Когда дерется львица (гет)

Проснувшись, на какой-то блаженный миг Гермиона забыла, кто она и где находится. Она чувствовала лишь тепло и сладковатый травяной аромат, исходивший от подушки.

Но через минуту девушка все вспомнила. Она — Гермиона Грейджер, староста школы, лучшая ученица, подруга Мальчика-Который-Выжил, неофициальный член Ордена Феникса. А еще она — магглорожденная Пожирательница Смерти, любовница Люциуса Малфоя, игрушка Темного Лорда, предательница и шпионка. Сумасшедшая наркоманка, идущая навстречу своей судьбе.

Иногда она чувствовала себя разбитой на миллионы осколков. Будто все те маски, что она носила, все роли, что она играла, отделились от нее и зажили собственной жизнью, а вместо Гермионы Грейнджер осталась лишь маленькая беспомощная девочка, рыдающая в углу.

Но она скорее умрет, чем допустит подобное.

Гермиона села и осмотрелась. Домовые эльфы разожгли камин с резной решеткой, аккуратно разложили ее книги и пергаменты на столике у окна.

Это была очень красивая комната, достаточно большая для профессора Снейпа, который не привык к гостям, выдержанная в той же цветовой гамме, что и библиотека. Здесь было все, что Гермиона могла только пожелать. Комната очень сильно напоминала ее собственную — комнату старосты. Такая же большая кровать с балдахином, такой же гардероб и книжный шкаф. Единственным отличием было то, что эту комнату до Гермионы не использовали сотни других старост, и не было того легкого налета поношенности.

Девушка встала с кровати и направилась в ванную. Здесь сходство с комнатой старост закончилось: ванная была роскошной и очень комфортной. Гермиона была согласна с тем, что такая ванная для студентов не была необходимостью. Она сама не представляла, для чего нужен весь этот парфюм, бальзамы, крема и лосьоны.

К счастью, домовые эльфы принесли ее косметику. Она решила принять горячую ванну вместо душа, и это заняло достаточно времени. Время… Сейчас время было роскошью. На мгновение Гермиона пожалела о принятых решениях. Но только на мгновение.

Было уже после полудня, когда девушка проголодалась. Она решила покинуть комнату в поисках чего-нибудь съестного. На удивление тщательно накрытый стол уже ждал ее в библиотеке, наряду с угрюмым профессором Зельеварения, который проверял эссе учеников.

— Я попросил эльфов принести для вас что-нибудь поесть, — сказал Снейп. — Думаю, вы проголодались.

— Да, спасибо.

Она выбрала вареные яйца и тост. Услышав звук пододвигаемого стула, Гермиона подняла голову и встретилась взглядом с Северусом Снейпом, который тянулся к чаше с фруктами. Наверное, её удивление отразилось на лице, так как он поднял бровь и почти улыбнулся.

Несколько месяцев назад это бы ее шокировало на неделю. Но не сейчас, когда она знала…

— Даже я иногда ем, мисс Грейнджер.

— Меня не удивляет это, профессор.

«Скорее ваша вежливость. Очень необычное поведение для вас», — подумала про себя девушка.

Первая часть трапезы прошла в тишине. Гермиона с удовольствием ела, а Снейп искоса на нее поглядывал.

— Полагаю, сегодня вы спали лучше, чем в последнее время, мисс Грейнджер?

— Да, — удивленно ответила она. — Как вы узнали?

— Этой ночью вы не принимали Таналос. Результаты налицо. Вы выглядите отдохнувшей и расслабленной, у вас хороший аппетит, и вы не так агрессивны, как вчера.

— Что ж, большое спасибо, — саркастично ответила Гермиона, расстроенная тем, что Снейп напомнил об этом зелье так скоро, не дав ей насладиться завтраком.

* * *

День профессора Зельеварения не задался с самого утра, и Снейп знал, что лучше уже не станет. Когда он очнулся от так называемого сна, первым его порывом было ворваться в комнату Гермионы и вылить на девушку свое ужасное настроение, причиной которого являлась именно она.

Но это, наверняка, была ее последняя спокойная ночь, поэтому Северус выдержал это искушение и решил выпить крепкого чая.

Уроки были сущим испытанием. Идиоты-первокурсники умудрились испортить простейшие зелья, и даже седьмой курс, где Северус действительно наслаждался преподаванием, был подавлен отсутствием мисс Грейнджер и беспокойством Драко, Поттера и Уизли, которые волновались за свою подругу, хотя, конечно, абсолютно по-разному.

А сейчас ему пришлось завтракать с выше упомянутой подругой, которая просто светилась дерзостью и непокорностью с другой стороны стола. Что за удовольствие!

Снейп знал, что своим вопросом сделает девушке больно, но есть более важные вещи, чем чувства Гермионы Грейнджер. Судьба мира, например. И исход этой войны.

— Вы уже чувствуете какие-либо симптомы изъятия?

Гермиона покачала головой и, увидев, что он собирается назвать эти симптомы, она начала перечислять их, загибая пальцы:

— Нервозности еще нет, профессор, как и озноба, потоотделения или лихорадки. Я прекрасно знаю, что меня ждет, не нужно объяснять. Скоро мне станет плохо. Начнутся сильные физические боли, я не смогу ходить, разговаривать и вообще двигаться. Затем станет хуже. Появятся галлюцинации, вспышки сильной агрессии и паники. Я буду готова на все ради дозы зелья. Но самая опасная вещь для меня — магия, так как Таналос реагирует на волшебство и вытягивает из него силу. Поэтому я сама не должна использовать магию, а также магию не должны использовать на мне ни под каким предлогом. Это определенно меня убьет. Хотя я могу умереть и раньше.

— Все верно, — сказал Снейп, потрясенный ее спокойствием. Но глаза выдали Гермиону — она была очень напугана. Только благодаря силе воли она все еще держалась. Внезапно Северус понял, что ей пришлось стать такой холодной и полностью себя контролирующей. Достаточно одного промаха, одной сильной эмоции, чтобы девушка сломалась.

Снейп помнил ту жизнь и те времена, когда ему пришлось отказаться от дружелюбия и уюта. Он испытывал постоянный страх. Ведь однажды потеряв самоконтроль, никогда не сможешь его восстановить. А этого люди не должны увидеть.

Да, он понимал ее. От ее храбрости у него замирало дыхание. Снейп на секунду прикоснулся к руке Гермионы — глаза девушки расширились от удивления.

— Обещаю вам, мисс Грейнджер, — спокойно ответил он, — что я не позволю вам умереть. Я много знаю о зелье Таналос и о лечении его симптомов. Обещаю, ничего плохого не случится. Вы можете мне верить.

— Спасибо, профессор, — слова давались ей с трудом. — Я… я верю вам.

Повисло неловкое молчание. Северус не знал, стоит ли ему принимать это как комплимент или как угрозу. В конце концов, единственные люди, которые действительно ему доверяли, были Дамблдор и Волдеморт. И Снейп не знал, к какому из этих лагерей отнести мисс Грейнджер.

Через мгновение он откашлялся и перевел беседу в более безопасное русло.

— Очень хорошо. Но до того как мы сосредоточимся на терапии, нужно обсудить несколько моментов. Во-первых, вы должны сообщить своим родителям, чтобы они не отправляли вам совиную почту в течение последующих недель, также они не должны отвечать на письма Гарри и Рона. Мы не можем допустить, чтобы эти двое ворвались к директору и начали выяснять, куда вы на самом деле пропали.

— Нет необходимости, профессор. Я уже нашла безопасное место для родителей. Вообще-то я их спрятала еще шесть месяцев назад. Я не контактировала с ними с того времени, и они знают, что со мной сейчас нельзя связываться.

— Вы спрятали их? — Снейп спрашивал себя, когда же девчонка перестанет его удивлять. — Шесть месяцев назад?

Гермиона кивнула.

— Я предвидела такой ход событий и решила, что лучше их спрятать, ведь они могут быть средством давления на меня. Действия Пожирателей Смерти подтвердили мои опасения. Есть еще что-то, что мы должны обсудить?

— Прошло полгода, откуда вы знаете, что они еще в безопасности?

— Думаете, я не подготовилась? Я все тщательно спланировала.

И вот, опять: ледяное равнодушие, где нет места эмоциям. И он не понимал, была ли это блестящая игра или ее истинное лицо.

— Еще кое-что, — медленно начал он. — Мне нужен ответ на один вопрос.

— Какой?

— Зачем вы это сделали?

— Что сделала? — ответила она вопросом на вопрос.

— Присоединились к Пожирателям Смерти, предали меня. Рискуете своей жизнью. Зачем?

— Чтобы помочь в войне, — ровно ответила Гермиона.

Снейп фыркнул.

— Вы слишком умны для такого идеалистичного бреда, мисс Грейнджер.

Гермиона подняла бровь и посмотрела на него с притворным удивлением:

— Это был комплимент, профессор? Вы мне льстите.

— Хватит дурачиться, девчонка, — зарычал Снейп. — Я должен знать причину этого идиотского поступка!

— Вы никогда не узнаете причин, профессор, — ответила Гермиона. — Это мое личное дело. Вам придется довериться мне. Или, скорее, Дамблдору, так вам будет легче.

Она действительно полагала, что может с ним так обращаться? Черта с два, он не один из ее идиотских гриффиндорских дружков.

— Даю вам последний шанс ответить мне. Если вы откажетесь, я найду другой способ добиться правды.

— Например? Будете пытать Круциатусом? Вряд ли Дамблдор обрадуется, когда узнает, что его бывший шпион пытает нынешнего. К тому же, это не сработает. Меня не так-то легко сломить, профессор.

Северус знал, что это неправильно. Он поклялся себе никогда не повторять это — никогда не проникать в чужой разум без разрешения. Грейнджер была его студенткой, и он отвечал за нее!

Но правда была важнее, чем его личные принципы или нечистая совесть. Будущее мира, исход этой войны зависели от Гермионы Грейнджер, и он должен знать, зачем она взвалила такое бремя на свои плечи. Он должен знать, что она не сбросит эту ношу, если она покажется ей непосильной.

Поэтому он просто обязан был это сделать. Голос Гермионы, насмехаясь, эхом отозвался в его голове: "Чтобы противостоять войне".

Он не дал себе времени еще раз взвесить решение. Одним шагом Снейп преодолел расстояние между ними, схватил её лицо, и, вынудив посмотреть ему в глаза, погрузился в ее разум.

Не было никакого барьера, ни единой защиты.

«Странно, что с такой защитой она все еще жива», — мрачно подумал Северус, но поток мыслей девушки унес его дальше.

Гермиона одета в роскошное черное вечернее платье, подчеркивающее красивую грудь. Мужчины смотрят ей вслед, женщины ревниво пожирают взглядом. Драко Малфой рядом с ней.

Гермиона держит бокал красного вина, изредка отпивая из него. Внезапно перед ней появляется Люциус Малфой.

— Так-так, что делает на этом балу маленькая грязнокровка?

— Ждет вас, мистер Малфой, — она снова пригубила вино и слегка поклонилась Люциусу.

— И для чего вы мне?

— Ну, есть много способов использовать грязнокровку, Люциус, и многие из них могут быть приятны для обеих сторон.

Улыбающийся Малфой и чувство... вожделения, приливающее к паху девушки. Он ведет Гермиону в комнату, ей не терпится ощутить его прикосновения.

Её стон, когда Малфой разрывает платье.

Гермиона становится на колени перед Волдемортом, касается лбом пола.

— Я знаю, что я лишь ничтожная грязнокровка, милорд, но даже я могу служить такому великому волшебнику как вы. У меня есть важная для вас информация. Я — лучший друг Поттера, Дамблдор доверяет мне. Я жажду служить.

Темный Лорд подзывает Гермиону к себе. Чувство власти, торжества и благодарности переполняет ее. Она присоединилась к его рядам. Она стала Пожирателем Смерти. Она будет служить самому могущественному магу в мире.

Гермиона стоит перед Волдемортом.

— Он всего лишь грязный изменник, милорд, ничего больше. Он предал вас в пользу старого глупца еще с тех пор, как вы вернулись!

Ее распирает гордость. Она показала старой летучей мыши его место. Она была игрушкой Лорда, королевой мира, который скоро воцарит.

— Я могу добыть для вас Поттера, милорд. Нужно только немного времени и план, и я сдам это маленькое отродье вам.

И когти могущественного мага сожмутся на горле мальчишки, а Гермиона будет наблюдать.

Гермиона снова на коленях.

— Раздевайся, — приказывает Темный Лорд.

Она повинуется, сдирая с себя одежду, и встает нагая перед внутренним кругом Пожирателей Смерти.

— Все для вас, милорд, — она верит в это. Она будет служить ему до смерти.

Тёмные фигуры Пожирателей приближаются к ней, бьют её, пинают ногами, хлещут.

— Вот что получает грязнокровка, когда хочет войти в наш круг.

Гермиона кричит от удовольствия, дрожит от вожделения и просит еще.

— Спасибо за боль, милорд! Все для вас, Хозяин!

Гермиона изгибается и стонет под обнаженным телом Люциуса Малфоя. Вскрикивает, когда он входит в нее.

А затем воспоминания девушки понеслись потоком. Бессчетное количество раз Северус видел, как она стоит на коленях перед Темным Лордом, смеется, пытает несчастных вместе с ним.

Он видел, как ее саму пытают Пожиратели Смерти, он чувствовал то же, что и Гермиона, чувствовал, что она наслаждается этим, жаждет больше. Видел, как Пожиратели используют ее тело, а она хочет еще. Эмоции Гермионы подхватили Северуса словно сумасшедший ураган — её дикое наслаждение, нестерпимая боль, желание властвовать, доказать себе, показать им всем... И вожделение в ее глазах.

Снейп оттолкнул девушку. Собственное неровное дыхание громко отдавалось в ушах. Он слышал неестественно быстрое и сильное биение своего сердца. Лицо было мокрым от пота.

Гермиона не шелохнулась. Когда он разорвал связь, её голова упала на грудь, словно у марионетки, чьи нити порвались. А сейчас она спокойно встретилась с ним взглядом.

Северус не мог выдержать этот взгляд. Он знал, что за ним на самом деле лишь тьма.

Он не понимал, бояться Грейнджер или ненавидеть, и отступал от нее, пока не уперся спиной в холодную стену.

— Ну что ж, со мной и вправду ничего не случилось, профессор? — горько спросила Гермиона.

— Вы — чудовище, — прошептал он.

Девушка даже не вздрогнула.

— Нет никакой борьбы за добро, противостояния в войне или заботы о друзьях. Даже амбиций нет. Вы сделали это исключительно ради своего извращенного удовольствия, не так ли? Вы даже заставили Дамблдора покрывать ваши маленькие эротические похождения.

— Если вам так угодно.

Гермиона медленно направилась к винтовой лестнице, будто позади не было взбешенного Снейпа.

— Что вы чувствовали, пока вас трахал Малфой, а вокруг умирали люди, их пытали, они отдавали свои жизни, чтобы спасти мир? Вы наслаждались этим? — прокричал он, шагнув к ней и схватив за запястья изо всех сил.

— Вы ведь знаете, — ровно сказала она. — Вы чувствовали мои эмоции.

— Грязная потаскушка! — его слова словно хлестали по лицу.

Гермиона склонила голову на бок, будто задумалась над его фразой. На мгновение ее взгляд омрачился. И если бы Северус в это время внимательно наблюдал за девушкой, он бы заметил, что она так сильно схватилась за поручень, что железо больно врезалось ей в руку. Но затем взгляд опять прояснился, и она кивнула, будто пришла к какому-то выводу.

— Да, профессор, вы правы. Но это не изменит тот факт, что моя работа очень ценна для Ордена. Грязнокровка или потаскуха, но я могу служить так, как не смогли вы.

Северус ослабил хватку и отпустил руку Гермионы.

— Полагаю, вы хотите, чтобы я ушла. Я только соберу вещи, а потом...

— Нет, — перебил он ее. — Вы никуда не пойдете. Я никогда больше на вас не посмотрю. Но мое задание не изменилось. Вы останетесь здесь, пока терапия изъятия не закончится. Но я хочу, чтобы вы знали: вы для меня отвратительнее, чем любой Пожиратель Смерти. И я буду наблюдать за каждым вашим шагом, пока вы будете шпионить. И если я заподозрю вас в чем-то нечестном, то убью голыми руками.