Сильнее надежды (джен)

Он их вообще получает? И если да, то почему в ответ мне приходят письма, написанные почерком Снейпа?

Руфус стоял у окна, нахмурившись, и провожал взглядом очередную сову, летящую туда, где Снейп держал Поттера — где бы это ни было. Он всё ещё предоставлял точные сводки новостей, насколько это было возможно в водовороте событий, в который превратилась его жизнь. Поттер имел право знать, что, кроме нападения на его лучших друзей в Хогвартсе, Пожиратели Смерти атаковали “Нору”, дом семьи Уизли, фактически усыновившей его. К счастью, Дамблдор предвидел это после нападения на Грейнджер и младшего Уизли и наложил на “Нору” защитные чары, через которые не смог пробиться ни один из Пожирателей. Вы-Знаете-Кто справился бы с ними, если бы явился туда лично, но было похоже, что он все еще не хочет заявлять о себе открыто.

Однако сам Поттер никогда не отвечал. Письма приходили от Снейпа и содержали уверения в стабильном состоянии здоровья мальчика и в том, что он продолжает тренировки. Последнее письмо и вовсе состояло из одной строчки: “Поттер скоро будет готов вступить в игру”.

И это было всё.

Прочитал ли он письма? Знает ли он, что мы нуждаемся в том, чтобы он учился быстрее? Люди всё ещё верят, что он уехал, чтобы готовиться к битве — в конце концов, так оно и есть — но, в связи с последними нападениями, понадобится нечто большее, чтобы успокоить их.

Пожиратели Смерти появились в Косом переулке в середине дня и начали разбрасывать проклятия — жестоко и не разбирая цели. К моменту, когда прибыли авроры, более тридцати человек было убито и более двадцати ранено. Руфус был на встрече с тремя членами Визенгамота — он запретил её прерывать кому бы то ни было — и, когда она закончилась, застал уже вернувшихся авроров. Двое из его людей погибли, а поймать удалось лишь нескольких Пожирателей.

С одной стороны, Руфус мог бы понять, почему Снейп не сообщает Поттеру об этих смертях — не желает отвлекать и расстраивать его, ведь мальчику нужно в первую очередь сосредоточиться на тренировках.

С другой стороны...

Он имеет право знать. Хотя бы о нападениях на его друзей — они оказались в опасности только потому, что они его друзья. Два студента Хогвартса и “Нора” не являются объектами стратегической важности.

Руфус стукнул ладонью по столу и заставил себя успокоиться. Нужно было помнить, что он не хочет стать похожим на тех бестолковых идиотов, которые пишут письма в “Ежедневный Пророк” и ноют, что имеют право — право! — на то, чтобы Поттер спас их. Мальчик-Который-Выжил ещё даже не достиг совершеннолетия, и было даже смешно, что тысячи взрослых волшебников полагаются только на него.

Но Гарри Поттер был важен как символ надежды, и Руфус хотел, чтобы мальчик вернулся, как только его подготовка закончится — с этой же целью он добивался от Поттера публичных заявлений в поддержку Министерства. Это уменьшило бы панику, которая была почти так же опасна, как Пожиратели Смерти.

Стук в дверь привлек его внимание.

— Войдите! — рявкнул он. Вошла Тонкс, лицо у неё было серым, как пепел.

— Это… это Гестия, — сказала она, дрожа. Её волосы были тускло-русыми, а щеки, казалось, ввалились — хотя всего несколько часов назад, когда Руфус видел её в прошлый раз, она была полна энергии. — Они поймали её во время рейда по Косому переулку и наложили какое-то заклинание... Я не знаю, что это такое, сэр, оно сдирает кожу, потом заставляет её заново восстановиться, и снова…

Тонкс умолкла и посмотрела на него умоляюще.

Руфус кивнул, схватил свою палочку и последовал за ней.

Он знал, что некоторые из членов Визенгамота сказали бы, что ему не следует быть настолько вовлечённым в это лично. В конце концов, это война, и на войне люди умирают, а Министр Магии — тоже мишень. И если бы до того, как стать Министром, он был бы кем-то другим, а не главным аврором, возможно, он бы их послушался.

Но раньше Руфус был главой авроров, а значит, он знал волшебников и волшебниц, которые сражались с Пожирателями Смерти в первых рядах. Он делил с ними все трудности и опасности почти двадцать лет. И ему не раз приходилось оценивать состояние товарища, попавшего под проклятие, пытаться остановить действие заклинания, а при необходимости погрузить раненого в кому, чтобы доставить в св. Мунго... или прекратить мучения. Это был секрет, который авроры тщательно хранили.

Когда они сражались с Пожирателями Смерти во время Первой войны в местах, защищенных от аппарации и использования портключей, этот секрет использовался довольно часто. Но случалось и так, что целители из св. Мунго были бессильны помочь, и аврор, страдавший несколько суток, просил избавить его от боли. Каким бы ни был теперешний случай, Руфус был готов сделать то, что нужно.

* * *

Северус сидел, опираясь на спинку стула, и пристальным, изучающим взглядом смотрел на Поттера. Мальчик глубоко погрузился в одну из книг по легилименции — он ее уже читал, а сейчас повторял выученное. Он хотел уничтожить Лестрейндж, и Северус не мог упрекать его за это. Тактика Снейпа сработала именно так, как он надеялся — Поттер был в хорошем настроении и не собирался отказываться от выполнения задания.

После того, как Северус скажет ему то, что должен сказать, он может передумать. Но некоторые испытания, которые ему предстоят, не имеют никакого отношения к легилименции, думал Северус без тени жалости. Если Поттер действительно овладел собой, он сможет с ними справиться. Если же нет, подготовку в любом случае нужно будет довести до конца, прежде чем забрать его с собой в гущу битвы.

Поттер думает, что он видел сражения, но это не так. Пока. Больше всего похожа на битву стычка в Отделе Тайн, и когда он вспоминает её, он видит только смерть, а не стратегию и тактику.

— Поттер, — сказал Северус, отвлекая внимание мальчика от книги. — Думаю, мы должны добраться до Беллатрисы в ближайшие пару дней.

Как он и предполагал, Поттер нетерпеливо наклонился вперед. Его взгляд был сосредоточенным, как у пантеры.

— Когда? — спросил он.

— Точный день будет определен в зависимости от вашего ответа на несколько моих вопросов, — не меняя тона голоса, Северус пошарил в кармане мантии и вытащил письма от министра Скримджера. — Но сперва скажите: вы осознаете, что мы не можем просто встать, пойти и убить ее?

— Осознаю, — ответил Поттер. — Мы должны быть в безопасности, чтобы она не смогла противиться легилименции, применив к нам заклинание. И если с ней будет кто-то еще, мы должны быть защищены от их нападения. Так что лучший способ — это засада.

Северус должен был признать — он не ожидал от мальчика, что тот запомнит эти соображения. Он коротко кивнул.

— Верно. Засада — то, что я выбрал, — он протянул Гарри письма Министра. — Я хочу, чтобы вы прочитали эти письма, прежде чем я скажу, где мы ее устроим.

Поттер взял письма и начал читать. Он менялся в лице несколько раз, пока читал, то бледнея, то краснея. Иногда его лицо приобретало зеленоватый оттенок. Раз или два он бросил на Северуса обвиняющий взгляд, но, по крайней мере, не прекратил чтение, чтобы накинуться на него с обвинениями. К этому моменту он уже усвоил, что иногда нужно подождать, чтобы получить ответы на свои вопросы. Он продолжал читать, периодически сжимая и разжимая пальцы, как будто хотел разорвать письма на кусочки.

Поттер отложил последнее письмо, где говорилось о нападениях в Косом переулке и атаке на “Нору”, и сел, тяжело дыша. Затем он сказал:

— Вы хотите подстроить нападение в Косом переулке, потому что это и так любимое место Пожирателей Смерти?

— Почти, — ответил Северус. — Заметили ли вы еще одно сходство между несколькими последними нападениями?

— Это нападения на невинных людей, — Поттер снял очки, но, кажется, только для того, чтобы еще сильнее тереть шрам. Как бы Снейп ни присматривался, на его лице не было ни следа слез. Он испытал облегчение: терпеть не мог хныкающих идиотов. — Это я точно заметил, — едко добавил Поттер.

— На невинных людей, — негромко повторил Снейп, — и на ваших друзей, Поттер. Атака на “Нору” не могла иметь никакой другой причины.

— Не потому, что он думал, что там могут быть члены Ордена? — настаивал Поттер с выражением надежды на лице.

Северус покачал головой.

— Уизли — далеко не такие активные члены Ордена, как, скажем, Дамблдор, — указал он. — Миссис Уизли не выходит из дома, а мистер Уизли так часто посещает свой офис в Министерстве, что у него, кажется, нет времени на секретные задание.

Поттер кивнул и опустил глаза.

— Итак, — начал Северус, — нам известно, что Темный Лорд заинтересован в атаках на ваших друзей. А в Косом переулке есть место, принадлежащее вашим друзьям.

Поттер коротким резким движением сжал простыни.

— Лавка Фреда и Джорджа, — догадался он.

Северус кивнул.

— Она до сих пор не подверглась нападению, несомненно, потому что ее владельцы одними из первых установили мощную защиту, а до дома братья Уизли добираются по защищенным маршрутам, используя Летучий порох. Но рано или поздно их лавка привлечет внимание Темного Лорда, потому что она не закрывается. Там я и намерен устроить засаду на Беллатрису.

— Это не всё, — сказал Поттер.

— Почему?

Среди прочего Северус пытался научить мальчика логическому мышлению и считал причины, по которым он приходит к тому или иному решению, не менее важными, чем сами решения.

— Потому что с вами всегда так, — Поттер поднял голову и надел очки — возможно, чтобы лучше следить за его выражением лица. — Итак?

— Приемлемо, Поттер, — подумав, сказал Снейп. — Но постарайтесь вывести на основе этих ситуаций общие закономерности, которые позволят вам оценивать ваших врагов, а не только ваших союзников.

Поттер сделал нетерпеливый жест рукой, всё ещё не отрывая от него пристального взгляда.

— Согласно моему плану, вы нашлете на Беллатрису сны, которые пробудят ее глубинные желания и убедят ее в том, что она может атаковать лавку. Мы выберем день, как только оценим ваши способности к насыланию снов. Навряд ли Темный Лорд будет сильно задумываться, почему его сильнейшая — после моего исчезновения — слуга просит о таком задании. Ваши манипуляции должны остаться незамеченными, по крайней мере, если ваш прогресс в легилименции таков, как я его оцениваю.

— И мы можем предупредить Фреда и Джорджа...

— Нет.

Северус ждал. Кровь снова отлила от лица Поттера, но на этот раз он побледнел не от страха, а от гнева.

— Что вы сказали?

Северус чувствовал, что его щиты поддаются легилименции мальчика, и усилил защиту.

Он полный идиот, если думает, что сможет бросить легилименцию, когда война закончится. Он уже предпочитает использовать ее, а не просто зрительный контакт.

— Я сказал, что мы не будем предупреждать их. Приманка должна находиться в ловушке. А это значит, что близнецы Уизли придут на работу в тот день, когда их лавка станет местом засады.

— Вы не понимаете, Снейп, — Поттер старался контролировать себя, но безуспешно. — Я не стану рисковать их жизнью!

— Тогда этот план провалится.

— Нет. Можно…

— Вы не связывались ни с одной живой душой с тех пор, как попали сюда, — Северус наклонился вперед. — Как вы объясните внезапное появление совы с письмом от вас? Пожиратели Смерти будут ждать ее, не сомневайтесь. Есть заклинания, которые могут указать, откуда прилетела сова. Они сложны, и поддерживать их утомительно — в большинстве случаев оно того не стоит. Но будьте уверены, Темный Лорд использует их, чтобы узнать, не от вас ли прилетела сова.

— Тогда он должен использовать их и для того, чтобы отслеживать ваших сов, — Поттер не сдавался. — А это значит, что наша маскировка провалилась, так как вы отвечали на письма Министра.

Северус покачал головой с плохо скрываемой гордостью.

— Когда я готовил Болтхол, я предусмотрел это и добавил противодействующие чары в защиту дома. Кроме того, отследить сову гораздо сложнее, если она прилетает к цели откуда-то. Министр всегда отправлял ко мне своих сов, а не наоборот.

— Почему в защите нет чар против отслеживания моих сов?

Северус скривился. Он-то думал, что Поттер уже не на том уровне, чтобы задавать такие наивные вопросы.

— На возведение защиты уходят месяцы. И когда я устанавливал чары, я вовсе не собирался брать с собой вас.

Поттер закрыл глаза.

— Тогда вы можете написать им.

— Вы не поняли меня, Поттер, — Снейп снова приблизился к нему. — Если братья Уизли не появятся на работе как раз в день нападения, ловушка будет не менее очевидна, чем если бы мы появились в середине Косого переулка и начали кричать об этом во все горло.

— Но они могут быть ранены. Или убиты, — огрызнулся Поттер, не открывая глаз.

— Да, могут.

— Это риск, на который мы должны пойти, — прошипел Северус. — Если время появления Беллатрисы — и других Пожирателей, которых она может взять с собой — будет зависеть от нас, то вероятность, что ваши друзья пострадают, значительно уменьшится. Но полностью избавиться от нее нельзя. Во время войны невозможно избежать риска, невозможно гарантировать, что никто не будет ранен.

— Я использую их, как приманку, без их согласия, — тихо сказал Поттер.

— Это война.

— Но риск должен быть минимальным.

Северус рассмеялся.

— В вас говорит гриффиндорец! Да, должен. Но так не всегда получается, — он кивком указал на письма Министра. — Я не отдавал вам письма, потому что считал, что вам не нужно отвлекаться и переживать, пока вы занимаетесь подготовкой. Вот они, теперь вы знаете о нападениях. И эти нападения будут повторяться, а вы будете расстраиваться из-за людей, которые умирают... и принимать решения под воздействием эмоций, — он сделал паузу. — Какая жалость, что ваше сострадание не распространяется на чужих. Напоминает то, как вы не считали людьми слизеринцев с момента, когда попали в Хогвартс.

Поттер вздрогнул.

— Выйдите. Мне надо подумать.

Он сложил руки за головой и лег — неподвижно, как змея в спячке. Северус хотел добавить еще кое-что, но сдержался. Будет лучше, если мальчик сам убедит себя, а не примет решение под напором силы. Если начать убеждать Поттера, тот всегда сможет сказать, что его,заставили — а этого Северус не хотел. Поттер не должен бояться принимать решения — иначе слишком велика вероятность, что он дрогнет в самый последний момент, перед Беллатрисой или Темным Лордом.

Он ушел в свою комнату и начал просматривать книги в поисках зелий, которые могут быть полезны для этого предприятия.

* * *

Я не хочу!

Больше Гарри ни о чем не мог думать. Одна только мысль о том, чтобы намеренно подвергнуть опасности кого-то из семьи Уизли, бросала его в дрожь. Можно причинять боль самому себе. Можно причинять боль Волдеморту. Гарри определенно предвкушал возможность причинить боль Беллатрисе — это был способ отдать долг Сириусу и не умереть самому. Но чтобы пострадал кто-то ещё… Это было неправильно.

Это всё равно уже происходит, — прозвучал в его сознании ясный голос совести, опыта или чего-то еще в этом роде. Гарри пришел к выводу, что это, скорее, полу-совесть, потому что она заставляла его делать вещи, которые он не считал правильными. — Все эти нападения. То, что ты исчез и сражаешься с Волдемортом внутри своего разума, а Снейп не сделал ничего, чтобы защитить Рона и Гермиону от Пожирателей Смерти. Беллатриса тоже участвовала в этом нападении, так написал Министр. Ты думаешь, она не заслуживает смерти? Не должен ли ты быть готов пожертвовать чем угодно ради этого?

— Фред и Джордж могут погибнуть.

— Скорее всего, они останутся целы. Ты слышал, что сказал Снейп.

— “Скорее всего” недостаточно.

— А что достаточно?

В этом и заключалась проблема. Если бы Гарри мог предложить блистательную альтернативу плану Снейпа, он бы это сделал. Но у него не было идей, и поэтому невероятно рискованный план профессора казался… ну, всё ещё рискованным. Но необходимым.

Гарри снова сжал письма в руке с такой силой, что почти разорвал их. Он может прекратить страдания. Он хочет прекратить страдания. И теперь у него есть средство, чтобы сделать это, и готовность причинить боль — насколько это будет нужно. И сейчас его остановит неприятие средств, которые нужно использовать?

— Но ведь это из области моральных принципов, которыми нельзя пренебрегать? Мой шанс остановиться и не превратиться в чудовище?

— У тебя есть план получше? — снова спросил голос полу-совести.

Плана не было. И пока он будет пытаться придумать его, люди по-прежнему будут умирать.

Несколько дней тренировок, чтобы захватить в плен, Беллатрису — и можно будет заняться Волдемортом.

Гарри сглотнул. Голова раскалывалась, в горле пересохло, виски горели. Он не хотел этого. Но, кажется, у него не было выбора. И если будет нужно отвечать за последствия неверного решения…

Что ж, тогда я это сделаю. Сделать выбор и сбежать от упреков — это большая трусость. Я буду отвечать за свой выбор. И если я окажусь неправ — я признаю это.

Гарри улыбнулся без всякой радости.

Если я неправ, по крайней мере, “Ежедневный Пророк” сможет обвинить меня в том, что я на самом деле совершил. Это будет им в новинку.

Гарри открыл глаза и позвал:

— Профессор Снейп?

Через мгновение тот был в комнате и молча смотрел на него.

Гарри встретил его взгляд. Сейчас он был бы рад увидеть щель в щитах окклюменции, невзирая на то, что это могло стать слабым местом в их обороне. Темные глаза Снейпа были непроницаемы и казались бездонными.

— Я сделаю это.

Удивительно, но на лице Снейпа появилась ухмылка, свидетельствующая, что он на стороне Гарри, и полная презрения ко всему остальному миру. Гарри моргнул. Он ожидал, что профессор, напротив, выкажет свое недовольство тем, что принятие решения заняло у него так много времени.

— И вот вы уже показали, что способны на большее, чем половина идиотов из Ордена, — с расстановкой проговорил Снейп. — Они скорее будут затягивать до бесконечности свои так называемые дебаты о тактике, чем смогут сделать выбор, который считают жестоким.

Гарри и без дополнительных намеков помнил, что Снейп сам сделал свой выбор, и продолжал шпионить за Волдемортом долгое время, даже когда это стало опасным. Можно было сказать, что у него не было выбора, как у единственного Пожирателя Смерти в Ордене Феникса, но он мог бы и отказаться — смотреть на убийства магглов и бездействовать было аморально. А Снейп — Гарри знал— не раз присутствовал при этом.

Раньше мысль о том, что у него есть что-то общее со Снейпом, привела бы Гарри в ужас. Теперь казалось, что это неизбежно.

Гарри кивнул.

— Где стоят книги о насылании снов?

Чем скорее я сделаю это, тем скорее мы сможем разорвать разум Волдеморта на мелкие кусочки.