Следующая цель (джен)

Часто посылаемые Драко заклинания заставили авроров (или кем там были нападающие?) чуть отступить, а мой выкрик стал сигналом прекратить бой. На это я и рассчитывал.

Не удивительно, что противники замешкались: Адское пламя — не то заклинание, с которым можно шутить. Даже Пожиратели смерти им не пользовались из опасения не удержать контроль, что уж говорить о мальчишке вроде меня. Наверное, в глазах этих людей я был как обезьяна с гранатой…

Но мне было наплевать на всё. Я не мог допустить, чтобы нас с Драко схватили. Что угодно, но только не это. А ещё я иррационально верил, что смогу контролировать Адское пламя.

Пламя вспыхнуло мгновенно. Пропитанные влагой доски занимались магическим огнём, как сухостой. Крики ужаса зазвучали со всех сторон, но меня это не слишком волновало: времени на то, чтобы убраться из подожжённого здания, всем должно было хватить. Верещащие девушки бросились бежать первыми, следом выбегали посетители «Дырявого котла» — я только теперь понял, что мы оказались за его задней стеной. Паника и суета послужили нам на руку — отвлекли внимание преследователей. Нужно было немедленно убираться отсюда.

Пятясь, мы выбрались на соседнюю улицу, надеясь, что успеем достичь конца антиаппарационной зоны до того, как враги оббегут квартал по периметру, но те были умнее, чем я о них думал — нас ждали. Огненные химеры отлично освещали всё вокруг, и скрыться во тьме не получилось.

Огрызаясь проклятиями, причём далеко не все из них были даже условно разрешёнными, мы с Драко плечом к плечу отступали. Против нас пока было лишь пятеро противников, но даже с ними совладать мы были не в силах, а ведь с минуты на минуту появится их подкрепление…

Ждали ли мы чуда? Нет. Не знаю, о чём думал Малфой, а у меня уже буквально перед глазами стояли высокие стены негостеприимного Азкабана. Сразив одного из нападавших обычным Петрификусом, я даже не обрадовался, лишь краем глаза следил, чтобы приятели его не расколдовали. Нам стало чуть легче обороняться, но это почти не имело значения — мои мысли сосредоточились на том, что у меня в карманах и удастся ли протащить в Азкабан парочку маленьких артефактов… не для колдовства — чтобы использовать в качестве отмычки их детали. Вероятность повторного побега была ничтожна, но лишь эта надежда поддерживала меня.

Со стороны послышались какие-то крики и звуки боя — я не стал оборачиваться. Четверо противников теснили нас всё активнее, и отвести взгляд от них — не успеть увернуться от очередного атакующего луча. Пространство для манёвра с каждой секундой сокращалось; пока нам ещё удавалось не дать врагам нас окружить, но капитуляция была лишь вопросом времени.

И вдруг натиск ослабел. Двое наших противников бросились бежать…

— Что происх…

Вопрос отпал сам собой, когда мы наконец увидели то же, что и наши враги — новых участников боя. Чёрные мантии и белые маски — меня этот маскарад не обманул. Реймонда я узнаю в любом обличье.

— Но как?!

Объяснять Драко, что, прочитав письмо лже-Нарциссы, я просто бросил его на столе, где его неизбежно обнаружил первый же вернувшийся домой, я не стал. Просто облегчённо улыбнулся…

Двое наших противников присоединились к группе из семи человек, атакующих Мальсибера и Снейпа, а с нами осталось лишь трое, сохранять паритет с которыми мы могли долгое время.

И я, и Драко не обращали внимания на потерю крови из многочисленных мелких порезов, полученных после аппарации из гостиницы, посчитав их незначительными, а зря. Несколько пропущенных заклинаний в дополнение к этим царапинам привели к тому, что подкравшаяся незаметно слабость сделала нас медлительнее. Сначала Петрификус пропустил я — Драко едва успел меня расколдовать, когда в него самого прилетел луч Ступефая, отшвырнув к стене. Стало очевидно, что через пару минут нас спеленают, как младенцев, и отправят в тюрьму, несмотря на все наши усилия.

С огромным трудом отбиваясь один против троих, пока Драко поднимался и тряс головой после удара о стену, я краем глаза заметил, как один из врагов вычерчивает волшебной палочкой вязь рун, похожих на сильное взрывное проклятие, и едва не застонал: я просто не мог ничего сделать, чтобы остановить его, а выставить щит… я не знал, какая модификация щитовых чар выдержит такую атаку. К моей несказанной радости, Малфой пришёл в себя быстро и успел сбить заклинание Ступефаем.

— Давай к ним! — бросил он и стал активнее пробиваться к друзьям.

Второе дыхание или отчаяние, но теперь уже мы теснили врагов. Нам удалось преодолеть половину расстояния, когда Снейп упал.

Не знаю, как тело смогло продолжить бой, потому что мой мозг явно не принимал участия в следующих событиях. Увиденное просто отказывалось осмысляться. Я слышал отчаянный крик Драко, видел лужу крови вокруг упавшего Северуса, но разум лишь фиксировал информацию, поступающую извне…

— Уходите! — приказал Реймонд, ни на секунды не прерывая убийственного потока заклинаний, извергающегося из его палочки.

Мы были уже достаточно близко, чтобы я мог рассмотреть всё в мельчайших деталях; всё словно замедлилось в несколько раз, чтобы увиденная картина получше запечатлелась в памяти.

Сжатые в тонкую полоску губы, нахмуренные брови и ледяной взгляд Мальсибера не оставляли противникам иллюзии лёгкой победы. Перекрёсток был залит кровью, на земле в неестественных позах застыли четверо магов, но бой лишь разгорался.

Все мои занятия, сначала в ОД, потом в подвале Блэк-хауса, не смогли дать реального представления о том, что такое Бой (именно с большой буквы). Даже виденные мной сражения в Отделе тайн и во время битвы за Хогвартс были не более чем вознёй детишек по сравнению с тем, что я видел сейчас. В конце пятого курса я стал свидетелем пары показательных дуэлей между Сириусом и Люциусом, а потом Сириусом и Беллатрисой — в обоих случаях противники больше красовались, чем дрались. В конце седьмого курса о дуэлях речи не шло, это была свалка. Но сейчас…

Движения Рея — словно танец. Ни одного лишнего жеста или шага. Никаких криков, смеха и проклятий, которыми грешили Блэки, никакой показушности, свойственной Малфою — скупые, тщательно выверенные, но от этого не менее красивые движения.

Его окружали, количество врагов росло, но никакой суетливости в поведении Мальсибера не было и в помине. Каждый взмах — атакующий луч, каждое движение тела — уход от атаки. Рей не ставил щитов — он пропускал проклятия буквально в дюйме от себя, умудряясь вовремя отдёрнуть ногу, повернуть корпус или поднять руку для новой атаки.

Это завораживало. Мне никогда не доводилось видеть ничего настолько прекрасного…

— Немедленно! — рявкнул Мальсибер, вырывая меня из созерцательного состояния.

Делать этого я совершенно определённо не собирался: как можно бросить друга, пришедшего тебе на выручку, одного в окружении врагов?! Только я забыл о Малфое, очевидно, посчитавшем, что сегодня он проявил непозволительно много самостоятельности и дальнейшее непослушание чревато. Я ничего не успел сделать — даже не понял, что Драко уводит меня всё дальше и дальше от Рея, — лишь механически отбивал лучи проклятий и смотрел в остекленевшие глаза Северуса…

* * *

Рывок аппарации — и я захлёбываюсь возражениями — из горла рвётся крик. Второе перемещение оказалось ещё хуже первого: теперь тело покрылось уже не царапинами, а самыми настоящими ранами.

Пытаясь прийти в себя, я осмотрелся — понимание не наступило. Место было абсолютно незнакомым: лес, но не Запретный.

Стон рядом вернул мне способность мыслить: нужно было помочь Драко.

Охнув от пронзившей тело боли, когда попытался сдвинуться с места, я наскоро залечил пару особенно глубоких ран на бедре и боку, и, посчитав, что остальное терпит, поспешил к Малфою. Тот выглядел не лучше.

— Где мы?

— Это у тебя нужно спрашивать, — буркнул я, останавливая кровотечение и заживляя особо пугающую рану на его шее.

— Я в Гайд-парк пытался аппарировать, — признался он, отводя глаза.

На парк местность не походила совершенно: хаотично растущие деревья и кусты, множество давным-давно сломанных веток на земле, ни намёка на цивилизацию, и тишина — в любом месте Гайд-парка всегда был слышен шум маггловского Лондона.

Разговор увял. Колотящееся сердце постепенно успокаивалось, дыхание замедлялось, мысли начинали выстраиваться в подобие порядка. Мы не смотрели друг на друга, когда, не сговариваясь, одновременно принялись лечить друг друга. Раны были похожи на расщеп, но в то же время отличались. Радовало лишь одно — они были чистыми, так что кровеостанавливающего и заживляющего заклинаний хватило, чтобы опасность истечь кровью перестала маячить на горизонте.

В кармане Малфоя обнаружился флакон бодрящего зелья (не зря Снейп взял его в ученики, инстинкты Драко заставляли его по примеру наставника таскать в карманах лечебные зелья), и вскоре мы почувствовали себя немного лучше. Физически.

Прямо я не обвинял его, но всё же не мог так просто забыть, кто завёл нас всех в ловушку, и Драко чувствовал мой настрой. О Северусе я старался и вовсе не думать. Все мои мысли занимал Реймонд. В том, что он великолепный боец, я имел возможность убедиться собственными глазами, но он остался совершенно один в окружении врагов, так что, каким бы талантливым он ни был, шансы на победу у него отсутствовали. Конечно же, я хотел вернуться и помочь, но не мог: не раны, усталость и страх останавливали меня, а очередное антиаппарационное поле.

Малфой встал, его слегка пошатывало, но на ногах он всё же удержался.

— Надо уходить, — озвучил он намерение.

Я хотел было огрызнуться, что мы уже «ушли» и оказались неизвестно где, но слова остались невысказанными — рядом с хлопками стали появляться наши недавние противники. О том, чтобы дать бой, не шло и речи. Мы с трудом вытянули бой с ними в Косом переулке, когда не были ни ранеными, ни уставшими, а сейчас у нас не было ни единого шанса продержаться. Утешала лишь одна мысль: раз они здесь — против Реймонда сражается меньше противников.

После перемещения магам нужно было прийти в себя, так что несколько секунд форы у нас были. Вознеся хвалу Мерлину, Моргане и Богу, что первым делом мы немного подлатали себя, я вскочил на ноги и, не целясь, бросил Бомбарду, надеясь выиграть ещё несколько мгновений — судя по крикам боли, попал; Драко тоже чем-то угостил врагов… А потом мы побежали.

Нестись сквозь дикий лес — то ещё занятие. Ветки хлестали по лицу, корни так и норовили оплести ноги, а ямы — так и вовсе переломать их. Темп мы с Драко сразу взяли быстрый и сумели разорвать дистанцию, однако сохранять её было ох как непросто. Не прошло и пары минут, как враги приблизились на расстояние заклинания. Разумеется, прицелиться на такой скорости им не удавалось, да и под кронами деревьев было намного темнее, чем в Косом переулке, но разделить нас они всё-таки сумели: пара проклятий, и мы с Драко оказались отрезаны друг от друга широкой полосой растительности.

Бежать и огрызаться проклятиями было невероятно сложно. Приходилось одновременно следить за тем, куда наступаешь, избегать столкновения со стволами деревьев, разросшихся так, словно специально были созданы кем-то для того, чтобы затруднить нам побег, и уклоняться от веток, норовящих выколоть глаза. То и дело спотыкаясь, я петлял, как пресловутый заяц, в отчаянной надежде избежать проклятия в спину. Прицелиться на бегу и у меня не получалось, заклинания в лучшем случае замедляли одного из врагов, в то время как остальные продолжали погоню, сокращая дистанцию, но всё же я тратил драгоценные секунды, огрызаясь проклятиями, что били по площадям…

Пять минут или десять — казалось, я бегу несколько часов. Усталости я не чувствовал из-за адреналина, зато лёгкие горели от нехватки кислорода. Интересно, в Аврорате занимаются физической подготовкой? Потому что для магов на первом месте владение палочкой, и я ни разу не слышал, чтобы кто-то делал зарядку или бегал по утрам, как это принято у магглов, а между тем в подобных этой ситуациях было бы не лишним… Если выберусь…

Дать обет я не успел, очередной луч заклинания сбил с мысли. Я понимал, что готов думать о какой угодно ерунде, лишь бы не о реальности. Я не знал, что с моими друзьями, даже Драко исчез в неизвестном направлении, и я не был уверен, что он не попался преследователям, про Рея и говорить нечего, и это пугало больше всего.

— Авада Кедавра! — крик прозвучал слева, и, даже не видя нападающего, не в силах просчитать траекторию луча, я знал, что он промажет… или мне стало почти всё равно.

Очевидно, враги передумали брать нас живыми. Механически отметив этот факт, я даже не вздрогнул, просто продолжил бежать.

Погоня не отставала.

Пустые глаза Северуса стояли перед внутренним взором, лес впереди размывался от невыплаканных слёз. Веер кровавых брызг, окропивший землю за спиной Рея за мгновение до того, как Драко утянул меня в аппарационную воронку — и сердце сжималось от боли. Ужас и боль в глазах Малфоя — и желание врезать ему, а потом утешительно прижать к себе становилось нестерпимым.

— Забирайте правее! — этот крик был приглушён расстоянием, я даже не сразу его разобрал. — Мы не должны его упустить!

Я едва не остановился от удивления, лишь по инерции продолжив бежать. Голоса отдалялись. Избегая необходимости перелезать через груду поваленных деревьев, я обогнул их слева, и продолжил бег в этом направлении. А преследователи свернули вправо…

Некоторое время спустя, когда колотье в боку стало нестерпимым, во рту было сухо, как в Гоби, а ноги едва не подгибались от усталости, я позволил себе остановиться. Вокруг расстилался непролазный лес, и ничто кроме его естественных звуков не нарушало тишину, лишь мой загнанный хрип. Рухнув на колени, я согнулся, уперевшись руками в прелую листву, и застыл, полностью обессилев. На то, чтобы отдышаться, мне потребовалось едва ли не полчаса. Мыслей не было, спасительное отупение настигло весьма вовремя.

В очередной раз попытавшись активировать порт-ключ, я со вздохом убрал его: территория была защищена.

Опасаясь колдовать, я встал с земли, с силой потёр лицо ладонями и, решительно расправив плечи, продолжил путь. Какой бы большой ни была площадь, защищённая от любых пространственных перемещений, она не могла быть бесконечной. В конце концов я удалюсь на нужное расстояние и смогу аппарировать домой. Весь вопрос в том, что будет меня ждать.

Пессимистические мысли, несмотря на все мои старания, пробивались на поверхность. Надежда была настолько мала, что её жалких потуг едва хватало на то, чтобы я не бился в истерике. Я не хотел верить, что всё кончено. Не хотел даже думать, что Северус действительно мёртв. В голове не укладывалось, что он больше никогда не сможет отчитать меня за излишнюю самоуверенность, не закатит глаза в притворном гневе, не вставит язвительный комментарий…

С тем, что Рей тоже мог погибнуть, мозг отчаянно отказывался соглашаться. Только не Мальсибер! Он непревзойдённый боец! Плевать, сколько там было врагов, Рей справится, не может не справиться!..

Незаметно для меня, направление мыслей сменилось. На смену горю пришла злость. Мордревов Драко! Родителей он хотел найти! А в итоге…

Я знал, что обвинения несправедливы. Приготовленная для нас ловушка была слишком изощрённой, её даже Рей с Севом проморгали, куда уж Малфою, но в данный момент мне нужен был тот, кого можно винить. И им стал Драко.

За три часа гнев немного улёгся, и я смог мыслить более здраво. Или менее, тут уж как посмотреть. Я решил найти хроноворот и всё исправить. Но к тому моменту, когда незаметная, ставшая уже привычной тяжесть антиаппарационного купола исчезла, понял, что ничего нельзя поделать и придётся смириться с отвратительной реальностью. Северус умер, Реймонд в руках врага, и от этого нужно отталкиваться в следующих шагах.

Щёки обожгло. Ожесточённо стирая непрошеные слёзы, я зажмурился и наконец-то аппарировал домой.

* * *

Блэк-хаус встретил меня тишиной. Я едва не завыл от отчаяния. Всего несколько часов назад моей самой ужасной проблемой было объяснение с Северусом, а теперь его нет в живых…

Поняв, что именно мне придётся сообщить Регулусу о гибели его лучшего друга, я почувствовал резкий упадок сил и сполз на пол.

— Эй! Есть кто дома? — спокойный голос Эдриана донёсся с первого этажа, и я трусливо зажал рот, чтобы не выдать себя. — Кричер?

— Хозяин в гостиной с мониторами, мистер Нотт.

Уронив голову на диван, я обречённо простонал.

— Бастер? — начал Эдриан весело, но мгновенно уловил мой настрой и замолчал. — Бастер, что случилось?!

— Я… мы… — у меня язык не поворачивался сказать, что случилось.

— На тебе лица нет! Где все?

— Мы… мы попали в ловушку… — по его лицу начала расплываться бледность, глаза моментально ввалились, и я по-настоящему перепугался: потерять ещё и Нотта я не мог. — Ты только не нервничай! Кричер! Где его зелье?!

Домовик моментально возник перед нами с фиалом болотно-зелёного цвета, которое Нотт проглотил, даже не поморщившись.

— Говори!

И я заговорил. Рассказал о том, как мы с Регулусом скрывали его лечение у магглов, как никому не сказали о том, что он отправляется в Бат, о странном поведении Драко и найденном мною письме от якобы Нарциссы… Щеки Эдриана постепенно утрачивали мертвецкую бледность, он перестал потирать левую сторону груди…

Чем дольше я говорил, тем сложнее было заставить себя продолжать. Медленно, то и дело отвлекаясь на какие-то совершенно неважные мелочи, я поведал о визите в «Гордость Британии» и побеге…

— Не вынуждай меня тянуть из тебя слова клещами! — потребовал Эдриан. — Я же вижу, насколько ты расстроен, неужели ты думаешь, что мне станет легче, если ты будешь три часа подбираться к правде? Просто скажи, как есть!

— Я не могу, — сказал я, и голос дрогнул. — Я не могу это сказать!

Мне даже не было стыдно, когда Нотт прижал меня к себе, и я разрыдался.