Истина (гет)

Медленно опускался вечер. Нагромождение перистых белых облаков в вышине окрасилось во все цвета, от жёлтого до болезненно яркого красного, переливаясь и танцуя разнообразнейшими оттенками. На мгновение я даже позволил себе задержаться в тамбуре, утопая в красочном зрелище. Дрожь, волной мурашек раскатившись по всей поверхности тела, дополнила букет ощущений, вызванных красотой единственного заката. Конечно, мне приходилось краем взгляда ловить появление и исчезновение солнца за горизонтом… множество раз я наблюдал загадочные картины этого события. Мне приходилось сражаться до заката и не спать до рассвета, но никогда не было в этом чего-то большего, нежели просто работы, требования, по сути, приказа, которому я неуклонно следовал, послушный и до безумия верный раб.

И даже сейчас, когда цепь ошейника невыносимо натягивалась, я являлся частью тайной сети агентов. У меня оставались обязательства. Вероятно, именно поэтому мы с Викой провели несколько часов, блуждая по потёртому коридору плацкартов. Я искал нечто особенное, она затирала следы неприятной «измены», и, в целом, каждый из нас остался доволен происходящим настолько, насколько это вообще оказалось возможно.

Порой мы ловили на себе неприязненные взгляды проводниц и пассажиров, словно бы я или Вика оказались виноваты в том, что настолько выделялись из общей массы тел не только одеждой или цветом волос, но и поведением, чуть более яркими глазами или отношением к происходящему. Простые люди негодовали. Те, кто немного образованнее, — заглядывались на нас в поисках причины. Они не дрожали от страха, и тем не менее опасливо оглядывались, надеясь, что чудовища, за которыми мы охотимся, не прячутся в их «комнатке» под сиденьем.

Однажды я поймал заинтересованный взгляд проводницы. Очевидно, студентка, в модной маске чёрного цвета на лице и с короткими волосами, окрашенными в огненный красный, плавно переходящий в светло-жёлтый ближе к кончикам волос. Эта леди долго и невероятно пристально меня разглядывала.

— Не подойдёшь? — тактично уточнила Вика. Мы стояли уже у перехода в следующий вагон, когда незнакомка объявилась в другом его конце. — Кажется, ей есть, что сказать.

— Время, — я кивнул на часы.

Во всём поезде уже давно погасили свет — настолько долго я в компании Вики искал по всему поезду заботливо спрятанные артефакты — и стрелки неумолимо приближались к полуночи. Если останемся, скорее всего, пропустим представление, ради которого потратили едва ли не целый день. Да и Виктории пришлось пожертвовать фуршетом в нашем вагоне, перебиваясь чаем с бутербродами, пока я искал нечто более съедобное. Мы просто не имели права потерять ещё больше времени.

— Чёрт с ней, — наконец я кивнул в сторону тамбура. — Нам пора на крышу.

— Ты серьёзно? — девушка крепко обняла поручень. — Я думала, жертвоприношение будет в более… цивилизованном месте.

— Не волнуйся. Я не тронул артефакты, которые поддерживают особенную систему тяготения на крыше, а потому ты сможешь ходить там так же легко, как и по земле.

Подозрительный взгляд девушки продемонстрировал, что я ни на минуту не поколебал её уверенность в падении.

Я вздохнул, распахивая наружную дверь. Прохладный ночной воздух — после удушающей летней жары этого дня — ворвался в крохотное помещение, едва ли не сбивая меня с ног. Нам предстояло залезть наверх по скобам прямо на вагоне… и там, вероятно, встретить уже знакомого нам проводника-сатаниста.

— Ты первая, — я кивнул наружу. Вика помотала головой, ещё крепче сжимая уже любимый ею поручень. — Ну Вика, — выглянув наружу, я убедился, что всё в порядке, и снова перевёл взгляд на девушку. Она, по желанию Никиты Дмитриевича, переоделась в белый сарафан, и теперь дрожала не только от страха, но и от холода снаружи, пока «мистические одежды» развевались, словно простыни, на ветру.

— Я туда не пойду! — выдохнула Виктория, перекрикивая ветер. — Ни за что.

В теории, я мог бы заставить её подняться вверх словами. Это заняло бы уйму времени и сил, но, в результате, девушка оказалась бы наверху, где её так желали видеть. И тем не менее… у меня на руках всё ещё имелся козырь.

— Ладно, — я приблизился, вынуждая Вику сильнее сжимать пальцами поручень. — Ты меня вынудила.

Притянув к себе девушку, я легко поднял её на руки, за мгновение лишив возможности и желания сопротивляться. Виктория могла бы попытаться выбраться, кричать или — и того хуже — пожаловаться компании-нанимателю, но ничего из вышесказанного она так и не сделала, послушно повиснув в воздухе. Словно бы ждала, что я именно так и поступлю.

— План всё ещё в силе? — мягко уточнил я, искоса поглядывая наружу, в темноту.

— Я в деле, — за несколько мгновений Вика пришла в себя, собрала в кулак все остатки воли и решила играть отведённую ей роль до конца, пока на это хватит сил. — И с твоей стороны было нечестно умолчать, что всё произойдёт на крыше, — буркнула девушка, пока мы в том же составе поднимались по железным скобам.

Поезд мчал, не притормаживая ни на мгновение. Мимо пролетали тёмные силуэты деревьев, далёкие отголоски существования жизни и в этом заброшенном краю вселенной играли яркими огнями вдали. Первым делом я поставил девушку на землю. Правда, стоило её ногам коснуться земли, как Вика недоверчиво бросила взгляд на меня, мол, почему я не падаю и распространяется ли это на неё… Через некоторое время она всё-таки отлипла на меня, пусть уверенности в «притяжении» крыши у девушки не прибавилось.

И это произошло ровно в тот момент, когда на противоположном конце крыши вагона объявились и наши сатанисты: уже знакомый нам проводник (в этот раз — раздетый до пояса), девушка-проводница с яркими волосами, которую мы встречали внизу, и ещё трое студентов, пьяных настолько, что каждый из них напоминал скорее тело, ведомое чужой волей, нежели самостоятельную единицу. В этом сражении они могли бы одолеть нас большинством, но ребята напротив даже не догадывались, какую сторону в итоге мы примем.

— Начинаем, — буркнул Никита Дмитриевич, не обращая внимания на то, что ранее мы с Викой отвергли его приглашение. Возможно, посчитал отказ конспирацией? — Жертва, в центр.

Вика обернулась, и мы встретились взглядами. Для неё и стоять-то было испытанием, а здесь требовалось самостоятельно переместиться туда, где, очевидно, нет никакой видимой опоры… Тяжело играть роль канатоходца, если боишься высоты, каким бы хорошим актёром ты ни был.

— Она боится, — я смотрел прямо на проводника.

В этот раз незнакомая девушка по левую руку от Никиты Дмитриевича едва ли не вмешалась: её тело инстинктивно дёрнулось, желая принять участие в забавном действе, происходящем просто перед ней, но инстинкты вовремя остановили незнакомку от поспешного решения. И зря. Откровенно говоря, мне казалось, я отлично знал эту леди. Было нечто знакомое в её образе, движениях и просто том, как она смотрела на меня, как носила повязку на лице! Мы определённо знали друг друга раньше. И по какой-то причине незнакомка решила скрыть этот факт.

— Ну давай, — умоляюще взглянул на Вику худощавый мужчина. — Это не так трудно… Просто сделай два шага вперёд.

Виктория отрицательно покачала головой, наоборот, отступая назад и касаясь меня спиной. Будто бы использовала, как стену.

Я шумно выдохнул, взял леди за плечи и отодвинул, выталкивая вперёд и лишая опоры. Конечно, девушка не оказалась там, где её желали видеть, но минутное осознание тела, что оно не падает, стоили многих часов увещеваний, объяснений и шантажа. В конце концов, мы всё ещё играли свои небольшие роли в этом спектакле…

— Я иду, — Вика решительно сделала шаг. Затем ещё один, легко балансируя, как и на земле. Теперь девушка стояла ровно в центре замысловатого узора, нарисованного мелом, вероятно, за несколько дней до того, чтобы теперь использовать по назначению.

Нам предстояло сыграть. А выиграем или проиграем — это останется на совести Вики и двоих напротив, ведь зомби, за неимением мозга, в партию никогда не берут.

— Начинаем, — Никита Дмитриевич молча присел у своих таинственных рисунков, едва касаясь их длинными пальцами. Меловые надписи светились в темноте.

Я внимательно следил за каждым движением рук, и оттого ощущение реальности поспешно исчезало: я будто бы вернулся в свою первозданную форму, когда не существовало ограничений, давления со стороны правительства и все люди вокруг также были яркими световыми пятнами… Резко выдёргивая себя из фантазий, я вынудил тело сконцентрироваться на происходящем в реальности. Остальные участники, как и я, оказались заворожёнными движениями пальцев и теперь осознавали происходящее не более, нежели те самые зомби. Мне оставалось только подыграть…

— Отлично, — хмыкнул худощавый проводник. — Вышло даже лучше, чем планировалось. И этот беловолосый в моих руках! Ну что же, — глаза его обратились к печати, — ты меня слышишь, Костя?

Лунная ночь обещала оказаться даже более интересной, нежели мне казалось с самого начала. Если на полигоне этого поезда играли силы немного большие, чем обычные сатанисты… всё происходящее манило внушительной наградой по завершении. (Правда, это в том случае, если по дороге мне не придётся разрушить на сумму большую.)

— Я здесь, — мрачно сообщил некто, спускаясь попросту с неба. — И не нужно так кричать.

Я сделал раскачивающееся движение назад, будто самый обычный зомби, с вниманием изучая возможного противника. Юноша в клетчатой рубашке-футболке и с короткими светлыми волосами стоял попросту передо мной, освещаемый лунным светом буквально со всех ракурсов. И, конечно же, я не мог не заметить эти глубоко сидящие тёмные глаза… они светились во тьме, отражая свет и, вероятно, бликами отдаваясь на фотографиях, если вампиров вообще возможно сфотографировать с нашими нынешними технологиями. Этот представитель своего вида казался иным. Обычно вампиры (какой бы век на дворе ни стоял) представали в длинных плащах, фраках или мантиях, а этот обошёлся футболкой и джинсами, да ещё и нацепил на ухо переносной наушник, на манер моего, для связи со своими «подопечными».

— Хозяин, — проводник неумело поклонился. Он бы и на колени упал, не останови это движение аристократичным взмахом руки новоприбывший. А Никита Дмитриевич продолжал: — Как Вы и просили, я заполучил вражеского шпиона! И даже не того, слабенького, а самого лучшего, и теперь Иторию более не станут угрожать слабенькие маги Коу…

Фанатик даже не подозревал, что его не слушали. Вампир легко скользил по краю печати, облизываясь на стоящую в границах круга Вику в белоснежном платье… юбка развевалась на ветру, и от того девушка казалась даже более привлекательной. Жертва? Неужели вся эта игра на публику исключительно ради единственного обеда, а не тех высоких целей, о которых я невольно задумался, увидев представителя тёмной аристократии впервые? И тем не менее слова проводника вынуждали задуматься. Если уж Иторий знал о моих перемещениях, то все остальные неприятели и подавно понимали, куда я направляюсь на этом чёртовом поезде!

— Кто она? — зачарованно спросил вампир, резко повернувшись к Никите Дмитриевичу. — Обычная девушка, но запах… скажи, где ты достал непробудившуюся волшебницу?

Я переступил с ноги на ногу: тело уже начинало тёрпнуть и попросту замерзать от отсутствия движений. На кой-чёрт я здесь покойника разыгрываю? В конце концов, это вампирчик должен пресмыкаться передо мной, визжа от ужаса. Это ведь я — известный во всех кругах Фантом, а кто он? Мелкая сошка, пусть и управляет чем-то в пределах небольшой территории. Очевидно, кто победит… Медленно разминая пальцы, я поднял голову и заглянул в узкие глаза-щёлочки вампира, светящиеся отблеском луны. Эти бледнокожие существа всегда имели особенную притягательность под лунным светом, но только сейчас я убедился в этом лично, заглядывая в глаза незнакомого юноши и читая в них испуг.

— Ни с места, вы оба! — резкий и отчего-то хриплый женский голос вынудил каждого из «живых» замереть и уставиться на ещё одно действующее лицо. В итоге, под воздействие заклятия попала только Вика… — Я агент сто двадцать один, Коу, и вы двое арестованы до выяснения обстоятельств!

Девушка в повязке на лице выставила вперёд диковинное оружие. Её руки чуть подрагивали от напряжения, да и всё тело натянулось, словно струна, готовое в любой момент ударить, принимая прежнюю форму. И только теперь, глядя, как ветер едва касается ярких волос незнакомки, я вспомнил, кто также носил сто двадцать первый номер. У кого хватило бы смелости в любой момент бросить мне вызов.

Влада — агент Коу и мой бывший надзиратель в одном лице; именно с ней судьба в очередной прихотливой игре столкнула меня в самый ответственный момент.

— Она опасная? — тихо уточнил вампир то ли у Никиты, то ли у меня.

— Очень, — шёпотом ответил я, но никто руки так и не поднял. Более того. Мы просто не двигались, как бы не подчиняясь, но и не выражая открытого протеста «до выяснения обстоятельств».

Девушка с оружием медленно двинулась к нам. И, конечно же, за один её шаг нормальный вампир мог бы выбить из рук Влады оружие, уложить её на лопатки и прикурить сигаретку, но, как всегда в подобных ситуациях, вампир оказался бракованный, и незнакомец с бледной кожей даже не пошевелился. А с моей стороны нападать оказалось как-то… неэтично. Мы агенты одной страны, в конце концов, и если атаку вампира можно легко и просто объяснить, мои действия скорее стали бы расценивать, как измену. Очередную в длинном списке, а потому рисковать не стоило.

— К чему рукоприкладство, — вампир доброжелательно выпрямился, оправляя клетчатую рубашку. — Меня зовут Костя, и я готов обсудить с… — на секунду он запнулся, судорожно определяя, на какой стороне кто сражается. — С каждым из вас, если потребуется, условия мирного соглашения.

Ночь стояла в самом разгаре, а мы, вместо того, чтобы спать, развлекались на крыше мчащегося вперёд поезда… Я шумно выдохнул. Конечно, не следовало забывать, что каникулы закончились, и тем не менее теперь я даже немного скучал по простому домику в глуши, морскому берегу, ночной тишине. Обычные люди порой живут настолько уютными жизнями! А мне следовало возвращаться в реальность.

— И что же ты предлагаешь? Закрыть глаза на то, что ты проник на территорию Коу и начал строить грязные планы относительно завоевания нашей страны? — сарказм, так и сочившийся отовсюду, зачастую оказывался незаметен для окружающих. Каждое слово якобы разгневанной леди воспринималось за чистую монету.

Но на лице Кости я заметил нечто сродни понимания.

— То есть, я просто исчезну, и никто ничего не узнает? — вампир нетерпеливо потёр ладони. — Я заплачу, если потребуется.

— Пробуди силу этой девушки, — я сделал шаг вперёд, тем самым разрывая целостность мелового барьера.

Агент сто двадцать один с недоумением взглянула на меня. Вероятно, Влада вспомнила меня ещё тогда, в вагоне, только решила не терять времени на объяснения: я-то с тех пор почти не изменился, разве что переоделся. Но отчего девушка решила, что принимать участия в обсуждении я не стану?

— Странно слышать подобные слова от владельца ключа, — Костя выпрямил пальцы в белоснежных перчатках, разминая суставы. — Но ты прав, я могу сделать это совершенно безболезненно. А вот ключик… — глаза вампира сверкнули. — Он может оставить следы как в сознании, так и на теле нашей очаровательной гостьи.

Казалось, Костя уже собирался приступить к делу, когда его взгляд метнулся в сторону Влады:

— Узурпатор не возражает?

Девушка демонстративно фыркнула, ткнула пистолетом в плечо вампира и отошла назад, будто бы случайно оказавшись возле меня. Костя без особых нареканий колдовал над Викой. Казалось, ему и самому было интересно сыграть в эту игру до конца, докопаться до истины и узнать, что стоит за этими непробудившимися магами… А я отчего-то ощущал уверенность в том, что Вика далеко не одинока. Множество людей в Коу и Иторие сейчас даже не подозревают о собственной силе и могуществе!

— Как поживаешь, Фантом? — «узурпатор» в форме легко и совершенно естественно присела на крышу вагона, всё также направляя оружие на вампира, но теперь это являлось скорее показухой. В конце концов, она даже на заморозку Никиты Дмитриевича сил не пожалела…

Перед глазами за секунды пролетели все те мгновения, которые мы с Владой провели вместе. Немалое время. Я успел узнать о ней сотни, если не тысячи бесполезных фактов, увидел шрамы на теле и услышал не одну болезненную историю любви; она же видела все мои страдания, читала по губам невысказанные мольбы о пощаде и находила во мне нечто большее, нежели я на самом деле предлагал.

Но затем время заключения вышло, мне снова подарили имитацию крыльев, и я рванул вверх, к небу, ограждённому прутьями золотой клетки, и тем не менее это небо являлось недосягаемой роскошью для Влады. По запросам Коу неординарная агент сто двадцать один была не столь уж необычной, ведь она владела какими-то зачатками магии, когда я в прямом и переносном смысле покорял небеса, укрощал демонов и управлял буквально всем в этой крохотной вселенной одним лишь желанием. Оружием Влады всегда являлся этот пистолет, её ограничения так и остались цепями висеть на очаровательном теле… Мы с самого начала были чертовски разными, чтобы играть вместе. С тех пор мы не виделись.

— Хорошо? — я постарался улыбнуться. Всё, что произошло между нами когда-то давно, не могло не оставить глубокий отпечаток на отношениях. — Очередное задание, как видишь.

— На передовой мы все равны, да? — девушка мрачно смотрела на спину вампира.

— Ещё как, — выдохнул я. Влада, как и всегда, говорила правильные вещи в нужный момент, — рад тебя видеть. Действительно рад. Меня пригласили в центр, и чёрт его знает, когда вернусь, — стоило начать говорить, как вспомнилось всё: ночные откровения, моя голова на коленях у этой девушки, отсутствие одежды, до рези в глазах белые простыни… Мы не могли просто сделать вид, что этого всего никогда не было.

Внезапно нас тряхнуло. Поезд, издавая неприятные чихающие звуки, стал замедлять ход, выпуская всё меньше и меньше энергии в окружающую среду, а затем и вовсе рывком остановился, едва ли не сбросив всех нас с крыши (поле-то рассчитывали на ускорение!). Я крепко вцепился в случайно подвернувшийся поручень.

— Чёрт, — Костя, обнимая полусознательную Вику, прокатился к краю, но не упал. В целом, пострадало только белое платье и перчатки вампира, но и то и другое подлежало восстановлению. — Мы должны были ехать всю ночь без остановок…

Я медленно поднялся. Движение резко прервалось не посреди поля или густого леса: поезд остановился на станции, как и положено, и не слишком удивительно, что конкретно эту остановку вампир и его помощники забыли учесть. В конце концов, местность выглядела наполовину заброшенной. Я бы ни за что не назвал эту платформу станцией, если бы нашу идиллию резко не прервали именно её появлением!

— Как она? — я в мгновение оказался рядом с вампиром.

— В норме, — буркнул светловолосый, — лучше бы обо мне побеспокоился, — продолжал он разглагольствовать, но уже скорее в пустоту, а не обращаясь конкретно ко мне.

«Конечно, в первую очередь я стану заботиться о бессмертном вампире», — мысленно прокомментировал я.

Мы с Владой изъяли всё ещё бессознательное тело из рук Кости. В итоге, мне снова досталась роль грузчика, пока вампир старательно подтирал память своим подчинённым: вдруг вспомнят, что состояли в секте сатанистов и даже принесли в жертву одну девственницу? Мы наблюдали издалека. Агент сто двадцать один осторожно прижалась ко мне, будто бы не замечая тела. И, чёрт меня побери, если я хоть на секунду был против этих едва ощутимых касаний, когда создавалось впечатление, что мы остались наедине в целом мире.

Что не нужно никуда торопиться.

(Как скоро, в итоге, я забыл скуку отдыха.)

— Вы возвращаетесь, — вампир наконец закончил длительную процедуру. Своей последней фразой он будто бы спрашивал, что теперь делать ему самому и как поступить в сложившейся ситуации. — И мне тоже пора. Быть может, ещё встретимся, Фантом, агент сто двадцать один… — последние слова юноши утонули в темноте, оставляя нас с Владой наедине.

— Нам и правда пора возвращаться, — девушка улыбнулась.

— Оставайся на ночь, — фраза вырвалась сама собой, но агент не стала отшучиваться.

— Спектра, у тебя и без меня хлопот немало…

Но, в противовес словам, тёплая ладонь нашла мою руку, и девушка улыбнулась. Она собиралась остаться.