Покровительство Тьмы (гет)

Из двух зол всегда выбирай то, которого раньше не пробовал.

Был последний день лета. Гарри за голову хватался, вспоминая, сколько всего произошло.

После рассказа Снейпа они устроили пирушку, но уже на следующее утро Лилит поинтересовалась, чему их обучают в Хогвартсе, и пришла в ужас. Когда через три дня на замок был совершен набег ее бывших наставников, а сама Лилит сообщила им примерное расписание, в ужас пришли парни.

— Это все не выучить! Ты сама хоть что-то из этого знаешь?! — Рон просто выл.

— Меня учили всему этому с семи лет. Вам надо хоть по верхам пройтись, а то вас тут же раскусят.

— Это лето, понимаешь, ЛЕ-ТО!!! Чему тебя-то в школе учат, что ты так наехала?

— Чему учат меня — неважно. — Она как-то быстро отвернулась.

— Ладно, нам по любому надо стать похожими на аристократов. — Гарри прервал очередную пикировку, но знал, что этого хватит только до завтрашнего дня.

— Аристократы всегда должны быть лучше всех! — Любила говорить Лилит .

— Ты мне Малфоя напоминаешь. Кто тебе такое сказал? — Пробурчал в очередной раз Рон.

— Отец. — Гарри пнул Рона под столом. — Но мы должны быть лучше не на словах, а на деле, балбес. — Она с улыбкой смотрела на насупившегося Рыжего. — Чистокровные из древнего рода всегда обладают тайными знаниями, а если обладают тайными, значит должны знать и обычные… А совершенству нет предела. — Добавляла она, волоча их с фехтования на Зельеделие.

Под чутким руководством Корморана Зельеделие не только стало любимым предметом Гарри, но и заинтересовало Рона, который имел на него стойкую аллергию. Кроме Зельеварения парни ходили на фехтование. Мастер меча итальянец Джованни Франческо Бернадоне два часа продержал их в оружейной, подбирая доспехи и мечи, и трижды в неделю мучил, пытаясь научить их сражаться и с помощью тонкой рапиры и тяжелого двуручника.

Впрочем, судя по наблюдениям Лилит, большую часть отведенного на занятия времени он тихо плакал в уголке, глядя на действия своих учеников.

Верховую езду, как обязательную дисциплину для аристократов, преподавал испанец Теодомир Яго де Камлино, стоически переносивший и неправильную посадку парней, и недовольные взгляды лошадей. На самом деле, лошадям досталось только один раз, когда Рон, в первый раз сев на лошадь без седла, вцепился ей в гриву с такой силой, что выдрал пару клоков, а когда она встала на дыбы, возмущенная таким обращением, он еще и прикусил ей ухо, правда случайно.

По началу же для Гарри все конные прогулки заканчивались в кустах, а у Рона и того дальше — его частенько вылавливали изо рва, населенного гриндилоу. После верховой езды парни, стараясь лишний раз не шевелить ногами, переползали на урок этикета.

Вот тут-то и начинался Ад. Француз Симон де Монфор отнесся к формированию юных аристократов со всей ответственностью. Уже через два дня Гарри с закрытыми глазами мог отличить вилку для мяса от вилки для рыбы, а к концу недели даже Рон запомнил назначение всех столовых приборов и мог, ни разу не запутавшись, просидеть на обеде с десятью переменами блюд.

Дальше — хуже. Гарри навсегда избавили от сутулости: хватило двух ударов по спине и одного по голове «кратким справочником по этикету» на восемьсот девяносто пять страниц, а Рона отучили чавкать — просто поставили перед ним зеркало во время обеда. Теперь он учил их общению: обращениям к собеседникам, способности читать человека по позе, а так же тонкой науке вежливо наговорить человеку гадостей так, чтобы он ничего не смог ответить.

Потом шли уроки стиля: соотечественник Симона — Пьер-Роже де Мирпо провел парням краткий экскурс в историю искусств, как магов, так и маглов и пытался доказать, что одевать клетчатую рубашку к костюму в полосочку — недопустимо. Пытался он раскопать в своих подопечных и внутренний шарм, но у Рона он был слишком глубоко зарыт.

Четыре раза в неделю они ходили к Мастеру Дуэлинга — немцу Рейнальду фон Драсселю. Мастер был в восторге от понятливых учеников. Его отношение к парням разделял и Мастер Трансфигурации — индус Ранджит Сингха.

Раз в неделю швейцарец Эберхард Мерингат с тяжелыми вздохами пытался объяснить основные понятия экономики. Лилит, воспользовавшись связями отца, смогла затащить к себе в замок Мастера Боя — китайца Хен Шань Бея, но после первой же общей тренировки тот впал в глубокую медитацию.

День рождения Гарри отпраздновали скромно: наставники, Рон, Лилит и, с разрешения именинника, вампиры — именно они и были охраной замка. Подарки были в большинстве своем полезные для учебы, но от того не менее приятные. Например, Джованни подарил кинжал, всегда возвращающийся к владельцу, а Уильям — книгу «Самые редкие зелья мира». Пьер подарил бутылку коньяка, явно стянутую из запасов Лилит, Рон — наручные часы, а сама Лилит сводила его на закрытый пятый подземный этаж. Гарри увидел там много интересного и получил в подарок черное яйцо, которое лежало сейчас в его спальне, закутанное в одеяло, а Гарри думал где ему найти жабу. Это яйцо кое-как выпросила Лилит у Шайтаны — огромной сине-зеленой василисихи. Та отказывалась делиться, но узнав, что яйцо достанется змееусту, все-таки согласилась.

До этого дня Гарри даже не представлял, что аристократы могут ТАК ругаться, а василиски понимают человеческую речь и могут хихикать. На праздник эльфы расстарались, а Лилит лично испекла огромный бисквитный торт с малиной и взбитыми сливками. Гарри впервые за долгое время почувствовал себя счастливым.

Сразу же после дня рождения в их расписание добавились танцы под чутким руководством португальца Франсиско Дос Сантос. Он притащил на занятия и Лилит, мотивируя это тем, что она единственная девушка в замке. Гарри танцевал хорошо — сказывалась реакция ловца (теперь он искренне недоумевал, почему смущался танцевать на балу на четвертом курсе), а вот протанцевав с Роном один тур Лилит еще неделю прихрамывала и обходила несчастнго по большой дуге. Но спустя две недели Франсиско отловил отбрыкивающуюся и возмущающуюся Лилит и заставил протанцевать с Роном еще один танец. После глубоких раздумий Лилит подвела итог: Франсиско совершил-таки невозможное и научил Рыжика танцевать.

Японец Такетори Моногатари преподавал беспалочковую магию — Лилит сразу по прибытии парней отобрала палочки у них от греха подальше. На первом занятии Такетори попросил постараться поднять по очереди деревянные фигурки, в изобилии стоящие на столе… Вот уже месяц он сидел на занятиях в самурайских доспехах и пил валерианку после каждого взрыва.

В редкие свободные дни троица гуляла по окрестностям: Гарри и Рону удалось выпытать из Лилит, что замок находится в России на берегу озера Байкал на мысе Рытом. Мыс издревле пользовался у местного населения дурной славой, и лодки старались не приближаться к нему. Пару раз, правда, на берег высаживались шаманы помолиться о дожде, но, завидев приближающихся подростков, быстро сматывали удочки и гребли от мыса так, будто за ними бежали все легионы ада. Перед сном Гарри отводил себе час свободного времени и бился головой об стенку, стараясь выбить дурь. На самом деле, он не был тихим забитым скромным подростком, которого знал Дамблдор. На пятом курсе гормоны взяли свое и он начал встречаться с девушками. Многие были счастливы, что их почтил своим вниманием сам Мальчик-Который-Выжил. Но все романы были скоротечны. Сначала Гарри думал, что по-настоящему влюблен в Чжоу, но после единственного свидания, и того сорванного Гермионой, он понял, что она ничем не отличается от прочих. Его раздражали слезы и истерики, постоянная ревность. Нет, против девушек он ничего не имел, и даже знал что женится, когда найдет какую-нибудь поспокойней. А вот Лилит никак не могла понять, откуда у Гарри появляются шишки.

А еще Лилит отучила их смущаться. Она перепробовала все возможные способы, но результат оставался нулевым. Тогда она, махнув на все рукой и наложив на них мощные антипоисковые чары, отвезла их в Иркутск. После того как парни «случайно» лишились одежды на главной улице города, они сразу же отучились чувствовать себя неловко. Правда, потом долго удивлялись невозмутимости прохожих.

— Лилит. — Гарри налил себе еще кофе.

— Ммм? — Лилит дремала на ковре в полюбившейся им Дубовой гостиной. Рядом калачиком свернулся Рон.

— Мне нужна твоя помощь. — Гарри посмотрел на портрет; портрет подмигнул.

— Что стряслось? — Она приподнялась на локте.

— Помнишь, я рассказывал тебе о своем кузене? Я обещал забрать его. Завтра он уезжает в школу, а я не знаю где она находится. Ты, вероятно, не отпустишь меня?

— Не отпущу. — Лилит покачала головой. — Тебе еще нельзя появляться в Англии. Тили!...

* * *

Целое лето Дадли ждал. Он понимал, что это глупо, что Гарри сам в бегах, но Гарри ведь пообещал забрать его! И Дадли ждал.

На всякий случай он предупредил мать; отца — не рискнул. Но время шло, а Гарри не появлялся.

Первого сентября, стоя на остановке, куда через полчаса должен будет подъехать автобус школы Воннингс, друзья Дадли не понимали, отчего Большой Дэ такой хмурый. Через пять минут Пирс присвистнул: к ним направлялась блондинка примерно их возраста. Она подошла к ним и, хлопая длинными ресницами, защебетала.

— Меня зовут Саманта Райз. Я новенькая в Воннингс. Моя мама куда-то ушла, а чемодан остался в машине. Он слишком тяжелый. Может кто-нибудь поможет мне его донести? — Она улыбнулась и посмотрела прямо на Дадли.

— Я?! Э… Да, конечно, я помогу. Где машина? — И Дадли, под завистливые шепотки друзей, последовал за девушкой.

Зайдя за угол, Саманта схватила его за руку и прошептала:— Твой кузен попросил меня захватить тебя по дороге. Так что будь вежливым и не держись слишком крепко. — С этими словами она обняла Дадли.

Сверкнуло серебро, и мир вокруг младшего Дурсля завертелся. Только к вечеру в школе поняли, что Дадли исчез. Была поставлена на уши полиция, приезжал Дамблдор, но все сводилось к одному: из этого дома бесследно исчез еще один человек.

* * *

— Наверно только я падаю при приземлении. — Это было первое, что услышал Дадли после рывка.

Он открыл глаза и увидел Гарри, небрежно облокотившегося на перила парадной лестницы и насмешливо наблюдавшего за кузеном. Если бы кто-нибудь смотрел пристальнее, он бы заметил в его взгляде недоумение и злость от того, как Дадли обнимал Лилит при появлении (толстяк просто не хотел упасть). Дадли кинулся к кузену.

— Спасибо, спасибо, спасибо!

— Дадли, пусти, задушишь! — Гарри услышал треск собственных ребер. Отдышавшись, он продолжил. — Лилит, позволь представить тебе Дадли; Дадли, это Лилит — хозяйка этого замка.

— Добро пожаловать в этот дом. — Лилит кивнула. — Гарри, проводи своего кузена в Желтую спальню, а я распоряжусь об обеде. Через полчаса в Итальянской столовой.

Итальянская столовая — небольшая солнечная комната с мозаичной отделкой и столом на тридцать человек стала постоянным местом приема пищи после приезда наставников. После десерта за столом остались Лилит, Гарри, Рон, Дадли и Мастер Корморан. Выдав парням очередную порцию лечебных зелий, Мастер подтолкнул к Дадли стакан с Опознающим.

— Пей! Treizn! — Уильям внимательно посмотрел на слова и передал Дадли пузырек с другим зельем.

Когда Дадли выпил его, две из трех надписей исчезли, а третья изменилась. Мастер покачал головой.

— Гарри и Рон свободны, но этому я не могу помочь.

— Идите за мной. — Лилит привела парней в Дубовую гостиную. Гарри и Рон сели на диван неподалеку, Дадли занял кресло напротив Лилит. Сама Лилит облокотилась на столик и переплела пальцы. — Дадли, зелье блокирующее твою магию, не имеет антидота.

Взгляд Дадли потух, Гарри и Рон слегка побледнели.

— Есть один способ вернуть тебе силу — принять Тьму. — Лилит жестом остановила Рона. — Я хочу, чтобы вы сначала послушали. — Она посмотрела на портрет; тот кивнул. — Тьма была изначально, потом появился свет. С тех пор идет битва. Битва не добра со злом, а нового со старым, и не всегда новое лучше. Древние чистокровные семейства вы называете темными не зря — они хранят свои знания и передают их только по наследству, потому что так заповедано Тьмой. Наследники чистокровных — сильные маги, и их с самого рождения готовят стать рыцарями Тьмы. Но с появлением маглорожденных и их защитничков среди чистокровных, — Рон слегка покраснел, — мнения разделились. Маглолюбцы считают, что знания должны быть общими для всех, что маглорожденные имеют равные с нами права на магию…

— Но разве это не так? — Рон сумел вставить слово.

— Рональд, — Лилит развернулась к нему, — в каждом уважающем себя чистокровном Роде должно храниться две книги: книга Родов и книга Судеб. Если самый сильный маглорожденный произнесет даже самое слабой заклинание из книги Судеб, он умрет. Умрет от магического истощения — у него не хватит сил ни прервать заклинание, ни довести его до конца. У него нет за спиной поколений магов, которые отгонят от него саму смерть. А чистокровные, женясь на грязнокровках, подрывают силу своих потомков. Не всегда, конечно, — кивок на Гарри, — освежать кровь полезно раз в семь-восемь поколений.

— Но в этом случае чистокровные скоро вымрут!

— Гарри, очень много Родов исчезло, оставив родовые перстни на сохранение другим семьям. Древние Роды можно возродить. А что касается Тьмы и Зла… Маглолюбцы всегда ненавидели чистокровных, поддерживающих Тьму. Они противопоставили себя нам, назвав себя Светом. Если кто-то творил что-то неугодное им, они называли их темными — убийц, воров, диктаторов, тиранов. Какая разница, ведь тьма— это тьма — в ней ничего не видно. Но Тьма примет не каждого. — Лилит коснулась медальона. — Она примет только лучших, благородных, справедливых, но — обязательное условие — чистокровных.

— Наши наставники — Темные? — Рон опешил.

— Старая гвардия. — Лилит кивнула. — Они учили еще моего отца.

— Ты тоже. — Не вопрос, утверждение.

— Конечно. — Она посмотрела Гарри прямо в глаза. — Мой род еще со времен правления Тьмы служит ей верно. Все из нашего Рода становились Воинами. Этот замок — последний оплот Тьмы; под нами находятся Врата, которые мы охраняем уже многие поколения.

— Я бы сказал, что воинственные портреты, развешанные по замку, на девушек не очень похожи.

— Ты прав. — Лилит засмеялась. — Я сумела отличиться. До этого в моем Роду рождались только мальчики. Но я — первенец — обязана служить Тьме по закону, а вскоре после моего рождения мать убили. Отец решил сделать из меня достойного Воина, поэтому мне с детства вколачивали, что я должна быть лучше многих.

— Что это? Кто эти люди? — Гарри достал фотографии из ларца Сириуса, которые таскал в нагрудном кармане.

— Не знаю, спроси Северуса. Это было до смерти отца — он знает все, что тогда творилось.

— Что может Тьма? — Гарри прищурился.

— Единственное, что она не может — воскресить человека. Но все, что вы попросите, должно ей же и служить.

— И какова цена?

— Жизнь. — Теперь Лилит оценивающе посмотрела на него. — В мирное время мы должны сохранять свое наследие и свою кровь, свои обычаи, но если настанет пора битвы со Светом, мы должны принять бой.

Гарри задумался, Рон молчал, Лилит уставилась на огонь. Дадли нервничал: он очень хотел получить силу, но ждал, что скажет Гарри. Он верил, что брат не выберет плохого. Огонь в камине трещал, разбрасывая по комнате неверные тени, свечи давно потухли.

— На мой взгляд, цена не слишком велика. Свет я уже видел, теперь я хочу увидеть Тьму. — Гарри посмотрел Лилит в глаза.

— Волдеморт — темный?

— Нет, конечно! — Лилит фыркнула. — Маньяков не держим.

— Я тоже буду! — Дадли сиял.

Рон просто кивнул: он больше не Уизли, так что пора заканчивать мыслить стереотипами. Свет — это свет, но и там оказалось много теней, в которых удобно скрывать правду.

— Хорошо, тогда завтра и начнем.

* * *

На утро Гарри проснулся с редким для него предвкушением — так в детстве он ждал Рождество. После завтрака подростки засели в Малой столовой. Заспанная Лилит приволокла с собой довольно большой бархатный мешок.

— Ночью я сверилась с книгой Судеб — обряды несложные. Тут, — Лилит тряхнула мешком. Послышался звон, — Родовые перстни. Каждый сейчас берет кинжал, — кивок на вышеозначенный предмет, — надрезает правый средний палец и опускает руку в мешок. Рон, ты первый. Палец себе отрезать хочешь?

Рон старательно резал палец, не обращая на Лилит никакого внимания и засунул руку в мешок. Сначала ничего не происходило, а затем на палец наделось кольцо. Он поморщился, почувствовав легкое жжение по всему телу, и достал руку. На пальце у него красовался перстень из белого золота с изображением распахнувшего крылья дракона.

Следующим был Гарри. Засунув руку в мешок, он довольно долго ей шарил, пока не добрался до самого дна. Как только на палец само собой наделось кольцо, он рухнул на колени: такую боль он не испытывал даже под Круциатусом Волдеморта; кровь, казалось, кипела, кости ломались, суставы выворачивались. Когда все внезапно закончилось, Гарри обнаружил на руке серебряный перстень с василиском в короне.

Дадли опускал руку в мешок с опаской. Он нашел свое кольцо так же на самом дне мешка. Заполучив его на руку, он упал, закричал и катался по полу минут десять. На пальце у него было золотое кольцо с собакой. Дав парням выпить, Лилит потащила их на пятый этаж. В холле их отловил Корморан и с интересом посмотрел на гербы. Лилит хмурилась.

Они прошли мимо зверья в дальний коридор, показавшийся им бесконечным. Остановившись у огромных черных дверей, Лилит сняла медальон и повернулась к парням.

— Отец советовал попросить хорошую память, быструю реакцию, истинную любовь и что-нибудь для себя. Совет был хороший. Может, он и вам пригодится?

— И как, нашла любовь? — Гарри усмехнулся

— Еще не вечер. — Лилит вернула усмешку. — Готовы?

Она вставила медальон в скважину и повернула. Двери бесшумно распахнулись. Щупальца Тьмы коснулись Лилит и обняли, узнав. Девушка что-то прошептала. Парни сделали шаг навстречу и пропали во Тьме. Дверь закрылась. Лилит вздохнула и поплелась в Арабскую гостиную — почему Тьма переносит всех туда, никто не знал.

* * *

— Иди ко мне, я вижу себя в тебе. — Услышал Рон. — Ты сильный и станешь еще сильнее, Защитник. Я дам тебе то, о чем ты просишь. У твоего Рода никогда не иссякнут богатства, ибо вы — Драконы. Я вижу твои мысли: ты забавен, маленький дракон, ты будешь милым…

— Иди ко мне, я вижу себя в тебе. — Услышал Дадли. — Ты достоин служить мне, Вестник. Ты будешь хорошим стратегом. Я дам тебе силу, о которой ты так мечтаешь. Ты будешь расчетлив, если ты так хочешь, но не потеряешь способность любить. Ты будешь настоящим аристократом, и все двери в этом мире для тебя будут открыты.

— Иди ко мне, я вижу: ты — это я. — Гарри вздрогнул: женский голос прошептал ему эти слова прямо в ухо.

— Кто ты? — Тихий смех раздался совсем рядом.

— Я — это ты.

— А кто я?

— Ты Лорд — мой ставленник на земле. Чего ты хочешь? Я дам тебе все: любовь женщин и мужчин, деньги, власть, бессмертие… Я вижу желание в твоем сердце, но его исполнить я не могу — Он умер.

— Мне не нужны деньги — хватит тех, которые есть. Мне нужная любовь истинная, а не толпы поклонников, власть и бессмертие даруют лишь одиночество, а я устал быть один…— Гарь зло сплюнул. — Тьфу. Опять в патетику ударился!

— Как хочешь. — Тихий смешок. — Дам, пожалуй, я тебе величие. А теперь иди, тебе пора. Не успел Гарри ничего возразить, как заснул. Тьма окутала Арабскую гостиную, а когда она отступила, на подушках остались лежать три молодых человека...