Следующая цель (джен)

Пока мы занимались здоровьем Регулуса, почти не бывая дома, «Пророк» я не читал и о том, как прошло полнолуние, не знал. Открывать волшебную газету в больнице я опасался даже в палате, мало ли, вдруг какой-нибудь маггл внезапно зайдёт? Обливиэйтом я не настолько хорошо владею, чтобы всё быстро исправить, а сбегать в случае проблем со Статутом — означало рисковать здоровьем недолеченного Рега. Дома же все мысли были сосредоточены на том, чтобы не проговориться и не попасться Северусу, так что я даже не заметил постоянно хмурящегося Эдриана, тем более что дома он бывал ещё меньше нас.

Та ночь, что я провёл в подвале, с ужасом ожидая, что мой лучший друг превратится в кровожадную тварь, принесла неожиданно хорошие дивиденды: Мальсибер пообещал больше не скрывать настолько важные сведения и вообще делиться мыслями по поводу происходящего. Поэтому я знал, что ему так и не удалось добыть в Лютном переулке нужную Министерству информацию об оборотнях: загнанные в резервацию ничего не знали о собратьях, оставшихся на свободе, а те, кто знал, предпочитали не распространяться на эту тему, справедливо опасаясь мести.

Вообще ситуация становилась хуже с каждым днём. Число жертв уже перевалило за сотню, а решение проблемы так и не было придумано. На закрытом совещании, о котором мы узнали от Нотта, самые напуганные даже предлагали выпустить из Азкабана Фенрира Грейбека, надеясь, что альфа британских оборотней сможет разобраться с непонятно откуда взявшейся угрозой — а это говорило лишь об одном: маги в панике. Больше всего Министерство нервировала как раз анонимность врагов: как противостоять неизвестной угрозе? Нельзя было предсказать следующий шаг, найти слабые места, некуда было надавить…

После полнолуния волшебники старались не появляться на улицах даже днём. Переодетые под покупателей авроры, расставленные по Косому переулку, находились в постоянном напряжении, но оборотни в ловушку не спешили, предпочитая вырезать магглов или одиноких магов. То ли они были настолько умны, то ли имели крота, сообщавшего об устроенных засадах, как бы то ни было, поиски зашли в тупик.

Сидя в палате Регулуса, которого увели на очередную процедуру, я бездумно смотрел в окно. В отличие от остальных друзей, занятых общественно полезным трудом, мне занятия не нашлось. Конечно, я мог бы работать в Министерстве с Эдрианом, но непрерывный приём оборотного зелья меня не вдохновлял, да и не было у меня соответствующих политических талантов. Поэтому, пока Нотт с Мальсибером пропадали в Министерстве, а Снейп с Малфоем в лаборатории, я проводил время за чтением или мастерил очередной артефакт. Приятно было осознавать, что даже без специальной учёбы у меня хорошо получаются всякие полезные вещи, но хотелось большего…

В частности, несмотря на все мои попытки, найти родителей Драко так и не получалось. Мы, конечно, понимали, что, скрываясь, те защитили себя от обнаружения, но не бывает абсолютной защиты! Однако становящиеся всё сложнее артефакты и поисковые ритуалы, на которые Малфой регулярно жертвовал кровь, ни к чему не приводили. Магия вообще не видела Люциуса и Нарциссу. Ни живыми, ни мёртвыми. Драко старался не показывать этого, с головой погружаясь в работу, но ни для кого не было секретом, что он близок к отчаянию.

Встряхнувшись, я снова пообещал себе не отступать, и уже собирался вернуться к чтению, когда дверь палаты открылась и вошёл врач. Состояние Регулуса больше не внушало опасений, однако доктор Спенсер настоятельно рекомендовал смену обстановки, апеллируя к нездоровой экологии Лондона, которая в случае Блэка была крайне вредна. Я не знал, могу ли решать, потому ответил уклончиво, пообещав приложить все усилия для того, чтобы уговорить Рега. С одной стороны, никто, кроме Северуса, не должен был возражать против оздоровления Блэка на бальнеологическом курорте в Бате, но с другой, отпускать его неизвестно куда, когда он ещё не восстановился после ритуала, а значит, не сможет защитить себя в случае чего… С третьей же стороны, в маггловском санатории Регулусу ничего не угрожает, напротив, вдали от столицы он будет в большей безопасности, так почему бы ему не съездить на недельку-другую в тихое, спокойное место?

По пути к Блэк-хаусу мне удалось убедить Рега согласиться с рекомендациями доктора. Конечно, было очевидно, что он немного трусит (одно дело очнуться в кругу друзей и доброжелательно настроенных почти родственников в собственном доме, а другое — оказаться в абсолютно чужом мире магглов), но не настолько, чтобы пренебречь собственным здоровьем. За прошедшее время он привык каждый день видеть магглов и взаимодействовать с ними, почти не совершал ошибок и начал разбираться в чуждом мире достаточно, чтобы не попасть впросак. Ну а то, что он пока не знал или не понимал, всегда можно было списать на эксцентричность, которой магглов не удивишь. Гораздо больше нас обоих пугала перспектива объясняться с Северусом.

Домой мы вернулись в разгар скандала. Тихонько пристроившись рядом с молча наблюдающим за событиями Эдрианом, мы с Регом вопросительно уставились на него.

— Что произошло?

— Драко встречался с однокурсниками, — буркнул Нотт, нахмурившись.

Дальнейшие расспросы не потребовались, поскольку Северус на пару с Реем детально разобрали прегрешения Малфоя, обвиняя его в неосторожности, гриффиндорской тупости и суицидальных настроениях, несвойственных выпускнику Слизерина.

Зачем Драко встречался с Паркинсон, не было загадкой: его желание узнать хоть что-то о судьбе родителей ни для кого не было новостью, а тот факт, что Люциус близко общался с отцом Пэнси — не секрет. Паркинсоны успели покинуть Великобританию до того, как началась волна арестов и авроры зачастили с обысками к чистокровным магам, так что Малфой надеялся, что у них есть информация о Люциусе и Нарциссе…

С появлением нового министра многие консервативно настроенные, но не замешанные напрямую в войне семьи стали возвращаться на родину. Те же Паркинсоны не имели меток, а значит, не рисковали попасть в Азкабан по возвращении. И именно к ним могли обратиться за помощью Малфои.

— Ну ничего же не случилось, — влез я, видя, как голова Драко опускается всё ниже и он всё реже пытается вставить реплику в своё оправдание. — Чего вы накинулись на него? Паркинсоны не опасны…

— Ты — пошёл вон! — приказал не желающий отвлекаться на меня Снейп.

Фыркнув, я встал и, ободряюще хлопнув Драко по плечу, пошёл к выходу:

— Ну и пожалуйста!

О необходимости обсудить временное переселение Регулуса я забыл.

* * *

Утром я проспал и спустился на завтрак, когда дома не осталось никого, кроме Регулуса.

— Привет. Слушай, я тут подумал… — он замолчал на несколько секунд и нерешительно продолжил: — Кричер помог мне собрать вещи, наверное, стоит сегодня же отправиться… Хочется поскорее выздороветь…

— Рег, ты решил сбежать и предоставить мне самому объясняться со Снейпом? — он смутился, и я рассмеялся. — Ладно уж, чего не сделаешь ради друга? В конце концов, за шесть лет учёбы у меня выработался иммунитет к его недовольству.

— Прости. Я ещё не привык к тому, что мой лучший друг — язвительная сволочь, привыкшая плеваться ядом, — он извинительно улыбнулся в ответ. — Надеюсь, вы будете меня навещать?

— Разумеется! Я провожу тебя до места, а потом буду просто аппарировать туда.

Заполнение всех необходимых бумаг и согласование врачебных вопросов заняло полдня. А потом ещё и добираться пришлось маггловским транспортом в течение полутора часов… Удостоверившись, что Рег устроен со всеми возможными удобствами, я наконец-то покинул оздоровительный комплекс и аппарировал домой.

Хоть я и остался без обеда, мысли о еде маячили на периферии сознания, а вот грядущее объяснение по поводу нашей самодеятельности волновало всерьёз. Разумеется, принятое Регулусом решение было верным, но это не отменяло тот факт, что Снейп высказался категорически против обращения к магглам, и вряд ли обрадуется, что его мнением пренебрегли. Я не знал этого точно и не собирался спрашивать, но видел, что отношение Северуса к Регу было мало похоже на дружбу, скорее, тот воспринимал его как сына… благо теперь разница в возрасте это вполне позволяла. Может, учась в Хогвартсе, они и были друзьями, но сейчас, спустя почти двадцать лет, Снейп воспринимал Блэка, как неразумного подростка, нуждающегося не только в мудром наставнике, но и в няньке. Он контролировал каждый его шаг, следил за тем, что Регулус ест и пьёт, и, конечно же, был полностью уверен, что лучше него никто не знает, что Блэку нужно.

Попытки подобрать слова, которые смогли бы предотвратить скандал, ни к чему не привели. Я уже практически наяву слышал язвительные комментарии по поводу вмешательства в сферу чужой компетенции, умственных способностей и наглости… и, разумеется, требования незамедлительно аппарировать за Регулусом.

Вздохнув, я понял, что никакие мои слова не помогут, и решил провести оставшееся время с пользой: дочитать инструкцию по созданию стационарных щитовых чар, завязанных на предмет, находящийся внутри объекта.

Вернувшись с работы, как обычно чуть позже шести, Драко прошмыгнул в свою комнату, даже не удосужившись поздороваться. Пожав плечами, я продолжил чтение, но минут пять спустя поймал себя на том, что не понимаю прочитанного — в голове крутились мысли о так и не спустившемся ко мне Малфое. Дома я был один, так что Кричер подал бы ужин в любое время, но возвращение Драко отодвигало трапезу на традиционные семь часов. Вдобавок предстоял разговор со Снейпом, который наверняка испортит аппетит… Да и есть уже давно хотелось…

Заложив закладку, я потянулся, разминая мышцы, и встал с чётким намерением поторопить друга… который пробежал мимо двери в гостиную и, с топотом спустившись по лестнице, активировал камин.

Сказать, что я удивился — ничего не сказать. За время, что мы пятеро провели под одной крышей, у нас выработались определённые правила поведения, в перечень которых молчаливое бегство через камин явно не входило. В душу начали закрадываться подозрения, что случилось нечто не очень хорошее и было бы совсем неплохо разобраться что.

Зачем я поднялся в комнату Драко — не знаю. Может, сработала пресловутая интуиция, но, обнаружив на идеально убранном столе скомканный лист пергамента, я понял, что Фортуна на моей стороне.

Спустившись на кухню, я намеревался наконец поужинать, но, едва разгладив пергамент, понял, что аппетит испарился.

«Драко!

Мы с отцом вернулись в Англию только сегодня и первым делом поспешили узнать о твоих делах. Ты не представляешь, как мы рады, что ты в порядке!

Мы не смогли попасть домой (ты не знаешь, Министерство не конфисковало мэнор?), где же ты жил всё это время?

Очень скучаем по тебе и надеемся на скорейшую встречу. Мы остановились в «Гордости Британии», напиши, когда тебе будет удобнее встретиться.

Мама».

Письмо выпало из дрожащих рук. Стала бы Нарцисса писать столь сухие строки единственному горячо любимому сыну после почти двухлетней разлуки? Не знаю, мне не доводилось вести с ней переписку, и я не знаком с её стилем. Но учитывая вчерашнее свидание Драко с семьёй Паркинсон, которые уж больно подозрительно появились именно сейчас и вполне могли просто купить себе возможность вернуться в Англию, заманив Драко…

В том, что это ловушка, я практически не сомневался. Как и в том, что Драко не смог удержаться от опрометчивого желания убедиться в этом самостоятельно, и никакие гневные высказывания друзей его не остановили бы.

Надеясь, что ещё не слишком поздно, я бросился наверх за мантией-невидимкой и, даже не подумав, что надо бы предупредить Кричера о том, где в случае чего нас искать, аппарировал в Косой переулок, где, спрятанная от досужих взглядов ателье мадам Малкин, располагалась гостиница «Гордость Британии».

В сгущающихся сумерках каждый тёмный угол казался подозрительным, однако это не поколебало мою уверенность вытащить друга из неприятностей до наступления этих самых неприятностей. Проскользнув в не успевшую закрыться после выхода посетителя дверь, я с удивлением понял, что, как и в «Дырявом котле», первый этаж гостиницы — это бар. Конечно же, тут было в миллион раз чище и не воняло пролитым алкоголем, протухшей пищей и потом, но посетители точно так же по большей части были пьяны.

Прячась под мантией, я не мог спросить у бармена или официанток, не видели ли они моего друга; поиск дополнительно осложнялся ещё и тем, что Драко наверняка принял перед выходом из дома оборотное зелье, и я не представлял, как он сейчас выглядит.

Осторожно пробравшись к лестнице на второй этаж, где, собственно, и располагалась гостиница, я остановился в самом начале длиннющего коридора со множеством ответвлений, растерянно озираясь по сторонам в поисках какой-нибудь подсказки. Снаружи «Гордость» казалась небольшой, но чары незримого расширения превратили обычное здание в лабиринт одинаковых коридоров, ориентироваться в котором могли, наверное, только хозяева да эльфы.

Потоптавшись некоторое время, прислушиваясь к звукам из-за ближайших дверей, я смирился, что так не смогу найти Драко, и уже сделал первый шаг вперёд, намереваясь накладывать подслушивающее заклинание на каждую дверь, когда снизу донеслись звуки бьющейся посуды и падающих стульев. Стремительно развернувшись, я бросился вниз.

— Мама! — голос был чужим, как и его обладатель — невысокий мужчина лет двадцати пяти, — но отчаяние и надежду, прозвучавшие в этом крике, я узнал сразу.

Отталкивая ничего не понимающих посетителей, я бросился на голос, успев в последний момент толкнуть под руку женщину с лицом Нарциссы Малфой, и жёлтый луч парализующего проклятия пролетел в футе от Драко.

Я давно сбился со счёта, сколько раз мантия-невидимка спасала мне жизнь, выручала в ситуациях, подобных этой, защищала от неприятностей… но не переставал благодарить Смерть, или, вернее, Игнотуса Певерелла — предка, передавшего Поттерам не только мантию, но и талант к артефакторике.

Ухватив Драко за рукав, я послал несколько сногшибателей, выигрывая мгновения, и успел проскочить к дверям, таща на буксире слабо сопротивлявшегося Малфоя. В спину полетели сразу несколько заклинаний, но я уже аппарировал, уводя нас из-под обстрела. Чего я не учёл, так это предусмотрительности врагов, кем бы они ни были: антиаппарационный купол был не только внутри «Гордости Британии», но и снаружи. Меня словно через трубу, в стенки которой были воткнуты тысячи кинжалов, пропустили. Было больно, я был весь в крови, но порезы были неглубокими и не представляли угрозы… Хуже было то, что нас выкинуло буквально в квартале от гостиницы.

— Пусти! — прохрипел Драко, утирая кровь с рассечённого лба, и дёрнулся, пытаясь сбросить мою руку. — Каково Мордреда, Бастер?! Это же моя мама!!!

— Это не она, Драко, — тихо возразил я, с сочувствием глядя на Малфоя, но крепко держа за локоть. — Поверь мне, это не она.

Он сполз на пол, закусив кулак, стараясь подавить стон, уткнулся лбом в колени, а я просто не знал, как его утешить. Ругать его, что полез в ловушку, язык не поворачивался.

— Драко, знаю, тебе больно, но я нашёл письмо и понял, что это не может быть ничем иным, кроме как ловушкой…

— Я даже не знаю, живы ли они вообще, — я не видел его лица, однако голос срывался, словно он плакал. — Ни мама, ни отец… я как увидел её… Сукин сын! Ненавижу!!!

Я не успел испугаться — понял, что это адресовано не мне.

— Мы найдём её, найдём их. Если надо — разграбим библиотеку Дамблдора и найдём нужный ритуал поиска. Мы не сдадимся, слышишь, Драко? Я помогу тебе.

На мои слова он не реагировал. Я не видел его лица, поэтому не знал, смирился ли друг с неудачей и могу ли я напомнить уже о том, что он выбрал неподходящее место для душевных терзаний и нам пора убираться, но даже эта минута разговора была непозволительной роскошью в нашем нынешнем положении…

— Ищите! — рявкнул грубый мужской голос, и я понял, что преследователи всего в нескольких ярдах от нас — сразу за поворотом.

Дотронувшись до плеча Малфоя, я понял, что бежать сейчас невозможно — действие оборотного подошло к концу, и его скрутили судороги обратных превращений. Я едва успел зажать ему рот, когда он застонал. Драко дёрнулся, но я держал крепко. Улица не была безлюдна, как мне показалось после ярко освещённого бара, на нас начали обращать внимание (при перемещении капюшон мантии слетел с меня, да и полы были распахнуты, так что о невидимости пришлось забыть), какие-то девушки тыкали в нас пальцем, крича, что я Гарри Поттер… Счёт шёл на секунды: либо мы исчезнем прямо сейчас, либо… Аппарировать с дёргающимся Драко было слишком рискованно, нас обоих непременно бы расщепило, нужно было любой ценой отвлечь от нас внимание и выиграть хотя бы пару мгновений.

— Заткнись! — встряхнув Драко, прорычал я.

Уж не знаю, пришёл ли он в себя или просто язык прикусил от неожиданности, но Малфой на мгновение замер. Шаги раздавались уже буквально в ярде…

— Вот они! — завопил бугай в лиловой мантии.

Мой Ступефай оборвал крик, но было слишком поздно, наше местоположение стало известно другим охотникам. Лавина заклинаний едва не погребла нас под завалом из досок обрушившегося навеса, но, хотя меня чувствительно приложило по спине, доски защитили от большей части атакующих лучей, служа своеобразной баррикадой. Судороги наконец прекратились, и бледный Малфой выпрямился рядом со мной.

— Что будем делать? — отгородив нас довольно мощным щитом, спросил он, не глядя мне в глаза.

Давление антиаппарационного купола стало сильнее, и мы с Драко синхронно выругались — этот путь нам окончательно отрезали.

Надеяться на милость врагов не приходилось, возвращаться в Азкабан не было ни малейшего желания, а шанс, что нам удастся отбиться, был настолько мал, что, признаюсь честно, я был в панике — только этим и объясняется мой поступок.

Чуть ослабив хватку на волшебной палочке, я глубоко вздохнул, стараясь сосредоточиться, и приказал:

— Отвлеки их!

— Что ты?..

— Сейчас! — крикнул я и, не дожидаясь формального согласия, направил палочку на ближайшее к кричащим девушкам строение и на выдохе произнёс: — Адеско Файр!