Radiance - Сияние истины (джен)

— Джейк, — сказал Коди. — Джейк, мужик, не надо... Джейк...

— Элспет, — сказал Джейкоб. Он произнес мое имя таким тоном, какого я раньше никогда не слышала — с некой смесью поклонения, необходимости и собственничества. Он сообщил это как факт: Элспет существует, и это крайне важно. Его взгляд был таким теплым, словно он сейчас расплачется от счастья.

Я смотрела на него, хотя мое лицо было менее запечатленным и более глупым на фоне его. Я совершенно не знала, что ответить. За всю жизнь я не перемолвилась с Джейкобом и словом, а сейчас он смотрел на меня как... как все другие волки смотрели на своих запечатленных.

И что это значит для меня? Я спрятана. И все так и останется, пока Пера меня не раскроет. Она тоже в стае, она — часть окружения Джейкоба и считает его боссом. Если он захочет, чтобы я осталась, отпустят ли меня? Но я должна идти! Я могла бы немного попутешестовать с ними, но мне нужно встретиться с мамой!

И тогда я задумалась о других женщинах и о маленькой Клэр, стоящих поодиночке по всему лагерю и смотрящих на меня и Джейкоба в ожидании: что мы будем делать? — были ли они свободны? Пера, очевидно, была, если не считать неприятностей, которые вызовет ее отсутствие; она могла не ощущать себя свободной, будучи столь необходимой. А Клэр была ребенком (но где ее родители? Я вспомнила, что она Мака; ее племя не было уничтожено...), Маурин и Эмили тоже были Мака. Семья Тиа в Форксе, такие же светловолосые, как и она, — вероятно, они тоже были живы.

Я никогда об этом не задумывалась с тех пор, как мама рассказывала мне про них. Мы не знали, жива ли стая Джейкоба, захвачены ли они Вольтури и так далее. Мама никогда больше о них не слышала после их разделения у Ла Пуш. Тогда размышления о моральных вопросах похищения двухлетней Клэр и побега не были важной задачей.

Я застряла с ворами; не застряла ли я еще и с похитителями?

Мама говорила мне, что волки ненавидят находиться вдали от своих запечатленных. Технически они это могут, если нужно, но вряд ли захотят.

Но она также говорила мне и то, что они крайне заботятся о запечатленных и сделают все, что тем потребуется, станут тем, что потребуется. Если кто-либо здесь и был похищен, то только потому, что дома не был в безопасности. Так что, возможно, мне просто нужно объяснить, что с мамой я буду в относительной безопасности.

Поверит ли он мне? На нас напали захваченные волки...

Мои мысли ходили по кругу; у меня не слишком хорошо получалось продумывать все самой. Обычно я оставляла проблемы для решения маме, и она справлялась. Но ее тут не было. Без нее я не знала, что делать.

Джейкоб сказал:

— Ты выглядишь такой напуганной, пожалуйста, не надо... я не причиню тебе вреда, Элспет...

Я развернулась и побежала.

* * *

Никто не погнался за мной сразу, хотя я слышала гудящие голоса, переговаривающиеся в тот момент, когда стало понятно, что я делаю. Мне пришлось запоминать дорогу обратно, если я не хотела стать навечно чем-то вроде призрака, бродя вокруг "спрятанного места". Но мне нужно было немного побыть одной и разобраться в новой ужасающей проблеме: как принимать решения без мамы.

Я выглядела на шестнадцать и по большей части и была шестнадцатилетней, но на самом деле мне было пять — и мама всегда была ответственной за все с тех пор, как нашла меня, я никогда всерьез не бунтовала. Мне понравилось целоваться с Коди, но я бы никогда не сделала этого, будь рядом мама с ее правилом насчет мальчиков. Как только я подумала об этом, мне на секунду стало стыдно за тот поцелуй. Мама говорила, что мне нужно подождать до семи. Я не знала, сделала бы она исключение для мальчика моего вида и возраста, потому что ее тут не было, чтобы спросить.

Точно так же я не знала, что она сказала бы про Джейкоба. Понятия не имела. Это было ужасно.

Это означало, что мне придется все решать самой или пытаться получить помощь от людей, которых я едва знала и которые имели свои интересы, кроме моей безопасности.

Мама любит говорить о приоритетах. Однажды она сказала мне:

— Ты можешь иметь только один главный приоритет.

Ее главным приоритетом была я. Это означало, что я могу доверить ей присмотр за мной, несмотря ни на что. Все, что ее волновало и при этом не относилось ко мне, меня не заботило, пока все было хорошо.

Про приоритеты других людей я не знала.

Я даже особо не знала о своем. Мне никогда это не было нужно. Мама считает, что для людей важно знать самих себя, чего они хотят, что у них есть и что они будут делать со вторым для достижения первого. Но я не видела нужды делать так, пока была маленькой и пока мама сама принимала все решения. Я просто соглашалась со всем, что она делала для меня. Я хотела "как лучше", и мама знала, как именно, и я была уверена, что я это получу.

Я стояла посреди леса, глядя на небо, проглядывающее сквозь листья, и хотела, чтобы она была здесь.

Она бы обдумала проблему и потом сделала то, что нужно. Утащила бы меня отсюда или обняла бы, взъерошив волосы, пока мне не станет легче, после чего отправила бы меня присоединиться к стае в качестве запечатленной Джейкоба или что-то еще. Ей могло понадобиться время, чтобы собрать больше информации или обдумать все, или мое мнение по отношению ко всему этому, но она бы что-нибудь точно придумала.

Единственное, почему это не ударило по мне раньше — у меня всегда были наготове правила поведения на случай, если мама говорит — бежать. Но потом Джейкоб все усложнил. Как мне попасть туда, куда нужно, оставив его со всем этим запечатлением на меня, ведь я не могу его бросить, не ранив его, даже если он сам это позволит?

Я знала, что это не моя вина. Запечатление непроизвольно. Но это все равно оставалось проблемой, и мамы не было рядом, чтобы это исправить.

Я села под деревом, все еще глядя в небо. Послышались шаги, и я повернулась, ожидая увидеть Джейкоба. Но это был Коди.

— Эй, — сказал он неловко, с усталым видом. Без этой энергичной уверенности, которую он выказывал ранее, и в сравнении с увиденными волками он выглядел тонким и маленьким, даже будучи на два дюйма выше меня, и раньше я бы сказала, что он скорее жилистый, нежели худой. — Ты... в порядке?

— Нет, — ответила я.

Коди сел наискосок от меня, вместо того, чтобы присесть рядом или напротив.

— Хочешь поговорить об этом?

— Да, — отозвалась я, стараясь не заплакать. — Но... тут нет человека, с которым я бы хотела поговорить.

— Хочешь, я уйду? — неуверенно предложил он.

— Ненавижу быть одной, — сказала я. — Я просто... мне пришлось... он смотрел на меня, и я не знала, что делать...

Коди кивнул.

— Джейк... хороший парень, — начал он. — Я чертовски уважаю Джейка. Типа, если бы ты встретила его до моего рождения, у него были бы дъявольские рога и дым из ушей, вот насколько. — Я непроизвольно рассмеялась. — А с кем ты хочешь поговорить? — спросил Коди.

— С мамой.

— Ой, прости. Я, это, забыл прихватить дощечку для спиритических сеансов, когда мы в последний раз были в супермаркете, — сказал он.

— Она не мертва, — ответила я, прислонившись к дереву и закрыв глаза.

Коди моргнул.

— Что, прости? Сбежав от Вольтури, Брейди пересказал нам их разговоры, которые он слышал, будучи захваченным. Они убили и моих родителей, и твоих.

Я не хотела больше разговаривать. Не открывая глаза, я подняла руку, предлагая показать то, о чем мне не хочется рассказывать вслух.

Он замешкался, а потом накрыл мою узкую ладонь своей более широкой.

Тетя Розали, с виноватой улыбкой держащая меня, пока дедушка Карлайл объяснял, что мама и папа "ушли" и не вернутся, но я не должна волноваться, что обо мне всегда будут заботиться...

Прогулка в парке с соседкой и ее сыном, когда мы выгуливали их таксу, ощущение знакомого цветочного запаха, бег вперед и брошенное позади животное, появление мамы и понимание, что дедушка ошибся...

Мама, объясняющая, почему дедушка сказал именно так, рассказывающая про свой щит, объясняющая, почему я должна бежать без оглядки, если она скажет, и я знала даже без ее слов, что она хотела бы, чтобы и папа так убежал, когда у него был шанс.

Мама, показывающая мне скамейку в Центральном Парке, где я должна искать ее каждый день в течение месяца, если придется убегать; мама, пересказывающая мне все телефонные номера, которые у нее были, чтобы я знала, к кому обратиться за помощью, если она так и не придет, и волнение на ее лице, когда оказывалось, что номера были старыми, но их все равно нужно было попробовать набрать...

Я позволила руке упасть и открыла глаза. У Коди было отсутствующее, почти благоговейное выражение лица.

— Она жива, — прошептал он.

— Думаю, да, — тревожно сказала я. — Если только это сработало во второй раз и если никто не проверил ее тело до того, как она могла оправиться и убежать... но она, вероятно, жива. Вот почему я должна добраться до Нью-Йорка.

— Думаешь... — Потом он нахмурился и покачал головой. — Полагаю, выжила только она, у нее есть щит.

— Мне жаль, — сказала я.

— Не сожалей, что твоя мама жива, — с полуулыбкой сказал он и поднял руку, когда я открыла рот в попытке поправить его. — Я знаю, что ты не это имела в виду.

— Я привыкла, что она за все отвечает, — продолжила я. — Без нее я не знаю, что делать. Я думала, что это будет... нелегко, возможно, но все же ясно как, просто надо найти ее снова, если мы разделимся. И тогда ты сказал, что стая могла бы проводить меня, и я подумала, что все будет легко, а теперь это не так, и больше ничего не ясно.

— Джейк хороший парень, — медленно повторил Коди.

— Но я его не знаю. И он тоже меня не знает! Я даже и словом с ним не перемолвилась или поделилась мыслями, или хоть что-нибудь, и что, если он не разрешит мне уйти с мамой или даже не разрешит попытаться найти её? Она нужна мне.

— Стой, стой, — возразил Коди. — Он не... я не думаю, что он так сделает. То есть, он, вероятно, мог бы, если бы ты и твоя мама были с нами, да, но... он не будет держать тебя пленницей.

— Хоть кто-то из других запечатленных когда-либо хотел уйти? — спросила я.

— Я... не думаю, — нахмурился он.

— Что будет, если захочет? Например, Ким, — вспомнила я взрослую запечатленную без ребенка и дара. — Я... я полагаю, что поскольку она Квилет, то у нее не осталось близких родственников, к которым можно пойти, но если она все равно захочет уйти?

— Джаред бы... он захотел бы пойти с ней, — медленно ответил Коди. — Он бы захотел пойти туда же, куда и она. Но сначала он бы попытался убедить ее остаться. Вдвоем они были бы легкой добычей. А тебе не захочется таких проблем, хотя твоя мама будет с тобой, а у нее отлично выходило в течение долгого времени обеспечивать твою безопасность так, что даже Вольтури не преследовали конкретно тебя. Возможно, даже не преследуют сейчас. Волки не видят достаточно хорошо в темноте и могли ее не опознать, а когда прибыли хорошо видящие в темноте вампиры, то вряд ли она... выглядела... узнаваемой.

Я кивнула.

— Что, если... Предположим, Пера может обнаруживать и скрывать людей не касаясь их, с любого расстояния, и она хотела уйти, сама, с некоторой небольшой помощью. Это было бы безопасно для неё. Брейди бы ей позволил?

— Я... не... — Коди был выбит из колеи этим вопросом. — Я не могу представить, чтобы она сделала это. Она счастлива с Брейди.

Я подтянула колени к подбородку.

— Но ты думаешь, что запечатление Джейкоба ничего не изменит, и я всё ещё могу встретиться с мамой в Центральном парке и уйти с ней?

— Ну, я бы не сказал, что это ничего не меняет, — признался Коди. — ... Я знаю, что повторяюсь, но Джейк хороший парень.

— Почему ты пошёл за мной, а не кто-нибудь ещё? — спросила я.

— М-м-м... Джейк подумал, что тебе будет комфортнее разговаривать со мной, — смущенно ответил Коди, — мы разговаривали до этого и... ты убежала, когда увидела его.

— Знает ли он, что ты поцеловал меня? — пробормотала я.

— Я надеюсь избежать рассказа об этом, — сказал Коди. — Было бы так неловко, что даже гагарки подохли бы от зависти. Он либо разозлится из-за того, что ты его запечатленная, либо будет ощущать отвращение, ведь технически нам по пять лет. Ну или все сразу.

— Слишком сложно, — сказала я, уткнувшись лицом в колени. — Мне пять! Мне пять, и я хочу, чтобы за все отвечала мама!

— Если хочешь, — предложил Коди. — Я могу пойти обратно и рассказать остальным о твоей маме, так что тебе не придется объяснять.

— Но у меня хорошо выходит объяснять, — возразила я.

— Да, но разве это не значит, что тебе придется это делать, когда у тебя в голове неразбериха из-за всего... этого.

— Мило с твоей стороны, — сказала я. — Но я правда ненавижу быть одна. Если ты можешь остаться... это поможет.

Коди заерзал.

— Думаю, Джейкоб будет нервничать, если ему ничего не сообщить.

— Ох, — отозвалась я.

— ...Но он также может и разозлиться на меня, если я оставлю тебя одну, если ты не хочешь этого, — тут же продолжил он, потирая рукой свой лоб. — Хм. Все остальные запечатлились до моего рождения, кроме Брейди, но его я не знал, пока он не присоединился к стае. В общем, не знаю, как понять, чего бы хотел Джейк.

— Что он сказал? — спросила я. — Когда послал тебя.

— Сказал: "Коди, пожалуйста убедись, что с Элспет все в порядке. Она, похоже, тебе доверяет", — ответил Коди. — Но я не знаю, имел ли он в виду просто убедиться и сообщить ему или убедиться в том смысле, что я могу помочь тебе, чем могу.

— Я подожду, если тебе нужно сходить уточнить, — сказала я.

— Ладно, — сказал Коди, вздохнув и печально посмотрев на меня. Он легко убежал в лесную чащу, и вскоре я уже не могла различить его шагов.

* * *

Я осталась одна, и мне это совершенно не нравилось.

Я хотела, чтобы мама была со мной, но ее тут не было. Коди мог бы быть здесь, но он тоже ушел. Двадцати минут мне было бы достаточно для того, чтобы подружиться с любым из стаи, кроме Джейкоба. Но я не могла добраться ни до кого из них, не встретившись с Джейкобом, а я не знала, что с ним делать.

В порыве изобретательного безрассудства я прижала руку к своей щеке и попробовала послать что-нибудь себе.

На мгновение я увидела двойную картинку. Потом где-то в воображении я увидела-вспомнила зеркальное отражение себя, стоящее напротив меня же в пустом бесцветном месте.

Секунду я размышляла, которая из двух я настоящая, а потом решила, что это глупый вопрос, потому что настоящими были обе. Я только что получила лучший в мире прибор для разговора с собой.

Я попыталась сказать что-нибудь себе вслух, но это не сработало. Предположительно это имело смысл. Когда я впервые начала показывать вещи, я была ребенком, и это работало только для образов, не для звуков. Возможно, будет куда продуктивней что-либо показывать себе.

Только я собралась попробовать общаться с собой на языке жестов, как раздался приближающийся звук шагов Коди. Я опустила руку, и две меня исчезли.

— Говорила сама с собой? — спросил он, приподняв бровь на движение моей руки, пока садился обратно.

— Пыталась, — ответила я, и он засмеялся. — Но это работает как-то не так. Ну так и в каком смысле "убедиться"?

— Второе, — сообщил он. — По соображениям Джейкоба, если ты хочешь, чтобы я был рядом, я должен следовать за тобой хоть на край света и уйти, только если ты захочешь, чтобы я ушел.

— Мне не нужно на край света, — сказала я. — Только в Нью-Йорк.

— Тогда я должен следовать за тобой в Нью-Йорк, — отозвался Коди. — Приказ альфы.

Я покачала головой.

— Все делают то, что скажет Джейкоб, да?

— Он босс, — согласился Коди. — Но только волки не могут сопротивляться, если он отдает приказы. Голос альфы работает только внутри стаи. А я и запечатленные просто знаем, что он хороший руководитель.

— Ты рассказал ему про маму?

— Упоминал, но он сказал, что подождет, раз тебе нужна компания, — сказал Коди. — Знаю, она рассказывала тебе про запечатление, но... я вырос с запечатлившимися волками и довольно хорошо знаю, как крутятся шестеренки в их голове. Тебе не нужно бояться его, Элспет. Прежде всего он всегда будет оберегать тебя. Он не может иначе.

— Так делала моя мама, прежде всего оберегала меня, — ответила я. — Не думаю, что Джейкоб хочет быть для меня отцом.

— Ну... — смутился Коди. — Да... вряд ли.

— Мне пять, — повторила я.

— А еще ты целовала меня, — снова сказал Коди. — Так ты хочешь быть пятилетней или шестнадцатилетней?

— Даже обычные шестнадцатилетние не решают все и сразу, — сказала я. — Я — не моя мама. Не думаю, что хочу позволить человеку старше меня вскружить мне голову, так что я больше ни на кого не взгляну дважды до конца времен. Буквально на днях я просила у мамы разрешения на то, чтобы мальчик угостил меня мороженым, при том, что я собиралась меньше чем через месяц уехать из города и никогда больше о нем не вспоминать. Я не хотела ничего долговременного.

— Ох, — мягко отозвался Коди. — И теперь, что бы ты ни делала, даже если сходишь поесть мороженого пять тысяч раз с пятью тысячами разными людьми... это все будет представлять собой "оставлять Джейкоба ждать". Потому что он будет ждать вечно...

Я кивнула.

— Любой мой выбор будет ужасным для кого-нибудь.

— Ну, — сказал Коди. — Думаю, Джейкоб бы сказал, что ты должна думать о себе, а он как-нибудь сам справится со своими проблемами.

То, как он произнес имя Джейкоба, звучало странно. Я посмотрела на него — он сидел отвернувшись, почему-то печальный.

— А ты бы сказал такое? — спросила я.

— Разрываюсь между двумя вариантами, — вздохнул Коди. Я ждала, пока он продолжит; наконец он посмотрел мне в глаза. — С одной стороны, — сказал он, — у тебя должна быть возможность съесть мороженое с тем, с кем захочешь, какой бы уровень серьезности это ни предполагало. Ну, или оленя. Ты нравилась мне сама по себе, помнишь — и все еще нравишься, если честно — а потом случилось это, и теперь все запутано, а для тебя еще хуже, поскольку для тебя закрылась не просто одна из возможностей, а усложнилось буквально все.

Я кивнула и спросила:

— А с другой стороны?

Коди помахал левой рукой, словно бы обозначая "другую" сторону.

— Эта сторона — та, что думает о Джейке, который отличный парень и которого я бы хотел видеть счастливым, так что эта сторона немного волнуется о том, что будет со стаей, если ты уйдешь, и ему придется справляться еще и с этим, помимо обязанностей альфы.

— А у него... правда столько работы? — спросила я. — То есть, Пера прячет всех, это лучшая защита из возможных, и я не уверена, что она нуждается в микроменеджменте...

— Дело не только в защите, — ответил Коди. — Он много работает, когда некоторые из нас не скрыты, если рядом есть захваченные волки или вампиры. Он лучший боец, а голос альфы — единственное, что может перебороть некоторые опасные инстинкты в чрезвычайных ситуациях, к тому же он координирует действия всех остальных. Но если он не сможет быть лидером, тогда мы просто прекратим выходить из-под скрытности Перы, пока он снова не придет в себя. Но еще парень каждый день отвечает за порядок в стае.

— Люди сражаются? — скептично предположила я; то, что я видела, выглядело довольно мирно.

— Да так, что поверить трудно, — пылко ответил Коди. — Раньше, пока еще не было Перы, конфликтов было немного, потому что приходилось постоянно бежать, бежать и бежать. Маурин и Тиа при себе имели только сумочки, когда мы впервые сбежали, и только Захария успел схватить свой бумажник, так что мы питались на его средства. Волки постоянно перекидывались, и бодрствующие везли спящих, так что мы не останавливались больше чем на несколько минут, только чтобы перекусить. Господствовала всепоглощающая паника, поскольку был очевидный общий враг. Внутренние конфликты стали нарастать, только когда все привыкли к тому, что вокруг безопасно, пока мы скрыты.

— И что произошло?

— Много чего. Это было давно, Джейку было только пятнадцать, хотя он выглядел почти так же, как сейчас. Ему было неудобно давить авторитетом. Он не хотел быть альфой и делал это только потому, что это был единственный способ не быть частью стаи его сестры и сбежать. Он проводил много времени в волчьей форме, пытаясь говорить с ними.

— Точно, — вспомнила я. — Альфы же могут общаться друг с другом...

Коди кивнул.

— Если хотят. Это не работает автоматически, как внутри стаи. И Рейчел с Бекки не хотели с ним говорить. Но он продолжал пытаться и пытаться, все больше замыкаясь, и все начало рушиться.

— То есть? — спросила я.

— Ким и Тиа дрались несколько раз, крича друг на друга так, что и мертвых бы разбудили, даже если бы мертвые носили беруши. Однажды Тиа швырнула ботинком и попала Ким по голове, а в следующий момент Джаред и Даррен уже вцепились друг другу в глотки, защищая своих любимых женщин. Клэр иногда действовала на нервы Эмили, та огрызалась, Клэр пугалась и бежала к Квилу, а тот пытался наорать на Эмили, и тут же влезал Сэм, который угрожал Квилу наделать в нем лишних дырок, если тот не признает, что Эмили для Клэр лучшая тетя во вселенной. Захария отпускал непристойные шутки, которые обижали Маурин, она просила Виктора приструнить Захарию, что неявно означало "сдери с него шкуру". Пера в своем роде замкнулась после попытки похищения Вольтури и побега от них и не говорит больше десяти слов на английском, так что она как бы отшила Ким, когда та пыталась набиться ей в друзья, а потом Брейди из-за этого сцепился с Джаредом. И это только основные моменты, хотя почти любая пара людей, кроме волков с их запечатленными и Джейка, хотя бы раз, но цапалась по какому-либо поводу.

— Полагаю, — сказала я, — ты был нейтральной стороной везде.

— Мне было три года и четыре месяца, что я мог сделать?

— Даже я уже к такому возрасту говорила, — ответила я. — А я отставала на недели по сравнению с тобой, потому что могла... — я коснулась его щеки. — Делать вместо этого вот так, — закончила я.

— Ты постоянно удивляешь, — объявил Коди. — В любом случае, я просто оставался в стороне от всего этого. Не нужно стесняться высказывать свое мнение, но я всегда старался держаться подальше, когда начинались крики и летела шерсть. Иногда я играл с Клэр; мы тогда были примерно одного размера, если так можно сказать.

— А что случилось потом?

— Ну, однажды Джейк не стал уходить, чтобы поговорить с Бекки и Рейчел. Он не объявлял об этом, просто находился в лагере в человеческой форме с того момента, как проснулся. И в этот день никаких ссор не было. Всякий раз, когда появлялся хоть какой-то намек на это, Джейк просто бросал взгляд на зачинщика. Не то чтобы он подавлял всех, призывая бросить вызов ему. Никто не останавливался на полпути из-за страха, что он вмешается. Просто... ссор не стало.

— ...И так все закончилось? — спросила я, ожидая чего-то более впечатляющего.

— Нет, конечно, это было только на первый день. На следующий день Джейк немного проспал, а Тиа взяла расческу Ким, и все тут же превратилось в нечто среднее между шумным матчем и волчьей дракой. Это было ужасно. Клэр плакала на безопасном расстоянии. Квил разрывался между попытками успокоить ее и откусить Даррену голову. Пера к тому моменту уже выучила немного английский и угрожала всем раскрыть их и дать умереть или остаться с прожаренными мозгами, раз они так хотят, а Маурин в ответ кидалась расистскими оскорблениями. Брейди бросился на Маурин, не обращая внимания на Виктора, в результате чего Виктор чуть не убил его. Каждый сходил с ума на свой манер, и только я оставался в стороне.

— И Джейк все это проспал? — скептично спросила я.

— Не думаю. Скорее он просто ждал в своей палатке, пока все не будут вовлечены, чтобы он мог обратиться ко всем, без исключения. Он вышел и просто сказал: "Остыньте". Не могу точно знать, когда он использует голос альфы, а когда — нет, но уверен, что тогда использовал, потому что все волки замерли на месте как вкопанные, а девушки быстро перестали кричать. Потом Джейк сказал, что хочет со всеми поговорить, по одному, с глазу на глаз, без исключений, и что все, с кем он не говорит в данный момент, должны вести себя тихо, пока его нет.

— Тринадцать человек, если считать Клэр, — сказала я. — Как долго это продлилось?

— Четырнадцать, включая меня, и это заняло остаток дня и немалую часть ночи. Он выделил каждому по меньшей мере час; на некоторых ушло больше. Не знаю точно, что он говорил другим.

— А почему ты оказался в его списке, если не участвовал в потасовках? — спросила я.

— Он сказал, что отвечает за всех, и то, что я "действую взрослее, чем все подростки в стае вместе взятые", не означает, что мне не на что ему указать, — ответил Коди. — Думаю, он собирал полный список жалоб, чтобы знать, почему другие ссорятся, и разобраться с этим. Я тогда не слишком хорошо мог изъясняться, конечно, так что я говорил что-то вроде "Тиа и правда громко кричит" и "Клэр пугается, когда Квил дерется с другими волками, и иногда она бьет меня, когда напугана, и я боюсь, что она может навредить себе", — он хихикнул.

— Итак, — продолжил Коди, — разговоры закончились, когда было совсем поздно, и я уже спал, и то на следующий день еле глаза продрал. Джейк и всех остальных отсылал сразу спать. Думаю, сам он бодрствовал всю ночь, потому что я поднялся в полпятого утра, а он был на ногах, в волчьей форме, сидел в середине лагеря и смотрел в пространство. Я немного посидел рядом с ним, но он не сменил форму, так что я не стал пытаться продолжить разговор и в конце концов ушел на охоту.

— Как только все встали, Джейк начал делать объявления. У него был список того, что нам нужно, чтобы никто не ощущал себя так, словно крадет у других. У него были правила о том, что допустимо говорить и что нет. Он говорил о том, что мы должны относиться лучше к Пере, поскольку она постоянно спасает наши жизни. Он сказал Квилу, что тот должен уносить Клэр от Эмили до того, как Клэр ей надоест, поскольку самому Квилу Клэр надоесть не может. Через голос альфы Джейк выдал указания насчет драк, пояснив, что если волки ощущают необходимость защитить своих запечатленных, то должны обратиться к нему, и он разберется. Он рассказал всем запечатленным, кроме Клэр, что было незрело и глупо с их стороны прибегать к помощи своих запечатлившихся и, раз они не могут разрешить свои разногласия сами без криков и швыряния вещами, то должны приходить к нему за решением, а не пытаться разделять стаю.

— И все успокоилось? — задала я тут же вопрос.

— Не совсем. Но Джейк справлялся со всеми возникающими вопросами. Идеально, каждый раз. В конечном итоге драки не были чем-то нормальным, — ответил Коди. — Но ему все еще приходится присутствовать лично, быть в середине стаи, наготове, если кто-то начнет снова. Мне не нравится думать, что может случиться, если что-то произойдет с ним.

— Ух ты, — сказала я.

— Как я и говорил, — вздохнул Коди. — Он отличный парень.

Повисла пауза.

— Ты в порядке? — спустя минуту спросил он.

— Думаю, да, — ответила я. — Полагаю, я не буду принимать никаких важных решений, пока не доберусь до Нью-Йорка и не найду маму... и вряд ли важным решением будет пойти обратно и... позволить Ким заплести мне волосы.

— Ким хочет стать парикмахером, — сообщил мне Коди, вскакивая и предлагая мне руку. Я приняла ее и встала, после чего он высвободил свою руку, неуверенно взглянув на меня. — Она знает много видов кос, — смешавшись, закончил он.

Я серьезно кивнула и спрятала руки за спиной. Мы пошли обратно к скоплению палаток.