Истина (гет)

Ощущение свободы, хоть и продлилось всего несколько мгновений, надолго останется в памяти, согревая меня холодными ночами, когда вокруг не будет ничего, кроме темноты, одиночества и собственного чуть потерянного и отвратительно измученного разума. Возможно. Это в случае, если мне когда-нибудь действительно предоставят отпуск, а не вынудят бесконечно работать всю мою жизнь, пока от усталости или из-за невозможности использовать всю силу я не умру на окраине какой-нибудь вселенной. Им будет всё равно. Феликс скоро отвыкнет с вежливым холодом отвечать на бесконечно глупые вопросы своего подопечного, президент наконец вздохнёт с облегчением и скажет, что наконец одной головной болью стало меньше. Вот и весь конец «знаменитого» Фантома… может, Андрей немного расстроится, если мы всё ещё будем напарниками, ведь я только пополню список его умерших союзников. Не уверен, что метаморф станет грустить. Для их расы смерть — нечто сродни новому состоянию, окончательное перевоплощение, и многие его знакомые даже грезили ею, мечтали, как более не придётся по желанию незнакомцев менять облик, изгибаться, убивать людей руками их же сородичей.

Поэтому свои размышления относительно будущего я осторожно оставлял при себе, по возможности — заглушал мыслями о задании или судьбах окружающих. Как и сейчас. Кратковременная бойня на передовой позволила на некоторое время отвлечься от неприятностей реального времени; думая лишь о заковыристых заклинаниях, запасе маны и возможностях использования первого и второго с максимальной эффективностью. Ведь в этом суть магии, не так ли?

Живых людей на месте не оказалось. Полуобгоревшие трупы, уже начинающие разлагаться под жарким летним солнцем, и несколько «захватчиков», чьи умения в плане сражений не слишком-то меня поразили: оставалось только связать и после наскоро сдать прибывшему невовремя отряду поддержки. Вот и весь отпуск. Наступило время собираться и двигаться обратно, догонять поезд… я шумно выдохнул. Военные со мной не разговаривали, ничего не спрашивали, стоило поступить инструкции относительно моего положения. Я был один среди этих людей, а потому даже немного хотел вернуться к тем, кто хотя бы разговаривать со мной решался.

Уже по дороге обратно я внезапно решил связаться с Феликсом. Обычно для поиска информации я использовал свой аккаунт в общей системе, но данные, которые я хотел получить в этот раз, вряд ли могли оказаться даже в стратегическом военном архиве. А потому, наслаждаясь ветром, неприятно касающимся моего лица и одновременно нарушая почти все законы термодинамики, я коснулся наушника и тут же услышал мелодично холодный голос:

— Агент один, какие-то недоразумения?

Внизу проплывали яркие зелёные пейзажи. Порой — домики, но редко они встречались у железнодорожных путей, ведь мало кто захочет дышать выхлопами составов и по утрам слушать стук колёс… Я заставил себя вернуться к разговору. У меня действительно достаточно часто возникали «недоразумения» с людьми: они не понимали моих мотивов, я не желал слышать их неуверенные доводы, сводящиеся к переливанию из пустого в порожнее. И именно работой Феликса оказалось улаживать эти неприятности. Потому, собственно, он и задал вопрос, который задал — ради экономии времени. Человек по ту сторону часто казался мне скорее роботом, нежели живым человеком — настолько хорошо контролировал он свои эмоции, подавлял раздражение и страх в голосе. Феликс мог играть всеми нами.

— Я хотел задать вопрос. Это касается непосредственно объекта перевозки, доверенного мне… ты же знал, что она может пробудиться, как маг?

Я буквально ощутил напряжение Феликса, пусть он и постарался скрыть это, как мог. Всё-таки не всё ему даётся! Выдохнув, я медленно оглянулся, ещё раз изучая постоянно изменяющийся ландшафт. Он знал. Иначе, вероятно, никогда не согласился бы, чтобы скандальный я сопровождал какую-то там девушку, которая мало того, что забеременеть может, так и является дочерью генерала…

— Что я должен буду предпринять? — солнце стояло в зените и неприятно припекало. Правда, уже через несколько секунд я стоял на крыше вагона, а затем — в тамбуре, но ощущение жары осталось. Куда же ему деваться?

— Принять роды. Ты и сам догадываешься, в зрелом возрасте пробуждаться тяжело, возможны осложнения и все вытекающие.

Я побарабанил пальцами по грязному оконному стеклу в тамбуре. Мимо проходила девушка, спросила, есть ли кто-то за мной (вероятно, в туалет). Пришлось ответить, что там никого нет. И счастливая леди исчезла за дверью, а я двинулся к нашему купе, уже осознавая, что Феликс мне не слишком поможет банально потому, что данный случай, скорее всего, даже в его продолжительной практике — первый. Создавать архив на пустом месте не выйдет. Кто-то обязан был стать первым, и я совершенно не удивился, когда узнал, что эта роль по "случайному стечению обстоятельств" выпала именно мне.

У наших купе было пусто. Все трое, вероятно, наслаждались обществом друг друга (или делали вид, что это так), а потому я не стал заходить внутрь. Снаружи стоять оказалось спокойнее и даже проще: никто не лез в мои мысли, не пытался от меня чего-то добиться, не искал поводов поддразнить… Уютное одиночество, изредка нарушаемое желающими посетить уборную.

Феликс снова подал голос. Выходило, всё это время он висел на линии, прислушиваясь ко всему происходящему вокруг? Я тряхнул головой. Они и так знали, что я делаю, буквально посекундно, и не мне стесняться, когда заставали с поличным. По крайней мере, у агента не находилось желания отпускать ехидные шуточки относительно моих девушек или меня самого: Феликс культурно удалялся во время некоторых процедур.

— Агент один, — голос тихий, возможно, нарочно приглушённый, — ничего не отвечай. Относительно запрошенной информации… мы думали, всё пройдёт спокойно, но может случиться и небольшой взрыв. Если такая вероятность возникнет, мы, конечно, сообщим, но тебе всё равно придётся рассчитывать больше на себя, нежели на нашу поддержку и обнаружение: вся энергия уходит на военную разведку.

На мгновение вещание прервалось. Вероятность взрыва… этого определённо нужно было избежать любой ценой. Что бы там ни говорили эти военные в деловых костюмах, это у них смерти отражаются на панели цифрами с множеством нулей, а я увижу каждого из погибших лично. Я, возможно, говорил с некоторыми из них. Просто видел, как они поспешно скользили мимо по своим делам, а затем за секунды умрут, исчезнут, превратятся в пыль по моей беспечной неосторожности… Нет уж. Взрыв я допустить никак не мог.

— Продолжим, — видимо, мой собеседник нарочно предоставил время обдумать мысль. Хитро. Даже не требовалось слышать ответ, чтобы уловить шаги, нервное постукивание, сердцебиение… вот это отвратительно в духе моих «милосердных хозяев». — Андрей не в курсе. И ты должен скрывать от него данную информацию столько, сколько возможно.

«Но почему?» — я заткнул себе рот до того, как успел задать вопрос. И сам знал. Метаморфам нельзя было довериться полностью, так как эта раса была весьма известна своими предательствами в самый неподходящий момент. Андрей, конечно, исключение из правил, но последний приказ оказался не из тех, которые обязательно необходимо было нарушать. Я принял решение молчать. Ради наших будущих отношений с этим получеловеком.

Мимо, не замечая моего присутствия, прошествовал проводник в форме. Поначалу я даже не понял, что так смутило меня в размытых чертах незнакомца, когда память вежливо подкинула к экрану сознания полуголого мужчину с сатанисткими замашками, который хотел принести Вику в жертву Дьяволу. Вероятно, проводник меня тоже не вспомнил. Слишком уж сумбурным вышло знакомство, чтобы запоминать лица: в такие моменты нужно сосредотачивать всю энергию на слух и общение, а потому память почти что атрофируется.

— Агент один, ты меня слушаешь? — Феликс, хоть и старался держаться «в рамках», всё-таки не удержался и пропустил несколько раздражённых ноток. — Я говорил, что тебе необходимо наблюдать за объектом постоянно. Приступай немедленно.

И связь разорвалась.

Возможно, мне удалось бы выудить больше информации, не отвекайся я на подозрительных людей в форме, но поздно было сожалеть о содеянном. Мой «куратор» всё равно отключился, и в этот раз, мне казалось, перерыв затянется. Не столько потому, что Феликс на меня злился: мы с ним время от времени выходили на связь «не в настроении» и считали подобное… нормальным. Я, по крайней мере. Проблема заключалась в военных действиях, яркими очагами волнения расцветающих как на нашей, так и на вражеской территории. Постоянно шли переговоры. Президент и королева почти не покидали залы связи, а потому Феликс тоже отсутствовал — ни одна встреча не проходила без его участия, скрытого или явного. Я бы предпочёл даже не знать, с кем именно этот человек переписывается в свободное от наблюдения за мной время, — слишком уж это напоминало государственную тайну…

Размышляя подобным образом, я замер у двери в купе. С одной стороны, я мог спокойно наблюдать все события отсюда, ведь чутьё мага позволяло определить опасность на много большем расстоянии, особенно когда несколько слоёв амулетной защиты по надобности пали. И тем не менее… оставаться снаружи — трусость. Как человек, я прекрасно осознавал, насколько бесчестно наблюдать за счастьем со стороны, пытаясь доказать всем и самому себе, что ты к этому всему совершенно непричастен. И пальцем никого не трогал.

Следовало идти. Рука сама собой двинулась и совершила постукивание, а потому через секунду передо мной открылась просто-таки поляна со всевозможными кушаньями, выпивкой… Вика сидела и молча смотрела на мужчин. Видимо, допилась уже до такой степени, что не могла потянуться за закуской. Возможно, девушка уже и не осознавала, кем или чем в действительности является, а потому без лишних раздумий допивала буквально любой напиток. Касалась исключительно своего стакана — на большее мозг оказался неспособен.

Как можно было за несколько часов довести себя до подобного состояния? Я ухватил метаморфа за локоть (он оказался на беззащитно близком расстоянии) и вынудил встать, чтобы поговорить наедине. Или когда остальные нас не слышат.

— Что это такое? — голос, как бы я ни старался, всё равно звучал раздражённо. Хотя как он ещё мог проявляться? Не в силах скрыть разочарование не только в Андрее, но и в Вике и её слабовольном подчинении (или согласии, не столь важно), я мог смотреть без презрения разве что на Юрия, который никоим образом не мог влиять на эту братию. — Я сказал «присматривать», а не «напоить до беспамятства», Андрей, — не повышая тона, тяжело заставить себя не дрожать от невысказанного негодования.

Метаморф вяло отмахнулся.

— Мы же немного, Спектра-а-а-а, — протянул он, очевидно, наслаждаясь плывущей перед глазами картинкой.

Этого удовольствия я не мог ему позволить. В конце концов, как напарнику, для меня были открыты некоторые особенные пути воздействия на Андрея, что немного облегчало задачу «вывести тело из коматоза». Наскоро подключаясь к чужим каналам связи, я позволил информации течь по моим жилам. Странное ощущение. Некоторые из знакомых мне магов говорили, мол, дрожь пробегает по спине волной мурашек, а затем ты становишься частью другого человека, теряешь себя в темноте. Вернее, чужие чувства становятся настолько ярче собственных, что ты можешь смотреть только на них. И никуда более.

Мне не приходилось ощущать себя кем-то иным. То ли связь на проверку оказалась слишком прочной, то ли я был менее впечатлительным, но эмоции Андрея оставались при нём, мои — при мне, и я, не мешкая, активировал заклинание. Волна электричества пробежала по телу моего партнёра, а через секунду он будто бы очнулся после недельного запоя. Все следы произошедшего налицо, и тем не менее алкоголя ни в одном глазу, уж это я мог определить едва ли не лучше эксперта: метаморф более не покачивался, стоя на месте, и в первые мгновения «возвращения» даже пытался перевоплотиться, дабы скрыться от меня в толпе.

Не вышло.

Андрей готов был сквозь землю провалиться. Вероятно, юноша и не помнил, зачем начал пить сегодня, а его раса настолько просто пересекала черту «запоя», что метаморф мог и не вернуться обратно собственными силами.

— Тварь ты, Фантом, — тихо выдохнул Андрей. Казалось, сил у него оставалось исключительно на эти слова, затем моё чудовище повалилось на кресла. Благо, хоть не лицом в салатницу.

— Удобно это, — присвистнул внезапно Юра, на которого я не слишком обращал внимание. Его не требовалось перевоспитывать. Мужчина, для начала, никогда не являлся предполагаемым магом, а кроме того он не выглядел так, будто бы всосал в себя громадную бочку пива и пытается насобирать на следующую, как это делал Андрей (на столике, в самом уголке, до сих пор валялись непонятного происхождения монеты). — Какие-то особенные техники для правительственных агентов?

Я кивнул. Осталось самое сложное — разобраться с Викой. При чём, во всех смыслах: кроме алкоголя из её организма желательно было вывести зачатки магии — если я правильно понял полунамёки Феликса, аккуратно поправить в некоторых местах память, если потребуется… поманив девушку к себе, я выбрался из-за стола. Все эти закуски, выпивка, странные тосты, звучавшие до моего появления, — все эти проявления человеческого внезапно оказались для меня такими же загадочными и далёкими, как Дальний космос и его галактики.

— Пойдём, Вика, — я толкнул дверь купе, не слишком, собственно говоря, рассчитывая, что леди последует за мной.

— Иду, — она даже не икнула, хоть и очень хотела. Вышагивая нетвёрдой поступью по шатающемуся полу, девушка зачастую придерживалась за стену или стол, но до сих пор ничего не уронила и не разбила.

— Всё нормально было?

— Ага, — и по метнувшемуся по сторонам взгляду я догадался, что она не врала. Действительно, что может быть плохого? Двое образованных мужчин угощали Вику всем, чего ей только заблагорассудится пожелать, и, вероятно, эти часы своего пребывания принцессой девушка запомнит если не на всю жизнь, то надолго.

Мы могли бы пройти полметра и вновь очутится в тесном пространстве нашего купе, но я потащил Викторию в тамбур. Пришлось подождать — оказалось, какой-то пацан решил посидеть в туалете, мол, сеть лучше ловит… я едва ли не сорвал на нём накопившуюся по поводу и без ярость. В конце концов, какое имел право Андрей выпивать с Викой? Дело ведь было даже не в том, что я претендовал на внимание юной леди: возможно, как при "родах", девушке не следовало бы пить, когда приближается ответственный момент пробуждения силы… И, по канону, главная героиня не в курсе дела.

Наконец, худощавый любитель интернета вышел и исчез в своём купе.

— Заходи, — я кивнул в сторону приоткрытой двери.

— Зачем? — недоумевая, уточнила Вика.

Спроси она это несколько лет назад, я и не знал бы, что ответить. Именно моя наблюдательница при годовом отстранении научила меня фокусу с вытрезвлением, хоть позже и пришлось немного переделать его «под требования современного общества».

— Не здесь же блевать, — я мрачно усмехнулся — просто не удержался, — так что иди. И дверь закрой.

Виктория переступила с ноги на ногу. Она казалась мне неуместной роскошью здесь, в самом что ни на есть обыкновенном купейном вагоне. Этой девушке подошёл вы класс «люкс», и скорее самолёт, нежели поезд неизвестной марки…

Я кашлянул, отгоняя неожиданно приятное наваждение. Конечно, как опытный маг, я мог воплощать почти все свои мечтания в реальность, и тем не менее старался не совершать уж слишком необдуманных поступков. Всё-таки моя сила взаимодействует с реальностью, искажает её. И кто знает, какими могут стать результаты, если постоянно в неуёмных количествах выплёскивать раздражение и радость красивыми, но отвратительно ненастоящими образами. Ведь, по сути, Вика не считала себя необычной. Даже её принадлежность к «высшему классу» никак не отражалась на поведении, если не считать идеальных манер и будто бы встроенного чувства такта.

— Может, ты со мной пойдёшь? — она неловко улыбнулась. — Там темно.

На мгновение её просьба ввела меня в ступор. Я всегда считал, что девушки в такие моменты предпочитают скорее одиночество, а не едва знакомых магов, и своим высказыванием Вика вынудила меня заново пересмотреть все свои принципы относительно женщин… обдумывая это, я не сразу ответил.

— Уверена?

— Идём уже, — прошипела Виктория, расплываясь в очевидно пьяной улыбке. — Там хватит места на двоих.

Дверь захлопнулась, а затем я закрыл её на защёлку с обратной стороны. Мы остались наедине.

Не оказалось ничего поэтического в том, как неловко после применения заклинания Вика склонилась над отверстием в полу. Она, вероятно, никогда бы не согласилась на моё присутствие, будь девушка в адекватном состоянии, но меня пригласила войти «та» Вика, и другая уже не могла ничего поделать со сложившейся ситуацией. Только терпеть, пока мы наконец не покинули тесное помещение, чтобы снова остановиться в тамбуре — у меня появилась презабавнейшая идея. Зародившись в момент, когда я вновь увидел сатаниста, теперь мысль вырвалась наружу.

Я ведь мог попробовать впутать Вику в опасную ситуацию, чтобы у сил оказался значительный повод пробудиться. Идиотский, конечно, метод… но только так мы могли добиться наилучшего результата.

Взгляд невольно скользнул по фигурке Виктории. «Очнувшись», девушка не слишком изменилась, и тем не менее не поднимала глаз, будто бы на досуге совершила непростительный грех… я не спрашивал. Поддержание психологического состояния моих подопечных не входило в мои прямые обязанности, а потому (и ещё по сотне очевидных причин) я не лез этим людям в души глубже, нежели они пустили бы нового знакомого.

— Вика, — я собирался наскоро выложить свой гениальный план, когда уловил движение девушки. Она утирала слёзы. Стояла и плакала, будто бы продала себя и предала все свои принципы в одно мгновение. — Вика, — я положил руки на плечи девушки и чуть тряхнул её.

— Ничего, — она сделала шаг назад и едва ли не упала, — прошу прощения.

Чёрт, было бы у меня время играть с ней в загадки. Я отвратительно не понимал, чего от меня хочет эта девушка, о чём говорит, когда её обычно яркие глаза блестят от слёз, а не воодушевления. Конечно, я мог бы не «будить» Вику. Но она оказалась нужна мне прямо здесь и сейчас, ведь без неё всё происходящее потеряло бы смысл: именно ради магических сил Виктории я собирался играть в игры сатанистов.

И что обычно говорят плачущим девушкам?..

— Вика, — я снова повторил её имя, невольно поглаживая по волосам. — Что случилось?

Она молча всхлипнула. Вероятно, говорить не планировала, и я только кивнул, мол, как хочешь. Мы знали друг друга второй день, я не возражал, что у девушки по-прежнему на руках остаются козыри.

— Прости, я не сдержалась. Этот парень… — на секунду она замерла, нерешительно вспоминая имя метаморфа, — Андрей. Не могу ничего сделать с тем, что он мне нравится, — и Вика улыбнулась, как-то чертовски грустно, одиноко и даже потерянно. Мне вспоминался разговор по телефону перед посадкой. Быть может… у этой девушки есть кто-то? И теперь отголоски зова совести, проявляясь после физического потрясения, слезами вынырнули на поверхность.

Чем я мог помочь? Руки против моей воли притянули девушку к себе, внезапно обнимая так, словно бы мы являлись друг другу как минимум близкими друзьями. Вика не сопротивлялась. Она всё ещё не могла успокоиться, сотрясаясь молчаливыми рыданиями.

— У тебя ещё будет возможность сделать выбор, — шепнул я. — Только сейчас мне необходима твоя помощь для одной игры.

Виктория, пусть не успокоилась за мгновение, но определённо нечто сродни интереса блеснуло в глазах леди, когда она отстранилась, глядя на меня.

— Я в деле.

— Так сразу? — мне стоило некоторых усилий заставить себя отпустить девушку и отойти немного назад.

— Конечно, — Вика тряхнула волосами. — Отец редко доверял мне важные поручения. Я знаю, что ты работаешь на организацию, возможно, имеющую даже больше власти, чем он… а потому я хочу помочь. Ради своих целей, — девушка подмигнула мне, стараясь собрать в кулак всё своё мужество.

И она справилась. За секунды успокоилась, улыбнулась мне и кивнула, мол, я готова играть любую роль, если потребуется. Я улыбнулся. События начали развиваться именно в том направлении, в котором я этого хотел, и, возможно, хоть раз за мою карьеру что-то пройдёт по чётко расписанному плану.

— И так, слушай, то от тебя потребуется… — я распахнул дверь в следующий вагон, кивнул девушке, пропуская её вперёд. Перед нами открывался плацкартный мир грязного поезда.