Истина (гет)

Утро задребезжало рассветом. Облака, плывущие по бледно-голубому небу, оставались идеально белыми: солнечные лучи будто бы нарочно оминали их, словно от страха испортить идеальную белизну… Поезд медленно двигался вперёд. Он уже не летел, как ночью, но и не замер окончательно, продолжая настойчиво продвигаться к цели в своей утренней дрёме.

Я встречал наступление нового дня, сидя на крыше вагона и наблюдая за очаровательным действом, раскинувшимся на небе. Спать отвратительно не хотелось, хоть я провёл на кровати не более пяти часов. (Если не меньше, стоит вспомнить о присутствии Влады.) Обычно я бы проспал до обеда, лениво поднялся и двинулся бы искать пищу, но сегодня будто бы каждая мелочь изменила привычный строй. Благо, Вика всё ещё спала. Изменения никак не проявлялись на теле девушки; по крайней мере, внешне, и если у неё обещали появиться рога, это случится позже.

Тишину разорвал крик. В первое мгновение я инстинктивно дёрнулся, готовясь помочь в меру своих сил, но это оказался всего лишь внезапно проснувшийся парень, которому захотелось во всю глотку (на спор или по собственному желанию) прокричать в открытое окно: «лето!». И такое порой случалось.

— Не спишь? — вкрадчивый голос Феликса казался совершенно лишним. По датчикам секретарь мог с точностью до секунды определять моё пробуждение и сон, как и все остальные реакции организма, так что всё происходящее являлось скорее формальностью. Но как же без них в культурном обществе? — Как вчера прошло?

Феликс не требовал докладов. Он, казалось, и сам вымотался до чёртиков на своих заседаниях, и теперь с удовольствием откисал где-нибудь в ванной. Непонятно только, зачем для этого секретарю понадобился правительственный агент…

— Вика ещё не проснулась, — я не нашёлся, что ответить. Привычная форма официального доклада так и норовила вырваться изо рта. — Кажется, получилось. Мы с агентом сто двадцать один заключили сделку с вампиром, а тому не было причин обманывать нас.

На мгновение на линии повисла тишина. Ветер развевал волосы, играл с их кончиками, уносил прочь неприятные мысли о долге, работе и войне, которая разразилась буквально под боком, а мы здесь делали вид, что всё в порядке. Как просто высшему классу игнорировать всё происходящее «внизу»! Для них вежливо обустроили лазейки, позволили не замечать ничего, кроме открыто демонстрируемого самими властями… этим людям с рождения не требовалось волноваться о чём-либо.

— А ты как? — я представил Феликса. Мы ни разу не встречались в живую, я только постоянно слышал этот мягкий, вкрадчивый голос, который направлял меня в минуты сомнения и отдавал приказы президента, интерпретируя под ситуацию.

— Всё катится к чёрту, — посетовал он. Внезапная откровенность прорвалась сквозь плотину таинства, и теперь секретарь готов был выложить передо мной всю подноготную администрации. Да и кому было дело? Коу разваливалось на провинции в борьбе с Иторием, так к чему по-прежнему сохранять статус «совершенно секретно»? — Мы не капитулируем, конечно, об этом нет и речи, но партии напирают, вынуждают принимать необдуманные решения… Знаешь, — Феликс будто бы передвинул микрофон чуть ближе, — порой я думаю, что Коу было бы проще стать частью Итория.

«Все мы иногда подумываем об этом», — мрачно усмехнулся я, поднимаясь на ноги. Неактивность человека по ту сторону связи вынуждала меня самого действовать, рваться в бой, защищая установленные правила и границы. Кто, если не я, в конце концов?

Я в очередной раз инстинктивно потянулся за несуществующей пачкой сигарет. Это Влада научила меня курить так же естественно, как дышать, и с тех пор (и даже много часов со времени нашего прощания) я постоянно искал чёртовы палочки для наркоманов, стремясь утонуть в привычном едком дыме. Не организм желал отравиться: мозг, концентрируясь на приятных ощущениях того времени, всё стремился вернуться в прошлое. Но кому как не мне яснее всего понимать, что «как раньше» ничего уже не будет, сколько ни вздыхай и ни пытайся найти в ранее близком человеке потерянную частицу себя.

— Мы встретимся в столице? — внезапный вопрос разорвал тишину. Солнце, поднявшись немного выше, скрылось за тяжёлыми тучами, оставляя людей наедине с их глупыми проблемами.

На секунду Феликс будто бы запнулся. Он определённо не ждал, что я стану говорить с ним о чём-то хоть немного более личном, нежели обычно. Ну конечно. Для этого парня я всё ещё машина, робот для исполнения желаний, а заговорил о себе секретарь президента скорее всего исключительно от безысходности. Все люди, которые разговаривали со мной на подобные темы, обычно стремились рассказывать, а не слушать.

— Сомневаюсь, что в этом есть необходимость, — голос его вернул привычную уверенность и силу.

Он хотел сказать что-то ещё, продолжить поток формальностей, но я впервые за всё время службы сбросил вызов, не прощаясь.

Чертов лицемер!

В сердцах ударив по крыше вагона и оставив на ней небольшую вмятину, я немного успокоился, собрал остатки своего характера в кучу и двинулся вниз — искать Вику. Влада попрощалась со мной ещё вчера. Агент сто двадцать один попросила не искать её на следующий день: вероятно, были дополнительные планы или нечто подобное, а потому она тихо исчезнет, растворится, и мы вряд ли теперь когда-нибудь встретимся.

Я спустился вниз по скобам и зашагал обратно, как никогда уверенный в себе. Что, в конце концов, мне оставалось?

Завтрак проходил бы в молчании, не будь за столом задорного Юрия, которому, казалось, и вовсе плевать, что там происходило между нами с Викой ночью и почему Андрей искоса поглядывает на меня, стараясь уловить хоть какие-нибудь намёки на истину… Они оба оказались недалеки от правды, и тем не менее Вика сегодня спала в нашем купе в одиночестве.

— Ну что, — Юра достал из-под стола припрятанный самогон, — за знакомство, Фантом?

— Нет уж, — я мрачно взглянул на бутылку, ощущая дикое желание расколоть её на осколки одним только взглядом. Но держался. Подопечный явно шутку бы не оценил, да и с Викой следовало наладить отношения. — Сегодня не пьём.

На удивление, меня поддержала Вика:

— Мне вчера с головой хватило, — девушка потянулась, выравнивая спину, — не хочется перед самым приездом напиваться, если честно.

Метаморф бросил заинтересованный взгляд в её сторону, молча кивнул и, лёгким движением руки избавив Юрия от самогона, продолжил трапезу, так и не сказав ни слова. Вероятно, Андрей уже надумал себе не пойми чего… Я зевнул. Утром спать совершенно не хотелось, а теперь вот желание отоспаться вновь требовательно проснулось.

— Мы не спали, — мрачно сообщил я, поднимаясь из-за общего стола, — если вас всех это настолько волнует, — я заставил себя не искать глаз своих собеседников, подхватил со стола тарелку с колбасой и покинул купе.

Никто меня не останавливал. Дверь услужливо прикрыли за моей спиной, но беседа ещё несколько мгновений не продолжалась, застыв в ту секунду, когда я решился нарушить все мыслимые и немыслимые правила приличия своим заявлением. Мы играли в общество. Кусочек колбасы бесследно исчез во рту, и пока вкус ещё таял на языке, я продолжал думать о том, насколько происходящее абсурдно до невозможности. Все вокруг считают, что Вика в моём вкусе, а кроме того — что души у меня нет и никогда не было. Даже Андрей, казалось, изменил своё мнение относительно наших отношений, стоило появиться в поле зрения симпатичной девушке…

Я мрачно доедал колбасу, когда дверь осторожно приоткрылась и наружу выскользнула Вика. Она переоделась в лёгкое, почти невесомое голубое платье без бретелей, собрала волосы в высокий хвост и, в целом, казалась немного потерянной и напуганной. Но ведь за ночь ничего не произошло? В конце концов, мы с Владой находились совсем рядом и обязательно услышали бы, появись некто враждебный… Мы ведь не новички.

— Ты так ради меня стараешься? — осторожно уточнила Виктория. Знала, насколько легко на самом деле вывести меня из себя, когда я уже покинул пределы «мирной» территории внутри общего купе.

Я не ответил. Что бы ни сказал, эти слова воспримут неверно. Как девушка, Вика станет искать подтекст, пытаясь докопаться до истины, не понимая даже, что истина здесь, прямо перед ней, лежит на открытой ладони и желает, чтобы её осознали. Но это слишком сложно и слишком просто одновременно.

— Я не понимаю, — аристократка посмотрела на меня, затем на тарелку с колбасой.

— А, ты тоже голодная? — я демонстративно беспечно подхватил последний кусочек колбасы и отправил его прямо в рот девушки.

Она даже не сопротивлялась: послушно раздвинула губы, облизала кружочек и удовлетворённо улыбнулась, будто бы я её не колбасой только что угостил, а неведомым заморским блюдом, которое Вика никогда раньше не пробовала.

— Тебя ведь часто обсуждают за спиной, — едва прожевав колбасу, моя настойчивая подопечная снова заговорила, — ты Фантом, о тебе знает с детства едва ли не каждый гражданин Коу, да и в Итории тоже… Разве это настолько важно?

— Ты не поймёшь, — слова сорвались с губ до того, как я сумел сдержаться.

Виктория поджала губы. Я видел её такой впервые, и от всей доброжелательности леди в миг не осталось и следа, будто бы кто-то играючи переместил переключатель в положение «красный».

— Не пойму? — она тряхнула волосами. — Да я побольше тебя понимаю во всём этом! Думаешь… думаешь, легко жить презираемой всеми дочерью генерала?! Они только в лицо такие хорошие, а стоит отвести взгляд — так и норовят обокрасть, обмануть, увести из-под носа хоть что-нибудь. Но хуже всего — отец, — раздражение перешло на новый уровень, захлёстывая всё тело девушки. — Ему плевать на всё, что происходит вокруг. И ты хочешь сказать… я не понимаю?! Да я получше тебя знаю, как это больно!

Магическая энергия постепенно накапливалась в теле Вики, и с последней фразой рванулась было вверх, намереваясь обратиться в какое-нибудь опасное существо, но ведь именно поэтому я оставался рядом, не так ли?.. Стиснув зубы, я удержал всплеск исключительно энергией первого уровня. (Переходить на второй слишком часто не стоило — это оставляло заметные следы в атмосфере, по которым меня и вычисляли.) Запасной ограничитель в виде кулона я носил с собой постоянно после вступления на службу: именно президент настоял, чтобы у меня находилась на руках хоть какая-нибудь, самая слабая, защита на случай, если все мои «браслетики» в один момент выйдут из-под контроля.

Я надел безделушку на шею девушки в полной тишине: Вика всё ещё не отошла от случившегося. Не каждый день у людей просыпается неконтролируемая сила, не так ли?

— Что это было? — тихо уточнила она, резко схватив себя саму за локти. — Это я… я нападала?

— Слабенький выброс, — прокомментировал я. — Вчера кое-что произошло, и благодаря этому у тебя пробудились некоторые спящие до этого возможности, — я коснулся лба девушки тыльной стороной руки, прикидывая, насколько сильно ударило по телу. — Но этого больше не повторится.

Взгляд Вики поплыл. Казалось, она сейчас упадёт в обморок от осознания всех сил, на самом деле существующих в пределах нашей вселенной. А если и не упадёт, то сядет на пол точно. Угадывая движения, я поддержал наполовину бессознательное тело и мы вместе двинулись в наше купе. Не сговариваясь. Исключительно потому, что только там могли поговорить по-настоящему откровенно.

Дверь закрылась на задвижку, и только после этого Виктория перестала испуганно цепляться за меня и отсела на «кровать» напротив, всё ещё время от времени испуганно подрагивая.

— Хорошо, — наконец выдавила из себя она. — Допустим, я могу признать существование магии после того, как мы вчера ходили по крыше. И круги мелом… да, я определённо могу согласиться с существованием магии, — девушка сжимала длинными пальцами подол короткого платья. — Но почему я тоже оказалась в это втянута? Мне казалось, этот бред про «особенных» — ход для привлечения внимания…

Я позволил девушке говорить столько, сколько она сама пожелает, и только после того, как она закончила, начал что-то объяснять. Конечно, за несколько минут не догонишь десятилетия отставания в понимании магии, но что-то из моих слов Вика почерпнуть определённо могла, если бы захотела. А она, как я и говорил ранее, весьма интересный для меня ученик.

— Ты и не особенная, — откинувшись назад, я выглянул в окно. Мы проезжали город. — В Коу и Иторие начали появляться люди с магическими способностями, у которых этих сил быть не должно. Мне кажется, это связано с неким массовым явлением. Так вот, тебе просто повезло встретить меня до момента пробуждения, а потому я помог тебе избежать печальной участи большинства взрослых магов, у которых беда с контролем эмоций.

— И что, я теперь маг? — девушка коснулась ограничителя на шее.

— Нет, конечно, — я едва ли не фыркнул. — Ты обладаешь некоторыми силами. У тебя есть потенциал к росту и развитию, но маг — человек, который всю жизнь учился и упорным трудом добивался всех своих знаний, он может управлять реальностью по своему усмотрению, играючи уничтожать врагов… Ты не маг. Но могла бы им стать, если бы захотела, — и я самодовольно усмехнулся, ощущая интерес девушки и намеренно не удовлетворяя его.

Медленно плыли городские пейзажи за окном. А затем поезд и вовсе остановился, выпуская пар после многокилометровой пробежки сквозь леса, горы и поля. Усталость будто бы передавалась и пассажирам тоже: я внезапно ощутил желание просто прогуляться по перрону, найти забегаловку (из самых дешёвых и многолюдных) и надолго остаться там, будучи тенью себя, а не собой полноценно. Хотя был ли бы в этом отдых? Я не мог не работать: каждую секунду моё тело воспринимало и обрабатывало информацию, сквозь кожу проходили магические потоки… ощущая мир двадцать четыре часа в сутки, невозможно избежать собственного влияния на эту реальность.

—…ты меня совсем не слушаешь, — Вика обиженно надулась. — Ты можешь научить меня быть магом?

«Даже сама спросила…» — мысленно прокомментировал я.

Вряд ли президент поддержал бы моё желание учить. По долгу службы я постоянно путешествовал, отправлялся в горячие точки, проникал в организации под прикрытием… все эти игры не подойдут для начинающего. Каждое задание требовало от меня выкладываться на полную, что же говорить о Вике? В битве она бесполезна. Навыками особыми не обладает, обычный человек, каких можно сотнями нанимать отовсюду. Именно поэтому я никак не годился в учителя дочке генерала, хоть и хотел бы провести её по всему пути и увидеть, что выйдет в итоге.

Прерывая мои размышления, в дверь постучали.

— Войдите, — я коснулся защёлки.

На пороге возник метаморф в облике случайного проводника.

В первое время я никак не мог отличить Андрея, стоило ему изменить облик, но уже спустя несколько его превращений я старался следить не за лицом и умелой актёрской игрой, а истинными чувствами, которые так или иначе просачивались даже сквозь самую идеальную маску. Всё благодаря некоему пониманию, возникшему между нами с Андреем. Кроме того, я каждый раз внимательно следил за метаморфом во время перевоплощений, и теперь знал его как облупленного.

— Прошу прощения, — юноша в чужом облике так и не придумал, какая помощь нужна его персонажу, — не могли бы Вы пройти со мной?

Я молча кивнул и поднялся.

— Я скоро, Вика.

Девушка только пожала плечами, пальцами касаясь своего ограничителя на шее. Её мысли были далеко. Всё-таки сходу принять новую реальность сумел бы далеко не каждый, а здесь…

Андрей повёл меня на перрон, затем мы пересекли вокзал и укрылись в закрытой из-за раннего времени столовой. Ключ, конечно же, пришлось подбирать метаморфу. Я не совсем понимал, на кой-чёрт мы покинули поезд, но ничего не спрашивал, анализируя ситуацию со всех сторон. И при любом раскладе мы обязаны были остаться в вагоне, защищая наших подопечных! Метаморф пристально смотрел на меня.

— Нужно поговорить, — Андрей вернул себе прежний облик. — Что происходит, Спектра? Ты исчезаешь на ночь и появляешься под утро, выглядишь так, будто бы провёл ночь с Викторией, но отрицаешь это… Ты говорил с секретарём утром. Чего ты пытаешься этим добиться, объясни наконец!

Я провёл ладонью по изрядно помятой скатерти на столе, расправляя складки. Конечно, мы с Андреем не обязаны были докладывать друг другу о происходящем на наших личных заданиях, но метаморф в этот раз проявлял нечто сродни дружеского интереса, и я не мог отказать, если хотел продолжать нормально (насколько это вообще позволяли наши отношения) общаться с ним.

— Моя подопечная оказалась непробудившимся магом, — мягко пояснил я, стараясь походить на Феликса, — вчера ночью с помощью некоторого ритуала и случайно подвернувшихся сатанистов мы пробудили её силу. Теперь девушка обладает магическими способностями и даже хочет остаться с нами, — надавив на последнее слово, я откинулся на спинку стула.

Андрей смотрел на меня. Его глаза чуть расширились, выдавая удивление и недоумение, а затем метаморф задал ещё один неприятный вопрос.

— Я знаю, что ты был с кем-то. Доложили. Назови мне имя, Фантом, — на одном дыхании выпалил юноша, стараясь сквозь глаза заглянуть мне в самую душу.

Не удержавшись от раздражённого взгляда в сторону метаморфа, я повернул голову, глядя на наш поезд у платформы. Завораживали самые обыкновенные железяки, которые приводили в движение загадочный механизм внутри конструкции, благодаря которому это творение и несло нас вперёд, всё ближе и ближе к столице, и по мере приближения градус накала всё более и более нарастал, обещая в один момент попросту расплавить всех нас.

Мне следовало ответить правду. Следовало рассказать всё без утайки, но отчего-то происходящее казалось мне слишком личным, слишком собственным, чтобы делиться ещё с кем-либо, кроме себя самого… Я мрачно смотрел на Андрея. Конечно, моё поведение за столом идеальным не назовёшь, но и небольшой допрос в честь этого казался преувеличением.

— Говори, — юноша наклонился ко мне, дрожащими руками сжимая неизвестного предназначения выключатель. — Говори, и здесь не появится роллен, чтобы уничтожить всех предполагаемых жертв.

— Так ролленов теперь выдают на руки всем желающим? — мрачно уточнил я.

Андрей не шутил. Для него это определённо имело значение: не так часто у существ его расы появляется привязанность к кому-либо, а потому каждый дорожит подобными людьми, как может. Что же говорить о правительственном агенте с высоким уровнем допуска?

— Спектра, — прорычал он, касаясь кнопки.

— Влада, — я улыбнулся, готовясь, на всякий случай, держать оборону. — Девушка, которая присматривала за мной во время отстранения. Странно, что ты не заметил её появления, не пробил по базе подозрительную проводницу, не попытался помочь агенту… — я продолжал бы перечислять, но и этого оказалось достаточно, чтобы метаморф бессильно осунулся на стуле, не поднимая более глаз от деревянной столешницы.

А мне казалось, мы только начали понимать друг друга!

— Идём, — я поднялся из-за стола, — через несколько минут отправление, а нам не нужно, чтобы поезд ушёл без нас.

Андрей не шевельнулся, пальцами перебирая складки ткани на столе. Казалось, он окончательно запутался не только в наших отношениях, но и в собственных желаниях и действиях: Вика выбивала из колеи не только меня. Каждый из нас ощущал себя идиотом, стоило этой леди появиться на горизонте в попытках установить свои порядки… Я шумно вздохнул. В другой ситуации я бы оставил юношу в покое, но слишком высока вероятность, что Андрей и вовсе останется на вокзале. Запивать своё одиночество.

— Какого чёрта всё, чего ты хочешь, по мановению пальцев оказывается в твоих руках, Фантом? — тихо спросил метаморф.

«Я знаю, как просить. Знаю, что необходимо произнести вслух, а о чём — вежливо умолчать. Я играю чужими жизнями в кости, и именно потому совершенно один…»

— Совпадение, — я протянул руку Андрею. — У меня нет планов на Вику. Поэтому, если хочешь, я не стану путаться под ногами в то время, когда не обязан выполнять служебные обязанности.

— Спасибо, — шепнул, поднимаясь, потерянный юноша.

Я не знал, как мы поступим дальше. Следовало что-то сделать с этой глупой связью Вики и Андрея таким образом, чтобы она не мешала урокам магии и прочему времени, когда я попросту не могу не следить за девушкой. Предстояло спланировать всё это. А тем временем дороги до столицы оставалось всего ничего: около двадцати-восемнадцати часов чистого времени.

Потому мы с метаморфом поспешно поднялись в вагон и разошлись по своим купе: нам предстояло ещё многое сделать, чтобы организовать даже единственную встречу Вики и Андрея.

Но это всяко лучше бездействия.