Подопечный / Pet Project (гет)

Сердцем любого великого дела, призванного изменить мир и образ мышления людей, всегда становится какое-нибудь особенное местечко, где изначально планируются восстания, разрабатываются кампании, обсуждаются будущие обязательства и тщательно разбираются успехи и неудачи. Например, Восстание гоблинов 1612 года зародилось за потемневшими от пролитого пива столами «Башки борова». Систематическое обучение магически одаренных детей проходит в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс». Противостояние Волдеморту тщательно планируется на Гриммо, в ветхом доме, кишащем пикси. А ДУСТ впервые появился под балдахином на кровати Гермионы. Вот и сейчас она снова лежала на спине, пялилась на полог и поглаживала мурлыкающего Косолапуса, свернувшегося у нее на животе.

Поначалу задача ДУСТа казалась очень простой. Хотя, конечно, с Невиллом пришлось повозиться, но Гермионе нравилось работать с ним. А теперь и с Колином. Это был тот самый вызов, которого ей так часто не хватало во время занятий.

Но теперь в исходном плане появились новые пункты, и именно они доставляли больше всего хлопот. При этом Гермионе казалось, что эти новые задачи гораздо важнее, чем все то, что она делала до сих пор. И уж точно намного сложнее. Как, например, выяснить, что не так со здоровьем профессора Снейпа? Конечно, у нее были кое-какие догадки. Она уже поняла, в каком напряжении он постоянно находится. А то немногое, что Гермиона знала из собственного опыта, позволяло утверждать: стресс заставляет либо объедаться, либо забыть о еде. Во всяком случае именно так утверждала ее тетушка Гвен, набравшая после развода сорок лишних фунтов.

Раз уж профессор Снейп воротит нос от еды именно из-за стресса, можно попробовать усилители аппетита. Но если добавить их в его еду или питье, это наверняка обнаружат, и тогда Гермионе придется переживать о возможном исключении. И все же она подозревала, что аппетит у профессора Снейпа пропал из-за неважного самочувствия. Он всегда выглядел откровенно плохо, но сейчас, когда Гермиона внимательнее относилась к нему и видела не просто сальноволосого ублюдка, как называл его Рон, она заметила болезненную худобу и нездоровый вид профессора Снейпа.

Гермиона не была целителем. И даже если бы смогла найти и правильно наложить диагностические чары, Снейп это заметит. И лучше даже не думать, что произойдет, если она установит неправильный диагноз и вместо того чтобы помочь, отравит его.

А уж с бессонницей Гермиона и вовсе не знала что делать. Как заставить человека спать, если он не хочет? Маггловские методы, вроде снотворных или наркотиков, или отрубить ударом по затылку она отмела сразу. Оставались зелья. Гермиона знала, что некоторые из них способны вызвать сонливость, но опять же, подмешать их Снейпу вряд ли получится. А с более мощными снотворными зельями она побоялась бы связываться. Раз сам профессор Снейп, дипломированный зельевар, не использует их, значит, эти зелья не помогут, и нужно искать другое решение.

Нужен план или хотя бы направление. А лучше два плана, один — как позаботиться о том, чтобы профессор Снейп ел, а второй — как позаботиться о том, чтобы он спал. Сначала нужно заняться той проблемой, которую легче решить. Потом приниматься за самое сложное. Гермиона решила поискать хоть какое-то подтверждение своим догадкам. А также список того, что из еды он предпочитает, а что не ест. И ответы на оба эти вопроса она может найти только в одном месте.

* * *

Гермиона никогда не откладывала дела в долгий ящик. И именно поэтому в пятницу, невзирая на промозглый ветер вкупе с неуместно ярким апрельским солнцем, отправилась на матч по квиддичу между Равенкло и Хаффлпаффом. Устроившись на трибуне вместе с Гарри и Роном, она решила, что время самое удачное. Все увлечены игрой, громко подбадривают ловцов обеих команд, когда те маневрируют над полем, и никто не обратит внимания на их разговор.

Однако она не учла, что команда Хаффлпаффа вдруг решит опровергнуть звание вечного аутсайдера и доказать, что они все-таки знают, с какой стороны браться за метлу. Так что завладеть вниманием Гарри оказалось гораздо труднее, чем рассчитывала Гермиона.

Отвлечь его от игры удалось только с третьей попытки, после того как Гермиона рявкнула так, что даже сама вздрогнула: настолько собственные интонации напомнили ей Молли Уизли, которая собирается устроить взбучку близнецам.

— Гарри!

Но тот только нетерпеливо спросил:

— Чего тебе, Гермиона? — и снова отвернулся к игре.

Ну наконец-то. Придвинувшись ближе, Гермиона уже тише продолжила:

— Я хотела спросить, не одолжишь ли ты мне карту и мантию на несколько дней. Мне нужно...

Закончить она не успела. Гарри, как и все остальные зрители на трибуне, вскочил с места, вопя от радости: ловец Хаффлпаффа в погоне за снитчем бросился в такое крутое пике, что у Гермионы внутри похолодело. Чудом избежав смерти, он поймал-таки снитч и принес своей команде победу. Гарри с Роном, забыв о Гермионе, шумно обсуждали игру.

— Вот это да, Гарри, ты видел его захват? — в изумлении качал головой Рон. — Хаффлпаффец. Вот уж не ожидал. Если они продолжат так играть, то могут взять кубок в этом году.

Гермиона замешкалась, и толпа оттеснила ее от друзей. Разочарованно простонав, она выбралась из потока зрителей, покидающих трибуну, поднялась на носочки, высматривая рыжую макушку Рона и нырнула обратно, пробираясь к нему сквозь толпу.

— А, вот ты где, Гермиона! — помахал ей Рон. — А мы думали, куда ты исчезла.

Притянув ее ближе, так что Гермиона оказалась между ним и Гарри, Рон легко провел их сквозь толпу. Гермиона послушно следовала за друзьями, рассеянно отмечая, что все восхищаются победой Хаффлпаффа. А сама она до сих пор не понимала увлечения магического мира квиддичем.

— Так о чем ты там спрашивала? — обратился к ней Гарри, когда толпа немного рассеялась и они просто шли рядом.

Гермиона сначала огляделась и, только убедившись, что никто не прислушивается к их разговору, ответила:

— Могу я позаимствовать твои карту и мантию на пару дней?

Рон легонько пихнул Гарри в плечо:

— Готов поспорить, это как-то связано с домашними заданиями.

Гермиона напустила на себя вид оскорбленного достоинства и выдала отмазку, что сочинила заранее:

— Я должна провести дополнительные исследования для проекта, над которым работаю.

Она притворилась, что хмурится, и позволила мальчишкам самим сделать выводы из правдивого, но расплывчатого ответа. Если ее и поймают, они могут с чистой совестью отрицать, что знали, чем она занималась в последнее время.

Гарри дружески приобнял ее за плечи.

— Он просто завидует тебе, Гермиона. — И, хитро ухмыльнувшись Рону, поддразнил: — Всем известно, что ему самому не помешало бы взяться наконец за учебу.

— И ничего я не завидую! — Рон попытался пихнуть Гарри в бок. Но тот легко увернулся и бросился удирать, умело лавируя в поредевшей толпе — навыки ловца пригодились ему и на земле. Рон же кинулся вдогонку, попросту распихивая зазевавшихся учеников с дороги словно бладжер, проходящий линию защитников.

Гермиона снова осталась одна, и только покачала головой, пробормотав фразу, которую до нее повторяли миллионы девушек и женщин как в магическом, так и в маггловском мире:

— Ох уж эти мальчишки.

* * *

В среду Гермиона была близка к нервному срыву и едва сдерживалась, чтобы не проклясть своих соседок по спальне, которые обсуждали плюсы и минусы свиданий с равенкловцами.

Сидя за столом на другом конце комнаты, Гермиона с ужасом и зарождающейся паникой смотрела в свой ежедневник. Завтра нужно сдать эссе по чарам, которое написано еще только наполовину. Послезавтра — отчет по трансфигурации. А в третьей теплице ждет обрезки лоза лимонника. Еще нужно перечитать восемнадцатый параграф Ухода за магическими существами. И вдобавок ко всему сегодня у нее запланировано предварительное занятие с Невиллом, плюс у Колина по-прежнему непонятные проблемы с зельями. Кроме того, она переживала за Гарри, но что именно с ним происходит выяснить пока не удалось. Так что заботу о профессоре Снейпе пришлось временно отложить из-за уроков. И у нее осталось — Гермиона взглянула на часы — меньше суток, чтобы написать эссе на четыре фута по чарам.

В шестой раз перечитав список всего того, что должна была сделать, Гермиона почувствовала, как приступ паники сдавливает грудь и дышать становится все труднее. Откинувшись на спинку стула, она сделала глубокий вдох, стараясь взять себя в руки и не завизжать на всю комнату, а то и на весь замок. Совсем как на третьем курсе, когда она старалась ходить на несколько дополнительных предметов и не успевала подготовить домашнее задание, а хроноворот добавлял всего лишь пять часов в неделю.

Но теперь ей требовалось больше пяти часов и становилось только хуже. Гермиона всегда гордилась своей организованностью и способностью составлять разумный график и следовать ему. Но сейчас она поняла, что просто не успевает. Нужно чем-то пожертвовать.

Дыши, мысленно приказала она себе. Паника делу не поможет.

Взглянув на расписание, она отметила наиболее важные пункты: Гарри, Невилл, Колин и, как ни странно, профессор Снейп.

Дыши.

Как странно — впервые в жизни Гермиона осознала, что уроки для нее не главное. Нет, конечно, учеба и знания всегда будут крайне важны. Но, похоже, обычное стремление справиться как можно лучше с уроками отступила.

Дыши.

Одновременно с этим осознанием Гермиона почувствовала пустоту внутри, которая пришла когда стало ясно, чем придется пожертвовать. Наверное, именно так себя чувствует змея, когда приходит время сменить старую кожу на новую.

Дыши.

Знакомое чувство — оно появилось на следующий день после ее одиннадцатого дня рождения, когда в их дом постучала странного вида высокая сухопарая дама в длинной темно-зеленой мантии. Родители долго разговаривали с профессором МакГонагалл, и в тот же вечер Гермиона поднялась наверх и собрала все свои игрушки. Затем села в опустевшей комнате и открыла подарок неожиданной гостьи — Историю Хогвартса, — принимая свою новую жизнь.

Дыши.

Сейчас, как и тогда, выбор давался нелегко. Но Гермиона все-таки закрыла три дополнительных пособия по чарам, решив, что ее эссе не нуждается в лишних ссылках. У нее и без того достаточно знаний, чтобы написать необходимые четыре фута. Не более. Впрочем, возможно, профессору Флитвику тоже понравится, если ее эссе станут более короткими.

Дыши.

С легким сожалением она отложила Уход за магическими существами. Восемнадцатый параграф можно и не перечитывать. Если она что-то и забудет, в классе найдется кто-нибудь и ответит на вопрос.

Дыши.

Решив окончательно обдумать план действий для следующего пункта ДУСТа вечером, сразу после занятия с Невиллом и Колином, Гермиона взялась за эссе по чарам.

И с каждой минутой дышать становилось все легче.

* * *

— Никуда не годится, черт бы его побрал. Все бесполезно!

Отчаянный выкрик с другого конца Выручай-комнаты, превратившейся в класс зельеварения, отвлек Гермиону, которая как раз гоняла Невилла по новому материалу. Подняв бровь и удивительно точно копируя мимику профессора Снейпа, она строго сказала:

— Десять баллов с Гриффиндора, мистер Криви, за сквернословие.

Колин покраснел:

— Простите, профессор Грейнджер-Снейп.

Гермиона поморщилась. Колин перенял такое обращение от Невилла, и ни угрозы, ни уговоры, ни возмущенные крики не могли заставить мальчишек обращаться к ней по имени.

Колин с отвращением разглядывал варево в своем котле.

— Я не понимаю, — простонал он. — Я точно следовал инструкции. Но это, — он махнул рукой на котел, — это что угодно, только не противоожоговое зелье.

Гермиона подошла ближе и тоже заглянула в котел. Взяла его за край и немного наклонила, рассматривая восковидную массу, скользнувшую по дну.

— Да, это определенно не противоожоговое, — согласилась она.

Колин вздохнул.

— То же самое произошло в классе на прошлой неделе. Клянусь, я следовал всем указаниям. Все перепроверил, но в итоге получил что-то вроде картофельного супа вместо освежающего зелья. Корни лопуха так и не растворились. — Колин с печальным видом опустился на стул. — Это безнадежно. Я безнадежен. Завалю зелья, и мама убьет меня.

Гермиона, не слушая нытье Колина, рассматривала испорченное зелье. Затем опустила руку в котел, зачерпнула пальцами мутную массу и растерла. Чувствовались измельченные листья подорожника и прожилки цветков лаванды. Тогда Гермиона поднесла пальцы к носу, принюхалась и уловила тонкий аромат мяты и тимьяна.

Пораженный Колин повернулся к Невиллу.

— Я же говорил, все дело в мантии, — прошептал он громко. — Стоит ее надеть — и она подчиняет твой разум. С каждым разом Гермиона все больше похожа на него.

Невиллу пришлось зажать рот рукой, чтобы не рассмеяться. Но самое смешное — он действительно был согласен с Колином.

Гермиона, не обращая внимания на болтовню мальчишек, неожиданно подняла голову:

— Колин, ты знаешь, как готовить зелье от зуда?

Колин с любопытством посмотрел на нее:

— Конечно. Это же зелье первого курса. В нем всего четыре ингредиента.

Гермиона изобразила фирменную усмешку профессора Снейпа:

— Свари его.

Колин пожал плечами: зелье было действительно несложным.

Усмешка Гермионы превратилась в зловещую ухмылку:

— Свари его шесть раз, Колин.

— Шесть раз? — с негодованием воскликнул Колин. — Это еще зачем?

Гермиона, имитируя мимику профессора Снейпа, пригвоздила Колина тяжелым взглядом.

— Затем, что я так сказала, мистер Криви. И пять баллов с Гриффиндора за неуважение к преподавателю.

Заметив, что Невилл ухмыляется за спиной Гермионы, Колин мудро промолчал и принялся за работу.

* * *

Гермиона внимательно наблюдала, как Колин варит уже третье по счету зелье. С первой попытки у него получилось прекрасное зелье от зуда. Во второй раз — бесполезное варево. Гермиона следила за каждым движением Колина от начала до конца — он все делал правильно. А результат получался разный. Гермиона понимала, что упускает что-то очень важное.

— Готово, — сказал Колин и повалился на стул. — На этот раз вышло.

Он посмотрел на неподвижную нахмуренную Гермиону и обреченно спросил:

— Опять?

— Опять, — кивнула она.

Колин тяжело вздохнул и молча принялся заново нарезать ингредиенты.

Невилл как раз закончил читать дополнительный материал и подошел к ним:

— Знаешь, у Гарри раньше тоже такое случалось с зельями.

Гермиона повернулась и удивленно спросила:

— Разве? Я что-то не помню.

Невилл снял с плеча тяжелую сумку с учебниками и прислонил к столу Снейпа — он всегда так поступал в этом подобии кабинета зельеварения. И с легким злорадством думал, что, посмей он сделать то же самое в настоящем классе Снейпа, тот наверняка превратил бы его в ингредиенты для зелий.

— Потому что это случалось не так часто, как у Колина, и только на первом курсе.

— И что Гарри сделал?

— Ничего. Это прошло само собой.

Гермиона снова нахмурилась:

— Само собой ничего не проходит.

Невилл пожал плечами, поднял сумку и направился к выходу:

— А у него прошло.

Когда он ушел, Гермиона снова сосредоточила все внимание на Колине. Под ее бдительным оком он замечательно приготовил зелье в четвертый и пятый раз. А вот шестой образец опять не получился.

— Могу я теперь идти? — жалобно спросил Колин, окончательно измученный зельеварением.

— Да, конечно, — рассеянно махнула рукой Гермиона, разглядывая шесть совершенно одинаковых котлов, выстроенных в ряд.

Колин почуял близость свободы и, не теряя времени, бросился к выходу. Он не остановился даже когда профессор Грейнджер-Снейп сняла с него пять баллов за беготню в классе.

* * *

Гермиона устала. Она потратила больше времени на зелья Колина, чем рассчитывала, и теперь отставала от графика. Но перед тем как отправится отдыхать, нужно было сделать еще кое-что и обязательно сегодня. Скоро Гарри попросит обратно карту и мантию-невидимку, так что нужно успеть все, что запланировано.

Прошептав «Шалость удалась», Гермиона сложила карту Мародеров и спрятала в карман. Карта и мантия-невидимка помогли ей успешно миновать в коридорах профессора МакГонагалл и Филча. Значок, обозначающий профессора Снейпа, кажется, надолго обосновался в кабинете Дамблдора.

Пощекотав грушу, открывавшую дверь за портретом, Гермиона проскользнула на кухню. И увидела пару десятков испуганно взирающих на нее домовиков. Странно, ведь она до сих пор была в мантии-невидимке. Значит, эльфы могли видеть и сквозь нее.

Гермиона сразу заметила, что они совсем не дружелюбны. Настолько недружелюбны, как только могут позволить себе домовые эльфы. За исключением Добби, который пялился на нее так, словно она — самое прекрасное, что он видел за весь день. Распахнув мантию, Гермиона немного застенчиво пригладила волосы — она не привыкла к такому вниманию. Но тут же расправила плечи и уверенно пошла к Добби, следившему за огромным кипящим котлом с овощным супом.

— Добро пожаловать, мисс Гермиона, друг Гарри Поттера. Что Добби может сделать для мисс?

— Я надеялась, что домовые эльфы помогут мне с проектом, над которым я работаю. — Гермиона еще раз огляделась. Очевидно, эльфы не забыли ее предыдущие попытки бороться за их права. И теперь смотрели настороженно, а некоторые даже со страхом. Похоже, не самое удачное начало.

Заметив ее взгляд, Добби пояснил:

— Эльфы не понимают свободу. И боятся. Боятся, что мисс даст им одежду.

Заслышав ненавистное слово, несколько эльфов, стоявших к ним ближе всего, задрожали. Гермиона хотела было... но нет, она пришла сюда ради профессора Снейпа. И сейчас боролась именно за него. Битва за права эльфов и так проиграна, тут уж ничего не поделаешь. От нее уже можно отказаться.

Решив действовать, Гермиона выбрала самый быстрый и простой метод: вскарабкалась на ближайший кухонный стол и, не обращая внимания на возмущенный писк Добби, громко обратилась к остальным эльфам.

— Прошу минуточку внимания. — Голос ее разнесся по всей кухне. — Я Гермиона Грейнджер. И хотя я не знаю многих из вас, вам известно и мое имя, и моя репутация. Но сегодня я пришла, чтобы просить вашей помощи, потому что только домовые эльфы могут мне помочь. Знаю, в прошлом у нас не очень-то сложились отношения, и я не имею права обращаться к вам с просьбой. Но я все равно прошу. — Гермиона вздохнула и нехотя продолжила: — На самом деле мне так необходима ваша помощь, что я готова пойти на сделку. И если вы согласитесь, я перестану предлагать вам одежду, разве что вы об этом сами попросите. Больше никаких вязаных шапочек и никаких носков.

Это официальное заявление взволновало и обрадовало эльфов. Со своей импровизированной трибуны Гермиона видела, с каким ликованием эльфы восприняли ее слова. Наверняка в течение нескольких минут каждый домовик Хогварста будет знать о ее капитуляции.

Спустившись со стола, Гермиона почувствовала наконец истиный вкус своего поражения. Ее сразу окружили эльфы, те самые, которые раньше обходили ее десятой стороной, и стали наперебой предлагать тыквенный сок, печенье, кусок шоколадного торта — все, что угодно для милостивой мисс.

В мгновение ока ее усадили за стол, вручили чашку ромашкового чая и тарелку любимого лимонного печенья и теперь с нетерпением ждали одобрения.

Поднеся печенье ко рту, Гермиона откусила его и устроила целое представление, смакуя вкус и причмокивая от удовольствия. Затем отпила чай, идеально подслащенный медом именно так, как она любила.

— Просто восхитительно, — сказала она наконец. — Большое вам всем спасибо.

Наградой ей были два десятка восторженных вздохов.

— Чего мисс желает от домовых эльфов? — послышался из толпы старый скрипучий голос.

Эльфы расступились, пропуская старого домовика в большом выцветшем зеленом полотенце, обернутом, словно тога, вокруг тощего тела.

Гермионе он показался очень старым, даже древним, и чувство это только усилилось, когда остальные эльфы почтительно расступились. Воспитание заставило Гермиону уважительно встать.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — предложила она, жестом показывая на второй стул за столом.

По толпе эльфов пронеслось удивленное шушуканье:

— Мисс предложила Лонни сесть... Мисс относится к Лонни как к равному...

— Юная мисс добра к эльфам, — проскрипел старый домовик, но по его тону Гермиона поняла, что сказано это без одобрения.

Однако она собиралась быть вежливой и поэтому ответила:

— Домашние эльфы очень много трудятся, не получая никакой благодарности. С меня не убудет, если я проявлю к вам уважение.

Старый эльф покачал головой и даже скривился.

— Мы делаем это не ради благодарности, денег или одежды. — Он пристально посмотрел на Гермиону. — Для нас честь служить.

Гермиона сомневалась, что это так, особенно когда те, кому эльфы верно служат, относятся к ним с презрением или издеваются. И, не сдержавшись, все-таки возразила:

— Служение становится честью, когда те, кому ты служишь, не злоупотребляют дарованой им привилегией.

И снова старый эльф покачал морщинистой головой.

— Юная мисс смотрит куда глубже, чем многие волшебники и ведьмы до нее. Но юная мисс не понимает того, что видит. Когда мать ухаживает за больным капризным ребенком, разве она нуждается в признательности? Когда отец показывает сыну, как держать палочку, разве он назначает за это цену?

Гермиона не нашлась, что ответить. Она никогда не думала о преданности эльфов с этой точки зрения. И совсем не ожидала именно такого объяснения их покорности.

— Я не знаю, — честно ответила она.

И заслужила наконец одобрительный кивок.

— Пусть юная мисс подумает. Ведь именно это юная мисс делает. — Лонни щелкнул пальцами, и перед ним появился маленький табурет. С достоинством приподняв свою тогу из полотенца, эльф взгромоздился на стул и спросил: — Чем домовые эльфы могут услужить юной мисс?

Вспомнив о подслушивающих устройствах, обнаруженных в библиотеке, и свои размышления о том, что портреты и домовики наверняка подчиняются непосредственно директору, Гермиона решила отвечать очень и очень осторожно. Она не делала ничего совсем уж запретного, и вряд ли Дамблдор был бы недоволен ею, но пока стоило держать все в тайне.

— Во-первых, я хочу попросить, чтобы вы никому не говорили о моей просьбе, — начала было она и, заметив как дрогнули уши старого эльфа, поспешила добавить: — В этом нет ничего противозаконного и опасного. Я просто не хочу, чтобы еще кто-то знал о том, чем я занимаюсь.

Эльф снова недовольно поморщился.

— Эльфы не допустят, чтобы юным мисс и мистерам был нанесен вред. И эльфы не участвуют в шалостях.

Наконец Гермиона сообразила, что эльф считает, будто она собирается разыграть какого-то ученика и поэтому просит о помощи. Вероятно, к ним не раз обращались с такими просьбами, учитывая, что эльфы умеют невидимо передвигаться по замку.

— Я никому не собираюсь причинять вред. Наоборот, я пытаюсь... то есть я вижу, что кое-кому был причинен вред. И знаю, что могу это исправить. — Именно после этих слов Гермиону озарило, и она с воодушевлением и со всей искренностью, на которую только была способна, добавила: — Я хочу служить.

Эльфы, успевшие вернуться к своим кухонным заботам, замерли и снова посмотрели на нее, перешептываясь.

Старый эльф некоторое время пристально изучал ее, и взгляд его был таким мудрым, что Гермионе показалось, будто перед ней эльфийская версия Дамблдора.

— Юная мисс желает служить? — наконец переспросил он.

Гермиона медленно кивнула.

— Профессор Снейп болен, — пояснила она и тут же нахмурилась: — Или не болен, я не уверена. Но он не спит и плохо питается. Я хочу помочь ему, но не совсем понимаю, как. Хотя точно знаю, что без вашей помощи мне не справиться. А еще он не должен знать об этом.

Заметив, что при этих словах на лице эльфа снова появилось сомнение, Гермиона вспомнила все то, что он сказал ей раньше, и быстро продолжила:

— Не должен знать, потому что не оценит мою помощь. И уж точно не станет мне платить. И тем более предлагать одежду.

Тут Гермиона запнулась, вспомнив, что он все-таки предложил ей свою мантию в ту ночь, когда стало плохо Джемме, но эльфам об этом рассказывать не стала. Они бы просто не поняли.

Лонни несколько раз моргнул своими огромными глазами и дернул себя за правое ухо.

— Юная мисс думает, что эльфы плохо заботятся о мастере зелий?

Гермиона подскочила, представив, как домовики дружно прижигают себе уши.

— Нет-нет, что вы! Домовые эльфы прекрасно справляются со своей работой. Вы всегда прекрасно справляетесь. Но профессор Снейп... — Она запнулась, очень тщательно подбирая слова и чувствуя, что ступает по тонкому льду: — Профессор Снейп такой человек, что о нем немного труднее заботиться, чем о других.

И это еще мягко сказано. Но Лонни, похоже, согласился с ней.

— И юная мисс тоже желает служить мастеру зелий?

— Да.

Лонни снова дернул себя за ухо. И, повернувшись куда-то в сторону, негромко позвал:

— Ринк.

Секунду спустя рядом с ним появился маленький домовик. Он торопливо поклонился сначала Лонни, затем отвесил такой же поклон Гермионе.

Лонни указал на него длинным костлявым пальцем:

— Ринк во всем прислуживает мастеру зелий.

Гермиона почувствовала трепет волнения. Именно ради Ринка она пришла сюда.

— Юная мисс думает, что мастеру зелий худо. Юная мисс желает служить ему. Она говорит, что мастер зелий не спит и не ест.

Маленькие плечи Ринка, как и его уши, уныло поникли. Гермиона с ужасом наблюдала, как глаза его наполняются слезами.

— Ринк очень сожалеет. Ринк поджарит голову в духовке и утюгом прижжет свои уши. — Эльф с отчаянием всхлипнул и бросился к столу, где сидела Гермиона. И прежде чем она успела сообразить, что к чему, уже от души колотился лбом о столешницу. — Ринк подвел хозяина! Ринк должен быть наказан! — взвизгнул маленький эльф и с еще большим усердием стал биться головой об стол.

Как бы ни была ошеломлена Гермиона, она успела подскочить к эльфу и обхватить его худенькое тельце, удерживая от самоистязания. Но Ринк все равно рвался к столу, Гермиона же пыталась оттащить его подальше, и вскоре оба свалились на пол. Ринк тут же стал биться головой о каменный пол. Гермионе ничего не оставалось, как перевернуться на спину и, еще крепче зажав эльфа, удерживать его на себе.

— Прекрати немедленно! — заорала она, но Ринк то ли не слышал, то ли просто не послушался, потому что по-прежнему больно пинался босыми ногами, пытаясь вырваться.

— Ринк, ты делаешь больно юной мисс, — неодобрительно заметил Лонни, и маленький эльф мгновенно замер.

Надеясь предотвратить новые самообвинения и самонаказания, Гермиона возразила, не выпуская эльфа:

— Мне не больно, только немного неудобно.

Она осторожно ослабила хватку, но, похоже, Ринк уже успокоился. Тогда Гермиона села и мягко поставила маленького эльфа на ноги.

Лонни строго смотрел на Ринка, и своей суровостью снова неумолимо напомнил недовольного чем-то Дамблдора.

— Юная мисс говорит правду о мастере зелий? — спросил Лонни у Ринка.

Тот кивнул, и глаза его снова наполнились слезами.

— Ринк видит, что на тарелке хозяина остается еда. Хозяин немного ест, но не съедает все. Поэтому Ринк проносит в комнату чай и его любимое печенье. Но когда Ринк возвращается, чай холодный, а печенье на месте.

— Ринк, скажи, а как он спит? — мягко спросила Гермиона.

Маленький эльф уныло опустил уши и заломил руки.

— Ринк много раз видит, как хозяин вообще не спит ночами или спит только немного. Но Ринк не должен говорить. Хозяин рассердится.

Лонни указал на Гермиону.

— Юная мисс хочет служить мастеру зелий. Юная мисс знает, что он несчастен. Говори все, что знаешь.

Ринк опустил взгляд и еле слышно ответил:

— Когда хозяин засыпает, он кричит. У хозяина много темных снов.