Сильнее надежды (джен)

— О, Гарри.

Разочарование в голосе Гермионы было так велико, что Гарри почти уверился, что она увидела обложку книги по окклюменции и каким-то образом сумела определить все его планы. Но когда он поднял глаза, скорбный взгляд девушки был прикован к книге по зельям, «позаимствованной» у неё самой.

— Я же знала, что ты хочешь учить зелья, — продолжила она. — И знала, что ты был разочарован, когда не получил «Превосходно» по С.О.В. Но ты мог просто сказать мне, и я бы с радостью одолжила тебе книгу, — она откинула волосы с лица и грустно улыбнулась. — Не забывай, у тебя нет повода скрывать от своих друзей то, к чему ты стремишься.

Гарри исхитрился улыбнуться в ответ. Ты даже себе не представляешь, Гермиона.

— Я не хотел говорить тебе об этом… Это, эм, смущало меня, особенно после того, как я вел себя со Снейпом.

— Может, ещё есть шанс, что он возьмет тебя в класс? — но затем Гермиона покачала головой. — Нет, не думаю. О, Гарри.

— Я знаю, — ответил Гарри. — Но даже если я и не стану аврором, мне всё еще могут пригодиться зелья для победы над Волдемортом, — он дождался, когда глаза Гермионы засияют от гордости за него, и протянул руку, накрыв своей ладонью её. — Но мне не хотелось беспокоить тебя, а если бы я сам купил книгу по зельям, кто-нибудь мог бы узнать и рассказать Снейпу. И тогда мне пришлось бы помимо наказаний сталкиваться с его презрением, — он был готов переложить появление темных кругов под глазами на изучение и постоянную практику окклюменции на отработках: спасибо Снейпу. — Поэтому… Можно, я просто ненадолго позаимствую твою книгу, Гермиона? Ты же никому не скажешь?

— Конечно, — с чувством сказала Гермиона. — Ты прав, последнее, что тебе нужно — это чтобы высмеяли твой новый интерес.

Или чтобы Снейп заинтересовался тем, что я варю.

Гарри вытерпел объятия Гермионы, пронаблюдал за тем, как она ушла, и лишь после этого вернулся к отмеченным в книге инструкциям. Он прикрыл их рукой, как только понял, что у него появилась компания.

Как бы Гарри ни хотелось, чтобы для победы было достаточно запереть Волдеморта внутри своего разума, а затем направить палочку на себя и произнести третье Непростительное, уверенности в этом вовсе не было. Они были связаны странным образом, и эта связь должна была помочь заманить врага в ловушку, не приближаясь к нему, но сестринская магия между их палочками могла помешать Гарри наложить на себя руки. И что произойдет, если Волдеморт захватит власть над его палочкой? Кроме того, невозможно было заранее отрепетировать на себе убивающее заклятие, а Гарри ненавидел, когда его планы приближались к логическому завершению, а после этого выяснялось, что выполнить их нельзя.

Нет, Гарри было нужно зелье, достаточно медленное, чтобы после принятия ему хватило времени вызвать Волдеморта, но в тоже время и достаточно действенное, чтобы оно успело начать уничтожать жизненно важные органы, перед тем как Волдеморт использует на нем «Обратное Зрение», пытаясь выбраться из ловушки. И после тщательных поисков в книге Гермионы и нескольких других книгах по зельям, нашлось только одно средство, подходящее ему по всем параметрам.

Гарри знал: если Снейп обнаружит, что он делает, он мгновенно поймет правду. Ну, может, не совсем правду, учитывая его непоколебимую веру в тупость Гарри, но он сумеет понять, что это за зелье, с одного взгляда на ингредиенты. Гарри не мог так рисковать.

Гарри тщательно выучил список необходимых ингредиентов, — он ведь не таскать с собой кусок пергамента, если кто-то может найти и забрать его, — и лишь затем кивнул. Он был уверен, что сможет купить необходимые компоненты в Хогсмиде, куда пойдет завтра для встречи со Скримджером.

Пока же для отработки со Снейпом у него было запланировано кое-что еще.

* * *

Северус вздохнул, но не позволил себе показать другие признаки раздражения. На самом деле, Драко не заслужил этого. Мальчик действительно очень старался. Не его виной было, что воспоминания о матери были лучшей техникой отвлечения, которую мог использовать против него Северус, пока они сражались на дуэли.

— Попробуй снова, — спокойно сказал Северус, когда Драко закончил опорожнять содержимое желудка в угол.

Драко сердито буравил его глазами, полными слез, и, как бы он ни старался, моргая, он не мог их стряхнуть. Северус приподнял бровь. Мальчик впервые на памяти Северуса проявил какое-то подобие стойкости, и стоило похвалить его. Конечно же, ему больше пришелся бы по душе ученик, чьи решимость и воля удерживали бы его от соплей, но даже намеки на выработку подобных качеств сделали бы занятия с Драко терпимыми.

— Как вы могли?! — взвизгнул Драко.

Большая часть симпатии Северуса исчезла вмиг.

— Темный Лорд будет использовать легилименцию на тебе! — резко сказал он. — В течение финального испытания будущего Пожирателя Смерти, если не раньше. Как ты думаешь, куда он направит удар? На какие слабые места он нажмет? Убеди его, что ты слаб, и он убьет тебя. И, конечно, если Дамблдор или кто-то из сторонников этого старого дурня внезапно применит к тебе легилименцию,.. — насколько Северус знал, кроме Дамблдора и него самого, таких не было, но сообщать об этом Драко не собирался, — лежащие на поверхности воспоминания будет легко обнаружить. И они могут заподозрить, что тебе известно местонахождение Темного Лорда.

Драко опустил голову и помрачнел.

— Я учил окклюменцию с тетей Беллой, — пробормотал он. — Я должен быть способен противостоять, когда Вы атакуете. Не знаю, почему у меня не выходит.

Северус оставил при себе мнение о том, что Беллатриса была ужасным учителем окклюменции. Да, она действительно владела этим искусством — довольно беспорядочно — но она деформировала его и разбила на части, приспосабливая под защиту и укрепление своего безумного сознания. У нормального человека, пытавшегося учиться у неё, не было и шанса, и даже безумец лишь с большим трудом мог бы воспринять столь индивидуальную и абстрактную основу принципов искусства. Драко научился от нее только принципам. С одной стороны, Северус был рад и этому, с другой...

— Ты должен сконцентрироваться, — сказал он. — Конечно, если тебя атакуют, концентрация ослабляется.

Драко с минуту молча переступал с ноги на ногу.

— Когда, по вашему мнению, я буду готов сражаться? — внезапно спросил он.

Через два года, хотел бы ответить Северус. Мальчик был безнадежен и не мог продвинуться дальше самых начал дуэльного мастерства. Он страстно хотел показать свое превосходство, и это порой могло заменить способности, и, если Драко сталкивался со слабым оппонентом, он наполнялся уверенностью и держался хорошо. Но, выступая против кого-то более сильного, кем, несомненно, был Северус, он слишком легко терял самообладание, если не одерживал победу тотчас же, и начинал нетерпеливо атаковать, посылая заклинания, которые Северусу не составляло труда блокировать или от которых он легко мог увернуться.

Но Северусу нужно было делать вид, что он вскоре доведет Драко до приемлемого уровня, и в то же время он должен был как можно сильнее подтолкнуть мальчика в сторону Ордена Феникса.

— Через несколько месяцев, — сказал он. Если Драко и не был удовлетворен таким ответом, он, по крайней мере, выглядел не таким надутым. — А теперь подними палочку. Сконцентрируйся на защите, а не нападении, когда я атакую.

Как только Драко встал в позицию, Северус почувствовал странное воздействие на разум. Казалось, его внимание рассеивалось. Он моргнул слезящимися глазами и задумался, а не стоит ли кто перед его покоями. Иногда он чувствовал себя так же и прежде, но раньше это было не так сильно, чтобы отвлечь его от дуэли.

— Профессор? — спросил Драко.

— Минуту, — прошептал Северус и шагнул в сторону двери своего кабинета. Но даже этого было недостаточно. Чувство не исчезало, задерживаясь на его мыслях, подстрекая его. Северус понял, что поступает неверно. Он должен был... Ему следовало закрыть глаза и послать вопрос в направлении тяги, как если бы он использовал легилименцию, не смотря противнику в глаза.

Он так и сделал.

Тяга не прекратилась, но приобрела иной характер. Ноющая боль и сводящий с ума зуд сменились расслабленностью и ощущением полного благополучия. Северус остановился, спокойно дыша. Его сознание стремилось покинуть разум в направлении странной тяги, а комната и Драко казались очень далекими.

* * *

Гарри бы улыбнулся, если бы ему не нужна была абсолютная концентрация. Сработало.

В книге говорилось, что Песнь Сирен предоставляла возможность привлечения внимания врага-легилимента так, чтобы он не осознал, что это сделал окклюмент. В отличие от других искусств, она могла практиковаться без зрительного контакта, хотя автор предупреждал, что главная цель Песни — привлечь легилимента как можно ближе для установки зрительного контакта. При правильном использовании эта техника погружала жертву в состояние сна и не давала осознать происходящее, пока окклюмент не окажется внутри его защиты.

Гарри не рисковал испытывать Песню Сирен на Дамблдоре. Однако ему нужна была уверенность, что он справится, прежде чем использовать её на Волдеморте; по некоторым причинам, лучшей кандидатуры, чем Снейпа, было не найти.

Гарри, удерживая дыхание, напевал с закрытым ртом. В книге он нашел рекомендации для фокусировки, чтобы удержать Песню. Это могла быть просто мелодия или же ритмическое движение, как перебирание четок. Продолжая напевать, он думал о Снейпе и старался вплести свои воспоминания о нем в мелодию, высокие аккорды стали напоминать то, как колышется мантия Снейпа, а их ритм — его походку.

Как подобное тянется к подобному, говорилось в книге. Песнь Сирен, подстраиваясь к жертве, настигала ее и захватывала ее разум. Затем жертва начинала двигаться в сторону окклюмента, всё ближе и ближе, до конца не понимая, что делает.

Гарри прикусил губу, чтобы не рассмеяться. Укрывшись мантией-невидимкой, он стоял неподалеку от кабинета Снейпа, прямо у стены подземелья. Но не столь важно, где он находился. Он всё ещё продолжал захватывать чужое внимание без зрительного контакта. Гарри мог чувствовать разум Снейпа рядом, не прирученный, но успокоенный, отрезанный от всего остального мира.

Он испытал искушение завлечь Снейпа ещё глубже в сон и испытать на нем «Созерцание», но он уже устал, удерживать Песнь становилось сложнее, и нужно было рассчитать все более тщательно, чтобы «Созерцание» удалось с первой попытки. Поэтому он отпустил мелодию, аккуратно, аккорд за аккордом, и позволил вниманию Снейпа вернуться обратно.

* * *

Северус открыл глаза и обнаружил, что лежит на полу, а Драко склонился над ним, шепотом повторяя его имя. Северус сел так быстро, что его голова почти столкнулась с головой мальчика, и застонал. Пульсирующая головная боль словно терновым венцом охватывала голову.

Кто-то применил ко мне Песнь Сирен.

Эта мысль заставила его сжаться от волнения. Кроме Драко, Дамблдора и него самого, в замке не было других окклюментов. Оставалось думать, что Песнь — дело рук Темного Лорда. Мерлин знает, была ли у него сила преодолеть такую дистанцию и захватить чей-то разум, если он хорошо знаком с человеком. Тем более, связь со Снейпом через Черную Метку давала ему уникальное преимущество.

Зачем ему было нужно захватывать меня, а затем отпускать?

Возможно, чтобы узнать что-нибудь из того, что он не может извлечь из меня при встрече лицом к лицу?

Если дело было именно в этом, тогда, даже если он ничего не узнал или узнал немного из этого вечернего «упражнения», Темный Лорд был близок к тому, чтобы заподозрить правду о Северусе и о том, кто в его рядах был предателем. Этого было бы достаточно, если бы он знал, что Северус был окклюментом.

— Профессор Снейп? Сэр?

Резко дернув головой, Северус вспомнил, что Драко находился с ним в одной комнате и что мальчик практически ничего не знал о происходящем и о произошедшем ментальном поединке. Конечно, Северус не мог скрыть свой обморок, но он мог проконтролировать, что именно об этом узнает Драко.

— Это результат работы над зельем, которое я готовлю, Драко, противоядия к Веритасеруму, — тихо сказал он. Глаза Драко расширились скорее от оказанного доверия, чем от чего-либо другого. — Мне нужно, чтобы ты помог мне дойти до кровати и запечатать лабораторию с зельями. Когда придет Поттер, можешь послать его чистить котлы. — Конечно, Поттеру предназначалось иное наказание, но головная боль, раздиравшая разум, как вопль банши, не позволила бы Северусу безболезненно услышать назойливый голос мальчишки.

— Конечно, сэр, — Драко выпятил грудь. — Вы можете на меня рассчитывать!

Северус прохромал через офис к потайной двери, ведущей в его комнаты, и Драко помог ему лечь в постель. Он улегся и закрыл глаза. Мягкая подушка под щекой и лекарство от головной боли, которое вскоре принес Драко, помогли облегчить боль — но не страх.

Либо это был Темный Лорд, либо в замке был кто-то еще, способный использовать Песнь Сирены.

Или — и то и другое.

Глаза Северуса распахнулись. Если Поттер был одержим Темным Лордом, как он думал сначала, многое становилось возможным. Даже чары, которые, казалось, давали Поттеру защиту разума, могли быть уловкой.

В тот момент ему было слишком больно, чтобы предпринимать что-либо. Но завтра все изменится. Полный решимости еще более внимательно присматривать за мальчишкой, Северус задремал.

* * *

Надувшись от гордости, Малфой сообщил, что у Снейпа на сегодняшний вечер есть дела и поважнее. Гарри не возражал против того, чтобы слизеринец руководил его отработкой. Мысль, что его эксперимент причинил Снейпу столько боли, что ублюдок вынужден был отдохнуть, доставляла немалое удовольствие. Кроме того, нападки Малфоя не шли ни в какое сравнение с оскорблениями Снейпа.

И когда он на краткий миг заглянул Малфою в глаза, то различил остатки щитов окклюменции. Не самые хорошие, но рабочие.

Кажется, у него появился новый подопытный кролик, которым легче манипулировать, чем Снейпом, и который представляет куда меньшую опасность — даже если поймет, что происходит.

Все идет просто отлично, Сириус, — радостно подумал Гарри, проводя проволочной щеткой по ободку котла. — Я так близок к тому, чтобы вернуть тебе долг, что могу почувствовать это.