Джин со льдом (джен)

В субботу утром меня выпустили из больничного крыла. Столь долго меня продержали под надзором из-за выброса. Да и аппарация немного повредила магические каналы. Всё-таки не зря подобному способу перемещения обучают ближе к совершеннолетию: аппарация требует немаленького уровня магических сил и филигранного контроля. Мне ещё повезло, что обошлось без расщепов.

— А правда, что Уизли Упивающихся боится? — громко спросила Паркинсон за завтраком, в упор глядя на меня.

Я вздохнула, ловя на себе любопытные и насмешливые взгляды дорогих слизеринцев. Подобного следовало ожидать. Если я сейчас пущу эту ситуацию на самотёк, то о спокойной жизни на факультете можно забыть. Выходцы из семей Упивающихся меня заклюют.

— Если собираешь сплетни, то хотя бы проверяй их правдоподобность, — с улыбкой произнесла я, наливая себе чай. — Я боюсь стать Упивающейся, потому что моих амбиций достаточно, чтобы претендовать на пост главнокомандующего. А нового Тёмного Лорда политический строй Магической Британии может и не пережить.

Сидящие рядом студенты заусмехались. Ну да, ответ, достойный слизеринки. Но вот мне стало тошно, потому что шанс пройти по пути Тома у меня был, притом немалый. По-хорошему, мне бы до принятия Рода ни во что не впутываться. Но до зимних каникул может произойти всё что угодно.

Пережив завтрак, мы собрались в классе чар. С Флитвиком договорились Эвелин и Луна. Невилл позвал своих соседей по комнате, Ханну и Дастина Абботов и Эрни Макмиллана, брата нашей Лив. Я пригласила братьев, Малфоя с компанией и своих соседок по комнате. С Перси пришла Пенелопа, а с Асторией — Дафна.

Интерфакультетное сборище получилось… Я сразу грозным взглядом обвела всех и сообщила, что любые конфликты будут сразу пресекаться, а задиры выставляться за дверь. Фред и Джордж закатили глаза, Малфой фыркнул, а Рон набычился.

Мы крупно рисковали, приглашая столько учеников с враждующих факультетов, но никого обижать не хотелось.

На столах мы разложили заранее купленные сладости, в том числе магловские. Большую часть моей доли оплатила тётушка, так что мне не пришлось много тратиться. Невиллу бабушка тоже накупила гору всего. Так что еды точно на всех хватит.

Поскольку праздник был как бы приурочен к прошедшим дням рождения, мы с Невом стали как бы организаторами. И если гриффиндорец общался с по большей части хаффлпаффцами, то мне пришлось со светской улыбкой дефилировать между группами студентов.

— Зачем вы с Невиллом настолько заморочились? — спросил Гарри, когда я со стаканом колы подошла к ним с Роном.

— Потому что у нас не получилось отпраздновать дни рождения так, как нам хотелось, — пожала плечами я.

— Я не знал, что так можно, — протянул Гарри. Ну да, у него же день рождения в июле.

— Как видишь, нам никто не препятствует, — улыбнулась я.

— Спроси у неё лучше, зачем было звать слизней, — не сильно тихо пробурчал Рональд. Я оставила реплику брата без внимания. Хотя лучше бы за ним приглядывать: с таким настроем Рон вполне может пойти на конфликт с ненавистными слизеринцами. Кстати о них…

Драко распушил свой павлиний хвост перед первокурсницами. Дафна наблюдала за этим безобразием с ехидной улыбкой. Крэбб и Гойл сосредоточенно поглощали яблочный пирог со сливочной помадкой, который я готовила у Пруэттов.

Перси и Пенелопа съели по блюдечку мороженого и откланялись. Фред и Джордж тоже надолго не задержались. Наверное, им было просто не интересно с малышнёй. Мы же прогуляли обед, обсуждая последние новости. Хотя Гарри и Рон на обед всё-таки пошли, потому что их ждала Гермиона, всё утро торчавшая в библиотеке. Саму Грейнджер никто и не думал звать. Её недолюбливали мои одноклассники и все слизеринцы.

Хотя забавный факт: тот же Малфой, постоянно кривящийся от одного упоминания Гермионы, спокойно общался с Миртой и Холли. Эвелин для Драко была слишком ехидной, а Колин вообще был неофициальным фотографом Хогвартса. Так что все разговоры о грязнокровках касались по большей части только Грейнджер.

На воскресную тренировку я притащила с собой Имоджен. Мать девочки была маглорождённой, а отец — полукровкой. Понятно, что в нашем сословном обществе весьма средние по силе маги без влиятельных родственников и покровителей не могли похвастаться огромными сейфами. Зарплаты продавца «Флориш и Блотс» и помощницы аптекаря хватило на новую форму и учебники, но вот карманных денег у первокурсницы не было. Квиддич Имоджен любила, но профессионально играть не хотела, опасаясь, что не пройдёт отбор. Так что с моей лёгкой подачи девочку взяли под крыло квиддичисты, а она ухаживала за нашими мётлами. Да, я лишилась дохода в несколько галлеонов в год, зато разгребла довольно много времени для дополнительных занятий.

Под конец тренировки домовик принёс записку от декана с расписанием грядущих матчей. Флинт, прочитав её содержимое, изменился в лице и принялся ругаться матными словами. Почему-то в этому году решили кардинально поменять расписание. Так, привычный для начала ноября матч Гриффиндор-Слизерин внезапно перенесли на конец мая. Люциан Бойл был уверен, что это грандиозная подстава от Дамблдора. В чём подстава, мы не знали, но знали точно, что от дорогого директора ничего хорошего ждать не стоит.

В этом году у Слизерина были все шансы выиграть чемпионат. Мётлы прошлогодней модели и общая тренированность перевешивали чашу на нашу сторону. У Гриффиндора был шанс победить, только если Поттер поймает снитч до того, как наши молодцы забьют кучу голов. Но у него метла хуже моей. А вот если Гарри перепадёт Молния…

Однако пока мы в качестве главных противников рассматривали только команду Хаффлпаффа. К началу марта мне нужно будет выложиться на все сто, чтобы обыграть Диггори.

По школе я особо не разгуливала, но от ребят узнала, что слухи обо мне ходят один хлеще другого. Причём сам факт аппарации обсуждали больше, чем моего боггарта. Луна прошерстила дневники Ровены и узнала, что у Наследников есть особая привилегия — антиаппарационные щиты Хогвартса на нас не распространялись. Но и тут было ограничение: нельзя перемещаться с целью навредить обитателям замка, который был ещё и Убежищем. Луна предположила, что Том к совершеннолетию был поглощён своей ненавистью, поэтому не мог просто так перемещаться в школу. И слава Мерлину.

Понятное дело, что о своих находках мы никому не сказали. Хотя некоторые сами сделали выводы.

В понедельник я умудрилась выспаться, несмотря на то, что завтракать пришлось остатками сандвичей, завалявшихся в сумке: общешкольный завтрак-то давно кончился. Лапус где-то пропадал, поэтому вся ветчина досталась мне.

Перед трансфигурацией я выловила Колина, чтобы узнать, когда будут готовы многочисленные фотографии с каникул. Мне нужно браться за реферат по магловедению, и я решила приложить несколько фото, сделанных в магазине спорттоваров, о которых буду писать.

Наш папарацци клятвенно заверил, что к октябрю всё подготовит в лучшем виде.

Пары прошли в принципе как обычно, но выделилась защита. Люпин всё занятие бросал на меня взгляды побитой собаки, несмотря на то, что я затихарилась на последней парте.

— Мисс Уизли, задержитесь ненадолго, — попросил преподаватель, как только пара закончилась. Я обменялась мрачными взглядами с Декстером и, собрав учебник и тетрадь в сумку, замерла перед преподавательским столом, пока мои одноклассники покидали кабинет.

— Для начала я бы хотел перед вами извиниться, — сказал Люпин, усаживаясь на край своего стола. — О вас отзывались исключительно в положительном ключе все преподаватели, поэтому я решил, что вы сможете справиться с боггартом.

— Не все взрослые маги способны устранить боггарта, — цокнула языком я. — Но извинения приняты.

— Вы абсолютно правы, — закивал учитель. Я надеялась, что на этом всё и можно будет уйти в свою комнату, чтобы продолжить чтение книги по дементорам, которая была написана абсолютно жутким нечитаемым языком… Но нет, меня никто просто так не отпускал.

— Знаете, вы напоминаете мне одну очень известную ведьму, — признался Люпин. — Она была такая же рыжеволосая, умная и смелая.

А я то надеялась, что меня будут сравнивать с Морганой. Но преподаватель принялся рассказывать о бравой гриффиндорке. Почему представители именно этого факультета так любят подобострастничать? У нас на Слизерине могли восхищаться великими волшебниками, но без возведения их деяний в абсолют.

— Вы говорите про мать Гарри? — прямо спросила я, услышав, что Люпин назвал ту ведьму Лили.

— Ты знаешь про неё? — разулыбался преподаватель. Перешёл на «ты». Непорядок.

— Ну, я всё-таки читаю книги… — хмыкнула я. Настроение стремительно поползло вниз, словно флоббер-червь, которому не понравилась Астрономическая башня.

Кабинет защиты я покидала с мерзким ощущением, будто меня с ног до головы обваляли в грязи. Настойчиво хотелось вымыться дочиста. Я себя чувствовала даже хуже, чем когда на факультете проходились по моей семье. Ненавижу, когда меня с кем-то сравнивают. Особенно с дурными гриффиндорками, которые сделали всё, чтобы погибнуть в юном возрасте.

Злая, как мантикора, я неслась по школе, не разбирая дороги. И по закону подлости, конечно же, на кого-то налетела. Фигура в школьной мантии с жёлтой оторочкой витиевато выругалась, поднимаясь с пола.

— Уизли, ты охренела так носиться? — недовольно воскликнул русоволосый парень. Захария Смит, одноклассник Рона.

— Прости, — выдохнула я. — Но Люпин способен кого угодно вывести из себя.

— Неужели ты не восхищаешься новым учителем? — насмешливо спросил Смит.

— Иди ты к Мордреду, — вздохнула я, заправляя за ухо выбившуюся из причёски прядь волос. — Если человек хоть чуть-чуть способен объяснять школьную программу, то это не повод им восхищаться.

— Ты не похожа на остальных Уизли, — заявил студент дома Хельги, в упор глядя на меня.

— Не удивил, — пожала плечами я, не зная, насколько можно секретничать с этим парнем.

— Аппарировать в Хогвартсе могут только наследники, — негромко сказал Захария. Я удивлённо подняла голову, вопросительно уставившись на собеседника. Тот, ни капли не смутившись, продолжил: — Думаешь, откуда я знаю?

Не дождавшись моего ответа, Захария полез в свою сумку и достал потрёпанный дневник. На коже был оттиск в виде барсука. Ну ничего себе!

— Как у тебя с окклюменцией? — понимающе спросила я.

* * *

Оказывается, семья Захарии уже не одно поколение знает о своём родстве с Хельгой Хаффлпафф. Его дневник — это копия дневника Хельги, сделанная три столетия назад. Примерно в то же время семья изменила фамилию. Потому что «Смитов пруд пруди». Отличная возможность затеряться в толпе людей. Это был единственный шанс выжить во время знаменитой охоты на ведьм и последующего передела сфер влияния. Особенно в те годы ополчились против самых влиятельных семей, среди которых были Наследники. Гонты растеряли всё своё богатство, Олливандеров чуть не истребили, Фоули пришлось уйти в подполье… Зато на политической арене появились Блэки и Яксли. Более-менее своё влияние сохранили Малфои, Краучи и Абботы.

Из пары разговоров с Захарией я узнала больше, чем за год лекций по Истории Магии. Вот что значит потеря волшебниками огромного пласта знаний. Узнавать про взаимоотношения семей куда интереснее, чем про восстания гоблинов.

Мне пришлось сводить ученика Хаффлпаффа в Тайную Комнату, познакомить с василиском и показать Сторожку. За свои тайны я была спокойна: на затылке у Захарии был нанесён сложный узор, защищающий от легилиментов.

Сахис была довольна, что я нашла ещё одного наследника, а заикающийся от страха Захария немало её повеселил. Парень наивно полагал, что василиска убил Поттер, а мои слова о том, что это была иллюзия, он не воспринял всерьёз.

Не меньше Смита удивила Луна, устроившаяся на крылечке Сторожки с мольбертом. Я заглянула на холст, на котором среди зелёных листьев пряталась женская фигура. Дриада в стиле ар-нуво. Модерн и кубизм Лавгуд не очень любила. А я от нечего делать решила по верхам разобраться в художественных стилях.

Даже Луна решила отвлечься от своего любимого рисования, чтобы посмотреть, как Захария будет взламывать покои Хельги. Сложность была в том, что для этого необходимо из гостиной метнуть зачарованное копьё в дверь покоев, по которой перемещался слабо светящийся барсук. Копьё Смит метать не умел, отчего очень злился. Ругался он настолько смешно, что у меня очень быстро заболели скулы.

В итоге парень остался ни с чем, пообещав на зимних каникулах найти себе преподавателя. Ну а пока нам с Луной придётся всё так же проводить ритуалы вдвоём.

Сам Захария вписался в нашу компанию… Не очень. Саркастичный, самодовольный и эгоистичный, казалось, он своей целью сделал выведение ребят из себя. В первый же день он подрался с Джейкобом. Даже не на дуэли, а просто по-магловски, на кулаках. Чтобы дурни не попали на отработку, пришлось им синяки залечивать.

Затем Смит позубоскалил с Холли, чем довёл добрячку до слёз. За неё вступился рыцарственный Невилл, отнявший у задиры палочку беспалочковым Экспеллиармусом.

Короче, приходилось тяжело. Я не могла с головой погрузиться в книги, потому что периодически приходилось прописывать Захарии профилактический подзатыльник. Со мной парень конфликтовать опасался после пары дуэлей. Ничего криминального, я просто прикладывала его чарами парализации на пару десятков минут, а мстительная Эвелин развешивала на нём праздничный серпантин, сохранившийся после нашего с Невом дня рождения.

Но чувство самосохранения всё-таки у Смита не атрофировалось окончательно. К Декстеру и Себастьяну он даже не совался, явно опасаясь последствий. Да и Эви пару раз пригрозила повыбивать парню зубы.

Такими темпами мы общими усилиями всё-таки воспитаем из Захарии приличного человека.

В конце сентября нам пришлось прогулять последние пары, чтобы встретить осеннее равноденствие. Все выходные мы проторчали в лесу, собирая семена, урожай с культурных растений и опавшие яркие листья. От урожая, правда, было только одно название — всё-таки у нас с Луной не было достаточно времени для его выращивания. Так что собрали мы дикоросы, каким-то чудом прижившиеся в суровом климате Шотландии.

Нам пришлось заморочиться с вырезанием рунных табличек, необходимых для ритуала, гарантирующего достаточность пищи зимой. Понятно, что в двадцатом веке это была чистая условность, потому что голод, особенно в школе, нам не грозит. Но, насколько я разобралась, благодаря подобным ритуалам будет намного проще жить обитателям Леса. И то хлеб.

Все положенные обряды мы с Луной с блеском выполнили. Захария забил на ритуальные одежды, сообщив, что не хочет выглядеть глупо, поэтому засвидетельствовать ритуалы мы его не пустили. Пришлось парню с недовольным видом сидеть на крылечке и грызть печёные яблоки, приготовленные его семейным домовиком.

Ну а мы с Луной зарезали пойманную фестралами куропатку, принесли в дар магии многочисленные фрукты, яблоки и зерно, а после до самого вечера стряхивали с волос золотые и серебряные искорки. Такими темпами вся школа узнает, что мы проводим ритуалы Колеса Года.

«Палево», — как говорит Мирта.