Джин со льдом (джен)

В землях Гонтов мы торчали до третьего января. Сначала я почти четыре дня валялась с лихорадкой, просыпаясь лишь для того, чтобы попить воды. Как Луна с ума не сошла, я, если честно, не знаю. Подруга умудрялась делать домашние задания, притом черновики ещё и для меня, исследовать окрестности и в промежутках поить меня витаминными и укрепляющими зельями.

— Перси наследие проще принял, — вздыхала я вечером над куриным бульоном, когда пришла в себя.

— Кровь не вода, — коротко сказала Луна, кладя сахар в какао.

Наследница Равенкло в принципе права. Как всегда. Всё же Перси — наполовину Пруэтт, не привязанный до недавнего времени к конкретному роду. Алтаря-то у Уизли нет. Да и стал брат наследником, будучи совершеннолетним, то есть когда его магические каналы сформировались. Я же чувствовала себя максимально плохо.

Ещё и магия начала барахлить. Когда я решила с помощью Люмоса осветить себе тропинку, то заклинание иссушило растущие рядом кусты, растопив весь снег. А через пару секунд то же заклинание не сработало вообще. Понятно, беспалочковые чары пока под строгим запретом.

На Рождество я снова прогулялась в ритуальный зал, где нашла тайник у подножья алтаря, в котором лежали три небольших коробочки: перстень главы рода из чернёного золота в виде змей, держащих массивный овальный изумруд; золотая печатка для оттиска на документах; ну и перстень наследника, серебряный, с прямоугольным изумрудом.

На печатке был размещён герб рода Гонт: на щите свился Уроборос, в центре которого я разглядела окружность, вписанную в равносторонний треугольник, с вершины которого спускалась линия, перпендикулярная основанию.

Перстень главы я надела на указательный палец левой руки, а печатку — на мизинец. Кольца сразу уменьшились, подгоняясь под мои тонкие пальцы.

Заполучив кольцо, я при помощи охраняющих периметр змей привела на алтарь с дюжину грызунов, которых пришлось умертвить. Зато я поставила над уже своими землями защитный купол, чтобы посторонние не шлялись. Это обычная мера безопасности. Пока допущена была только Луна, но ей я доверяю как себе и знаю, что она никогда не сделает что-либо, чтобы навредить.

Ещё в ритуальном зале я обнаружила выжженное на мраморе родовое древо рода Гонт, которое вызвало у меня нервный смех. Отныне меня зовут Вирджиния Меропа Гонт, и я для магии являюсь дочерью Меропы Гонт, тысяча девятьсот седьмого года рождения, и сестрой Тома Риддла, тысяча девятьсот двадцать шестого года рождения, как бы абсурдно это ни было.

Я сестра Волдеморта. Долбануться.

Тридцать первого декабря мы доварили зелье из яда василиска, ягод белладонны и ещё горстки ядовитых ингредиентов. Если мы сделали что-то не так, то род Гонтов уже точно загнётся, и я вместе с ним. Хотя предусмотрительная Луна успела прикупить парочку безоаров на всякий случай.

Ближе к вечеру я заплела длинные огненные волосы в косу, которую отрезала. Было жалко. Особенно если вспомнить, сколько я над ними билась, но так было нужно. Затем я села на стул перед зеркалом и, достав купленную на Диагон-аллее бритву, принялась под корень срезать оставшиеся волосы. Бритва была хорошая, зачарованная, чтобы не оставлять ранок. Если бы не это, осталась бы я без головы — так тряслись руки.

С затылком мне помогла Луна. Я отсутствующим взглядом смотрела на свою голову, лысую, как коленка. Если честно, выглядело жутко. Вкупе с покрасневшими глазами складывалось чёткое ощущение, что я чем-то серьёзно болею.

Волосы мы тщательно собрали в холщовый мешок. Их тоже следовало принести в жертву алтарю. Длинные волосы считаются оберегом от мелких проклятий и сглазов, поэтому и женщины, и мужчины стараются лишний раз их не стричь. А ещё можно заплетать маленькие заговорённые косички-обереги…

Короче, в ближайшее время мне придётся обвеситься дополнительными защитными артефактами и заклинаниями, а также ни с кем не конфликтовать.

Собрав необходимое, мы двинули в Ритуальный зал.

Первым делом я выставила на плоский камень котелок с зельем. Для персональной настройки пришлось снова резать ладонь и добавлять в горячую жидкость кровь и несколько волосков.

Затем я активировала алтарь, прочитала зубодробительное заклинание из дневника Ровены, переведённое на парселтанг, и села на шершавый камень, повернувшись спиной к Луне. Чтобы я не дёргалась, подруге пришлось приложить меня заклинанием парализации, которое у неё получалось слабее, чем у меня. Но если я себя зачарую, то есть высокий риск, что чары слетят. Конечно, было бы проще напоить меня каким-нибудь снотворным, но вот незадача: я должна быть в сознании.

Луна развернула свиток с рисунком, который необходимо перенести мне на затылок, и коснулась кистью моей головы.

Зелье жгло, и это мягко сказано. Если бы не паралич, я бы каталась по алтарю и грызла камень, лишь бы облегчить боль. Ощущение, что магия словно пытается поджарить мне мозг прямо в черепной коробке.

Определённо, на данный момент это худшие каникулы в моей жизни.

Когда я вернулась в особняк «Близнецы», тётушку чуть удар не хватил.

— Бедная деточка, что же с тобой случилось? — причитала Мюриэль, кружа надо мной.

— Не поделили белку с огнекрабом, — ляпнула я, почесав затылок. Волосы, несмотря на специальное зелье роста, только-только прикрыли взбухшие борозды защитного узора. Сейчас стрижка у меня была короче, чем у Перси.

Кстати, брат, а точнее его признание наследником рода, можно сказать, спасло меня от ненужных вопросов и объяснений. Из-за смены имени пришлось снова произносить все эти ритуальные фразы, которые принял встречающий меня Перси. Лучший ученик Хогвартса паранойей не страдал, что было мне на руку. Я пока не рисковала рассказывать родственникам о своих достижениях. Всё-таки Пруэтты поддерживали Дамблдора, и неизвестно, как дядя Игнатиус отреагирует на моё магическое родство с Тёмным Лордом. У матушки столь тяжёлый характер уж никак не в Уизли.

Так что я выслушала нотацию Перси, причитания тётушки и наконец-то поднялась в свою комнату. Как ни странно, брат ещё не переселился на более защищённую половину дома, поэтому мы с ним продолжим быть соседями. Наверное, это для того, чтобы я не чувствовала себя одинокой. Надо будет приготовить Перси что-нибудь вкусненькое в качестве благодарности.

В комнате меня ждала корзинка с корреспонденцией и рождественские подарки, горой сложенные у письменного стола. Вот и появилось занятие на сегодня. Рождество в этом году я метко обозвала обменом шоколадом. Сама я отправила друзьям и близким фетровые брелоки в виде силуэта рыжего кота, открытки и коробки с шоколадом и конфетами. В ответ мне присылали канцелярию и тоже сладости. Тётушка, дядя и Перси подарили небольшие серёжки с изумрудами, которые больше сочетались с формой Слизерина.

Письма тоже были довольно однотипные. В основном поздравления с праздниками. Но был один конверт, очень меня смутивший. Из плотной дорогой бумаги, с гербовым оттиском на сургуче.

Что могло от меня потребоваться Люциусу Малфою?

Чуя подвох, я сорвала сургуч и принялась вчитываться в строки, выведенные изящным почерком. Если упустить всю воду, то меня благодарят за помощь наследнику рода, и в ответ Драко попросил, чтобы его семья взяла меня с собой на финал чемпионата мира по квиддичу, который состоится этим летом.

Мой радостный визг, наверно, слышал весь Оттери-Сент-Кэчпоул.

— Что случилось? — воскликнула тётушка, когда я с грацией слонопотама сбежала по лестнице.

— Вот! — воскликнула я, протягивая родственнице письмо. Та несколько минут его читала, а потом передала Перси и схватилась за сердце. Пришлось остаток каникул потратить на убеждение родственников, что замуж за Драко я не собираюсь. А ведь у меня и без того проблем выше крыши.

Мой идеально выверенный и отточенный магический контроль полетел к Мордреду после принятия Рода. Привычная до автоматизма беспалочковая Левиоса разбила окно столовой. Окна починил Перси, но осадочек остался.

Алохомора и Люмос поджигали вещи. Акцио запускало в меня предмет со скоростью бладжера. Бомбарду я использовать даже не рисковала. Хватило опыта с Гербивикусом на сирени тётушки. Вымахавший куст чуть не пробил забор. И такое было что с палочкой, что без неё. Заклинания на парселтанге я боялась использовать, откровенно опасаясь приложить всю округу чарами парализации.

Так что остаток каникул я торчала на тренировочной площадке, пытаясь восстановить хотя бы подобие магического контроля. Дело продвигалось откровенно со скрипом. Даже в начале первого курса мои способности были в лучшем состоянии.

Я догадывалась, почему так было. Во-первых, мы с Томом окончательно объединились, а во-вторых, нельзя стать Главой без последствий. Придётся мне всё свободное время проводить в тренировках.

* * *

В Хогвартс-экспресс загружалась толпа магов. Почти все студенты этой зимой отправились домой на каникулы. Я даже не хотела тащиться день в поезде и предлагала переместиться камином в Хогсмид, но так было не принято. К тому же авроры боялись диверсии со стороны Сириуса Блэка, поэтому всем студентам предписывалось вернуться в школу поездом.

Я сразу нашла свободное купе, где заняла место у окна, прислонившись виском к прохладному стеклу. После принятия рода у меня всё чаще болела голова, да и в целом самочувствие было ниже среднего. Периодически меня и вовсе начинало морозить или лихорадить, но родственникам об этом я сказать не могла. Надеялась, что Сахис поможет прояснить эту ситуацию.

— Как прошли каникулы? — в купе зашёл Малфой, падая на соседнее сиденье. Вместо ответа я показала парню левую руку с перстнями, усилием воли снимая с них чары сокрытия. Драко тонко присвистнул, разглядывая украшения.

— Ну ничего себе! — воскликнул парень. — И как оно?

— Отвратительно, если честно, — уныло вздохнула я. Мимо купе с громкими возгласами прошли гомонящие старшекурсники с Гриффиндора, и я поморщилась от шума, который словно гвоздями вколачивался в мой мозг. — Наверное, дело в том, что я не урождённая Гонт…

Разговор пришлось прервать из-за того, что в купе вошли Лив и Луна, а спустя минуту к нам присоединились Колин, Декстер и Стивен. Однако Драко всё равно многозначительно подмигивал. Явно ещё пристанет с вопросами.

К отправлению поезда в нашем купе стало тесно. Но всё тот же вездесущий Малфой сбегал за старостами, которые парой заклинаний объединили сразу четыре купе, чтобы все влезли. Не только второй курс, но и часть первого и третьего. Огромная толпа у нас получилась. И всех сразу заинтересовало, почему я в помещении сижу в чалме. Головной убор я откопала в сундуке Лукреции Блэк и теперь выслушивала шутки про профессора Квиррелла, который вёл ЗОТИ в позапрошлом учебном году.

Устав от подколок, я вздохнула и стянула чалму с головы, демонстрируя модную нынче стрижку пикси. Повисла тишина.

— Ты что с собой сделала? — заорала Эвелин так, что к нам в купе сбежались авроры. Пришлось объяснять магам, что всё в порядке и на нас никто не напал. Авроры удалились, напоследок припугнув нас, чтобы не шумели, иначе арестуют. Ага, как же. Но сделаем вид, что поверили.

— Я неудачно тренировалась с огненными заклинаниями, — выдала новую отмазку я. Смит криво ухмыльнулся и провёл ладонью по своему затылку как раз в месте примерного расположения защитного узора. Ну надо же, какой догадливый! Я погрозила Захарии кулаком, намекая, чтобы он не трепался. Остальные на это внимание мало обратили: все уже привыкли, что я гоняю хаффлпаффца.

Хорошо ещё, что ребята не обратили внимания на мой изменившийся цвет волос. Были огненно-рыжие, ярче, чем у матери, а стали отрастать тёмно-медные с красным подтоном. Такого странного оттенка не было ни у кого из моих родственников. А Гонты вообще все были черноволосые. И чудится мне, что это не последнее изменение в моей внешности.

Не успела я выйти из кареты, как ко мне с громким требовательным мявом подбежал Косолапус.

— Соскучился, котик? — улыбнулась я, взяв огромного кота на руки. Тот сразу начал громко урчать, уткнувшись носом в замотанную шарфом шею. Мне пришлось снять варежки, чтобы было удобнее гладить кота.

По пути в Большой Зал я выцепила близнецов и выслушала полный отчёт о том, как прошли каникулы у моего любимца. Лапус окончательно затерроризировал Паршивца, отчего крыс не показывал носа из спальни хозяина. Рон психовал, топал ногами и пытался отомстить моему коту. И, возможно, у него бы это получилось, но за полукнизла вступилась Грейнджер, которая настолько поладила с Колосапусом, что он вечерами спал у неё на коленях. Сначала я хотела возмутиться, мол, кот меня предал, а потом задумалась. Книзлы и полукнизлы хорошо чувствовали людей. Это означает, что, по мнению Лапуса, Гермиона является хорошим человеком. Удивительно. Нужно будет на досуге обмозговать это открытие.

Во время ужина на меня косились, причём не только слизеринцы, но вопросы пока не задавали. У нас на факультете это в принципе не принято. По мозгам мне проедутся уже в гостиной. Вернее, попытаются.

Я усмехнулась своим мыслям, надрезая шницель. Лапус сидел рядом на скамье, ленивым взглядом осматривая студентов. Пушистый хвост кота, напоминающий ёршик для бутылок, то и дело проходился по чёрной мантии Драко, оставляя рыжую шерсть. Проказник усатый. Я никак не могла отогнать от себя подозрение, что это его близнецы плохому научили.

— Слышали новость? — Забини приземлился на лавку, оказавшись напротив Декстера. — Поттеру кто-то на Рождество прислал Молнию.

— А я говорил, что будет подстава, — фыркнул Боул, совершенно не удивившись.

— Ты же наша Трелони, — засюсюкал Монтегю.

— Мы скинемся тебе на херес и юбку с бубенчиками, — заржал Деррек. Я представила темноволосого Люциана, с высокомерным видом расшагивающего в наряде преподавательницы Прорицаний, и засмеялась вместе со всеми.

— Лучше скажите, что делать будем, — хмыкнул Блечтли. Флинт выдохнул и резко опустил ладонь на стол, от чего столовые приборы подпрыгнули.

— А, к Мордреду! — ругнулся капитан. — Мы и так идём с большим отрывом. Будем играть в прежнем темпе. Итак шансы получить кубок достаточно высоки.

На том и порешили. Остаток ужина мы обсуждали ремонт спортивного зала. Ребята закупили всё необходимое, и оставалось только найти свободное время. Его было мало: либо перед ужином, либо после него. И это при отсутствии кучи эссе. Такими темпами мы этот зал будем обустраивать до конца учебного года. А ещё и мои индивидуальные занятия… Мне определённо нужен хренов хроноворот… Хреноворот!

После ужина мне пришлось тащить Косолапуса в подземелья. Кошак, видимо, решил таким образом проявить свою привязанность, но мне не улыбалось тащить на своём горбу почти двадцать два фунта любимого животного. Хорошо ещё, что он взрослый и больше расти не будет.

В факультетской гостиной собрались все. Декан и старосты по спискам проверяли прибывших студентов, начиная со старших курсов.

— Лысая Уизли! — захихикала Паркинсон. Я даже сначала зависла, не сразу поняв, что она говорит обо мне. Как-то шустро появилось отторжение прежнего имени.

Усмехнувшись, я взъерошила свои короткие волосы.

— Завидуешь, Панси? — сказала я, широко улыбнувшись. — А это, между прочим, очень модная и популярная сейчас стрижка.

— И как тебя угораздило? — спросила Дафна. Ну а я неожиданно для себя выдала:

— Люпин настолько задолбал сравнивать меня с матерью Поттера, что я не выдержала и решила остричь волосы и перекрасить их с помощью зелья. Потому что мы с ней ни капли не похожи.

Отвернувшись, я подхватила Косолапуса на руки и принялась его гладить, не сводя глаз с окна с толстым стеклом, за которым виднелась толща воды. Это только окна спален некоторых студентов выходят на обрыв. Тот же Малфой жаловался, что им с соседями катастрофически не хватает солнечного света, из-за чего приходится периодически пить витаминные зелья.

До самого конца переклички я чувствовала, как спину мне периодически прожигает чей-то внимательный взгляд.