Следующая цель (джен)

Утром Эдриан потребовал рассказать, о чём я умалчиваю, — пришлось признаваться, что после ухода Ноттов меня одолело волнение, и, не подумав, что необходимо хотя бы Драко предупредить, я понёсся в Министерство магии. Про истинную причину своего волнения я не стал распространяться — опасность позади, о судьбе Теодора никто не вспомнил, так зачем волновать друзей?

Малфой подавился чаем, поняв, что проморгал мой уход, Регулус улыбнулся (ему было приятно, что я приходил его поддержать), а Нотт устало покачал головой:

— Скорее бы вернуть Мальсибера! Я не знаю, как ему удавалось держать тебя в рамках, но я явно не справляюсь.

— Эд…

— Ты рассказывай давай, — отмахнулся он от моей попытки оправдаться, словно не сам только что перебил.

Про то, что в самый ответственный момент у меня не оказалось запасного флакона оборотного зелья, я не посмел умалчивать, упомянув мельком, и ждал недовольства, но друзья сдержались и перебивать не пытались. И тогда я решил не заострять внимание на этом и сразу перешёл к самому важному — встрече в лифте…

А вот рассказ об этом происшествии вызвал яркую реакцию. Испуг, недоверие, шок, гнев — друзья продемонстрировали широкую палитру эмоций.

— Заклинание ты не опознал? — это было первым, что спросил Нотт.

Ну и правильно. То, что я жив-здоров и сижу перед ним, автоматически означало, что опасность позади, так что не было никакого смысла во взволнованных восклицаниях. Слегка улыбнувшись, я без паузы ответил:

— Нет. Синий луч — всё, что могу сказать. Дамблдор накладывал его невербально, движения палочки… по-моему, он её просто направил на меня.

— Ты лучше скажи вот что: у тебя не создалось впечатления, что МакГонагалл… как бы сказать? Что она не тебя защищала, а директору мешала?

Я недоумевающе моргнул, повернувшись к Малфою:

— Это же одно и то же.

— Не совсем, — протянул тот задумчиво. — Если она именно тебя хотела защитить, это, конечно, хорошо, но неожиданно. После всего, что она в твой адрес успела наговорить, это выглядело бы довольно странно, если не сказать подозрительно… А вот если в её слепой преданности появилась трещина…

— Драко, ближе к делу, — потребовал Эдриан.

Малфой немного смутился.

— Помните тот разговор, когда МакГонагалл накричала на директора и, образно выражаясь, хлопнула дверью перед уходом? Так вот, что-то мне подсказывает, она не просто так это сделала. Может, она что-то узнала о Дамблдоре и потому усомнилась в нём?..

— Так, стоп, — я сделал знак Драко замолчать и обвёл друзей взглядом. — Если её преданность пошатнулась, это должно быть нечто очень весомое. То, о чём не помешает узнать и нам.

— Только не говори, что ты хочешь допросить МакГонагалл! — воскликнул Малфой.

— Её даже Рей не смог выследить, — напомнил Регулус.

— А нам не придётся её выслеживать, — усмехнулся я. — Анимагическая форма всегда влияет на характер: МакГонагалл очень любопытная, но одновременно и очень осторожная. В отличие от Мальсибера, меня она не опасается. Если я пошлю ей приглашение на встречу, она просто не сможет не узнать, что мне надо. Ну и выглядеть это будет не так уж подозрительно после вчерашнего приключения.

— Тебе не кажется…

— Нет, — не дослушивая, помотал я головой. — Раньше она бы побежала к директору, но теперь, в свете открывшихся противоречий, ей незачем докладывать Дамблдору: от него она не получит правдивых ответов.

— И ты уверен, что она придёт? — скептически хмыкнул Нотт.

— Мы ничего не теряем, — пожал я плечами и вспомнил о делегированном поручении: — И кстати о выслеживании женщин. Драко, что с Ритой?

— Она не бывает нигде, кроме Министерства магии и редакции «Пророка». Судя по статьям, она посещает каждое судебное заседание, и на что-то ещё у неё просто-напросто не хватает времени.

— Ясно. Жаль, придётся повременить с компроматом на Дамблдора, который ей удалось собрать. Сосредоточимся на том компромате, что есть у МакГонагалл.

— Советую также посетить библиотеку, — сказал Нотт. — Директор не пытался тебя парализовать или ранить, как, впрочем, и убить…

— Ну да, а вслед мне летели не Петрификусы вперемешку с Авадами, а Колорумы⁽¹⁾?

— Когда ты сбежал, его планы могли измениться, — невозмутимо пожал Эдриан плечами. — Мало ли, вдруг он поддался эмоциям и палил по тебе от злости? А первоначально — что он хотел?

Я задумался, но с ходу придумать версию не смог и неопределённо качнул головой:

— Ладно, разберёмся с этим позже. Пока нужно понять, стоит ли писать в «Ежедневный пророк» то самое издевательское объявление?

— Мне кажется, торопиться не стоит. Поговоришь со Скитер или профессором МакГонагалл, тогда и решим, нужно ли это.

Предложение Регулуса была вполне здравым, так что мы все согласились. В конце концов, подложить такую свинью директору мы всегда успеем.

* * *

Перед новым годом пришло приглашение на свадьбу Флинта для нас с Малфоем. Пойти, конечно, хотелось, мы давно не общались ни с кем, кроме друг друга, и перемена обстановки пошла бы на пользу, но это был бы неоправданный риск, так что мы единодушно решили ограничиться подарком молодожёнам, если до даты бракосочетания ничего кардинально не изменится.

Миллениум мы встречали в дорогом и шикарном маггловском ресторане у подножия Лондонского ока. Захотелось расслабиться, выбраться в люди, просто отдохнуть от проблем магического мира, и, должен признать, мы не прогадали. Еда была не только безумно дорогой и изысканной, но и вкусной, магглы вокруг — воспитаны и доброжелательны, а фейерверк хоть и не мог сравниться с волшебными драконами близнецов Уизли по оригинальности, был в разы больше и выглядел впечатляюще. В общем, ни один из нас не пожалел, что согласился испытать новые впечатления.

Однако праздник миновал, и будничная реальность обрушилась на нас с новыми силами. Второго января Драко взлетел по лестнице из подземелья с такой скоростью, словно за ним гнались осёдланные инферналами мантикоры. Задыхаясь, он силился что-то произнести, но не мог.

— Малфой! — Нотт встряхнул его, как котёнка. — Что произошло?!

— Патронус… — проблеял белый как полотно Драко и осел на своевременно пододвинутый Регулусом стул. — Суд… завтра…

За прошедший месяц Визенгамот рассмотрел несколько сотен дел. Среди подсудимых иногда встречались знакомые имена, но в основном это были случайные люди, не имеющие отношения к Пожирателям смерти и Тёмному Лорду. Азкабан постепенно пустел, и это всех настраивало на мирный лад. Пока обвинено было лишь восемь человек, в их числе Маклагген, суд над которым я видел, когда ожидал вердикта Регулуса. Но, несмотря на положительную тенденцию, гарантий, что Драко оправдают, у нас не было никаких, и это пугало, волновало и злило одновременно.

— Главное, держи себя в руках, — приступил к наставлениям Эдриан. — Адвокат всё скажет за тебя, единственное, что должен сделать ты — произвести хорошее впечатление.

— Бастер, пообещай, что вытащишь меня, если…

— Обещаю, — без раздумий сказал я.

— Не смей!.. — одновременно начал Нотт и замолчал. — Драко!

— Я не хочу провести остаток жизни в компании с дементорами!

— Ты хочешь, чтобы компанию по этажу тебе составил Бастер? — осуждающе качая головой, Эдриан махнул на него рукой. — Вы точно меня в могилу загоните.

Не знаю, подсуетились ли Нотт с адвокатом или это была улыбка Фортуны, но третьего января судили не только Малфоя, прямо перед ним в кресло с цепями усадили Фенрира Грейбека, более известного под кличкой Сивый — кровожадное чудовище, на совести которого были десятки, если не сотни жертв. Разумеется, оборотня приговорили к максимальному сроку заключения — пожизненному, судьи проголосовали единодушно. На его фоне Драко выглядел жертвенным агнцем. А уж когда адвокат упомянул, что даже стоя рядом с Фенриром на Астрономической башне Хогвартса, Малфой нашёл в себе мужество воспротивиться приказу и не убил Дамблдора…

— Невиновен! — едва не подпрыгивая, кричал Драко по пути от камина до гостиной, где мы с Регулусом разбирали гору притащенных из библиотеки книг, ища заклинание, которым меня хотел проклясть в лифте директор. — Я свободен!

Книги были тут же забыты, мы бросились поздравлять друга.

За Драко я волновался больше всего. Это из-за меня маги узнали о том, что у него есть метка, о его роли в событиях на Астрономической башне… Я не был объективен, наговорил много лишнего, преподнося в виде доказательств виновности собственные домыслы. Малфоев и так не слишком любили — им отчаянно завидовали, — а я ещё и подлил масла в огонь, старательно всех настраивая против Драко. И не простил бы себе, если бы его посадили в Азкабан снова.

Оставался только Нотт. Эдриан настолько вжился в роль племянника министра, что даже наедине с Феррисом звал того дядей. Конечно, то, что никто даже не пытался заподозрить в заместителе министра Пожирателя смерти — это прекрасно, но подспудная тревога сопровождала каждый уход Эдриана на работу. Мы одновременно ждали суда над Ноттом и боялись его.

* * *

Нападения оборотней продолжались. Из совокупной информации, собранной и проанализированной аврорами, было очевидно, что действует одна небольшая группа. Составленные выжившими очевидцами фотопортреты выявили число участвующих в нападениях оборотней, однако в остальном оказались совершенно бесполезными: даже с частичной трансформацией опознать убийц не представлялось возможным. «Пророк» всё так же печатал статьи о каждом случае зверского убийства, но даже такая шокирующая информация со временем становилась рутиной.

Число оборотней, запертых в Азкабане за сам факт ликантропии, сокращалось. Я был приятно удивлён объективностью судей, не стремящихся изолировать потенциально опасных людей, а разбирающихся в каждом конкретном случае. Феррис тоже смог преподнести сюрприз, отменив приказ предшественника о создании резервации и позволив оборотням вернуться к нормальной жизни. В его заявлении прессе так же упоминалось, что ксенофобские настроения уже не раз приводили к трагедиям, и потому дискриминация от лица работодателей — недопустима.

Отклик пришёл мгновенно.

«Вчера вечером в Министерстве магии ко мне подошёл незнакомый мужчина и предложил опубликовать в «Ежедневном пророке» своё обращение к магам, — писала Рита в утреннем номере газеты. — Красивый, воспитанный, прилично одетый, обаятельный… Человек, в котором никто не заподозрит оборотня».

Из интервью следовало, что хотя несколько лет назад среди оборотней и произошёл раскол, потому что служить Тёмному Лорду хотели далеко не все, обе стаи не причастны к нынешним зверствам. На Британских островах появились чужаки.

«Мой народ веками притесняли, обвиняя во всём, что казалось страшным. Но правда в том, что мы — такие же люди, и нас точно так же ужасают преступления, совершаемые стаей Эль Гордо⁽²⁾ — так себя называет их вожак».

Общественность всколыхнулась. Имя — казалось бы, это ничто, но это было первой ниточкой к преступнику. Авроры с новыми силами взялись за поиски, люди стали болтать о вине Бруствера, ведь нападения начались именно после его решения загнать оборотней в резервацию…

Но мы недолго ломали себе головы, как можно использовать подвернувшийся шанс очернить наставника Кингсли, случилось то, чего никто из нас не мог предсказать.

Девятого января, в день рождения Северуса, Визенгамот заочно рассмотрел его дело и вынес оправдательный вердикт, посмертно наградив орденом Мерлина второй степени «за вклад в дело борьбы с силами зла». Тогда же было решено перезахоронить Снейпа на территории Хогвартса, «школы, ставшей для него домом». Что это? Подарок Судьбы или подачка Дамблдора?

Конечно, мы хотели присутствовать на церемонии, ведь нам так и не удалось проститься с другом, но в данный момент это было слишком рискованно. Дамблдор наверняка будет следить, кто придёт на похороны, а оказаться в его руках для нас было смерти подобно.

— Сходим, когда шумиха утихнет. Уверен, Северус бы понял, — решил за всех Нотт, и мы согласились.

Сидя в гостиной, мы вспоминали Северуса, но не со слезами, а с улыбками. Делились историями, подымали бокалы в его честь… Тихий вечер воспоминаний нарушил Дамблдор, ворвавшийся в собственный кабинет подобно урагану и принявшийся всё громить.

Обмениваясь недоумевающими взглядами, мы через монитор наблюдал за тем, как старик превращал своё уютное гнёздышко в руины. Он выкрикивал ругательства, швырялся вещами, и вообще вёл себя неадекватно. Единственное, что нам удалось понять, дело было в женщине.

— Мордред! А мы совершенно не в курсе, что произошло! — воскликнул я, когда буря стала стихать. — Он же всегда, при любых обстоятельствах продолжал бесить всех своей улыбкой. Что могло настолько вывести его из себя?

Друзья молчали, не меньше меня поражённые увиденным.

— Мне кажется, сейчас самое время для издевательского объявления, — в наступившей тишине голос Регулуса звучал угрожающе.

— Ты прав, — рассеянно кивнул я, думая, как можно получить информацию о причинах гнева Альбуса, — пожалуй, займусь этим прямо сейчас.

Я поднялся к себе за мантией, а по возвращении меня уже ожидал пергамент с текстом.

«Ищу компромат на А.П.В.Б. Дамблдора, директора школы чародейства и волшебства Хогвартс. Вознаграждение гарантируется. Анмаскер⁽³⁾».

Улыбнувшись, я аппарировал в Шотландию, в давно облюбованное почтовое отделение, и отправил письмо в редакцию «Ежедневного пророка», потом вернулся в Лондон и пешком отправился к дому Риты Скитер, и всё это время я не переставал думать над поведением Дамблдора. Возможно ли, что Лорд и гоблины не ошиблись в своих подозрениях, и это не Альбус?..

Рита открыла дверь в откровенном пеньюаре ядовито-салатового цвета, и мы одновременно покраснели. Стало очевидно, что ждала она не меня.

— Э-э-э… хм… Потте… Эм…

— Добрый вечер, Рита, — я первым взял себя в руки и поздоровался, воспитанно отведя взгляд в сторону. — Догадываюсь, что у вас назначена встреча, но нам необходимо поговорить.

— Я… да-да, проходи…

Она посторонилась, пропуская меня в дом, и закрыла дверь. Несколько секунд мы провели в молчании, а потом она спохватилась и бросилась в одну из комнат:

— Я сейчас!

Оставшись один, я огляделся. Обычный дом, в котором могли бы жить те же Дурсли: чисто, безлико, неуютно. Вместо фотографий Дадли на стенах Ритиного жилища были развешаны вставленные в рамки вырезки из «Пророка» — видимо, самые удачные статьи.

— Итак, — она вернулась, одетая в строгий костюм песочного цвета, — о чём будет разговор?

— О книге, что вы написали о Дамблдоре.

— Книге? — с искренним удивлением переспросила она и нахмурилась. — Можешь не верить, но всё, что там есть — правда.

— Я верю, — улыбнулся я. — Может, присядем?

— Разумеется. Выпьешь что-нибудь?

Я кивнул, хотя пить не собирался. Думаю, не ошибусь, предположив, что мы оба надеялись подлить собеседнику веритасерум, только потому вопрос о напитках и всплыл.

Разговор со Скитер напоминал теннисный матч. Мы пассовали вопросы, не спеша на них отвечать. Полчаса спустя стало очевидно, что просто так выведать нужную информацию не удастся, и мы одновременно сменили тактику.

— Я мог бы ответить на несколько ваших вопросов, если вы согласитесь ответить на мои.

— Что же тебя интересует на самом деле?

— Как я и сказал — Дамблдор. Не верю, что в книгу попало всё, что вам удалось накопать.

— Не всё, — улыбнулась Скитер, обнажив ряд ровных белых акульих зубов, — даже не половина… Но почему ты пришёл сейчас? Я ждала тебя после публикации книги о тебе.

— О себе я не читал. Друзья посчитали, что это будет слишком неприятным для меня.

У Риты на лице появилось выражение маленькой девочки, которой только что сообщили, что Санта Клауса не существует.

— Обидно слышать, — прямо сказала она. — Скажи, это правда, что ты жил в чулане под лестницей?

— Правда, — равнодушно кивнул я. — А правда, что в прошлом Дамблдора есть тайны, за сохранение которых он может убить?

— Правда, — улыбнулась Рита. — Ты ненавидел магглов?

— Не всех. Только родственников. Какая тайна?

Скитер выразительно закатила глаза, намекая, что я хочу слишком много сразу.

— Я отдам тебе все материалы после интервью. Идёт?

— Все?

— Все, — повторила она, подавшись вперёд. — Книга уже написана, они утратили для меня ценность.

— Так обо мне книга тоже уже написана.

— Прочти её и поймёшь, что там сплошь предположения и мнения людей, что тебя окружали. Это не биография, как в случае с директором, книга не о тебе, а о Мальчике-Который-Выжил. О том, каким он казался другим.

— Хотите написать мою биографию? — признаться, такого я не ожидал услышать.

— Разумеется! Так что?

— Я могу ответить на несколько вопросов, но предоставить вам полный доступ к моему прошлому? Не в этой жизни.

— А в другой? Ты ведь больше не Мальчик-Который-Выжил. Гарри Поттер хуже чем мёртв — никому не интересен. С твоего имени даже табу сняли, ты знал об этом? Теперь ты — потенциальный Тёмный Лорд. У тебя началась другая жизнь…

Когда о моём лордстве заговорила Кристина Миллер, я был в ярости. Когда эту тему поднимали Реймонд или Эдриан — я злился. Но сейчас я не почувствовал ничего. Так и подмывало рассказать о письме Риддла и спросить, что она думает теперь? Но я ограничился неопределённым пожатием плечами.

— Мне нужна информация. Возможно, получив её, я буду доброжелательно настроен к вашим вопросам… Но это именно «возможно», а не обещание дать развёрнутое интервью. Так что, мы договорились?

Около минуты Рита сверлила меня подозрительным взглядом, наверное, прикидывала, удастся ли вытянуть из меня больше.

— Ты очень изменился с нашей последней встречи. Мне будет интересно тебя интервьюировать.

Она встала, подошла к стене с очередной вставленной в рамку статьёй и вытащила палочку. Прошептав пароль, Рита достала из стенного сейфа толстую папку, перевязанную ядовито-зелёной лентой, и вернулась ко мне.

— Надеюсь, ты не забудешь о возможности дать мне интервью, — улыбнулась она, протягивая мне документы.

— Я не забываю поступки людей. Ни плохие, ни хорошие. Спасибо.

Поверить в лёгкость, с которой удалось заполучить компромат, было непросто. Аппарировав в Гайд-парк, я прошёл его насквозь, убеждаясь в отсутствии слежки, проверил папку на следящие чары и только после этого вернулся домой.

Ну что, Альбус, не ждал, что Рита может быть опасна? Надеюсь, твоя самоуверенность сыграет нам на руку.

1) Колорум — заклинание, позволяющее выпускать из волшебной палочки цветные искры или лучи.

Вернуться к тексту

2) El gordo (исп.) — главный, большой.

Вернуться к тексту

3) Unmasker (лат) — разоблачитель.

Вернуться к тексту