Крестник (гет)

За окном спальни девочек пятого курса кружились и липли к оконной раме серебристые снежинки. Лили разгладила пальцами уголки подарочного пакета, по которому летали золотые снитчи в рождественских колпаках, и спрятала его в чемодан. Убрала с теплой кофты соринку и надела ее, застегнув на все пуговицы. «Хогвартс-Экспресс» до Лондона отправлялся в путь через сорок минут.

В общей гостиной практически никого не было, не считая двух девочек с четвертого курса и группы семикурсников. Таща за собой тяжелый чемодан, Лили спустилась вниз и присела на диван передохнуть. В воздухе буквально чувствовался запах Рождества — в углу стояла небольшая елка с зачарованным поблескивающим снегом на ветках, над камином повесили чулки для подарков, над головой одной из четверокурсниц чуть покачивала листьями омела. Лили всегда любила эту предрождественскую суету, ей нравилось выбирать близким подарки, а после наблюдать за мамой и папой, которые неизменно восхищались волшебством как в первый раз. С подарком для сестры дело обстояло чуть сложнее из-за нелюбви Петуньи ко всему магическому. Мэри посоветовала ей приобрести для привередливой сестры что-нибудь из одежды, и сейчас в чемодане Лили дожидался своего часа теплый жакет, упакованный в самую обыкновенную оберточную бумагу синего цвета, без летающих снитчей и танцующих снеговиков.

В холле Сириус Блэк бурно прощался со своей новой подружкой — впрочем, если учитывать, что встречались они с памятной вечеринки в честь победы Гриффиндора в матче по квиддичу, она была не такой уж и новой. Ремус командовал парадом летящих через весь замок чемоданов — подчиняясь его палочке, они ловко лавировали между прибывавшими в вестибюль школьниками и пока что никого не зацепили. Марлин с улыбкой уговаривала Джеймса надеть теплую шапку с помпоном. Поттер упрямо отказывался и вещал, что в этой дурацкой шапке он будет похож на индюка.

— Держи, — рядом с Лили прозвучал прохладный голос. Она обернулась и обнаружила Джой, которая с неохотой протягивала ей клетку, в которой сидел Иосиф. Кролик практически не шевелился, бесстрастно взирая на мир круглыми черными глазами. Неудивительно, что сначала Джой приняла его за игрушечного. — Постарайся не раскормить его до отвала. И не давай сухофрукты, от них у него понос.

— Хорошо, — кивнула Лили и поудобнее взяла клетку. Кролик даже не шелохнулся. — Я позабочусь о нем, можешь не волноваться.

Джой явно и не думала волноваться о своем питомце, однако на ее лице промелькнула скупая улыбка. Лили обратила внимание на то, что на ней был лишь легкий школьный джемпер с нашивкой.

— Ты разве не едешь с нами? — поинтересовалась она.

— Смысл мне добираться до Лондона, чтобы оттуда камином отправиться в Париж? — хмыкнула она. — Я отбываю через два часа после вас.

— Хорошо добраться, — вежливо пожелала Лили. — И счастливых праздников.

Джой даже не удостоила ее ответом и отошла к Джеймсу. Они о чем-то говорили, а Лили, закусив губу, отвернулась и наложила на клетку Иосифа согревающие чары.

В детстве Лили ничего не стоило завести нового друга. Она часто сбегала от старшей сестры с детской площадки в Паучий тупик, где жили в основном рабочие ткацкой фабрики. Их детям порой приходилось довольствоваться самодельными качелями из автомобильной шины и полузасохшими ирисками из дешевого магазинчика на углу. Однажды Лили принесла ребятам свежих пастилок и шоколадных конфет, привезенных бабушкой на Пасху. Мальчишки и девчонки сперва относились настороженно к девочке из хорошего района, но вскоре недоверие ушло, и они приняли ее в свои игры. Лили умела найти подход к любому, даже самому озлобленному ребенку. То, что они с неприметным мальчиком Северусом Снейпом стали близкими друзьями, подвергло правильную Петунью в шок. Северус часто говорил ей, что она научила его улыбаться, и Лили было приятно это слышать.

Но Джой… Как Лили ни старалась понять новенькую девочку, ей это так и не удавалось. Джой с самого начала почему-то невзлюбила ее и всячески это демонстрировала. Первое время Лили жутко обижалась, пыталась разобраться в себе и понять, что же она сделала не так. Джой вопреки всему ей нравилась — она не была похожа ни на одну знакомую ей девочку. Ее можно было назвать сложным человеком, найти с таким общий язык могли не все. Но тем обиднее становилось Лили — что такого интересного есть в Марлин, чего нет в ней самой? Марлин смотрела на Сириуса, раскрыв рот, смеялась над глупыми шуточками Мародеров и не блистала в учебе. Лили не хотелось так думать, но Марлин представляла собой посредственность, а Джой, она была в этом уверена, уважала сильных, ярких людей. Так почему же она ведет себя так, словно она, Лили, ей не ровня, а какое-то досадное препятствие?

На станции, куда доставили школьников безлошадные кареты, было ветрено и сыро. Здесь снег почему-то срывался мокрый и колючий. Лили поспешила зайти в поезд и, ощутив, как екнуло сердце, отмахнулась от предложения Джеймса присоединиться к ним в купе. Она хотела найти Северуса и провести этот путь с ним, ведь они так давно не общались за пределами класса зельеварения.

Северус не любил ездить домой на Рождество, но из уважения к матери все же появлялся на каникулах в Литтл-Нортоне. Когда им было по десять лет, Лили убежала из дома, полного бесчисленных родственников и друзей ее родителей, и пришла к дому Снейпов. На нем не было никаких украшений, не горели фонарики, на двери не было рождественского венка. Северус неохотно рассказывал о своей семье, однако, похоже, жители Паучьего тупика не слишком-то жаловали Рождество. Лили попалась лишь пара домов, скупо украшенных к празднику. Они с Северусом просидели на заиндевевшей детской площадке, поедая пирожные, принесенные Лили, до тех пор, пока у них не посинели губы от холода. Дома Лили отругали за побег и велели больше никогда так не делать, но она если и чувствовала себя виноватой, то лишь отчасти, ведь она подарила своему другу первое настоящее Рождество в его жизни.

В купе, где сидели слизеринцы, шел какой-то разговор, но Северус не принимал в нем участия. Он сидел у окна и читал какую-то старую книгу. Мальсибер жестикулировал, на его лице проступила какая-то алчность, время от времени ему поддакивал Эйвери. Лили было неудобно от того, что она подсматривала, однако войти в купе и позвать Северуса ей не хватало решимости.

— Что ты здесь забыла, Эванс? — холодно вопросила Нарцисса Блэк, только что появившаяся рядом с купе. Позади нее маячила ее верная подружка Оливия с раскрасневшимися от мороза щеками. Нарцисса же была бледна и холодна и держалась с достоинством королевы, глядя на Лили чуть сверху из-за высоких каблуков ее сапожек.

— Не могла бы ты позвать Северуса? — вежливо попросила Лили, мысленно приготовившись к отказу. Нарцисса холодно приподняла брови и вошла в купе. До Лили долетел обрывок разговора Мальсибера и Эйвери:

— Отец говорит, что это лишь вопрос времени. Он беседовал с лордом лично, и тот будет только рад, если я…

— Северус, тебя ждет грязнокровка Эванс, — перебила монолог Мальсибера Нарцисса. Кеннет презрительно скривил губы и обернулся к выходу. Лили стойко выдержала его взгляд, нахально приподняв подбородок. Снейп бросил «я сейчас» и вышел в коридор.

— Привет, — улыбка чуть осветила его хмурое лицо. Лили, сжав губы, вопросительно на него уставилась. — Что-то не так, Лили?

Ей стало обидно за то, что он не вступился за нее перед своими дружками. В конце концов, сколько мародерских козней, планируемых для слизеринцев, было пресечено ею? И сколько раз Северус пресекал подобные к ней обращения? Статистика получалась неутешительная.

— Я подумала, что ты, возможно, захочешь провести эту поездку со мной, — деланно равнодушно пожала она плечами. — Видимо, я ошибалась.

— Почему же? — Северус размышлял не дольше мгновения. — Пойдем, Лили, найдем отдельное купе.

— А твои друзья не проклянут тебя за то, что ты оставил их ради грязнокровки? — с вызовом поинтересовалась она.

Щека Северуса дернулась.

— Не называй себя так! — воскликнул он и обернулся. Лили устало закатила глаза.

Ближе к вечеру она задремала, подложив под голову пальто. Северус заботливо накрыл ее своей теплой тяжелой курткой. В клетке хрустел хлопьями Иосиф, Северус вышел за кофе и до сих пор не вернулся, хотя Лили сложно было сказать, сколько времени прошло.

Северуса очень заинтересовал кролик Джой. Он насмешливо фыркнул, когда Лили с улыбкой представила Иосифа ему, и поинтересовался, с каких это пор она завела себе домашнего любимца.

— Он принадлежит Джой Пальмер, она попросила меня позаботиться о нем на каникулах, — чуть-чуть соврала Лили, приглаживая топорщившуюся шерсть Иосифа.

— Весьма мило было с твоей стороны согласиться помочь этой… — Снейп запнулся и хмыкнул: — Пальмер. Она же тебя на дух не выносит, или я чего-то не знаю?

Лили покраснела и ничего не ответила. Северус усмехнулся, наверняка вспоминая, как Лили жаловалась ему на новенькую сокурсницу и ее нетолерантность к ней.

Поезд чуть дернулся, вырывая Лили из объятий Морфея. В купе горели мягкие оранжевые лампы, сейчас больно слепившие заспанные глаза. Лили попыталась вспомнить, что ей снилось, и залилась краской. Ей очень хотелось бы досмотреть прерванный сон, но тот вдруг обернулся реальностью.

В купе просунулась лохматая голова Джеймса Поттера. Лили села и поправила растрепавшиеся волосы, стараясь не смотреть на Джеймса. Тот что-то бросил ей с коварной улыбкой и вошел внутрь. Лили рассеянно поймала вещь, которая оказалась елочной игрушкой. В следующий миг игрушка с негромким хлопком взорвалась, и из нее выпрыгнула шоколадная лягушка.

— Спасибо, — не сумела сдержать улыбку Лили. Ей снилось, как они с Джеймсом обменивались карточками от шоколадных лягушек на Астрономической башне.

— Круто, да? — сияя, спросил Поттер. — Наше с Сириусом изобретение.

Помимо самой лягушки в шарике оказалась карточка с изображенной на ней Селестиной Уорлок.

— Может, все-таки пойдешь ко мне в купе? Все разбрелись Мерлин знает куда, скучно одному… — неожиданно предложил он.

Лили строго посмотрела на него и отвернулась к окну. Поттер откинулся на сиденье и скрестил руки на груди.

— Слушай, Лили, я не понимаю, что с тобой происходит. Ты вот разговариваешь со мной, вроде все нормально, но в следующий миг начинаешь пыхтеть, ругаться и вообще… — Джеймс провел рукой по волосам и хлопнул себя по коленкам. Лили смутилась и откусила от лягушки большой кусок. — У тебя все в порядке?

— Да, все отлично, — наигранно бодро закивала она, мечтая, чтобы он ушел. Ну вот, опять началось. Лили порой начинала ненавидеть себя за это. За окном мелькнули огни пригородов Лондона. — Кажется, мы скоро приедем, — многозначительно протянула она.

Поттер вздохнул и поднялся с места. Настроения Лили он улавливал с точностью радара.

— Ладно, понял, ухожу. Но ты не можешь убегать от меня всю жизнь, Эванс, — уже в своей привычной манере нагло хмыкнул он. — Я, знаешь ли, сдаваться не намерен. Мы, Поттеры, народ вообще упрямый, — уже в открытую ухмылялся он. Лили захотелось запустить в него карточкой от шоколадной лягушки.

— Я тоже упрямая, — решила ему подыграть Лили. Лучше бы она этого не делала.

— Что только подтверждает упрямость Поттеров, даже будущих, — хмыкнул Джеймс и ловко увернулся от запущенной таки в него карточки. В следующий момент в купе его уже не было, а Лили недовольно протянула:

— Идиот!

Ее пугал Джеймс и его настойчивость. В последнее время он взял в привычку приглашать ее на свидания по пять раз в день. Нет, он и раньше приглашал ее в Хогсмид, но не с таким упрямством. Лили никак не могла понять, что творится в голове у этого парня. Она вообще не умела нормально разговаривать с мальчиками, чувствовала себя не в своей тарелке, стеснялась и боялась ляпнуть что-нибудь не то. Северус не в счет, он все-таки ее друг. А вот Джеймс… Больше всего на свете Лили боялась признаться себе в том, что он ей нравится. И все-таки от этого никуда не было деться.

Она опешила, когда он впервые позвал ее в Хогсмид на четвертом курсе. Ее отказ явно обидел его, и после его ухода из гостиной Лили убежала к себе, стараясь привести свои чувства в порядок. У нее почему-то дрожали руки и горели щеки, а внутри разливалось какое-то необъяснимое тепло, несмотря на то, что иногда ей хотелось задушить Джеймса Поттера своими собственными руками. Ее собственная реакция испугала ее, и она поделилась проблемой с Северусом, разумеется, не называя имени того, кто пригласил ее. Тот не сказал ей ничего толкового, разве что помрачнел и посоветовал выбросить все эти глупости из головы. Лили честно постаралась так и сделать, но получалось плохо. А когда до Северуса дошло, кто именно подверг Лили такой панике, они вообще чуть не разругались в пух и прах. Снейп с завидным упрямством доказывал ей, какой Поттер отвратительный, что он и мизинца ее не стоит, а тем более каких-то душевных терзаний. С тех пор Лили зареклась делиться с другом своими проблемами касательно мальчиков.

Лили увидела Джеймса перед отправлением поезда в самом начале пятого курса, и у нее земля из-под ног ушла. Тогда она просто убежала, как последняя трусиха, а после два часа убеждала себя, что все это полные глупости, что у нее грядет очень сложный учебный год, и забивать себе голову мальчишками у нее просто не будет времени. Она еще не знала, что сильно ошибалась.

В тот же вечер в девчачьей спальне раздавалось множество смешков и откровений. Лили слушала Мэри и Дарлу, затаив дыхание, но самой ей похвастаться было нечем. В пятнадцать лет она еще ни разу не целовалась с парнем, ее впечатлительную натуру пугало все это, ее по прежнему пугали сами парни, а когда Мэри вполне прозрачно намекнула на то, что Джеймс стал «очень даже ничего», Лили поспешно задернула полог и притворилась, что уснула.

«Если он снова пригласит меня на свидание, я откажусь, — твердо решила она, накрываясь одеялом с головой. — Он наверняка захочет меня поцеловать, а я… я ведь даже не умею! Нет, никаких свиданий, никакого Поттера».

Лили чувствовала себя ужасно глупо.

Новый учебный год шел не так, совсем не так, как она планировала. Избегать Джеймса у нее получалось неплохо ровно до тех пор, пока не произошла дурацкая история с расписанием квиддичных тренировок. Тогда они впервые крупно поскандалили и не разговаривали почти месяц. Одному Мерлину было видно, как Лили было плохо все это время. Хотя может оно и к лучшему, решила она. По крайней мере, ей точно не придется с ним целоваться.

Лили не ожидала и того, что появится новенькая по имени Джой Пальмер и объявит ей холодную войну. Лили долго собиралась с духом, чтобы поговорить с Джой начистую и выяснить наконец, чем она ее обидела. Но всякий раз, когда она открывала рот, чтобы заговорить с ней, Джой окидывала ее презрительным взглядом и уходила восвояси . Лили думала, что все дело в том, что она из семьи маглов, но ведь с Марлин и Питером Джой очень даже неплохо ладила!

«Когда я буду писать список целей на новый год, я обязательно включу в него разговор по душам с Джой», — решила Лили.

Проблем хватало и с обязанностями старосты. Лили так уставала, что у нее даже при желании не осталось бы времени на свидания и прочие девчачьи глупости. Ей оставалось только завидовать Ремусу, который со всем справлялся и даже выкраивал время на свои таинственные мародерские дела.

Все было не так, совсем не так, как ей хотелось.

Северус вернулся в купе, когда до Лондона оставались считанные минуты. Лили встретила его недовольным взглядом, но ничего не сказала. Разумеется, он провел остаток пути со своими слизеринскими друзьями, раз она уснула.

— Мы почти приехали, — с извиняющей ноткой сообщил Северус, надевая куртку.

— Я заметила, — буркнула Лили и проверила действие согревающего заклинания на клетке Иосифа.

Поезд замедлил ход, въезжая в Лондон. Прислонившись лбом к холодному стеклу, Лили считала мелькавшие фонари. Ей не терпелось оказаться дома, но до Литтл-Нортона нужно было ехать еще два с лишним часа.

На платформе девять и три четверти она попрощалась с Северусом, которого встречала мать. Миссис Снейп похудела и коротко остригла свои длинные черные волосы, под ее глазами залегли фиолетовые круги. Лили с тоской подумала о том, что она чем-то серьезно больна. Она огляделась в поисках родителей, но их нигде не было видно. Не могли же они забыть встретить ее, она специально напомнила в последнем письме, что поезд прибывает в семь!

— Пока, Эванс, — рядом снова оказался Поттер, которого Марлин так и не удалось заставить надеть ту смешную шапку с помпоном. — Счастливых каникул!

— И тебе, — автоматически ответила Лили, не глядя на него. В следующий миг ее щеку обжег мимолетный поцелуй, а когда она возмущенно оглянулась, чтобы устроить наглецу хорошую взбучку, тот уже растворился в воздухе вместе со своими родителями.

Улыбнувшись в шарф, Лили коснулась своей щеки рукой в пушистой варежке. Поттер мог быть противным, грозным, злым, смешным, но сейчас он заработал себе статус «милый» с припиской «придурок».

— Лили, дорогая! — услышала она чье-то восклицание, когда смотритель платформы пропустил ее через разделительный барьер. — А мы тебя уже минут двадцать ждем, твои родители сообщили, что ты приедешь то ли на девятую, то ли на десятую платформу.

Лили оглянулась на голос и увидела маленькую хрупкую миссис Кук, их соседку через два дома. Ее сопровождал ее тринадцатилетний сын Джек, оглядывающий вокзал «Кингс-Кросс» в видом научного исследователя.

— Здравствуйте, — немного растерянно произнесла Лили, подходя ближе, и тут же оказалась в объятиях миссис Кук. Они были практически одинакового роста, несмотря на то, что женщине в этом году исполнилось сорок четыре. — А где же…

— Твои родители? О, дорогая, боюсь, им пришлось срочно уехать в очередную экспедицию. Кажется, где-то на Аляске обнаружились останки мамонтов или что-то вроде того, им некогда было объяснять, — немного виновато сообщила миссис Кук. У Лили упало сердце. — Они уехали вчера поздно вечером и попросили меня встретить тебя на вокзале. Ну что, едем домой? Петунья, наверное, уже заждалась сестренку.

Миссис Кук весело подмигнула ей. Лили неуверенно улыбнулась в ответ и прошла к машине Куков, оставленной на платной автостоянке.

— Ну, Лили, — соседка немного поплутала, прежде чем вырулить на автомагистраль, — рассказывай. Как учеба? Кэти рассказывала, что в этом году у тебя будут какие-то жутко сложные экзамены…

— Да, — рассеянно отозвалась Лили, глядя в окно на проезжавшие мимо автомобили. Старенький «фольксваген» Куков ехал не быстрее хогвартских карет и издавал какое-то гудение, усиливающееся с каждой проеханной милей. — Сложный год, сложные экзамены… Сложная жизнь, — добавила она шепотом, чтобы никто не услышал.

— Ничего, милая, ты же умница, ты со всем справишься, — бодро заметила миссис Кук, пытаясь поймать волну радио. — Недаром ведь престижный колледж предложил тебе стипендию!

Радио хрипело, и миссис Кук оставила попытки найти что-нибудь подходящее для слуха. Джек с заднего сиденья торжественно пообещал покопаться в приемнике и настроить его.

— А как дела с мальчиками? — вдруг задала вопрос миссис Кук, приведя тем самым Лили в страшное смятение. — Кэти говорила, что ты до сих пор дружишь с тем мальчиком из Паучьего тупика… — в голосе женщины послышался откровенный намек.

Лили вспыхнула.

— Нет, мы с Северусом просто друзья! — воскликнула она.

Миссис Кук понимающе засмеялась.

— Ох, это пока милая, дружите, пока можете. Мы вот с Сэмом тоже столько лет дружили… — женщина, улыбаясь, пустилась в воспоминания. — Нет, сначала, конечно, мы терпеть друг друга не могли. И для не проходило, чтобы мы не подложили друг другу кнопку на стул. Но потом как-то повзрослели, посмотрели друг на друга новым взглядом… Так и завертелось, а через десять лет после нашего знакомства мы и поженились. Вон наша Сара уже второго ждет, — гордо заявила миссис Кук. — Говорит, что будет девочка, чувствует, понимаешь?

Так и болтала она до самого дома Эвансов. Лили ее практически не слушала. В голове вертелась фразочка Поттера: «Что только подтверждает упрямство Поттеров, даже будущих». Мальчишки часто бросаются подобными словами направо и налево, а девчонки все воспринимают слишком близко к сердцу.

Джек помог ей выгрузить из багажника школьный чемодан.

— С наступающим Рождеством, Лили, — чопорно пожелал он и протянул руку. Лили, пряча усмешку, пожала ее.

— С наступающим Рождеством, Джек. Спасибо, что встретили, миссис Кук, я ваша должница.

— О, не стоит благодарности, милая, — засмеялась соседка. — Обо всем уже позаботились Кэти и Ричард. Они обещали мне статуэтку из бивня мамонта, — шепотом сообщила она и вручила Лили ключ от ее дома. — Держи, твои родители просили передать его тебе.

Лили вяло улыбнулась и помахала Кукам на прощание. Поскальзываясь на заледеневшей дорожке, она зашагала к дому, в окнах которого не горел свет.

Лили вошла внутрь, и в нос ей ударил знакомый с детства запах. Она щелкнула выключателем и скинула обувь. Прихожая была украшена гирляндами, на туалетном столике была свалена в кучу косметика Петуньи. Видимо, сестра, куда бы она ни отправилась, собиралась в спешке. Лили прошла на кухню и включила чайник. Привычно гудел холодильник, тикали настенные часы со стрелками в виде ложки и вилки. Вытащив из холодильника мятый пакет сосисок, Лили с тоской подумала о том, что это был самый ужасный год в ее жизни.

* * *

Внизу отчетливо скрипнула дверь. Лили резко проснулась и схватила с прикроватной тумбочки волшебную палочку. Светящиеся стрелки ее будильника, привезенного родителями из Японии, показывали половину третьего ночи. С гулко бьющимся сердцем Лили откинула одеяло в сторону и ступила босыми ногами на прохладный пол. Снизу раздалась приглушенная ругань. Почему-то у Лили не было сомнений в том, что это взломщики. Молясь про себя, чтобы использовать магию ей не пришлось, она тихонько приоткрыла дверь и осторожно посмотрела вниз. В темноте ничего нельзя было разглядеть. Стараясь ступать бесшумно, она спустилась вниз, но предпоследняя ступенька предательски скрипнула. Щелкнул выключатель, и раздался испуганный визг Петуньи, когда ей в горло уперся кончик волшебной палочки.

Резко выдохнув, Лили опустила палочку и скрестила руки на груди. Петунья смотрела на нее расширенными от ужаса глазами, в которых скапливались слезы. На ней была белая шубка из искусственного меха и модные сапожки на высоком каблуке. Лили приподняла брови.

— Это ты, — буркнула Петунья, снимая шубку и аккуратно убирая ее во встроенный в стену шкаф. — С ума сошла?

— Я подумала, что это грабители, — Лили старалась быть невозмутимой. — И я тоже рада тебя видеть, Туни.

Петунья ничего не ответила и принялась разуваться. Лили успела заметить мамины сережки с кораллами у нее в ушах.

— Где ты была? — требовательно поинтересовалась она, в упор глядя на сестру. — Половина третьего ночи, Петунья!

Сестра поморщилась и сняла серьги, после чего убрала их в шкатулку на туалетном столике.

— Я умираю с голоду, — заявила она и направилась на кухню. Лили последовала за ней. — Ты могла бы что-нибудь приготовить!

Лили постаралась взять себя в руки, хотя больше всего на свете ей сейчас хотелось закричать.

— Я приехала несколько часов назад и почти сразу же уснула. Ты прекрасно знала, что я приеду уставшей и голодной, так что это должны быть мои претензии, — хмуро заметила она.

Петунья открыла одну из кастрюль и поморщилась.

— Где ты была? — повторила свой вопрос Лили.

— В клубе, — с гордостью заявила Петунья, ставя чайник и довольно потягиваясь. Лили захотелось достать отцовский ремень, которым он в детстве в шутку стращал своих дочерей. На Петунье были обтягивающие лосины леопардовой расцветки и кофточка с ужасающим вырезом, который должен был подчеркивать грудь, однако на Петунье этот наряд производил совершенно обратный эффект.

— В клубе? — повысила голос Лили. — Туда пускают только тех, кто одевается как… как… — она мялась, пытаясь подобрать слово поприличнее. — Как шлюха?! — выкрикнула она, вспоминая лексикон Блэка.

Петунья изменилась в лице. На миг Лили показалось, что сестра сейчас ударит ее. Но та вдруг смягчилась и снисходительно бросила:

— Не строй из себя мамочку, малышка Лилси, — пропищала она детское прозвище Лили. — Я была с молодым человеком, который вряд ли оценил бы наряд ботаника.

Лили прикрыла глаза, моля Мерлина о терпении. Засвистел чайник, Петунья налила себе кофе и поджарила пару тостов. Все это время Лили стояла в дверях, одетая в домашнюю маечку и клетчатые пижамные штаны. Рядом с Петуньей, одетой Мерлин знает во что, она являла собой образец скромности и целомудрия. Внезапно ее разобрало любопытство.

— У тебя есть парень? — недоверчиво спросила она.

— На Рождество я устраиваю вечеринку, — Петунья отхлебнула кофе и направилась к себе. — Я бы и рада не приглашать тебя, но ты здесь вроде как живешь, значит, автоматически попадаешь в список приглашенных. Поможешь мне завтра все подготовить. Спокойной ночи.

Меньше всего на свете Лили хотелось развлекать каких-то сомнительных друзей сестры, но, похоже, у нее не оставалось выбора.

— Выше вешай, — сердито командовала снизу Петунья. Лили, стоя на стремянке, пыталась зацепить кончик гирлянды за гвоздь. — Иначе ее просто сорвут!

— Ты что, пригласила жирафов? — сквозь сжатые зубы поинтересовалась Лили, пытаясь дотянуться до другого гвоздя.

— Не ерничай! Раз от твоей идиотской магии нет никакого толку, то придется поработать руками. Боже мой, осталось всего четыре часа до прихода гостей, а у нас еще ничего не готово!

Отпустив стремянку, которая угрожающе закачалась, Петунья убежала в кухню проверить, как там запекавшаяся в духовке индейка. У Лили кружилась голова от высоты и текли слюнки от голода, но она запретила себе жаловаться. Если Петунья хочет вечеринку, то она ее получит, а заодно развлечется и сама Лили.

Ближе к вечеру она собрала волосы в красивый блестящий пучок и надела подаренное мамой в прошлом году темно-зеленое платье, подчеркивающее цвет ее глаз. Она немного неуверенно подвела глаза карандашом и подкрасила ресницы тушью, осталась недовольна и смыла косметику совсем. После чего нанесла на губы свой любимый банановый бальзам и спустилась вниз, где наряженная Петунья уже встречала первых гостей.

Лили никогда не бывала на вечеринках, устраиваемых старшей сестрой, но почему-то всегда считала, что это невообразимо скучно. Друзья Петуньи привезли целый багажник разнообразного алкоголя. Такого большого выбора не было даже на гриффиндорских вечеринках. Петунья не сочла нужным знакомить сестру со своими друзьями, бросив лишь небрежное: «Это Лили, проходите, располагайтесь…» Лили внимательно слушала разговоры парней и девушек, запоминала, кто к кому как обращался. На нее косо посматривали, но она не обращала на это внимания.

— Брендон, малыш, я ждала тебя с самого утра! — раздалось наигранное восклицание Петуньи, и Лили выглянула в прихожую, полагая, что явился тот самый загадочный бойфренд сестры.

«Малыш» Брендон оказался рослым бритоголовым парнем с татуировкой на шее. Лили предпочла бы держаться от такого как можно дальше, сейчас даже Мальсибер казался ей воплощением спокойствия и уверенности. У Брендона были добрые синие глаза, никак не вязавшиеся с его довольно таки колоритной внешностью. Он добродушно подмигнул зардевшейся Лили, и Петунья, заметившая это, поспешила увести своего парня куда подальше.

Гостей набралось человек пятнадцать. Они вели себя довольно таки пристойно, никто не хулиганил и не скакал по столу, как опасалась Лили. Девушки отдали должное салатикам, приготовленным Лили, парни же уничтожали двадцатифунтовую индейку Петуньи. После ужина начались танцы. Лили, подперев подбородок кулачком, смотрела балет по телевизору.

— Можно пригласить вас на танец, мисс? — к ней подошел довольно упитанный парень, буравивший ее бесцветными поросячьими глазками.

Лили стало не по себе — откажет она ему, а он возьмет и впечатает ее в стену. Она неуверенно кивнула и подала толстяку руку, а он вывел ее в центр гостиной и по-хозяйски обнял за талию. Он был выше нее на полторы головы, по крайней мере в три раза толще, так что смотрелись они довольно комично. Девушки, которых никто не пригласил, смотрели на них и глупо хихикали.

— Меня зовут Вернон Дурсль, мисс, — представился парень. Ему уже явно было за двадцать, и Лили не могла понять, что он забыл в компании семнадцатилетних подростков. — Моя семья владеет обширным бизнесом по производству дрелей, который я вот-вот унаследую. Мне нравится ваш город, я хотел бы открыть в нем филиал «Граннингс». Как вы считаете, в этом есть толк?

Вернону приходилось наклонять голову, а Лили вставать на цыпочки, чтобы она могла слышать его. Пару раз он наступил ей на ногу, больно отдавив пальцы, но даже не извинился.

— Наш город небольшой, мистер Дурсль, вряд ли здесь будет большой спрос на предлагаемый вами товар, — ответила она.

Вернон поджал толстые губы.

— Буду иметь в виду, — буркнул он.

Раздался звонок в дверь. Петунья, липнувшая к своему Брендону, как пиявка, вздрогнула и посмотрела в сторону прихожей.

— Странно, мы ведь вроде больше никого не ждем, — наигранно весело заметила она и пошла открывать дверь. Щелкнул дверной замок, и до собравшихся долетел истерический возглас Петуньи: — Ты что тут делаешь?!

— Меня пригласила Лили, — отозвался мужской голос. На лице Лили проступила довольная улыбка, и она освободилась от ослабевших объятий Вернона. — Как я понял, здесь вечеринка? Счастливого Рождества, Петунья.

В гостиную вошел Северус Снейп. При виде незнакомого парня некоторые девушки оживились, а некоторые поморщились. Растерявшаяся было Петунья метнула сестре злобный взгляд и вдруг ухмыльнулась:

— Ребята, знакомьтесь: это Северус Снейп, сын грузчика и посудомойки. Он живет в Паучьем тупике. Но это же нестрашно, правда? Сегодня наши двери открыты для всех, — она всегда говорила таким тоном, когда хотела оскорбить человека.

Некоторые гости расхохотались и презрительно отвернулись от новоприбывшего. Хорошее настроение Лили разом улетучилось. Она кусала губы и посылала Северусу извиняющиеся взгляды. Тот отошел к стене и постарался слиться с ней. Лили захотелось оказаться в одиночестве и расплакаться. Она и не подумала, что, пригласив друга, подвергнет его такому унижению!

К Северусу тем временем подошла одна из подружек Петуньи с бокалом в руке. Она отхлебнула из него и что-то спросила у гостя. Снейп недружелюбно хмыкнул, но все же ответил.

— Вот здорово! — в перерыве между музыкальными композициями раздался голос девицы. — Ты так интересно рассуждаешь, Северус Снейп. Не хочешь со мной потанцевать?

Петунья покраснела от досады. А Лили просияла.

* * *

Выгнав из своей спальни какую-то уединившуюся парочку, Лили принесла туда бутерброды и содовую. Пока Северус ужинал, она ласково расчесывала шерсть Иосифа и от нечего делать заплетала ему косички.

— Он же все-таки мужчина, — засмеялся Северус, любуясь творением рук Лили. Иосиф стал напоминать пекинеса, которым их хозяйки завязывали кокетливые хвостики на затылке.

— Он пока еще совсем мальчик, — улыбнулась Лили и распустила косички. Шерсть кролика получилась волнистой. — Ладно, ты прав, я больше не буду так делать.

В углу работал телевизор, транслирующий какую-то рождественскую сказку, но его никто не смотрел. Внимание Лили было приковано к Иосифу, а Северуса — к самой Лили.

— Как дома дела? — задала привычный вопрос Лили. Тот пожал плечами.

— Да как обычно. Отец пьет, мать ругается…

— Мне показалось, что он заболела, — Лили немного виновато посмотрела на друга, который враз помрачнел, и поняла, что попала в яблочко. — Все настолько плохо?

— Шансы есть, — еле слышно отозвался Снейп и сжал в руках покрывало на кровати Лили. — Нет денег. Ладно, Лили, спасибо за приглашение, я пойду, — он отставил почти нетронутую тарелку и встал. Лили слегка обиженно смотрела на него. Северус невесело усмехнулся. — Не будем испытывать терпение твоих родителей, Петунья наверняка на тебя наябедничает за то, что ты притащила в дом отброса общества.

— Эй, ты же мой друг, Сев, и мне плевать, кто твои родители, и на какой улице находится твой дом! К тому же, ты понравился и некоторым друзьям Петуньи, особенно этой… Каролине, — вспомнила она имя девушки, с которой Снейп согласился станцевать пару танцев. — Не обращай внимания на то, что она говорит, она просто завистливая дурочка.

Северус пристально смотрел на нее, отчего Лили сделалось не по себе. Она всегда смущалась, когда кто бы то ни было буравил ее взглядом.

— И все равно я пойду, — тихо сказал он и направился к двери. — Мне здесь не место, ты сама это знаешь. Ты прекрасно выглядишь, Лили, ты очень красивая. Счастливого Рождества.

Она попыталась было сказать ему что-то еще, но он уже ушел, тихо закрыв за собой дверь. Внизу по-прежнему звучала музыка, весь мир праздновал Рождество, а у Лили складывалось такое впечатление, что это был последний праздник в ее жизни. Она легла на кровать и уставилась в потолок, думая, мечтая, вспоминая…

— — — — — — — — — — — — — — — — -

Ну вот. Надеюсь, что эта глава хоть немного прояснила странности в поведении Лили. Кому-то Эванс могла показаться дурочкой, а ее мысли и переживания — полной глупостью, но у автора были схожие проблемы в пятнадцать лет. Так что все пишется исходя из жизненного опыта :)