Крестник (гет)

С начала выпускного курса прошло ровно три месяца.

На радость малышни, зима в этом году выдалась ранняя. Хогвартс укутала пушистая снежная шуба, мороз превратил Черное озеро в каток, но после того, как третьекурсница провалилась под лед и провела в холодной воде четверть часа, администрация школы запретила любые развлечения на озере. А после того, как кто-то заколдовал снежки, и они принялись носиться за отчаянно мяукающей миссис Норрис по всей школе, разъяренный смотритель Филч пошлепал прямиком к Дамблдору, и школьный двор практически полностью очистили от снега. После того случая миссис Норрис «случайно» вляпалась в разноцветный клей, и больше Филч жаловаться директору на «малолетних негодяев» не рисковал.

В первых числах декабря Сириус получил письмо, чему, надо сказать, страшно удивился. За все время учебы он получил не больше десятка посланий, и вид шлепнувшейся в его тарелку с хлопьями совы его сначала обескуражил. Он уже приготовился было к какому-нибудь Громовещателю от Вальбурги, но письмо было от Теда Тонкса. Муж кузины писал, что на днях малышка Дора чуть не упала с летающего мотоцикла, на котором любящий папа решил прокатить ее, и разгневанная Андромеда велела мужу немедленно избавиться от «железного чудовища». Вместо того чтобы разобрать несчастный мотоцикл и сдать его на металлолом, Тед любезно презентовал его шурину на грядущее совершеннолетие, и теперь вся компания гриффиндорцев вместе с Арабеллой, которую Лунатик выловил в холле, дружно направлялась в гости к Хагриду, «приютившему» мотоцикл у себя в сарае, где обычно держал пару-тройку диковинных зверушек для уроков Кеттлберна. Еще издали услышав возмущенный крик, доносящийся из сарая, ребята сделали вывод, что новому соседу выводок гиппогрифов не больно рад.

Зато им обрадовался Хагрид и в честь визита друзей разрезал просто гигантский, размером с корыто, яблочный пирог. Ребята с подозрением отнеслись к очередному кулинарному шедевру лесничего, но чтобы не обижать его, смирно взяли себе по кусочку. Пока они пили чай, Хагрид чистил в углу картошку и делился с ними новостями.

— Слыхали небось, в Глазго на днях заварушка была, — очередная картофелина с бульканьем упала в кастрюлю. Ремус чуть не подавился пирогом, и Арабелле пришлось заботливо постучать его по спине.

— Хагрид, что там случилось? — спросил он.

— Не знаю я, списали все на утечку газа, да только, вишь, пол-улицы как не бывало, да трупов море, — кисло отозвался великан, шмыгнув носом.

— А в каком районе города это случилось?

— Ну, Ремус, я же тебе не карта, — Хагрид вдруг проницательно посмотрел на Люпина, лицо которого разом посерело, отчего на нем еще отчетливее проступили полоски шрамов. — Знаешь... можешь воспользоваться моим камином и связаться с родными, коли переживаешь. Но я уверен, что с ними все в...

Ремус его уже не слушал — опустившись на корточки перед камином, он сунул голову прямиком в зеленоватый огонь, отчего Лили вздрогнула, и произнес свой домашний адрес. Пока Лунатик общался с родственниками, Джеймс украдкой наблюдал за Лили. Она угрюмо пила свой чай и о чем-то напряженно размышляла.

— Это просто возмутительно, — сорвалась она наконец. Все разом повернулись к ней, и Лили покраснела. — Эти люди творят что хотят, а что же Министерство? Почему оно бездействует, Хагрид?!

— Да ты не переживай так, Лили, — добродушно улыбнулся великан, — школа охраняется лучшими чарами и аврорами, а Министерство вовсе не бездействует, оно просто не хочет паники...

— Люди имеют право знать, что происходит в мире, — заметила Марлин.

— Мы тут в безопасности, а мои родители и сестра даже не знают, что на маглов объявлена охота! И уж тем более не могут постоять за себя. Я даже боюсь ехать домой на каникулы, потому что это может навлечь на них страшную беду!

После этих слов Джеймс почувствовал себя крайне неуютно. Он с тоской думал о том времени, когда придется раз и навсегда оставить Хогвартс, а еще о том, что ему предстояло сделать и что сказать Лили. Но пока она была рядом, живая и счастливая, смущающаяся и робеющая всякий раз, как они оставались только вдвоем у нее в комнате. При мысли о том, как мало у них, возможно, осталось времени, Джеймс поспешно допил чай и первым поднялся из-за стола.

— Не знаю, как вы, а я хочу уже посмотреть на эту груду железяк, которую подарили Бродяге. Ремус, ты с нами? — он повысил голос, обращаясь к оттопыренной пятой точке друга, все еще торчащей из камина, но тот не отозвался. По-видимому, общение с семьей грозило затянуться.

В предвкушении потирая руки, Бродяга сорвал с мотоцикла грязный брезент, подняв тем самым тучу пыли. Лили чихнула, гиппогрифы возмущенно загомонили, Питер от восторга шарахнулся в сторону и со всей дури наступил заругавшемуся Джеймсу на ногу. Перед ними гордо возвышался железный конь с отполированными боками и зеркальными покрышками, в носы всех присутствующих ударил резкий запах солярки и машинного масла. Сириус любовно провел рукой по рулю, повернул его и уселся на сиденье, оценивающе щупая каждый дюйм своего подарка. Лили вертела в руках палочку, пока Джеймс обнимал ее за плечи, стоя сзади нее и прислонившись плечом к дверному косяку. Сириус тем временем повернул ключ зажигания, и двигатель мотоцикла взревел, заглушив восторженный вопль Бродяги. Такого обалдело-счастливого лица друзья уже давно у него не видели.

— Сколько же сов понадобилось, чтобы доставить его сюда? — проорал Хвост, пока Сириус с ошалелой улыбкой бил по газам, отчего мотоцикл ревел еще громче, а гиппогрифы принялись выдергивать друг у друга перья в знак протеста.

Бродяга, оставшийся довольным своим агрегатом, вырубил двигатель и всем корпусом развернулся к Питеру.

— Хвост, скажи мне, сколько лет ты живешь в волшебном мире? — снисходительно поинтересовался он.

— Почти семь, — покраснев, ответил Питер, который сообразил, что снова лоханулся.

— А такое чувство, что два часа. Для таких масштабных посылок существуют специальные почтовые порталы, да будет тебе известно!

Питер обиженно засопел. Лили с улыбкой погладила его по плечу, и тот совершенно расквасился, но слегка приободрился, когда Бродяга, навыпендривавшись вволю, поинтересовался:

— Ну что, кто поможет мне испытать этого коня? Марли? — он подмигнул улыбнувшейся девушке.

— Спасибо, Сириус, я предпочту прогуляться до замка на своих двоих, чем на этом драконе, — хмыкнула она.

Сириус такого явно не ожидал. Еще ни одна девушка — что бы он там ей ни предложил — не отказывалась составить ему компанию. Лицо Блэка забавно вытянулось, а Марлин только легкомысленно повела плечиком. Вот уже месяц Сириус настырно пытался выяснить у нее имя ее нового поклонника, но та упорно отмалчивалась, а всякий раз, когда она уходила на свидания с ним, Карта Мародеров тоже неизменно пропадала. Сириус бесился, хотя и делал вид, что ему все равно. Не так-то просто оказалось выкинуть на свалку полтора года отношений, а вот Марлин это, казалось, нисколько не волновало.

— Сириус, а можно я? — заискивающе поинтересовался Питер.

— Знаю я тебя, все кишки выблюешь мне на сиденье, — проворчал Бродяга. Хвост вспыхнул пуще прежнего и больше с ним не заговаривал. — Миссис Поттер?

Лили всегда страшно смущалась, когда Блэк обращался к ней именно так, а сегодняшнее его предложение и вовсе повергло ее в ужас. Она энергично затрясла головой, вытаращив глаза, и теснее прижалась к Джеймсу, словно Сириус попытался силой затащить ее на мотоцикл.

— Ну что ж, — картинно вздохнул Бродяга, — я с самого начала знал, что это будешь ты, Сохатый, мой верный оруженосец.

— Тогда чего воду мутил? — хмыкнул Джеймс, усаживаясь на сидение позади друга, который тем временем нацепил специальные очки и выглядел в них очень по-дурацки.

Ответ Бродяги потонул в новом громоподобном реве снова ожившего мотоцикла, от которого Хвост шарахнулся в сторону, а бедный гиппогриф чуть не откусил другому голову. Не завидовал Джеймс тем несчастным, кому на следующем уроке предстоит выгуливать этих созданий.

Про кишки, кстати, Сириус почти не соврал — ощущения от взлета были не самыми приятными, Джеймс как будто оставил на земле половину внутренностей. Ревущее и трясущееся всеми покрышками чудовище не шло ни в какое сравнение с метлой, здорово уступало и по скорости, и по маневренности. Из выхлопной трубы вырывался густой фиолетовый дым. Ощущение и впрямь было такое, будто они летели на чихающем драконе. Бродяге придется сожрать без соли все руководство по технической трансфигурации, чтобы привести мотоцикл в божеский вид, но он и сейчас не жаловался. Сириуса распирал такой восторг, что вскоре Джеймс и сам заразился им, и сейчас они выписывали в воздухе такие кренделя, что у Лили на земле наверняка сердце заходилось в миллион раз сильнее, чем у них двоих вместе взятых. Они пронеслись над Гремучей ивой, едва не задев взволновавшиеся ветки, затем еще и еще, пока дерево окончательно не вышло из себя и в попытке достать до раздразнившего его мотоцикла не треснуло особо активной и хлесткой веткой по собственному стволу. Хохотнув, Сириус круто развернулся и помчал мотоцикл в сторону стадиона, где какие-то придурки в зеленых мантиях, ежась от порывов ветра, затеяли тренировку. Стадион заволокло фиолетовым дымом, а сбитые с толку слизеринцы еще долго вглядывались вслед удаляющемуся чудовищу с двумя ржущими до колик наездниками. Таких ошарашенных физиономий у представителей змеиного факультета еще никому не довелось видеть.

Сириус приземлил мотоцикл посреди школьного двора и сдвинул очки на лоб. У фонтана прогуливалась компания девочек, которые заметили двух парней на странной, утробно гудящей штуковине и сбились в кучку, перешептываясь и хмурясь. Обменявшись с Джеймсом хитрыми взглядами, Сириус посильнее вдавил педаль, и девчонки с визгом бросились врассыпную, когда гигантский мотоцикл с ревом покатил прямо на них. По ступенькам уже бежала шокированная МакГонагалл, а вслед за ней ковылял Филч, но мотоцикл уже унесся в сторону хижины Хагрида. Не хватало еще, чтобы завуч конфисковала подарок Тонкса на радость школьного смотрителя.

После непривычной посадки ноги у Джеймса гудели, а в ушах еще стоял громкий гул, но не успел он слезть с железного коня, как на него набросилась разъяренная Эванс и принялась колотить его в грудь крошечными кулачками.

— Я из-за вас чуть не поседела! — верещала она, пока Поттер с улыбкой уворачивался от ее ударов. Несмотря на видимую слабость и хрупкость, Лили била довольно метко и болезненно. — А если бы эта штуковина упала? А если бы нам пришлось отскребать вас от земли?

— Хогвартс раскошелился бы на халявные пирожки на наши поминки! — крикнул довольный полетом Сириус, загонявший свой мотоцикл обратно в сарай. Неизвестно, кто кричал громче — Лили или не отошедшие от стресса гиппогрифы.

Лунатик, уже наобщавшийся с предками, качал головой, но было видно, что ему тоже до безумия хочется оказаться в воздухе. Питеру оставалось только завистливо глотать слюни и сетовать на свой неразвитый вестибулярный аппарат.

— Сириус, ты бы... это... — Хагрид мялся, не зная, как сказать то, что вертелось у него на языке. — Профессор Кеттлберн убьет меня, что я поставил твой моциклет в сарай с его гиппогрифами. Бедняжки так переполошились... — он с тоской взирал то на щелкающих клювами зверей, то на «моциклет», который Бродяга снова накрыл брезентом и сейчас отряхивал куртку и джинсы.

— Хагрид, ты же знаешь, я в долгу не останусь, — расплылся в улыбке Сириус и протянул великану ладонь для рукопожатия. Тот, поколебавшись, пожал ее в ответ, да потряс с такой силой, что бедного Блэка чуть не контузило. Хвост нервно рассмеялся, Хагрид деланно строго погрозил Сириусу пальцем, а Лили и Джеймс вообще не обращали на них никакого внимания: набушевавшись вволю, Эванс жарко целовала Сохатого, притянув его к себе за отвороты куртки.

Через несколько дней Бродяге исполнилось восемнадцать лет, которые просто грех было не отпраздновать. Несмотря на порцию плохих новостей, пришедшую утром вместе с почтой, в гостиной Гриффиндора назревало грандиозное мероприятие. Профессор Стебль даже не подозревала, что из ее теплиц исчезло изрядное количество тентакулы. Обливаясь огневиски и сливочным пивом, шестикурсницы и две приглашенные хаффлпаффки с седьмого курса вились вокруг именинника, сверкая тонкими треугольниками из-под коротеньких юбочек. У камина миловались Лунатик и Арабелла, Хвост надирался в одиночку, чтобы набраться храбрости и подкатить к какой-нибудь такой же пьяной девице, отовсюду раздавался звон чокающихся бутылок, бьющаяся тара, гремели песни «Ведуний», «Гоп-гоблинов» и каких-то магловских групп. Казалось, даже после победы в матче с Рейвенкло факультет буйствовал не так масштабно.

После второго визита разгневанной МакГонагалл и третьего обещания, что вечеринке конец, Мародеры решили, что пора действовать. Закутавшись в мантию-невидимку, Джеймс пробрался в кабинет любимого декана добавил полпузырька снотворного в чашку с чаем, хотя Ремус утверждал, что достаточно и трех капель. МакГонагалл засопела в обе дырочки прямо за своим столом, положив голову на проверяемую работу, отчего свежие чернила, которыми она исправляла ошибки, на пергаменте смазались и кроваво отпечатались у нее на щеке. Довольный проделанной работой, Джеймс вышел из кабинета профессора, шандарахнул встретившегося ему Филча Конфундусом, отчего сбитый с толку смотритель поплелся в совершенно другом направлении, и вернулся в гостиную, которая с нетерпением дожидалась новостей, вырубив музыку и как попало попрятав выпивку.

— Сегодня гуляем до утра!!! — проорал Джеймс, показывая два поднятый вверх пальца на обеих руках, и как по сигналу снова включился проигрыватель, разрывая колонки, отовсюду повылетали ополовиненные бутылки с алкоголем, задымились косяки с тентакулой. Лили встретила его у лестницы, обхватив за шею и прижавшись губами к его губам.

— Поверить не могу, что я надела это, — она захихикала и потянула в сторону подол слишком короткого по эвансовским меркам платья, одолженного у подружки из Рейвенкло. По-видимому, Лили уже тоже успела выпить, пока Джеймс был на диверсионной вылазке по нейтрализации МакГонагалл.

Еще никогда ему так не хотелось снять с Лили это. Он из последних сил держал себя в руках, но тут Лили сама вдруг потянула его за руки на лестницу, спугнув какую-то парочку, целовавшуюся на ступеньках.

— У меня сейчас голова от этой музыки взорвется, — пожаловалась Лили. — Пойдем отсюда?

Последнее, что услышал Джеймс, перед тем, как закрыть дверь их спальни, это слова Бродяги, обещавшего прокатить на своем мотоцикле какую-то девчонку. Музыка стихла, но тут же сменилась томным постаныванием и влажным чмоканьем. Лили, ткнувшаяся было Джеймсу в шею, подскочила, как ужаленная, и обернулась в сторону одной из кроватей, на которой кто-то лежал, переплетясь так, что было непонятно, где кончался один и начинался другой.

— Это еще что? — возмутился Поттер, срывая с парочки свое собственное покрывало. Мальчик и девочка отлепились друг от друга, стремительно шарахнулись в стороны, девочка взвизгнула и натянула на себя одеяло, а парень пристыженно опустил голову. Джеймс покосился на замершую у двери Лили, но мальчишка, слава Мерлину, был в джинсах, хотя и расстегнутых. — Это наша комната!

— Простите, — промямлил красный, как рак, парнишка. Уши у него горели, как два квоффла. — Все остальные уже заняты...

— Шестнадцать-то хоть есть? — усмехнулся Джеймс, деликатно отвернувшись, пока девчонка отчаянно ползала по полу и подбирала одежду.

Оба мучительно покраснели и отрицательно покачали головами. Лили прижала ладонь к глазам.

— Ну-ка марш отсюда, — распорядился Джеймс, взмахивая палочкой, отчего всклокоченная постель Лунатика снова приняла аккуратный и нетронутый вид, а его покрывало перелетело на свое место. — И чтоб я вас больше не видел! Половые агрессоры, блин, — криво усмехнулся он и по-братски потрепал мальчишку по всклокоченным русым волосам. Тот тенью юркнул к двери, а девчонку задержала Лили, что-то шепнувшая ей. Та кивнула и тоже была такова.

— Что ты ей сказала? — спросил Джеймс, когда они упали на его кровать, и пальчики Лили проворно забрались под его рубашку.

— Чтобы зашла ко мне за зельем, — Лили подложила согнутую руку под голову.

— Каким?.. А-а, от которого не подзалетают, что ли?

Лили покраснела и кивнула.

— А у тебя есть? — хитро прищурился Джеймс, приподнимаясь на постели.

Лили покраснела еще сильнее.

— Когда мы... я подумала, что надо бы иметь его про запас... ну мало ли, на всякий случай, — она так трогательно краснела и краснела с каждым словом, что Джеймс не удержался и провел ладонью по ее мягкому белому бедру, задирая платье.

— А с собой у тебя его случайно нет?

Она отрицательно помотала головой. Джеймс ощутил неприятную пульсацию где-то внизу живота.

— Ну и ладно, — проворчал он, укладываясь поудобнее и убирая руку, чтобы не поддаться соблазну и не наброситься на Лили против ее воли. Он дал ей слово и сдержит его. Хотя с каждой проведенной рядом с ней минутой, к тому же в постели, это становилось все невыносимее и невыносимее.

Лили, видимо, растолковала его пассивность по-своему.

— Джеймс.

Он неохотно открыл один глаз. Лили, плотно сжав губы, смотрела на него горящими глазами, словно пыталась на что-то решиться и сейчас нуждалась в его поддержке.

— Что?

— Я хочу тебя.

— Я тоже тебя хочу... Подожди, ты серьезно? — он широко распахнул глаза. Все электрические импульсы, блуждавшие по телу, разом скрутились в спираль и ринулись к низу живота.

— Абсолютно.

— Но, ты же говорила, что тебе нужно время...

— Считай, что оно закончилось, — Лили сняла с него очки и аккуратно положила их на тумбочку. Потом взялась за подол своего платьица и потянула его вверх, оставшись в одном белье. Сегодня оно было черным и просто невероятно возбудило Джеймса. Звякнули браслетики на тонком запястье Лили, когда один из них зацепился за платье, Лили тихонько ругнулась, а Джеймс быстро освободил украшение и припал губами к пульсирующей точке на кисти Лили.

— Но зелье...

— В прошлый раз мы обошлись без него, — хрипло перебила его Лили. Она возилась с пуговицами его рубашки, пока он сам боролся с так не вовремя заевшей молнией на джинсах. — Просто будем соблюдать осторожность...

Она хотела было расстегнуть лифчик, но Джеймс покачал головой и убрал ее руки, после чего спустил бретельки и обвел руками полукружья грудей. Боже, неужели это наконец случится, он столько ночей провел без сна, думая о ней, о том, как она спит в одиночестве в своей мягкой постели, обнимая подушку или уголок одеяла, как часто обнимала его руку, когда он все-таки оставался у нее на ночь... Покрывало, еще несколько минут назад аккуратно постеленное, сбилось набок, и Лили спихнула его на пол, запуская пальцы в волосы Джеймса, в то время как он высвободил ее грудь из тесного кружевного плена, и маленькие налившиеся соски тотчас аппетитно встопорщились, будто сами жаждали прыгнуть ему в ладони. Лили была невозможно красивой, ее кожа матово светилась в полумраке комнаты, и он так исступленно желал ее, хотел внутрь, жаждал изучить ее с головы до стоп, целовать, ласкать, поглаживать...

— Ты закрыл дверь? — прохрипела Лили, теряя остатки контроля под натиском его пальцев.

Джеймс промычал что-то в знак согласия, хотя понятия не имел, закрыл ли он эту чертову дверь, все это сейчас было неважно, это интересовало его в последнюю очередь, ему было необходимо, просто жизненно важно войти в нее, оказаться наконец внутри, почувствовать этот сводящий с ума жар, эту сладкую тесноту... Казалось, если даже потолок рухнет на него, он не сможет остановиться.

Он вошел, резко выдохнув, и Лили не то всхлипнула, не то застонала, полностью отпустив себя на волю и окончательно сдавшись его рукам. После нескольких глубоких толчков она начала постанывать и кусать губы, с которых срывались прерывистые слова: «Еще, ох... да... да... ах... ах, да!» Музыку, доносившуюся снизу, Джеймс больше не слышал, в ушах шумело, кровь кипела... Почувствовав, что разрядка вот-вот наступит, он колоссальным усилием воли заставил себя выйти из Лили, но перед этим она вдруг громко, рвано застонала и выгнулась всем телом, а после замолчала и облизнула пересохшие губы. Джеймс упал рядом с ней на подушку, приводя в порядок дыхание. Реальность возвращалась на свое место, но теперь все было как будто по-другому — он словно смотрел на мир сквозь только что вымытое до блеска стекло. Рядом раздалось шевеление, и Лили укрыла их взмокшим от пота и нагретым их телами одеялом.

— Лил?

Она снова пошевелилась. Влажные волосы коснулись его плеча и щеки, а теплые дрожащие пальчики замерли на груди.

— Что?

— Поехали ко мне на Рождество.

— Ты серьезно? — поволока с ее глаз мгновенно спала, и Лили, поправив бюстгальтер, села на постели.

— Абсолютно, — Джеймс улыбнулся.

Лили выглядела шокированной, а затем несмело покачала головой.

— Я не могу. Что скажут твои родители?

— А что они скажут?

Она долго подбирала слова.

— Что маглорожденным не место в благородном доме Поттеров.

— Откуда эти комплексы, Лил? — Джеймс притянул ее к себе, поглаживая по спине и с трудом удерживаясь от желания расстегнуть ей лифчик.

— При чем тут комплексы? — она даже фыркнула. — Я просто не хочу, чтобы у тебя были проблемы с семьей из-за меня.

Джеймс страдальчески закатил глаза и поцеловал Лили. Она ответила, но уже без прежнего энтузиазма, но пыл Джеймса от этого не умерился.

— Ладно, мы поговорим об этом потом, — он пропустил ее волосы через пальцы. Лили блаженно прикрыла глаза, ресницы ее затрепетали. Вскоре усталость дала о себе знать, и оба погрузились в глубокий сон.

Вечеринка закончилась лишь под утро. Все то время, пока народ отрывался, никто не беспокоил гостиную Гриффиндора своими визитами, видимо, снотворное, что Джеймс подсунул ничего не подозревающей МакГонагалл, оказалось довольно сильным. Протирая глаза, стараясь при этом не размазать вчерашнюю тушь, и приглаживая волосы, Лили спустилась вниз. В это утро гостиная скорее походила на поле после боя: каждый спал там, где ему было удобно, даже именинник, по-собачьи свернувшись калачиком, дрых на коврике у дивана. В волосах у Сириуса запутались конфетти, рот был слегка приоткрыт, а брови хмурились, словно он досматривал какой-то напряженный сон. Питер распластался по полу наподобие морской звезды, чмокая во сне губами, как младенец. На лбу у него красовалась жирная надпись «ДЕВСТВЕННИК». Лили хихикнула и, сдернув с дивана невостребованный плед, укрыла им беднягу Хвоста. Джой, Ремус и Арабелла по-королевски занимали самый большой диван, спав сидя и положив головы друг другу на плечи. Джой еще каким-то образом удерживала в руках стакан с выпивкой, видимо, она так и заснула, не успев поднести его к губам. Кто-то пускал пузыри прямо на подоконниках, в полных пепельницах еще дымились недокуренные косяки, проигрыватель похрипывал, «зажевав» кассету, и Лили выключила его. А затем, подобравшись поближе к портрету, вскинула волшебную палочку, и та громоподобно выстрелила, точно пушка. Все как один подорвались со своих мест, спросонья не понимая, кто они и как тут вообще оказались, но больше всех, как обычно, отличился Блэк. Он подскочил так, что врезался в круглый столик, отчего посуда на нем отчаянно зазвенела и лишь чудом не попадала на пол, бешеными покрасневшими глазами обвел просыпающуюся гостиную и, ткнув пальцем в большой кувшин с простой водой, нетвердой походкой стал пробираться к нему, споткнулся о чье-то просыпающееся тело, шмякнулся на пол, матерно заругался, поднялся и все-таки добрался до желанной воды, но предсказуемо не удержал кувшин, и тот грохнулся прямо ему на ногу, разлетевшись на сотни осколков. Дальше Лили смотреть не стала и со смехом выскочила в коридор, захлопнув портрет сонно икающей Полной Дамы. Видимо, старушка отмечала восемнадцатилетие Блэка вместе с ними.

* * *

Голова страшно болела после вчерашней попойки, и Джой никак не могла заставить себя встать и приняться за работу. Она и без того с трудом дотащилась до этой треклятой лаборатории, которая за последний месяц превратилась в персональный дом свиданий для нее и Снейпа. Пользовались этим помещением только они, да Слизнорт кое-когда заглядывал, чтобы убедиться, что в шкафчиках есть ингредиенты, а котлы еще пригодны для пользования. Джой с тоской покосилась на колбу с прозрачной и безобидной на вид жидкостью, но на провокацию не поддалась и уже собиралась было оторвать зад от такого удобного стула, как дверь лаборатории вдруг с грохотом отлетела в сторону, и на пороге возник разъяренный, как стадо кентавров, Снейп.

Джой знала, что сегодня он придет в состоянии, близком к бешенству. Снейп сжимал побелевшими пальцами свернутый в трубочку журнал и, преодолев расстояние от двери до стола, за которым они работали, что было дури шлепнул его перед Джой. Она выразительно приподняла бровь, усиленно делая вид, будто не понимает, что произошло.

— Объяснись! — с надрывом выкрикнул Снейп, сжимая и разжимая пальцы, словно воображал, что в пространстве между ними находится шея Джой.

— Снейп, ради Мерлина, успокойся, — она взяла журнал и безошибочно отыскала нужную страницу. Ее украшал витиеватый заголовок «Инновации в зельеварении», а внизу статьи стояла жирная подпись: «Автор С.Снейп, Хогвартс, 7 курс». — Что случилось?

— Как ты смеешь спрашивать, что случилось?! — он, казалось, задыхался. — Я знаю, это твоих рук дело! Кто дал тебе право, Пальмер?!

Дело было вот в чем: несколько недель назад Снейп, страшно смущаясь, вырвал у нее из рук свою потрепанную тетрадь, в которую уже давно заносил усовершенствованные рецепты зелий. Джой была заинтригована и всеми правдами и неправдами выпросила у него эту тетрадь, в которой обнаружилась еще и довольно толковая статья о зелье, над которым они сейчас работали. Сам Снейп ни за какие коврижки не отослал бы свою работу в редакцию известного журнала о зельях, и Джой, наложив на скопированный пергамент все необходимые заклинания против плагиата и копий, самолично отправила статью редактору. И вот теперь этот порыв, похоже, решил выйти ей боком. Снейпа трясло от ярости, лицо посерело, а глаза ввалились, словно он вдруг резко постарел на несколько десятков лет.

— Ладно, признаю, это я сделала, — нервничая, сказала Джой. Снейп засмеялся, но как-то зло, кроме того, он схватился за волосы и принялся вышагивать взад-вперед по лаборатории. — Но я хотела, как лучше, я думала, ты хочешь получать признание за свою работу, ты же гений, ты...

Она словно оправдывалась перед ним, черт побери, да она действительно оправдывалась! Он сто тысяч раз прав, она не смела так поступать, но в какой—то момент ей стало по-настоящему жаль этого недооцененного парня, который и в самом деле был гением, но предпочитал растрачивать свой потенциал, варя запрещенные зелья для однокашников и зарабатывая на этом гроши. В тот момент ей казалось, что она оказывает ему неоценимую услугу, что помогает ему, но теперь, глядя в измученное, злое лицо Снейпа, она миллион раз пожалела, что вот так беспардонно взяла и вломилась в его жизнь...

Снейп ее тираду не оценил. Более того, он, казалось, едва сдерживался, чтобы не схватить совершенно подавленную Джой за шею и не сдавить таки ее своими пальцами, а она тупо стояла перед ним, как провинившаяся школьница, царапала щеки и не могла больше выдавить из себя ни одного членораздельного слова.

— Снейп...

— Заткнись! — сорвался на крик он, палочкой поджигая злосчастный журнал.

— Это действительно была достойная статья... Да послушай же! — он вцепился пальцами в стол и не поворачивался к Джой лицом. — Я просто хотела помочь! — закричала она.

— Я просил тебя об этом?! Я, черт возьми, думал, что мы друзья! А ты взяла и...

Договорить он не успел, потому что она подлетела к нему и крепко-крепко прижалась губами к солоноватым сухим губам Снейпа. Он даже глаза не закрыл, опешив настолько, что не мог пошевелиться, а потом вдруг грубо оттолкнул ее, отчего Джой наткнулась на угол стола и зашибла копчик. В глазах вдруг странно помутнело... Да, отлично, Джой, давай, разревись перед ним!

Снейп, казалось, пришел в ужас от того, что сделал ей больно. Через пару мгновений уже он целовал ее, но делал это грубо, сминал ее губы своими, не давая даже выдохнуть, но Джой обхватила его за шею, и они врезались в ближайшую стену, отчего жалобно звякнули склянки на столе под вытяжкой. Лопатки Джой пронзила острая боль, боль в копчике стала еще сильнее, но она не сделала ни единой попытки отстранить от себя распалившегося Снейпа. После того сумасшедшего поцелуя они даже не прикасались друг к другу, а если это ненароком и случалось во время работы над зельем, оба поспешно отдергивали руки, будто обжегшись, но это... Ей понадобилось собрать всю волю в кулак, когда Снейп повалил ее на чистый, как в операционной, пол и задрал ее юбку, а после потянулся к своей ширинке. Навалившись на нее, он, казалось, совсем обезумел. Джой чувствовала в себе его резкие толчки, ей было страшно и больно, из глаз брызнули слезы, но она не издала ни звука. Кончив, Снейп слез с нее, сел, запустив пальцы в волосы, и вдруг ему, видимо, стукнуло в голову понимание того, что он только что сделал. Джой отползла в сторону и торопливо натянула трусы дрожащими руками, потом обхватила коленки и слепо уставилась перед собой.

Холодные руки мягко подняли ее с пола, и ее лицо оказалось на одном уровне со снейповским. Глаза его расширились, в них плескался жуткий страх, губы тряслись от ужаса, а руки сжимали предплечья Джой, точно тиски.

— Прости, — выдохнул он, пытаясь прижать ее к себе, но она вдруг пришла в себя и принялась изо всех сил вырываться, лягаться и кусаться, но Снейп и сам отпустил ее, пару секунд еще вглядывался в ее глаза, а затем бешено крутнулся на месте и бросился прочь.

Джой осталась одна. Она снова сползла по стене на пол, дрожа от пережитого кошмара и невесть откуда взявшегося озноба.

Ее растоптали и уничтожили. Снова.

Так ей и надо.

* * *

http://cat-howard.tumblr.com/post/55377534245/56-18

http://cat-howard.tumblr.com/post/55377342047/56

http://cat-howard.tumblr.com/post/55377210525/56-18