Следующая цель (джен)

Утром мы все, не сговариваясь, первым делом бросились к карте, спеша проверить, не изменилось ли что за ночь, но надпись «Альбус Дамблдор» так никуда и не делась, так что Рей весь завтрак ёрзал на стуле — не терпелось приступить к поискам.

— Ты же ещё даже нормально аппарировать не можешь, — охладил его пыл Эдриан.

— Бастер может, — отмахнулся тот, даже не поинтересовавшись моими планами на день.

Но я был не в обиде, самому хотелось поскорее разобраться, что происходит.

Нотт вздохнул, отодвинул тарелку в сторону, облокотился на стол, переплёл пальцы и, с видом вселенского терпения, спросил:

— Реймонд, ну вот представь, найдёте вы тюрьму, дальше-то что делать будете? — Мальсибер недоумевающе нахмурился, и Эдриан пояснил смысл вопроса: — Ты сейчас не боец, рассчитываешь, что Бастер со всем сможет справиться в гордом одиночестве? Чего тебе не сидится на месте спокойно? Ты же только недавно оттуда выбрался, так какого гриндилоу лезешь на рожон?

— В конце концов, Бастер пару недель аппарировал по всей стране, ища эту проклятую тюрьму. Не факт, что мы её найдём в ближайшее время, — разозлился Рей. — Пока будем искать — я восстановлюсь. Идём!

И он выскочил из столовой.

— Бастер, ну хоть ты ему скажи…

— Сказать — что? — усмехнулся я. — Что он должен сидеть дома? Он большой мальчик, Эдриан. Он сам знает, как для него будет лучше.

— Ну конечно! А потом придётся собирать его по частям и лечить следующие полгода? Пусть хоть восстановится сначала, прежде чем рисковать!

Пожав плечами, я умиротворяюще улыбнулся друзьям и молча последовал за Реймондом. Нотт был, разумеется прав, но вставать между Мальсибером и его желаниями — нет уж, увольте. Лучше я составлю ему компанию и попытаюсь прикрыть в случае опасности, чем спровоцирую ссору отговорами.

Сборы проходили в молчании и не заняли много времени. Рей злился, и от этого его движения приобрели излишнюю резкость, так что я просто делал то, что он велел, и спустя несколько минут мы уже стояли по колено в снегу.

— Выбирай направление, — миролюбиво предложил я, широким жестом обводя заснеженную территорию. Рей молча двинулся вперёд. — Насколько твоя магия-то восстановилась?

— Процентов на тридцать, — буркнул он.

— М-да.

Прокомментировать иначе новости я не мог, так что диалог заглох сам собой, и дальше мы шли молча.

Всё же непонятно, почему карта показала Дамблдора. Единственным достойным веры предположением было то, что в том месте расположена не камера, а, к примеру, помещение охраны. Или кабинет начальника тюрьмы. Или…

Вот только согласно планировке, это была именно что камера. Как же надоело довольствоваться обрывками информации, не видя всей картины!

Около получаса мы шли молча. Нетронутый наст трескался под ногами, от неловкого движения с кустов осыпался снег, разлетаясь тучей маленьких снежинок, которые осаживались на нас, от мороза щипало нос — прогулка не доставляла ни малейшего удовольствия.

— Может, аппарируем вперёд? — предложил я.

— Шагай, — отрезал Мальсибер.

— Ну Рей!

— Мы не можем быть уверены, что при аппарировании нас не перенесёт назад, а собственное местоположение мы можем определить, только пока шагаем сами.

Он был прав, так что я шмыгнул носом и продолжил молча переставлять ноги.

Два часа спустя стало очевидно, что сегодня нам не повезло.

— Возвращаемся? — риторически предложил я, протягивая руку.

— А может, ещё участок проверим?

— Рей! — возмущённо простонал я. — Я замёрз и устал! И хочу чаю!

— Ладно, ладно, — проворчал он, но за руку меня всё же взял.

Не давая ему возможности уговорить меня передумать, я тут же аппарировал домой.

* * *

Следующая неделя для меня слилась в единую снежную массу. Каждое утро, едва я успевал доесть завтрак, Рей тащил меня в лес, и несколько часов подряд приходилось вышагивать порой по колено в снегу по изрытой непогодой земле. К обеду чаще всего у меня создавалось впечатление, что снег — это единственное, что есть в мире…

Выносливость Мальсибера поражала меня и раньше, но за эту неделю стало очевидно, что, даже восхищаясь им, я всё равно умудрялся его сильно недооценивать. Магически Рей всё ещё был слаб, поэтому согревающие чары на него накладывал я, но они имели свойства выветриваться по истечении некоторого времени, и если на себе я их возобновлял машинально, то он — мёрз, казалось, даже не замечая неудобств. С неотвратимостью метронома он шёл и шёл, готовый дни напролёт проверять помеченные на карте леса. Я на такие подвиги явно готов не был. Единственное послабление, что мне удалось выторговать — это один участок за день.

После того, как мы обнаружили с помощью карты Дамблдора, надпись с его именем никуда не исчезла. Кто бы ни находился в той камере, сидел он там постоянно, максимум перемещаясь от одной стены к другой. Настоящий же Дамблдор, по словам Винки, не покидал Хогвартс.

Эльфийка, кстати, приобрела вполне достойный вид, и мне пришлось скрипе сердце выполнять обещание стать её хозяином. Винки попыталась радостно завопить, но я мгновенно пресёк этот порыв, скороговоркой приказав оберегать Стефана и не спускать глаз с Дамблдора, и ретировался. Надеюсь, когда необходимость её пребывания в Хогвартсе отпадёт, Кричер сумеет её перевоспитать, потому что жить с неуравновешенным созданием в одном доме будет пыткой.

Тайна двух Дамблдоров не давала нам покоя. Я снова начал вспоминать уклончивые формулировки гоблинов и Тёмного Лорда, но не мог понять, что они значат. Альбус организовал Орден Феникса десятилетия назад, его круг общения был весьма обширен, так что множество людей довольно неплохо знали его, и они не могли бы не заметить, займи его место чужак. Полвека он был директором, и невозможно было даже вообразить себе ситуацию, при которой та же МакГонагалл не заподозрила бы подмену. В конце концов, я каждый день на протяжении шести лет видел Дамблдора в Большом зале по трижды на дню, и это был один и тот же Дамблдор…

Но с другой стороны, я своими же собственными глазами видел, как Снейп послал в него Аваду, его падение, а потом и мёртвое тело. И что же получается? Был ли это Альбус? И если да, то как, Мордред его побери, он умудрился выжить?!

* * *

После моего неосторожного напоминания о Малфой-мэноре Драко не выдержал и недели. Возник на пороге моей комнаты бесшумной тенью и, до того, как я успел озвучить замечание о позднем времени, запер дверь и наложил чары против подслушивания.

Отложив книгу на тумбочку, я сел и вопросительно посмотрел на него, давая понять, что осознал важность предстоящего разговора.

— Ничего такого, — вдруг смутился Драко и присел на край кровати, принявшись крутить палочку.

— И потому ты накладываешь чары, — усмехнулся я. — Выкладывай.

— Я хочу сходить в мэнор.

— И? — поторопил я, не дождавшись продолжения.

— И не хочу идти один.

— Приглашаешь присоединиться? — прямо задал я вопрос.

— Да.

— Драко!

Малфой поднял взгляд, и я поёжился: страх, безысходность и боль плескались в его глазах.

— Я не могу попросить Рея — не после того, как он едва не погиб из-за моего желания встретиться с родителями. Регулус из дома выходить боится, его просить — только на отказ нарваться. А Эдриан слишком занят…

— А чары-то зачем? — улыбнулся я.

— Не знаю… — пробормотал он и вдруг зачастил: — Поверенный уверен, что опасности никакой. Авроры давно покинули мэнор, там никого не должно быть. Но…

— Когда ты хочешь отправиться? — мягко перебил я.

— Завтра?

Чуть подумав, я кивнул.

— Рей в Лютный хотел заглянуть перед походом в лес, так что с утра я в твоём распоряжении.

— Спасибо.

Я пожал плечами:

— Да не за что…

— Нет, правда спасибо. Для меня это много значит.

— Драко, завязывай с самоистязаниями, тебя никто ни в чём не винит…

— Я сам себя виню, — глухо признался он и, хлопнув меня по колену, поднялся. — Спасибо.

Проводив его взглядом, я откинулся на подушку и задумался. Не о чувствах Малфоя, а о его семье. В последнее время мне было не до того, но сдаваться я не намеревался. Я обещал приложить все усилия к поиску Люциуса и Нарциссы, и я не отступлюсь. Потому что результатом бездействия может стать новая трагедия…

Утром, проводив старших товарищей и выслушав пожелания удачи от Рега, мы с Драко аппарировали в Малфой-мэнор.

Перед нами предстала дорога в чистом заснеженном поле — и обычный двухэтажный маггловский дом, обнесённый невысоким некрашеным штакетником. Вокруг больше не было ничего, лишь вдалеке темнели деревья, но я не удивлялся — маскировочные чары и не на такое были способны. Когда Драко надрезал ладонь и поднёс её к калитке, заявляя о праве пройти внутрь, он казался абсолютно спокойным, но стоило ему сделать шаг…

Защитные чары развеялись, и перед нами предстал истинный облик местности. Ржавая покосившаяся ограда, одна створка кованных ворот лежит на земле…

— Что нужно было сделать, чтобы уничтожить гоблинские чары?! — не сдержавшись, воскликнул я.

Но Драко, казалось, не слышал. Он не мигая смотрел вдаль, туда, где слепящие лучи утреннего солнца скрывали дом. Он сделал шаг, остановился, обернулся на меня с беспомощностью во взгляде…

Найти слова утешения мне было не под силу, поэтому я лишь сжал его плечо в жесте молчаливой поддержки, и этого хватило: расправив плечи, Малфой решительно шагнул вперёд.

Мой первый и единственный визит в мэнор пришёлся на не самые лучшие времена, однако даже весной девяносто восьмого, когда дом, по словам Драко, превратился в хлев, он был именно шикарным особняком, который загадили чужаки. Сейчас же, ещё не видя самого дома, лишь сад, уже можно было представить удручающие масштабы постигших поместье перемен.

Заросший сорняками сад, в котором не осталось не то что статуй, даже самих деревьев, заставил Драко стиснуть зубы. Я лишь вздохнул, поражаясь министерским служащим, уничтожившим всё в поисках кладов.

Вокруг желтела нескошенная трава, впрочем, не скрывая изрытую землю; вывороченные с корнем вековые дубы, что росли вдоль дороги, лежали вповалку; осколки мраморных скамеек вынуждали смотреть под ноги — острые камни запросто могли пропороть обувь. Чем дальше мы шли, тем явственнее становилась картина разрушений.

Я шагал чуть позади Драко и поражался ненависти, живущей в сердцах варваров, не пожалевших даже розовые кусты. На самого Малфоя было страшно смотреть. Даже у меня, чужака, сердце сжималось от увиденного, каково было выросшему в мэноре Драко, который любил поместье, как члена семьи, трудно было даже представить.

Внезапно он резко остановился, и я едва не впечатался в его спину.

— Что слу… — вопрос пропал сам собой, стоило лишь проследить за его взглядом: среди гниющей травы высился почерневший остов.

— Они сожгли склеп, — мёртвым голосом прошептал Драко и устремил взгляд на белеющий сквозь голые ветви сожжённых деревьев дом. — Бастер, они сожгли склеп!

— Мне жаль, — ничто другое мне не пришло на ум.

— Мне тоже, — кивнул Малфой, сверкнув глазами.

В следующую секунду он решительно шагал вперёд.

Чего бы мы оба ни опасались увидеть, представшая картина всё равно смогла удивить. Дом был абсолютно цел. По-прежнему белоснежные стены не пятнали следы пожаров, окна не были разбитыми, а парадные двери не лежали на полу, а были просто закрыты. Не веря собственным глазам, мы вопросительно уставились друг на друга, а потом синхронно пожали плечами.

— Заходим? — уточнил я, и, когда Драко кивнул, мы оба достали волшебные палочки. — Хозяин первым, — шутливо поклонился я.

— Разумеется, — серьёзно кивнул Малфой, делая первый шаг, — неизвестно, что из родовой защиты активировано.

Внутрь мы проникли с соблюдением всех возможных мер предосторожности, но ни ловушек, ни зловредных заклинаний не обнаружили. Как, впрочем, и ценностей: кое-где даже обои оказались ободраны.

— Типпи! — громко произнёс Драко.

Ответом стала тишина.

— Либби!.. Терри!

Дом молчал. Плечи Драко опустились.

Интересно, что авроры сделали с домовиками? Отпустить их они не могли, эльфы подчинялись лишь главе семьи, их даже Драко освободить не смог бы, только Люциус, но и просто исчезнуть домовики бы не посмели. Неужели их убили лишь за службу ненавистным Малфоям?!

Обследовав первый этаж, Драко сделал знак следовать за ним, и через несколько минут мы оказались в относительно небольшом помещении.

— Это малая гостиная, — негромко сообщил он, безрезультатно накладывая Репаро на валяющийся под ногами мусор. В конце концов, выругавшись, Драко трансфигурировал два стула. — Присаживайся, — усмехнулся он.

— Драко… — даже меня переполняла ненависть к тем нелюдям, что разорили Малфой-мэнор, что уж говорить о эмоциях хозяина.

— Знаешь, — одновременно начал он, кажется, даже не услышав меня, — нас всех — я имею в виду старые семьи — всегда удивляла эта тактика выжженной земли. Ну захватил ты чужой дом, ну обокрал его, но зачем же всё разрушать? Вот чем этим ублюдкам помешал мебельный гарнитур Людовика XV? — он снова попытался наложить Репаро на остатки мебели, сиротливо разбросанные по полу. — Только тем, что не поддавался никаким чарам и потому не мог быть вынесен из помещения? Или картины. Зачем уничтожать полотна? Они же и так заполучили украшенные драгоценными камнями рамы. Или вот люстра, — я послушно поднял голову и не смог сдержать восклицания, — ага, снять не смогли, всё же гоблинская работа, так Бомбардой развлеклись. Хрусталь, наверное, красиво разлетался по всей комнате…

— Драко…

— Прости. Я просто в шоке.

— Пойдём домой?

Он повернул ко мне голову и криво усмехнулся:

— Бастер, это не просто минутка нытья, я пытаюсь сосредоточиться. И тебя я позвал не только для того, чтобы ты мне сопли подтёр. Мэнор нужно закрыть. Ни одна тварь больше не войдёт в мой дом без моего личного позволения!

Такой Малфой — собранный, просчитывающий ходы наперёд — мне нравился намного больше.

— Чем я могу помочь? — деловым тоном спросил я.