Новое пристанище (A New Place To Stay) (джен)

Войдя в свой кабинет, Альбус Дамблдор запаниковал: сработали чары, наложенные на пророчество и перенаправленные на одну из многочисленных директорских безделушек. Кто-то либо пытался переместить пророчество, либо в самом деле забрал его. Более того, было раннее утро, служащие Министерства прибывали на работу, и наверняка кто-нибудь уже вышел бы на связь, если бы Волдеморт вошёл в здание. Однако новостей не было, и вместо того, чтобы опросить портреты, Дамблдор отправился туда сам, через камин попал в нужный отдел и практически пробежал мимо всех встречных, не отвечая на приветствия.

Бросив заклинание обнаружения, Альбус убедился, что Флетчер по-прежнему на посту, и, успокоившись, замедлил шаг. Флетчер заметил бы, если бы кто-то проник внутрь. Возможно, чары на пророчестве просто сработали неправильно, дали сбой? Дамблдор очень надеялся, что это так, но почему-то сомневался. Альбус не был глупцом, принимающим желаемое за действительное. Оглядевшись по сторонам, он убедился, что вокруг никого нет, впрочем, здесь никогда и не было много народу. В конце концов, это Отдел тайн, и единственные, кто иногда сюда заглядывал — невыразимцы.

— Флетчер? — негромко окликнул Альбус. Он знал, где находится этот человек, он чувствовал его запах… возможно, не следовало использовать Флетчера для такой работы.

— Кто это там? — неуверенно отозвался Данг.

— Ты что, спал? — голос Дамблдора стал холодным и жёстким.

— Нет, — запротестовал Флетчер, а из-за мантии-невидимки Альбус не смог определить, врёт ли он.

— Отойди в сторону, — велел Дамблдор, поскольку Данг стоял прямо перед дверью.

Распахнув дверь, Дамблдор устремился к центру комнаты. Повсюду валялись рассыпавшиеся сферы. Альбус резко побледнел и выглядел так, словно Сам-Знаешь-Кто выиграл войну. Флетчер поймал его взгляд и остро пожалел, что не оказался за много миль отсюда.

— Немедленно отправляйся на площадь Гриммо! — сердито рявкнул Дамблдор и аппарировал. За несколько минут всё извернулось от плохого к худшему. Волдеморт каким-то образом заполучил в свои руки пророчество и узнал, что… Теперь придётся защищать Гарри ещё больше, Тёмный Лорд сделает всё, чтобы убить его. Сколько времени пройдёт, пока Волдеморт доберётся до Поттера и мальчик тоже всё узнает? Гарри может почувствовать себя преданным, может не принять план, который Дамблдор для него разработал. Нет, он примет, он должен принять. Альбус потратил пять лет, готовя мальчишку к этому, обучая его принимать свою судьбу, спасать всех, жертвовать собой ради других. Крестраж в Гарри означал, что он не выживет. Дамблдор только надеялся, что удастся скрывать это от мальчика как можно дольше.

Флетчер судорожно сглотнул: пойти куда сказано или сбежать? И ссутулился, признавая поражение: Дамблдор найдёт его, куда бы он ни отправился. Не снимая мантии-невидимки, Флетчер аппарировал из Министерства на площадь Гриммо. Дверь открыл Сириус Блэк, а в глубине дома раздавались женские вопли о грязнокровках и предателях.

* * *

Гарри почти не завтракал, просто пришёл, делая то, что Северус от него требовал. Он старался не думать о том, чтобы разбить пророчество прямо сейчас: не хотелось, чтобы его услышал кто-то, кроме них с Северусом. Сердце бешено колотилось, Гарри сомневался, хочет ли вообще знать, что в этом предсказании, изменит ли это всё или подтвердит худшие опасения. Он заметил, что Северус тоже пришёл на завтрак, но не стал долго смотреть в ту сторону. Завтра должен вернуться Невилл — уехал со своей «ба», как он её называл, на несколько дней. Только Гарри знал, чем они будут заниматься, и не мог не думать о Лонгботтомах.

Если уж на то пошло, у Невилла положение было ещё хуже, чем у Гарри. Родители Поттера умерли, их давно похоронили, их больше нет. Родители же Невилла были живы, пусть они застряли в собственном разуме, доведённые до безумия Лестрейнджами и Краучем, но тем не менее они всё ещё здесь. Гарри не мог себе представить, что именно переживал Невилл каждый раз, когда видел их, но понимал, какое при этом безнадёжное отчаяние охватывало Лонгботтома. Гарри было очень жаль друга, и эта духовная близость делала их зарождающуюся дружбу такой крепкой. С Роном у Гарри никогда не было такого взаимопонимания, как с Невиллом: у Рона были родители, а он не понимал, как ему повезло.

Гарри не притронулся к тыквенному соку — он предпочитал апельсиновый — и невольно вернулся мыслями к Дурслям. Где они, чёрт возьми? Он ожидал, что Дамблдор уже нашёл их — Вернон не отличался хитростью. Где они прятались? Не то чтобы это имело значение, Гарри порадовало, что они исчезли: по крайней мере, на его совести не будет их смерти. Слизеринская частичка Гарри надеялась, что они уехали, хотя оставалось беспокойство, куда Дамблдор определит его этим летом. Конечно, лучше не надеяться, что он снова будет с Северусом. Нет, директору нравилось выбивать у него почву из-под ног. Но, опять же, кому ещё Дамблдор мог это доверить, если Снейп так ненавидел мальчика?

Гарри краем глаза заметил, что Северус уходит, в нетерпении выждал пять минут и тоже ушёл. Как бы ни было страшно услышать весь текст пророчества, хотелось побыстрее покончить с этим. Он ненавидел, когда от него что-то скрывали, так что это был его шанс узнать, что именно Дамблдор держал в секрете.

Спуск в подземелья занял целую вечность, по крайней мере, так показалось Гарри. Он снова надел мантию, несмотря на то, что практически все слизеринцы отправились домой, ― не хотелось рисковать. Он стал чрезвычайно осторожным слизеринцем, особенно в некоторых аспектах своей жизни.

— Дамблдора не было на завтраке, — тихо сообщил Гарри. — Его вообще нигде нет, судя по карте.

— Я заметил. А это означает, что у нас мало времени, и то, что я подозревал, правда, — уверенно заявил Северус, на этот раз не удивившись появлению Гарри.

— А что вы подозревали? — Гарри закрыл дверь, а Северус наложил на комнату заглушающее заклинание. Излишняя осторожность никогда не помешает, и не было никого более осторожного, чем Северус и Гарри.

— Что он наложил на пророчество оповещающие чары, — бесстрастно сказал Северус.

— Это значит, что вас скоро позовут, да? — усмехнулся Гарри.

— Несомненно, — сухо ответил Северус. Это будет долгий день, как он утром и предполагал.

— Итак, нам нужно разбить сферу, чтобы услышать пророчество? — сменил тему Гарри.

— Да, — ухмыльнулся Северус, явно забавляясь.

— Значит, больше мы никогда не сможем его услышать? — Гарри нахмурился, пятнадцатилетнему подростку это показалось неправильным.

— Нет, одного раза будет достаточно, поверь мне, — твёрдо заявил Северус.

— Ладно, — Гарри глубоко вздохнул, с заколотившимся сердцем сжал сферу, потом, затаив дыхание, выпустил её из рук. Сфера разлетелась вдребезги, ударившись о пол подземелья, осколки исчезли, а в комнате зазвучал знакомый голос, неестественный и ненормально звучный, в точности такой, как Гарри помнил с третьего курса.

Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда…

На эту часть они никак не отреагировали: Северус слышал её почти шестнадцать лет назад, а Гарри рассказали во время пребывания в поместье Принца, как только он научился эффективно закрывать свой разум.

…рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца…

И снова обоим это было знакомо, но тем не менее они с колотящимися сердцами вслушивались в каждую ноту скрипучего, почти бесплотного голоса, цеплялись за каждое слово. Впрочем, Северус был более спокоен, чем Гарри: мальчик выглядел встревоженным, хотя и жаждущим информации.

…и Тёмный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы…

Зазвучала вторая часть, которую ни один из них ещё не слышал.

Отметит как равного себе — похоже, это о шраме. Гарри, не задумываясь, потёр проблемное место.

Северус же сосредоточился на втором кусочке — но не будет знать всей его силы. Что, чёрт возьми, это может означать? Какая сила могла быть у Гарри, которой не было у Волдеморта? Дамблдор наверняка уверен, что это какая-нибудь нелепица вроде «любви» или чего-то подобного. К сожалению, голос Трелони снова заговорил, отвлекая Северуса от размышлений.

И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой…

У Северуса перехватило дыхание. Он всегда подозревал нечто подобное, но получить подтверждение оказалось, мягко говоря, обескураживающим. Проклятье, он наконец-то понял, что делает Дамблдор, но почему он не обучил Гарри? Не потому ли, что он и не собирался позволять Гарри выжить? Неужели Альбус растил его сына, как ягнёнка на заклание? Дамблдору повезло, что Лили здесь нет… иначе Северус позволил бы ей расправиться с ним самим, а потом приняться за Альбуса.

Теперь Дамблдор предстал перед ним во всей красе. Северуса затошнило, и тошнота усилилась, когда он прослушал пророчество дальше:

…тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца…

В комнате воцарилась тишина, Северус и Гарри застыли в ошеломлённом молчании. Гарри закрыл глаза и опустился на колени. Это правда, именно он несёт ответственность за жизнь каждого. Плечи придавило тяжёлым грузом осознания, слизеринец в нём хотел свернуться калачиком и спрятаться от всего мира. Всё, через что Гарри прошёл, наконец-то обрело смысл. Вот почему Дамблдор позволил ему встретиться с Волдемортом, когда ему было одиннадцать! Вот почему именно он должен был спасти Джинни в Тайной комнате! Вот почему Дамблдор оставил его в Турнире и не пытался освободить от магически обязывающего контракта! Всё это действительно были испытания. Наконец-то до Гарри дошло, что Дамблдор ничуть не лучше самого Волдеморта. Почему директор никогда ничего ему не говорил? Планировал ли он вообще рассказать или держал бы в постоянном неведении? Чего старик ждал от него? Хладнокровно убить Волдеморта? Пожертвовать собой ради «высшего блага»?

— Гарри? — тихо позвал Северус, в его голосе прозвучала странная нотка, которую Гарри не смог определить.

— Да? — безжизненно отозвался мальчик и поднял голову, его глаза были совсем пустыми.

— Это ничего не меняет. ОН всё равно будет охотиться за тобой, а ты не можешь отвечать за жизнь каждого. И не будешь! Они не знают о пророчестве, но сидят, съёжившись, дома… и ждут, когда ОН нанесёт удар. Они решили не бороться и сами выбрали свою судьбу, — резко сказал Северус.

— Если я потерплю неудачу, мир обречён, — возразил Гарри, всё во рту у него пересохло.

— Нет, Гарри, до этого не дойдёт, я этого не допущу. Я не позволю тебе потерпеть неудачу, ты меня понимаешь? — Северус говорил непреклонно и яростно. — Мы будем тренироваться как никогда раньше, и ты победишь его.

— Что это значит — у меня есть сила, о которой не знает Тёмный Лорд? — с колотящимся сердцем спросил Гарри. Его разум работал на пределе возможностей, собирая всю уверенность, которая у него была. Северус знал его лучше всех: если мальчик думал, что может это сделать, то будет стараться изо всех сил. Ради своей матери, ради отца погибшего и отца новообретённого. Ради Северуса. Ради Невилла, Полумны и всех невинных детей. Он не мог потерпеть неудачу, от одной мысли об этом ему становилось холодно и мучительно больно.

— Я не уверен, но предполагаю, что это крестраж, — задумчиво произнёс Северус, радуясь, что зелёные глаза, почти вернувшиеся в то состояние, в котором он увидел их, когда впервые взял Гарри к себе, тусклые и совершенно безжизненные, понемногу оживают. Захотелось подняться в кабинет Дамблдора и придушить старика. Если Снейп подозревал то, что считал правдой, то старый дурак сам аннулировал его клятву. Ему предстояло защищать Гарри не только от Волдеморта, но и от Дамблдора.

Гарри нахмурился. Для него заявление о крестраже не имело никакого смысла, но думать об этом больше не хотелось. А хотелось просто пойти в библиотеку и читать, читать, читать ― ему нужно было учиться. В последнее время это стало его механизмом преодоления трудностей.

В этот момент сквозь дверь просочился патронус и воскликнул голосом Дамблдора:

— Площадь Гриммо! Немедленно!

Судя по панике в голосе старика, он явно обнаружил, что пророчество пропало.

По губам Северуса зазмеилась улыбка чистого удовлетворения и злобы, обещая боль и садистские мучения тому, кому была предназначена. Гарри были знакомы холодный, суровый взгляд Северуса, его ухмылки, но никогда прежде он не видел такой… ужасающей усмешки. При обычных обстоятельствах Гарри перепугался бы, но он понимал, что это направлено не на него, и ощутил огромное удовлетворение от осознания того, что Снейп устроит Дамблдору ад. И всё ради него, Гарри, единственного из всех людей. Впервые за пятнадцать лет жизни на этой планете он почувствовал себя особенным, желанным, любимым.

— Не зацикливайся на ответственности, Гарри, если я узнаю, что ты так делаешь, окажешься у меня на коленях, — сурово предупредил Северус. — Не беспокойся, всё получится… Я позабочусь об этом, понятно?

— Понятно, — тихо сказал Гарри. Внутри потеплело: даже сейчас Северус был его опорой. Без него он сейчас, прослушав пророчество, сходил бы с ума от ужаса и ярости.

— Хорошо, увидимся позже.

Северус вышел из своих комнат, направляясь на площадь Гриммо и готовясь к долгому дню. Ему не нравилось оставлять Гарри, особенно сейчас, когда тот, несомненно, нуждался в ком-то. К сожалению, иногда человек не может получить то, что хочет. Северус не был версией Молли Уизли — он не умел утешать, но Гарри и не ждал этого от него, что было хорошо. Не хотелось разочаровывать мальчика, и это был довольно странный опыт. Он никогда не чувствовал ничего подобного со времён Лили, когда разочаровал её, и не хотел, чтобы история повторилась. Гарри знал его, знал, кто он такой, что он мог предложить и чего не мог.

* * *

Северус стоял на площади Гриммо, чётко обдумывая адрес. Дверь материализовалась из ниоткуда. Мрачно оглядев здание, он неохотно вошёл в дом. Все уже собрались и старались не обращать внимания, как Дамблдор отчитывал Мундунгуса Флетчера.

Северус с трудом сдержал гнев. Старик даже не подозревал, насколько Снейп был близок к тому, чтобы надрать ему задницу! И Флетчеру заодно.

Все посмотрели на Снейпа, а затем снова отвели глаза. И только Сириус уставился на него с отвращением и ненавистью. Но в кои-то веки Северусу было наплевать на Блэка, его слишком ошеломило и встревожило то, что произошло этим утром.

— Как бы это ни было забавно, Альбус, не могли бы мы перейти к тому, зачем здесь собрались? — прямо спросил Северус, его лицо стало замкнутым, а в глазах вспыхнуло что-то совершенно неразборчивое, когда он уставился на Дамблдора. Как, чёрт возьми, отплатить Альбусу за то, что тот сделал, не причинив старому маразматику непоправимого вреда? Снейп вспомнил произошедшее раньше, подумал о Добби и мысленно усмехнулся. Всё прошло идеально, и это только начало. Никому, обидевшему Гарри, не сойдёт это с рук, а Дамблдор был едва ли не хуже Дурслей. Вспомнив о Дурслях, он задался вопросом, кормят ли их домашние эльфы.

Прерванный на полуслове, Альбус почти смущённо огляделся, в его планы не входило настолько потерять контроль. Флетчер съёжился на своём месте, его лоб покрылся испариной, лицо было бледным и осунувшимся. Для всех присутствующих стало очевидно, почему Волдеморт боялся Дамблдора: магия исходила от него волнами, настолько сильным был его гнев.

— Да, Северус, ты, конечно, прав, — в конце концов пробормотал он.

— Альбус, что случилось? — обеспокоенно спросила Молли, вызванная от постели мужа. Дети тоже были там, но им всем пришлось вернуться домой. Естественно, им это не понравилось. Всем, кроме Перси, конечно, который по-прежнему не разговаривал со своей семьёй. Врачи надеялись, что теперь, когда Артур физически восстановился, он выйдет из комы.

— Пророчество пропало, — объявил Дамблдор, снова бросив обвиняющий взгляд на Флетчера. Он не мог поверить, что это произошло, что Волдеморт прибрал пророчество к рукам.

— Пропало? Ты хочешь сказать, что Волдеморт забрал его? — прохрипел Грюм. Как обычно, его магический глаз тревожно вращался, таращась во все стороны. Возможно, Грюм был одним из самых умных людей в Ордене, но его интеллект затуманивался излишней подозрительностью.

— Да, — вздохнул Дамблдор, с подавленным видом осев в кресло.

— И что это значит для нас? — озабоченно нахмурился Дингл.

— Что всё плохо, — бросил Дамблдор, не утруждая себя подробностями.

— Так мы ещё охраняем эту территорию? — спросил Шеклболт, уже зная ответ.

— Нет, будет лучше, если мы усилим охрану Гарри — ОН всё узнал и теперь предпримет гораздо более жёсткую попытку добраться до него, — мрачно сказал Дамблдор.

Северус поморщился: Гарри этому совсем не обрадуется.

— Поттер в безопасности в Хогвартсе, по крайней мере, настолько, насколько это возможно. Мы не должны тратить на него те ресурсы, которые у нас есть. Нам нужно больше людей, необходимо привлечь на нашу сторону великанов и других существ. Я гарантирую, что когда ОН нападёт, там будет намного больше народу, чем в этой комнате… если, конечно, вы не ожидаете, что дети станут сражаться за свою жизнь? — Северус усмехнулся, это была намеренная колкость в адрес Дамблдора. Он по-прежнему был в ярости, и чем дольше обдумывал информацию, тем злее становился.

— Снейп прав, — проворчал Грюм, хотя и знал, что лучше не пытаться переубедить Дамблдора.

— Альбус! Ты же не ожидаешь, будто дети будут драться?! — воскликнула Молли громко и более настырно, чем обычно, поскольку Артура не было рядом, чтобы успокоить свою огненно-рыжую жену.

— Конечно, нет! — возмутился Дамблдор. К его сожалению, прозвучало фальшиво, и если он хотел, чтобы эти люди продолжали доверять ему, придётся что-то сказать. У большинства из них были дети — дети, за которых они сражались, чтобы уберечь их от этой войны. Он знал, что это неизбежно, что дети будут бороться за свою жизнь, за своё место в волшебном мире. Однако едва ли Орден готов услышать подобное. — Хорошо, — крайне раздражённо бросил Дамблдор, — всё останется по-прежнему, с той лишь разницей, что Зал пророчеств никто охранять больше не будет.

— Если с моим крестником что-нибудь случится, Снейп, я убью тебя! — диким голосом заорал Блэк. Он не мог поверить, что Снейп настолько ненавидел Гарри, чтобы подвергать его опасности… чтобы намеренно подтолкнуть Дамблдора изменить свои планы и не защищать мальчика. Гарри ничего не знал и теперь, когда Волдеморт в курсе пророчества, находился в большей опасности, чем когда-либо.

— Мы когда-нибудь услышим, что это за пророчество? — хрипло спросил Элфиас Дож. Он был так же стар, как и Дамблдор, они учились вместе в Хогвартсе. Элфиас входил в первоначальный состав Ордена Феникса. Конечно, он изменился с тех пор, как Грюм сфотографировал их всех: волосы поредели, а морщин стало гораздо больше.

Многие настороженно уставились на него, как будто он только что попросил ради забавы убить маглов.

— Мы рисковали жизнью, охраняя эту штуку, — огрызнулся Элфиас. — И не говорите мне, что вы все не хотите спросить то же самое. — Его душил гнев на окружающих за подозрительные взгляды. Если все тут не хотят признаться, что им тоже нужны ответы, то и ладно, по правде говоря, Элфиас и не ожидал, что ему ответят.

— Лучше, если об этом будет знать как можно меньше людей. Сомневаюсь, что Тёмный Лорд станет делиться этим с другими… — мрачно заметил Северус.

Дож неохотно кивнул, понимая, что Снейп в самом деле прав.

— Несомненно, Северус, — сказал Дамблдор, вернув контроль над разговором. И собрание Ордена пошло своим чередом.

* * *

Гарри сидел в библиотеке Салазара Слизерина. В частности, он искал несколько книг, надеясь, что они находятся здесь и не были уничтожены. Ему было интересно, бывали ли здесь потомки Слизерина, пользовались ли они этой библиотекой, зная, насколько она особенная, и заходил ли сюда предыдущий владелец его палочки, Сезар Слизерин. До сих пор Гарри ничего не удалось найти на парселскрипте. Библиотека оказалась огромной, намного больше, чем хогвартская в настоящее время, и это удивляло и заставляло поверить, что он был прав — потомки Слизерина пользовались ею, судя по датам издания книг, которые Гарри снимал с полок. Некоторые из них выглядели очень интересными, он отложил их в сторону, планируя взять с собой.

— Здесссь холодно, — прошипел Бальтазар, не вылезая из-под мантии Гарри, только время от времени высовывая голову и пробуя языком воздух.

Глаза Гарри слегка повлажнели. Предстояло самое трудное, что ему когда-либо приходилось делать — оставить Зара здесь одного. Это было неизбежно: с каждым днём Зар становился больше, скоро его невозможно будет скрыть от мира. Северус предупреждал не слишком привязываться к детёнышу василиска и, как обычно, был прав, даже он ничего не смог бы сделать, разве что произойдёт чудо. Однако Гарри знал, что ничего подобного не случится ― здесь не поможет никакая магия, шкура василиска непроницаема для неё.

— Это только потому, что сссюда большшше никто не ссспускаетссся, — ответил Гарри, глядя на своего «фамильяра», чтобы убедиться, что говорит на парселтанге. — Видишшшь вон там? Это камин, он обогреет всссю комнату.

Зар только уклончиво прошипел, снова пряча голову под мантию Гарри.

Час спустя на далеко уже не пустом столе громоздилось десятка два томов, но среди них не было тех, которые Гарри искал. Открыв ящик стола, он обнаружил несколько небольших книг, много бумаги и очень странные, несомненно древние перья. Любопытство взяло верх, он знал, что не следует читать чужие дневники, но всё же достал и полистал одну из книг. Дневник был написан на парселскрипте и наверняка принадлежал Сезару Слизерину.

Гарри охватило волнение. Пролистав остальное, он нашёл ещё один дневник Сезара и два — Салазара Слизерина. Книга, которую Гарри держал в руках, стоила бы миллионы галеонов, она была написана одним из легендарных основателей этой самой школы. Однако встал вопрос, достоверно ли то, что там написано? Возможно, всё изложенное в дневнике было переписано врагом Салазара Слизерина?

Как много тайн таили в себе эти дневники!

Открыв несколько других ящиков, Гарри нашёл книгу без переплёта, очень похожую по внешнему виду на ту, что была у него. Осторожно открыв её, он обнаружил, что она отличается от той, которую он читал, хотя тоже написана Сезаром Слизерином. Гарри на мгновение задумался, сколько книг написал этот человек. Возможно, в дневниках найдётся ответ на этот вопрос.

Гарри торжествующе ухмыльнулся, наконец-то найдя то, что искал. К счастью, он захватил с собой школьную сумку, совершенно новую, а не подержанную, — его подготовка была не единственным, что изменилось, вернее, изменилось не только его тело, но и одежда, и жизненная позиция, — и положил сначала другие книги, а потом ту, что была без переплёта. Придётся хранить всё в покоях Северуса. Нельзя рисковать, чтобы это нашёл Рональд Уизли или кто-то другой — они бы всё поняли неправильно. К тому же если узнают они, узнает и Дамблдор. Старик вызовет Гарри в свой кабинет и больше никогда не выпустит его из поля зрения.

Гарри содрогнулся от этой мысли, а затем задался вопросом, вернулся ли Северус? В конце концов, мальчик уже просидел тут достаточно долго. Оставив сумку и змею в покоях Северуса, Гарри отправился обедать: по правде говоря, он зверски проголодался.

* * *

Гарри вошёл в Большой зал, и у него радостно ёкнуло сердце: на скамье рядом с его обычным местом сидел черноволосый мальчик. Невилл с любопытством поднял голову и приветливо улыбнулся. Гарри заулыбался в ответ, было приятно чувствовать себя нужным. Он уселся за стол и увидел, что Луна тоже вернулась: она уезжала с Невиллом… возможно, чтобы познакомиться с его родителями? И с бабушкой?

— Привет, как прошли каникулы? — благожелательно спросил Гарри.

— Отлично, ба гордится мной, — гордо улыбнулся Невилл. — Луна поехала с нами, чтобы познакомиться с моими родителями, и она была такая внимательная с ними.

Гарри представил, как Луна сидит там и рассказывает о нарглах, невидимых крылатых лошадях и других странных существах, в реальность которых она верила, и подавил смех, подумав, какое при этом выражение лица было у бабушки Невилла. Требовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к Полумне.

— Я рад, что вы хорошо провели время, — искренне сказал Гарри. — И спасибо за подарок.

Невилл подарил ему книгу по гербологии и ещё одну — по продвинутой защите. Гарри, конечно, прочитал их сразу же, как только получил.

— И тебе спасибо, — весело отозвался Невилл: Гарри, в свою очередь, подарил ему книги по заклинаниям и проклятиям.

— Как насчёт того, чтобы потренироваться после обеда? Вместе с Луной? — предложил Гарри, наполняя тарелку едой.

— Правда? — с надеждой переспросил Невилл, а когда Гарри утвердительно кивнул, воскликнул: — С удовольствием! Умираю от желания как следует опробовать свою новую палочку.

— Кстати, а как с ней дела? Как заклинания? Ты уже пробовал вызвать патронуса? — заинтересовался Гарри. И вспомнил о своём патронусе, который каким-то образом превратился в лань. Он почитал на эту тему и выяснил, что когда кто-то меняется, меняется и его патронус. Эти изменения могли включать в себя эмоциональные перемены, например, обретение другого любимого человека, будь то дочь, возлюбленная или опекун, а также другие сложные изменения, о которых в книге подробно не говорилось. В основном изменения происходили нечасто, так как создать телесного патронуса могли немногие.

— Нет, не вызывал, я не мог пользоваться магией на каникулах, — прожевав, ответил Невилл. В отличие от Рона, у него были надлежащие уважительные манеры, которые, конечно же, привила ему настойчивая бабушка. — А как твои каникулы?

Невилл явно чувствовал себя немного виноватым: бедняга Гарри застрял здесь один-одинёшенек на все рождественские каникулы. По крайней мере, он так думал.

— Вообще-то было весело, я много читал, — честно ответил Гарри.

Кроме того, он провёл некоторое время с Северусом и получил от него подарки, причём не только палочку и кобуру для неё, но и кулон, который действовал как портключ и мог доставить мальчика в поместье Принца независимо от того, в каком помещении и под какой защитой он находился. Гарри постоянно носил кулон, спрятав его под мантией.

Были и другие подарки. Луна презентовала ему книгу о видимых и невидимых магических существах. Профессор Флитвик подарил на Рождество сладости «Мышь-мороженое», Хагрид — пушистый коричневый кошелёк с клыками. Гермиона прислала говорящий дневник, который Гарри тут же засунул на дно сундука. Рон, несмотря на то, что они не были друзьями, передал огромную пачку всевкусных орешков, а Молли — свитер, помадку и пирожки с мясом.

Добби, это маленькое создание, преподнёс Гарри его собственный портрет, несомненно, нарисованный им самим, а Гарри, в свою очередь, вручил Добби пару чёрных носков к его новой мантии, той самой, которую мальчик попросил для него у Северуса: домовик выглядел в ней настоящим щёголем.

Ремус и Сириус подарили Гарри книгу о практической защитной магии и её использовании против тёмных искусств. Конечно же, мальчик получил и зеркало — по словам Блэка, они с Джеймсом пользовались такими зеркалами во время отработок и получали массу удовольствия. Достаточно было произнести имя Сириуса, глядя в своё зеркало, и он там появлялся, можно было разговаривать.

Подарок Тонкс вызвал у Гарри сожаления: она подарила ему маленькую действующую модель «Молнии», и это заставило мальчика скучать по полётам так, как никогда раньше.

От домовиков поместья Принца Гарри получил множество сладостей: сахарные перья, шоколадные лягушки и домашний рождественский торт.

— Ого, — усмехнулся Невилл. Он и сам заметил, как много читал Гарри в этом году, того и гляди, заткнёт за пояс райвенкловцев. А ведь раньше Гарри никогда не был особым любителем чтения — чёрт возьми, на самом деле он не читал даже тех книг, которые должен был прочитать к предстоящему году. Что-то изменилось, но Невилл не осмелился спрашивать, что именно, хотя у него было чувство, что это как-то связано с Тем-Кого-Нельзя-Называть.

— Готов? — Гарри торопливо опустошил свою тарелку.

— Конечно! — от нетерпения Невилл едва не подпрыгивал на скамейке.

— Тогда иди за Луной, встретимся у выхода, — кивнул Гарри, поднялся и направился прочь из Большого зала.