... И разверзлись небеса... Книга первая (гет)

Тени, похожие на кляксы, медленно расползались, оккупировав не только стены, но и потолок, и даже каменистую почву, однако это было не самое страшное, их маленькие отростки удлинялись и выстреливали в Монстра и Анну. Она догадалась, каким образом бедный Монстр получил свои травмы, вскоре и ее тело стало представлять из себя причудливый узор порезов, нанесенных острыми, как бритва, концами удлиняющихся щупалец, из них сочилась кровь. Ее защитник оказался совершенно беспомощным перед этими тварями, он только огрызался и лязгал клыками, когда получал очередную рану. Поддерживая живот одной рукой и чувствуя усиливающееся давление внутри, девушка лихорадочно соображала, что могла бы использовать против этих назойливых уродцев, вероятнее всего, оружие вердеев стало бы самым эффективным средством, чтобы выжечь разом эту нечисть. Выжечь... Может, стоит попробовать? Она сконцентрировалась, мысленно формируя в своей руке огненный шар, подобный тому, каким разорвала сердце у серийного маньяка, затем резко выбросила вперед руку, целясь наугад в одну из тварей, услышала знакомое пчелиное жужжание, шарик хлопнул ‒ тварь исчезла, но на ее месте тут же возникла новая. Убивает, но точечно и неэффективно, нужно что-то другое, мощнее, что могло бы жечь этих тварей, как огнеметом. Анна закрыла глаза и направила всю мощь и ярость своей энергии в ладони, вытянула перед собой руки и рывком развела их в стороны, представляя, что образует ими огненный круг. Пламя не увидела, но почувствовала опаливший ее саму жар, показалось даже, что шерсть Монстра задымилась, но и нападавшим досталось: мерзкие кляксы струйками смолы закапали с потолка и со стен. Получилось! Но радоваться долго не пришлось, на смену лопнувшим тут же вползли новые, на волне злости и эйфории от успеха ей удалось произвести еще два удачных обстрела, затем сильная усталость почти свалила с ног, и Анна поняла, что ей требуется время для отдыха и перезарядки, однако ждать никто не собирался, и новая партия тварей залила потолок и стены. Она и Монстр выглядели ужасно, кровь струилась по их телам и капала на землю, зверь тяжело дышал, вывалив язык, да и она сама быстро слабела. Мысль появилась откуда-то издалека и, настойчиво стуча, присоединилась к боли в голове: «Зови Монтею, Монтею, зови Монтею...». Возможно, если бы она просто прошептала ее имя, результат получился бы тот же, но девушка, набрав в легкие столько воздуха, сколько смогла, закричала во всю мочь имя духа:

— Мон-те-я!— и еще безостановочно несколько раз, пока не перехватило дыхание: — Монтея! Монтея! Монтея...

Потом голос стал затихать, и начались галлюцинации... Из стены появилась прозрачная женщина, и память Анны вдруг взорвалась образом детства. Это была она... Она, бесплотная, странно переливающаяся почти всеми цветами радуги, медленно плыла по воздуху, обретая черты бабушки, потом матери, и потрясенная девушка мысленно услышала ее родной голос:

— Аня, как же так? Твоя девочка готова появится на свет в таких ужасных условиях...

— Мама... Мамочка, прости, я нечаянно, я не подумала... — она плохо соображала и лепетала, как маленький ребенок.

Потом рядом с Монтеей-матерью появилось круглое желтенькое тельце и, улыбаясь, Анна протянула: — Колобооок...

— Закрой глаза... — шептал голос в ее голове. — Все наладится, все будет хорошо. Закрой глаза...

— Монстр... Где мой зверь... — вскинулась она.

— Тсс... Он здесь, рядом, все будет хорошо. — баюкал мамин голос.

Она зажмурила глаза, прикрыла руками опустившийся живот и почувствовала, как страшная сила потянула ее вниз. Очевидно, на какое-то время девушка потеряла сознание, потом до нее донеслись голоса, и она ощутила, что лежит на траве. Судя по шумному, тяжелому дыханию, Монстр находился где-то рядом, Анна хотела было привстать и осмотреть его, но дикая боль заставила скорчиться и закричать.

— Тише, Анна... — успокаивал голос Арунды. — Сейчас придет Ардей и поможет тебе, не делай резких движений, ребенок скоро появится.

Пот заливал лицо, девушка непроизвольно подняла ноги в коленях и натужившись, снова громко закричала, потом еще и еще. Мужские голоса что-то быстро и озабоченно говорили, и их речь с большим количеством гласных звучала, как музыка. Шершавый язык лизнул руку, скосив глаза, увидела своего зверя, весь в порезах, с глазом, залитым кровью, он лежал возле нее.

— Монстр, прости, мне так жаль. — прошептала она и попыталась его приласкать, но новый приступ боли, казалось, разорвал тело пополам, заставив скорчиться на траве.

Анна ощутила легкий укол в области шеи, и боль отпустила, нахлынуло удивительное состояние покоя, девушка чувствовала, что ее несут, но глаза закрывались сами собой, и в наплывающий сон ее сопровождали вой Монстра и голос матери, шепчущий слова утешения.

Несколько первых минут, придя в себя, она не могла понять, где находится, зато память услужливо развернула перед ней последовательное развитие произошедших событий: западня в пещере, раненый Монстр, бой с кляксами, призрачная женщина, вдруг ставшая мамой, вольер, нестерпимая боль и высшие возле нее. Странно, но тела своего Анна почти не ощущала, схватилась руками за уменьшившийся в размере живот, и тотчас же волна испуга окатила ее.

— Где моя девочка? — ей казалось, она кричит, хотя на самом деле, она едва прошептала эти слова.

Краем глаза заметила, как фигурка, сидевшая у дверей, живо вскочила и приблизилась к ней. Мыра... Она осторожно погладила укрытое тело девушки и выбежала из помещения, но через минуту появилась вновь вместе с Ардеем.

— Моя дочь жива? — Анна опасалась самого худшего.

— Да, родилась прелестная девочка. Только сама ты разродиться не смогла, ребенок оказался крупным для тебя, да и воды сошли раньше, поэтому мы сделали операцию. — заметил ее волнение и поспешил успокоить. — Все прошло хорошо, и ты еще сможешь иметь детей. Шов уже незаметен.

Его пальцы запорхали по панели, и изголовье кровати приняло полусидячее положение.

— Покормишь свою девочку? Как ты хочешь назвать ее?

— Монтея, я назову ее Монтеей, если дух позволит мне это. Если бы она не пришла нам на помощь... — она не договорила, и лицо исказилось от боли и испуга, когда увидела, что все тело испещрено порезами.

— Не останется никаких шрамов, из-за этого переживать не стоит. — заметил Ардей и уже другим тоном произнес: — А вот и она! Знакомьтесь друг с другом.

Мыра, бережно державшая ребенка, положила его девушке на грудь, малышка спала и чмокала во сне губками, но вдруг открыла глаза и посмотрела на нее. Молодая мамочка дрожала от волнения первой встречи с той, что так долго жила в ней, она изучала дочь, а та, похоже, изучала ее, Анна улыбнулась чудесному созданию, черноволосому, с бледным кожным покровом и синими глазами Анри... — Прелестная... — прошептала она, взглянув на Ардея и Мыру.

— И с удивительным набором генов. — со значением проговорил высший.

— Вы уже взяли у нее анализы?

— Мы изучали оболочку плода и пуповину. — разъяснил он.

— И много у нее от отца?

— Достаточно. — коротко ответил Ардей, не вдаваясь в подробности. — Она единственная в своем роде, четыре расы смешались в этой новорожденной. Это очень, очень взрывоопасная смесь.

Словно почувствовав, что речь идет о ней, малышка недовольно сморщила личико, открыла рот и выразила протест, разразившись оглушительным плачем. Высший шутливо закрыл уши и ретировался, Мыра подошла ближе, не сводя с ребенка влюбленных глаз, а Анна приступила к материнским обязанностям. Сведя бровки, дочь сосредоточенно и энергично сосала молоко, постепенно успокаиваясь и засыпая, кувез находился недалеко от кровати матери, и она хотела было встать, чтобы уложить малышку, но Мыра, ее опередила. Похоже, служанке нравилась роль няньки, приняв девочку, она осторожно уложила ее, заботливо прикрыв легким одеяльцем, и села на пол возле спящего ребенка.

Пережитое событие и скоротечные роды ослабили организм, Анна много спала и просыпалась только, чтобы покормить дочь, за ребенком присматривали Мыра и Ардей. Отец и брат заглядывали навестить ее, но ни разу не застали бодрствующей, она также пропустила момент, когда старейший пришел посмотреть на новорожденную. Подобные события случались на станции крайне редко, и высшим было любопытно взглянуть на девочку, в жилах которой текла кровь разных рас. Однако официальное представление нового члена сообщества вердеев отложили до полного выздоровления ее мамы и до того момента, пока ребенку не исполнится хотя бы месяц.

На третий день после родов Анна проснулась совершенно здоровой, дочь спала метрах в двух от нее, а рядом с кувезом на полу сидела Мыра, она сразу же вскочила, едва девушка коснулась ногами пола, и выбежала из палаты, скорее всего, за Ардеем. Тело затекло от долгого лежания и плохо слушалась ее, она сделала несколько энергичных пассов руками, как учила ее Террия, и поняла, что настало время принять душ. Теперь, когда малышка живет вне ее тела, физические нагрузки можно увеличить и вернуться к занятиям с наставниками в самое ближайшее время.

Вошедший Ардей с минуту наблюдал за ней. — Я должен осмотреть тебя, а Мыра побудет с девочкой.

Прежде чем выйти из палаты, Анна подошла взглянуть на дочь, бледная, даже отдающая синевой кожа контрастировала с черными вьющимися волосиками, она поцеловала малышку в лоб, та открыла сонные глаза, почмокала губами и снова заснула. «Следует в ближайшие дни спуститься вниз повидать Монстра и спросить разрешения у Монтеи назвать дочь ее именем, нельзя ей расти неназванной». — сказала она себе и последовала за доктором. В медицинском отсеке он указал ей на хорошо знакомую «магнитную» кушетку, стоило ей лечь, как тяжесть полностью обездвижила тело, и над ней повис, мигая разноцветными огоньками, экран. Как и в прошлый раз, девушка уплыла в небытие и очнулась от того, что высший тряс ее за плечо.

— Просыпайся, отклонений нет, шва после операции тоже. Прими душ и готовься к отчету на форуме.

— А дочь? — она едва оторвалась от поверхности стола, уцепившись за руку Ардея.

— Ну, у тебя же уже есть помощница... И очень бдительная, должен сказать. Она, что твой Монстр, клыки обнажает, когда посторонний подходит к девочке.

— А с дочерью точно все в порядке? Мне показалось, цвет кожи у нее немного странный, в синеву отдает. — молодая мама с беспокойством смотрела на доктора, тот кинул на нее быстрый испытующий взгляд, но ничего не ответил.

Она вернулась в свою временную комнату, обеспокоенная сообщением доктора о форуме. Неужели опять устроят разнос за нарушение правил? Ведь отец совершенно ясно запретил ей заходить в пещеру, а ее непослушание потянуло за собой ряд критических последствий: они едва не погибли, девочка родилась раньше времени, ее подготовка осталась незаконченной, и пройти испытание, наверняка, не удастся. Но не столько это беспокоило ее, сколько прекращение занятий с Ардеем, без признания членом общества вердеев она легко обошлась бы, а вот недополученных знаний при возвращении к людям будет не хватать. Принимая душ, девушка перебирала всевозможные варианты ответов на вопросы высших, вода приносила облегчение, расслабляя мышцы и смывая пот, и вместе с ними уходило отчаяние пережитых событий. Она осталась жива, ее дочь здорова, Монстр невредим, и это главное, все остальное как-нибудь наладится, ведь именно об этом шептала мама или Монтея. А месяца через два можно подумать о возвращении, интересно, там ли еще Анри, но даже, если нет, ее помощи ждут люди, другого дома у нее все равно нет, а поселение, охраняемое вампирами, не самое плохое место, где можно растить необычного ребенка. В том, что ее дочь, наверняка, преподнесет ей и всем окружающим много сюрпризов, Анна не сомневалась.

Выйдя из душа, она обнаружила в комнате отца, склонившегося над малышкой и Мыру, на лице которой отражалась гамма противоречивых чувств, преклонение перед высшими боролось с инстинктом защищать слабого ценой жизни, и хотя дочери Анны никто не угрожал, девушка-кошка не спускала глаз с Арунды, следя за его движениями.

— Оденься, нам нужно поговорить. Твой комбинезон там. — он указал на узенький шкафчик в углу.

Она вздохнула, по всей видимости, предстояла очередная выволочка за своеволие, понуро побрела к шкафчику, где кто-то заботливо собрал все необходимое, начиная от нижнего белья и кончая носками и ее любимыми кедами, кроме того, в шкафу висела переноска для новорожденного и слинг.

— Откуда это?

Он нетерпеливо ответил: — Эти вещи тебе прислала Террия, сказала, они пригодятся тебе, когда вы возобновите с ней занятия. Надеюсь, ты не собираешься на всем ставить точку после рождения дочери?

— Конечно, нет! — с жаром возразила девушка.

Очевидно ответ понравился отцу, потому что его лицо несколько смягчилось. — Сядь, пока девочка спит, давай кое-что обсудим. — выдержав паузу, он сердито взглянул на нее. — Ты получила много информации о горе и могла реально оценить опасность прогулки по этой пещере. Но ты пошла, подвергнув опасности себя, ребенка и несчастного зверя, который ценой жизни кинулся тебя выручать. Зачем?

Анна потупилась, ей на самом деле было стыдно и сказать, по большому счету, нечего. — Я хотела получить ответ на один вопрос, он не давал мне покоя: почему я не помню о контактах с другими существами — быстро взглянула на Арунду и снова опустила глаза. — Прости меня.

— А тебе не приходило в голову, что, если тебе не дают ответа на вопрос, значит задавать его не надо. Совершенно же очевидно, что эта информация закрыта.

— Я так не думала, надеялась прояснить для себя, кто это сделал и зачем. Сколько меня не было? — робко спросила она.

— Двое суток... Нас предупредила твоя служанка, нарушив все возможные правила, вбежала в медицинский отсек, твердя твоя имя. Естественно мы спустились вниз, ни твоего зверя, ни тебя не нашли, хотя мы тщательно обследовали всю нашу территорию. — он попытался унять раздражение и надолго замолчал. — Мы до сих пор не знаем, что произошло, и все ждут твоих разъяснений. Начинай рассказывать, не упуская ни малейших деталей, а я подскажу, что ты должна ответить форуму. В противном случае тебя удалят со станции... Если, конечно, старейший не заступится.

Девушка виновато мяла руки и, по-прежнему, не поднимая головы, начала свой рассказ. Отец слушал молча, не перебивая, но особенный интерес проявил к тому, как она отбивалась от существ, названных ею кляксами, уточняя все ее действия от концентрации до движения руками. Она все переживала заново и, рассказав о появлении Монтеи, сама начала задавать вопросы.

— Кто они, эти кляксы, их там просто туча была... Неубиваемая...

— Это искусственные создания-воины, мощное атакующее средство, но они просто исполнители чужой воли. Непонятна причина их нападения, находилась ли ты на нашей территории или пересекла границу, и они восприняли это, как угрозу.

— Ну да... — усмехнулась Анна. — Беременная женщина с большим животом пришла их убить.

— Анна, Анна. — с внезапным отчаянием в голосе проговорил Арунда. — Ты не понимаешь или понять не хочешь правил, по которым мир живет. Им все равно, кто пришел, и в каком ты положении, ты нарушила закон, значит, должна понести наказание.

— Я понимаю. И что теперь делать? — она закусила губу и перевела взгляд на дочь, проявлявшую признаки беспокойства.

— Ничего. В твоем рассказе даже поправлять нечего, настолько все чудовищно. Единственное, что может смягчить твою участь, так это то, что Монтея откликнулась на твою просьбу о помощи.

— А кстати... — оживилась Анна. — Я ее раньше встречала и колобка тоже...

— Колобка? Это что за зверь? Где ты могла их видеть?

— У бабушки в деревне, я шла по полю, рядом со мной плыл колобок, то есть, это мама мне потом так объяснила. А на самом деле кругленькое желтенькое тельце, которое со мной говорило, а может, какие-то образы показывало, уже не помню.

— А Монтея? — напомнил отец, похоже, колобок не сильно впечатлил его.

— Прозрачная женщина из детства, она просто смотрела на меня и улыбалась. Я два раза ее видела, в комнате и в поле. — она вспоминала, как менялся облик Монтеи, когда та шла к ней в пещере. — Удивительно, как быстро она менялась на моих глазах, сначала я увидела бабушку, потом со мной была мама, и именно ее голос я слышала, мамин. Откуда она знает все это?

— Девочка, как ты здесь все запутала... Никогда еще гибриды не доставляли нам столько хлопот. — он печально смотрел на нее. — Не задавай вопросы, на которые тебе никто не отвечает. Может, со временем ты сама поймешь, а вернее всего, наступит момент, когда тебе на них ответят. И стена, о которую ты бьешься головой, сама расступится перед тобой.

— Мне нужно вниз. — вдруг неожиданно произнесла Анна. — Я должна дать дочери имя. Хочу назвать ее Монтеей, но без разрешения духа горы не имею права делать это. Клянусь, я не пойду в коридоры, остановлюсь у входа, покажу дочь и буду ждать знака. — она взглянула на отца и прошептала. — Ведь Монтея спасла нас.

— Хорошо, только мы пойдем с тобой. Если Монтея благоволит тебе и твоей дочери, для вас это послужит защитой.

Процессия, спускавшаяся вниз, вызвала любопытство вердеев, встреченных по пути, и смотрителей животных, впереди шел Арунда, за ним Анна с малышкой в переноске и Агнер, далее Ардей и Террия и позади всех Мыра. Ей пришлось остаться в коридоре, хотя на ее мордочке ясно читалось разочарование и желание следовать за Анной и новорожденным. Высшие и девушка носили защитные костюмы, а малютку в переноске прикрыли защитной сеткой. Монстр встретил ее у калитки вместе с клонами, он заметно оправился от ран, хотя следы порезов на морде еще виднелись, словно понимая необычность ситуации, играть не предлагал, а проследовал за всеми ко входу в коридор, два других животных замыкали шествие. Смотритель, впервые увидевший такое количество посетителей, не смог сдержать любопытства и, зайдя в вольер, издали наблюдал за происходящим.

Волнуясь и не совсем понимая, что должна делать, Анна выдвинулась вперед и нерешительно вступила в коридор.

— Разве ты собиралась туда входить? — голос отца остановил ее.

Она обернулась. — Я сделаю только несколько шагов.

Монстр обошел группу и присоединился к ней, держа в одной руке ребенка и положив другую на голову зверя, девушка выждала пару минут, прежде чем тихо заговорить. — Монтея, не знаю слышишь ли ты меня... Мы пришли поблагодарить за спасение. Со мной моя дочь, без твоей помощи она могла бы не родиться, а я ‒ умереть, и Монстр, наверняка, погиб бы. Все случилось по моей вине, прости, что призвала тебя на помощь. — она вздохнула. — Трудно выразить словами мою глубокую благодарность, но если когда-нибудь я смогу что-то сделать для тебя, дай мне только знать. — оглянулась на высших, молча наблюдавших за ней у входа в пещеру. — Мне хотелось бы назвать дочь твоим именем, наверное, это слишком смело, поэтому я пришла просить твоего согласия. Без него, не смогу решиться... Если ты одобряешь это, дай мне знак. — Анна замолчала и присела на один из камней. Они ждали довольно долго, но ни голоса в голове, ни какого-либо знака не было, она поднялась и, нерешительно потоптавшись на месте, взглянула на вердеев. Отец махнул ей рукой, приглашая вернуться, взяв переноску, где сладко спала ее малышка, девушка разочарованно огляделась и двинулась к выходу, но остановилась. Задним числом ее мозг зафиксировал яркий предмет, появившийся на камне, на котором она сидела, Анна могла бы поклясться, что раньше там ничего не было. Она развернулась и потянулась дрожащей от волнения рукой к двум камешкам, один маленький, другой побольше, они переливались всеми цветами радуги в мягком сиянии стен.

Радость и волнение захлестнули ее, девушка прерывисто вздохнула и прошептала: — Спасибо... — улыбаясь, она вышла из пещеры и, разжав ладонь, показала всем два мерцающих камешка. — Она разрешила... Я называю свою дочь Монтеей.

Поселение жило обычными, повседневными заботами, для запланированной большой стройки требовались материалы, и группы бессмертных уходили в рейд чаще обычного, использую имевшийся в колонии небольшой микроавтобус, куда загружали доски и цементирующие смеси. Вторую теплицу построили рядом с первой и подготовили грядки для посадки, сожалея об отсутствующей Анне. Люди использовали погожие летние деньки и небольшими группами отправлялись в лес под присмотром дежурных для заготовки ягод и трав для лечебных целей. Далеко от охранявших их вампиров они не отходили, потому что время от времени смердящие набредали на их поселение и хотя двигались медленнее, чем раньше, случаи, когда зазевавшийся и потерявший бдительность человек становился их жертвой, были не редкость. Стараниями завхоза живности на скотном дворе прибавилось, после спецоперации по поимке одичавших домашних животных поселение пополнилось еще одной коровой с теленком, козами и даже кроликами, которых принесла из рейда группа Анри.

Граф продолжил собирать детские вещи, уделяя особое внимание детскому питанию, и вскоре две большие коробки оказались заполнены молочными смесями, кашами и баночками с детским пюре. Алексей больше не комментировал его поступки и не иронизировал над ними, понимая, что для друга это являлось своеобразным лекарством от депрессии и играло роль спасательного круга. Назад в свою комнату де Ланвиль так и не вернулся, оставшись в больнице, здесь его никто не беспокоил, пациенты приходили редко, и даже в донорские дни столпотворения не случалось. Богдана давно отпустили домой, и родители, строго предупрежденные доктором о возможных последствиях, приводили его на осмотр раз в месяц, а новых тяжелобольных, требовавших постоянного ухода и присмотра, пока не было.

Но француз оставался рядом с другом и по другой причине, они оба знали, что история с Лолой не закончена, иногда ветер доносил до них тающий запах сирени, означать это могло только одно ‒ она периодически наведывается в поселение, и хотя все члены коммуны желали отомстить за убитых друзей, надеяться, что охрана колонии неуязвима, не приходилось. Анри, знакомый с тактикой выслеживания и охоты бывшей любовницы, предположил, что она оборудовала недалеко от поселка наблюдательный пункт, скорее всего, на дереве, откуда все происходящее на улицах и, частично, в домах прекрасно просматривалось. Друзья и Ростислав внимательно обследовали примыкавший к поселению лес и, действительно, обнаружили следы ее пребывания, устраивать западню не стали, понимая, что запах она почует издалека и просто посмеется над их глупостью. Ее невозможно было застать врасплох или схватить, опередив в скорости, единственным способом избавиться от Лолы виделась возможность поймать ее на живца, а приманкой мог стать только Анри.

После договора с вампиршей Кирилл затаился, сократил контакты с людьми до минимума, но совсем избежать их, естественно, не мог, на работе, в столовой и дома он старался вести себя, как прежде, чтобы не вызвать подозрения у людей. Но три женщины следили за ним, подозревая в сговоре с бессмертной, чтобы убедиться в этом Вера Константиновна завела однажды во время ужина разговор о планах поимки Лолы, с ее стороны это было чистой воды выдумкой, потому что никто со смертными дела коммуны не обсуждал.

— Говорят, профурсетку эту недалеко от нашего поселения видели. — сообщила она, подмигнув бабе Гале.

Люди заволновались, они считали неконтролируемых вампиров, подобных Лоле, опасностью гораздо большей, чем смердящие.

— Когда? Кто видел? — заволновалась Настя.

— Кто-то из хозяев упомянул. — ответила повар, выразительно глядя на приятельницу.

— И я слышала об этом в больнице, Анри с Алексеем говорили. — тут же поддержала та. — Они думают, что неспроста она тут крутится, оставила какого-нибудь сообщника здесь, чтобы информацию получать. — и обе покосились на Кирилла, тот молчал, опустив глаза в тарелку и продолжая есть.

Глеб удивился. — Зачем ей сообщник? Она сама, что угодно узнает. Вы видели, с какой скоростью они передвигаются? — он обвел глазами людей. — Мы даже не заметим, что она мимо нас пронеслась. Только ветерком обдует, да и все.

Родители забеспокоились. — И что же нам теперь делать? Бояться, не выходить в темное время и закрывать все двери и окна? Сейчас ведь лето, жарко, и хочется ночной прохлады. Наталья Юрьевна, что скажете? — обратились они к куратору.

Та пожала плечами. — Меня ни о чем не предупреждали, но я завтра узнаю. Хотя, с моей точки зрения, если выбирать между потом и жизнью, так ответ очевиден.

Любовь не сводила глаз с мужчины, он ни на кого не смотрел, но и принять участие в разговоре, как случилось бы ранее, тоже не пытался.

— Чего она здесь крутится? — спросил завхоз.

Вера Константиновна хмыкнула. — А если подумать? Кем она интересовалась? Анна ей нужна... Вот она и ждет ее.

Поселенцы зашумели, кто-то соглашаясь, кто-то протестуя. — Да при чем тут Анна? Мы и сами не знаем, где она и когда появится, и появится ли вообще... Наверное, ждет, что Анри с ней уйдет. Вот бесстыжая баба...

Баба Галя, наконец, не выдержала. — А ты чего нынче такой тихий, Кирилл? Обычно сразу встреваешь в разговор, когда мы хозяев поминаем. Что случилось-то? Отношение к ним поменял что-ли?

— Да, ничего не случилось. Вы же все мои замечания в штыки принимаете, на своих хозяев чуть не молитесь. Так что мне встревать-то? А правда, куда эта Анна делась?

Ему никто не ответил. Оставшись одни, шеф-повар и баба Галя долго молчали, пока медсестра сама не озадачилась вопросом Кирилла. — А ведь и правда, куда и зачем Анна ушла? Здесь она жила в полной безопасности, вампир-то с нее глаз не сводил.

Ее подруга вздохнула. — Беременна она была, поди-ка уж родила.

— Что?? — задохнулась Галина Васильевна. — От кого? Почему я не знала? Вера, ты от меня скрывала это? А еще подруга, называется... — обиженно произнесла она и собралась уходить.

— Да, погоди ты... — повар поморщилась и удержала ее за руку. — История вышла очень тяжелой... Понесла она от вампира, а он не поверил, чуть не убил ее, вот девонька и ушла к своим, с которыми связь имела. — и она выразительно подняла глаза к потолку.

— Да ты чтооо... Как ты узнала? Почему она тебе сказала, а мне нет?

— Мне тоже не хотела говорить. Да я ее застукала у бочки с огурцами и прижала к стенке. — она улыбнулась, вспомнив эту сцену. — Главное, плачет, а огурцами, знай, нахрустывает, плачет и жует, плачет и жует. Смех... Вот и призналась... Просила не говорить никому. — женщина вздохнула. — Думаю, вампир-то опомнился, да поздно, улетела она.

— Как улетела? На чем?

— Галя, да почем я знаю? — повар встала и отправилась на кухню, но на пороге обернулась и взглянула на ошеломленную подругу. — Хорошо бы вернулась, нам ее не хватает, да и любопытно взглянуть, кого она там родила.

Медсестра еще какое-то время сидела одна в столовой, потом слезы потекли из глаз, она начала всхлипывать все громче и заревела в голос, ее приятельница немедленно выглянула из кухни.

— Я так и знала! А еще спрашиваешь, почему тебе не сказали. Ты ведь чуть что, сразу в слезы. Прекрати... Не разводи сырость. Ну, тебя... Иди домой и там реви, сколько влезет.

Женщина тяжело поднялась и медленно вышла из столовой, потихоньку причитая: — Детка моя, детка... Как же ты там совсем одна-то... Увидим ли мы тебя еще когда... Ох, горе-то какое...