Ведьма-сквиб (гет)

Печать, наложенную Дамблдором, Петунья снимала с опаской: мастер Цейгергоффер никогда не казался ни паникером, ни перестраховщиком. Дверь отворилась с тихим скрипом, и девушка заглянула внутрь.

Для обычного мага и маггла помещение было совсем обычным — пустым и скучным. Наблюдательного человека мог насторожить разве что странный сквозняк, непонятно откуда берущийся при запертых двери и окнах. Но для особого зрения Петуньи в комнате царило цветовое безумие: линии и потоки разной толщины и интенсивности носились и сталкивались в первозданном хаосе.

«Вот она какая: энтропия пространства».

Им рассказывали о таком явлении, к которому иногда приводили неудачные эксперименты по стабилизации рунных рисунков. Высвобожденные потоки начинали двигаться по другим законам, зачастую неизвестным, от чего упорядочить их становилось весьма сложно, зачастую невозможно.

«Неужели таково обычное течение реки времени?»

Потоковая аномалия тяжело воспринималась Хогвартсом: то тут, то там замок пытался вжать энтропию, сузить отведенное ей пространство. Однако хаотичные потоки силы оказывали пусть и неравномерное, но постоянное давление на отвоеванный участок, так что вскоре все возвращалось к статус-кво. И проблема заключалась в том, что глаз Петуньи никак не мог зацепиться за точку отсчета — узелка, с которого можно было бы залечить эту гематому на теле Хогвартса.

«Придется по старинке: долго и сложно».

Из шкатулки, связанной с библиотекой Пражской Академии, Петунья получила несколько полезных книг и таблиц со схемами стабилизирующих рун. Будучи нанесенными на стены помещения, они укрепят естественную защиту замка и постепенно, через несколько месяцев, приведут потоки в порядок. Правда, для черчения девушка будет вынуждена войти в бывшую спальню, перед чем следовало укрепить рунами ненужную мантию — после работы в таком искореженном пространстве она все равно больше ни на что не сгодится. Но проще пожертвовать одеждой, чем собственным здоровьем.

От безумия всполохов при столкновении потоков рябило в глазах и начала болеть голова. Оценив дополнительный фронт работ («я начертила, мне и разгребать»), Петунья тяжко вздохнула и закрыла за собой дверь.

* * *

Эмоциональная Мэри ни в какую не желала слышать о рунном интерьере. Алиса и Хелена и до приезда Петуньи уговаривали подругу, но та демонстративно страдала и отказывалась давать добро на любые изменения. Конец ее причитания положил, как не странно, Фрэнк, который поразительно часто оказывался в непосредственной близости от Алисы. Он какое-то время созерцал ужимки пострадавшей, а потом отвернулся и с деланной ленцой сказал Алисе:

— Переигрывает.

Мэри осеклась на полуслове, побледнела и вышла вон чеканным шагом, ровно держа спину. Через несколько часов она вернулась прежней милой и доброжелательной Мэри.

— Слава Мерлину, — проворчала Петунье перед сном Алиса, — Я уж испугалась, что она факультетом ошиблась.

Кровати и тумбочки каждый сам себе трансфигурировал кто во что горазд, благо опыта уже хватало. Но стены решили сделать единообразными. После долгих совещаний девушки остановили свой выбор на визуализации потоков силы, проходивших в стенах. Те линии и плетения, которые обычно видела только Петунья, теперь становились наглядно очевидными любому, входящему в комнату, превращаясь в причудливые живые обои. Совместными усилиями гриффиндорки сделали так, что в зависимости от времени суток потоки выглядели то как лучи тусклого света в тумане, то как мерно колышущиеся водоросли в водной толще, то как покрытые росой паутинки, то как мерцающие на болоте гнилушки.

Петунье удалось привязать цветовой окрас «обоев» и интенсивность движения линий к движению небесных тел. К ее удивлению, расход энергии в таком случае оказывался минимальным. Девушке даже захотелось дополнительно поэкспериментировать в этом направлении, особенно вспоминая ее прежние идеи, связанные с движением лестниц по проекту аль-Бируни.

А еще и подарок однокурсниц оказался весьма близок по тематике. Ей подарили Лунную флейту — китайский музыкальный артефакт. Этот небольшой инструмент был весь изукрашен диковинными иероглифами рун. Стоило артефакту оказаться под светом луны, как он начинал наигрывать мелодию, которая никогда не повторялась. Из-за подарка Петунья не сомкнула глаз всю ночь: восхищенно вслушиваясь в дивную музыку и вглядываясь в руны, активируемые в одному мастеру-создателю ведомом порядке.

Наутро вся башня попеняла ее за эксперименты.

— Музыка — это прекрасно, — укоризненно заявил Поттер, — Но давай ты будешь заглушку ставить? Хоть иногда, но мы спим.

— Неужели так далеко было слышно? — поразилась Туни.

— Словно ты у меня над ухом играла, — проникновенно сказал Джеймс.

Петунья потупилась и обещала исправиться.

* * *

Книги о кристаллизации мелков, в том числе для создания пространственных лакун, Петунья честно просмотрела. И если при сдаче экзаменов в Пражской Академии все было понятно и очевидно, то теперь, изучая знакомые талмуды с конкретными практическими вопросами, она понимала, насколько они ограниченны. Предлагаемые там знания были весьма поверхностны и общи, составители учебников мыслили узко и шаблонно, в разительном противоречии со стоящими перед девушкой задачами. В общем, повторение ничего нового ей не открыло.

«Ответ прост: мне нужен гений».

А мысли о гении ставили в тупик. Его личность была давно и уверенно обрисована в сознании миссис Дурсль: незаменимый помощник, надежный тыл, вдобавок понимающий ее с лету. Пользовался ли он легиллименцией при общении с ней все эти десятилетия? Наверное, да. Считывал ли он что-либо сверх необходимого? Вероятнее всего — нет. Петунья была далека от наивной мысли, что внутреннее содержание какой-то там магглы-домохозяйки было хоть сколько-нибудь интересно магу, зельевару, двойному агенту.

Эти их «злоключения» перевернули мир с ног на голову, и их самих заодно. Она стала другой, Снейп стал другим, и смотреть друг на друга они тоже стали иначе. Проблема была в том, что для Петуньи Снейп оставался больше Снейпом, чем Северусом: сообщником, наверное, даже другом. Но романтических порывов у нее не было никаких. Она просто не видела в нем, таком тощем, языкастом и нечистоплотном, мужчину.

И вдруг, если верить Бааль-Шему (а с чего бы ему врать?), выяснилось, что Снейп-то ей не просто симпатизировал. Даже зная, что перед ним не Лили, он исподволь испытывал к ней нечто большее, чем к случайной попутчице во временном путешествии. Было ли это ностальгией по давно умершей подруге детства? Или он оказался привлечен внутренним содержанием Петуньи? Ответа на эти вопросы у девушки не было.

Вдобавок, если мыслить рационально, никаких активных, инициативных шагов слизеринец не предпринимал. А значит, выкинуть эти идиотские мысли из головы и идти к другу Снейпу с интересной задачей в столь любимом им зельеварении.

* * *

Надо отдать Снейпу должное, в проблему он включился почти мгновенно, если судить по уточняющим вопросам, пара из которых заставили Петунью поломать голову. Первое, что его заинтересовало, это таблица.

— Таблица соотношения ингредиентов или их сочетаний и получаемых в результате свойств. Откуда ты знаешь, что порошок лунного камня помогает в аккумулирующих рунах?

«Ты-то откуда знаешь такие тонкости?»

— Потому что он используется в качестве основного катализатора. — И тут же без паузы отреагировал, — Этой своей бровью ты дразнишься или признаешь мою неотразимость? — и выгнул свою высоко-высоко, куда там Петунье.

— Подчеркиваю неповторимую глубокомысленность жеста, — невольно засмотревшись, призналась девушка.

— Хм, — многозначительно констатировал Снейп.

«Черт! Нашла в чем признаваться мастеру бессловесных глубокомысленностей».

— Нужна таблица. Тогда ты указываешь необходимые свойства, я перевожу их в ингредиенты, а затем подбираю так, чтобы они работали вместе.

— Не просто работали, Северус. А кристаллизовались. Мне нужен мелок, а не вонючая жидкость.

Снейп задумчиво водил костяшкой пальца по губам:

— Разве те рунные котлы, что ты мне сделала, не кристаллизуют все, вплоть до простой воды?

— Готовый продукт должен рисовать, — Петунья потрясла сложенной щепотью кистью перед громадным носом. Зельевар укоризненно поднял бровь, намекая на вторжение в личное пространство, а озаренная девушка хлопнула себя по лбу:

— Я идиотка! Чернила меня прекрасно устроят. В чем-то даже больше: кистью я смогу обыграть все богатство завитков.

Взбудораженная открывающимися в связи со стажировкой в Китае перспективами, Петунья начала метаться вокруг стола с книгами, воодушевленно размахивая руками:

— Это же очевидно! Европейские рунисты слишком привыкли опираться исключительно на мелки. Но мне-то доступен гораздо больший набор инструментов. А если, допустим, полученное зелье не будет красить, можно подобрать краситель и разбавить его в конце, проследив только, чтобы они не конфликтовали. При этом мы, кстати, сэкономим кучу времени, которое обычно уходит на кристаллизацию: самая простая отнимает порядка месяца, даже при ускоренном созревании.

Снейп молча сопровождал головой ее мельтешение, наконец, не утерпел и неуверенно спросил:

— Ты употребляешь Бодрящее зелье?

— Зачем? — аж остановилась Петунья.

— Просто ты такая… — он помахал рукой, не в силах подобрать слово.

— Я всегда такая! — призналась она. — Просто сдерживаю себя.

Странный вдумчивый взгляд был ей ответом.

* * *

Поттер, казалось, только и ждал возможности переговорить с глазу на глаз. Самый его вид — дерганный, с нетерпеливым постукиванием ногой по полу — говорил, что Их Сиятельству герцогу Оболтусу Лохматейскому очень надо. Еще вчера.

— Ты ведь была в Хогсмиде? — скорее утверждение, чем вопрос.

«Ну да, с моим ритмом жизни ответ не очевиден».

— Там на отшибе стоит хижина, которую облюбовали призраки всех мастей. Так шумят, что ее даже прозвали Визжащей. Нужен туда портал. Какой-нибудь… неприметненький.

Жест бровью заставил Поттера поморщиться, видимо, нарочитым намеком на Снейпа:

— Да что-то больно много народа там шастать начало.

— Портал при желании тоже несложно найти, — задумчиво возразила Петунья.

Поттер расстроено взлохматил волосы:

— А как иначе? Аппарация и портключи не работают, местные эльфы нас не слушаются.

Девушка растерла лоб и глаза: усталость накапливалась все сильнее, мешая нормально думать.

— А сколь часто вам туда надо?

Оболтус, насупившись, молчал. Петунья обреченно посмотрела на него:

— Да сдались мне ваши секреты! Просто была одна идея, как обыграть положение звезд.

Джеймс переглянулся с Блеком, тот закатил глаза и резко покачал головой. Тем не менее, Поттер испытующе уставился на собеседницу и четко сказал:

— Каждое полнолуние.

«Отличненько! Вот я и проверю свои идеи про влияние Луны на руны».

Парень неуверенно улыбнулся, видя ее энтузиазм. Они обсудили точку входа (в начале заваленного потайного хода из замка) и точку выхода (на верхней лестничной площадке в хижине) и договорились об оплате. После чего довольный Поттер устремился на тренировку.

Вопреки обыкновению, его приятель задержался. Засунув руки в карманы мантии, он насмешливо поглядывал на Петунью.

«Спешите видеть: образчик аристократических манер».

— Наверное, любопытно тебе, так? — манерно растягивая слова, вопросил он.

Девушка мрачно созерцала парня. Вроде с момента последней стычки прошел почти год, а негативные эмоции легко всколыхнулись одним только его видом, лощено-высокомерным и нарочито небрежным.

— Между прочим, там по полнолуниям такое происходит… — Блек аж причмокнул, не в силах описать словами. Что-то было такое развратное в этом жесте: и стыдно смотреть, и не отвести глаз. — Только по полнолуниям можно увидеть квинтэссенцию достижений всех Мародеров, результат многолетних трудов. Интересно?

— Толку-то? — выдавила Петунья. — Что мне, почти сквибу, до ваших чарований?

— Неужто фантазия тебе отказала? Разве не придумала бы, как такое в руны вписать? — деланно удивился аристократ.

— Делать мне по ночам больше нечего, кроме как за вами бегать, — фыркнула девушка.

Блек понимающе ухмыльнулся, словно почувствовал всю ее зависть, отвесил легкий прощальный поклон и нарочито неспешным шагом вышел вон.

«Как мерзавец может быть таким искусительным?».

* * *

Лунная флейта стала столь же незаменима, как сумка с мелками, мышеловка или листы с карандашами для расчетов. Инструмент теперь хранился в специальном чехле, который Петунья заказала совиной почтой. Благодаря кожаному пеналу пение флейты стало почти неслышным и позволяло наслаждаться музыкой, не боясь потревожить спящих обитателей замка. Спокойные и чистые звуки удивительным образом гармонизировали ум, придавали сил в ночных черчениях.

Несколько раз Петунья замечала Филча: тот не подходил близко, делая вид, что совершенно случайно остановился неподалеку перевести дух. Но стоило ему расслабиться и поверить, что его хитрость увенчалась успехом, как он начинал негромко мурлыкать себе под нос мелодию вслед за флейтой, а один раз так увлекся, что даже начал пританцовывать вместе со своей кошкой.

Большинство учащихся откровенно не любили старика за мерзкий нрав и въедливый характер: казалось, тому доставляло удовольствие находить студенческие тайники и реквизировать их содержимое. Поттер честно признался, что Филч давно имеет на него зуб и будет целенаправленно искать портал в Хижину. Как обойти завхоза и его спутницу, Петунья пока не представляла.

В полнолуние музыка была особенно хороша: обилие света словно расширило диапазон «голоса» флейты. Заслушавшаяся Петунья замерла у окна. Ей казалось, что лунное сияние оплавляет серебром весь мир за пределами школы.

«Интересно, как выглядит Хижина в полнолуние?»

Нелепая мысль. С чего бы ей беспокоиться о какой-то заброшенной хибарке со странными стонами и воплями, которые раздаются в ней по ночам? Неужто Блек и правда верит, что из суетного любопытства, она бросит свои обязанности и побежит по улице словно романтическая барышня?

«Да нет, ну бред какой-то: далеко и дорога там плохая».

Петунья решительно отвернулась от соблазнительного окна, спрятала флейту и вернулась к приземленным трудам.

* * *

Как бы Петунья не хорохорилась, но обличение Снейпа не прошло для нее бесследно. Стоило зазеваться, и мысль нет-нет да возвращалась к главной проблеме. Девушка заглядывала в себя, искала то чувство, что лежало в основе ее брака, но вместо любви находила убогую привычку и унылое удобство.

«Где же те принципы, тот стержень, что заставляет человека поступать правильно вопреки обстоятельствам?»

По всему выходило, что комплимент от зазеркальной Лили был необоснованной лестью. На деле Петунья легко забыла свою правильность, расслабилась и поплыла по течению как послушный… балласт.

«Вернуться, чтобы утереть нос Третьему? Может, еще ребенка второго завести ему назло?»

Вконец устав от работы с непрестанным преодолением, она решила устроить себе выходной. С легкой руки Поттера обзавелась бутылкой красного вина и возмутительно малым количеством закуски. Конечно, можно было наведаться на кухню, но перебивать вкус итальянского вина пирогом с почками Петунья не отважилась. Она засела в укромном уголке, облагороженном рунным кругом тепла прямо на полу, поставила рядом бутыль вина, целомудренно запрятанную в бумажный пакет, и принялась неспешно, но обстоятельно искать истину на дне бокала.

Несмотря на успешное преодоление половины дистанции, реальность не спешила становиться терпимой, да и истина где-то заблудилась. Вместо расслабления Петунья начала впадать в меланхолию, упиваясь ранее старательно подавленными мыслями о собственной ущербности.

Услышав на фоне скорбных мыслей размеренную латынь, она было решила, что несмотря на все заверения Оболтуса вино было с сюрпризом. Но почти сразу в коридоре оказался и декламатор — толстый призрак в длинной сутане. Он перебирал четки уверенными движениями, выдающими тысячелетнюю привычку, и вещал мерным речитативом. Классическое образование, полученное стараниями мастера Цейгергоффера, позволяло Петунье узнавать только отдельные слова: что-то о направлении и утешении в час нужды.

— Монах в школе волшебников, — пробормотала она изумленно. — Оксюморон!

Призрак замер рядом, дочитал псалом до конца и глубоким голосом ответил:

— Его воля привела меня в Хогвартс и сохраняет здесь уже тысячу лет.

— Его? — уточнила зачем-то Петунья.

Обычно ее никак не трогали чужие верования, пока они не касались ее лично. Но сейчас она с большим удовольствием подискутировала бы хоть с привидением, чем продолжать угрюмое самокопание.

— Точно так, — размеренно ответил собеседник. — Вот скажи мне, юная дева, бывает ли так, что волшебник совершает ошибку?

«Сквиб, хватающий заряженный хроноворот, считается?»

— О да! — согласилась девушка.

— Чувствует ли он потом угрызения совести? Мечтает ли вернуть время вспять, чтобы исправить оплошность?

Петунья вздрогнула и мрачно посмотрела на проповедника:

— Это риторический вопрос?

— Значит, маги так же слабы и грешны, как и все люди на земле, — ничуть не обиделся неласковому приему монах. Он улыбнулся доброй и ласковой улыбкой, от чего Петунья почувствовала смущение и стыд.

— Но все эти чары, волшба… — неуверенно возразила она.

— Как раз они и убеждают нас в величии Бога, — горячо ответил призрак. — Вы читали Новый Завет?

Девушка кивнула.

— Вдумайтесь, те чудеса, что там описаны, опровергают все основы магии. В средние века маги вывели закон о невозможности сотворения или умножения пищи. А Господь накормил пятью хлебами и двумя рыбками пять тысяч человек! Замечу, что в те времена человеком называли взрослого мужчину, без учета женщин и детей, следующих за ним, то есть в действительности число накормленных было еще больше.

Петунья захлопала глазами, переосмысливая давние знания под новым ракурсом.

— Или ходьба по воде, — продолжил монах. — Метафизики простых людей и маги вслед за ними обосновали возможность крупных существ бегать по воде или летать над ней.

«Левитировать».

— Но ходить, медленно, всей тяжестью ноги давя на водное натяжение, они полагают невозможным.

«Проповедник, оттачивавший свои навыки веками… Это интересно».

— И наконец, главное из чудес. Господь умер на кресте, и множество людей свидетельствовали его смерть. А три дня спустя он воскрес: в прежнем, израненном теле, но снова живой. Способны ли маги возвращать из мертвых через три дня? Не через минуту или две? Не из обморока или комы, а именно из смерти? Не это ли главное доказательство величия и силы Творца?

Против желания Петунья прониклась. В голове правда крутилась мысль, что в Новом Завете еще не хватает доказательства вечной трансфигурации, но вроде как Мерлин имел определенные успехи на этом поприще: то ли мифические, то ли преувеличенные, то ли неверно понятые потомками.

— И зачем?

— Что «зачем»? — не понял призрак.

— Зачем он творил чудеса? Зачем умирал и воскресал? Зачем описал это все в Библии? И наконец — зачем оставил вас в таком качестве здесь?

— Чтобы каждый мог вернуться к Богу и согреться в его любви, — мягко ответил проповедник.

«Вот не надо про вернуться» — горько подумала Петунья и невежливо отхлебнула большой глоток из бокала.

— Вне Бога, — медленно продолжил призрак, сочувственно разглядывая девушку, — Мы все мечемся и страдаем, не знаем, на что нам положиться, куда приклонить главу и для чего все наши усилия. Без Бога мы мириады постепенно разлагающихся клеток, которые мчатся сквозь бесконечность навстречу неминуемой и бессмысленной гибели.

Петунья силой воли прервала воинственные мысли, которые полезли ей в голову: в конце концов, монах не желал ей ничего плохого. Да и что она потеряет, если спросит совета? Она долго смотрела в бокал и, наконец, начала говорить вину в нем свое признание:

— Я долгие годы поступала правильно, и это чувство правильности делало меня счастливой. И пусть по-прежнему стараюсь поступать правильно, пусть все мои усилия на это направлены, но душа к этому уже не лежит. Она желает расторгнуть старые клятвы и начать жить по-новому. Я чувствую себя предательницей и не знаю, как мне быть.

Толстый монах медленно покачался в воздухе, словно на невидимых волнах и неспешно сказал:

— В основе страданий Христа лежала любовь ко всем людям. И также он призывает поступать и всех нас — по любви. Если не знаешь, как быть, поступи честно и правдиво: признайся тому, с кем тебя связывают клятвы, что они больше не имеют для тебя прежней силы. И моли Бога, чтобы его любовь оказалась достаточно сильна, чтобы он отпустил тебя на свободу.

«Признаться кому: Вернону в этом времени? Или нерожденному еще Дадли? Из этого совета, кажется, мне доступен только один вариант — последний».

Петунья грустно покачала головой и вылила из бутылки в бокал остатки вина. Призрак скорбно посмотрел на отставленную пустую емкость и попробовал еще раз:

— Я давно не принимал такую исповедь, но знаю, где по-прежнему, как и тысячу лет назад врачуют скорбные души. Я служил там недолго. Эта церковь называется Рупрехтскирхе, и стоит она в городе Вена в центре Европы.

— Для магов тоже? — уточнила Петунья.

— Да, эта церковь одобрена Папским престолом и Константинопольским патриархом именно для магов, — подтвердил монах.

Петунья неуверенно хмыкнула, невольно вспоминая летний совет Пет. Но красная жидкость так заманчиво блестела, да и природная экономия призывала не переводить продукт зазря. Проповедник продолжал мелькать перед глазами после каждого поднятия бокала.

А потом после очередного глотка вместо толстой призрачной фигуры перед ней появилась тощая и материальная. Снейп иронично приподнял бровь, созерцая сидящую на рунном круге девушку, нарочито медленно скользнул взглядом по обмотанной бумагой бутылке и большому бокалу в руке.

— Имеется повод? — низким голосом спросил он.

Петунья несколько нескоординировано помахала рукой и невнятно ответила:

— Не нашла мороженого. И ночнушки подкачали.

Видимо, слизеринцы под его началом не устраивали пижамных вечеринок, поэтому Северус ее не понял:

— А призрак решил прорекламировать Рупрехтскирхе?

Толстый монах насупился, но не улетел. Девушка несколько удивленно переводила взгляд с одного на другого: полные контраста, рядом они смотрелись в чем-то даже комично. Один полный и доброжелательный, сквозь его лицо просвечивали ласка, забота и стена позади. Второй в строгой черной мантии — тощий, едкий и мрачный.

— Это место паломничества всех волшебников? — несколько обескуражено спросила она.

— Насчет всех не уверен, но даже Люциус там бывал. И Эйвери, если это имя тебе о чем-нибудь говорит.

«Ни о чем. Но судя по интонации — это из ряда вон».

— И ты? — лукаво подначила она его, делая легкий глоток.

— И я, — легко согласился он.

Петунья медленно покрутила вино в бокале, созерцая темно-красную жидкость:

— Проводишь?

Снейп на миг задумался:

— Летом.

Она резко допила вино, отставила бокал на пол и попыталась встать. С удивлением поняла, что не рассчитала свои силы: на рунном круге голова кружилась значительно меньше. Слизеринец не говоря ни слова, поддержал ее, и только так ей удалось обрести некое неустойчивое равновесие. Толстый монах поколыхался немного рядом, затем кивнул на прощание и просочился сквозь стену.

Убедившись, что она более или менее уверенно стоит, Снейп властно протянул руку в сторону бутылки и бокала, и те сами прыгнули к нему.

— Есть своя прелесть в Темной стороне Силы, — пробормотала Туни себе под нос, почему-то вспоминая один из нравившихся Дадли фильмов.

Зельевар махнул палочкой, убирая следы недавнего падения нравов, а затем галантно предложил ей руку, оставив бутылку с бокалом во второй. Петунья с облегчением оперлась на него и медленно последовала к гриффиндорской гостиной. Пользоваться Рунным путем в таком состоянии она опасалась.

Ступеньки наверх были истинным адом: высокие, неровные, они еще и убегали из-под ног, словно живые. Скорее всего, виной тому было ее не слишком трезвое состояние, потому что ранее такого поведения за ними не наблюдалось. Снейп безропотно поддерживал ее на всей дороге, а во время одной из остановок каким-то чудным заклятием отворил окно. Благодаря свежему ночному воздуху ей стало лучше.

Наконец, они преодолели последний пролет и остановились на площадке перед портретом Полной леди. Пока Петунья пыталась уверить сторожа, что несмотря ни на что продолжает оставаться гриффиндоркой и даже девушкой («ее-то какое дело?»), Северус с заметным расстройством тряс бутылкой, надеясь услышать гармоничный всплеск. Стоя на пороге открывшейся картины Петунья обернулась к нему, чтобы поблагодарить:

— Надо было предложить? — запоздало спросила она.

— Моя слабость, — признал Снейп, — Сложно пройти мимо чего-то нового и не попробовать.

Девушка расстроено развела руками.

— Впрочем, — словно говоря самому себе, продолжил слизеринец, — Еще не все потеряно.

Несмотря на свежий воздух Петунья соображала с некоторой задержкой:

— Что ты имеешь в виду?

Северус посмотрел на нее с нечитаемым выражением на лице, только в глазах и уголках губ притаились смешинки. Потом медленно наклонился и накрыл ее губы своими.

«Никаких инициативных шагов не предпринимает?»

Скорее от шока она ответила. Он почти сразу отстранился, и пристально глядя ей в глаза, медленно облизал губы. Странное дело, она уверяла себя, что как мужчина он ей не интересен, но от увиденного ее бросило в жар.

— Кьянти с виллы Антинори? Недурно, — низким обволакивающим голосом произнес он. Завороженная как кролик Петунья только робко кивнула, потом сжалась и бросилась внутрь гостиной. За спиной она услышала тихий, но отчетливый хмык.

Захлопнув за собой картину, отозвавшуюся возмущенным возгласом, девушка сползла по стене на пол, обхватила руками ноги и поняла, что ее трясет.

«Ой, я дуууура!»

* * *

Библиотека была прохладной и спокойной. Высокие полки, уставленные толстыми фолиантами, были призваны настраивать на рабочий лад гиперактивных подростков с неуравновешенными гормонами. Но даже привычная обстановка и лист со сложными расчетами не могли справиться с непреодолимым. С женскими мыслями. Наверное, самое страшное оружие женщины это не красота, не слезы, и даже не сковородка. Самое страшное — это мысли: безосновательные, нелепые, эмоциональные. Постоянно крутящиеся в голове, травящие душу и стесняющие сердце. Зациклившаяся на них, женщина теряет связь с реальностью и способна дойти до безумия.

Петунья рассеяно крутила в руках китайскую кисть для рун и постоянно возвращалась мыслями к недавнему эпизоду.

«Что это было? Нелепый флирт? Или грубая демонстрация намерений? Значит ли это, что он переиграл план в отношении Лили, примерив меня на ее место? Тогда каковы его цели? И сколь далеко он готов ради них зайти? Не попытается ли он встать на моем пути домой? Может быть, и недавний разговор имел своей целью смутить меня. А если так — могу ли я ему доверять?»

Девушка начала сильно тереть лоб, не замечая, как пачкает краской кожу.

«Где бы найти такую незыблемую почву, чтобы от нее оттолкнуться?»

— Еще чуть-чуть, и я взаправду последую совету привидения, — пробормотала она себе под нос.

Зуд на лбу стал раздражающим, ввинчиваясь вглубь головы, отдавая в виски и затылок.

«Эта краска хоть не токсична?» — запоздало подумала Петунья.

Сквозь головную боль начала биться странная мысль: о том, что ей надо не сидеть здесь в библиотеке без толку и дела, а непременно выйти на улицу. Да, на улицу, подышать свежим воздухом. Причем обязательно недалеко от озера.

Несколько запоздало Петунья сообразила, что такая безосновательная настойчивость ей не свойственна. Она начала сопротивляться, но боль только усилилась, перед глазами потемнело. Девушка сама не заметила, как встала и пошла к выходу. На миг Туни пришла в себя от прикосновения.

— Привет. С тобой все в порядке? — участливо спросила Пайпер. Они редко пересекались, но добрые отношения сохраняли и поддерживали.

Петунья едва нашла в себе силы покачать головой.

-Несет? — сочувственно спросила Пайпер.

Голова кружилась так сильно, что перед глазами плыли цветные пятна. И при этом странная сила настойчиво толкала Петунью прочь из библиотеки, на улицу. С чего она решила, что ей просто необходимо к озеру? Но в виски гулким, давящим всякий скептицизм набатом била мысль «Важно. Очень».

— Сара… — заплетающимся языком пробормотала Туни, едва узнавая свой голос, — Удержи… останови это…

Она сам не была уверена, говорила ли вслух, поскольку дурман окончательно застил ее разум. Плывущее сознание отказывалось определять не только местоположение, но и положение вообще. Сквозь хоровод цветных огней ей послышался тихий «Ступефай».

И мир погрузился во мрак.

* * *

Примечание:

Давненько мы не заканчивали главу на остром моменте из серии «to be continued»…

Интерьер.

В тумане: http://usiter.com/uploads/20130926/+les+osen+utro+tuman+luchi+sveta+82318515167.jpg и http://www.pichome.ru/2ix ;

подводный: http://www.pichome.ru/2iQ и http://www.pichome.ru/2il ;

с росой http://www.pichome.ru/2ip и https://img1.goodfon.ru/wallpaper/big/8/15/pautina-kapli-rosa-voda-set.jpg ;

болото ночью: http://a1.35photo.ru:8080/photos_series/642/642104.jpg и http://www.pichome.ru/2i2

Толстый монах читает 22 псалом.

Рупрехтскирхе — старейшая церковь Вены, построена не позднее 829 года. Сохранилась до наших дней, но службы в ней больше не проводят.

Кьянти с виллы Антинори — Снейп имеет в виду Antinori nel Chianti Classico. См., напр.: http://www.vinoitaliano.ru/antinori.html