Крестник (гет)

В спальне Лили было прохладно. Она торопливо бросилась к окну, которое утром оставила открытым, и потянула форточку на себя. Джеймс тем временем оглядывал ее комнату. Она выглядела такой уютной и обжитой, словно Лили прожила в ней всю свою жизнь. Стол был завален учебниками и тетрадями, на комоде стоял какой-то фиолетовый цветок в небольшом горшке. Заметив, что Джеймс изучает ее комнату, Лили залилась краской и со смущенной улыбкой убрала с кровати какую-то одежду. Даже педантичная Эванс превращалась в типичную девчонку, когда опаздывала.

Покончив с тряпками, Лили вытащила из сумки учебники, и Джеймс издал обреченный стон.

— Что? — со смехом поинтересовалась Лили, прекрасно знающая о его патологической нелюбви к домашнему заданию.

— Только не говори, что собираешься заниматься уроками, — с притворным ужасом покачал головой Джеймс.

— Именно этим я и собираюсь заняться, — она легонько шлепнула его тетрадью по предплечью.

— Ладно, — Джеймс зевнул и улегся на ее кровать. Постельное белье пахло яблоками и еще каким-то странным приятным запахом, не поддающимся описанию. — Разбудишь, когда закончишь?

— Даже не думай! — возмутилась Лили, раскладывающая тетради на столе. — И я никогда не поверю, что ты сделал уже всю работу…

— И не верь, — ухмыльнулся Джеймс. — Я никогда не сижу над уроками, Лил.

Она изумленно вытаращила глаза.

— Как же ты умудряешься быть отличником при таком отношении к работе?!

— Завтра на зельях сделаю чары, — Джеймс принялся демонстративно загибать пальцы, — на чарах — травологию, на травологии — трансфигурацию. Круговорот домашней работы на занятиях. Так мы с Сириусом и учимся всю жизнь.

— Сумасшедшие, — выдохнула Лили, явно впечатленная заявлением Джеймса. Она обреченно махнула рукой и раскрыла тетрадь. — Ладно, дело хозяйское. Часа два у тебя точно есть.

— Тоска, — Джеймс зевнул и, наградив вспыхнувшую Лили хитрым взглядом, обнял сладко пахнувшую подушку, а затем погрузился в сон.

Проснулся он от того, что почувствовал на себе чей-то взгляд. Без очков все казалось мутным и расплывчатым, но кроме Лили на него некому было смотреть. Она лежала рядом с ним, подперев голову кулачком, и улыбалась. Джеймс тоже вяло улыбнулся, тело его еще плохо слушалось, отходя ото сна. Но он нашел в себе силы поднять руку и коснуться пальцами мягких волос Лили.

— Я закончила, просыпайся, соня, — она погладила его по щеке. Это элементарное проявление нежности электрическим разрядом прошлось по коже и вспыхнуло фейерверком внизу живота. Пальчики Лили были мягкими, как мармелад, с крохотной мозолью от пера. Джеймс поймал ее руку и прижал к губам. — Ты болтал во сне, — добавила Лили, наслаждавшаяся его прикосновениями.

— Да? — раньше ему никогда ничего подобного не говорили. — И что же я сказал?

Лили положила голову ему на грудь.

— Ничего особенного. Звал Ремуса… кажется.

— Ремуса? — поперхнулся Джеймс.

— Я не очень разобрала. Ерунда, не бери в голову, — Лили явно чего-то недоговаривала, но допытываться он не стал. Ему хотелось заняться другим. Перевернув Лили на спину, отчего она ойкнула, Джеймс оказался сверху и коснулся ее губ своими.

Она ответила, слегка приоткрыв рот и тем самым позволив его языку скользнуть внутрь. Лили целовала его в ответ робко и неумело, и это заводило еще больше. Постепенно она стала чуть увереннее — ее руки мягко поглаживали его по спине, оставляя на коже горящие следы даже сквозь рубашку. Хотелось целоваться с ней до бесконечности, но Джеймс мягко, насколько вообще позволяло его состояние, отстранился от нее, пока поцелуи не переросли во что-то большее. Лили явно еще не была готова к настолько близким отношениям, и торопить ее не хотелось.

— У меня есть орешки, — прошептала она, обескураженная тем, что он ослабил напор.

— Орешки? — хмыкнул сбитый с толку Джеймс.

— В сахаре, — губы Лили изогнулись в улыбке.

Она перегнулась через него и потянулась к тумбочке, стоявшей справа от кровати. Джеймс постарался максимально сдержать дыхание, когда ее грудь коснулась его собственной. Лили вытащила из тумбочки пакетик с засахаренным арахисом, развязала его и отправила один орех в рот. На губах у нее остались кристаллики сахара, и Джеймсу захотелось слизать их, но не успел он продемонстрировать свои намерения, как Лили сунула лакомство ему в рот.

— Смотри, — он подхватил один орех, подбросил его на фут вверх и ловко поймал ртом.

Лили засмеялась.

— Все-таки ты ужасный выпендрежник, — она попыталась повторить трюк Джеймса, но орех ударил ее по лбу и отскочил, приземлившись на полу. Она чертыхнулась и попробовала снова, но ничего не получилось.

— Нужно тренироваться, детка, — Джеймс снова закинул арахис себе в рот, и тут его будто молнией насквозь прошибло. Он застонал.

— Что такое? — испугалась Лили.

Джеймс посмотрел на нее с таким видом, будто ему сообщили о длительной командировке в Гонолулу.

— Тренировка, — проворчал он и натянул кеды. — Вот дьявол, совсем из головы вылетела!

Лили если и расстроилась, то вида не подала.

— Беги на стадион, — она ласково дотронулась до его плеча. — Я сейчас кое-что сделаю и приду к тебе, идет?

— Боюсь, в таком случае я никак не смогу сосредоточиться на игре, — невозмутимо сказал Джеймс. Лили изумленно приподняла брови. Он легонько щелкнул ее по носу, отчего она зажмурилась и рассмеялась. — Ты будешь отвлекать меня.

— Я надену что-нибудь темное, и ты меня даже не заметишь…

Она что-то протестующе пискнула, когда Джеймс рывком привлек ее к себе, обняв за талию.

— Мне будет достаточно одного твоего присутствия, чтобы забыть обо всем на свете.

— Ах так? — она нахмурилась, изобразив задумчивость. — Ладно, капитан, я найду чем заняться в замке…

— Нет уж, — Джеймс взял из кулька еще один орех и, зажав его зубами, поднес к губам Лили. Арахис благополучно проскользнул в ее влажно приоткрытый рот. Лили вздрогнула — все-таки подобные вещи были для нее в новинку, но она быстро училась. Джеймс кратко поцеловал ее и нехотя отпустил. — Приходи, я постараюсь делать вид, будто меня ничто не отвлекает.

— Да, ты умеешь не обращать на меня внимания, когда хочешь, — проворчала она.

Джеймс еле удержался от того, чтобы поджать губы. Вместо этого он заправил прядку рыжих волос ей за ухо и направился к двери.

— Я буду тебя ждать на стадионе, — улыбнулся он напоследок и получил в ответ смущенно-радостную улыбку.

* * *

Справившись со всеми делами, Лили выбежала из своей гостиной, на ходу обматывая шею гриффиндорским шарфом. Погода за окном явно не предназначалась для прогулок, поэтому Лили судорожно натянула рукава свитера на ладони. В коридорах замка уже гуляли сквозняки, звук ее каблучков отскакивал от пола и стен и терялся среди негромкого эхо. Повернув налево, Лили вдруг резко налетела на кого-то и почувствовала, как у нее горят отдавленные кем-то пальцы ног. Подняв взгляд, она обнаружила перед собой Северуса и радостно улыбнулась ему, но в ответ получила только ледяной взгляд черных, как глубокие шахты, глаз. В животе что-то неприятно екнуло в предчувствии ссоры. Судя по виду Северуса, он пришел, чтобы ругаться.

— Привет, — вырвалось у нее прежде, чем она успела подумать. Господи, какой к черту «привет»? День уже близится к закату!

— Ты куда-то спешишь? — приподнял брови Снейп.

Лили бросила мимолетный взгляд в окно, в котором едва виднелся квиддичный стадион. Снейп посмотрел туда же и кисло усмехнулся.

— Я не отниму у тебя много времени. Не так уж легко было застать тебя одну… тем более в последние четыре дня.

Лили стало самую малость стыдно. В самом деле, когда они с Северусом в последний раз разговаривали? Вот Джеймс каким-то образом умудрялся находить время и для нее, и для друзей.

— Северус, — нерешительно начала она, кусая губу. Черные глаза Снейпа сузились, и он перевел взгляд на ее губы. Лили немедленно перестала терзать их зубами. — Прости, у меня было очень мало свободного времени. Ты что-то хотел? — снова вырвалось у нее раньше, чем она успела подумать.

Снейп шумно втянул в себя воздух.

— Вообще-то хотел обсудить с тобой курсовую. Ты же не против заниматься ею со мной в паре? Или против твой новый парень? — ядовито поинтересовался он.

Лили стало неприятно. Северус говорил так, словно она меняла парней, точно перчатки. Разумеется, она понимала, что его задевает другое. Но, в конце концов, это не его дело. Она открыла было рот, но с губ снова слетели совсем не те слова, которые она намеревалась произнести:

— Я решила, что не буду связывать свою дальнейшую жизнь с зельеварением, — выпалила она на одном дыхании. Снейп стоял с каменным лицом, черные глаза стали страшными. Набрав в грудь побольше воздуха, Лили закончила свою мысль. — Я буду поступать в школу авроров, Сев.

Снейп молчал целую минуту, но Лили нисколько не жалела о своих словах. Она приняла решение стать аврором еще летом, взвесив все «за» и «против». Решение далось ей нелегко, но сворачивать обратно она не желала.

— Лили… — выдавил таки Снейп, становясь белым, как простыня. — Ты… ты хоть понимаешь, насколько опасна эта профессия… особенно сейчас?

— Я так решила, — твердо заявила Лили, желая поставить в этом разговоре точку. — Я хочу заниматься тем, что мне интересно, а главное — принесет обществу пользу.

По желтоватым скулам Северуса ходили желваки.

— Это он тебя надоумил? — с презрением процедил он.

Если бы Лили в этот момент шла, то наверняка споткнулась бы от неожиданности. Снейп смотрел на нее с такой ненавистью, что ей стало страшно. Черное чувство будто обволакивало ее, как кокон, вырваться из которого не представлялось возможным. Снейп ждал ответа, а Лили вдруг остро захотелось вернуться в свою спальню и никуда не ходить.

— Если ты о Джеймсе… — начала она, но была бесцеремонно перебита.

— Джеймсе! — воскликнул Снейп, сжимая кулаки. — С каких пор он стал Джеймсом, а, Лили? — он сделал неосторожный шаг к ней. Лили попятилась и наткнулась лопатками на стену, обшитую деревянной панелью. Северуса трясло, точно в лихорадке, а губы побелели от ярости, на него было страшно смотреть. Лили опустила голову, чтобы только не чувствовать на себе его взгляд, полный ледяной тоски и презрения. — Ведь ты всегда его ненавидела… — почти умоляюще произнес он.

Лили резко вскинула голову.

— Это неправда! — воскликнула она. В глазах застыли злые слезы. — Я его не ненавидела!

— Но ты же всегда говорила, что терпеть его не можешь! — сорвался на крик Северус. — Ты лгала мне, Лили! Я никогда бы не подумал, что ты способна на такую подлость.

Они находились в малопосещаемом коридоре, а Лили так хотелось, чтобы здесь появился хоть кто-нибудь, чье присутствие заставило бы Северуса поумерить пыл…

— Я не лгала тебе хотя бы потому, что не говорила ничего такого! — крикнула и Лили. Злость поднималась в ней, точно отпущенный в воздух шарик, наполненный гелием. — Я могла говорить, что Джеймс меня раздражает своими выходками, но мы всегда дружили! Пусть немного своеобразно, но дружили…

— А теперь вы вместе, да? — зло выплюнул Снейп, придвигаясь к ней вплотную. Спина Лили предательски взмокла, ей хотелось выдохнуть, но воздух в легких, казалось, загустел навсегда. — Ты все-таки попалась ему в руки, как очередной его снитч?!

— Не смей так говорить! — выкрикнула Лили. К ней резко вернулось самообладание, и она обвиняюще ткнула Снейпу в грудь пальцем. — Ты ни черта не знаешь! Джеймс спас меня, — она закусила губу, понимая, что сболтнула лишнего. — И я нужна ему… точно так же, как он нужен мне. Как бы ты ни относился к нему, Северус, но ты прав — теперь мы вместе, и мне все равно, что об этом думают окружающие.

Губы Снейпа скривились от отвращения. Подняв руки, он развернулся и, ссутулив плечи, побрел прочь по коридору. Лили смотрела ему вслед, чувствуя, как дрожат ее собственные губы. Она судорожно облизала их, чтобы успокоиться, и ощутила на них вкус арахиса. Злость давила ей на грудь, не давая вздохнуть нормально. От волнения и злости ее затошнило, и она забежала в ближайший туалет. Здесь никого не было. Лили захлопнула дверцу кабинки и, опустившись на унитаз, залилась слезами.

Значит, единственный друг отвернулся от нее потому, что она влюбилась в его врага. Но разве способна она контролировать свои чувства? Будь воля Лили, она бы никогда и ни за что не позволила сердцу одержать над ней верх. Странная любовь к Джеймсу за такое короткое время принесла сколько счастья, столько и боли. Ссора с Северусом сильно задела ее за живое. Кое-как утерев слезы рукавом, она вышла из кабинки и направилась к умывальнику. Из зеркала на нее смотрела бледная заплаканная девушка с растрепавшимися рыжими волосами. Дрожащими руками Лили достала палочку и привела их в порядок, отчего они снова заструились по спине гладкими волнами. С глазами, правда, пришлось повозиться, но результатом Лили осталась довольна. Пусть Джеймс видит ее красивой и счастливой, вот только косметические чары все равно не в состоянии скрыть затаенную боль и обиду, плещущуюся в глубине ее глаз.

* * *

— Лили, все в порядке?

Тренировка закончилась, и они возвращались в замок, держась за руки. Всю дорогу Лили угрюмо смотрела себе под ноги и время от времени пинала мелкие камушки. Пару раз Джеймсу явственно слышалось хлюпанье носом. Едва он озвучил свой вопрос, как она подняла на него взгляд и несколько натянуто улыбнулась.

— В полном, Джеймс, не о чем…

Он резко остановился и потянул Лили в свои объятия. Она ойкнула и прижалась носом к его груди.

— Когда же ты привыкнешь, что меня тебе не провести? — глухо проворчал Поттер, касаясь слегка обветрившимися губами ее волос, которые пахли свежестью и ветром.

Лили не то всхлипнула, не то усмехнулась.

— Колись, Эванс, — Джеймс мягко отстранил ее от себя и ласково заправил ей за ухо волосы.

— Ну… ладно, — нехотя произнесла она, слегка розовея. — Ничего такого, правда, просто… — она закусила губу и слепо уставилась вдаль, где негромко плескался в озере кальмар. На замок уже опустилась бархатная ночь, поэтому лицо девушки оказалось слегка в тени. — Северус не очень рад тому, что мы… ну, вместе…

— И что?

Это сорвалось с языка раньше, чем он успел подумать. Лили гневно уперлась кулачками ему в грудь.

— И то! Он все-таки мой друг!

— Честное слово, — вздохнул Джеймс, — я никак не могу понять, Лил. Я пытался, но так и не смог найти у него хотя бы одну положительную сторону.

— Бьюсь об заклад, что не слишком-то ты и пытался, — усмехнулась Лили.

— Ладно, давай так, — Джеймс снова обнял ее за плечи. — Ты называешь одно его положительное качество, а я в ответ — отрицательное.

— Джеймс, — сморщила носик Лили, покачав головой.

— Сдаешься? — тут же поддел он ее. Лили возмущенно фыркнула.

— Вот еще! Ну… Северус умный.

— Занудный.

— Преданный, — Лили улыбнулась и вопросительно изогнула бровь.

— Назойливый, — хмыкнул Джеймс.

— Кто бы говорил! — совершенно искренне рассмеялась Лили. — Целеустремленный!

— Я тоже целеустремленный, — Джеймс запрокинул голову к небу и прищурился. — А он — настырная заноза, — вспомнились ему шпионские выходки Снейпа на четвертом курсе.

Лили принялась кусать щеку изнутри.

— У него отсутствуют нарциссические замашки, — а это явно уже был камень в огород Джеймса.

— Эй! Не надо нам таких прозрачных намеков! Он угрюмый, скользкий, наглый…

— Толерантный… — чуть слышно произнесла Лили.

— Ой, да ладно! — в голосе Джеймса сочился неприкрытый сарказм. — И поэтому разбрасывается грязными словечками направо и налево, пока ты не слышишь?

Лили словно споткнулась обо что-то. Джеймс мысленно отвесил себе затрещину, но в общем-то не жалел о своих словах. Да, они с Лили дружили много лет, но она была единственной маглорожденной, для кого Снейп по каким-то неведомым причинам делал исключение.

— И… у него есть выбор, — сглотнув, добавил Джеймс. Мозг уже начисто выключился, раз язык зажил своей собственной жизнью. — Никто не тащит его в Пожиратели силой.

Воцарилось молчание. Над ними с уханьем пролетела сова, бесшумно хлопая крыльями. Лили обдумывала слова Джеймса и механически перебирала ногами по отсыревшей земле. Свет из вестибюля падал на крыльцо. Каблуки ее сапог зацокали по каменной лестнице. Они вошли в холл, но она по-прежнему молчала и снова открыла рот, лишь когда они добрались до третьего этажа.

— Джеймс, пойми… Я его единственный друг…

— Интересно, почему так вышло? — съязвил Джеймс и припечатал: — А еще он совершенно не знаком с шампунем и стиральным порошком.

— Кое-кому тоже не помешало бы познакомиться с расческой, — Лили, встав на цыпочки, коснулась губами щеки Джеймса и провела рукой по его растрепанной шевелюре. От удовольствия Джеймс прикрыл глаза и подавил желание заурчать, как кот.

— Может, хватит уже нас сравнивать?

— Ладно, — вдруг весело отозвалась она. — Я больше не хочу поднимать эту тему. Я уже достаточно испортила себе настроение, а сейчас рада, что оно решило вернуться. Только… — она запнулась на мгновение, — у меня к тебе есть одна просьба.

— Говори, — подбодрил ее Джеймс.

В мольбе, заполнившей невозможные зеленые глаза, можно было утонуть.

— Не опускайтесь до кровавых разборок, ладно? — прошептала Лили. — Вообще никаких разборок не надо.

Они уже подошли к портрету Омара Корсара, который с самым неприличным видом почесывал промежность.

— Ладно, — нехотя сдался Джеймс; на деле руки у него так и чесались пойти и набить носатую морду Нюнчика за то, что расстроил своими претензиями Лили. — Я не буду его трогать, но если услышу хоть одно слово из его вонючего хлебала… — Лили легонько ударила его по губам, — … ладно, дурно пахнущего рта, так пойдет? — она поджала губы, но больше своего возмущения никак не выказала. — Тогда ничего гарантировать не могу, Лили. Я и так с трудом сдерживаюсь, когда он начинает лапать тебя взглядом.

— Не болтай ерунду, — вяло фыркнула Лили, глядя на его пальцы и бессмысленно перебирая их. — Зайдешь? — она кивнула в сторону портрета.

— Приму душ и приду к тебе, — Джеймс чуть склонился, касаясь ее губ. Каким-то шестым чувством он ощущал на них чей-то пристальный взгляд, который принадлежал явно не Омару Корсару. — Не думай ни о чем. Принести тебе чего-нибудь?

— Тыквенных пирожных, если не сложно, — Лили обвила руками его талию и положила голову на грудь. — Не хочу, чтобы ты уходил, — призналась она, залившись краской.

— Одна нога здесь, другая там, — пошутил Джеймс, целуя ее в висок. — Чем быстрее ты меня отпустишь, тем быстрее я вернусь.

— Ладно, беги, — она чмокнула его в подбородок и повернулась к портрету. Пират мгновенно перестал заниматься самоудовлетворением и вытянулся в струнку. Вид у него был донельзя виноватый.

— Пароль, мэм? — заискивающе осведомился он.

Лили назвала пароль и скрылась в своей гостиной. Дойдя до главной лестницы, Джеймс отчетливо услышал чьи-то шаги за спиной. Ну да, кому бы еще они могли принадлежать? С недавних пор он всегда брал с собой палочку на тренировки. Рука проворно скользнула в карман, пальцы нащупали теплое древко.

— Поттер, стой! — резкий голос заставил его в мгновение ока выхватить палочку и, обернувшись, нацелить ее на врага. От неожиданности Снейп подался назад, но тут же вернулся в исходное положение. В тонких узловатых пальцах тоже мелькнула волшебная палочка, но пускать ее в ход он не спешил. — Надо поговорить, — отрывисто бросил Нюниус, с отвращением глядя на Джеймса. Впрочем, Поттер вернул ему его взгляд с процентами.

— Какого хера ты пасешь Лили? — процедил он. — Оставь ее в покое!

Нюнчик, видимо, наглотался зелья храбрости.

— Это ты оставь ее в покое, — прошипел он ему в лицо. — Я не позволю тебе… если ты коснешься ее хоть пальцем, я твои останки твоей семейке в спичечном коробке отправлю… — бессвязные слова полились из него, как понос.

— Ревнуешь, Нюниус? — Джеймс испытал мрачное удовлетворение при виде разом посеревшей физиономии Снейпа. — Знаешь, мы с Лили, — он специально выделил голосом эту фразу, — станем консультироваться с тобой в последнюю очередь, если вдруг захотим прикоснуться друг к другу.

— Ступе… — разъяренно выкрикнул Снейп. Луч, успевший вырваться из его палочки, лишь обжег предплечье Джеймса, но в полную силу заклинание не подействовало. В голове сразу всплыл Левикорпус, и Снейп беспомощно повис вниз головой, в очередной раз обнажив посеревшие от грязи подштанники.

— Повиси-ка и подумай над своим поведением, — почти дружелюбно улыбнулся Джеймс. — И если скажешь ей еще хоть слово, то домой в спичечном коробке поедешь ты.

Полыхнула вспышка, и Снейп приземлился на пол. Оба буквально дышали ненавистью, вглядываясь друг в друга. Еще мгновение — и впервые в истории в Хогвартсе затрещит электричество. На язык Снейпа явно просилось что-то не самое любезное, но он вдруг выпрямил спину и хмыкнул.

— Мы сейчас здесь одни, Поттер, — он демонстративно оглядел пустой коридор. — Прекрасная возможность решить нашу проблему, не находишь? Или без своих дружков тебе не обойтись? Так и быть, можем позвать их на шоу, — Нюнчика, похоже, потихоньку начинала пробирать истерика.

— Значит, дуэль? — весело спросил Джеймс, прикидывая, что из арсенала Уилкса может ему пригодиться. Снейп не успел ничего ответить — как по заказу в конце коридора нарисовался Филч, уже ковылявший в их сторону в предвкушении. Глаза Снейпа сузились при виде школьного завхоза.

— Именно так, — прошипел он. — Здесь нам помешали, поэтому завтра в полночь в Зале славы.

Летучей мышью он пронесся мимо ошалело заморгавшего Филча. Завхоз вцепился в Джеймса, как в спасательную соломинку. Пришлось шарахнуть его Конфундусом, а то от перспективы тащиться в кабинет МакГонагалл из-за стычки в коридоре становилось как-то кисло.

… — Джеймс, что ты задумал? — наверное в миллионный раз прошипел ему в ухо обеспокоенный Ремус. — У тебя такое лицо, словно ты готовишься закопать труп Снейпа в огороде Хагрида.

— С большим бы удовольствием, — спокойно ответил Джеймс.

— Сириус, ты мне ногу отдавил, — пискнул Хвост. Раздалось сердитое шипение Бродяги и звон вазы, которую Блэк, видимо, пнул от досады. Джеймс закатил глаза.

— Какого хрена вы вообще потащились за мной?!

— Мы же не можем пропустить такую славную драчку, — осклабился Сириус, выглядывая из-за вазы. — Чисто, парни, пошли.

Филч уковылял в другую часть замка, и путь был свободен. Оставалось только каким-то образом нейтрализовать Пивза, нарисовавшегося у Зала Славы, но тот, наверное, счел, что громить стеллажи с наградами скучно и улетел восвояси.

На лице Ремуса читалось беспокойство, смешанное с какой-то странной решимостью. Джеймс очень хорошо знал этот взгляд друга — Лунатик явно что-то задумал. Едва слегка опоздавший Снейп переступил порог Зала с наградами, как его намерения прояснились.

— Прежде чем вы начнете громить замок, пытаясь прикончить друг друга, я хотел бы внести кое-какое предложение, — решительно заявил он.

Джеймс и Снейп одинаково скривились. Видимо, перспектива улаживать конфликт дипломатически не устраивала обоих.

Ремус тем временем взмахнул палочкой, и посреди зала появились трансфигурированные из ничего два стула. Джеймс закатил глаза, а Снейп скривился еще больше.

— Что у тебя на уме, оборотень? — прорычал он, стискивая палочку.

— Полегче с выражениями, Северус, — спокойно изрек Люпин. — Я предлагаю вам несколько нетипичную дуэль.

— О, я понял, — хмыкнул Питер. Трое Мародеров синхронно повернулись к нему. Снейп же решил, что Петтигрю недостоин его внимания. — Я буду играть на волынке, а когда закончу, им нужно будет успеть занять свободный стул… Хотя вряд ли, стула-то два…

— Закончил? — вежливо осведомился Ремус. Хвост, криво усмехнувшись, поднял руки, будто сдавался. — Все просто, — обратился он уже непосредственно к дуэлянтам. — Мы накладываем на вас Силенцио, вы зажигаете палочки и подносите их к ладоням. Вот так, — он продемонстрировал, как нужно подносить палочку, оставив между ее кончиком и своей ладонью расстояние в дюйм. Джеймс нахмурил брови, а Снейп наоборот вытаращил глаза. — Кто дольше вытерпит, тот и победил.

— Ты рехнулся, Луни, — покачал головой Сириус. Питер так вообще ошалел от ужаса и не мог вымолвить ни слова.

У Джеймса зачесалась ладонь. Он не понаслышке знал, что такое адская боль. Чувствовал, как подбирающийся огонь плавит кожу. Сразу вспомнился день всех влюбленных в Хогсмиде, когда погибла Дарла. Он тряхнул головой. Это безумие.

— Это лучше, чем то, что может быть, — пожал плечами Ремус. — Я, например, не хочу, чтобы они покалечили друг друга.

— Твою мать, и все из-за какой-то девки, — закатил глаза Сириус, скрестив руки на груди. Джеймс был слишком сосредоточен на грядущей дуэли, чтобы повернуться к другу и дать ему в челюсть.

— Я согласен, — раздался чей-то голос. Спустя мгновение до Джеймса дошло, что голос принадлежал ему. Вот дерьмо, он что, реально на это согласился?..

— Стоп, — ледяным тоном произнес Снейп. Сириус меланхолично выгнул бровь, демонстрируя ужасную скуку. — Кто даст гарантию, что ты не намазал руки противоожоговой мазью?

— Сам убедись, — Джеймс протянул ему руку ладонью вверх, и Снейп, переборов отвращение, коснулся ее кончиком палочки и что-то пробормотал.

— Ладно, идет, — немного нервно кивнул он и первый занял стул, наколдованный Ремусом. Джеймс лениво поставил свой напротив него и тоже сел, не сводя глаз с лица Снейпа. Тот выглядел сосредоточенным и даже злым, но напряжения своего ничем не выдавал.

— Проигравший раз и навсегда оставляет Лили Эванс в покое, — бесстрастно объявил Ремус. Сириус цокнул языком, и Джеймс с трудом подавил желание обернуться таки и треснуть лучшего друга. — В… э-э-э, романтическом плане, — внес поправку Ремус.

— Во всех планах, — прорычал Джеймс, все еще глядя Снейпу в глаза.

— Именно так, — рыкнул он в ответ.

— Непреложный Обет приносить будете? — скучающе осведомился Сириус.

— Парни… не надо, — пропищал ставший бледным, как простыня, Питер.

— Заткнитесь! — рявкнули в один голос дуэлянты.

Нервы Джеймса были на пределе.

— Пит, на шухер, — распорядился Ремус.

Хвост явно был рад слинять, поскольку возражать не стал. Сириус чуть подался вперед, впервые за весь вечер проявив хоть какую-то заинтересованность.

— Палочки на изготовку, — охрипнув, велел Ремус. Видимо, он уже сам не был в восторге от собственной идеи. В глазах Снейпа полыхнула решимость, и Джеймс крепче стиснул рукоятку палочки. Вздохнув, Ремус два раза пробормотал заклятие Немоты, поочередно направив палочку на Снейпа и на Джеймса. — Начинайте, что ли…

Произнеся невербальное Инсендио, Джеймс ощутил, как крохотный огонек обжег всю ладонь чуть ли не до мяса. Перед глазами поплыли звезды, он сжал зубы, отчего на скулах вздулись желваки. Белая ладонь Снейпа дрожала, он неотрывно смотрел на нее. Джеймс не сводил глаз с лица врага. Казалось, что рука уже должна была сгореть к чертям, или, по крайней мере, раскалиться докрасна… Прошла минута, потом еще одна. Палочка в руке Снейпа медленно начинала ходить ходуном. Не выдержав, Джеймс закрыл глаза, но перед ними все равно стоял отвратительный оранжевый свет от огня на кончике палочки.

— Браво, Лунатик, — Сириус отвесил побледневшему Люпину саркастический поклон. — Умнее ты ничего не мог придумать. Теперь эти упрямые идиоты будут сидеть тут до рассвета.

— Парни, может, хватит? — жалобно простонал Хвост от двери. — Джеймс…

Прошли еще двадцать мучительных секунд.

— Все, закругляйтесь, — в голосе Ремуса отчетливо зазвучала паника. — Джеймс… Северус, — неуверенно позвал он дуэлянтов. Оба никак не отреагировали. — Вы рискуете остаться без рук!

— Сохатый, мать твою, — это уже был Сириус. — Никакая Эванс не стоит такой хрени!

С губ Снейпа сорвался резкий выдох. Палочка уже совершала круговые движения под ладонью.

— Северус, держи ровнее, — заметил это Люпин.

Резкий грохот резанул по ушам, точно взрыв. Джеймс открыл глаза и обнаружил стул Снейпа валяющимся на полу, а его самого — у двери. Мантия развевалась у него за спиной, точно парус пиратского судна. Питер едва успел отскочить в сторону, рискуя быть сбитым с ног. Все разом пришли в движение. Ремус выхватил из ослабевших пальцев Джеймса палочку и потушил огонь на ее кончике, Сириус перевернул обожженную руку, и Питер схватился за живот, а глаза его вылезли из орбит: кожа на ладони Джеймса покрылась огромными красными волдырями, словно ее безжалостно содрали и оставили на ее месте только мясо. Ремус снял заклинание Немоты, но лучше бы он этого не делал — с губ Джеймса сорвался протяжный стон.

— Ты — идиот, Сохатый, — обрушился на него Сириус. Ноздри его раздувались, а лицо побелело от гнева.

— Это было дело принципа, — прорычал Джеймс, пробуя пошевелить пальцами. Не получилось.

— В жопу такие принципы! — Сириус ударил кулаком по стеклянному стеллажу, отчего какие-то мелкие кубки пошатнулись и задребезжали. — О чем ты вообще думал?! — набросился он уже на Ремуса.

— Я полагал, что они откажутся, — сумрачно буркнул Люпин, колдующий над ожогами Джеймса. Вытащив из кармана джинсов мазь, он отвинтил крышку и едва-едва коснулся кожи Джеймса, но этого вполне хватило, чтобы он зарычал и резко вырвал руку. Пальцы Ремуса бессильно разжались. — Прости, Сохатый, — покаянно пробормотал он.

— Херня, — Джеймс щедро намазал ладонь целебной мазью. Волдыри уменьшились, но окончательно не пропали, да и кожа все еще выглядела красной. — Я же все-таки сделал Нюнчика, — он не удержался от самодовольной ухмылки. — Да не парься, Лунатик. До свадьбы заживет.

Помолчав, он серьезно добавил:

— Никому об этом ни слова, а особенно Лили. И Джой.