа руки и не позволит другим поступать с ним так, как им нравится.

Не было ни единого года, чтобы софакультетники в какой-то момент не выступили против Гарри. На первом курсе он потерял пятьдесят баллов за то, что вышел за пределы замка. Конечно, на выпускном празднике ему это простили, поскольку он выиграл для Гриффиндора Кубок школы. На втором курсе было ещё хуже. Как они могли подумать, что у него есть способность окаменять людей? Разумеется, в конце концов и это забыли, как будто ничего и не было. Третий курс прошёл нормально, если не считать того, что компания во главе с Малфоем жестоко подшутила над ним. Четвёртый курс… что ж, это был плохой год: кем его только не обзывали, помимо лжеца и обманщика. И снова всё забыли после того, как Гарри чуть не убил разъярённый дракон. Теперь его опять называют лжецом… Как один человек может вынести столько всего?

Гарри вспомнил, сколько раз они обвиняли его в том, что он тёмный маг, мошенник и лжец, и чувство вины испарилось. Если они хотят учиться, пусть делают это сами, а ему не хотелось думать, что, отказав, он поступил ужасно. Это не входило в его обязанности, в конце концов, он был таким же подростком, как и все. У него тоже было не больше магического опыта, чем у них, а на деле, вероятно, и меньше. Ведь он учился магии всего четыре года. Неужели они забыли, что он вырос не в магическом мире?

Гермиона не знала об интенсивном обучении, которое он прошёл у Снейпа до того, как снова начались занятия в школе.

— Ага, — согласился совершенно счастливый Невилл.

— Кстати… Я хотел сказать… — начал Гарри, обдумывая, как бы сформулировать, не выдав Снейпа.

— Что? — с любопытством спросил Невилл. Они возвращались с гербологии, причём Гарри на уроке хорошо отвечал даже на сложные вопросы. Лонгботтом, конечно, тоже знал ответы, и Спраут чаще, чем кого-либо другого, вызывала его, зная, что он всегда ответит. Как и Гермиона. Но Невилла удивило, что Гарри поднимал руку. Однако он не ревновал, а просто радовался, что друг знает гербологию — в конце концов, это был любимый предмет Лонгботтома.

Кстати, он видел, как Гермиона не только готовилась к гербологии, но и читала о патронусах, и едва сдержал усмешку: он, Невилл Лонгботтом, сумел справиться с заклинанием раньше самой умной ведьмы на их курсе. К счастью для неё, Невилл не был хвастуном — вполне добродушный подросток, который в течение десяти лет до поступления в Хогвартс был уверен, что он сквиб.

— Я не хочу сказать ничего плохого в адрес твоей бабушки… или твоего отца!.. но… — Гарри заговорил быстрее: — Я думаю, тебе стоит купить новую палочку, Невилл… просто ты смог вызвать патронуса с палочкой, которая тебе не подходит… только представь, на что ты способен с подходящей палочкой?

— Я знаю, — Невилл, не останавливаясь, опустил голову, пристально глядя себе под ноги, потом повернулся к Гарри. — Я тоже об этом думал, но бабушка очень рассердится, если я так сделаю.

— Невилл… это потому, что с деньгами туго? — рискнул поинтересоваться Гарри.

— Нет, Гарри, — грустно улыбнулся Невилл. — Мои родители… ну… чистокровные. У Лонгботтомов много денег и собственности. У нас, конечно, нет ничего похожего на роскошь Малфоев, но мы едва ли стеснены в средствах.

— О, — пробормотал Гарри. Что ж, это было логично, Поттер тоже многое унаследовал от своих родителей. — Ну… ты же не можешь постоянно угождать своей бабушке, Нев. В конце концов, твоя собственная палочка может означать выбор между жизнью и смертью.

— Да, наверное, ты прав… — согласился Невилл. Чем больше Поттер говорил, тем больше Лонгботтом убеждался в необходимости приобрести свою собственную палочку. — Но мне придётся подождать до лета, магазин Олливандера в Косом переулке…

— Я бы не стал ждать так долго, Невилл, — серьёзно сказал Гарри. — Каждый год ближе к концу учёбы ОН устраивает что-то грандиозное, и если ты попадёшь под перекрёстный огонь, я никогда себе этого не прощу.

— Тогда как? — спросил Невилл, когда они вошли в Большой зал, и, помахав Полумне, занял своё место.

— Скоро выходные в Хогсмиде. Сбегать к «Дырявому Котлу» — это займёт всего несколько минут, — сказал Гарри, накладывая себе еду, которую Снейп одобрил бы. Поттер всё ещё придерживался своей «диеты», наращивая мышцы, и совершал утренние пробежки. К сожалению, он не мог пойти в Хогсмид — Дурсли так и не подписали ему разрешение. Гарри задавался вопросом, поймал их Дамблдор или нет. Мысль о возвращении к ним вызывала у него тошноту. Даже сейчас он тосковал по дому, по поместью Принца. Он пробыл там всего два месяца, но это было лучшее место, где он когда-либо бывал. Снейпу не нужно было притворяться мерзавцем, и жизнь была простой. Чёрт возьми, он предпочитал это место Хогвартсу, а это о многом говорило.

— А не будет ли у меня из-за этого больших неприятностей? — спросил Невилл.

— И что они с тобой могут сделать, Невилл? — очень похоже на зельевара усмехнулся Гарри. Если бы он не следил за собой, то давно уже выдал бы свою истинную сущность — сущность слизеринца. — Выгонят из школы за то, что ты купил палочку получше?

— Ну, раз уж ты так говоришь… — рассмеялся Невилл, чувствуя себя особенно глупо.

— Вот что, Нев, купи новую палочку, и я научу тебя нескольким новым заклинаниям… защитным заклинаниям, — заявил Гарри, зная, что это раззадорит Лонгботтома. Согревало и воспоминание о том, как Невилл говорил, что Поттер — хороший учитель.

— Правда? — изумлённо моргнул Невилл.

— Обещаю, — торжественно сказал Гарри между укусами, способный съесть гораздо больше, чем когда-либо прежде.

— Договорились! — воскликнул Невилл. Он не мог поверить, что Гарри готов научить его нескольким заклинаниям: Поттер отказал Гермионе, а Невиллу говорит «да»! Что ж, Лонгботтом постарается сделать всё возможное, чтобы Гарри гордился им.

— Ну что, ты идёшь? — Невилл поставил на стол стакан с тыквенным соком и вытер губы.

— Я не могу, Дурсли не подписали разрешение, — огорчённо вздохнул Гарри.

— Гарри! Спасибо за настойку растопырника! В самом деле помогло! Теперь всем намного лучше! — воскликнула Клэр, второкурсница-гриффиндорка, одна из тех, что отбывали наказание у Амбридж.

— Я рад, что это помогло, — негромко отозвался Гарри.

— Так и есть! — подтвердила Клэр. — Очень помогло!

— Вот и хорошо, — просто сказал Гарри.

Ещё раз лучезарно улыбнувшись, она села дальше по скамейке, с другими второкурсниками.

— Зачем ей понадобилась настойка растопырника? — в замешательстве спросил Невилл.

— Э-э, Амбридж… она использовала перо, которое заставляло нас писать собственной кровью, — объяснил Гарри, показывая почти зажившие шрамы на своей руке.

Невилл, резко побледнев, почувствовал себя совсем больным и искренне понадеялся, что не получит взыскания у Амбридж! К счастью для него, и жаба, и все взрослые волшебники и ведьмы знали вспыльчивый нрав мадам Лонгботтом, а также её связи. Никто не забыл Алису и Фрэнка, и ради них любой мог оказать старой ведьме услугу. И хотя Августа не работала в Министерстве, Амбридж ни при каких обстоятельствах не стала бы вредить её внуку.

Впрочем, Амбридж было на него наплевать — у неё были более важные дела. Например, Гарри Поттер…

И это будет последнее, что она когда-либо сделала.

* * *

Невилл наконец получил ответ: Гарри пришёл на игру, но сел подальше от всех. Лонгботтом, конечно же, уселся рядом, а за несколько минут до начала игры к ним присоединилась Луна Лавгуд, посчитавшая, что не обязана сидеть на трибунах Райвенкло, поскольку её факультет не играл.

— Привет, Луна! — счастливо улыбнулся Невилл.

— Привет, Невилл, Гарри, — улыбнулась в ответ Полумна, с мечтательным выражением на лице наблюдая за зрителями.

— А вот и гриффиндорская команда! — крикнул Ли Джордан, похоже, у него не было такого приподнятого настроения, как обычно. — Капитан Анджелина Джонсон! Фред и Джордж Уизли! Кэти Белл! И Алисия Спиннет! В команде два новых игрока: вратарь Рональд Уизли! И… ловец — Джинни Уизли!

— Жалеешь, что не играешь? — спросил Невилл, глядя на скучающее лицо Гарри.

— Это было первое, в чём я был хорош, Невилл… но думаю, что это было больше связано с полётами, чем с игрой в квиддич, — тихо признался Гарри. В одиннадцать лет он так хотел преуспеть в чём-то, неважно, в чём, что соглашался на всё.

— А вот и слизеринцы… Капитан Монтегю, Крэбб, Гойл, Малфой, Уоррингтон, Блетчли и Пьюси, — прокомментировал Ли с ещё меньшим энтузиазмом.

— Капитаны, пожмите друг другу руки! — рявкнула мадам Хуч. — А теперь я жду хорошей честной игры!

Мячи были выпущены в воздух, и игра началась под оглушительный рёв трибун, который почти заглушил пронзительный свисток мадам Хуч.

— С мячом Джонсон, Джонсон овладела квоффлом, какой игрок эта девушка, я годами это твержу, а она не хочет со мной встречаться… — выдал Джордан в микрофон.

— ДЖОРДАН! — крикнула профессор Макгонагалл и неодобрительно поджала губы.

— Просто забавный факт, профессор, для оживления репортажа… Она уходит от Уоррингтона, обводит Монтегю, она… ох… её настигает бладжер от Крэбба, Монтегю перехватывает квоффл, устремляется к кольцам соперников и… Отличный бладжер Джорджа Уизли, точно в голову Монтегю, Монтегю выпускает квоффл, мяч у Кэти Белл… гриффиндорка Кэти Белл продвигается с мячом, пас назад Алисии Спиннет…

— Как думаешь, у нас есть хоть малейший шанс на победу? — спросил Невилл, с любопытством перегибаясь через барьер.

Гарри лишь пожал плечами. Всё так изменилось! Кто бы мог подумать, что настанет день, когда квиддич станет ему безразличен?

— Спиннет обходит Уоррингтона, уклоняется от бладжера — ещё бы чуть-чуть, Алисия… Зрители в восторге... Вы только послушайте, что они поют!

Над зелёно-серебряной секцией слизеринских болельщиков громко и отчётливо звучала песня:

Уизли пропускает все голы,

Не может кольца защитить,

Поэтому весь Слизерин поёт:

Уизли — наш король!

Уизли вырос на помойке,

Он пропустит много квоффлов

И подарит нам победу.

Уизли — наш король!

— Думаете, он понимает, что лучше не слушать? — задумчиво спросил Гарри, наблюдая за всем происходящим.

— Ну, это что-то новенькое… даже рифмы нет, — согласилась Луна.

Невилл едва сдерживал веселье, ему в самом деле очень нравилась Луна.

— Алисия отдаёт пас Анджелине… Давай же, Анджелина! Ей осталось обыграть только вратаря… БРОСОК… а-а-а! Блетчли, вратарь Слизерина, спасает ворота, бросает квоффл Уоррингтону…

— Сейчас забросит, — пробормотал Гарри, он играл достаточно долго, чтобы понимать это.

— Поют всё громче, — заметил Невилл.

Рон выглядел так, словно вот-вот снова начнёт изрыгать слизняков, как на втором курсе.

— С квоффлом Уоррингтон! Уоррингтон приближается к кольцам, он уже недосягаем для бладжеров, перед ним только вратарь… Это первое испытание для нового голкипера Гриффиндора, брата загонщиков Фреда и Джорджа Уизли, талантливого новичка команды… Держись, Рон! — подбодрил Ли и мрачно объявил, перекрывая оглушительные аплодисменты, которыми взорвались слизеринские трибуны: — Слизерин выходит вперёд! Десять — ноль в пользу Слизерина… Не унывай, Рон!

К сожалению несчастного Рональда Уизли, пение становилось всё громче!

— Я не могу на это смотреть, — Гарри поморщился и отвернулся. Во что, чёрт возьми, превратилась гриффиндорская команда? Даже если бы играл Поттер, он ничего не смог бы сделать! У Вуда, наверное, случился бы сердечный приступ, если бы он это увидел!

— Хочешь уйти? — крикнул Невилл сквозь рёв трибун.

Гарри посмотрел на него и покачал головой: без разницы, досмотрит он до конца или узнает о проигрыше потом.

— Двадцать — ноль в пользу Слизерина! — крикнул Ли: Рон пропустил ещё один квоффл.

— ГРИФФИНДОР ОТКРЫЛ СЧЁТ! — завопил Ли. — Сорок — десять, ведёт Слизерин. Давай, Гриффиндор!

БАХ!

Бладжер угодил в Джинни Уизли, и она упала плашмя на спину на поле для квиддича, но, благодаря небольшой скорости, почти не пострадала, отделавшись лёгким испугом.

И тут Гарри увидел снитч, а Малфой — Гарри, однако вместо того, чтобы ухмыльнуться, он просто несколько секунд смотрел на Поттера, не отрывая глаз, а затем устремился прочь. Джинни ещё не оправилась после падения и не могла играть, так что Малфой без проблем поймал снитч.

— Малфой ловит снитч и заканчивает игру! Слизерин победил, набрав сто девяносто очков! — хмуро объявил Ли. Гриффиндорцам удалось набрать всего десять очков.

Слизеринцы окружили Малфоя, колотя его по спине. Они победили! Вся команда дружно приземлилась и единым строем направилась к школе. Чего нельзя было сказать о гриффиндорцах, они слезали с мётел совершенно недовольные, а Рон, как заметил Гарри, слетел с места вратаря у колец и пошёл в замок в одиночестве.

* * *

— Покажи мне свою руку, — мягко попросил Северус, едва Гарри появился в его покоях.

Недоумевающе взглянув на профессора, Гарри всё же без колебаний протянул руку. Снейп осторожно взял его кисть тёплыми ладонями, внимательно осмотрел и, отпустив, кивнул:

— Должно пройти в ближайшие несколько дней.

— Это хорошо, — Гарри уселся на своё обычное место.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Снейп.

— Хорошо, — пожал плечами Гарри. — Вы видели указ, который она вывесила?

— Видел, — Северус скривил губы от отвращения: даже застряв в Больничном крыле, Амбридж всё равно пакостила. Придётся что-то с этим делать, хотя жаль, что Поппи застрянет вместе с ней.

К счастью, Амбридж нацелилась на команду уже без Поттера! Наверное, её ждал бы сюрприз, когда она узнала бы, что Гарри нет в команде. В конце концов, застряв в лазарете, она многого лишилась.

— Я же говорил вам, что она помешает мне играть, — просто сказал Гарри.

Северус не стал утруждать себя ответом, зная, что Поттер прав. Позвав Добби, он попросил немного еды и питья для них.

— Я в самом деле был плохим учеником? — ни с того ни с сего спросил Гарри.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Северус, с любопытством приподняв бровь.

Несколько месяцев назад он непременно сказал бы «да». Конечно, раньше у него было много ложных представлений. Всё изменилось, особенно между ним и Гарри. Он задавался вопросом, откуда у Поттера взялось мнение, что он плохой ученик. Неужели Амбридж вышла из Больничного крыла и что-то сказала его сыну? Внутри снова заклокотала ярость.

Гарри какое-то время молчал, уставившись на огонь.

— Просто всех удивляет, когда я отвечаю на вопросы на уроках, — наконец сказал он.

Успокоившись, Северус положил локти на колени и соединил ладони вместе, глядя на Гарри и размышляя, как ответить на этот вопрос.

— Нет, ты не был и не являешься плохим учеником, — ровно заговорил он. — Ты был способен на многое… и теперь, когда ты демонстрируешь весь свой потенциал как ученик, некоторое время все будут удивляться.

У Поттера действительно был большой потенциал, и он раскрыл его только летом. Зелья, которые сварил Гарри, были очень хороши. Похвала, прозвучавшая из уст Мастера, была наилучшим комплиментом для любого ученика. Особенно учитывая, что обычно Снейп не хвалил учеников, если только это не было очень заслуженно. Северус сказал бы, что заклинания, защита и зелья были самыми сильными предметами у Поттера.

Гарри понимающе кивнул, охваченный тёплым чувством. Ему действительно нравилось, что есть с кем поговорить.

— Расскажи мне о своём четвёртом курсе, — попросил Северус, откинувшись на спинку кресла и отпив глоток кофе.

Если Гарри и был удивлён резкой переменой в разговоре, он этого не показал, привыкнув, что Северус постоянно задаёт подобные вопросы. До того, как Гарри забрали из поместья, они разговаривали обо всём на свете, но дошли только до третьего курса.

— Лето было великолепным, — сказал Гарри, широко улыбаясь и вспоминая Дадли с огромным языком. — Я попал на Чемпионат мира по квиддичу. Но это было недолго: после матча… все только улеглись, как начались крики. В итоге мы разделились… э-э-э… а потом в небе кто-то наколдовал Тёмную Метку. Из моей палочки! — возмущённо добавил он. — А потом они обвинили меня в том, что это я сделал.

— Прости? — удивился Северус, слишком потрясённый, чтобы даже подумать скрыть это. Кто на этой планете мог обвинить Гарри Поттера ― золотого мальчика Гриффиндора ― в том, что он выпустил Тёмную Метку? Даже будь он слизеринцем в гриффиндорской одежде.

— Да, Крауч обвинил меня в том, что это я её запустил, к счастью, остальные его переубедили, — сказал Гарри. — Я даже не знал, что это было, и не понял, почему все так паниковали.

Северус поморщился от невежества Поттера и нисколько не усомнился, кто его после просветил. Разумеется, эта всезнайка Грейнджер. Есть разница между умной ведьмой и всезнайкой. Грейнджер была любимицей преподавателей, и ей всегда, ВСЕГДА нравилось считать себя выше даже своих учителей, учитывая тот факт, что она постоянно пререкалась с ними… перечила Снейпу! Своим поведением она доводила его до бешенства. Лили была очень умной ведьмой, стремившейся проявить себя, но она совсем не была похожа на Грейнджер.

— Вот тогда-то и начались видения, я имею в виду, я в самом деле видел, как ОН убил магла в каком-то заброшенном старом доме. Самое странное, что… чем бы ОН ни был, ему нужно было молоко или что-то такое… а Петтигрю кормил его и ухаживал за ним. ОН знал, что Петтигрю, или Хвост, как ОН любит его называть, был там только потому, что слабак и трус. В нескольких видениях был ещё один человек, которого я тогда не узнал ― Крауч-младший, — вздохнул Гарри.

Северус невольно поморщился от этого имени и того, что случилось с Гарри, и задавался вопросом, не сохранилось ли влияние крестража, может ли такое быть? Или сын всё равно будет видеть эти видения? Снейп надеялся, что нет… Только время покажет.

— Когда мы возвращались в Хогвартс, были намёки на то, что там что-то затевается, а когда нам сказали о Турнире, я так обрадовался, что кто-то другой окажется в центре внимания… Думал, может, у меня будет наконец нормальный год, понимаете? — хмуро сказал Поттер.

— Я могу понять это желание, Гарри, — согласился Северус. Он, как никто, понимал мальчика и по крайней мере мог сделать так, чтобы Поттер наконец-то был в безопасности. Амбридж никогда больше не причинит вреда сыну, не тронет ни одного волоска на его голове. Никогда.

— Всё было прекрасно… до того момента, пока из Кубка не вылетело моё имя, а потом вы знаете, что произошло… все ополчились на меня, — недовольно буркнул Гарри. — Вы тоже добавили… эти комментарии о газете!

Северус промолчал. Обычно он не позволил бы ученику так разговаривать с ним. К сожалению, Гарри не был обычным учеником и, если быть до конца честным, имел полное право злиться. Жаль, что Снейп не мог ничего изменить, не сейчас, когда Тёмный Лорд вернулся — придётся быть предельно осторожным. Хорошо, что у Гарри есть карта школы и мантия-невидимка, иначе Северус не смог бы ему помочь на территории школы.

— Извините, — Гарри залился краской, не в силах поверить, что сказал что-то подобное Снейпу, и был искренне удивлён, когда не получил от профессора язвительной отповеди.

— Продолжай, — отмахнулся Снейп, в его ониксовых глазах, однако, была лёгкая толика вины, но Северус не стал зацикливаться на этом: что сделано, то сделано, и он делал всё возможное, чтобы исправить прошлые ошибки.

— До задания с драконами все были против меня, даже Рон, — с горечью сказал Гарри. — Именно тогда я узнал о том, что варится оборотное зелье, пока пытался найти ключ к яйцу. На карте я заметил, что Крауч бродит по классу зелий, причём несколько раз. Я подумал, что это был… ну, знаете… старший Крауч. Только в конце года я понял, что ни разу не видел на карте Грозного Глаза Грюма.

— Очевидность — не всегда хорошая вещь, не так ли? — тихо сказал Северус.

— Я просто жалею, что не понял этого раньше, — с горечью признался Гарри. Ему нравился Грюм, точнее… э-э-э… Пожиратель Смерти в его образе, и одна мысль об этом оставляла неприятный привкус во рту.

— Понятно, — сказал Северус, терпеливо ожидая, пока Гарри продолжит: именно такие разговоры заставили Поттера открыться ему. Мальчик чувствовал себя комфортно рядом с профессором, доверял ему, полагался на взрослого, на того, кто действительно заботился о нём, Гарри, как о ребёнке, а не как о Мальчике-который-выжил или как об оружии. Снейп так злился на Дамблдора, что едва ли сказал старому дураку два слова без крайней необходимости. Альбус наверняка понял, что что-то не так, но старик никогда не узнает, что известно Снейпу.

— Добби стащил из вашей кладовки жабросли, чтобы помочь мне с заданием, потому что я не мог понять, что делать. Позже я узнал, что Добби подслушал, как Грюм говорил об этом в учительской. Надо отдать Краучу должное, он знал, что делал, — вздохнул Гарри.

Добби был единственным эльфом, который рискнул бы всем, чтобы помочь своему Гарри Поттеру.

— Почему ты почувствовал необходимость играть в спасителя? — спросил Северус — это напомнило ему Джеймса Поттера: спасать всех только для того, чтобы выглядеть лучше в глазах школы. Снейп удивился тому, что Гарри покраснел от смущения.

— Я воспринял яйцо… слишком серьёзно, подумал, что они действительно умрут, если я не помогу им в течение часа, — признался Гарри, не поднимая глаз, слишком смущённый, чтобы смотреть в лицо Снейпу. Он не сомневался в том, что именно пронеслось у профессора в голове. Тупой идиот или что-то такое. Гарри слишком хорошо знал Северуса Снейпа.

Северус не стал комментировать, а лишь покачал головой: ещё одно предвзятое мнение было разрушено. Глупый, по-идиотски доверчивый мальчик — всё это он подумал в очень ласковой манере. Он больше не мог даже мысленно оскорблять мальчишку. В конце концов, этого ребёнка он считал своим сыном.

— Когда за ними никто не пришёл, я помог им. До третьего задания ничего особенного не произошло, — голос Гарри дрогнул.

— Ты хочешь поговорить об этом? — мягко спросил Северус.

— Нет, — шепнул Гарри, слёзы жгли ему глаза, он ещё не был готов говорить о Седрике.

— Рано или поздно мы поговорим об этом, Гарри, — непреклонно сказал Северус. — А сейчас как насчёт того, чтобы пойти и сварить зелье?

Он терпеть не мог видеть Гарри таким эмоциональным, смерть Седрика Диггори сильно ударила по нему. Снейп не знал почему — насколько ему было известно, мальчики никогда не пересекались, только когда играли в квиддич или на Турнире. Однако Гарри необходимо было выговориться, хотя гибель Диггори крепко задела его, и Северус понимал, что разговор об этом выведет мальчика из равновесия. К сожалению, Снейп стал слишком мягким и пока не заставлял Гарри говорить об этом.

Гарри улыбнулся и кивнул, настроение улучшилось — сварить зелье показалось хорошей идеей, хотя он знал, что Снейп рано или поздно заставит его рассказать о Седрике, профессор всегда держал своё слово.

* * *

— Добби? — позвал Северус, как только убедился, что Гарри вернулся в гостиную Гриффиндора.

— Да, сэр? — Добби тут же материализовался в комнате.

— Дай это Амбридж сегодня вечером, — ухмыльнулся Северус, его чёрные глаза опасно сверкнули. — А это — завтра утром.

— Да, сэр, — пискнул Добби, глаза эльфа сверкали до жути похоже на нового «хозяина». Никто не обидит его Гарри Поттера, не оставшись безнаказанным. Добби был просто счастлив, что кто-то помогает «хозяину Гарри Поттеру» — к кому бы эльф ни был привязан, его преданность всегда будет принадлежать прежде всего Гарри. Тот факт, что новому хозяину нравился его Гарри, значительно облегчал задачу Добби.

Домовик исчез с тихим хлопком, унося в своём желудке зелье, помещённое туда с помощью эльфийской магии. Он также позаботился о том, чтобы диагностика колдоведьмы в лазарете ничего не выявила. О да, жаба связалась не с тем мальчиком.

Сверкая зеленоватыми глазами, Добби снова появился на кухне, не вызвав никаких подозрений своим кратковременным отсутствием.