Подопечный / Pet Project (гет)

Гермиона, о чем ты вообще думала?

Слова Рона звучали у нее в голове даже два дня спустя. Как ни странно, Гермиона не сумела бы объяснить, о чем же она думала. Уж точно не Рону. Гермиона не была уверена, понимает ли это сама. Размышляя о том, почему все так получилось, она не могла проследить переход от «начала» до «сейчас». Но если она принималась анализировать каждый свой шаг, каждое действие, то неизменно приходила к одному и тому же выводу — по-другому не получилось бы. Разве это не повод театрально вздохнуть? — съязвил внутренний голос, подозрительно напоминающий Снейпа.

Однако раздражающий внутренний голос был прав. Гермиона сама решила не становиться несчастной рыдающей героиней, которая всё ждет своего рыцаря в сверкающих доспехах. И если уж проводить аналогии, то Северус в этой истории был, скорее, черным драконом, нежели странствующим рыцарем.

Гермиона насмешливо фыркнула. Полагаю, в таком случае я — кухарка, а вовсе не прекрасная дама, заточенная в башне.

Переложив сверток из одной руки в другую, она глубоко вздохнула.

— Заканчивай с глупостями и встреться уже со своим драконом, Гермиона! — твердо произнесла она, безуспешно пытаясь приободрить себя. Вздохнула еще раз и открыла дверь в кабинет профессора Снейпа.

Снейп сидел, склонившись над столом, и что-то читал. Судя по его мученической гримасе, он проверял домашние работы по ЗоТИ. Гермиона знала, что он услышал, как она вошла, но не спешил поднимать голову. И Гермиона решила использовать этот миг, чтобы внимательно рассмотреть его. Снейп казался бледным и уставшим. Несмотря на все, что случилось между ними, она искренне надеялась, что круги под глазами — не ее вина. Когда Снейп все-таки поднял голову, Гермионе почудилось, будто на его лице промелькнуло какое-то выражение. Но его быстро сменила совершенно непроницаемая маска.

— Мисс Грейнджер.

Гермиона вздрогнула от прозвучавшего в голосе холода, но не отступила. Пусть Северус и был способен причинять ей боль, но она давно перестала его бояться.

— Я понимаю, что вы не хотите разговаривать со мной, — начала она, прежде чем Северус успел продолжить. — Но мне нужно сказать вам кое-что и извиниться, — Гермиона прервалась, надеясь, что выражение его лица хоть немного смягчится. Но ничего не изменилось, и она поспешно продолжила: — Я могла бы рассказать вам, как все началось. Могла бы назвать причины, но я знаю, что вас это не интересует. Я могла бы сказать, что у меня не было плохих намерений и я никогда не причинила бы вам вред.

Она снова замолчала и робко улыбнулась. Но улыбка тут же пропала, когда Северус на нее не ответил.

— Но, полагаю, мои намерения интересуют вас не больше, чем причины, — Гермиона глубоко вздохнула. — Поэтому я ничего не буду о них говорить. Мне очень жаль, что я причинила вам боль, ничего не объяснила, не рассказала раньше. Думаю, я просто полагала или, вернее, надеялась, что правда никогда не выяснится.

— Мне не нужны ваши извинения, — наконец холодно произнес Снейп. — Это было бы равносильно признанию, что вы способны причинить мне боль. Могу вас заверить: это совсем не так, — он замолчал на какой-то миг. — Это все?

Гермиона ясно поняла, что ее выпроваживают. Крепче сжав сверток в руках, она произнесла:

— Не совсем.

Он не ответил, а лишь молча рассматривал ее, словно чего-то ожидая. Холодный, неприступный — как бы ей хотелось, чтобы его непроницаемая маска дала трещину!

— Ринк. — Гермиона заметила, что упоминание эльфа удивило Снейпа. — Все, что делал Ринк, было по моей просьбе. Вы имеете полное право злиться на меня. Но, пожалуйста, не наказывайте его.

Снейп встал, скрестив руки.

— И почему? — спросил он.

Гемиона осмелилась шагнуть вперед, сокращая расстояние между ними.

— Потому что он боготворит вас. Служить вам, быть вашим эльфом означает для него все. Он не должен расплачиваться за мои поступки.

— А если я соглашусь принять его назад с условием, что вы прекратите всякое общение с ним?

Гермиона сглотнула. Она уже предполагала, что именно Снейп потребует от нее. Но делать этот выбор оказалось намного больнее, чем она себе представляла.

— Если вы этого хотите, — наконец тихо ответила она.

Северус склонил голову, рассматривая ее, и его черные глаза вспыхнули.

— Разве такой разрыв дружбы не подобен предательству?

Она вздрогнула, но посмотрела на него и покачала головой.

— Ринк служит вам. А таким образом и я служу. Он поймет.

Снейп внимательно смотрел на нее, и Гермиона спокойно и уверенно выдержала его взгляд. Она старалась не показывать, как ей — истинной гриффиндорке — хочется наброситься на него, спорить с ним и умолять. Она мечтала выйти из себя и накричать на него, слушая, как и он кричит в ответ. Она хотела, чтобы эта встреча прошла бурно, яростно и эмоционально. Но она не двигалась, зная, что это ничего не изменит. Гермиона поступила по-слизерински, не позволяя своим чувствам вырваться наружу.

— Хорошо, — наконец произнес он.

Гермиона с облегчением закрыла глаза. Теперь осталось выполнить последнее задание, и тогда она сможет спрятаться и выплакаться в последний раз. Она сжала сверток в руках и заставила себя протянуть его Снейпу.

— Это принадлежит вам и должно оставаться у вас.

Он не протянул руку, и Гермиона осторожно шагнула вперед и аккуратно положила сверток на его рабочий стол.

— Спасибо, профессор, — тихо произнесла она и повернулась, чтобы идти.

Во всех романтичных фильмах, которые посмотрела Гермиона, именно в этот миг несговорчивый герой одумывался и бросался вдогонку уходящей героине. Гермиона ничего не смогла с собой поделать — она затаила дыхание, пока не перешагнула порог.

Дверь безжалостно закрылась за ней. На глаза навернулись слезы, но Гермиона сморгнула их, не давая пролиться. Два глубоких вздоха — и она вновь обрела самообладание. Что ж, похоже, счастливого конца не будет.

* * *

Любопытство переполняло его, несмотря на все попытки остаться равнодушным. В конце концов он не смог удержаться и обошел стол, чтобы взглянуть на сверток. Сверху лежал его выстиранный и аккуратно сложенный носовой платок. Тот самый, который Северус дал Грейнджер в ночь, когда убили Люпина и арестовали Уизли.

Под платком лежала его чистая мантия. Северус нахмурился, а затем вспомнил: та ночь, когда он в полной мере ощутил отдачу от легилименции. Ринк привел Грейнджер, она была одета лишь в ночную рубашку, и он, Северус, дал ей мантию, чтобы она могла закутаться. Северус уже и забыл, что мантия до сих у нее. Взяв мантию, он отложил ее в сторону рядом с платком.

Укол совести заставил его резко выдохнуть, когда он увидел последнюю вещь. Заботливо разглаженная простыня. Северус провел пальцем по маленьким стежкам на месте разрыва. Каждый выглядел очень аккуратно, ни один из них не перекосил ткань. Снейп знал: все стежки были сделаны вручную, чтобы не разрушить магию, заключенную в простыне.

Вчерашние слова Вектор зазвучали в голове: Она переживает за тебя. Глубоко несчастна.

Северус сглотнул и осторожно положил простыню назад. Затем развернулся и покинул класс.

* * *

Торфинн Роул выпрямился, чтобы на его темно-синей мантии образовались красивые складки. И слегка улыбнулся, когда в ответ на его взгляд молодой охранник тут же отвел глаза. Роулу нравилось заставлять других нервничать.

— Аврор Грюне? — Роул произнес эти слова с точно рассчитанной долей нетерпения и раздражения.

Аврор покраснел.

— Простите, мистер Роул, — промямлил он. — Я... Я не знаю, в чем задержка. Аврор Дэвисон уже должна была вернуться. Если вы подождете еще... — тут мальчишка замолчал, потому что дверь комнаты ожидания, в которой они сейчас находились, распахнулась. И хотя Роул ничего не услышал, он мог бы поставить целую кучу галлеонов на то, что сопляк с облегчением выдохнул.

— Мистер Роул, начальник тюрьмы ждет вас. Прошу, следуйте за мной.

Аврор Дэвисон оставалась невозмутимой, но Роул практически чувствовал ее неприязнь. Похоже, она была покрепче, чем мальчишка, потому что спокойно выдержала взгляд Роула. В ответ он подарил ей скупую, ничего не выражающую улыбку, которую обычно приберегал для подчиненных или прислуги, и насладился плохо скрытой яростью в глазах Дэвисон.

— Конечно, аврор Дэвисон, — отозвался Роул и указал на дверь за ее спиной. — После вас.

Посмеиваясь про себя, он следовал за Дэвисон, которая, напряженно выпрямившись, вела его по многочисленным коридорам Азкабана. Наконец они остановились перед деревянной дверью с железным засовом. Дэвисон стукнула один раз и открыла ее.

— Прибыл мистер Торфинн Роул из Министерства для встречи с вами, мистер Моррисон.

Роул услышал негромкий ответ, после которого Дэвисон отступила и жестом пригласила его пройти в комнату.

— Сэр, — произнесла она, вложив в короткое слово всю неприязнь.

Роул кивком отпустил ее и зашел в кабинет. Так же, как и коридоры, помещение высекли с помощью магии прямо из камня. Отличие было в том, что кабинет попытались сделать уютнее — на полу лежал толстый ковер, заглушающий шаги. На двух стенах висели гобелены. Третью стену украшала большая картина с сельским пейзажем. Роул решил, что это напоминает ему шлюху с Лютого переулка, которую нарядили в шелка. Как ее ни одень, она все равно остается шлюхой.

Он сел и принялся ждать. Тем временем Моррисон произнес несколько заклинаний, а затем откинулся на спинку стула.

— Все готово? — прямо спросил Роул.

Моррисон кивнул и нервно облизал губы. Роул заметил этот жест и запомнил. Знание — сила, а знание привычек возможного соперника дает бесценное преимущество. Моррисон не был Пожирателем, но постоянно находился рядом с элитой Темного Лорда, дожидаясь шанса занять место рядом с ним.

Роул откинулся на спинку стула, внимательно разглядывая начальника тюрьмы и старательно не показывая ни малейшего следа отвращения. Роул был прагматиком и понимал, что зачастую требовалось умение не только справляться с трудностями, но и проявлять некоторую деликатность, чтобы взлелеять и заручиться верностью последователей Темного Лорда. Торфинн не уподоблялся Лестрейнджу, который полагался только на грубую силу, или Малфою, считавшему, что всех можно подкупить. Роул знал, как действительно мотивировать людей. Он знал и хорошо представлял себе, как создается сложная ловушка из надежд, мечтаний и сильного желания оказаться на стороне победителей, оказаться любимым, превозносимым и почитаемым человеком. И даже не столько своими последователями, а, скорее, безликой массой, собравшейся у твоих ног.

Именно это мотивировало Моррисона и других. Он хотел войти в ряды Пожирателей. Как будто, если его примут во Внутренний круг, он перестанет быть невысоким, толстоватым и невзрачным. Надзиратель Илай Моррисон сделает все, что угодно, чтобы превратиться в великолепного и могущественного мага, каким он представлял себе в своей мании величия.

Роул подбадривающе улыбнулся ему. Можно подумать, этот волшебник когда-либо станет правой рукой Темного Лорда.

О нет, этим человеком станет Торфинн Роул. Благосклонность Лорда к Малфою несколько уменьшилась. Беллатрикс и оба Кэрроу были слишком безумными, чтобы полностью доверять им. Гойлу, Крэббу и Антонину не хватало мозгов и воображения. Между Роулом и его мечтой стоял только Снейп, но это легко исправить. О нем позаботятся. После этой победы Темный Лорд увидит, насколько незаменим Роул, и оценит его старания создать новый порядок в волшебном мире. Скоро. Очень скоро.

— Все готово? — еще раз уточнил Роул.

— О да. Да. Я подготовил все согласно вашим указаниям. Каждый из людей на своих местах.

— Отлично. Уверяю вас, Илай... Я ведь могу обращаться к вам по имени? Так вот, Темный Лорд останется доволен проведенной операцией. Уверен, после он непременно закочет поговорить с вами о ваших дальнейших планах.

Моррисон просиял, почти дрожа от возбуждения.

— О да, разумеется! То есть… Конечно, нам нужно еще многое обсудить.

Роул улыбнулся.

— Действительно.

* * *

— Я ничтожество.

Произнеся эти слова вслух, Гермиона не ощутила ожидаемого облегчения. Прошло уже три дня с тех пор, как она вернула Снейпу его вещи — и простыню. Гермиона надеялась, что после ее извинений он несколько смягчится. Как бы не так. Ничего не изменилось, разве что Рон чаще сверлил Снейпа взглядом, а на нее смотрел со смесью недоумения и жалости.

— Я жалкое ничтожество.

Гермиона сидела на своей кровати с задернутым пологом. Мысль о ДУСТе вызвала у нее горькую улыбку. Она не могла помочь Снейпу. Не могла, раз он сам этого не хочет. Не могла, если он даже не замечает ее.

Она свернулась клубком под одеялом, закрыла глаза, мечтая уснуть, но непонятная тревога словно царапала изнутри. Гермиона сдалась через час, когда так и не смогла устроиться поудобнее. Она легла на спину и уставилась на полог кровати с ощущением дежавю. В конце концов, сдавленно простонав, она села и принялась дергать себя за волосы, пока не стала напоминать невесту Франкенштейна.

Поняв, что заснуть ей не удастся, она протянула руку и вытащила из ящика ночной тумбочки две вещи — аккуратно сложенную мантию-невидимку Гарри и записную книжку ДУСТа. Гермиона давно собиралась отдать Гарри его мантию, но что-то постоянно мешало.

Записная книжка была ее творением — Гермиона сделала из нее некое подобие Карты Мародеров. Она следила за Снейпом с самого начала года и уже привыкла знать, где он. Гермиона не считала это слежкой, ведь она поглядывала на карту лишь время от времени. Кроме того, она уже несколько месяцев не использовала ее, о чем свидетельствовал тонкий слой пыли на обложке.

Стерев пыль краем одеяла, Гермиона открыла последнюю страницу, где был добавлен дополнительный лист. Достав из-под подушки волшебную палочку, она три раза постучала по нему и произнесла: «Сезам, откройся». Конечно, этим словам не хватало оригинальности, присущей фразе «Торжественно клянусь, что замышляю шалость», но Гермиона создавала карту не ради подобной глупости.

Карта сама собой расправилась на ее коленях, на бумаге проступили линии и краски. Гермиона снова прикоснулась палочкой к листу:

— Покажи мне Северуса Снейпа.

Линии смешались и нарисовали подземелья, в которых находились комнаты Снейпа. Судя по отпечаткам его шагов, он метался по комнате. Гермиона несколько минут наблюдала за ним, чувствуя уже привычную боль в груди. Это глупая идея. Что я делаю?

— Идиотка, — прошептала она. — Уже забыла, что ты не трепетная героиня?

Она уже взялась за палочку, чтобы сложить карту, как заметила, что движение следов внезапно замедлилось. Две-три секунды Снейп оставался неподвижным, а затем сорвался с места. Гермиона недоуменно смотрела, как он сначала метнулся к камину, где на несколько мгновений задержался, потом в свою спальню и снова к камину. Следы замерли, а затем направились за дверь. Гермиона с удивлением поняла, что профессор Снейп выходит из подземелий. Спустя секунду на карте показался тайный ход, и Гермиона осознала, что Снейп покинул Хогвартс. Наблюдая за его быстрыми четкими шагами, Гермиона чувствовала тревогу. Когда следы профессора Снейпа дошли до края карты, сердце Гермионы уже колотилось, как безумное.

Она была уверена, что профессор Снейп отправился к Волдеморту. Ничто другое не могло объяснить, почему он так внезапно исчез в одном из потайных ходов. В противном случае он бы просто пошел к Главным воротам замка. Гермиона знала, что время от времени Снейп уходил к Темному Лорду. Не так давно она сама воочию наблюдала последствия такого вызова. Но одно дело знать, а другое — смотреть, как человек идет навстречу вероятной смерти. За год слежки за Снейпом Гермиона еще ни разу не видела, как он покидает замок.

Гермиона попыталась сделать вдох, но воздуха не хватало. Неважно, что Снейп не разговаривает с ней. Совершенно неважно, что, скорее всего, он ненавидит ее. Она в панике схватила джинсы и кроссовки, а затем мантию-невидимку и свою карту. Сжигаемая желанием увидеть Снейпа до того, как он покинет земли Хогвартса, она быстро слетела по лестнице, обдумывая, куда ей бежать: Астрономическая башня, Часовая башня? Что угодно, лишь бы находилось повыше и имело хороший обзор. Где же?.. Где?.. Круглое окно на заброшенном четвертом этаже! Гермиона случайно обнаружила его во время вынужденной прогулки, когда лестницы повернули не туда.

Не обращая внимания на немногих студентов, засидевшихся допоздна в гостиной, она стремительно пронеслась мимо них, на ходу перепрыгнув через растянувшегося на полу в окружении подушек мальчика.

— Эй, Грейнджер, ты куда?

Но она уже покинула гостиную, захлопнув за собой портрет и заглушив все голоса.

Гермиона забыла о мантии-невидимке, которую сжимала под мышкой. Она бросилась бежать, и быстрый ритм ее шагов сливался со звучащей в голове мантрой: не исчезай, не исчезай, не исчезай...

Она завернула за угол, приближаясь к двигающимся лестницам. Мимолетно прикоснулась к стене и взмолилась: «Пожалуйста, мне нужна лестница, ведущая к большому окну на четвертом этаже!».

К счастью или благодаря замку, когда она подбежала к лестницам, одна остановилась, поджидая ее. Гермиона взлетела по ступенькам и помчалась по пыльному коридору. Остановилась перед большим окном-розеткой, чувствуя боль в боку и задыхаясь. И, прижавшись к стеклу, разочарованно застонала, когда окно запотело от ее дыхания. Нетерпеливо протерев стекло рукавом, Гермиона оглядела территорию вокруг замка, примыкающую к Запретному лесу, повторяя про себя: не исчезай, не исчезай, не исчезай.

И с облегчением увидела Снейпа: он быстро скользил по земле — тень в тени. Гермиона смотрела, как он достиг границы Хогвартса, заметила, как из складок мантии он достал что-то, блеснувшее серебром в свете луны, и аппарировал.

Он отправился к Волдеморту.

Гермиона медленно сползла по стене, устраиваясь удобнее. Затем набросила мантию-невидимку, чтобы спрятаться от Филча и заодно согреться. Поочередно глядя то в окно, то на карту, она принялась ждать профессора Снейпа.

Спустя четыре часа, за которые Гермиона успела представить себе самое ужасное, что могло произойти, она заметила движение возле границы Запретного леса и вскочила. Быстро поправила мантию-невидимку и сверилась с картой, чтобы оказаться поблизости, когда профессор Снейп войдет в Хогвартс.

* * *

Дамблдор всегда знал, когда возвращался Северус — старые чары, которые защищали замок с самого его основания, мягко коснулись магических чувств Альбуса. Они были подвластны каждому новому директору, который клялся защищать школу и всех, кто в ней живет.

Вздохнув с облегчением, Альбус отложил перо. Он знал и о тяжелых испытаниях, и о жертвах, которые требует война. И прекрасно отдавал себе отчет, какому риску подвергается Северус, когда его призывает Том. Дамблдор хотел бы пообещать своему шпиону защиту, но не смел. Только Северус мог предоставить ему необходимую информацию. И Альбус снова и снова посылал Снейпа к Тому, зная, что, возможно, этот раз — последний. И всегда ждал его возвращения в своем кабинете. Не то чтобы Северус оценил бы заботу, которую проявил бы Альбус, попытавшись удержать его за надежными стенами замка.

Направленным взмахом руки директор подправил поленья, чтобы огонь в камине горел ровно. Набросив мантию, призвал свечу. Выбрав один из многочисленных тайных ходов, Дамблдор по лестницам, скрытым внутри стен замка, спустился в подземелья, где вышел в освещенный факелами коридор. Он мог бы переместиться прямо в комнаты Северуса, но решил не тревожить его, особенно сейчас, когда Снейп приходит в себя после встречи с Томом. Тем более, что их с Северусом отношения в последнее время были весьма напряженными.

Достигнув двери в комнаты Северуса, Альбус толкнул ее, ожидая, что она распахнется. И удивился, когда она не открылась. Коснувшись двери магией, Альбус нахмурился — личные защитные чары Северуса все еще не были сняты.

Почувствовав зарождающуюся тревогу, Альбус мысленно скользнул по магическим нитям до внешних защитных чар и ощутил нечто вроде предостережения. Тревога переросла в панику, когда он понял, что Северус прошел сквозь внешнюю защиту, но так и не добрался до внутренней. Альбус закрыл глаза и начал перебирать защитные потоки чар, чтобы узнать, в какой точке Северус взаимодействовал с ними. И спустя несколько мгновений отыскал его.

Облегченно выдохнув, Альбус направился к выходу из подземелий. Он нашел Северуса в одном из внутренних заброшенных двориков. Дворик зарос сорняками и голыми, похожими на скелеты, деревьями, бросающими в бледном свете луны когтистые тени на каменные плиты. И все же в этом безысходном пейзаже внимательный наблюдатель увидел бы своеобразную красоту. Если всмотреться в дикое великолепие растений, которые упрямо держались за свои места в уже слишком тесных для них клумбах на фоне темных теней, обрамленных серебряным светом луны, от которого искрилась покрытая инеем земля, то можно было понять, почему Северус выбрал это укрытие. Казалось, Снейп сливается с этим пейзажем, который словно отражал его внутреннюю сущность — грубая, резкая, холодная тень, смешивающаяся с дюжиной других.

Альбус вышел во дворик, и каждый его шаг отдавался от плит громким эхом. Вокруг него закружился холодный ноябрьский ветер. Альбус, плотнее запахнув мантию, сел рядом с Северусом на последнюю уцелевшую скамейку. Дамблдор не стал предлагать лимонные дольки или говорить очередную мудрость. Он просто молча ждал.

Северуса сотрясала легкая дрожь, но Альбус не знал — от холода это или от чего-то иного. И не хотел об этом задумываться. Большую тревогу ему внушало прерывистое дыхание Снейпа. Это не было похоже на последствия круциатуса. Том любил использовать пыточное заклинание, чтобы проверить усердие членов Внутреннего круга, но для наказания он применял другие заклинания. Ведь круциатус может причинить необратимый вред ментальному здоровью. Существовало много темных проклятий, которые вызывали такую же боль, но имели меньше последствий. И если Том использовал их для наказания, то что же сделал или не сделал Северус, чтобы заслужить их?

Так они и сидели. Альбус посматривал на Северуса краешком глаза, поскольку знал, что его шпиона раздражают как взгляды, так и забота. Дамблдор настолько сосредоточился на Северусе, что едва не пропустил появление странного размытого пятна за развалинами статуи кентавра. Директор сощурился и смог разглядеть часть ноги в маггловских джинсах, которая случайно мелькнула за хвостом кентавра. Кто-то прятался под мантией-невидимкой.

Гарри.

На мгновение в Альбусе вспыхнула ярость с долей сожаления. Северус не хотел бы, чтобы сын Джеймса Поттера застал его в миг слабости. Дамблдор даже задумался о том, чтобы выдать Гарри, но все же решил не делать этого. Возможно, недоверие к Снейпу станет меньше, когда Поттер сам увидит, как пострадал Северус от руки Тома. Альбус не спеша отвернулся от статуи. Снейп обладал повышенной наблюдательностью и наверняка заметил бы его странный интерес к развалинам.

Спустя какое-то время Северус вновь сильно вздрогнул. Именно этого ждал Альбус.

Он еще плотнее закутался в мантию и сказал, глядя на куст голубики:

— К сожалению, я уже не столь молод, Северус. Может, пойдем туда, где потеплее? В моем кабинете горит огонь и ждет чашка чая. Кажется, у меня даже есть то миндальное печенье, которое тебе нравится.

Прошла долгая минута, прежде чем Северус ответил:

— Они все мертвы.

Его обычно бархатистый и глубокий голос звучал глухо и надтреснуто. Словно Северус охрип от долгого крика.

Альбус потрясенно закрыл глаза, чувствуя во рту вкус пепла. Но не стал переспрашивать. Северус скоро сам всё ему расскажет, как делал это всегда. Какой бы информацией ни обладал Северус, ему нужно время. Дамблдор вновь подумал о Гарри, прячущемся за статуей. И решил, что, возможно, это именно тот финальный стимул, который ему нужен. Лишь бы Гарри себя контролировал.

Они молча сидели, Северус даже не пытался встать. Тени становились длинее. По многолетней привычке Альбус терпеливо ждал, пока Снейп наконец со вздохом не поднялся и равнодушно посмотрел на него.

— Всё было подстроено. Темный Лорд приказал Пожирателям напасть сегодня на Азкабан. Только все было инсценировано не как нападение, а как операция по освобождению.

Он говорил отрывисто, словно отгораживался от своих слов, описывая страшную и безжалостную картину. Пожиратели на метлах, несущиеся над темной водой. Взрыв, сотрясший весь Азкабан и обрушивший южную стену. Вопли и отчаянные мольбы. Авроры, летающие вокруг и посылающие заклинания в заключенных, упрятанных сюда Министерством, уверенные, что Пожиратели явились, чтобы освободить своих.

Альбус ощутил охвативший его холод.

— Выжившие?

Северус кивнул.

— Несколько. Те, которые были нужны Темному Лорду, — он замолчал, а потом тихо продолжил: — Я видел, как погибла Молли Уизли. Насчет остальных не знаю. Этот хаос... — он покачал головой. — Мне нужно время, чтобы все упорядочить, и думосброс. — Северус повернулся к Альбусу. — Приготовься. Темный Лорд... завтра... — он умолк и, казалось, встряхнулся.

Наконец он протянул Альбусу руку, которую тот с благодарностью принял. Позволив помочь себе подняться, Дамблдор пошатнулся и несколько секунд пытался обрести равновесие, которого больше не чувствовал. Лишь потом Северус отнял руку и отступил на пару шагов, соблюдая привычную дистанцию.

Не став дожидаться Альбуса, Снейп развернулся и направился в замок. Дамблдор посмотрел ему вслед, а затем через плечо покосился туда, где по-прежнему под защитой мантии-невидимки сидел Гарри.

* * *

За обломками мраморной статуи Гермиона сжалась в комок. Ее душили эмоции, а по лицу катились слезы.