Крестник (гет)

Джеймс позволил матери обнять себя, пожал руку отца. Джой смотрела на него своими раскосыми светло-зелеными глазами чуть исподлобья, а на ее губах играла легкая улыбка. Миссис Поттер тактично «увидела знакомую» и с улыбкой отошла, предоставив сыну поздороваться с девочкой.

Не сказав ни слова, Джой вдруг искренне рассмеялась и обняла Джеймса. Тот неловко похлопал ее по спине, чувствуя на себе довольный взгляд отца. За тот год, что они не виделись, он перерос ее на целую голову. Теперь Джой казалась ему еще меньше, чем прежде.

— Пальмер, ты ли это? — усмехнулся Поттер, отстраняясь от нее. — Какого рыжего лукотруса ты тут делаешь?

— Приехала встретить тебя, Поттер, — пожала плечами она. — Мерлин, ты стал как каланча!

— А ты будто вообще расти перестала, — поддел он ее, щелкнув по носу. — Надолго ты в Британию?

— Ну, — Джой смотрела на него с лукавством, — похоже, что насовсем.

От такой информации Джеймс чуть воздухом не поперхнулся. Он, конечно, был рад ее видеть, но сомневался, что у него хватит терпения видеть ее каждый день.

— В сентябре я еду в Хогвартс, — сообщила Джой, поправляя растрепавшиеся шоколадные волосы. — Мистер и миссис Поттер были так любезны и пригласили меня на каникулы к вам.

— Так ты вслед за тем оборотнем из Франции укатила? — Поттер задумчиво почесал бровь. — С каких это пор ты у нас искательница острых ощущений?

Джой поежилась. Джеймса же разбирало искреннее любопытство.

— Нет, серьезно, что тебе делать в стране, в которой кишмя кишат оборотни? — продолжал изумляться он, когда они направились к выходу. Джой держала его под локоть, чтобы не потеряться в толпе. Они прошли сквозь разделительный барьер, и Джеймсу пришлось понизить голос: — Ты случайно не одна из них?

Джой довольно ощутимо пихнула его локтем в бок. Ее лицо помрачнело. Поттер сообразил, что пора менять тему.

— Как тебе Годрикова Впадина? Освоилась?

— Ну… — Джой сделала вид, будто серьезно раздумывает над ответом. — До Парижа, конечно, далеко, но… милая деревушка.

— Чем развлекаешься?

— Рисую, много читаю, помогаю твоей матери заниматься благотворительностью, — сообщила Джой. Сзади них шли родители Джеймса, и ее это, похоже, здорово нервировало. Она смотрела себе под ноги и нервно теребила локон своих волос.

— Молодежь, прошу сюда, — раздался веселый голос Чарльза. Джеймс и Джой замерли и обернулись, глядя на мистера и миссис Поттер, которые указывали в сторону вокзального кафе.

— Мам, пап, я бы дома нормальной еды поел, — развел руками Джеймс. Миссис Поттер ласково обняла его.

— Все будет в лучшем виде, дорогой. Мы просто ищем место, откуда можно аппарировать. На платформе теперь антиаппарационный блок из-за нападений оборотней, — поежившись, сообщила она.

Джеймс понимающе кивнул.

Когда неприятные ощущения от перемещения завершились, Джеймс открыл глаза и обнаружил, что они находятся на лужайке перед родовым поместьем. Аккуратно постриженные газоны, благоухание розовых кустов, маленький журчащий фонтан в виде русалки — все это было таким родным и знакомым. В окнах старого, но еще не утратившего своего величия особняка горел свет, повсюду сновали домовые эльфы. Все-таки домой всегда приятно возвращаться.

— А что это тут за оживление? — поинтересовался юный хозяин, когда все домовики поголовно побросали свою работу и бросились встречать его. Стряхнув раполебно повисшего на его ноге эльфа по имени Барни, Джеймс повернулся к матери, которая с улыбкой наблюдала за ним.

С кухни доносились аппетитные ароматы. Мистер Поттер ушел в свой кабинет, на ходу что-то обсуждая с дворецким. Барни утащил школьный чемодан Поттера в его комнату, а к миссис Поттер подбежала молоденькая эльфийка. Удостоверившись, что мама освободится нескоро, Джеймс обрушил свои вопросы на Джой:

— Не понял, у нас тут что, помолвка чья-то намечается?

Спросил и похолодел — а вдруг правда? Еще и такое неожиданное появление Джой, и эти загадочные улыбки на лицах родителей… Джой усмехнулась и направилась к лестнице.

— Нет, просто ожидается большой прием в честь твоего крестного. Он что, такая значительная шишка, что все будто с ума посходили в этом доме?

— Ну как тебе сказать… — Джеймс почесал затылок и привычным пинком распахнул дверь своей комнаты. Внутри пахло свежевыстиранным постельным бельем и ароматическими свечками, которые по утверждению миссис Поттер помогали расслабиться и снять стресс. А это было именно то, что нужно, особенно после встречи с дементорами. — Отец ценит его и уважает уже за то, что благодаря ему я все еще жив.

— О, — только и смогла произнести Джой, по-хозяйски плюхнувшаяся на кровать Джеймса. Сам он прислонился спиной к стене и снял очки, устало протерев глаза. — Знаешь, Джим, можешь обижаться на меня, сколько влезет, но видок у тебя просто кошмарный. Что, вечеринка в честь окончания учебного года продолжалась и в поезде?

Он снова надел очки и недоуменно посмотрел на нее. Джой кивнула в сторону зеркала. Джеймс поморщился при виде собственного отражения. Под глазами залегли фиолетовые тени, обычно смуглые скулы побледнели и чуть заострились.

— О, не обращай внимания, — он плюхнулся на кровать рядом с ней и широко раскинул руки в стороны, чуть не заехав при этом локтем ей по носу. — Дементоры вообще парни не больно дружелюбные.

— Где это ты дементоров повстречал? — в голосе Джой скептицизм боролся с любопытством.

— Не поверишь, в «Хогвартс-Экспрессе», — Поттер широко зевнул и посмотрел на Джой. Та подперла голову рукой и внимательно смотрела на него. — Приятного, знаешь ли, мало.

— Могу себе представить, — поежилась она. — А что они там забыли? Кто их вообще впустил в поезд, полный детей, которым и колдовать даже нельзя?

— Хорошие вопросы, задай их министру магии при встрече, — снова зевнул Джеймс.

— И задам! — возмущенно сверкнула глазами Джой, поднимаясь. — Если мне не изменяет слуховой аппарат, то Милисента Багнолд числится в списке приглашенных на сегодняшний прием.

— Сегодняшний?! — ужаснулся Джеймс, вскакивая. Джой приподняла брови.

— Конечно, сегодняшний, Поттер, не тупи. Специально, между прочим, тебя ждали. Твоему отцу не терпится похвастаться тобой перед обществом. Хотя если ты явишься в таком виде, как сейчас… — она вытянула руку и пригладила топорщившиеся волосы Джеймса.

— Да что я могу с ними поделать? — возмутился он, вскакивая. — Все, Пальмер, вали к себе, у нас еще будет время на разговоры… Иди, наводи марафет. Кстати, в какой комнате тебя поселили?

— Окна в ней выходят на задний двор, — Джой уже была в дверях. — Она мне нравится.

— Еще бы, — ухмыльнулся Джеймс. В этой комнате жила его мать, когда еще только была помолвлена с отцом. В ней Дорея Поттер, а тогда еще Блэк, все устроила по своему вкусу и с тех пор никому не позволяла ничего там менять.

Он стащил с себя потную футболку и швырнул ее на пол, после чего отправился в душ. Вытирая голову махровым полотенцем, Джеймс босиком прошлепал в комнату. Бодрящие струи теплой воды сделали свое дело — он снова почувствовал себя человеком. В комнату без стука вошла миссис Поттер и положила на измятую кровать новенькую парадную мантию сына.

— Мам, — простонал Джеймс, разглядывая темно-синюю ткань, — я буду выглядеть в этом, как пьяный пингвин…

— Не говори глупостей, — усмехнулась Дорея, критически оглядывая худощавое тело сына. Внезапно она прищурилась и подошла к нему, глядя на него снизу вверх — он и представить не мог, что за год так сильно вырос. — Джейми, откуда у тебя это?

Он посмотрел на свою голую грудь и мысленно дал себе пинка — в полумраке комнаты его шрамы были не так заметны, как при хорошем освещении, но от острого маминого глаза все равно не укрылись. Дорея коснулась теплыми пальцами самого длинного шрама и вздрогнула.

— Что это такое? — в ее голосе зазвучала тревога. — Откуда, Джеймс?

— Да ерунда, — пробормотал он, — на тренировке неудачно приземлился…

Дорея сделала вид, будто поверила. Но свое мнение высказать все равно не преминула:

— Не нравятся мне твои тренировки, — без обиняков заявила она и скрестила руки на груди. Джеймс в ответ только извиняюще развел руками. — Я понимаю, что ты серьезно увлекаешься квиддичем, но…

— Мамуля, — перебил монолог матери Джеймс. У Дореи изумленно приподнялись брови, сын крайне редко позволял себе так фамильярно обращаться к ней, однако никаких признаков недовольства она никогда не проявляла. — Я же не возражаю против твоих саженцев зубастой герани, которые ты просто обожаешь, хотя они тоже могут серьезно тебя искусать…

Дорея рассмеялась и подтолкнула сына к кровати, на которой лежала дурацкая парадная мантия.

— Одевайся, горе ты мое, — тепло сказала она и направилась к двери. — Гости будут с минуты на минуту.

— А я так надеялся выспаться, — пробурчал Джеймс, когда миссис Поттер уже скрылась за дверью.

Первые гости прибыли минут через пятнадцать, как раз в тот момент, когда Джеймс, ругаясь сквозь зубы, пытался прилично повязать идиотский шейный платок. Будь его воля, он бы с гораздо большим удовольствием спустился вниз в рубашке и джинсах, а лучше вообще бы не спускался. Визгливые голоса благородных дам переместились из прихожей в гостиную, откуда доносилась приятная музыка — это играли зачарованные инструменты. Джеймс нечасто бывал на подобных приемах, его родители вообще редко их устраивали, но все они всегда заканчивались одинаково — какая-нибудь великовозрастная благородная старая дева слезно умоляла его сыграть что-нибудь на фортепиано. Джеймс терпеть не мог играть на музыкальных инструментах, однако мадам Салливан, чтоб ей мандрагора колыбельную спела, позаботилась о том, чтобы восполнить этот пробел в образовании наследника Поттеров. Оставалось надеяться, что сегодня бесконечные тетушки прицепятся со своими просьбами «порадовать старушек» к Джой.

За дверью слышалась какая-то возня. Плюнув на шейный платок, Джеймс распахнул дверь, и его взору предстала картина маслом: крохотный Барни преданно охранял покои хозяина от разозленного, взъерошенного Сириуса Блэка. При виде друга Сириус просветлел, улыбнулся и рявкнул на домовика:

— Да пусти уже, тупица! Сохатый, мать твою, угомони этого бешеного эльфа! Прикинь, он отказывается меня к тебе пускать! И откуда у него только силы столько?!

С трудом сдерживая рвущийся наружу смех, Джеймс строго кивнул Барни, который с виноватыми поклонами удалился. Поправив чуть сбившуюся мантию, Сириус вошел в комнату Джеймса и уселся на письменный стол, свалив кипу аккуратно сложенных пергаментов.

— Так намного лучше, — удовлетворенно фыркнул Блэк, забираясь на стол уже с ногами. — Блин, Джим, ты что, не мог сказать, что у вас дома тусовка намечается? Я уже настроился на хандру, а тут такая веселуха!

— Не поверишь, Бродяга, сам узнал, только когда порог дома переступил, — ухмыльнулся Джеймс, разглядывая то, во что вырядили друга. — А я-то думал, что это меня в идиотский мешок вырядили…

Сириус оттянул ворот своей ужасно дорогой черной мантии и скривился, после чего картинным жестом отбросил с лица свои идеально прямые волосы.

— Это еще фигня, — ухмыльнулся он, — Регу вообще маман приказала волосы завить. У меня к тебе одна просьба — не упади в обморок, когда его увидишь.

— Могу себе представить, — расхохотался Джеймс, почему-то вообразив пуделя.

— Ну и в честь кого этот парад? — поинтересовался Сириус, вытаскивая из кармана мантии пачку магловских сигарет и беспардонно закуривая.

— В честь главы фонда помощи австрийским флоббер-червям, — на полном серьезе заявил Джеймс. — Он был так растроган нашим скромным презентом его дурацкому фонду…

Сириус от смеха наглотался сигаретного дыма и закашлялся.

— Кто-то помянул дурацкий фонд? — Джеймс и Сириус синхронно повернули головы в сторону Джой, которая только что возникла в дверях. Блэк залихватски присвистнул, откровенно пялясь на длинные ноги и стройные лодыжки девушки. Перехватив наглый взгляд незнакомого парня, Джой слегка покраснела.

— Отлично выглядишь, — искренне сказал Джеймс, оглядывая ее мальчишескую фигуру. На Джой было свободное платье, доходящее до колен, и туфли-лодочки на невысоком каблуке. Длинные волосы распущены по плечам, в ушах покачивались сережки-висюльки из горного хрусталя. Умеренный макияж подчеркивал раскосые глаза, но казался жутко непривычным по сравнению с излюбленной Джой боевой раскраской.

— Спасибо, — Джой восприняла комплимент, как нечто само собой разумеющееся. Оценив старания Поттера все еще справиться с шейным платком, она принялась аккуратно повязывать его. — Ты нас не представишь? — она посмотрела на Сириуса, который торопливо соскочил со стола и галантно поцеловал ей руку.

— Сириус Блэк к вашим услугам, миледи, — учтиво представился он. Джой понимающе кивнула.

— Наслышана о вас, мистер Блэк. — Джеймс кашлянул в попытке скрыть вырвавшийся смешок. — Жозефина Пальмер, но если вы хоть раз назовете меня этим именем…

— Понял, — мигом оценил ситуацию Сириус. На его лице появилось такое знакомое Джеймсу выражение, обычно не сулившее девчонкам ничего хорошего, кроме пары свиданий. — В таком случае предлагаю отбросить ненужные манеры и стать друг для друга просто Сириусом и Джой, согласны?

— Окей, — пожала плечами Джой и улыбнулась. — Только можешь все равно не стараться, Сириус, ты хоть и нереально красивый парень, но этого недостаточно для того, чтобы я тут же растеклась под твоим обаянием и рухнула в твою постель.

Джеймс уже не сдерживал смех. Джой тоже улыбнулась и немного виновато пожала плечами. С лица Блэка сползла самодовольная улыбочка, которой обычно хватало как минимум для того, чтобы мадам Пинс не ворчала по поводу невовремя сданной библиотечной книги. Он задумчиво почесал нос.

— За нереально красивого спасибо, — пробурчал он. — Ты, кстати, тоже ничего так…

— Мастер Джеймс, — в комнату беспардонно влетел Барни с вытаращенными от возбуждения глазами-шариками. — Хозяйка Дорея велит вам немедленно спускаться вниз, гости начинают задавать вопросы о вас…

— Какая же ты популярная личность, — поддела его Джой, первой выходя из комнаты. Сириус галантно придержал перед ней дверь, надеясь своими утонченными манерами хоть немного расположить угрюмую девицу к себе.

— Сам удивляюсь, — хмыкнул Поттер и поспешил за друзьями.

Пока они возились наверху, лестницу зачем-то украсили живыми цветами. Во всяком случае, одна из пожилых матрон охала и ахала, на все лады хваля убранство дома. Двери Большой гостиной были призывно распахнуты, эльфы-домовики носились по дому, с трудом удерживая в своих тоненьких ручках тяжелые серебряные подносы с угощением и напитками. В углу гостиной стояла группка девочек четырнадцати-пятнадцати лет, среди них была и Нарцисса Блэк, облаченная в изумрудное шелковое платье. Ее белокурые волосы были собраны в высокую прическу и украшены маленькой бриллиантовой диадемой. Пухлый старикашка с бокалом медовухи в руках бросал на нее восхищенные взгляды. При появлении Сириуса девушки оживились, и лишь идеальные тонкие брови Нарциссы чуть презрительно приподнялись вверх.

Прибыли супруги Лестрейндж. Теперь настала очередь Сириуса кривиться — Беллатрикс облачилась в бархатное черное платье, расшитое алмазами, ее высокая грудь в декольте вздымалась и опускалась при дыхании. Рудольфус, как заметил Джеймс, не отпускал руку супруги ни на секунду, и Беллатрикс это явно не нравилось. Лестрейнджи обменялись любезностями с подоспевшей мамочкой Сириуса, Белла снисходительно протянула Регулусу ладонь, которую тот учтиво поцеловал.

— Дешевый, отрепетированный спектакль, — прокомментировал Сириус.

— Просто наслаждайся приятным обществом, — вполголоса посоветовала Джой, уже успевшая отвергнуть приглашение на танец какого-то тощего волшебника средних лет и тем самым жутко оскорбившая его. Видимо, толстосум не привык получать отказы.

— Где ты увидела приятное общество? — скривился Блэк, поднося к губам стакан с огневиски.

— Тебе что, нас с Джеймсом мало?

По паркету вальсировало несколько пар, в том числе и какая-то пожилая чета. Поттер только диву давался — кто все эти лица? Лично он знал от силы половину гостей. Мимо них с Сириусом уже в третий раз продефилировала девица, наигранно скромно опускавшая глаза в пол всякий раз, когда Блэк смотрел на нее.

— Вы позволите? — Джой подал руку рыжеволосый волшебник, в котором Джеймс и Сириус признали Рабастана Лестрейнджа. Он учтиво, но как-то прохладно улыбался, всем своим видом давая понять, что отказа не потерпит. Поджав губы, Джой поставила свой бокал на столик и согласно кивнула. Как только они отошли, Сириус картинно выдохнул.

— Ну и мегера, — поразился он, наблюдая за крошечной рядом с мощной фигурой Рабастана Джой.

— К таким просто нужен особый подход, Бродяга, тебе ли не знать?

Взгляд Сириуса упал на группку девушек во главе с Нарциссой.

— Пошли, Сохатый, — Блэк потянул друга за собой, — искупаемся в женском внимании. Что-то заскучали красавицы.

Хихиканье прекратилось моментально, стоило Поттеру и Блэку приблизиться к девушкам. При ближнем рассмотрении все они, как одна, оказались одинаково фарфоровыми, наряженными, точно куклы. Впрочем, одна из них мимоходом упомянула квиддич, и Джеймс поспешил обратить свое внимание именно на нее.

Музыка закончилась, и в гостиной раздались аплодисменты танцующим. Рабастан поцеловал руку Джой, и в этот момент дворецкий равнодушным скрипучим голосом возвестил о прибытии Малфоев. Сириус не сумел удержаться от комментария:

— Твой будущий муженек, Цисси, не отличается особой пунктуальностью, не находишь?

— Лучше иметь непунктуального мужа, чем невоспитанного, — ледяным тоном отпарировала Нарцисса.

Из другого конца гостиной Вальбурга Блэк взглядом прожигала в Сириусе дыры. Тот ничуть не смутился.

— Я всегда считала Малфоев неподходящими кандидатами на роль мужей благородным девушкам фамилии Блэк, — проскрипела тетушка Кассиопея Блэк, старшая сестра матери Джеймса. Нарцисса заметно напряглась, на ее тонкой белоснежной шее пульсировала жилка. — Если бы Андромеда не сбежала к грязнокровке, я бы с удовольствием похвалила ее.

При упоминании имени опальной дочери Блэков в гостиной раздались порицающие шепотки. Ощутив повисшее в воздухе напряжение, Дорея вдруг хлопнула в ладоши, призывая гостей танцевать. Музыкальные инструменты снова заиграли, неловкая пауза закончилась, и комната снова наполнилась смехом. Джеймс только подивился умению своей матери одним-единственным жестом разряжать обстановку.

Из дальнего угла поверх своего бокала за Джой наблюдал Ральф Лестрейндж. Впалые скулы Джой вспыхнули румянцем, и она с раздражением прошептала, обращаясь к Джеймсу:

— Что это за тип на меня пялится?

Поттер посмотрел в указанном направлении и усмехнулся:

— Папаша Лестрейндж. Кажется, ты понравилась не только Рабастану. Вот увидишь, не сегодня-завтра во Францию полетит сова с предложением объединить семьи.

— Что?! — Джой чуть не поперхнулась напитком. — Только через мой труп, и моим предкам это отлично известно!

— В каком это смысле? — насторожился Джеймс.

Джой поджала губы и чуть отодвинула браслет, обнажая на запястье практически незаметный длинный шрам. У Поттера от увиденного чуть глаза на лоб не полезли.

— Всегда знал, что ты идиотка, — проворчал он. Джой дернула украшение на место.

— А как бы ты поступил на моем месте? — рассердилась она, видимо, пожалев о том, что показала свою слабость Джеймсу. — Если я когда-нибудь и выйду замуж, то только за любимого человека… О Мерлин, он снова идет сюда! Быстро, Поттер, сделай что-нибудь!

— Что? — растерялся Джеймс, оглядываясь на спешившего в их сторону Рабастана. Кажется, тот всерьез взялся обхаживать французскую гостью. — Ладно, — он поставил свой бокал на столик и протянул Джой руку, — как насчет танца со мной, мадемуазель Пальмер? Уверяю вас, мои намерения исключительно дружеские.

Джой облегченно выдохнула, когда ее рука оказалась в руке Джеймса. Поттеру показалось, что она с трудом подавила желание показать оставшемуся с носом Рабастану язык.

Убедившись, что друг застрял на паркете надолго, Сириус неспеша прогуливался по огромной гостиной. Всякий раз, когда он приближался к той или иной девушке на расстояние в пять футов, непременно раздавался идиотский жеманный смех. Девушки обмахивались веерами и бросали на него такие взгляды, что Блэк невольно почувствовал приятное напряжение внизу живота. Он заметил, как одна из девушек, бросив на него красноречивый взгляд, направилась в сторону уборной. Ухмыляясь про себя, Сириус сделал последний большой глоток огневиски из своего бокала и на почтительном расстоянии двинулся следом.

Девушка, замершая перед большим зеркалом в резной деревянной раме, являла собой совершенство. Красное платье облегало ее, словно вторая кожа, подвеска из белого золота лежала на высокой груди, казавшейся матовой в мягком оранжевом свете, заливавшем комнату. Девушка облизала алые губы. Блэк скрестил руки на груди и облокотился о белую дверь уборной. Идеальное место для того, чтобы трахнуть эту куклу.

— Привет, — обнажила в улыбке жемчужные зубы незнакомка.

Щелкнув замком, Сириус отстранился от двери и подошел к девице вплотную. Его ноздрей коснулся терпкий аромат ее духов. Она была чуть ниже него, несмотря на высокие каблуки бархатных туфель. Сириус скользнул оценивающим взглядом по ее стройным ногам и остался доволен.

— Привет, — он чуть приподнял тяжелые локоны девушки и коснулся губами ее бархатистой кожи, свободной рукой нащупав застежку ее платья.

* * *

— Без обид, Джеймс, но танцуешь ты, как медведь, — заявила Джой, когда Поттер в третий раз наступил ей на ногу.

— Я прогуливал частные уроки танцев, — расплылся в улыбке он. Джой хмыкнула и остановилась.

— Все, не могу больше, ноги болят. Пойдем, покурим.

Они вышли на балкон, где о чем-то негромко переговаривались пожилые мужчины, дымя дорогущими сигарами и трубками. Усевшись на балюстраду в тени старой ивы, чьи ветви свешивались на балкон, Джой поднесла к губам сигарету и с наслаждением затянулась.

— Красиво у вас, — заметила она минуты через три. — Светло так, уютно… Не то что у нас.

Джеймсу вспомнился мрачный дом Пальмеров, который лично он охарактеризовал бы склепом.

— Если верить Бродяге, то он вообще в мавзолее живет.

— Бродяге? — непонимающе сдвинула брови Джой.

— Ну, Сириусу, в смысле, — пояснил Джеймс, туша окурок и засовывая его в щель между стеной и балюстрадой. Подтянувшись на руках, он уселся на каменное ограждение рядом с Джой. — Мы его так зовем, потому что он превращается в здоровенную черную псину.

— Кстати, как твои успехи в анимагии? — заинтересовалась Джой.

— Могу показать, — самодовольно ухмыльнулся Джеймс. Глаза Джой загорелись.

— Покажи, — хитро прищурилась она и шутливо пихнула его в бок.

— Не здесь же, — Поттер бросил красноречивый взгляд на пожилых джентльменов.

В саду стрекотали цикады, вокруг розовых кустов, уход за которыми миссис Поттер не доверяла никому, вились ночные мотыльки. Спокойная Годрикова Впадина дремала под звездным небом, и лишь в Поттер-мэноре кипела светская жизнь.

— Прибыл лорд Волдеморт, — донесся сквозь распахнутые двери голос дворецкого. Гостиная наполнилась почтительными приветствиями.

— Ладно, идем, — Джой спрыгнула с балюстрады и поправила платье. — Посмотрю на твоего знаменитого крестного. Надеюсь, у него нет сына, которому срочно требуется невеста?

Волдеморт беседовал с Беллатрикс Лестрейндж, которая, казалось, из кожи вон лезла, чтобы гость обратил внимание на ее декольте. По скулам Рудольфуса ходили желваки, но больше свое недовольство он ничем не выражал. Джеймс и Джой замерли в тени огромной монстеры. Джой чуть кривила губы.

— Что это с ним? — шепотом поинтересовалась она. — Такое чувство, что в его роду были змеи!

Лицо Волдеморта и впрямь претерпело сильные изменения. От былой красоты осталось лишь напоминание, некогда острые черты казались размытыми. На Волдеморте была самая обыкновенная черная мантия. Джеймс вспомнил — его крестный ненавидел праздность и подобные мероприятия, пусть даже устроенные в его честь, посещал редко.

— Может, и были, — хмыкнул Поттер, — во всяком случае, он совершенно точно знает змеиный язык.

— Джеймс, — позади них раздался холодный властный голос Вальбурги Блэк. — Я полагала, что Сириус с тобой. Где он?

Джеймс замялся. Не говорить же матери друга, что ее сын в это самое время постигает азы плотской любви! А у Джеймса почему-то не было сомнений в том, что Сириус сейчас был занят именно этим — уж больно красноречивые взгляды бросали на него все эти фарфоровые девчонки.

— Налаживает контакты с представителями других аристократических семей, миссис Блэк, — вежливо сообщила Джой. Вальбурга внимательно посмотрела на нее и чуть сузила глаза. Оценивающий взгляд Джой выдержала с достоинством, но как только Вальбурга отошла, скорчила забавную рожицу.

— Мой дорогой крестник, — сдержанно поприветствовал Джеймса Волдеморт. — Надеюсь, ты пребываешь в добром здравии?

— Благодаря вам, милорд, чувствую себя прекрасно. Мне доселе так и не представился случай поблагодарить вас…

— Твой потенциал заслуживает того, чтобы уделять ему достаточно сил и внимания, — Волдеморт пригубил какой-то красный напиток и улыбнулся. — Кстати, с завтрашнего дня я намерен возобновить наши с тобой персональные занятия. Не сомневаюсь, ты найдешь их очень интересными и полезными, Джеймс.

Казалось, что вся гостиная прислушивалась к разговору Джеймса и Волдеморта, затаив дыхание. В серых глазах Дореи промелькнуло беспокойство, но она тут же справилась с собой и поспешила вступить в светскую беседу с Друэллой Блэк.

Сириус появился минут через пятнадцать. На все вопросы Джеймса он лишь загадочно отмалчивался, и вскоре Поттер махнул на друга рукой. Сириус будет не Сириусом, если через какое-то время не выдержит и не похвастается своим очередным достижением. Кажется, сегодня ему в действительности было чем похвастаться. Однако грозный вид Вальбурги портил ему весь триумф — как он посмел где-то шляться в тот момент, когда прибыл лорд Волдеморт?

— Знаешь, а вечер оказался не таким уж и противным, как я себе представляла, — сообщила Джой. — По крайней мере, я познакомилась с относительно интересными людьми и выиграла около сотни галеонов в преферанс. Кстати, после того, как этот рыжий Лестрейндж проиграл мне, у него явно отпало желание продолжать со мной знакомство. И слава Мерлину, потому что у него потные ладони и ужасно воняет изо рта, а я не достаточно воспитана, чтобы не высказывать свои претензии.

Она сидела на кровати Джеймса, обхватив руками ноги в клетчатых пижамных штанах, и ела яблоко. В доме стояла идеальная тишина, за окном медленно расцветал новый день. Прием завершился в третьем часу ночи, когда воинственная Андреа Малфой с извинениями увела своего явно перепившего мужа. Несмотря на жуткую усталость и сонливость, Джеймс и Джой разговаривали обо всем на свете.

— От Ретта пока ничего не слышно? — поинтересовался Поттер.

Джой враз помрачнела.

— Нет, — вздохнула она. — Как будто в небытие канул.

Она повертела в руках яблочный огрызок и ловко швырнула его в корзину для мусора.

— Десять очков команде Гриффиндора, — прокомментировал он. Джой никак не отреагировала и обняла подушку. Тревога за брата читалась у нее на лице большими буквами. Джеймсу было любопытно — во что умудрился вляпаться Ретт Пальмер?

— Он найдется, — однако уверенности в этом у Поттера не было. Он укрыл одеялом нервно комкавшую уголок подушки Джой. — Вот увидишь.

— Ага, — вяло отозвалась она, не став по своему обыкновению выдавать что-нибудь колкое. По-видимому, у нее просто не осталось ни на что сил.

* * *

Барни объявил о приходе Волдеморта, когда семья Поттеров и Джой как раз заканчивали завтрак. Миссис Поттер пребывала в не самом добром расположении духа, когда утром пришла будить сына и обнаружила в его кровати безмятежно спящую Джой. Сам Джеймс при этом спал в кресле, свернувшись в калачик. Джой тоже чувствовала себя неловко, и ее руки, передававшие отцу Джеймса масленку, предательски дрожали.

Чарльз отбыл по каким-то важным делам, Дорея и Джой отправились навестить соседку, которой требовалась помощь целителя. Сам Джеймс вошел в желтую гостиную, где Волдеморт сидел перед шахматной доской, задумчиво потирая подбородок.

— Ты заставил меня ждать, — с легким упреком молвил он. — Садись, Джеймс. Вчера нам не удалось как следует поговорить. Как твои успехи в Хогвартсе?

— Да как всегда, — Поттер пожал плечами. Волдеморт понимающе усмехнулся.

— Школьная программа не представляет должного интереса, не так ли? Скажи мне, Джеймс, что тебе известно об окклюменции и легилименции?

Джеймс заинтересованно подался вперед. Его познания в этом сложном разделе магии ограничивались лишь теорией, но он, разумеется, предпочел бы практику. Выслушав крестника, Волдеморт довольно кивнул.

— Я намерен посвятить это лето твоему обучению легилименции и окклюменции. Придет время, когда эти знания пригодятся тебе и, возможно, даже спасут жизнь.

После такого заявления любому сделалось бы не по себе, но Джеймс горел от нетерпения приступить к обучению. Волдеморт передвинул черного ферзя на шахматной доске и усмехнулся своим мыслям, после чего указательным пальцем сбил белого короля. Тот рассыпался по доске белыми осколками.

— Итак, окклюменция. Как ты уже в курсе, с ее помощью можно закрыть свой разум от чужого вторжения, не дать врагу увидеть свои мысли, свои страхи и желания. Они — главное оружие врага против нас самих. Наши слабости — вот что страшнее всего, Джеймс. Именно поэтому я всячески ограждаю себя от них.

— Слабости — в смысле, наши тайны? — уточнил Джеймс. Волдеморт согласно кивнул.

— Тайны, привязанности… Все это делает нас уязвимыми, я не устану повторять тебе это. Окклюменция поможет тебе защитить себя, не дать врагу преимущество. Сейчас я хочу наглядно продемонстрировать тебе, что ты почувствуешь, когда в твою голову заберется неопытный легилимент. Если этот трюк провернет мастер, ты даже не поймешь, что произошло. Я научу тебя распознавать легилименцию, направленную на тебя магом любого уровня. Распознавать ее и препятствовать ей. Препятствовать открыто и так, что легилимент ничего не заподозрит. Возможности этой магии бесконечны, Джеймс. Вскоре ты сам в этом убедишься.

Джеймс слушал, затаив дыхание. Перспектива овладеть самым сложным магическим ремеслом ему уже нравилась.

— Итак, сейчас я проникну в твой разум с помощью легилименции. Твоя задача заключается в том, чтобы хотя бы попытаться оказать мне сопротивление. Палочка тебе не пригодится, — усмехнулся лорд, видя, как Джеймс достал оружие, — ты должен учиться отражать меня мысленно. Понятно?

— Ну, вроде, — не слишком уверенно отозвался Джеймс, с сожалением пряча палочку.

Волдеморт кивнул.

— Для искусной легилименции часто необходим зрительный контакт. Приготовься, на счет три…

Сосредоточившись, Джеймс постарался освободиться от всех мыслей, хотя это было не так уж и просто…

— … три, — услышал он голос Волдеморта, а после желтая гостиная будто поплыла куда-то в сторону…

Перед глазами проносились нечеткие воспоминания, будто принадлежавшие не ему. Он сидит на табурете с Распределяющей шляпой на голове и ведет с ней переговоры о том, где ему лучше учиться… Искаженное ненавистью, но какое-то размытое лицо Снейпа, бросающего в него Ослепляющее заклинание… Безносая Эванс, смотрящая на него заплаканными зелеными глазами… Первая попытка Сириуса превратиться в собаку… Расплывающееся перед глазами лицо Джой в фонде Пальмеров… Страшные челюсти оборотня в Бадли-Баббертон…

— Хватит, — он зажмурился и схватился за голову, которая начинала раскалываться.

Поток воспоминаний прекратился. Волдеморт смотрел на него с любопытством, смешанным с гордостью.

— Интересно, — задумчиво изрек он, снова потирая подбородок. — Тебе удалось прервать связь, хотя я и зашел слишком далеко. Пытайся сделать это сразу же, Джеймс, не впускай меня в свои воспоминания.

— Вы видели все, что видел я?

— Да, — кивнул Волдеморт. — Попробуем еще раз?

Джеймс потер виски, пытаясь снова сосредоточиться. Крестный сказал, что ему удалось остановить действие легилименции, но как он это сделал, он не имел ни малейшего понятия.

Они с Джой шутливо соревнуются на берегу Сены, чей камень сделает больше прыжков по воде… Нюниус висит вверх тормашками посреди школьного коридора… Дементор в «Хогвартс-Экспрессе» склоняется к нему, высасывая самые счастливые воспоминания… Лили доверчиво прижимается к нему в надежде отыскать защиту от монстра…

Джеймс почувствовал, как его мысли, открытые, как книга, наполняются нежностью. Еще миг — и между незримой нитью, тянувшейся к нему от Волдеморта, будто бы возвысилась каменная стена. Поток воспоминаний прекратился, Джеймс часто заморгал, пытаясь сфокусировать взгляд на крестном. Тот задумчиво смотрел на него и постукивал пальцами по подлокотнику кресла. Что-то в воспоминаниях Поттера его определенно заинтересовало.

— Неплохо, — наконец озвучил свой вердикт он. — Для второго раза вообще отлично. Скоро ты научишься ставить отличный блок сразу же, как почувствуешь прикосновение чужого разума к своему. Но позволь поинтересоваться — кто эта девушка с рыжими волосами? Мне кажется, что она — одна из именно тех слабостей, которые я не приемлю, верно?

Джеймс ощутил, как на щеки хлынула краска. Он ненавидел эту манеру краснеть по любому поводу.

— Ну… может быть, — пробурчал он, стараясь не встречаться с крестным взглядом. Откровенничать о своих чувствах к Лили, в которых он еще и сам не до конца разобрался, ему не хотелось.

Волдеморт снисходительно улыбнулся.

— Молодость, — понимающе кивнул он. — Красивые женщины всегда были той искрой, которой было достаточно для разжигания войны. Однако я хочу, чтобы ты запомнил, Джеймс: они не принесут тебе ничего, кроме разочарования. Мужчина может быть счастлив с женщиной до тех пор, пока не любит ее. Остерегайся этого чувства. Однажды оно будет использовано против тебя.

Джеймс сглотнул и задумчиво уставился на первый попавшийся в поле его зрения предмет. Им оказался графин с водой. Испуганные глаза Эванс, несмотря на разорванную легилименческую нить, все еще стояли перед мысленным взором.

— Она все равно считает меня недостойным себя, — невесело усмехнулся Джеймс и растрепал волосы.

Волдеморт чуть скривил губы. Джеймсу показалось, что крестный приготовился к длинной воспитательной речи, но обсуждать свои проблемы в отношениях с Эванс ему не хотелось ни с кем, а особенно с лордом Волдемортом.

— Вернемся к окклюменции? — предложил он, снова собираясь с мыслями.