Истина (гет)

Я проснулся от колющей боли где-то в районе запястий. Собирался вытянуться, размять кисти и посетовать Леис на слишком рано наступившую старость, когда, не рассчитав силы, врезался в острые выступы… глаза распахнулись сами собой, и, конечно, ни намёка на сон в них уже и быть не могло. Первый и самый логичный вопрос относительно местоположения Леис так и не вырвался изо рта, поскольку я оказался прикован к стене в каком-то полуподвальном помещении. Из внешнего мира ко мне сквозь решётку пробивались лучики света, но их было слишком мало, чтобы полностью разглядеть себя и крохотную камеру, в которой меня заперли.

Не то чтобы я не ожидал проснуться в подобном месте: с моей специальностью так или иначе время от времени просыпаешься не там, где заснул, но не настолько же кардинально…

Я снова прикрыл глаза. Остатки какой-то магической энергии (вероятно, чужой) всё ещё пульсировали во мне, и я даже попытался было использовать её, но тут же «прилетела» отдача коротким разрядом электричества по всему телу. Видимо, мои тюремщики отлично представляли, с кем имели дело: обезвреживать мага следовало именно лишением запаса энергии и, одновременно, заключением в кандалы-ограничители по типу тюремных.

Другой вопрос, что с такими я один раз уже справился…

Но проторенная дорожка не помогла. В тот раз вся энергия (и даже больше, ведь Сетон помог мне высвободить полную силу) была при мне, а значит любой ограничитель являлся скорее насмешкой, нежели реальной угрозой, но силы-то не было!

Ещё немного повисев в тишине, остывая после первого удара током, я провёл линию между Леис и этими событиями… Да неужели? Она была со мной столько времени, помогала, кажется, искренне любила меня, так с чего бы внезапно продавать меня на опыты каким-нибудь сумасбродам? Хотелось спросить у неё самой. Чтобы девушка по крайней мере нашла силы взглянуть мне в глаза и ответить: «да, это я. Да, мои слова ничего не стоят, память поддельная…» — и так далее. Или узнать, что Леис, к счастью, прикована где-то здесь, совсем рядом, и освободить её от пут — одна из моих приоритетных задач.

Вздох сам собой вырвался изо рта.

Пусть мозг услужливо подбрасывал идеальную картинку, кто, кроме Леис, мог подстроить всё таким образом? Она могла использовать мою силу, могла обезвредить меня на долгие часы. Но чёрт, я ведь не опасался её! Мне вчера казалось, мы всё выяснили, всё обсудили, и ни к чему теперь тайны или игры в кого-то другого.

Я ведь собирался отдать ей чёртово кольцо, провозгласить девушку владычицей этого мира, научить летать по воздуху, когда только вздумается.

А в ответ получил цепи, тишину и едва-едва тлеющую надежду на свет, настолько же далёкую, как наше с Леис счастливое совместное будущее… она сама приняла это решение. Знала, что я мог защитить её от чего угодно, и всё-таки выбрала стоять по другую сторону баррикад. Быть может, оправдывала себя какой-нибудь «весьма значимой» причиной, но что, в конце концов, может быть дороже наших чувств, причём построенных совсем недавно, а теперь бессердечно растоптанных на пути к чему-то большему.

Размышления ни к чему хорошему не приводили, и я оставил их.

Время медленно перетекало из сосуда в сосуд, оставляя на мне почти что ощутимые следы своего присутствия. Висеть было не трудно. Не дёргаться слишком, и острия шипов не станут врезаться в мягкую кожу… Только мысли добивали. Я не мог полностью отстраниться от них, ведь, благодаря Леис, память о вчерашнем всё-таки горела прикосновениями на теле, и так просто забыть подобное я не мог, даже если бы очень захотел.

И лишь когда солнечных лучей стало совсем мизерное количество, дверь моей темницы со скрипом отворилась.

На пороге стоял человек в белых одеждах: уж цвет-то я мог различать и в кромешной темноте, если это требовалось… Культ Истины. Снова они, игроки закулисной зоны; явились, чтобы поиздеваться над пленником или вести переговоры — я всегда догадывался, что процесс задержания с их стороны обычно происходит как-то так. Человека мучают до изнеможения, пока он в бессилии от голода, холода и одиночества сам не решается доверить всего себя культистам.

Странно было представить Леис среди этих мрачных нелюдей. Она ведь казалась мне солнцем, моим ярким светом, так с чего бы связывать столь светлое существо с таким тёмным дном этого мира…

— Эй, — когда пришелец обратился ко мне, я заставил себя поднять голову и встретиться взглядами с человеком в белом. — Давно ты здесь? Эта камера, кажется, пустой должна быть…

Он приложил руку к подбородку, поглаживая коротенькую бородку, затем занёс в помещение ведро и швабру.

— А ну живо катись отсюда, пока я тебя не выгнал! Понаприходили тут… — бурча, служитель принялся искать, где можно расстегнуть диковинное приспособление, удерживающее меня на месте. — Что, решили с девушкой свою интимную жизнь разнообразить?!

Я наблюдал за культистом молча. Он, как и говорил, старательно искал, где расстёгиваются все эти приспособления, попутно смахивая пыль то с подоконника, то с небольшого возвышения над полом, которое, вероятно, раньше служило трибуной. Странный какой-то… я не выдержал уже спустя минут пять, когда культист так и не разобрался, как снять кандалы-ограничители.

— Вообще-то я здесь не случайно, — я тряхнул головой, нарочно демонстрируя белые волосы, по которым большинство культистов и определяло меня, как Фантома, которого их богиня пригласила в Культ, а он отверг сие крайне выгодное предложение…

— М-м-м? — уборщик даже не обращал на меня особенного внимания.

Забросив идею освободить меня, он принялся крайне старательно протирать пол, словно бы нарочно не разговаривая со мной. Неужели и это — изощрённая пытка? Я постарался припомнить все знакомые мне виды наказаний, но подобное вряд ли могло находиться в одном списке вместе со старой-доброй дыбой или железной леди.

— Я хочу поговорить с кем-нибудь из руководства, — наконец выдохнул я, отчаявшись добиться от культиста чего-то иного.

Тот безо всякого интереса поднял голову, собираясь ответить что-то в своём привычном стиле, когда дверь вновь распахнулась, и в этот раз — я был уверен — пришли за мной. Просто потому, что их было четверо, и один из будущих охранников держал в руках заранее подготовленные ограничители для транспортировки. Весьма дорогие… Феликс никогда мне подобные не заказывал, зная мою любовь к случайным всплескам силы и просто к разрушению подобных игрушек.

— Фантом! — тот, что держал «браслетики», сурово смотрел на меня. — Мы определили, что за все свои прегрешения ты заслуживаешь казни, если сию секунду не согласишься принять щедрое предложение нашей богини и не станешь верховным жрецом!

Я вздохнул, разминая затёкшие конечности ровно настолько, насколько позволяли кандалы. Вот эти ребята были похожи на культистов… с порога озвучили требования, тут же пригрозили, даже взяли с собой средства для перемещения меня: в любую сторону, как уж придётся.

— Что с Леис? — я рассматривал новоприбывших. Откровенно говоря, одевались абсолютно все культисты одинаково, «вежливо позаимствовав» белый цвет, который, по объективным причинам, был мне, как родной. Из-за этого меня часто связывали с Культом ещё в Коу, а там-то эта религия под запретом…

«Стражи» некоторое время совещались между собой, старательно не обращая внимания на уборщика, и только спустя несколько минут вновь вернулись, очевидно, пытаясь не выдавать смущения и удивления.

И так… Леис занимает некую высокую позицию в Культе? Вряд ли они стали бы смущаться, будь девушка пленницей здесь.

— Богиня скажет всё сама, — коротко ответил тот, что был у них за главного. — Она уже ожидает…

Я едва не закашлялся. Фанатики, фанатики — наблюдая издали, мне всё-таки казалось, что эти ребята, в целом, очень даже ничего, особенно некоторые, которые людям, в принципе, не вредили, но теперь эта вера разрушалась, словно карточный домик под дуновением ветерка.

Разговаривать с ними изначально было бессмысленно, но в глубине души я хотел, чтобы ко мне пришла Леис. В конце концов, простить её, встать на сторону Культа, придерживаясь прежних взглядов, — я мог извлечь из этого неплохую корысть, если шпионы из Коу не прикончат меня раньше задуманного. Но нет. Придётся тащиться к Истине, и кто знает, предпочитает ли она поклонников, ползающих на коленях или ведущих светские беседы за чашечкой чая. Сама мысль о встрече заставляла напрячься.

Словно я знал эту богиню раньше, до того, как стёр память, словно нас связывали какие-то обещания или взаимная ненависть… это я мог вспомнить только при встрече.

Если, конечно, хвалёная богиня действительно существует, а не является золотым алтарём и сборником сомнительных предсказаний относительно не счастливого будущего всех грешников и рая для тех, кто проповедует религию. Я не мог знать. И память в очередной раз предавала, не подбрасывая воспоминания, когда они были так нужны!

— Вперёд, — устало хмыкнул я.

Что я теряю, в конце концов? Времени у меня по эту сторону предостаточно, мир спасать не нужно, а заботливая Леис привела меня именно туда, куда требовалось: в логово Культа Истины, с которым я не так давно обещал поквитаться за все обиды, нанесённые им человечеству.

Культисты с невероятной скоростью освободили меня из кандалов, заранее снабдив более транспортабельными браслетиками.

А дальше мы двинулись по одному из местных бесконечных коридоров… я уже немного привык к тому, что в Иторие существовала некая негласная мода на длинные тёмные коридоры с потайными ходами, которые опоясывали бы всё сооружение и заканчивались в покоях хозяина.

Добрались быстро.

Я и не ожидал, что окажусь перед той самой дверью всего через десяток минут после своего освобождения из темницы, а потому, когда вежливые проводники без прелюдий втолкнули меня в комнату, я абсолютно не был готов. Ни к чему… Казалось, все чувства разом навалились на меня, напоминая, что здесь я из-за Леис, но до сих пор не знаю, где она и с кем. А потому первым, что сорвалось с языка, ещё до того, как я смог разглядеть фигуру в темноте, был вопрос:

— Леис… Что с Леис?

— Одни девушки на уме, — притворно вздохнула моя собеседница, перемещаясь по кругу, но не являясь на свет. — Забудь о ней. Вряд ли вам суждено встретиться вновь, поскольку мы вернули её туда, откуда и взяли, чтобы заполучить тебя.

Я безуспешно пытался разглядеть человека напротив. Голос казался безликим и будто бы даже бесполым: быть может, помещение искажало его, а может, это было частью плана по сокрытию личности той самой богини.

Богиня или то, что мне выдавали за неё, продолжала говорить:

— Мы достали девочку с нижних уровней пещеры, где восемь веков подряд ютилось злое создание, и теперь вернём обратно. А Леис — имя одного из божеств в содружестве с нашим Культом, не более.

Вопросов меньше не становилось. Я уже собирался задать следующий по порядку, когда меня насильно усадили в кресло невидимые руки, придвинули столик с пищей и даже предложили покормить, мол, если руки не держат…

— Да чёрт бы тебя побрал! — бессильно выдохнул я.

Богиня хмыкнула из темноты.

— Оставляю тебе эту комнату со всем содержимым. У меня появились некоторые неотложные дела, так что располагайся, отдыхай… Вернусь — обсудим твоё слияние с Культом.

И фигура из темноты растворилась, не оставив и следа использования магии.

Я медленно отодвинул от себя столик, поднялся на ноги и обошёл комнату. Ни одного окна, и повсюду жуткий полумрак, который подходил скорее взъевшемуся на людей духу, нежели богине Культа Истины, которая якобы должна дарить людям радость и счастье. Даже лица не видел… странная женщина (и женщина ли?) исчезла слишком поспешно, чтобы делать какие-либо выводы. Она говорила о Леис, но то ли несла чушь, то ли «тёмное существо» не было таким уж тёмным: пусть девушка и молчала, она не совершала ничего подозрительного, не кричала, даже не пыталась атаковать меня исподтишка, как в этот раз. Неужели существо, запертое в тёмное пещере много веков, способно так себя вести?

В очередной раз шумно выдохнув, я откинул голову назад и попробовал представить, что меня ждёт после.

Пусть служители Культа приковали меня в темнице, ощутимого вреда не нанесли, если не считать полного упадка моих магических сил. Я нужен был Истине… но зачем? И кто такая Ичер, если Леис — тёмное божество?.. Чем больше думал, тем скорее понимал, что вопросов меньше не становится.

В итоге, устал бесцельно бродить по комнате, а потому поел, наскоро убедившись, что готовят здесь неплохо, и устроился на диване, скрючившись в три погибели.

К чёрту всё.

Я собирался выспаться…

— Крепко спишь? — звонкий голос выдернул меня из полудрёмы, напоминая, что в этом Культе абсолютно ни у кого нет чувства такта.

Медленно разминая затёкшую шею и спину, я приподнял голову и встретился взглядом с девушкой в белом. Она была не старше школьницы: откуда такие юные существа в Культе я отлично знал благодаря приюту; и смотрела на меня так, словно бы я вторгся на законно её территорию и требую от неё исчезнуть.

— Чего? — я едва смог выговорить даже это. Организм постепенно справлялся с отравой в виде чужой магической энергии, но, в обмен, сил почти не оставалось.

— Наша госпожа вернётся не скоро, так что учитель Мария приглашает тебя посетить наши уроки сегодня. Одевайся скорее!

Я даже не успел возразить. Рыжая девочка помогла мне подняться, накинула белый балахон поверх остатков моей предыдущей одежды, и я даже не заметил, как мы покинули темные помещения и выбрались на улицы, подконтрольные Культу.

— Куда мы идём, напомни… — я беспомощно оглядывался.

Собирался сражаться с фанатиками, а вместо этого с интересом исследую их обычаи и жилища. Не по своей воле, бесспорно, и всё-таки!

— Туда! — девочка указала на установленный прямо на земле шатёр в форме половины шара.

Я потёр переносицу: перед глазами всё плыло, и крайне сложно было списать это просто на переутомление. Яд сражался с моей силой. И пока что было абсолютно неясно, кто одержит верх… если первый — останусь узником навечно. Но в случае победы моего собственного организма я мог бы воплотить в жизнь свой план по уничтожению Культа и спасению Леис.

— Учитель, я привела его! — меня передали в нежные руки девушки ненамного старше той рыженькой.

Мария поклонилась мне. Она не сказала ничего ни о моём неподобающем внешнем виде (застегнуть накидку я так и не решился, позволив ей свободно болтаться на плечах, словно курточке), ни о состоянии. Если уж ученица не понимала, почему гостя шатает, учитель могла с лёгкостью выгнать меня, отчитав то ли за пьянство, то ли за употребление наркотиков…

— Добро пожаловать, господин Фантом. Богиня Истина самолично приказала мне показать Вам наш зал и программу обучения, чтобы Вы смогли наиболее эффективно управлять нами, когда займёте свой пост верховного жреца.

Я едва сдержал рвущийся из горла смех, обратив его в неловкий кашель.

— О, я отлично понимаю Ваше смущение! Но не волнуйтесь, у нас нет никаких предрассудков относительно мужчин, пусть обучение исключительно для девушек.

«Истина, мне стоит воспринимать это приглашение как предложение заиметь свой гарем или ты действительно чиста и невинна, как мне заявляют здесь?»

Меня усадили позади последнего ряда учениц. Правда, девушки в белом постоянно оглядывались, откровенно разглядывая меня, и смеялись. Гарем — ответ был очевиден.

Тем временем учительница вальяжно выплыла в центр зала, хлопнула в ладоши, призывая своё стадо к тишине и максимальному вниманию, и начала говорить. Сначала я пытался вслушиваться и разбирать слова, но минут через пятнадцать забросил: голова раскалывалась на части, и мне хотелось скорее ещё немного поспать, нежели отведать свежей плоти юных девиц.

— А магия — это зло? — внезапно спросила рыженькая, которая привела меня сюда.

До этого, кажется, девочки с интересом спорили на иные, более отвлечённые от тематики урока темы, но теперь всё внимание в один миг заполучила та самая девочка.

— Зло, — учительница чуть дёрнулась, и этого было достаточно, чтобы я понял: она и сама волшебница, но, кроме того, ей действительно казалось, что магия может творить лишь не самые замечательные дела. — Посмотрите на нашего гостя, — Мария улыбнулась, словно змея, — цвет его волос символизирует совершённый грех. Когда-то давно его род попросил у богини Истины силу, дабы решить собственные проблемы на Земле, но, в итоге, не выполнил условие и поплатился за это. С тех пор исключительно люди с белыми волосами могут стать верховными жрецами или быть с богиней.

Я невольно коснулся своих волос. Грех, значит… но разве позволено за грехи одного наказывать на десять поколений вперёд?! Я собирался было возразить, рассказать о генетике, но Мария жестом приказала мне молчать.

Выращивать девушек на подобных историях — более ужасный грех, нежели парочка совершённых мной во имя человечества преступлений. Правда, слова «это всё ложь» так и не сорвались у меня с языка, ведь учительница пристально-пристально следила за этим, одним своим взглядом указывая на моё место. Я был избранником богини — чистая правда, но до сих пор не принял этой судьбоносной роли, даже носил местную одежду как попало: эта Мария отлично знала, что я на самом деле чувствую.

— Но почему богиня желает тех, кто совершил ужасный грех? — тихо спросила какая-то едва заметная девочка в углу.

При звуке её голоса я невольно вспомнил о Леис, сжал правую руку в кулак и едва удержался от того, чтобы сию секунду ринуться вызволять моё темное божество. Хотя какой был бы прок? Я бессилен, отравлен, почти мёртв — даже самый слабенький маг с лёгкостью уничтожит меня, стоит ему чуть поднапрячься.

Учительница скользнула взглядом по ровным рядам учениц, нашла ту, которая посмела высказать неприглядную мысль вслух…

— Верно мыслишь, — Мария резко развернулась спиной, и даже меня обдало её жутковатым холодом. — Но Фантомы, пусть и не выполнили обещание, были любимчиками Истины с самого начала, ведь их стремление к справедливости, честности и спасению людей вполне соответствовало представлениям самой богини относительно этих понятий. Она выбрала их не просто потому, что они были хорошими людьми: Истина знала, насколько ценны люди, обладающими схожими с ней целями. И потому позволила этим людям надругаться над собой, предать её доверие, и за это же она и покарала их. Навеки веков.

Я вздохнул. Да неужели? Легенда казалась притянутой за уши к теме урока (если таковая вообще была озвучена), но девочки слушали внимательно, буквально-таки разинув рты. Вероятно, не так часто они просто слушали истории, а не писали конспекты или решали сложные задачи по математике; в общем, моё явление стало возможностью передохнуть от всего сущего и углубиться в теорию.

— А теперь — заключительная часть нашего сегодняшнего урока, — в порыве страсти после рассказанной истории Мария выдохнула это не строгим учительским голосом, а так, словно она была вполне себе материальным человеком. Девочки оторопели.

Невольно улыбнувшись их недоумению, я принялся растирать затёкшие от неподвижности ноги. Конечно, в ближайшем будущем я всё равно не смогу убежать, даже если очень захочу: без маны маг буквально ничего не стоит, ведь пропадает защита, за счёт чего можно с лёгкостью их (и меня) уничтожить; но не хотелось быть в жутком состоянии, когда окажусь готов.

А я буду готов, поскольку картинка постепенно переставала плавать перед глазами: магия побеждала яд. Я уже знал, что смогу сбежать, освободить Леис — что угодно, как только завершится процесс.

— Я хотела бы, чтобы вы выступили с песней, которую готовите к нашему празднеству. Чтобы будущий верховный жрец мог получше понять, как у нас всё устроено и…

Договорить ей не позволили. В шатёр ворвалась девушка постарше учениц с белой повязкой на голове, схватила меня под локоть ещё до того, как я успел подумать, стоит ли сопротивляться, и утащила наружу.

Солнечный свет непривычно ярко, после полумрака шатра, ударил в глаза, и я рассмотрел девушку перед собой. Она спасла меня. Почему-то я был уверен: та песня могла стать для меня последней, судя по «доброжелательному» взгляду Марии и общему настроению её рассказов. Уж кто-кто, а эта учительница готовила из меня скорее блюдо на обед богине, нежели жреца!

А вот относительно моей спасительницы… я разглядел глаза, и мгновенно понял, кто передо мной.

Сестричка Кости — Кира, та, что представляла интересы Культа в замке Итория! Вероятно, вернулась после нападения и задержалась, а тут, услышав про верховного жреца… меня сложно было с кем-то перепутать, даже по поверхностному описанию.

— Надеюсь на разговор, — выдохнула запыхавшаяся Кира, и я кивнул.

Мы двинулись в комнату богини.