Когда дерется львица (гет)

— Поттер неплохо вписался, — сказал Северус на следующее утро и отправил в Гермиону заклятье.

Гермиона, захваченная врасплох комплиментом, чуть не пропустила атаку.

— Нечестно! — возмутилась она, скользнув в сторону и обрушив на Северуса поток оглушающих заклинаний.

Его ухмылка, обнажившая кончики клыков, постороннему могла бы показаться опасной и угрожающей, но Гермиона видела, как его глаза возбужденно светятся от битвы, и знала, что на ее лице то же самое выражение.

— На войне все средства хороши, — усмехнулся он, отразил ее заклинания с помощью светящегося зеленым купола и послал в ответ заклятье.

Они наконец начали сочетать магические и физические атаки, стали проводить так называемые «военные дуэли». Гермиона читала о них в более мрачных текстах по ЗоТИ в библиотеке Хогвартса. Сегодня лишь несколько волшебников владели этим искусством, но Гермиона обнаружила, что такие дуэли ей нравятся гораздо больше.

Чтобы выжить, нужны были отточенные до совершенства рефлексы, широкий набор проклятий и заклинаний, которые можно выполнить с палочкой и без нее, и умение использовать грязные приемы в физическом поединке. Благодаря тете, собственному опыту и тренировкам с Северусом, Гермиона обладала всеми составляющими настолько, что представляла угрозу даже для Снейпа.

В прошлый раз она почти победила его. Вот почему сегодня он избегал атак в лоб и вместо этого хитрил.

— Все благодаря Драко, — Гермиона ухватилась за эту тему. — Не знаю, как им удается, но, кажется, они хорошо сработались. Они даже провели впечатляющие бои.

Северус ухмыльнулся и снова кивнул. Об этом он слышал. Минерва сказала, что поединок прошел у кабинета заклинаний, и профессора Флитвика чуть удар не хватил. Если верить ему, то мальчишки чуть не поубивали друг друга. Если верить Малфою и Поттеру, они отлично повеселились.

— А что МакНейр? — спросил он, целясь кинжалом в левое бедро Гермионы. Но на этот раз девушка была готова и чуть не выбила оружие из руки зельевара.

— Ну, нет, второй раз этот трюк не сработает, — Гермиона нанесла ответный удар, испортив очередную рубашку Северуса.

— И отделаться от вопроса не поможет, — предупредил он, направляя последний удар в живот. Затем он поднял кинжал вверх. — На сегодня хватит.

Гермиона так же подняла кинжал.

— Вы сегодня неплохо держались.

— Ох уж эти комплименты, — ухмыльнулась Гермиона и вложила кинжал в ножны. — Могли бы и признать, что я почти вас победила.

— Если бы это было правдой, я бы согласился. Но вам еще далеко до победы.

Она не удостоила его ответом, лишь насмешливо вздернула подбородок, отчего волосы, едва сдерживаемые заколками, рассыпались по плечам. Северусу пришлось отвернуться, чтобы скрыть свои чувства.

— Хотя насчет МакНейра вы правы, — сказала она, пока Северус сосредоточенно чистил лезвие кинжала, повернувшись к девушке спиной. — Нужно что-то сделать.

— Предложения? — его голос не выражал никаких эмоций. Он надеялся, что Гермиона спишет это на сосредоточенность и усталость после хорошего поединка.

— Единственное решение — избавиться от него. Он слишком опасен: ни поймать, ни передать его Министерству нельзя. Но я пока не решила, как его убрать.

— Нужно извлечь пользу из его смерти. Может, если он покажется предателем...

— Если позволим Пожирателям найти его тело, то я не смогу его убить, — предупредила она, вытирая шею и лоб полотенцем. — Волдеморт распознает мою магию.

— Я и не имел в виду вас, — новая тема помогла отвлечь мысли от лица, волос и тела девушки, и Северус смог обернуться, чтобы встретиться с ней взглядом.

«Мне пора вернуться к работе. Я уже чувствую себя старым, а мы же не хотим, чтобы я превратился в развалину».

«Вам это не грозит, — возразила Гермиона. — Поужинаем сегодня?»

Он покачал головой. От разочарования в глазах Гермионы у Северуса кольнуло в сердце.

«Альбус и Грозный Глаз. Вечер обещает быть долгим».

— И как вам удается не засыпать во время уроков, — вслух удивилась девушка.

— Ах, — ответил Северус, — это величайшее из чудес.

* * *

Полдень застал Гермиону и Гарри в укромном уголке под старой ивой. Друзья некоторое время обсуждали дела Ордена, но вскоре их разговор перешел на более общие темы.

— Не странно ли, что это последний год в Хогвартсе? — спросил Гарри. Он запрокинул голову и смотрел на солнце.

Гермиона пожала плечами.

— Скорее облегчение, — тихо заметила она. — Я не чувствовала себя ученицей. Учеба стала помехой, из-за которой я не могу заняться более важными делами, — она улыбнулась. Черты ее лица будто смягчились под слабыми солнечными лучами. — И я удивлюсь, если мы не останемся в Хогвартсе. Здесь лучшая защита. А теперь, когда сюда переехал и Орден Феникса...

— Ты права, — кивнул Гарри. — Но как прежде уже не будет, — он вздохнул. — Даже сейчас не как прежде. Рон все еще злится на нас. Все время уходит на Орден, я не могу и вспомнить, когда у меня последний раз был выходной.

— На Рождество, — ответила Гермиона через некоторое время.

— Ага, Рождество, — согласился Гарри, потом повернулся и недоверчиво посмотрел на нее. — Ты и правда была у родителей? Я думал, они где-то в Америке.

Гермиона вздохнула.

— Я была с Северусом, — тихо призналась она. — Мы тренировались, разговаривали, строили планы. И хорошо, что я была с ним. На Рождество я чуть не умерла. Он спас меня.

— Хорошо, что у тебя есть Снейп, — произнес Гарри и увидел, как ее плечи расслабились. Движение было едва заметным, но оно подсказало: Гермиона все еще не чувствует себя в безопасности, когда говорят об ее отношениях со Снейпом.

— Не знаю, что делать с Роном, — призналась она через минуту. — Я ужасно волнуюсь, когда прохожу мимо него, но так и не придумаю, как помириться.

Внезапный смех Гарри удивил ее.

— За все время, что я дружил с Роном, мне ни разу не удавалось с ним помириться. Первые шаги всегда делал он, — он усмехнулся. — Думаю, гнев Уизли может преодолеть только Уизли.

Гермиона вдруг застонала и попыталась спрятаться за спиной Гарри.

— Легок на помине, — прошептала девушка.

Гарри обернулся и увидел Луну, Невилла и Джинни. Между ними неохотно волочился Рон.

— Хочешь уйти? Я с ним справлюсь, — так же шепотом предложил Гарри, и мгновение казалось, что Гермиона склонна принять предложение. Но потом она покачала головой и выпрямилась.

— Что за глупости! Рано или поздно ему придется со мной поладить! — она вздернула подбородок и, тепло улыбнувшись, поприветствовала подруг:

— Джинни, Луна, давно не виделись!

— И не только со мной ты давно не разговаривала, — Джинни сразу перешла к делу. — Я, Луна и Невилл решили, что нам это надоело. Какой бы ни была причина ссоры, вы с ней разберетесь. Прямо сейчас.

Гарри пришлось сдержать улыбку. Что там говорил Драко? «Прямолинейны как стадо гиппогрифов». Не думал он, что этот день придет, но все-таки не мог не согласиться со слизеринцем.

— Все не так просто, Джинни, — начал Гарри, но его взгляд был прикован к Рону. — Между нами и Роном сейчас многое происходит. Я думаю, сейчас не подходящее время и место, чтобы обсуждать...

— А я думаю, все гораздо проще, — грубо перебил Рон, краснея от злости. — Вы решили поменять компанию и забыли своих друзей.

— Пойдем в комнату старост, — предложил Гарри, пытаясь успокоить вспышку ярости. — Этот разговор не для всех, Рон.

— Как раз наоборот, — вмешалась Джинни, а Луна и Невилл согласно кивнули. — Этот разговор и для нас, Гарри. Вас двоих вообще не бывает в общей гостиной, всегда прячетесь в комнате старост. Я и Луна даже на уроках вас не видим, мы не можем с вами поговорить. Мы скучаем! И Рон тоже, хоть он и боится признаться в этом.

— Я не скучаю! — воскликнул Рон. — А у них есть дела и поинтереснее, чем тратить время на меня!

Невилл вздохнул:

— Я вас не понимаю. С первого курса вы были лучшими друзьями. Ничто не могло вас разлучить. Вы сражались бок о бок, проводили время вместе, всем делились. Что сейчас-то произошло? Если только... — он вдруг покраснел сильнее Рона. — Если только между вами что-то есть, и Рон ревнует...

— О нет, не между ней и Гарри, — горько возразил Рон. — У нее на крючке рыбка покрупнее, чем Мальчик-Который-Выжил, не так ли? Богатые и важные мужчины...

— Рон, пожалуйста, — Гермиона впервые за все время заговорила. — Дело не только в нас! Нельзя думать только о своих потребностях, когда идет война! Не время для...

— Кто бы говорил, — лицо Рона исказилось от ненависти. — Ты и твои любимые слизеринцы! Тебе же нравится, как они пресмыкаются перед тобой! Ты мне отвратительна! Я никогда...

— Хватит! — взорвалась Гермиона. Она побледнела, но в ее голосе было столько силы, что Рон тут же смолк. Все удивленно взглянули на подругу, даже Гарри никогда не слышал от нее подобного тона. Невилл отступил назад и чуть не споткнулся о Луну, но та вовремя его поддержала.

Гарри успокаивающе дотронулся до плеча девушки, но Гермиона раздраженно отстранилась. Губы у нее побелели от ярости. Хоть они и знали, что Рон не смог бы все выболтать, однако он слишком близко подошел к тайне, и вопросов от друзей теперь не избежать.

— Я могу понять твое разочарование и шок, Рон, — продолжила Гермиона, когда молчание стало невыносимым. — Но есть определенная граница, и ты ее только что пересек. Хочешь оставаться эгоистичным инфантильным идиотом? Пожалуйста! Я не заставляю тебя вырасти или принять на себя ответственность. Но ты сейчас же прекратишь себя вести подобным образом. Ты не имеешь права рисковать планами, которые разрабатывались месяцами, только из-за собственных предубеждений и нежелания поработать головой. Повзрослей, наконец!

Они никогда не видели Гермиону такой злой. Слова и фразы вылетали словно стрелы, которые, казалось, достигли цели: Рон страшно побледнел, открыл рот раз, два, но так и не издал и звука. Его плечи поникли как от непомерного груза. В конце концов, он развернулся и направился в сторону замка.

— Это было необязательно, Гермиона, — укоризненно сказала Джинни, как только оправилась от шока.

— Как раз наоборот, — шелковым голосом возразила Гермиона. — Очень даже обязательно.

— Лучше кому-нибудь пойти за ним, — невозмутимо сказала Луна. — Рон иногда бывает очень глупым.

Джинни косо взглянула на подругу:

— Я пойду за ним. Но не думайте, что все кончилось. У меня куча вопросов, и я хочу получить ответы.

— Этого я и боялась, — вздохнула Гермиона, когда Джинни последовала за братом. — И надо сказать, я все больше склоняюсь к стиранию памяти.

И опять Гарри успокаивающе дотронулся до плеча подруги, но на этот раз Гермиона молча кивнула. Ее взгляд будто просил прощения, и Гарри ободряюще сжал плечо девушки: все в порядке.

Пока Гарри и Гермиона ждали возвращения Джинни, во дворе воцарилось молчание. Луна рассматривала что-то, одной лишь ей видимое, а Невилл выглядел так, будто хотел сквозь землю провалиться.

Джинни вернулась неожиданно быстро.

— Рон направляется в сторону Запретного леса. Он почти дошел до границы защитных чар. Я пыталась поговорить с ним, но он не обратил на меня внимания! Там ведь опасно, и скоро стемнеет!

— Надо позвать учителя, — предложила Гермиона. По ее взгляду Гарри понял, что она имела в виду кого-то из Ордена.

— Нет времени, — сказала Джинни. — Пока будем искать учителя, Рон уйдет. Надо идти за ним!

— Отлично, — простонал Гарри. — Просто замечательно. Рон собрался выкинуть фокус, а мы, конечно же, за ним на свой страх и риск!

— Ты никогда не боялся действовать! Если справились с Пожирателями в Отделе тайн, справимся и с Роном в лесу, — заметил Невилл.

Гарри снова застонал:

— Не напоминай, каким я был идиотом. Сейчас не лучшее время.

— Надо что-то делать, — вмешалась Гермиона. — Он все еще твой друг Гарри.

Месяц назад Гарри раздраженно посмотрел бы на подругу: зачем указывать на очевидное? Но сейчас он в очередной раз понял, как сильно изменился, потому что Гермиону он понял мгновенно. Какие бы ни возникали конфликты, официально Рон — один из золотой троицы. А лучший способ ранить Мальчика-Которой-Выжил и сблизить его с Гермионой — убить Рона.

— Да, конечно, — пробормотал Гарри, чувствуя, как ужас сдавливает грудь.

— Предлагаю разделиться, — продолжила Гермиона, хотя это больше походило на приказ. — Вы четверо найдете учителя, а я пойду за Роном. Надо торопиться!

Месяц назад Гарри разозлило бы подобное предложение. Но сейчас он просто кивнул.

— Ты с ума сошла? — спросила Джинни. — Мы все члены ОД! А Гарри гораздо лучше тебя по ЗоТИ! Никуда ты одна не пойдешь!

— Она права, — согласился Невилл, и, как и много лет назад, в ночь, когда они сражались за философский камень, он встал на пути Гермионы. — Я тебя одну не пущу!

По-видимому, Гермиона всерьез подумывала еще раз применить Петрификус Тоталус, но немного посомневавшись, Гарри согласился с большинством:

— Они правы. Мы сами лучше и быстрее справимся.

Гермиона поняла: если продолжит и дальше их отговаривать, возникнет еще больше вопросов. А так они быстрее вернут Рона в Хогвартс, и не придется раскрывать еще больше тайн.

— Плохая мысль, Гарри, — возразила Гермиона. — Пожалуйста, не будем рисковать! Мне кажется, не нужно...

Но Джинни опять не дала договорить.

— Понятия не имею, что вы будете делать, — зло воскликнула она. — Но я собираюсь вернуть брата сейчас же! Можете и дальше обсуждать и планировать, а я иду за ним!

Она развернулась и побежала за Роном, Луна и Невилл следом за ней.

— Наверно, бесполезно уговаривать тебя остаться здесь? — устало спросила Гермиона.

— Я останусь, если ты прикажешь, — тихо ответил он. — Но они и мои друзья, а у меня все-таки хороший опыт в магических дуэлях. Так что не надо со мной нянчиться.

* * *

Они догнали Джинни, Невилла и Луну, когда те стояли у кромки леса.

— Куда он пошел? — спросила Гермиона.

— Не знаю, — уныло ответила Джинни. — Кажется, туда. Но я не уверена.

Гермиона незаметно кивнула Гарри: пусть он ведет.

— Двигайтесь очень тихо, — шепотом посоветовал Гарри. — И никакой магии без надобности.

— Я только использую заклинание нахождения, — так же шепотом ответила Гермиона.

Гарри знал: она не привлечет внимания. Если где-то и скрываются Пожиратели, они распознают ее магию и решат, что девушка присоединилась к охоте.

Гарри заметил, что Гермиона применила более сложную версию заклинания направления, которое он изучил к Турниру Трех Волшебников, и мысленно сделал себе пометку «расспросить об этом заклинании». Однако сейчас он сосредоточился на другом: он слушал, принюхивался и изучал запутанные заросли, окружавшие их.

Спустя пятнадцать напряженных минут, они нашли Рона. Он сидел на пне посреди небольшой поляны.

— Ну и придурок же ты! — прорычала Джинни и сильно хлопнула удивленного брата по плечу. — Как ты мог уйти за границы охранных чар? Ты подвергаешь нас опасности!

— Я не просил идти за мной, — пробубнил Рон и получил еще один звучный хлопок.

— Нужно возвращаться, — вмешался Гарри. — Скоро стемнеет. И Рон. Еще раз выкинешь подобное и получишь не только сестринский шлепок, я обещаю.

— Я только хотел...

— Тихо! — перебила Гермиона, и что-то в ее голосе заставило всех обернуться. Джинни и Невилл тут же удивленно охнули.

Вместо девушки, которую они ожидали увидеть, позади них стоял настоящий боец. Палочка в руке, поза напряженная, как будто девушка что-то унюхала.

— Спрячьтесь за мной, — прошептала она. — Смотрите, чтобы спину прикрывали деревья. Кто-то идет.

— Но почему? — спросила Джинни. — Гарри сильнее тебя. И как ты узнала, что кто-то идет?

— Вы же хотели приключений, — прошипела Гермиона, — вы их получили. А сейчас слушайтесь меня.

В ее голосе была какая-то особая власть, которая пресекла потенциальные пререкания. Как можно тише они зашли за спину девушки. Даже Рон послушался, хотя Гарри и пришлось сильно дернуть друга.

— Я ничего не слышу... — угрюмо начал Рон, но замолчал, как только на поляне появились пять темных фигур.

Пожиратели смерти.

Взрослые.

Пятеро.

Черт.

Они остановились одновременно и подняли палочки.

— Вы только посмотрите, — усмехнулся один из них. — Малютка Поттер прячется за спиной подружки. Но она тебе не поможет, малыш. Вообще-то она последний человек, которому стоит сейчас доверять.

Пожиратель, похоже, пытался смутить и запутать Гарри, чтобы успешнее атаковать. Но Гарри поднял руку, чтобы заставить перешептывающихся друзей смолкнуть, и смерил Пожирателя взглядом. Говоривший прищурился. Он открыл было рот, чтобы продолжить насмехаться, но не успел.

Все произошло слишком быстро, чтобы можно было увидеть и уж тем более среагировать.

Прежде чем Пожиратели успели шевельнуться, а Гарри и Рон — вытащить палочки, в правой руке Гермионы вдруг оказался кинжал, и, не издав ни звука, девушка кинулась с грацией кошки на ничего не подозревающего Пожирателя.

Его тело еще не успело коснуться земли, а Гермиона уже перерезала горло следующему.

Трое оставшихся Пожирателей, наконец, пришли в себя. Они никак не ожидали, что ученица, а уж тем более их шпион, может так быстро убить двух из них. Они подняли палочки, чтобы произнести смертельное проклятие.

— Авада... — начал один из них, но Гермиона взмахнула рукой, будто что-то бросая.

И оставшихся Пожирателей охватило пламя.

Они сгорели меньше, чем за минуту, и все это время Гермиона стояла с нацеленной на них палочкой. Когда огонь погас, она ткнула одно из тел ногой и удовлетворенно кивнула.

— Не двигайтесь, — приказала она друзьям. — Неизвестно, сколько их тут еще.

Воцарилась тишина, пока Гермиона применяла обнаруживающие заклинания. Затем она положила два кристалла в цент поляны. Гарри узнал их: эти камни им выдали при вступлении в Орден; один передает сигнал тревоги, другой — маячок для аппарации, если член Ордена пытается их найти, он автоматически переместится к камню. Гарри и подумать не мог, что эти кристаллы им пригодятся.

— Все чисто, — продолжила Гермиона. — Объясни им, Гарри. А я позабочусь об этом беспорядке.

— Но Гермиона, — слабо возразил Гарри. За эти годы он достаточно повидал жестокости, но беспощадность, с которой его подруга убила пятерых, шокировала даже его. — Необязательно было их убивать! Мы могли оглушить их...

— Чтобы они сбежали и выдали меня? — Гермиона обыскивала карманы Пожирателей. — Ну уж нет. К тому же, минус пять человек на стороне Волдеморта. Невелика потеря, Гарри.

— Но...

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? — раздался голос Джинни.

Обернувшись к друзьям, Гарри только сейчас понял, в каком они состоянии. Они были напуганы, хотя Джинни и скрывала страх за злостью. Невилл, казалось, готов потерять сознание в любую минуту, и даже Луна утратила безмятежность и теперь смотрела на пять трупов широко распахнутыми глазами.

Рон же смотрел на Гермиону так, словно все его кошмары наконец стали реальностью.

— Она — Пожиратель смерти, вот что происходит, — он словно выплюнул слова. Гермиона даже не взглянула на него.

— Неправда, Рон. И учитывая, что ты жив только благодаря ей, мог бы выразить хоть каплю уважения! Она шпион, — объяснил Гарри остальным. — Уже полгода. Мы оба члены Ордена Феникса, и Гермиона уже связалась с Дамблдором. Не волнуйтесь, помощь появится в любую минуту.

— Но зачем она их убила? — спросил Рон, нижняя губа у него чуть дрожала. — И... как?

— Не знаю, — Гарри беспомощно пожал плечами, он снова взглянул на Гермиону. Она ходила по поляне, сохраняя неестественное спокойствие.

— У нее много талантов, о которых мы не знаем, — предположил он, и только Луна кивнула, будто это все объясняло. Рон по-прежнему с ненавистью наблюдал за Гермионой.

Не прошло и двух минут, как на поляну аппарировали МакГонагалл, Снейп и Ремус. Гермиона спокойно спрятала палочку, которую выхватила при появлении учителей, и повернулась к Снейпу и МакГонагалл:

— Никто не ушел.

— Хорошая работа, — заметила МакГонагалл, оглядывая поляну. — Раненые?

— Нет.

Ее голос звучал монотонно и безжизненно, как у машины, с ужасом заметил Гарри и вдруг вспомнил странный фильм, который нравился Дадли. Фильм был про робота-убийцу, которого послали из будущего, чтобы уничтожить женщину и ее нерожденного ребенка. Гарри вздрогнул и засунул руки поглубже в карманы, будто желая избавиться от неприятных мыслей.

Вдруг он почувствовал, как на плечо ему легла чья-то рука. Это Ремус пытался отвести его и остальных подальше от трупов, но Гарри отклонил эту заботу.

Снейп выступил вперед и встретился взглядом с Гермионой.

«Что они делают? — подумал Гарри, когда молчание затянулось. — Я могу понять его беспокойство, но просто так уставиться?..»

Снейп внезапно прервал зрительный контакт и коротко кивнул.

— Хорошая работа, — сказал он, будто в ответ на какой-то доклад, и вновь Гарри удивился происходящему. —Посмотрим на них.

Гермиона кивнула и чуть отступила в сторону.

Снейп снимал маски и капюшоны и осматривал Пожирателей. Гарри вытянул шею, но ничего не смог разглядеть.

— Есть из внутреннего круга? — без выражения спросил Снейп.

— Аттикус, — вторила ему Гермиона. — Был во внутреннем круге три месяца. Его представил МакНейр.

Снова наступила тишина. Гарри заметил, что Снейп не стал обыскивать трупы. Гриффиндорец удивленно поднял брови: дотошный профессор всегда ставил под сомнение чужую работу. Такое доверие сказало об их отношениях гораздо больше, чем слова.

МакГонагалл вскоре присоединилась к Снейпу. Она не отрывала взгляда от Пожирателей.

Что-то странное было в том, как они обходили трупы. На лицах МакГонагалл и Снейпа застыло какое-то непонятное выражение, которое Гарри никак не мог разобрать. Только когда Ремус, подойдя к погибшим, вскрикнул от удивления, Гарри нашел в себе силы тоже взглянуть на Пожирателей. Среди неизвестных оказалось одно знакомое лицо.

Теодор Нотт. На его теле не было ран, кроме красной линии, пересекавшей горло, словно алая лента. Гермиона убила их однокурсника.

— Но это... — выдохнул Гарри, и тут же замолк, заметив предупреждающий взгляд Снейпа. Остальным не нужно знать, кто привел к ним Пожирателей, иначе они не будут чувствовать себя в безопасности в Хогвартсе.

Как Гарри никогда больше не почувствует себя в безопасности. Он не мог оторвать взгляд от лица Нотта. Только сегодня утром у них были совместные пары. Как он мог их предать? Он был не старше Гарри, однако желал ему смерти.

И Гермиона без колебания убила его.

— У него есть метка? — спросил Гарри. У него было ощущение, что он задыхается.

Гермиона покачала головой.

— Они не ставят метку слизеринцам, которые посещают школу, — все так же безжизненно ответила она. — Они не стали рисковать, узнав, что Северус предатель. Пожиратели считали, что он будет проверять руки своих учеников. Что он раньше и делал, между прочим.

— Мне очень жаль, — сказал Ремус и положил руку Гермионе на плечо. — Ты, должно быть, ужасно себя чувствуешь.

Но только Люпин коснулся девушки, как она тут же напряглась и отступила.

— Он был Пожирателем смерти, — все так же без выражения ответила Гермиона, как будто бы это все объясняло. — Это моя работа.

Ремус открыл было рот. Его глаза были широко распахнуты от удивления. Прежде чем Люпин нашелся, что ответить, Гермиона отошла подальше.

— Нужно немедленно уходить, — сообщил Снейп. — Скоро может появиться подкрепление Пожирателей, и лучше нам не сталкиваться с ними.

Они аппарировали к границе защитных чар Хогвартса и направились к замку. Гарри заметил, что Гермиона и Снейп отстали, и тоже замедлил шаг. Когда основная группа оказалась на достаточном расстоянии, Гарри развернулся и направился к своей подруге и профессору зельеварения.

Гарри никому не сказал об этом ни слова, но жестокость Гермионы сильно шокировала его. Да, она многое пережила, но гриффиндорец не мог поверить, что подруга на такое способна. Что она так сильно изменилась и перестала быть той заботливой Гермионой, которой всегда была.

Но когда Гарри достиг деревьев, он еле сдержал удивленный вздох: Гермиона, безжизненная, холодная Гермиона всхлипывала на груди профессора зельеварения.

— Мне жаль, мне так жаль, Северус, — шептала она, прижимаясь к нему изо всех сил. — Я не знала, что это он! Клянусь! Иначе я бы не...

— Вы никак не могли знать. Перестаньте истязать себя, Гермиона, — спокойно ответил Снейп, но его голос был хриплым, и, когда Гарри подошел, он заметил, что профессор побледнел и осунулся.

Нотт был на его факультете, догадался Гарри. Он был под надзором Снейпа, и то, что он стал Пожирателем, — личная неудача декана.

— Но вы видели, как они смотрят на меня? — боль в голосе Гермионы заставила Гарри содрогнуться. — Как на чудовище. Даже Ремус не мог встретиться со мной взглядом.

Гарри знал, что она имела в виду, и Северус, видимо, тоже — он сильнее сжал Гермиону. Гарри не мог бы ее утешить: они и вправду считали ее чудовищем. Он видел это в глазах своих друзей и на долю секунды почувствовал это и в своем сердце.

Снейп помолчал немного, но когда он заговорил, его голос удивил Гарри еще сильнее. Если он совсем не выжил из ума, его мрачный профессор зельеварения... флиртовал.

— С уверенностью заявляю, что вы самое красивое и умное чудовище, которое я видел, Гермиона. Я бы не возражал, если бы вы спрятались у меня под кроватью, — промурлыкал он, и девушка облегченно засмеялась.

Опять наступила тишина, и Гарри уже собирался уйти, как Снейп снова заговорил.

— Стереть ему память? — спросил он так непринужденно, словно говорил о погоде. Смущенный внезапной темой, Гарри увидел, как Гермиона качает головой:

— Это просто Гарри. Он имеет право знать, — а потом, повернувшись к дереву, за которым прятался гриффиндорец, добавила: — Ты можешь выходить.

— Я... Извините, я не хотел, — Гарри, спотыкаясь, вышел из укрытия. — Я просто волновался.

Он смущенно подошел к обнимающейся паре.

— Ты странно себя вела, Гермиона... Я и не думал шпионить!

К удивлению Гарри Снейп улыбнулся:

— А вы и не могли. Мы вас сразу услышали. Вы так шумно дышите, что я попал бы в вас заклинанием даже в полной темноте.

Гарри пропустил его слова мимо ушей.

— Ты в порядке, Гермиона?

Девушка медленно кивнула и отступила от Снейпа.

— Я не могу предаваться эмоциям, когда есть опасность, — объяснила она. — Сейчас, когда все в безопасности, мы можем оплакать Теодора.

Гермиона посмотрела на Снейпа и ободряюще положила руку ему на плечо. Профессор улыбнулся в ответ, но его глаза были словно бездонные пропасти, а лицо побледнело и напоминало мрамор. Он развернулся и направился к замку.

— Ему тяжело, — сказала Гермиона, когда профессор скрылся из вида. — Каждый слизеринец, примкнувший к Волдеморту, личный удар для него. Он винит себя за каждого, кого потерял за это время. Я рада, что на мне нет такой ответственности.

— Поэтому он любит слизеринцев и высмеивает гриффиндорцев? — спросил Гарри. Ему казалось, что он, возможно, потихоньку начинает понимать загадку по имени Северус Снейп.

— Нет, — Гермиона покачала головой и улыбнулась, — он ненавидит гриффиндорцев и считает слизеринцев высшими созданиями. Он просто воплощает собой предубеждение.

Вместо раздражения, которое Гарри ожидал, в голосе Гермионы слышалась веселость и некая странная нежность. Девушка улыбнулась чему-то, что видела она одна. Она будто светилась изнутри.

— Что ты нашла в нем, Гермиона? Почему он так важен для тебя? Я наблюдал за вами две недели и заметил, что это больше, чем необходимое партнерство. Это гораздо, гораздо больше. Почему?

— Потому что он знает меня, — ее голос словно молил о понимании. — Я не против тебя или Рона, или других учителей. Но Северус знает меня как никто из вас.

Она глубоко вздохнула и, заметив, как Гарри огорчился, попыталась объяснить:

— Я... Когда ты увидел меня сегодня, ты был шокирован. Ты почувствовал отвращение. И я понимаю тебя. Год назад я подумал бы то же самое: как она может судить и отбирать человеческую жизнь? Как она может быть такой жестокой? В кого она превратилась? Если бы ты не был так поражен, ты бы все мне высказал еще там. Или в ужасе отвернулся бы от меня, как Рон и Ремус.

Еще один глубокий вздох, на этот раз напоминавший всхлип.

— Я видела ваши лица, Гарри. Я знаю, о чем вы думали. Ты... ты не понимал, что я несу ответственность за вас. Я, как главный шпион Ордена, несу ответственность за каждую жизнь, которую разрушили Пожиратели. И мне приходится совершать чудовищные поступки, чтобы принести пользу в этой войне, — она горько рассмеялась. — Да и как вам понять? Даже ты... ты много раз сталкивался с Волдемортом, но никогда не видел его истинной силы и жестокости. Ты не представляешь, каково делать и говорить то, от чего ты чувствуешь себя грязной... стыдишься себя. Я знаю, ты меня уважаешь, и ты старался бы изо всех сил, чтобы понять меня. Но так бы никогда и не смог. Даже этот случай вызвал у тебя отвращение. Как мог бы ты принять то, что я делаю с Люциусом Малфоем неделю за неделей?

Она замолчала и посмотрела на него своими темными, широко раскрытыми глазами. Не в силах выдержать ее взгляд, Гарри повернулся к огромным безжизненным деревьям. Она права, и он это знал. Даже сейчас он помнил пустоту в груди, чувство отвращения, мысль: «Она превратилась в чудовище».

— Но Северус понимает, — наконец продолжила Гермиона. Ее голос был слаб, почти срывался. — Он был там, делал то же, что и я, и он по-прежнему человек, которого я уважаю и которым восхищаюсь. Он был в аду и вернулся. Он дает мне силу, Гарри. Он снова и снова напоминает мне, для чего я все это делаю и что это не бесполезно. Он — моя единственная надежда, мой свет во тьме.

Что-то в ее словах заставило Гарри резко развернуться. И когда он все же взглянул ей в лицо, он понял, что его насторожило. В глазах Гермионы было нечто, что он никогда раньше не видел, тихая решимость и жгучее желание, которые испугали его.

— Ты любишь его, — прошептал он. Понимание окатило его, будто ведро ледяной воды.

Гермиона пошатнулась, как от удара, и чуть не упала.

— Не понимаю, о чем ты... — запнулась она, и на мгновение идеальная маска спала и обнажила такое испуганное лицо, что Гарри захотелось взять свои слова обратно.

Но они слишком долго лгали друг другу.

— Ты любишь Снейпа, Гермиона. Больше, чем кого-либо. Я вижу это.

— Нет, Гарри! — девушка сорвалась на крик. — Я не понимаю, о чем ты! Это смешно! Снейп — мой учитель, не более...

В этот миг она вдруг превратилась в маленькую Гермиону, в девочку, которая спряталась в туалете, потому что чувствовала себя одинокой, девочку, которая звала на помощь, когда на нее напал горный тролль.

Этого мига хватило, чтобы Гарри подбежал к подруге и крепко обнял ее.

— Все в порядке, — прошептал он. — Не нужно оправдываться. Не нужно ничего говорить. Я могу это принять. Тссс, не плачь.

И если бы за деревьями прятался какой-нибудь наблюдатель, он бы заметил, как грозный главный шпион Ордена второй раз за день цепляется за мужчину и плачет. Он бы заметил зеленые глаза, полные решимости и беспокойства; их обладатель не позволит причинить боль своей подруге.