Radiance - Сияние истины (джен)

Я посмотрела на Перу.

— Ты раскрыла его? — спросила я.

Она сонно кивнула.

— Он пришел через дверь между нашими комнатами и разбудил меня, — она зевнула. — Сказал, что это важно, я раскрыла его и легла обратно спать, даже не придав этому значения.

Я задумалась, специально ли Коди выбрал такую комнату, чтобы быть ближе к Брейди и Пере, но не смогла ничего вспомнить касательно этого, поскольку не уделила тогда этому внимания.

Сэм сказал:

— Он не пришел в обычное время, чтобы сменить меня. Когда я пошел проверить, окно в его комнате было открыто, и он исчез.

— Он... не оставил записки? — спросила я, хотя если бы оставил, то вряд ли бы они так тревожились. Хотя, конечно, зависит от содержания записки.

— Ничего, — ответил Сэм.

— А зачем вы разбудили меня? — спросила я, протирая глаза.

— Убедиться, что ты на месте, — прошептал Джейкоб.

Пера добавила:

— Я была полусонной и могла забыть, просил ли он раскрыть кого-то еще. Джейкоб хотел проверить.

Я покачала головой.

— Он меня даже не будил. Куда он ушел?

— Без понятия, — ответил Сэм.

— И мы попробуем отследить его?.. — спросила я.

— Мы не можем, если скрыты, а он — нет, — пояснил Сэм, — Это еще одна причина, по которой мы тебя разбудили. Наши носы недостаточно чутки, если мы не в волчьей форме, а перекинуться в центре города — не вариант, однако ты выглядишь как человек. Если Пера раскроет тебя, ты, возможно, сможешь отследить его.

— Ла-адно, — протянула я. — Но я не слишком хороша в ходьбе по следам. Никогда раньше такого не делала.

— Все в порядке, — мягко сказал Джейкоб. — Но, если можно, давай попробуем.

Я кивнула. Джейкоб предложил пойти со мной, но я сказала, что справлюсь сама; меня не слишком вдохновила перспектива долгой неловкой прогулки через город вместе с ним.

Я прошла за Сэмом в комнату Коди. Там было много запахов, накладывавшихся друг на друга — я была вполне уверена, что тут была комната для курения — но запах Коди, оставленный им до того, как Пера раскрыла его, был похож на мой собственный, с толикой сладкого запаха яда, как у мамы. Я высунулась из окна. Под ним была небольшая площадка, куда можно было спрыгнуть, а дальше расстилался целый город, где его следы легко могли быть затоптаны другими людьми.

— Ладно, — сказала я, оборачиваясь в поисках Перы и Джейкоба, которые шли следом. — Раскрой меня, и посмотрим, что я найду. Я вернусь обратно, когда потеряю след или найду Коди.

Пера дотронулась до меня и исчезла вместе с волками. Я сглотнула и выпрыгнула в окно.

Я сумела пройти по следу дальше, чем ожидала. Он вел через город и исчез на парковке на дальнем конце города. Потеряв запах, я вернулась обратно и рассказала о найденном, а потом учуяла волка.

Я не знала, как сказать, кто это был, но я была со стаей Джейкоба, так что это был не один из них. Даже если бы кто-то шел за мной, я не смогла бы учуять его, пока он был скрыт. То есть волк был неподалеку.

Я осторожно пошла по следу. Он вел с парковки вниз по улице. На тротуаре запах стал гуще, словно некто стоял здесь несколько минут, прежде чем пойти дальше, хотя место было непримечательное. Просто отрезок бетона между Старбаксом и мусоркой. И выкинуть что-либо не заняло бы несколько минут.

Я все равно порылась в мусорке. На верху груды прочего мусора лежал желтый блокнот. Он лежал вверх ногами, но даже так я сумела разобрать надпись, сделанную черным маркером на обложке: "ЭЙ, КОДИ, ПОЖАЛУЙСТА, ВЫСЛУШАЙ НАС".

Я вытащила блокнот и начала читать.

На первой странице тем же маркером было написано то же самое: "ЭЙ, КОДИ, ПОЖАЛУЙСТА, ВЫСЛУШАЙ НАС". Я перевернула страницу.

Там было три набора почерков. Один из них напоминал тот, которым были сделаны надписи на обложке и первом листе. "Тут только я (я — это Сэт!) и Ли, Коди. Мы просто хотим поговорить", — говорилось там.

Дальше шел более аккуратный и угловатый ответ: "Вы никогда не посылали мне никаких сообщений через альф". Я предположила, что это Коди.

"Рейчел ничего не хотела передавать, — писал кто-то кривыми буквами, вероятно, Ли. — Мы только недавно получили разрешение на попытку поговорить с тобой" (Предложение было обведено) "Но мы скучали по тебе все время, Коди-малыш".

Коди писал: "Челси бы вам не позволила".

Сэт: "Позволила. Она не чудовище. То есть, она вампир, но не чудовище по натуре. На самом деле она довольно хорошая".

Ли: "Не знаю, что там говорят Джейк и остальные про Челси, но дай и мне сказать. Я не думаю, что смирилась бы с Сэмом без ее помощи, и я говорю про "помощь" намеренно. Мне технически не было это нужно, чтобы присоединиться к Вольтури. Я просила ее помочь мне, она помогла, и мне теперь лучше".

Способ их общения не давал мне понять, как долго они общались, но следующая запись от Сэта гласила: "Коди? Ты там?"

Коди ответил: "Я здесь".

Сэт: "Ты же не собираешься всех разбудить и натравить на нас? Мы и правда одни тут, Деметрий указал направление, но его тут нет".

Коди: "Прошлой ночью было больше двух волков, когда мы уходили".

Ли: "Это кто-то от Бекки, не наши, и их тут нет, они ушли за ковеном в Омаху, с другой стражей. Тут только мы и Деметрий. Это совпадение, что стая Бекки наткнулась на вас".

Коди: "Чего вы хотите?"

Сэт: "Мы хотим, чтобы ты был с нами. Ты — наша семья".

Коди: "Почему теперь?" Я предположила, что это было тогда, когда было обведено предложение выше. Далее было: "Но почему теперь вам дали разрешение?"

Ли: "У вампиров не сразу кончилось терпение, но сейчас стая Джейка стала уже серьезно их раздражать. Они собираются подойти к делу творчески. Я попросила Челси, чтобы она договорилась со своими боссами насчет меня, и она так и сделала, и нам позволили попробовать вытащить тебя. Ты свободен, не запечатленный и не имеешь голоса альфы у себя в голове. Ты был просто ребенком, когда они тебя забрали, Коди".

Коди: "Если бы Джейк не забрал меня, Вольтури бы меня убили".

"Нет! — написал Сэт. — Не убили бы. Ты не человек и не атаковал их, так что они не нанесли бы тебе больше вреда, чем детенышам, которые пришли с нами. Ах да, "детеныши" — это те, кто еще не пробудился. Но некоторые с тех пор уже достаточно выросли".

Коди: "Я не хочу помогать Вольтури. Не хочу причинять вред стае Джейка или что-либо подобное".

Ли: "Отлично. Мы даже не будем просить тебя дотронуться до Аро — тебе не нужно будет говорить нам ничего, если ты не захочешь. Мы просто хотим, чтобы ты был в безопасности, пока все не полетело кувырком. Хотя бы просто постоял в стороне, если не желаешь переходить на нашу сторону. Пойдешь с нами? Пожалуйста, соглашайся”.

Сэт: "И побыстрее. Кто-то может проснуться и увидеть, как ты это пишешь".

Коди: "Мне нужно подумать. И кто-то может скоро проснуться".

Ли: "Когда нам вернуться?"

Коди: "Мы идем на восток. Вероятно, остановимся в городе. Пусть Деметрий скажет вам, в каком мы городе, ждите перед Старбаксом, там он будет только один. Я найду вас, если решу уйти с вами".

Ли: "Ладно, Коди-малыш. Мы любим тебя".

Сэт: "Я тоже!"

Это была последняя запись. Захлопнув блокнот, я побежала обратно в отель.

* * *

Все были на ногах — хотя большинство явно не пришло от этого в восторг — когда я вернулась. Пера снова скрыла меня сразу же, как я вошла в нужный коридор, и я передала блокнот Джейкобу, стараясь не смотреть на него.

— Я нашла это в мусорке, — прошептала я. — Около Старбакса. След Коди обрывается на ближайшей парковке, а еще я ощутила там запах волка. Думаю, они стояли там некоторое время.

Джейкоб прочитал записи в блокноте, остальные столпились вокруг него, пытаясь заглянуть через плечо. Я протянула руки:

— Двоим я могу показать, если кто-то не хочет ждать, — предложила я. Ким и Джаред выступили вперед, и я показала им воспоминания, как читала блокнот. В то же время лицо Джейкоба постепенно становилось все мрачнее, словно бы выцветая.

Когда все ознакомились с перепиской, ненадолго повисла тишина, а потом все разом заговорили. Я выделила сбивчивые извинения Перы, требования Даррена узнать, как захваченные волки могли выяснить, как застать Коди одного, всхлипывания Ким об уходе Коди, тонкий шепот страха Эмили и недоумение Захарии, почему блокнот было так легко найти.

— Хватит, — сказал Джейкоб с металлическими нотками в голосе, пусть и едва различимыми. — По одному за раз.

Все притихли, и он повернулся к Пере.

— Пера. Это не твоя вина. Коди внезапно мог захотеть раскрыться в любой другой день, подобрав хорошую причину. Ты нам не сторож. Так что не кори себя за это.

Она поджала губы и повернулась к Брейди, который обнял ее, чтобы успокоить.

После этого Джейкоб пошел по кругу, каждого прося повторить их вопросы и комментарии.

— Даррен, помни, что они провели некоторое время с Коди, когда он был маленьким; они знали, как он привык спать, и могли предположить, что эта привычка не изменилась. Ким, я не думаю, что Коди хотел ранить тебя или кого-то из нас. Это... естественно, что он скучал по брату и сестре и хотел бы пойти с ними, если бы они предложили ему безопасный способ сделать это. Эмили, я не думаю, что с отсутствием Коди опасность для нас возросла. Они уже могут в любой момент отследить, куда мы идем. У них уже достаточно одаренных. Есть только риски, которым мы подвергаемся из-за их "творческого подхода", который они хотят попробовать, но мы уже в своем роде предупреждены. Зак, полагаю, что блокнот был у них, пока они ждали снаружи кафе, чтобы писать Коди, если он придет скрытым. Когда он показался раскрытым, они просто выбросили ненужный больше блокнот. Это было неосмотрительно с их стороны, но это определенно почерк Коди; даже если они как-то его подделали, то Коди должен был помогать им. Думаю, мы можем спокойно предположить, на что это похоже. — Он подавил нервозность, ответив еще на несколько вопросов.

Потом он повернулся ко мне, твердо глядя мне в глаза.

— Спасибо, Элспет, — сказал он.

— Пожалуйста, — прошептала я, избегая искушения отвернуться от его чрезмерно восхищенного взгляда, сконцентрированного на мне.

Квил, который шептал упрощенную версию событий для Клэр, спросил:

— И что дальше, Джейк?

— Ну... — начал Джейкоб, но я, должно быть, дернулась, потому что его внимание вернулось ко мне. — Что такое, Элспет?

— Коди знает, что мама жива, — прошептала я. — Коди знает, где она будет меня ждать. Я не верю, что они не прочитают его разум. Даже если это будет не Аро, Дэл может скопировать силу Аро и сделать это за него.

Джейкоб уставился на меня с выражением полнейшего ужаса. Потом на его лице появилась мрачная решимость, и он повернулся обратно к Квилу.

— Мы идем дальше, в Нью-Йорк, — сказал он. — Как можно быстрее.

* * *

Я пыталась возразить, что нет необходимости ради меня идти целой стаей, и что я могу найти и предупредить маму сама.

Я не преуспела в этом.

Несколько человек хотели поверить мне на слово и дать добираться одной, пока стая будет предпринимать защитные меры. Но Джейкоб не хотел об этом даже слышать. Было очевидно, что я хочу идти с кем-то, чтобы повысить шансы добраться до мамы первой или сразиться с тем, кто нападет на нее. И пока это было очевидно, а у Джейкоба была власть устроить все таким образом, чтобы я не осталась одна и беззащитна, он собирался поступать именно так.

— Возможно, мама еще не в Нью-Йорке, — предположила я. — Ей понадобится еще по крайней мере пара дней.

— Тогда мы можем ее обогнать, — сказал Джейкоб. — Если сядем на самолет.

Потребовалось несколько часов, чтобы добежать до ближайшего аэропорта. Я переживала, что большая группа людей на борту может вызвать перегрузку, но команда самолета как-то справилась с этим. Мы аккуратно обошли все посты охраны, чтобы не потревожить никаких датчиков, и нашли рейс до Ла-Гардии. Мы пробрались между жутких самодвижущихся чемоданов и левитирующих сумок, но в самолете уже могли сидеть где угодно, главное было только не застегивать ремни безопасности. В основном мы сидели в первом классе, хотя Клэр больше лазила вокруг, нежели сидела (конечно, она могла привлечь внимание, если бы толкнула кого-либо из пассажиров, однако в самолете любой непредвиденный толчок можно списать на турбулентность или неловких соседей. Вряд ли обычный человек всерьез будет размышлять о возможности того, что его пихнул “невидимый семилетний ребенок”).

Я взяла на руки Рут, чтобы не сидеть одной. Маурин охотно отдала ее, и я показывала младенцу сказки, кино и музыку — все, чего ей хотелось. Рут было два года, ей было легко угодить, и она не смотрела на меня так, словно я центр вселенной или словно мои решения имели огромную важность для ее сообщества.

Наконец Рут устала и попросилась к папе. Виктор сел рядом со мной и забрал ее.

— Как ты, Элспет? — спросил он, легонько подбрасывая Рут на коленях и заставляя ее смеяться.

— В порядке, думаю, — сказала я. — ...Виктор?

— Ага, меня так зовут, но тихо, никому не говори, — улыбнулся он.

— Ты один из тех, кто запечатлелся осознанно, — вспомнила я.

Он кивнул, нежно глянув на Маурин, которая качала их младшую дочь.

— Да, как только смог. Заметил пару Мака и решил, что их резервация будет отличным местом для запечатления. И сработало, по крайней мере, для меня. Но не для Альберта с Колином, хотя они ходили со мной и тоже пытались.

— Зачем ты это сделал? — спросила я.

Виктор ненадолго задумался, словно я задала неприличный вопрос, и я уже хотела извиниться, как он ответил:

— Ну, полагаю, это не секрет. Я гей, ну или — это довольно запутанно — был им. В этом нет ничего плохого, по крайней мере, как говорят многие, но... — он пожал плечами. — Это трудно. Я никому не рассказывал, но потом пробудился, а через телепатию ничего не скроешь, в стае уж точно. Никто меня не трогал по этому поводу, точнее, Рейчел не дала бы, но я не мог выбрать никого, с кем можно было бы поговорить и понял, что только вопрос времени, пока слухи не дойдут до родителей, а они хорошие люди. Просто отличные. Но они не восприняли бы это так просто. И я понял, если и есть нечто способное все исправить, то это запечатление, гены оборотня в некотором роде сужают выбор, и я мог сказать, насколько сильно, глядя на тех, кто уже нашел своих половинок.

— И ты нашел Маурин, — прошептала я.

— Ага, — ответил он довольно. — Сработало словно по волшебству. Она лучшее, что происходило со мной.

Я посмотрела на Маурин, которая сидела достаточно близко, чтобы это услышать — у нее на лице была весьма самодовольная улыбка.

— На что это похоже? — спросила я. Мне почти не хотелось знать. Я почти предпочла бы оказаться невежественной из-за того, почему Джейкоб так волнуется за мою нервозность.

Но только почти. Виктор замешкался, но не стал отказываться отвечать. Он закрыл глаза и начал говорить.

— Это словно все, что связывает меня с миром, все отношения, волнения и заботы, внезапно ушли от меня, и осталась только Маурин, единственный якорь. Якорь, что сильнее всех прошлых вместе взятых. Сердце мира, вокруг которого вращается все. Самый прекрасный опыт в моей жизни. Симметрия всего, которая очевидна, когда видишь, что находится в центре, — он снова посмотрел на Маурин, и она поправила волосы. Очевидно, ей нравились слова о том, насколько она важна для Виктора.

— А что... если бы все было по-другому, и она не полюбила бы тебя? — прошептала я.

Виктор поднял бровь.

— Волнуешься за Джейка? Ну, так могло бы быть. Я бы ушел домой. Приготовился бы вечно ждать, не изменит ли она когда-либо свое решение. Всегда бы думал о ней, желал ее. Но... это не убило бы меня, и я смог бы снова выстроить свою жизнь. И я никогда бы не хотел, чтобы она ощущала, будто ее к чему-либо принуждают. Я храню ее, а не наоборот.

— Ты не хотел бы, чтобы она ощущала, будто ее к чему-либо принуждают, — прошептала я. — Но хотел бы, чтобы она ответила тебе взаимностью.

Он задумался, словно озадаченный этой мыслью, потом пожал плечами и кивнул.

— В этом нет никакой магии, — отметил он. — Каждый подросток, который хочет пригласить свою любовь на выпускной, так же хочет, чтобы ей нравилась эта идея.

Я медленно кивнула. Возможно, я слишком зациклилась на этом. Но было трудно не напоминать себе, насколько ненормальна ситуация, каждый раз, когда Джейкоб смотрел на меня. Было болезненно очевидно, что он побежал бы за самолетом, если бы это сделало меня счастливой.

Пятилетние не предназначены для такой ответственности. Даже шестнадцатилетние вряд ли готовы просить людей броситься за ними.

Никто не готов к такому.

Как мама справилась с этим? Мама, как ты это сделала? Пожалуйста, мама, скажи мне что делать, я не знаю...

Виктор встал, удерживая Рут на плече, и пересел поближе к центру своей вселенной.

Я повернулась и попросила Эмили дать мне подержать Пейдж.

Я ненавижу быть одной.

* * *

Самолет приземлился, и мы прошли за последними катящимися чемоданами в терминал. Мама почти определенно будет путешествовать пешком, и даже при том, что она быстрая и никогда не спит, вряд ли она прибудет быстрее самолета. Скорее всего, мы окажемся в Центральном Парке раньше нее.

Мы пробежали через город и вошли в зеленый прямоугольник, и я привела всех к нужной скамейке. Пера не видела никаких вампиров или захваченных волков. Я показала ей, как выглядит мама, чтобы она могла узнать ее.

— Полагаю, что я могу попробовать вставать вместе с тобой, чтобы мы не пропустили ее в шесть утра, — предложила Пера.

— Спасибо, — сказала я. — Извини, что встаю так рано.

Пера пожала плечами.

— Сегодня я тоже рано встала. Я пойду спать тогда же, когда и ты, а когда проснешься — можешь разбудить меня, если я все еще буду спать. Мне должно хватить.

Она сдержала слово, и все то время, пока мы жили в парке, она спала так же, как я, следя, не появилась ли мама — или другие вампиры, или волки, которые могли бы прийти по той же причине.

Пока мы ждали, я немного поговорила с Джейкобом. Мы не касались напрямую темы запечатления. Он никогда не просил меня показать ему что-либо или как-то еще коснуться меня, а я не предлагала. Но было вполне возможно разговаривать на другие темы, пусть и несколько ограниченно, но вполне нормально общаться.

— Так ты бывала здесь раньше? — спросил меня Джейкоб, когда мы сидели рядом с нужной скамейкой и уже темнело.

— Конечно, — ответила я. — Мама показывала мне это место, чтобы я знала, куда идти, если мы разделимся.

— И вы приходили сюда только за этим? — задал он следующий вопрос.

— По большей части, — сказала я. — Это было еще до того, как мама устроилась на работу, так что было бы слишком дорого останавливаться в отеле. Следовательно, мы не могли остаться на ночь: в городе нельзя расположиться, если не прятаться как вы. А еще мама была уверена, что рядом вампиры, хотя мы ни одного не встретили. Они часто бывают в больших городах, поскольку при таком количестве людей пара пропавших не привлекает внимания.

— Так вы избегали других вампиров? — отметил он. Я кивнула. — Почему?

— Если бы попался мамин знакомый, то стало бы известно, что она жива, и это могло бы дойти до Вольтури. А незнакомые могли нас атаковать, — я сделала паузу. — А то и оба варианта сразу. Мы никогда не были в Теннесси, потому что там жил мой дядя Джаспер, а когда мама наткнулась на него, еще до того, как нашла меня, шестимесячную, он сошел с ума и набросился на нее. Она сумела сбежать только потому, что он был слишком безумен, чтобы сражаться всерьез, и она сумела убедить его, что у него галлюцинации и что он ее с кем-то путает.

— Не знал, что у вампиров могут быть галлюцинации, — сказал Джейкоб.

— Мама тоже никогда о таком не слышала, кроме случая с дядей Джаспером, — согласилась я. — Она считает, что это произошло с ним потому, что у него есть сила эмпата, и ему пришлось ощущать, как его жена умирает.

Джейкоб поежился.

— Ну и семейные истории у тебя.

— Мама ничего не скрывала от меня, — сказала я. — И поэтому ряд историй, которые я слышала, были не слишком хорошими. Но мне так больше нравится. Когда я жила с дедушкой и бабушкой, а еще с тетей Розали и дядей Эмметтом, они почти ничего мне не рассказывали. Даже несмотря на то, что они считали маму мертвой, они не сказали мне об этом. Как и про папу.

Он неловко поерзал.

— Коди был почти год, когда мы объяснили ему, что на самом деле произошло с его родителями и братом с сестрой, — прошептал Джейкоб.

— А что вы говорили ему до этого? Он же наверняка спрашивал.

— Ну, он помнил, что его родители отдали его, требуя, чтобы мы унесли его от них, — вспомнил Джейкоб. — Думаю, что мы постепенно все привыкли к формулировке Ким, что они не просили пока что вернуть его обратно. И она привыкла говорить ему, что Ли и Сэт "работают" в Италии, не вдаваясь в подробности. Когда он научился задавать более конкретные вопросы, он получил более подробные ответы. А еще он временами подслушивал нас, у детей хороший слух.

— А что знает Клэр? — спросила я, уводя разговор от Коди. Я не могла больше понять, что чувствую на его счет. Возможно, я могла бы понять его, если бы у меня были братья или сестры, или если бы меня вырастили родственники, а не мама. Было ли дело только в том, что он скучал по Ли и Сэту? Неужели столь малого хватило, чтобы при таких сомнительных гарантиях он бросил все и ушел с ними, даже не оставив записки?

— Ну, не все, — признал Джейкоб. — Я... не думаю, что она помнит родителей. Для Клэр ее мир — это стая.

— Почему вы не вернулись в Вашингтон и не оставили хотя бы записки, пусть даже не рисковали раскрыться? — спросила я.

— А ты в таком случае связывалась со своим дедушкой Чарли? — задал встречный вопрос Джейкоб. — Посылала ему рождественские открытки?

Я встала и пошла туда, где несколько членов стаи играли в карты, и неловко попросила присоединиться, игнорируя выкрики Джейкоба:

— Подожди, Элспет, я не хотел... Элспет, извини...

Разумеется, я поняла, что он хотел сказать — контакт или даже его возможность означали превращение людей в потенциальных заложников — и как только я подумала об этом, я поняла, почему они просто не спрятали родителей Клэр, взяв их в стаю. У родителей были родственники, с которыми они не захотели бы рвать отношения, у родственников были свои родственники и так далее, а стая требовала определенного отношения люди-волки, чтобы быть мобильной. Если бы они не могли быстро убегать при нападении Вольтури на лагерь, они бы все погибли.

Но ему не нужно было доносить это именно так, с примером про дедушку Чарли. Я знаю, что мама ненавидит саму мысль о том, что он считает ее мертвой, и что я скучаю по нему. А бабушка Рене даже не знает обо мне.

Я не понимала, почему он так сказал. Это казалось такой хорошей идеей?

— Твой ход, — сказала Тиа рядом со мной, и я вытащила карту, чувствуя, что совсем запуталась.

* * *

После этого я не пыталась говорить с Джейкобом, а сам он не навязывался. Прошло два неспокойных дня, прежде чем Пера увидела кого-либо.

— Элспет, — сказала она, когда я на третий день вернулась утром с охоты. — Твоя мама пришла сюда несколько минут назад. Она сидит вон на той скамейке, — Пера показала, на какой. — Но рядом есть люди.

— Почему ты никого за мной не послала? — воскликнула я.

— Она не выглядит так, словно скоро уйдет, — сказала Пера. — А других вампиров или волков рядом я не вижу, только ее. Я бы скрыла ее, если бы бегуны прекратили бы тут проноситься каждые полминуты, — она вздохнула.

Я задумалась, как сказать маме пойти в менее заметное место, и наконец просто поместила свою руку примерно там, где должно было быть ее лицо по описанию Перы.

— Скажи мне, если она моргнет, — предупредил я.

“Мама, это я, пожалуйста, моргни дважды, если можешь слышать меня”, — попыталась я передать послание между скрытым и явным мирами, как мог делать Деметрий.

— Ничего, — сказала Пера.

— Провались оно все. Бегуны не смотрят достаточно пристально, чтобы увидеть записку, если я напишу ее, ведь так?

— Так, — подтвердила Пера. Я достала желтый блокнот, вырвала чистую страницу с конца и озадачилась отсутствием ручки. Пера поняла по моему виду, в чем мои затруднения, и нашла ручку в своей сумочке. Я набросала записку для мамы.

“Мама, это я. Я нашла стаю Джейкоба. Они все в безопасности от Вольтури, потому что у них есть одаренная, которая прячет их, как и меня, поэтому ты меня не видишь. Пожалуйста, уйди туда, где никто не будет тебя видеть, но при этом одаренная (человек) могла бы коснуться тебя, чтобы тоже спрятать, и мы сможем увидеть друг друга”.

Пера взяла записку, когда я закончила, и положила словно бы на пустое пространство. Бумагу резко дернуло невидимой — маминой — рукой, и Пера получила порез и резко выдохнула.

— Твоя мама...

— Она не навредит тебе, — пообещала я. — Даже если у тебя есть открытая рана, но я должна предупредить ее, чтобы она была готова.

Невозможно было избегать человеческой крови, если находишься рядом с людьми. Они очень хрупкие. У мамы был очень хороший контроль, всегда, но лучше не ошеломлять ее запахом человеческой крови внезапно. Кровь пахнет вкусно даже для меня, но я всегда старалась вести себя хорошо и никогда ее не пробовала.

Я выдрала еще страницу. “Одаренная порезалась бумагой, и у нее течет кровь, просто чтобы ты была готова”, — написала я и передала записку Пере, которая раскрыла ее и передала маме. Мама, похоже, встала со скамейки и начала искать менее людное место, но записку из воздуха она все же забрала. Пера пошла за мамой, а я вслед за ними, пока мы не пришли в место в парке, где не было заметно людей.

Я заметила волков, некоторых в человеческой форме, некоторых — нет, собравшихся за нами, и Брейди, нервно переминавшегося с лапы на лапу. Они подслушивали и явно хотели присутствовать, когда вампир появится в их убежище.

Пера потянулась вперед, и мама, полностью лысая, но в остальном совершенно невредимая, появилась рядом с ней...

... Немедленно бросившись на Перу с оскаленными зубами и жаждой в глазах.