Вот сейчас (джен)

Ежедневные задания в игре утомляют, особенно когда второй раз за неделю и третий за месяц появляется задание языкового обмена от Эллы Маск. Игрок честно старается не портить психику ребенку, ровно до того момента, когда ему все не надоедает и он бросается с боевым кличем неандертальца на хиличурлов. Эи юзает ешку, не понимая, как вообще могла отозваться на мольбы игрока и упасть золотой звездой в его мир. Ибо западло Великому Архонту заниматься какой-то бесполезной фигней, пусть основную работу и выполняет Кадзуха, чьи способности в сочетании с ее оказываются достаточно эффективными против мелких сошек.

— Я ненавижу игрока! — плачет Элла, сидя на скамейке, а вокруг нее собравшиеся герои и простые граждане Тейвата лишь переглядываются. Эмбер садится рядом с ней и пытается утешить:

— Вытри слезы, Элла-чан. Хиличурлы… того не стоят, — лучница доброжелательно улыбается, а Элла смахивает с плеча ее руку и встает со скамейки:

— Как ты можешь так говорить, сестричка Эмбер?! — Элла все еще плачет, но в голосе и взгляде буйствует возмущение, обида и негодование. Как-будто она только что испытала на себе предательство со стороны человека, которому доверяла больше всех. — Хиличурлы тоже имеют право на жизнь! У них свой язык, своя культура и обычаи, у них… у них… почему игрок так жесток к ним?!

Элла снова зарыдала, спрятав лицо в маленьких ладошках и грузно опустилась обратно на скамейку. Тимми вылез из толпы собравшихся внезапно, и тут же сел рядом с ней и ободряюще похлопал ее по плечу.

— Как я тебя понимаю. Голуби тоже живые, они мои друзья, а мистер Дилюк их безжалостно сжигает, — как-то совсем недружелюбно воскликнул Тимми, глядя на Дилюка, который стоял у мельницы и о чем-то беседовал с Нин Гуан, и когда пиро-двуручник заметил его взгляд и повернул к нему голову, продолжил громче: — А ведь между прочим призываемый им огненный феникс тоже из рода птичьих! Его сокол тоже птица!

Дилюк, услышав слова главного любителя голубей, закатил глаза к небу и тяжело вздохнул, покачал головой сетующе. Нин Гуан коротко рассмеялась, спрятав рот за ладонью, уж слишком забавными были жители Мондштадта.

— Да, а еще они очень вкусные, — произнес Тедзи, над которым взяла шество сама Архонт Баал, и с издевательской усмешкой помахал перед лицом Тимми куриным шашлычком. Сдружившаяся с ним Диона солидарно кивнула, жадно облизнулась, глядя на свою порцию куриного шашлычка. Конечно, это была не рыбка, но и курочка была весьма аппетитной.

— Уроды! — с ненавистью произнес Тимми. Он до сих пор не мог простить Тедзи за то, что тот стал зачинщиком массового истребления птиц в Тейвате и свое избиение, даже если инициатором драки был он сам.

— Ну, и что теперь? Хиличурлы ведь все равно оживают через время, как и голуби, баланс вечности не рушится. Я не вижу в этом никакой проблемы, — воскликнула Эи, сопровождавшая своего новоиспеченного ученика и его маленькую подружку.

— Но… но ведь это… жестоко… — Элла подняла заплаканные глаза на Архонта, но взгляд той был непреклонен, и она снова опустила голову.

— Мир по определению жесток, а все мы стремимся к той вечности, что прекратила бы все наши страдания, — Эи подняла задумчивый взгляд к небу и нахмурилась, видимо погрузившись в свои размышления. — Вам двоим предстоит тяжелый путь, но я думаю, вы сможете с достоинством принять тот бой, который уготовила вам судьба.

— Хэ-э-э… — Эмбер, видимо уловившая в словах Архонта некую сакральную мысль, задумчиво кивнула и встала, поправила бант на макушке: — Госпожа Баал говорит мудрые слова, так что вытри слезы, Элла-чан.

— Д-да… — Элла кивнула, по совету Эмбер вытерла слезы, снова вскочила со скамейки на сей раз с горящими решимостью глазами. — Я сделаю это. Я найду способ, который заставит всех взглянуть на хиличурлов с лучшей стороны!

— Да, я тоже… думаю, я попытаюсь стать сильнее и дам бой сначала Тедзи, а затем и мистеру Дилюку, — Тимми, который понял смысл слов Архонта по своему, встал и кивнул собственным мыслям, затем огляделся по сторонам в поисках подходящего человека на роль наставника и скривился. Каждый из этих гадов был в той или иной мере причастен к убийству хотя бы одного пернатого создания, а значит автоматически убирался от чести стать его учителем. — Пожалуй, я дождусь госпожу Джинн…