Подопечный / Pet Project (гет)

Ринку хватило одного взгляда на своего второго любимого человека, чтобы тут же аппарировать в кухню. Там он быстро поменял лимонное печенье на шоколадное с двойной глазурью и снова возник на кровати Гермионы. Он знал из опыта, как много человеческих болезней можно вылечить с помощью еды. А шоколад любили все и особенно женская половина замка.

— Я серьезно влипла! — простонала молодая мисс, когда он вернулся.

Похоже, действительно что-то серьезное. Ринк взял одну из подушек, которые мисс держала для него, и уселся. Упершись костлявыми локтями в такие же костлявые коленки, он спокойно спросил:

— Герми что-то сломала?

— Нет.

— Трогала вещи хозяина, которые нельзя трогать?

Молодая мисс посмотрела на него сквозь пальцы.

— Нет, — ответила она, засмеявшись. — Ничего подобного, — и, взяв печенье, скопировала позу Ринка. — Я слишком много на себя взвалила.

Ринк кивнул, хотя и не понял, что это обозначает и как это связано с проблемами. Для него существовало всего три проблемы: он что-то сломал, не выполнил приказ или же допустил, чтобы тот, за кого Ринк отвечает, покалечился.

— Мне необходимо проводить больше времени с Гарри и Роном. Я нужна Гарри, хотя он сам об этом не догадывается. И с ДУСТом по-прежнему хватает забот. Я только что согласилась вести дополнительные занятия по зельеварению, которые включают в себя пять курсов и все факультеты. А еще в этом году нам сдавать ЖАБА, и я даже не начала готовиться, а ведь уже давно пора. В моем проекте по арифмантике идет речь и жизни и смерти, а не об оценке. Темный Лорд, скорее всего, нападет в течение следующих двенадцати месяцев. И... и... — тут она замолчала и откусила печенье.

Люди действительно бывают странными. Ринк не назвал бы это трудностями. Но из дружбы, поскольку Герми все-таки являлась почетной домовухой, он предложил ей одно из своих любимых наказаний.

— Герми хочет, чтобы Ринк принес ей утюг? Герми может погладить свои уши. Или стукнуть пальцы на ногах о каждую ступеньку в Хогвартсе. — Тут Ринку в голову пришла великолепная идея, и он резко выпрямился. — Герми может прищемить пальцы входными дверями Хогвартса. Для Ринка стало бы честью захлопнуть их. Ринк очень постарается сделать это как можно сильнее.

Она начала издавать непонятные звуки, и Ринк уже стал беспокоиться, когда вдруг понял, что мисс просто смеется. Звук получился приглушенным, потому что она прихватила зубами костяшки пальцев. Ринк мысленно пожал плечами. Не самое его любимое наказание, но он знал эльфов, которые предпочитали укусить себя.

— Кажется, Герми хочет быть занята. Эльфам нравится быть занятыми. Хоть мисс и не эльф, но у нее хорошие качества и способности. Эльфы восхищаются Герми. Ринк не понимает, почему Герми думает, будто у нее проблемы.

— Хорошие качества эльфа? — Гермиона слегка улыбнулась. — Спасибо. — Потом нахмурилась и взяла очередное печенье. — Но ты прав, мне нравится выполнять задания. И все они важные, так что мне придется постараться, чтобы их выполнить. Или же я должна выбрать менее важные и отказаться от них. Если честно, это проблема не Герми, а Гермионы. И именно поэтому у меня словно камни в желудке.

Ринк испуганно прижал уши к голове.

— Ринк не думает, что глотать камни — хорошее наказание. Тафф как-то наглотался их, — и Ринк печально покачал головой. — Это закончилось плохо.

— Я... — и мисс посмотрела на него с тем самым выражением лица, которое он наблюдал несколько раз у людей, часто имеющих дело с эльфами. Когда-нибудь он спросит Лонни, что это означает.

— Хорошо, — наконец сказала Гермиона. — Я запомню. Но... Можно, я расскажу тебе секрет?

Ринк навострил уши.

— Эльфы хорошо хранят секреты. Ринк лучше зажмет пальцы Главными Воротами, нежели выдаст секрет мисс Грейнджер.

Гермиона рассмеялась.

— Не думаю, что это понадобится. Вряд ли я когда-либо... Я не могу сказать об этом Рону или Гарри, не говоря уже о Джинни. И я никогда не стремилась завести подружек.

Ринк недоуменно нахмурился.

— Ринк не понимает. Это и есть секрет?

Гермиона наклонилась вперед. Ринк подумал: будь у нее уши, они бы упали ей на лоб.

— Нет, секрет в другом. Я думаю, что мне, кажется... Возможно... Наверное... Ну хорошо, вероятно... мне нравится профессор Снейп.

— Герми уже говорила, что ей нравится хозяин. — Ринк озадаченно прижал уши. — Ринку он тоже нравится.

Мисс закрыла лицо руками.

— Это не то, Ринк, — Гермиона тихо застонала. — Просто не верится, что я на самом деле собираюсь это произнести, — она выпрямилась и подперла подбородок ладонями. — Снейп — он... Ладно, его не назовешь красавцем. И вежливым — тоже. А еще он манипулирует людьми и... Я уже упоминала об отсутствии вежливости? Но я... Мне нравится быть рядом с ним. Даже очень. Он заставляет меня смеяться и одновременно злиться, бросает вызов, и порой мне хочется проклясть Снейпа. Иногда, когда он смотрит на меня, мое сердце быстро стучит, а ладони потеют, и я знаю... Знаю, что это все феромоны и химия, но все же... — она смущенно улыбнулсь Ринку. — Про ночные сны и дневные мечты я даже не стану рассказывать.

Ринк пододвинул ей поднос, порадовавшись, когда она взяла еще печенье.

— Я в полной заднице.

— Ринк до сих пор не понимает. Хозяину тоже нравится мисс.

— Что? — Гермиона уронила печенье на поднос и приложила руки к голове, имитируя уши эльфов. — Видишь, недоумение и испуг. Объясни, пожалуйста. Профессор Снейп — что?

Ринк засмеялся. Она ему действительно нравилась. Он взял ее руки и слегка передвинул.

— Вот теперь на самом деле недоумение и испуг. Правое ухо должно быть выше левого.

— Запомнила. Так что с профессором Снейпом?

— Мастеру зельеварения нравится мисс.

— Ринк, ты утверждаешь, что ему... С чего ты это взял?

— Ринк принадлежит хозяину с тех пор, как тот пришел в Хогвартс. Хозяин все эти годы был несчастлив. Ринк пытался, но ничего не мог поделать. А теперь появилась мисс. И мисс делает хозяина счастливым. Он улыбается. Он даже смеялся.

Мисс фыркнула.

— Спасибо, Ринк, но, полагаю, это совсем другое.

Глупые люди.

— Ринк знает, — заверил он. — Эльфы знают. Мисс скоро увидит сама.

* * *

Спускаясь по лестнице из кабинета Альбуса, Северус осторожно положил подарок Фоукса в карман. Перья феникса, особенно отданные добровольно, были очень редким и важным ингредиентом в сильных зельях. Жизнь в Хогвартсе давала определенные преимущества — например, доступ к Фоуксу — и Северус беззастенчиво этим пользовался.

Пересекая вестибюль, Северус по привычке посмотрел на часы, показывающие баллы. Пока что лидировал Равенкло, но Слизерин отставал лишь немного. Затем шел Гриффиндор, Хаффлпафф был на последнем месте. За все годы в Хогвартсе — как ученик и как учитель — Северус ни разу не видел, чтобы Хаффлпафф выиграл кубок или вообще вел счет. Северус никогда не признался бы, что мечтает хоть один раз стать свидетелем победы Хаффлпаффа — просто ради того, чтобы насладиться выражением лица Минервы.

Он слегка улыбнулся. Это мой последний год в Хогвартсе, даже если я выживу. Придется быть очень осторожным и изощренным, чтобы никто не вышел на мой след. Хотя вряд ли кто-нибудь ожидает от меня подобного. Это коварно, подло и очень бесчестно.

Северус остановился и осмотрелся. Вестибюль был пуст и темен, все маленькие милые детишки уже давно спали в своих кроватях.

— Десять баллов Хаффлпаффу, — шепнул он и широко улыбнулся, когда в часы упали камешки. Сначала Грейнджер, а теперь еще и эта нелегальная попытка помочь Хаффлпаффу выиграть... И люди еще утверждают, будто у меня отсутствует чувство юмора.

Развернувшись, он почти бодрой — для его манеры — походкой направился к лестнице, которая вела к рабочей комнате Вектор.

Проходя пустыми коридорами, Северус даже не утруждался тем, чтобы ступать потише. Ему нравилось ночами бродить по школе — казалось, он единственный живой человек здесь. Величественный притягательный Хогвартс терял свое очарование днем, когда толпы учеников наполняли коридоры. И только ночью, когда наступала тишина и просыпались тени, для Снейпа замок словно оживал. Невозможно было не заметить, как перед Северусом открывались двери или послушно поворачивали лестницы. И каждую ночь он тщательно выполнял ритуал благодарности — прижимал ладонь к перилам или косяку и шептал: «Спасибо».

Многие сказали бы, что замок одинок, но это одиночество очень хорошо подходило к пустоте, царившей в душе Северуса все те годы, пока он ждал. Ждал возрождения Темного Лорда, взросления Поттера, мига, когда ему, Северусу, придется заплатить цену за погружение в Темноту.

Он приветливо кивнул Серой Леди, проплывающей мимо. Она так же кивнула в ответ. Они не обменялись ни единым словом, просто продолжили каждый свой путь.

Как хорошо, что ожидание скоро закончится.

Дверь в рабочий кабинет Вектор была распахнута, в коридор лился теплый желтый свет. Северусу нравилось, что Вектор тоже предпочитала ночь. Приближаясь, он начал ступать тише, пока не осталось только едва различимое шуршание мантии. Северус прислонился к косяку, с весельем наблюдая за коллегой.

Вектор развалилась — другого слова и не подобрать — на полу. Меловая пыль покрывала все поверхности и висела в воздухе. Вектор даже не заметила присутствия Северуса, неотрывно глядя на разноцветные линии, висящие в воздухе. Ее волшебная палочка слегка дернулась влево, затем вправо, словно дирижерская указка. И с каждым движением уравнения на противоположной стене менялись, а вместе с ними и матрица.

Северус понимал основы и стандартные уравнения арифмантики. Но он также знал, что уравнения, парящие в воздухе, выше его понимания. Он считал, что изобретение и приготовление зелья — это нечто большее, чем методическая последовательность действий. Зельеварение имело эстетическую ценность и требовало почти интуитивного подхода. А арифмантика, на его взгляд, ничем подобным не обладала.

В зельях главным было создать целое из отдельных ингредиентов. Арифмантика больше рассматривала составляющие, а целая картина являлась второстепенной. Северус как-то разговаривал с художником-портретистом, и, хотя оба работали в совершенно разных сферах, они превосходно друг друга поняли. «Этому цвету не хватает немного черного, чтобы казаться действительно синим» — «В это зелье надо добавить еще четыре златоглазки, и тогда получится идеальное укрепляющее зелье». Искусство и инстинкт.

Арифмантика же в глазах Северуса не обладали ни душой, ни страстью, и уж точно не содержала ни капли искусства. Разумеется, он не был настолько глуп, чтобы сказать подобное вслух при Вектор. Северус не сомневался, что она примерно так же думает о зельеварении.

— Ты взрослая ведьма, неужели нельзя наколдовать себе стул?

— Северус! — и Вектор радостно вскочила на ноги с забавным выражением лица.

Он поморщился, когда дюжина разноцветных линий пронзила верхнюю часть ее тела. Похоже, Вектор это заметила, поскольку извинилась и тут же вышла из матрицы.

— Дай угадаю: тебя послал Альбус, — сказала она, небрежно отряхивая мантию.

— Да. Он... встревожен.

Вектор криво улыбнулась.

— Ты знаешь, что ты мастер преуменьшения? Он наведывался сюда несколько раз за день и жутко меня раздражал. Я сказала, что если он еще раз придет без приглашения, то я превращусь во вторую Минерву и заколдую его коллекцию носков.

— Это объясняет, почему он послал меня.

Вектор раздраженно покачала головой.

— Невыносимый старик. Что ж, раз уж ты пришел, присаживайся.

Одним движением Северус наколдовал стул и сел.

— Полагаю, все без изменений?

— Зависит от того, что ты подразумеваешь под «изменениями». Значительных колебаний нет. Но если рассматривать детали, то становятся заметны перемены, большинство которых для меня необъяснимы. Я знаю, чего Альбус ждет от меня, но не могу просто сказать, что вот это происшествие вызвало вот это действие. Арифмантика так не работает.

Северус показал на переплетение разноцветных линий, которые для него выглядели так, словно с одной стороны их просто сдавили вместе.

— Это вся матрица?

— Нет. Я просто попробовала парочку альтернативных уравнений, — Вектор махнула рукой, и матрица преобразовалась. — Вот она.

Северус наклонился вперед.

— Ты не могла бы замедлить вращение? — и матрица зависла в воздухе. — Наверное, для меня навсегда останется секретом, как ты способна что-то разобрать в этой мешанине. Уберешь лишние уравнения?

Он нашел свою линию, а затем и вращающуюся вокруг нее линию Грейнджер.

Грейнджер.

Поттеру, может, и суждено было победить Темного Лорда, но именно Грейнджер являлась ключом — Северус готов спорить на свою жизнь. Но почему она и почему он? Северус знал, в чем его польза для всех, но в чем заключалась ее польза?

Альбус спросил его, знает ли он предназначение Грейнджер.

Она кружила вокруг его, Северуса, линии. Не шла с ним одним путем, но следовала за каждым его шагом, куда бы он ни сворачивал.

За ним. Не за Поттером или Уизли. За ним, Северусом. Как же удивительно — ощущать, что он не один.

Вектор нахмурилась.

— Что ты ищешь?

Что же я ищу?

— Северус?

Он покачал головой.

— Ничего конкретного. Просто задумался над тем, что сказал директор.

— Если бы ты мне объяснил...

— Тогда возникнет опасность, что твое толкование его слов повлияет на матрицу.

Вектор посмотрела на него взглядом, который ясно дал понять, что она ни на секунду не поверила ему. Но все же подняла палочку.

— Что ты хочешь увидеть?

— Убери, пожалуйста, одно уравнение за другим.

Когда она кивнула, Северус сосредоточился на отдельных уравнениях, разбросанных по доскам, и прочел названия каждого участника и групп.

— Убери Министерство.

Толстая, сплетенная из многих других линия, проходящая через всю матрицу, исчезла. Северус рассмотрел изменение и оглянулся на доски. Расфокусировав зрение, он пытался увидеть магию за всеми уравнениями, так, как он разглядывал консистенцию зелья, чтобы угадать последующие действия. Магия слегка мерцала, словно поверхность одного из его зелий. Северус узнал его — оно было почти похоже на заживляющее зелье в средней стадии приготовления. Его пальцы коснулись кармана, где лежали перья феникса.

Это не зелье. Но если бы было им... Если бы оно было заживляющим, то тогда это неправильный цвет. Что бы я сделал, если бы захотел его исправить?

— Удали всех членов Ордена, но оставь Орден как одно целое.

— Тебя оставить в составе Ордена?

Северус моргнул несколько раз, раздумывая.

— Оставь. У меня по-прежнему две линии — шпиона и члена Ордена?

— Нет, с тех пор как Альбус мне все рассказал, я свела оба уравнения в одно, — и Септима показала на доски. — Ты, Северус Снейп, занимаешь своим уравнением целую стену. — Она вздохнула. — А я полагала, будто директор — сложный человек. Дай мне секунду, — и Вектор взмахнула палочкой. — Вот так.

Снова исчезла одна из линий. Мы понемногу продвигаемся.

— Ты включила факультеты?

— В основном, по мере их влияния и как характерную поведенческую единицу в целом.

— Убери их тоже. А также каждого Пожирателя, о котором тебе известно.

Цвет выглядит намного лучше. Но все же не совсем правильно.

Северус почти закрыл глаза, линии слились, цвета начали вращаться и смешались.

— Северус?

Он проигнорировал ее, а вместо этого вытащил свою волшебную палочку. Не обращая внимания на имена на досках, он сосредоточился на цвете, указывая на линии палочкой.

— Убери эту и вон ту.

Когда те исчезли, Северус снова принялся рассматривать матрицу. Верхние тона слишком светлые. Темные целиком теряются в них.

— Убери эту и вот эти обе, — снова указал он палочкой.

Уже лучше. Но мерцание еще не то. Не хватает...

— Вот эту. И эти три.

Цвет слегка переливался. Правильный оттенок.

Поморгав, Северус отступил и потряс головой. Постепенно он снова начал различать помещение. Матрица потеряла свою яркость.

— Кто остался? — спросил он.

Вектор странно посмотрела на него, но Северус привык к такому. Видя ее колебания, он поднял бровь. Как обычно, это хорошо сработало. Вектор прикоснулась к линиям, скользящим мимо нее.

— Мистер Поттер, мистер Уизли, Пожиратели, Сам-Знаешь-Кто, эльфы, мисс Грейнджер, Филиус и эта проклятая линия.

— Филиус? — удивленно спросил Северус. — Ты уверена? — она посмотрела на него взглядом, который он без труда растолковал. — Разумеется, ты уверена.

— Северус, тебя не затруднит сказать, что именно ты делаешь? У тебя снова то самое странное выражение, которое появляется всегда, когда ты варишь зелье.

— Я и... варил.

Септима кивнула на сильно урезанную матрицу.

— Что? Уменьшающее зелье? Ты уничтожил большую часть матрицы. Все, что осталось...

— Единственное, что имеет значение.

— По какой логике? Арифмантика — это тебе не зельеварение. Ты можешь просто кинуть в котел какие-то ингредиенты, шесть раз помешать — и вуаля! Не говоря уже о том, что, если не заметил, ты удалил из матрицы практически всех — в том числе Альбуса и Орден, но оставил Сам-Знаешь-Кого и Пожирателей. Нельзя ожидать, что ты, я, Филиус, три ученика и чертовы эльфы одной левой — ну хорошо, не одной, нас все-таки шестеро, но ты понял, что я имею в виду! — победят Сам-Знаешь-Кого и всех его слуг!

— Семеро.

— Что? — она раздраженно и недоуменно нахмурилась.

Северус боролся со смехом.

— Ты сказала «шестеро». Но на самом деле нас семеро, если посчитать эльфов одним целым. Но я тебя понимаю. Филиус — это действительно неожиданно.

— Фили... Северус Снейп! Я даже не уверена, является ли Филиус членом Ордена. Я просто внесла всех учителей по той же причине, по которой внесла факультеты. Они просто оказывают влияние на отдельные линии, а вовсе не потому, что они чрезвычайно важны для Битвы.

— Тем не менее, Филиус — решающий фактор.

— Филиус? — Вектор хмуро уставилась на Северуса. — Ты убрал Альбуса. Директор — единственный человек, которого боится Сам-Знаешь-Кто. И единственный самый могущественный волшебник современности.

— Ну, если ты так считаешь...

— Ты сошел с ума. И позволь заметить: твоя собственная линия до сих пор то возникает, то исчезает из матрицы.

Он отмахнулся.

— Неважно. Моя жизнь и так с самого начала висела на волоске. Или, если тебе так удобнее, — то возникала, то исчезала. — Северус уставился на урезанную матрицу, водя пальцем по нижней губе. — И аномальная линия осталась. Интересно.

— И, между прочим, она до сих пор направляется прямо к тебе и мисс Грейнджер.

— Да, весьма интересно.

* * *

Быстрым шагом Гермиона зашла в Большой зал и по привычке сразу же взглянула на преподавательский стол. За последние дни ей удалось немного успокоиться. Она уже была готова предстать перед «своим» классом в качестве профессора Грейнджер-Снейп, да и ДУСТ, похоже, хорошо работал. К Гарри тоже присоединились некоторые ученики, и его это радовало. Единственным минусом являлось то, что Снейп пропустил вчерашний ужин, и директор был непривычно тих, а после трапезы быстро извинился и исчез.

Сегодня Снейп так и не появился. Директор присутствовал, но по-прежнему выглядел усталым и рассеянным. Гермиона посмотрела на другой конец стола, где Вектор методично резала на мелкие кусочки еду на тарелке.

Сев на свое место, Гермиона без особой радости поприветствовала Лаванду и остальных девочек. Ни одна из них, казалось, не заметила рассеянности Гермионы. В последнюю неделю Лаванда вдруг решила, что Рон — отличная партия. И отчего-то подумала, что Гермиона с радостью будет обсуждать с ней такого распрекрасного младшего Уизли.

Честно говоря, Лаванда начинала раздражать Гермиону. Слава Богу, на столах появился завтрак и позволил Гермионе отвлечься. Иначе она непременно сказала бы что-то, о чем если бы и не пожалела позже, то муки совести точно испытывала бы.

Когда болтовня Лаванды наконец стихла, Гермиона обратила внимание на слизеринский стол. Настроение слизеринцев всегда отлично демонстрировало положение вещей в Хогвартсе и за его пределами. Конечно, толковать их поведение было не всегда просто, но в этот раз Гермиона ясно видела, что некоторые ученики обеспокоены. Это не означало ничего хорошего, особенно учитывая отсутствие Снейпа.

Вдобавок ко всему, этой ночью было полнолуние. Как и все, Гермиона читала «Пророк» и знала, что Волдеморт предпочитает нападать в полнолуние — так он мог использовать оборотней. Благодаря помощи домовых эльфов многие атаки провалились, но нападений не стало меньше. Орден и даже домовики не могли находиться одновременно повсюду.

Гермиона боялась, что отсутствие Снейпа объяснялось только одним: долгое выматывающее ожидание закончилось, и его вызвал Волдеморт. Она помешала свою кашу. Что если раны Снейпа не до конца зажили? Что если Волдеморт его убьет? Что если?..

Большой зал наполнил шум крыльев — совы принесли утреннюю почту. По-прежнему думая о Снейпе, Гермиона рассеянно заплатила сове за «Пророк» и положила его рядом с собой на лавку.

Может ли ДУСТ ему чем-то помочь сейчас? — спросила себя Гермиона. И решила: вряд ли. Но это напомнило ей, что она собиралась попросить у Гарри карту Мародеров. Вдруг получится как-нибудь скопировать ее, иначе скоро станет ясно, что Гермиона хочет получить карту в единоличное пользование. Гарри весь год охотно шел навстречу, но если так пойдет и дальше, он заподозрит неладное.

— Гермиона? — Лаванда слегка толкнула ее в плечо.

— М-м-м?

Лаванда выглядела странно, выражение ее лица было нечитаемым.

— Ты же получаешь «Пророк»?

Вопрос заставил кровь Гермионы застыть в жилах. Она окинула взглядом Зал. Обычный утренний шум смолк, все склонились над газетами. Гермиона схватила свою и открыла. Гарри, Рон и Дин столпились вокруг.

Фотография заняла почту всю верхнюю часть страницы: над телефонной будкой, которая служила входом в Министерство, на фоне темного неба ярко светилась зеленая Метка. Трехдюймовые буквы бегущего заголовка гласили:

После убийства министра Скримджера в Министерстве царит хаос!

Вчера вечером в 23:06 стало известно, что Министерство было атаковано Сами-Знаете-Кем и его последователями. Наш министр Руфус Скримджер храбро и героически сражался с нападавшими. Пий Толстоватый, глава Отдела обеспечения магического правопорядка, лично сообщил нашему репортеру, что министр Скримджер пал от рук Пожирателей, но даже под пытками не издал ни слова. (Читайте на странице 6: Жизнь Руфуса Скримджера).

Также стало известно, что в это нелегкое для нашего сообщества время Визенгамот назначил Пия Толстоватого исполняющим обязанности министра.

И его первым указом на этом посту стало объявление военного положения. Все жители должны оставаться в своих домах, пока не появятся дополнительные известия. (Читайте на странице 8: Кто такой Пий Толстоватый?) Кроме того, исполняющий обязанности министра Толстоватый сообщил, что отправит авроров в Школу Чародейства и Волшебства Хогвартс, чтобы защитить учеников.

Также нас интересуют ответные действия Министерства. Ведь если даже оно не является неуязвимым, то кто поможет магам и ведьмам во всей Англии?

— Министерство теперь подчиняется Сами-Знаете-Кому. Готов поспорить на все, что имею: Толстоватый — или Пожиратель, или находится под империусом.

Гермиона удивленно посмотрела на Рона. Тот только пожал плечами.

— Я бы поступил так же, если бы хотел захватить власть, — пояснил он. — Заменил бы министра своей марионеткой, чтобы он выглядел достаточно безобидно, но подчинялся только мне. Стратегически это имеет смысл и позволяет Сами-Знаете-Кому контролировать доску.

— Что означает «контролировать доску»? — спросил Дин.

— Это шахматный термин, и это именно то, что Сам-Знаешь-Кто сейчас делает. А что касается авроров... Это не для нашей защиты. Так мы будем под постоянным наблюдением — и особенно Гарри.