Иной Хэллоуин (A Different Halloween) (гет)

Как многие уже догадались, теперь до первого курса Гарри и Гермионы пойдут эдакие прыжки во времени. Автор решил освещать только самые главные события в жизни героев. Чтобы избежать путаницы, обязательно будут стоять даты. Это всего лишь на пару глав. Кстати, постепенно автор будет всё больше рассказывать о детях, и всё меньше — об их родителях.

* * *

Пятница, 24 июня 1983 г, Сент-Джеймс парк, Центральный Лондон.

Лили и Джеймс любовались тремя детьми, которые кормили обитателей парка по дороге в здешнее кафе. И пока Гарри, Гермиона и Дадли с удовольствием кормили уток и пытались соблазнить белочек орехами, Лили тихо обсуждала с мужем до боли знакомую тему:

— Я по-прежнему считаю это не слишком хорошей идеей. Объясни ещё раз, почему мы согласились?

Джеймс с трудом сдерживал гнев. Однако не давал ему волю, ведь сердился совсем не на супругу. Хотя беспокоился гораздо меньше Лили.

— Потому что если мы не разрешим ей видеть Дадли, эта сука угрожала нам судом. Наши юристы уверены, что мальчика она у нас не заберёт. Однако предупредили, что права его видеть добиться может. Поэтому если мы сами разрешим ей видеть племянника, она не сможет заявить, что ей запретили. Выбьем у неё козырь. Да, я с тобой согласен — тоже не хочу, чтобы эта сука и близко подошла к нашей семье. И если нас всё-таки потащат в магловский суд, когда Дадли станет постарше, он наверняка нас поддержит. Да, мы знаем — её интересуют исключительно деньги, которые мы откладываем для нашего мальчика, но судья может принять её сторону.

Лили тоже потихоньку закипала.

— Меня бесит, что она его родственница. Представляю, как она могла его воспитывать, и мне худо становится.

Джеймс с готовностью ей посочувствовал:

— Знаю, милая. К сожалению, тут ничего не попишешь. Нравится нам или нет, но она — тётя Дадли. Вот почему мы привезли детей в Лондон — не хочу, чтобы она узнала, где мы живём.

Их прервали смеющиеся дети, которые уже всё скормили ненасытным уткам. Тем более, им обещали мороженое. Так что, взявшись за руки, всё семейство отправилось в кафе.

Все согласились устроиться на веранде. Но не успели им даже сок принести, как к ним присоединилась странная женщина. Мардж Дурсль оказалась что в высоту, что в ширину, а чтобы пересчитать её подбородки, потребовались бы пальцы обеих рук. Эта внушительная женщина надела тяжёлый твидовый костюм, который трещал по швам. Заодно её подмышки «украшали» пятна пота.

Лили не могла не подумать, что даже в такой замечательный летний день Мардж способна затмить солнце. И дело тут не в пышных формах. Просто она не хуже дементора в состоянии до капли высосать всё тепло и счастье, где бы ни появилась.

Едва дождавшись, пока её вежливо представят, Мардж сразу же перешла в наступление:

— Почему мне не позволили увидеть моего племянника вчера, когда он праздновал третий день рождения? Не говоря уже о том, что даже подарки разрешили передать только через чёртовых адвокатов.

Ответила ей Лили:

— Вчера он праздновал с друзьями и сильно перевозбудился. Мы посчитали, что вы хотите поговорить со своим племянником спокойно, а вчера ничего бы не вышло. Не думаю, чтобы за весь день Дадли присёл хотя бы на пару минут. Погода была хорошая, так что они весь день играли в саду.

Выслушав объяснения, мисс Дурсль обратилась непосредственно к племяннику:

— Привет, Дадли. Я твоя тётя Мардж.

Мальчик понимающе кивнул. Дело в том, что сегодня их троих попросили вести себя как можно лучше.

— Да, тётя Мардж, я тебя помню. Мама и папа мне про тебя говорили. Спасибо за открытки и подарки.

Крупная женщина моментально пришла в ярость.

— Они не твои папа с мамой! Твой папа был моим братом.

Тут же вмешался Джеймс:

— Дадли хорошо известно, что мы с Лили — не его родители. Просто как-то он спросил, может ли называть нас папой и мамой. Или мы должны были ответить «нет»?

Лили понимала, что муж ещё с утра на взводе, поэтому постаралась сыграть роль миротворца:

— У детей есть подруга Сьюзен, которая тоже потеряла родителей. У неё осталась только тётя. Но Дадли хотел, чтобы у него были папа и мама. И можете не сомневаться — я всё ему расскажу о его матери.

Однако Мардж не для того раздувала конфликт, чтобы от неё так легко отмахнулись.

— Вы хотели, чтобы я увиделась с Дадли, но захватили ещё пару детей? И каким же образом, позвольте узнать, вы собираетесь рассказать Дадли о его матери? Я ни разу не слышала от Петунии, что у неё есть сестра.

Лили решила не поддаваться на провокации.

— В своё время наши с Петунией пути разошлись. Просто мы начали вращаться в разных кругах. Наши мальчики больше братьев напоминают, чем кузенов, а Гермиона всегда с ними. Они уже почти два года неразлучны. Тем более, Гермиона живёт по соседству.

Однако Мардж по-своему поняла выражение про разные круги.

— Так вы и в самом деле леди? И замужем за лордом? Неудивительно, что мои чертовски бесполезные адвокаты ничего сделать не могут. Поверить не могу, что Петуния ни разу не припомнила эту маленькую деталь. Она не из тех, кто пройдёт мимо такой сочной сплетни.

Остатки терпения Лили моментально испарились. Нет, она не позволит этой суке оскорблять память родной сестры!

— Моя сестра была гораздо умнее, чем считало большинство. Вы даже не представляете, кто такая Петуния Эванс-Дурсль!

Конечно, Джеймс ничуть бы не возражал, если бы супруга прокляла эту женщину на веки вечные. Однако сегодня они не этого хотели добиться. К счастью, он успел вмешаться, прежде чем полетели проклятья:

— Прошу прощения, мисс Дурсль, но мне казалось, вы сюда пришли встретиться с племянником. Может, уже займётесь этим и перестанете нас допрашивать?

Мардж с огромным удовольствием высказала бы этому куску дерьма всё, что о нём думает, однако адвокаты специально её предупредили: выйти из себя — это худшее, что она может сделать. Чтобы появился хотя бы шанс заполучить опеку над собственным племянником (а заодно вернуть деньги брата), она обязана показать, что может заменить мальчику родителей. Кстати, она заметила, какими глазами смотрели на неё дети. А ещё оценила их дорогую, но безукоризненную повседневную одежду. Кстати, племянник слишком тощий. Ну ничего, она его ещё откормит!

Теперь Мардж попыталась очаровать детей. К сожалению, любого трёхлетнего ребёнка такая атака напугает ещё сильнее.

— Ну, мой маленький пупсик, тебе нравится жить у Поттеров?

Никто из окружающих не мог не заметить, как личико мальчика буквально засветилось.

— Мне очень нравится! У нас волшебный дом. Мы почти каждый день играем с друзьями. Тётя Эмма и дядя Дэн тоже с нами. Ремус и Сириус очень весёлые. Это так здорово!

Услышав такой искренний ответ, Мардж чуть не выругалась. Ну и какой судья позволит забрать ребёнка из такой семьи? Она уже собиралась спросить, кто эти люди, но тут вежливо заговорила девочка:

— Эмма и Дэн — мои родители. Тётя Лили уже сказала — мы живём рядом. Наши родители объединили два сада, и у нас огромная детская площадка. Нашим друзьям тоже очень нравится.

Похоже, и тут ей не повезло. Ну что ж, применим секретное оружие. В конце концов, все дети любят животных.

— Дадли, а собаки у вас есть? У меня дома собственный питомник. Я развожу бульдогов.

Мальчик снова разулыбался.

— Мы все очень любим собак! У нас есть Пэдди. Он тоже волшебный.

У Мардж наконец-то вышло завязать с племянником разговор. Что ж, продолжим.

— Замечательно! А какой породы этот Пэдди?

Перепугавшись, что дети, не дай Мерлин, расскажут подробней, Джеймс мгновенно вмешался:

— Вряд ли в случае Пэдди можно назвать породу. Полагаю, он всё-таки дворняга.

Лили чуть не расхохоталась. Ну погодите, она ещё расскажет Сириусу! А вот Мардж было явно не до смеха.

— Таких ублюдков надо топить сразу после рождения! Это единственный способ защитить чистоту породы. Надеюсь, вы проявили ответственность и хотя бы его кастрировали?

Гермиона приняла всё это очень близко к сердцу. Она понятия не имела, что означает «кастрировали», а вот «топить сразу после рождения» — совсем другое дело. Как ни старалась, девочка не сумела сдержаться:

— Пэдди — это лучшая собака на свете! Вы ничего не знаете о собаках.

Тут Гермиона не выдержала и заплакала. Тётя Лили и дядя Джеймс просили же, чтобы они очень хорошо себя вели, а она их подвела. Просто девочка не могла представить, каким надо быть жестоким, чтобы так относиться к животным. Тут она почувствовала чью-то руку у себя на талии. И даже не глядя знала, что это Гарри.

Конечно же, девочка не видела, каким взглядом тот сверлил эту странную и очень грубую женщину, а вот Дадли видел. И теперь ждал взрыва, ведь эта тётка заставила их подругу плакать. А если рядом Гарри, такое никому не сойдёт с рук. Но потом заметил, как мама положила руку брату на плечо и что-то зашептала ему на ухо. Что ж, мама может остановить Гарри, но кто остановит его? Конечно же, никто не обратил внимания, когда он поднял стакан с соком. Сейчас эта неприятная женщина узнает, что не только Гарри защищает Гермиону. Тем более на глазах у Дадли! Нет, он этого так не оставит. Он ещё и половины не выпил, а колотый лёд на дне — это тоже хорошо. Короткое движение, и содержимое стакана выплёскивается на колени этой тётки.

— Никто не обижает Гермиону! Ты плохая ведьма!

Когда холодный сок и тающий лёд начали впитываться в её юбку, Мардж подскочила как ужаленная.

— Ах ты мелкий…

Внезапно перед ней появилась разгневанная Лили Поттер.

— Не смей так говорить о моём мальчике!

На лице мисс Дурсль появилась злобная ухмылка.

— В этом-то и суть, не так ли? Он не твой мальчик! После того, чему я стала свидетелем, уверена — мои адвокаты добьются, чтобы опеку над ним передали мне. Очевидно, он понятия не имеет, что такое дисциплина. Его надо воспитывать. Я не буду стоять в сторонке и смотреть, как вы его портите.

Джеймсу уже хватило с избытком. Хватит потворствовать этой твари. Долой белые перчатки!

— Послушайте, мисс Дурсль. Хотите натравить на нас своих адвокатов? На здоровье. Чем больше денег они с вас сдерут, тем меньше у вас шансов получить опеку над нашим Дадли. Ваш собачий бизнес дышит на ладан, а за дом нечем платить. В самое ближайшее время вас могут вышвырнуть на улицу. А одинокая бездомная женщина без капли доходов никогда не получит опеку над Дадли. Нет, пока мы дышим! Всё равно пока он не станет старше, к его наследству не притронуться. Мы об этом позаботились.

Собираясь поскорее уйти, Мардж вскочила и схватила сумочку, но последний выстрел не могла не оставить за собой:

— В следующий раз встретимся в суде. Жду не дождусь. И когда суд назначит законного опекуна, он сумеет всё это отменить. Дадли — всё, что у меня осталось от брата, и я от него не откажусь!

Как только она вылетела из кафе, Дадли начал извиняться:

— Прости, папа. Ты говорил вести себя хорошо. Но она правда ужасная. Они ведь меня не заберут? Не отдадут ей? Нет?

Джеймс подошёл к напуганному ребёнку.

— Нет, сынок. Мы никогда не позволим. Даже если суд будет по-настоящему безумен и исполнит её желание. Ты же видел, что мы можем сделать. Мы сразу же за тобой пришли, а она даже не знала, что ты пропал. Сейчас мы всё пытаемся сделать в рамках немагических законов, чтобы в школу вы пошли вместе. Но если у нас попытаются тебя забрать, мы обязательно что-нибудь придумаем.

С другой стороны встали Гарри с Гермионой.

— Спасибо, Дад. Я так хотел кинуть её в пруд! Но мама не разрешила. И всё равно она мокрая.

Дадли улыбнулся обоим.

— Всё хорошо. От неё Гермиона плакала. Так ей и надо!

В ответ юная леди широко улыбнулась и поцеловала его в щёку. Ну а Джеймс с Лили предложили им тоже покинуть кафе: во-первых, ещё не всех уток накормили, а во-вторых — скоро уже домой. На самом деле, Поттеры придерживали своих адвокатов: всё-таки эта женщина — семья. Но теперь, когда она пригрозила забрать Дадли, у них развязаны руки. На самом деле, по их просьбе за ней наблюдали уже полгода. Поэтому они точно знали, как часто Мардж напивалась настолько сильно, что не могла подняться в спальню, и ей приходилось ночевать в гостиной на диване. И пусть Дадли сохранит фамилию отца, Поттеры категорически против, чтобы он оказался во власти единственной оставшейся носительницы этой фамилии.

* * *

Понедельник, 25 августа, дом Грейнджеров, Кроули.

Эмма наблюдала, как её дочь несётся по дорожке, протянувшейся через весь общий сад Поттеров и Грейнджеров. Дочка была в ярко-красной футболке, а её стянутые в хвост длинные волосы спадали на спину. Но для матери самое главное — широкая улыбка на её лице. Интересно, кто сейчас счастливей — Гермиона или она сама?

Сверкающий жёлтый велосипед с лентами, свисавшими с концов руля, заменил любимый дочкин трёхколёсный. А прямо под рулём поместилась небольшая корзина. Что поделать — Пэдди тоже нравилось гонять на велосипеде. И как же здорово, что в «арсенале» Лили есть чистящие чары! С такой насыщенной жизнью, как в последние четыре года, игрушечная собака стала бы постоянным «клиентом» стиральной машины. Бедный Пэдди давно бы на кусочки рассыпался.

И пока Гермиона мчалась наперегонки с парой своих лучших друзей, Эмма не могла не подумать, что дочку хоть сейчас на открытку с подписью «Счастливое детство». Вот уж не думала она, что из неё вырастет такой сорванец. Впрочем, если оба твоих лучших друга — мальчишки… Тем не менее, Эмма гордилась своей девочкой и легко могла часами наблюдать за играющими детьми. Собственно, каждый понедельник она так и делала. Невилл, Луна и Сьюзен сидели на качелях и лазали по лесенкам, криками поддерживая друзей в ожидании своей очереди. Да, у каждого свой велосипед, только вот места на дорожке на шестерых не хватало. Это не трек всё-таки, а сад, пусть и огромный.

Уже довольно давно Фрэнк с Алисой рассказали тёте Сьюзен про их своеобразный детский сад. И та пожелала присоединиться. В итоге каждый четверг дети проводили в доме Боунсов.

В этот момент появилась Лили с бутербродами, фруктами и соком. Надо же накормить это голодное племя! Тем более, ходить никуда не надо — в своё время рядом с лесенками оборудовали зону для пикника. «Трек» появился позже, и дети приняли его на ура. А на следующее лето мужчины уже пообещали выстроить самый настоящий домик на дереве. Тем более, угол сада занимал старый раскидистый дуб. Конечно же, Эмма заволновалась (мол, дети упасть могут), однако Лили её успокоила. Оказывается, и здесь помогут чары, которые бросят вокруг дерева. В частности, смягчающие.

Миссис Грейнджер тяжко вздохнула.

— Мне будет здорово не хватать этого веселья. До сих пор в голове не укладывается, что уже через неделю они пойдут в школу.

Лили стояла рядом с подругой и любовалась, как шестеро шалунов расправляются с обедом.

— Прекрасно тебя понимаю. Наверняка каждая мать чувствует то же самое. Даже Амелия, совершенно не ожидавшая, что будет воспитывать племянницу. Я здорово удивилась, насколько ей понравилась компания детей.

— А я удивлена, с каким нетерпением дети ждут занятий в школе. Волнуются, конечно, но нисколечки не боятся.

Лили согласно кивнула. И кажется, ей известна причина.

— Это потому, что все они будут в одном классе. А шестеро детей — это почти четверть класса. Кстати, чтобы первого сентября проводить детей в школу, мы с Джеймсом взяли выходной.

Само собой, Эмма тоже с ними собиралась. Когда ты собственный босс, жить гораздо проще.

— Вы уже сообщили МакГонагалл?

Настала очередь Лили тяжело вздыхать.

— Вчера Джеймс отправил с совой плохие новости. Никто из нас пока не готов преподавать в Хогвартсе целый день. Мы там появляемся дважды в неделю, чтобы подменить Минерву и Филиуса, пока они занимаются бумажной работой. Школой же руководить надо. Возможно, когда дети подрастут, мы и передумаем, но точно нескоро.

Тут к ним присоединились мужья. Дело в том, что по понедельникам, когда наступала очередь Грейнджеров следить за детьми, вторую половину дня Дэн не работал. И мог бесконечно любоваться, как Гермиона играет с друзьями. Две четы изо всех сил старались подарить своим чадам нормальное детство, и Дэн не мог не думать, что пока они справляются.

Обе семьи быстро привыкли, что трое детей могут переночевать как у Поттеров, так и у Грейнджеров. Скоро это стало обычным делом. Один спокойный вечер, а на следующий — снова звонкие детские голоса и постоянный смех. Кого-то, возможно, это не устроило бы, а вот они считали такую жизнь идеальной.

Теперь Гарри и Гермиона в основном спали в собственных кроватях. Однако если один из них спал беспокойно или ему снился кошмар, тут же прибегал второй, обнимал, и всё как рукой снимало. Ну и какой отец будет против? Между прочим, у Гермионы почти прекратились вспышки случайной магии. И даже если она сильно расстраивалась, разве что свет мигал. Давно прошли те времена, когда они с Эммой опасались, что в один не слишком прекрасный день дочка обрушит дом им на головы.

Что же касается Дадли, тот ни на шаг не отходил от этой парочки. Эти трое и впрямь были не разлей вода. Причём и братьев с сёстрами не очень-то напоминали — уж слишком редко ссорились. Про драки и говорить нечего.

Джеймс тоже наблюдал, как дети снова начали носиться на велосипедах, однако думал совсем о другом.

— Жду не дождусь, когда эти двое сядут на метлу. Гермиона просто бесстрашная гонщица!

Эмма сразу же вскинулась. Как ни странно, переживала она не за дочь.

— Ты уверен, что Дадли справится? Да, он знает, что отличается от этих двоих, но я не хочу, чтобы их дружба пострадала.

Джеймс разделял её беспокойство, поэтому заранее позаботился, чтобы не возникло ни обид, ни зависти.

— Дадли тоже сможет полетать на метле — просто не сам по себе. Я, Сириус и Ремус обязательно его покатаем. Ну а когда дети подрастут, и сами справятся.

Лили его прервала:

— Думаешь, у этих двоих есть время играть с детьми? Рем с головой ушёл в бизнес, ну а Сириуса сейчас интересует исключительно Аврора.

— Ты же знаешь — именно сейчас в магазинах розыгрышей горячие деньки. Через несколько дней дети отправятся в Хогвартс, вот и запасаются. А что касается Сириуса… Не ты ли, дорогая, всем уши прожужжала? «Ах, давайте познакомим его с Авророй». С твоей стороны как-то лицемерно жаловаться.

Всякий раз, когда речь заходила о бизнесе (в смысле — о магазине), Дэн до сих пор улыбался. Джеймс и Сириус купили уже работавшее предприятие и поставили «командовать» Ремуса. Поначалу Дэн считал, они просто обеспечили друга работой. Но только поначалу. «Зонко» переименовали, компания сменила стратегию и здорово развернулась.

Как оказалось, чтобы предотвратить возможные разногласия в семье, у Джеймса нашлась ещё парочка идей.

— Я тут детские скутеры с маленькими моторчиками присмотрел, и уже строю трассу в поместье. Шумят они здорово, зато ездят ненамного быстрее гермиониного велосипеда. Детям очень нравится.

Лили с ним согласилась. Только вот не думает же её благоверный, что сменил тему — и сорвался с крючка?

— Сколько там уже Сириус с Авророй вместе? Четыре месяца? Да Бродяга рекорд установил!

Под «огнём» ехидных взглядов вовсю ухмылявшихся женщин Джеймс решил держаться до последнего.

— Им хорошо вместе. Только пожалуйста, милая, постарайся не слишком высоко задирать нос.

Лили постаралась изобразить суровую жену, однако попытка с треском провалилась. Сводница-то из неё вышла хоть куда! Эх, ещё бы Рема Амелией заинтересовать… Представив такую парочку, она снова ухмыльнулась.

— Чёрт, Дэн, я узнаю этот взгляд. Спасайся, кто может!

Посмеиваясь вместе с другом, Дэн с удовольствием поддержал беседу:

— Эмма такая же. Ей недостаточно самой найти идеального мужчину — остальных тоже надо удачно пристроить!

Та, впрочем, тоже за словом в карман не полезла:

— Когда я думаю про нашу жизнь, как можно не пожелать другим такой же?

Сделав вид, что серьёзна как никогда, на самом деле Лили с трудом сдерживала смех.

— Знаю, сегодня вечером не наша очередь принимать детей, но если вы хотите провести его только вдвоём, можем поменяться.

Джеймс тут же изобразил, что надулся.

— Миссис Поттер, а как насчёт нам с тобой провести вечер только вдвоём?

— Извини, Эмма, предложение снимается. Только что мой замечательный муж пригласил меня на романтический ужин с танцами.

Казалось, бедного Джеймса приложили Конфундусом.

— Я ничего такого не говорил!

Лили ласково поцеловала его в щёку.

— Не словами, дорогой, но я и так всё поняла. Конечно же, мой ответ «да». Жду с нетерпением романтический ужин в компании моего красавца мужа. — Она подарила ему ещё один поцелуй и только тогда повернулась в Эмме. — Поможешь выбрать, что надеть? Хочу выглядеть неотразимо.

Подруги направились к дому. Однако, не сделав и десятка шагов, расхохотались от души. Победа!

Дэн восхищённо покачал головой.

— И зачем стараться? Мы хоть раз у них выиграли? Ты же понимаешь, что должен увезти её прямо сейчас?

На лице собеседника появилась широкая улыбка.

— Отвечая на твой вопрос — нет, не думаю, что нам удастся выиграть хотя бы раз. Но если в результате я проведу вечер в компании потрясающе красивой женщины, готов и дальше проигрывать. Тут я точно не против. Да и повод отпраздновать есть.

Брови Дэна поползли вверх.

— Вы завершили сделку?

Джеймс кивнул.

— Мы продали дом вместе с землёй магловскому застройщику, подбили баланс и получили серьёзную прибыль. А в нашем инвестиционном портфеле таких домов уже одиннадцать. Так что удачно скупив на распродаже поместья Пожирателей, Поттеры и Блэки заработают целое состояние. Держу пари — сегодня Сириус тоже организует для Авроры что-нибудь эдакое.

— Легко забыть, что вы оба — главы рода и очень богаты. А зная, что если со мной и Эммой что-нибудь случится, вы обязательно позаботитесь о Гермионе, лично я сплю гораздо спокойней.

Джеймс даже слегка смутился. Ну что ж, кажется, сейчас самый подходящий момент. Иначе он и дальше будет тянуть книззла за хвост.

— Рад, что ты так думаешь. Ты же знаешь — мы с Лили тоже считаем её своей дочерью. Я тут кое-что для неё сделал… на самом деле, давно хотел тебе рассказать.

Само собой, Дэну стало любопытно. Что ж, его не заставили ждать.

— Помнишь, когда мы открывали счёт для Дадли, не хотели, чтобы наши мальчики чем-то отличались? Поэтому для Гарри открыли точно такой же.

Друг кивнул. Впрочем, он давно уже в курсе. Интересно, к чему всё это? Что ж, его любопытство тут же удовлетворили.

— Короче, по поводу Гермионы я рассуждал точно так же. И открыл счёт на её имя на точно такую же сумму.

У Дэна округлились глаза.

— И о какой сумме идёт речь?

У Джеймса словно гора с плеч свалилась — кажется, друг не обиделся.

— Вместе со страхованием жизни, страховкой дома и прочим я округлил до четверти миллиона фунтов стерлингов. Вот почему эта сука Дурсль так хотела заполучить опеку над Дадли — ей понадобились его деньги. Однако наши юристы поставили крест на её попытках. Пусть даже не старается — всё равно ничего не выйдет. Последнее, что мы о ней слышали — работает на молочной ферме, живёт в развалюхе и едва сводит концы с концами. Ей разве что на дешёвую выпивку хватает.

Однако Дэн его уже не слышал — он тщетно пытался осмыслить невероятную цифру.

— Хочешь сказать, у нашей Гермионы в банке лежит четверть миллиона фунтов?

— Эээ, нет. Это было четыре года назад. Сейчас гораздо больше.

— Даже не знаю, что сказать.

— Скажи, что сам сообщишь Эмме! Пригласи её завтра вечером в какой-нибудь ресторан, не забудь про шампанское, а когда после пары бокалов она расслабится, аккуратно расскажи. Ну а я сегодня же вечером просвещу Лили.

— Так ты даже ей не сказал?! Только не говори, что у чистокровных это калым такой. Иначе я здорово разозлюсь!

— Дружище, нам ли с тобой не знать? Да чтобы купить эту девочку, не хватит всего золота мира! Я просто хочу, чтобы они стали независимы. Чтобы для них были открыты любые пути. Это мы с Лили поженились посреди войны, когда вариантов было немного. А вот у ног этой троицы будет лежать весь мир!

Дэн оглянулся на тех, о ком шла речь. Теперь они сидели на качелях, а Невилл, Луна и Сьюзен летели по дорожке на велосипедах. А ведь если бы на тот Хэллоуин Гермиона не пригласила Гарри в гости, Поттеры могли погибнуть. Да и Грейнджеры от этого только выиграли. Он боялся представить, что бы случилось, если бы дочка тогда не познакомились со «своим Гарри Джеймсом». Ну что ж, завтра же он закажет для любимой цветы, а вечером пригласит в её любимый ресторан. И только там расскажет про щедрость друга. И Эмма наверняка всплакнёт. Чёрт, да он сам чуть не плачет!

* * *

В небольшом домике в окрестностях Гленгарри один старый волшебник тоже едва не плакал. Правда, совсем по иной причине. Нет, дом у него уютный, здесь есть всё что нужно, однако существует одно «но» — вот уже почти четыре года Альбус Дамблдор не разговаривал ни с одним человеком.

Как и у любого, кто занят в сфере образования, у него в голове два календаря. И пусть новый год наступает первого января, первое сентября гораздо важнее. Именно в этот день в Хогвартс приходит настоящий Новый год! Оставалось только жалеть, что в этом году его снова там не будет, чтобы влиять на юные умы. Честно говоря, такая одинокая жизнь начинала тяготить.

К сожалению, главная проблема так никуда и не делась: пока Волдеморт не вернётся, Альбусу Дамблдору так и придётся жить изгнанником в собственной стране.

В который уже раз его взгляд задержался на первой полосе «Пророка» в позолоченной рамке, висевшей на стене (между прочим, больше ни одну стену ничего не украшало). И пусть он забыл нужные слова, тут любой дар речи потеряет. Слишком уж серьёзное внимание привлекала карикатура, занимавшая большую часть страницы.

На протяжении всей истории человечества карикатуры регулярно использовали, чтобы уничтожить чью-то репутацию и даже помочь сменить власть. Поэтому Авторитарный Подлый Вероломный Бредовый Дурак — это самая настоящая катастрофа! Его изобразили эдаким сумасшедшим Стромболи — самым злобным кукловодом, когда-либо ходившим по этой земле. И это ещё полбеды — карикатура-то магическая. А это значит, картинка не просто движется — она ещё и меняется. На первой злобный великан Дамблдор дёргает за верёвочки мужчину, женщину и ребёнка, в которых несложно опознать Поттеров. А стоят эти трое перед Волдемортом, к которому тоже тянется верёвка. И совершенно неважно, что в газете не имели ни малейшего представления, что на самом деле произошло той ночью. Они и раньше-то печатали что хотели, а уж теперь — тем более. Потом марионетки обрывали верёвки и убегали, приводя Дамблдора и Волдеморта в ярость. На второй Лонгботтомы сражались с Лейстрейнджами, и снова Дамблдор дёргал всех за верёвочки, пока Лонгботтомы от них не избавлялись. А уж как он лихорадочно за них дёргал, будучи Верховным Чародеем на заседании Визенгамота!

Только одно вот это «кино» разом обесценило не меньше сотни хороших поступков. Поэтому когда речь зайдёт об Альбусе Дамблдоре, в первую очередь магическое сообщество вспомнит вот этот кусок дерьма. А бывшего директора это категорически не устраивает!

Эта газета висела на стене по двум причинам: во-первых, помогает от тоски (вот как сегодня), а во-вторых, когда он наконец-то победит Тома и триумфально вернётся в магическую Британию, обязательно прихватит её с собой. И тогда засунет эту мерзкую карикатуру Питеру Уайту прямо в задницу, даже не вынимая из рамки. А затем сфотографирует и повесит снимок на самое почётное место. Можно даже продать его «Пророку» — мол, это наверняка увеличит тиражи! То-то же ему далеко не раз снился газетный заголовок «Редактор в рамке». Честно говоря, больше он ни о чём так не мечтал.