Следующая цель (джен)

Неожиданный распад Ордена Феникса нас удивил довольно-таки сильно. Пока переваривали информацию, меня внезапно осенило: я на самом деле считал Тёмного Лорда и Дамблдора очень похожими. Вернее, их организации. Все знали, что выйти из Пожирателей смерти нельзя: метка — это навсегда. И периодические попытки сбежать наглядно иллюстрировали это правило. Так вот вышедших из Ордена Феникса тоже не было — лишь покойники. Внутренний голос напомнил про Кети Белл, уведомившую о выходе письмом, но живой я её после этого не видел…

Рассказав за ужином друзьям о том, чему стали свидетелями благодаря камерам, мы все вместе обсудили дальнейшие действия и не пришли к единому мнению. Эдриан и Драко хотели бросить все силы на поиск Брасса, Регулус возражал, что это бессмысленная трата времени, поскольку кем бы тот ни был, профессионализма у него не отнять, а значит, найти его мы всё равно не сможем. Я же предлагал заняться орденцами: как бы то ни было, они обладали информацией, могущей быть полезной для нас. Один лишь Рей молчал.

Обсуждение переросло в спор на повышенных тонах, поскольку прийти к удовлетворяющему всех решению не удавалось, а каждый считал, что его идея самая разумная, и только тогда Мальсибер вмешался.

— Бастер, кто у тебя на очереди в списке жертв?

Мы замолчали; все обернулись на меня, я же смотрел на Рея. После небольшой паузы я неопределённо пожал плечами, но Реймонд этим не удовлетворился, продолжая сверлить меня взглядом, и пришлось отвечать.

— Никого конкретного. С миссис Тонкс хотелось бы поговорить, но мне пока не удалось найти её слабое место. Вернее, понятно, это внук, но вредить ребёнку у меня нет ни малейшего желания, а как иначе подобраться к ней, я не придумал. Можно заняться Смитом, но его я плохо знаю, так что та же проблема…

— Хорошо, остановимся предварительно на Смите, — кивком остановил меня Рей. — Выманить его, допросить… Собственно, меня больше интересует не то, что он скажет, а воспоминания о Брассе.

— По-моему, Смит его впервые увидел на этом собрании, — возразил я. — Вряд ли они знакомы…

— Это неважно. Мы не видели, как Брасс выпрыгнул в окно, а Смит видел.

— Ты что, думаешь, что сумеешь опознать Пожирателя по… манере полёта? — первым догадался Нотт.

Реймонд кивнул.

— Сам знаешь, у каждого она своя.

— Может сработать, — задумчиво протянул Эдриан. — Но Смит вряд ли обладает ещё какой-нибудь полезной информацией, получится, выслеживать его будем ради одного-единственного воспоминания?

— Этот парень не промах, даром что хаффлпаффовец, — негромко произнёс Драко. — Он всегда умудрялся попадать в струю. Идеальный приспособленец. Бастер, вспомни, Смит в числе первых ополчился на тебя на втором курсе, на пятом — вступил в вашу шайку, на шестом, когда все от тебя отвернулись, считая психом, Захария с места квиддичного комментатора орал, что ты ненормальный. Ну и последний штрих — его побег из Хогвартса, как только стало ясно, что Лорд стоит на пороге. Но Лорд проиграл, и Смит поспешил вернуться к фениксовцам.

— Если он действительно так хорошо умеет лавировать, почему он ещё среди людей Дамблдора? Старик-то проиграл.

— Нет, Регулус, Альбус ещё не проиграл, лишь пропустил несколько ударов, и Смит это знает, — покачал головой Малфой. — В общем, я считаю, что, даже если он не обладает эксклюзивной информацией, его умозаключения могут оказаться полезными.

— Ладно, сосредоточусь на Смите, — пожал я плечами, соглашаясь.

В данный момент мне было не принципиально, кто станет следующей целью, ведь до главной я всё равно не мог добраться, а второстепенные… это неважно. Хочет Драко, чтобы следующей целью стал Смит — пусть будет Смит.

* * *

Найти Смита оказалось непростым делом. Дом его семьи располагался в Косом переулке, на самой границе с Лютным — это не было секретом. Но вот где конкретно — этого не знал никто. Пришлось идти в библиотеку за старой магической картой.

— Фиделиус же и с карт стирает защищённый объект, — напомнил Регулус.

— Но пустоты на карте не хуже крестика укажут нужный адрес, — самоуверенно улыбнулся я, раскладывая старинный пергамент на столе. — Это ещё что за?..

Подошедший Рег заглянул мне через плечо и присвистнул:

— И где твой «крестик»?

Косой переулок представлял собой испещрённое белыми пятнами пространство; десятки, если не сотни домов прятались под Фиделиусами.

— Я и не знал, что Косой переулок настолько велик, — растерянно протянул я, пытаясь на глаз прикинуть площадь магического поселения, до поры прятавшегося посреди Лондона. — Что ж, вернёмся к старым-добрым проверенным методам. Буду выслеживать, как раньше — закутавшись в мантию-невидимку.

Выбросить из головы увиденное не получалось. С чего я вообще взял, что пара десятков ярдов между «Дырявым котлом» и Гринготтсом — это весь магический переулок? Лишь потому, что мне показали только эту малую часть и не позволили заглянуть за «кулисы»? Судя по карте, в Косом и Лютном переулках расположено столько же домов, лавок, гостиниц, баров и других элементов инфраструктуры, сколько их поместилось бы в обычном маггловском районе, например, на территории Паддингтона… Интересно, какие чары используются для сокрытия столь обширной территории?..

Но рассуждать я мог и в процессе поисков Смита.

Реймонд не сказал ни слова, когда я мимо него прошёл к выходу, лишь одарил внимательным взглядом и кивнул, словно благословляя.

Косой переулок встретил тишиной и метелью. На самом деле, конечно, по улице ходили волшебники, магазины работали, у витрины «Всё для квиддича», как и всегда, стояло несколько детей, но кружащийся снег скрадывал все звуки, слышно было лишь завывание ветра.

Побродив по хорошо знакомой части Косого переулка, я с изумлением убедился, что даже на этом небольшом участке есть множество ответвлений, ведущих вглубь магического района, где располагаются жилые дома и довольно-таки уютные дворики. Обойдя по широкой дуге руины «Дырявого котла», на которых деловито сновали гоблины, и проигнорировав недоброй памяти «Гордость Британии», я, сверяясь с картой, прикинул несколько возможных мест, где могли скрываться дома, и вернулся в Блэк-хаус.

— Как успехи? — поинтересовался Мальсибер.

— Пока никак, — честно признался я. — Территория оказалась намного больше, чем я себе представлял. Думаю, стоит не поджидать Смита, без особой надежды на успех, а выманить.

— Чем?

— Пока не знаю. Надо подумать.

Рей хихикнул, а я вспомнил, как они с Драко постоянно поддевали меня этой самой фразой.

— Прости, — повинился Реймонд, — мы привыкли, что после твоего «надо подумать» кому-то становится интересно жить. Это забавно.

Я отмахнулся и поднялся к себе. Забавно или нет, а подумать и вправду стоило. Чем же можно зацепить Смита? Чего он может хотеть?..

Полдня я ломал голову над тем, чем заинтересовать Смита, но отсутствие личного знакомства сказывалось: кроме банальных предположений ничего не шло на ум.

— Эдриан, а ты можешь предложить Смиту место в Министерстве? — спросил я за ужином, обдумав массу вариантов и остановившись на самом простом. — Неважно, какое именно, просто пригласить на собеседование?

— Могу, но нужен нормальный план, потому что подставлять Дариуса и подставляться самому мне не слишком хочется.

— План есть. Заблокировать камины на денёк для профилактического ремонта, тогда Смиту придётся аппарировать к телефонной будке, а там его встретить не проблема.

— Бастер, ты хоть представляешь, какой хаос начнётся в Министерстве, если камины перестанут работать? — возмущённо вскричал Нотт.

— Если назначить собеседование на вечернее время, то всё будет нормально, — я улыбнулся, потому что продумал этот момент заранее. — Четыре часа — идеальный вариант: с работы ещё мало кто уходит, а случайные посетители стараются все вопросы решать с утра. Таким образом, неразберихи из-за неработающих каминов не будет, зато Смит окажется у нас в руках.

— Хм… — Эдриан ненадолго задумался, а потом нехотя кивнул. — Да, так, пожалуй, можно сделать.

— Наверное, лучше, чтобы о вакансии Смит узнал не от самого Эдриана, а вроде как случайно, — предложил Регулус. — Если что-то пойдёт не так, это поможет избежать вопросов.

— А если он не клюнет?

— Рей, Смит очень даже амбициозен, — уверенно возразил Малфой, — за возможность работать рядом с министром он ухватится не то что обеими руками, а зубами.

— Что ж, — хмыкнул Реймонд, — вы его знаете лучше. Действуй, Бастер.

* * *

Три-четыре дня я бесплодно шатался по Косому переулку, узнавая местность заново, пока удача не улыбнулась мне во все тридцать два зуба. Замёрзнув, я осушил флакон с оборотным и, сняв мантию-невидимку, решил перекусить в кафе Фортескью. Обычно я предпочитал аппарировать в маггловский мир, но сегодня не стал этого делать, рассчитывая не только погреться и поесть, но и послушать, каковы настроения волшебников, о чём они говорят в непринуждённой обстановке теперь, когда война позади и опасность не подстерегает за каждым углом.

Стоило мне с комфортом устроиться за столиком и сделать заказ, как колокольчик на двери снова звякнул. Без интереса бросив взгляд на нового посетителя, я замер: Захария Смит прошёл в ярде от меня и сел через столик.

Действовать нужно было быстро. Прикинув вероятность того, что мне удастся незаметно похитить Смита и скрыться, не вызвав подозрений, я со вздохом отказался от этой идеи — кафе не было забито, но вокруг всё же было слишком много людей. Пришлось импровизировать.

Написав в пейджерный блокнот сообщение для Реймонда, я заказал ещё одну порцию кофе и принялся ждать, скрывая нервозность. Мальсибер не подвёл — не прошло и пары минут, как он вышел из камина и направился ко мне.

Стоило ему сесть, как я начал представление.

— Я нашёл отличное место! О вакансии ещё никто не знает, я случайно секретаря министра подслушал, когда тот обсуждал это. Им нужен координатор. Работа не пыльная, но доходная. К тому же, сам подумай, это же прямо рядом с министром — соседний кабинет, престижно! — с места в карьер начал я, зная, что Рею не нужно ничего дополнительно объяснять и он сумеет мне подыграть.

— И когда?..

— Собеседование в субботу в четыре. Всего несколько человек будет, так что конкуренция минимальна. Зато какой шанс!

Я говорил и исподтишка наблюдал за Смитом. Естественно, тот заинтересовался. Захария едва не лёг на стол, чтобы лучше слышать мой монолог, а стоило мне замолчать — бросился на выход.

— Думаешь, клюнул? — проводив взглядом удаляющуюся спину Смита, поинтересовался Рей.

— Похоже на то. Можно возвращаться домой. Спасибо, что так быстро пришёл.

— Верни меня так же быстро обратно, и мы квиты, — улыбнулся Мальсибер.

Его бледность мне не понравилась, так что я тут же взял его за руку и аппарировал домой.

— Тебе лучше лечь.

Рей недовольно вздохнул.

— Сам знаю.

* * *

Эдриан, предупреждённый заблаговременно, успел передать распоряжение о временной блокировке каминов, так что, заняв пост у телефонной будки, я знал, что Смит обязательно скоро появится. Мои предположения подтвердились и насчёт небольшого количества желающих попасть в Министерство в такое время — за полчаса наблюдения всего трое волшебников воспользовалось телефонной будкой.

А за десять минут до назначенного срока в нескольких ярдах от меня появился Смит и сразу двинулся к будке.

— Петрификус Тоталус! Инкарцеро! — шёпотом произнёс я, направив на Захарию палочку. Тот стал заваливаться на бок, но я успел его подхватить и аппарировать в старый дом Северуса в Паучьем тупике.

Защитные чары на доме регулярно обновлялись как раз на подобный случай, но сам я был тут лишь однажды. Прошлой зимой Орден искал нас довольно активно, и безопасное место, где можно было бы недолго отсидеться, было не лишним. Вот Снейп и показал, как дезактивировать охранные заклинания, а мою попытку спросить о прошлом он пресёк довольно грубым образом — впускать кого-то в душу он всё ещё не был готов.

Опустив тело Смита прямо на грязный пол, я написал Нотту, что камины можно снова включать, а Рею и Регу, что я в порядке и уже на месте. Спрятав блокнот в карман, я осмотрелся, нашёл самый чистый стул, сел и ногой перевернул Смита на спину, так, чтобы он мог меня видеть.

Как же мне нравилось наблюдать за тем, как злые, растерянные или испуганные глаза расширяются, когда человек понимает, что перед ним тот самый Гарри Поттер, которого считают новой реинкарнацией великого Зла. Смит не стал исключением — с его лица схлынули все краски, а зрачки расширились, почти затопив радужку.

— Привет, — задорно улыбнулся я — мне и вправду было весело. — Как думаешь, зачем я тебя похитил?

В глазах Захарии промелькнуло несколько эмоций, а я в очередной раз пожалел, что так и не освоил легилименцию на приличном уровне.

— Не знаешь? А догадки есть? Фините! — пока Смит приходил в себя, я успел привязать его к остаткам стола, так что хоть он и мог теперь шевелиться, о сопротивлении или попытке побега речи по-прежнему не шло. — Не молчи, Смит, иначе мне нет смысла тратить на тебя время.

— Что ты хочешь знать? — глухо спросил он.

— Всё? — улыбнулся я. — Но это слишком долго. Например, ты можешь рассказать мне, какие последствия имел распад Ордена Феникса?

— Откуда ты?.. — начал Захария, но моя презрительная улыбка отбила ему желание задавать глупые вопросы. — Никаких последствий. Ко мне заходил Голдстейн, а с ним пыталась связаться миссис Тонкс — мы не знаем, что делать теперь. Дамблдор…

— Выгнал вас из школы, вместо того, чтобы ответить на вопросы, — закончил я за него, потому что сам Смит замялся.

— Ты и это знаешь? — обречённо протянул он.

— Я много чего знаю. Но есть и то, что я хотел бы узнать от тебя. Начнём с того, что мне нужны твои воспоминания, — Захария недовольно сморщился, но, естественно, не стал возражать или сопротивляться, покорно предоставив мне возможность получить желаемое. Запечатав фиал, в котором теперь клубились многочисленные серебристые нити, я спрятал его в карман и вновь посмотрел на Смита. — Тебе известно, кто скрывался под личиной Брасса?

Он вздохнул, но, наверное, сделав вывод, что все козыри у меня и я в любой момент могу от почти дружеской беседы перейти к насильственным методам получения информации, без колебаний принялся отвечать.

— Миссис Тонкс предположила, что это был младший Лестрейндж. Тони невнятно объяснил, но вроде как она что-то в нём узнала, когда он набросился на директора с вопросами. То ли манеру разговора, то ли жестикуляцию…

Он умолк, а я не торопился продолжать расспросы, задумавшись, могла ли Андромеда лучше Рея знать младшего из братьев Лестрейндж. Мальсибер провёл в обществе Рабастана немало времени, но, глядя на Брасса через монитор, даже не заподозрил в нём Лестрейнджа, а вот миссис Тонкс по необъяснимой причине пришла к этому выводу.

Признаться, я не очень-то интересовался прошлым даже близких людей, что уж говорить о случайных знакомых или чужих родственниках. Спроси меня кто-нибудь, что привело к встрече тёти Петуньи с дядей Верноном — я не смог бы ответить, а ведь они были моей единственной семьёй. Неудивительно, что я не имел ни малейшего понятия, что происходило с Андромедой в молодости. В отличие и от старшей сестры, жизнь которой была полна событиями, и от младшей, посвятившей себя семье, Андромеда, средняя из дочерей Сигнуса Блэка, покинула магический мир довольно давно, и её имя было предано анафеме. Однако из всего, что мне о ней было известно, можно было сделать лишь один вывод: дружбы между ней и Пожирателями смерти быть не могло в принципе.

Но тогда миссис Тонкс не смогла бы узнать Рабастана Лестрейнджа. Даже если они были знакомы в молодости, спустя столько лет не было ни единого шанса, что она по выражениям или жестам смогла бы его опознать в совершенно незнакомом мужчине. Это нереально.

Поняв, что мне не хватает информации для достоверных выводов (в который уже раз!), я вновь сосредоточился на Смите.

— Миссис Тонкс оставим на потом. А что ты можешь сказать о Голдстейне?

То, с какой готовностью Захария принялся рассказывать, вызвало брезгливость. Не знаю, считал ли он меня сумасшедшим убийцей или у него просто была такая подлая натура, но закладывал пусть не друзей, но соратников он без малейших колебаний.

Из его слов выходило, что Энтони оказался едва ли не единственным членом ОД, кто не принял безоговорочно правоту Альбуса в отношении меня. Голдстейн сомневался в том, что я «отдался Тьме», несмотря ни на какие «доказательства», приводимые Дамблдором. Он даже с Роном подрался по этому поводу вскоре после победы, однако, поняв, что его слова не только не находят поддержки, но и создают между ним и приятелями барьер, Энтони замолчал.

— Мы его подозревали некоторое время, — частил Смит, — считали, что он может сливать тебе информацию об Ордене Феникса. Джордж решил взять его на слабо и предложил ответить на вопросы под веритасерумом. Мы были уверены, что он окажется, но…

— Голдстейн оказался смелее, чем вы полагали.

— Ну да. Он согласился и подтвердил под зельем, что ничего о тебе не знает и не предатель. Ну, ребята извинились, и на этом всё кончилось.

Мне непросто далось сохранение равнодушной мины на лице, потому что чувство было такое, словно на меня вылили пару галлонов помоев. Хотелось срочно принять горячую ванну, чтобы окунуться с головой в душистую пену и смыть с себя эту мерзость.

Они боролись за идеалы Света, выкрикивали пафосные лозунги, осуждали подлость и низость врагов, а на деле сами были шайкой глупых мальчишек, которые даже не знали, что такое благородство. Я не считал себя идеальным другом, но если я кого так называл, это априори означало доверие. Да, я ошибался, и не раз, да, меня предавали, но как одно может существовать без другого? Этого я просто не мог понять. Как можно дружить с человеком, сражаться ради общей цели спина к спине, а потом заставлять его пить веритасерум только потому, что его точка зрения не совпала с твоей?

Энтони был в моём списке целей, но в самом низу. Скажу откровенно, в момент составления этого списка я готов был внести в него все известные мне имена. Не только близких друзей, предавших меня, а вообще каждого человека (или гоблина, или кентавра, или эльфа), которого мне не посчастливилось встретить за всю жизнь. Я винил весь мир в том, что со мной случилось. Повезло, что начал я с Сириуса — это немного охладило мой пыл, плюс Пожиратели смерти не давали мне совершать очевидные глупости, удерживая на краю. Это позволило мне успокоиться и начать рассуждать здраво.

Теперь я мог с чистой совестью вычеркнуть имя Голдстейна из списка целей. Тони мне не враг. Не друг, конечно, но он меня не предавал.

«Ты жалок, Бастер Блэк», — подумал я и улыбнулся. Пусть недолюбленный ребёнок во мне готов был простить Голдстейну и большие прегрешения только за то, что тот попытался вступиться за меня, пусть я так и не нарастил прочный эмоциональный панцирь — это неважно. Мне действительно была приятна мысль, что и среди орденцев были люди, способные мыслить здраво, а не радостно поглощать тонны дамблдоровской лжи. Невилл, Сьюзен, теперь Энтони. Не всё так ужасно в этом мире, если нашлось трое достойных людей.