Закон противоположностей, или психология счастья (джен)

…За завтраком они, наконец, собираются вместе — и решают сегодня просто выйти на улицы. Чистой воды на складах ещё достаточно много — так же, как и медикаментов; с едой, правда, хуже, но и здесь есть некоторый запас, часть которого можно взять.

Они рассаживаются по лодкам: по четверо и по трое, стараясь при этом, чтобы в каждой оказался хотя бы один из охранников. Малфой на сей раз идёт с ними — никто это не обсуждает, только Снейп на ходу бросает:

— Правильно: смена деятельности — лучший отдых.

Лодок получается шесть: по три человека в каждой, и лишь в одной, с Долоховым и Джеком, их всего двое — впрочем, эти двое стоят не троих — пятерых. Трое женщин сидят, соответственно, Тина — с Мальсибером и одним из охранников, Пат — со Снейпом и другим охранником, Филис — с Малфоем и тоже, конечно, охранником казино. Оставшиеся делят две последние лодки. В лодках — наборы первой помощи, вода, еда, и самые разные мелочи: батарейки, спички, фонарики…

Затопленные улицы вовсе не так пусты, как на первый взгляд кажется: в некоторых домах до сих пор живут люди, многие сидят на крышах, но кое-то обнаруживается и на балконах, и в комнатах… Они не могут вывезти всех — часть домов достаточно прочны для того, чтобы там можно было дождаться более существенной помощи, и волшебники отдают обитающим там людям то, что поможет тем продержаться. А вот некоторые строения вот-вот развалятся, людей оттуда следует немедленно забирать — это они и делают, и отвозят их в лагерь, а потом возвращаются снова… Однако, кроме пострадавших, им встречаются и совершенно другая публика — мародёры. Есть и грабители, и насильники — последних, впрочем, в разы меньше, чем в Супердоуме. Но всё равно…

Кого-то они лечат на месте — сращивают переломы, чистят и заживляют неглубокие раны… Магии столько, что Люциус в какой-то момент спрашивает:

— Штаты разве не присоединились к Статуту?

— Да я бы только обрадовался хоть кому-нибудь из министерских! — восклицает Мальсибер. — Но они все, по-моему, всё еще не доели тот торт.

— Прости?

— Да это шутка такая местная, — досадливо отмахивается он. — Говорят, когда прорвало плотину, Буш сотоварищи весь день ели какой-то фантастический торт. Вот и прижилось. Нет здесь никого, видишь же!

— А никому в голову не приходит, что их нет здесь намеренно? — интересуется Северус — они временно собрались все посреди, вероятно, бывшей площади, чтобы перекусить и обсудить дальнейшие планы.

— Да уж не случайно! — возмущается Ойген.

Снейп только вздыхает.

— Наоборот, — говорит он. — Я бы на месте министерства если уж не помог бы — то хотя бы не стал мешать. Крепко закрыв глаза на любую неопасную магию в этом районе. Рискну предположить, что на какую-нибудь Аваду они тут же сбегутся.

— Проверим? — тут же предлагает Долохов. — Я там в воде, кажется, аллигатора видел.

— Я бы не стал, — пожимает плечами Северус. — Но дело твоё.

— Давайте не будем экспериментировать таким образом, — поддерживает его Мальсибер. — Будет обидно, если кого-то из нас — а то и всех — выставят…

— Аллигаторы здесь и вправду присутствуют, — говорит Джек, внимательно глядящий на воду. — Я бы рекомендовал держать палочки наготове: лодки, конечно, зачарованы, но я тут видел парочку весьма внушительных экземпляров.

Вода здесь стоит весьма высоко, кое-где почти покрывая крыши невысоких домов. Она мутная, рыжевато-коричневая, очень тёплая и отвратительно пахнет — и кажется, что в ней постоянно что-нибудь движется, и это «что-то» вовсе не рыба.

Встреча с первым в этот день аллигатором начинается для них с крика — жуткого, будто от Круциатуса… Им требуются буквально секунды, чтобы добраться до места… То, что они видят, предсказуемо, но настолько чудовищно, что вся молодёжь в первый момент застывает: большой серовато-болотного цвета крокодил попросту ест молодого парня — вернее, пока что лишь его ноги. Тот почему-то в сознании — и кричит, и цепляется непонятно из каких сил за какое-то обгоревшее дерево…

Первым реагирует Долохов, ударив по твари банальнейшим Ступефаем, а потом двумя впечатляющими Диффиндо просто отрезав ему голову. Северус с Ойгеном, тем временем, пытаются оторвать руки пострадавшего от ствола, в который тот вцепился практически намертво — вернее, с руками возится Ойген, а Снейп накладывает обезболивающее и останавливает кровь. Ног у юноши уже нет — чуть выше колена плоть изодрана в какие-то ошмётки, из которых торчат снежно-белые кости. Кто-то из девушек — кажется, Филис, самая старшая, ей под тридцать и у неё есть маленький сын — истерично рыдает, кого-то — и, похоже, не одного — рвёт… Снейп совершенно бесстрастен, Долохов выглядит очень сосредоточенным, оглядываясь на предмет наличия сородичей аллигатора, Малфой, крепко сжав палочку, поддерживает Антонина в этом крайне оправданном начинании, а Мальсибер, наконец, с огромным трудом отдирает будто вросшие в дерево пальцы и кладёт, несчастного в лодку.

— Его надо как-то доставить в госпиталь , — говорит он, — только как?

— Сейчас этот закончит — перенесу и дело с концом, — говорит Долохов. — Сейчас всем не до того. Своих сам успокоишь, или мне придётся?

— Сам, — Ойген перебирается в лодку к рыдающей Филис, возится с ней — рыданья стихают, молодая женщина обнимает сидящего рядом с нею Малфоя и замирает так обессиленно — тот тоже обнимает её и тихо шепчет ей что-то на ухо.

— Отвести тебя домой? — очень мягко спрашивает у неё Ойген. Она мотает головой, смотрит на него измученно и на удивление твёрдо говорит:

— Не надо. Я просто… всё в порядке.

— Это не стыдно, — серьёзно говорит он. — Он же не маг… да и волшебнику — я не уверен, что получилось бы вот так вернуть ноги.

— Я понимаю, — кивает она. — Я хочу остаться и сделать что-нибудь.

…Она и делает: чуть позже, когда раненый уже переправлен к медикам, и их небольшая флотилия продолжает свой путь, Филис оглушает одну из рептилий едва только видит её — и немедленно получает втык от Снейпа, который довольно неприятным тоном интересуется, собирается ли она теперь уничтожать всех аллигаторов в Штатах, или это только тем, кого сейчас сюда занесло, так фатально не повезло? Потому что убивать никого они, конечно же, не планируют — лишь сгоняют животных в свободные от людей места и перекрывают им выход оттуда.

Инфери… или зомби, или нечто, чему они никак не подберут определение — в общем, ожившие трупы они встречают ближе к закату, когда добираются до одного из размытых кладбищ. Хотя правильнее будет сказать, что это те их находят: в какой-то момент сразу двое из них вцепляются в Долохова — один просто руками, а вот второй почти умудряется его укусить, но зачарованная одежда спасает. Когда оба мертвеца, лишившись своих голов, снова становятся таковыми, Мальсибер шутит:

— Ты им нравишься, Тони!

Тот усмехается почти весело:

— Я к ним ближе всего. По возрасту.

Все смеются — пожалуй, излишне долго и весело.

— Главное, чтобы не по душевному состоянию, — говорит Ойген. И тут вдруг шутит Филис:

— Ну, это точно про меня. Вам, сэр, меня тут точно не переплюнуть, — говорит она Долохову.

Все снова смеются… и так и продолжают веселиться, возвращая мертвецов надлежащее для тех состояние. Потому что на фоне того, что им всем довелось пережить за последние дни, это занятие кажется почти что естественным и нормальным.

Возвращаются уже в сумерках. Многие бы остались и дольше, но Долохов со Снейпом категорически запретили даже думать о том, чтобы встретить ночь здесь, где и при свете-то мёртвые не выражали никакого желания оставаться там, где им и надлежало быть — в могилах.

— Я могу их понять, — шутит на обратном пути Мальсибер, который очень успешно веселит из всех, измотанных и уставших. — Вы представляете себе, как противно лежать в этом болоте? Спали себе тихонько — а тут вода, аллигаторы…

-…некроманты, — подхватывает Малфой. — Ты прав: их вполне можно понять.

— Мне всегда было любопытно, как мертвецы относятся к некромантам, — говорит Ойген. — Мне кажется, это должно быть весьма неприятно — когда тебя вдруг поднимают чьей-нибудь волей и тащат куда-то, заставляя совершать какие-то бессмысленные, с твоей точки зрения, действия…

— Так вот почему так сложно вести первые уроки, — говорит Снейп.

Все смеются.

В сумраке вдруг раздаётся вой — такой пронзительный и отчаянный, что все замирают.

— Какая сегодня луна? — спрашивает Тина. — Тучи, не видно ничего…

— Новолуние, — успокаивает её Малфой.

— Ты следишь за лунными фазами? — очень удивляется Северус.

— Не особенно, — откликается тот. — Но сейчас мне этот вопрос показался весьма актуальным.

— Да, вот только оборотней нам и не хватает! — Тину передергивает от страха и отвращения.

— Вы боитесь оборотней? — Люциус вновь обнимает её за плечи — Долохов тут же ухмыляется очень уж характерно и получает в ответ его возмущённый взгляд.

— Боюсь, — честно признаётся та. — Я как-то видела их посёлок…

— Посёлок? — заинтересовывается Малфой. — У вас есть поселения, где живут только оборотни?

— Есть, — кивает она. — Там границы защищены, но в обычное время пройти можно, если они сами не против — у них самоуправление… но всё равно как-то жутко. Да и не любят они нас.

— Самоуправление? — поражается Люциус — Северус, заинтересовавшись вдруг разговором, спрашивает:

— Желаешь экскурсию?

— Ты знаешь — да! — тот кивает. — Но потом, разумеется, сейчас я…

Вой повторяется, переходя в отчаянный, жалобнейший скулёж.

— Это просто собака, — говорит Долохов.

— Наверное, осталась одна в доме… давайте её достанем, — тут же говорит Ойген.

— Темно уже, — хмурится Снейп. — Завтра вернёмся, если тебе так хочется.

— Да всё равно же уже темно, — возражает тот. — А завтра мы это место полдня искать будем…