Крестник (гет)

За окном дни сменяли ночи, а Лили казалось, что она пролежала на своей неразобранной кровати, свернувшись в клубочек, всего несколько часов.

Покидая Кингс-Кросс, она отрешенно думала, что по возвращении домой зальет слезами всю свою комнату, но что странно — она просто лежала и смотрела в одну точку на стене. Глаза были сухими и странно жгли — словно она хотела дать волю слезам, но слезные каналы пересохли, как русло ничем не подпитываемой речушки.

Внутри тоже царила пустота. Лили лениво сравнивала ее с необъятной воронкой, через которую утекла вся ее жизнь, все чувства и переживания. Она даже не думала о сходившей с ума маме, решительно отказавшейся от очередной командировки из-за состояния младшей дочери. Предполагалось, что миссис Эванс полностью окунется в предсвадебные хлопоты — Вернон все-таки сделал предложение Петунье, на что Лили даже не улыбнулась и вообще услышала эту новость краем уха, когда поднималась в свою спальню по возвращении домой. С тех пор прошло уже несколько дней — Лили потеряла счет времени, но догадывалась, что как минимум неделя — а пределы своей комнаты она покидала лишь для того, чтобы посетить уборную.

Мама приносила ей обеды и ужины в спальню и всякий раз задавала одни и те же вопросы, в которые Лили даже не вслушивалась. Тарелки с едой оставались нетронутыми, мама лила слезы за двоих, а Лили часто слышала, как она беспокойно ходит около ее двери, явно не зная, как начать очередной разговор ни о чем. Что касается самой Лили, то она с уверенностью могла заявить, что не страдала. Предательство Северуса… что ж, все уже давно к тому и шло. С этим Лили смирилась еще в конце пятого курса, и окончательный разрыв их отношений был всего лишь вопросом времени. От Джеймса же она попросту получила удар в спину, и так уж вышло, что Лили и к такому повороту была отчасти готова. В конце концов, он просто озвучил ее собственные мысли по поводу их отношений — никакого будущего у чистокровного мага и грязнокровки не было и быть не могло.

Лили перевернулась на спину, сложила руки на животе и уставилась в потолок. Снизу доносился довольный голос Петуньи, делившейся с мамой своими переживаниями по поводу сроков пошива подвенечного платья. Церемония была назначена на октябрь, однако Петунья всегда предпочитала сделать все заранее, чтобы потом со спокойной душой — или наоборот с приятным волнением — ждать непосредственно свадьбы. Лили честно старалась проникнуться проблемами сестры и не могла. Что странно, сетования Туни ее почти не выводили из себя. Ей просто было все равно.

Когда в желудке у Лили засосало от голода, она все же нашла в себе силы подняться с кровати и спуститься вниз к завтраку. Мама колдовала у плиты, Петунья сидела за столом, обложившись свадебными журналами и черкая что-то в толстом, наполовину исписанном блокноте. Папы дома не было — несколько дней назад он уехал в командировку, но обещал вернуться очень скоро — состояние младшей дочери пугало и его. Пройдя к своему месту, Лили села на мягкий стул и поджала под себя босую ногу, задумчиво уткнувшись подбородком в скрещенные на столе руки. Петунья на миг заткнулась, вызывающе изогнув тонкую бровь — видок у Лили явно был тот еще. Давно немытые волосы сбились колтуном, и мама, даже не скрывавшая абсолютно счастливой улыбки от того, что дочь наконец начала проявлять признаки жизни, ласково перебрала несколько прядок и заплела их в косу. Пока мама возилась с ее волосами, Лили даже не пошевелилась и лишь блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь мамиными прикосновениями.

— Что будут кушать мои девочки? — спросила мама так, словно они с Петуньей были пятилетними.

— Ничего, — страдальчески скривилась Петунья, сжавшая свою талию. — За последний месяц я набрала почти четыре фунта, я не влезу в платье. До октября я на диете.

Лили слабо фыркнула — Петунья всю жизнь сидела на бессмысленных диетах, а потом жаловалась на отсутствие каких-либо признаков груди и задницы. Мама уже давно смирилась с ее желанием однажды превратиться в вешалку.

— Лили, милая, а ты что будешь? Овсянку? Тосты с твоим любимым джемом? Может, яичницу с беконом?

— Тосты, — отозвалась Лили. От долгого молчания голос ее превратился в какое-то сипение.

Мама немедля скользнула к плите, что-то весело напевая себе под нос и то и дело бросая на Лили озабоченные взгляды. Петунья какое-то время подозрительно косилась на сестру, словно прикидывала, не выкинет ли она какой-нибудь выходящий из ряда вон фокус. Но поскольку Лили практически не шевелилась и вообще полудремала за столом, Петунья успокоилась и вернулась к своему журналу.

— Кажется, розовый будет полнить подружек невесты, — скривилась она, разглядывая платье, украшенное какими-то бантиками и рюшками. — А с волосами Лили так вообще смотреться вызывающе. Может, одеть девчонок в бледно-желтый? Или голубой? Что думаешь, мам?

Мама тем временем поставила перед Лили полную свежих румяных тостов тарелку, и девушка без особого аппетита взяла один.

— Я думаю, если правильно подобрать тон, то сойдет и розовый, — тепло улыбнулась мама. — Кушай, пока теплые, Лили.

Она послушно откусила кусочек. Это было все равно что жевать резину.

Долистав журнал, Петунья отложила его и не без некоторого превосходства посмотрела на апатичную Лили.

— Разрыв с парнем еще не означает конец света. Если ты будешь хоронить себя в своей конуре все лето, то все твои раны никогда не затянутся.

Было странно услышать от занудной и вредной сестры такие философские советы. Лили прожевала и проглотила кусок тоста. Лицо Петуньи так и светилось от самодовольства — в кои-то веки счастливый билет выпал ей, а не куда более удачливой младшей сестре. Правда, Лили сомневалась, что брак с таким человеком, как Вернон Дурсль, можно считать удачей, но спорить не стала. Петунья права. Ей необходимо было развеяться, но почему-то не было такого желания.

— Действительно, милая, — подключилась мама: похоже, они заранее спланировали этот разговор. — Ты совсем бледная, не видишь солнце… Сходила бы куда-нибудь, подышала свежим воздухом… Или, например, в кино — сейчас как раз крутят какую-то новую ленту про любовь…

Мама осеклась и слегка покраснела. Во рту Лили стало горько. Пожалуй, она скорее согласилась бы посмотреть крутой ужастик с хлещущей кровью и кишками на люстре, чем чью-то любовную идиллию, заканчивающуюся, как обычно, слюнявым счастливым концом.

— А я видела афишу «Звездных войн», — почти сразу же исправила мамину оплошность Петунья.

Лили ощутила прилив благодарности. Несмотря на все свое бахвальство, Петунья все же переживала за нее.

— Отличная идея! — хлопнула в ладоши мама. — Лили, обязательно сходи в кино, ты в своей волшебной школе, наверное, уже забыла, что это такое… И возьми с собой Джека, он частенько о тебе спрашивает…

— Какого Джека? — прохрипела Лили.

— Нашего соседа, глупышка! Совсем забыла старых друзей, — на этих словах Петунья истерически хихикнула, и Лили только закатила глаза. — Джек Кук, помнишь его?

— Мама, — укоризненно протянула Лили, вспомнив тощего, как скелет, мальчишку со смешными, «девственными», как окрестил их Блэк, усами. Когда-то в далеком детстве Лили спасала его от вороны, которая почему-то посчитала забавным наброситься на двухлетнего малыша, оставленного в коляске перед домом. — Конечно, помню. Хорошо, я обязательно схожу с Джеком в кино, я…

Она осеклась, когда взгляд ее упал на настенный отрывной календарь возле часов, на котором ядовито чернела большая цифра три. Значит, она провалялась у себя в комнате чуть больше недели и…

Лили словно током дернуло. Мама и Петунья непонимающе уставились на нее, удивляясь и пугаясь таким резким переменам в настроении Лили.

— Срок приема документов в высшую школу авроров истекает завтра! — вскрикнула Лили, роняя недоеденный тост.

Мама и сестра проводили ее к лестнице ошеломленным взглядом.

На меланхолию не осталось времени. Лили торопливо схватила полотенце и чистую одежду и побежала в душ. Теплые струи успокоили напряженное тело, очистили разум от мыслей о Северусе, даже, казалось, проникли в сердце и сильно потеснили оттуда Джеймса. Прошлепав босиком по полу и оставляя за собой влажные следы, Лили отжала мокрые волосы и почти в мгновение ока высушила их палочкой.

Школа авроров располагалась прямиком в Министерстве магии. В приемной комиссии восседала женщина, которая окинула Лили скептическим взглядом, но документы все же приняла и вручила ей несколько бланков с анкетой. Заполнив их, Лили вернула их женщине и немного нервно улыбнулась. Женщина внимательно изучала ее анкету, время от времени косясь на абитуриентку. Дойдя до графы «статус крови», женщина беззвучно прочитала «маглорожденная». Лили так и подмывало черкнуть в этой глупой графе «грязнокровка», она вообще с трудом сохранила спокойствие, когда добралась до вопроса, который нынче у всех был на повестке дня. Поджав губы и покачав головой, женщина велела ей присоединиться к основной группе, готовящейся к испытаниями. Абитуриентов было немного, и все они выглядели гораздо старше и опытнее Лили. На стендах в коридоре уже висели списки первых поступивших. Лили жадно пробежалась по ним взглядом, надеясь увидеть знакомые фамилии. Она добралась только до буквы Д, когда дверь, ведущая в испытательный центр, распахнулась, и на пороге возникла совершенно белая, выбившаяся из сил девушка лет двадцати пяти. На нее тут же набросились с расспросами, но девушка только вяло покачала головой, прося оставить ее в покое. Лили крепче стиснула палочку. К испытаниям, о которых еще в Хогвартсе подробно рассказывал жизнерадостный аврор, она не была готова, но выхода у нее не оставалось.

— Удачи, детка, — несколько презрительно пожелал ей уверенный в себе абитуриент, только что прошедший испытания. В очереди Лили оказалась последней, мужчина послал ей нахальную улыбку и ушел, несомненно, уже мысленно празднуя свое поступление. Затаив дыхание, Лили потянула на себя дверь и оказалась в темной комнате без окон. Освещал ее небольшой железный канделябр с огарками свечей, экзаменаторов тут не было, но Лили знала, что из-за какой-нибудь зачарованной стены на нее сейчас смотрела добрая дюжина бравых авроров. Представив себе их снисходительные, а то и презрительные ухмылки, Лили плотно сжала губы и вышла в центр комнаты.

— Лили Эванс, — на всякий случай назвалась она.

В полу открылся небольшой прямоугольный люк, и из его недр выехал самый простой деревянный ящик, запертый разве что ржавой задвижкой. Лили ощутила подступающий к горлу ужас. Она неуверенно огляделась по сторонам. Если она правильно помнила слова присланного в Хогвартс аврора, требовалось от нее немногое. Ноги будто приросли к полу, и Лили пришлось сделать просто колоссальное усилие над собой и заставить себя подойти к ящику. Дрожащей рукой она отодвинула задвижку и откинула крышку ящика. Внутри, как она и предполагала, хаотично лежали свернутые бумажки. Чувствуя себя так, словно решалась ее судьба, Лили глубоко выдохнула и медленно достала одну из бумажек. Крышка ящика быстро захлопнулась, так что девушка едва успела отдернуть руку, рискуя прищемить пальцы. Звук захлопнувшейся крышки громким эхом разлетелся по комнате.

Лили развернула бумажку с заданием. Буквы поплыли у нее перед глазами, потом запрыгали, и она наверняка потеряла бы равновесие и упала в обморок — ко всему прочему сказывалось и недельное голодание. Но делать было нечего, и Лили снова перевела взгляд на записку.

Там было всего одно слово.

«Дементор».

Ей даже не потребовалось произносить его вслух — в комнате резко подул невесть откуда взявшийся ветер, затушивший и без того едва горевшие свечи в канделябре. Лили ощутила пробирающийся под кожу холод, проникающий в самое сердце. Мозг будто отключился, руки замерли, даже дрожать перестали. Мелькнула совершенно дурацкая мысль, что ящик оказался зачарованным, и самое страшное испытание само прыгало в руку несчастным абитуриентам. Лили прошептала, боясь, что голос сорвется:

— Люмос.

Огонька на палочке едва хватало, чтобы освещать несколько футов вокруг себя. Лили обернулась, опасаясь, что дементор подберется к ней сзади. Что-то подсказывало ей, что в этот раз боггартом она не отделается, и на испытание припасли самого настоящего дементора. Может, не слишком враждебно настроенного, но легче от этого не становилось. Лили напрягала слух, хотя это и не требовалось — хриплые, всасывающие звуки она слышала и без того.

Дементор надвигался на нее медленно, скользя над полом и подметая его своим рваным балахоном. Лили затрясло. Она вдруг захотела просто положить палочку перед собой, отступить к стене и сдаться на милость отвратительному существу, высасывающему из нее последние силы. Дементор захрипел, и воздух в комнате будто загустел, что-то мутно-серое потянулось к его капюшону, словно струйка дыма. Лили рвано выдохнула, хватая себя за горло. Вместе со счастливыми воспоминаниями из нее будто выходил весь воздух, она сдувалась и таяла, а палочка никак не желала подниматься, чтобы защитить ее от опасно приблизившегося дементора…

Давай же, Лили! Здесь нет Джеймса, который мог тебя защитить! Ты осталась в этом мире одна-одинешенька, и если не ты убьешь, то убьют тебя…

Я разлюбил тебя. Нужно было давно сказать тебе это, я просто не хотел портить тебе выпускной… Прости, но я чистокровный, а ты — грязнокровка…

Нет, пожалуйста, не надо, только не снова…

Между нами все кончено… Я разлюбил тебя… Ты грязнокровка… Помни, что я всегда буду любить тебя, Лили… Чистокровный… Грязнокровка… Эванс, пойдешь со мной в Хогсмид?..

— Экспекто Патронум!

Голос Джеймса, звучавший в подсознании, стал тише. Он больше не повторял слова о любви и чистоте крови… его вообще не стало. Только облако, вырвавшееся из палочки Лили, вдруг вытянулось, приобрело неясные очертания… а потом на черный, как антрацит, пол ступило изящное животное, смешно дернувшее ушками. Дементор отступил.

Сквозь поволоку Лили силилась рассмотреть свой Телесный Патронус. Больше всего он напоминал какое-то копытное вроде косули или газели… но у ее Патронуса отсутствовали рожки. Патронус засиял чуть ярче, и дементор, закрываясь склизкими руками, отступил. В комнате полыхнул свет, сопровождаемый громким щелчком, и Патронус тут же растаял. Лили опустила палочку, все еще тяжело дыша и отказываясь поверить в то, что произошло.

Ее Патронусом стала лань.

Глотая свежий воздух из коридора, Лили бросилась к двери с изображенным на ней дамским силуэтом, и ее стошнило бы прямо в раковину, если бы было чем. Так было еще хуже — Лили давилась спазмами, по щекам наконец-то текли слезы, а руки отчаянно цеплялись за края бело-голубой раковины. В туалете никого не было, и Лили сползла по стене на пол. Ее трясло так, как никогда прежде — слабенький Телесный Патронус отнял у нее последние крупицы сил. Лили вытерла лоб рукавом, потом потянулась к бумажным салфеткам и утерла рот, затем кое-как поднялась на ноги и вышла из туалета.

Женщина из приемной комиссии собирала документы у себя на столе и наградила идущую вдоль стены Лили сочувственным взглядом. Добравшись до выхода из Министерства магии, Лили упала на ближайшую скамейку и горько разрыдалась.

— Не поступила? — раздался рядом с ней тихий, но приятный женский голос.

Лили подняла взгляд. Рядом с ней стояла женщина с копной пшеничных волос, убранных в высокий хвост, показавшаяся Лили странно знакомой.

— Ещ-ще не знаю, но… к-кажется, я провалила вступительные ис-спытания.

Женщина присела рядом.

— Я видела тебя в приемной комиссии аврората. Это, конечно, смелое решение — пойти в авроры в такое время. Но бесконечно глупое, не находишь?

Лили ничего не ответила. Ее все еще мутило, и она отвернулась.

— Ты не помнишь меня? — спросила женщина, и Лили невольно покосилась на правильный профиль незнакомки. — Меня зовут Доркас Медоуз, мы учились на одном факультете.

— Да, точно, — Лили постаралась улыбнуться. Она вспомнила тихую неприметную девушку и ее говорливого рыжеволосого друга — одного из близнецов Пруэттов. Они выпустились, когда Лили, кажется, была курсе на третьем. — Рада встрече, Доркас.

— Я бы сказала то же самое, — невесело улыбнулась Доркас, — но опыт подсказывает, что все, кто меня встречают, обычно в итоге получают от жизни совсем не то, на что рассчитывали. Возьми это, — она сунула ей в руки ничем не примечательный пергаментный лист. Лили принялась было разворачивать его, но Доркас накрыла ее руку своей. — Не здесь, — мягче добавила она и встала. — Приходи, если возникнет такая необходимость.

— Прости, я не понимаю, о какой необходимости ты… — растерянно взглянула на листок Лили, а когда подняла взгляд, рядом с ней уже никого не было.

— Спасибо, что вытащил меня в кино, Джек, — Лили взяла смутившегося до корней волос парня, когда они, подгоняемые взбудораженной от просмотра фильма толпой, покинули старенькое здание кинотеатра. Сумерки уже сгущались вокруг Литтл-Нортона, но у Лили было еще одно дело, не самое приятное, но она, скрепя сердце, пообещала матери. — Зайдем еще в одно место?

— Конечно, Ли… кха-кха-кха… Лили, — Джек закашлялся и выдавил из себя улыбку.

Они пошли по направлению к возвышающейся над городом текстильной фабрике, уныло подпиравшей фиолетовое небо, обсуждая посмотренный фильм. Джек на полном серьезе заявлял, что он прямой потомок Дарта Вейдера, и дома у него хранится парочка светящихся мечей, а Лили, памятуя об особенности развития мальчика, с улыбкой кивала. Джек кашлянул еще пару раз, утирая рот носовым платком.

— Что с тобой? — участливо поинтересовалась Лили, на всякий случай сжав в кармане ветровки палочку, когда они миновали кособокий указатель «Паучий тупик». — Ты не заболел?

— Я… — Джек замялся, но Лили остановилась и обеспокоенно взглянула в его лицо, освещаемое слабым покачивающимся фонарем. — Да, я болен… но ты не обращай внимания, это не заразно.

— Может, я могу тебе чем-то помочь?

Джек отвел взгляд в сторону.

— Рак не лечится, Лили, — заметил он, а его взгляд как-то потух.

Лили ощутила, как екнуло сердце.

— О Боже, — на глаза навернулись слезы. — Мне… мне так жаль, Джек…

— Всем жаль, — будничным тоном заметил он. — Ты не оставляй мою маму, ладно? Сара редко приезжает в гости, да и с Юпитера в общем-то проблематично добираться до Литтл-Нортона, — по глубокому убеждению Джека его старшая сестра вышла замуж за жителя Юпитера.

— Конечно, я… — у Лили не было слов, — я не оставлю миссис Кук, обещаю…

— А что мы здесь делаем? — Джек оглядел унылую грязную улочку, на которой не было ни души, кроме них двоих.

— Мне надо увидеть миссис Снейп, — вздохнула Лили.

— А, понятно. Но если эта горбатая ведьма тебя заколдует, ты кричи. Я приду и спасу тебя, Лили, обещаю.

Она засмеялась сквозь слезы. Мама, конечно, нашла просто прекрасный повод отправить ее домой к Северусу. Миссис Снейп пообещала ей какие-то целебные травы, а Петунья наотрез отказывалась идти через половину города в «это отвратительное место». Потом сестра заявила, что раз уж у Лили есть дурацкая штуковина, именуемая волшебной палочкой, то ей вообще ничего не должно быть страшно. Лили спорила, капризничала, предлагала заказать эти травы в аптеке в Косом переулке, сходить, в конце концов, завтра, когда на улице будет светло и не так жутко. Маму разрывали противоречивые чувства — с одной стороны ей категорически не хотелось отпускать дочь в такое малоприятное место, как Паучий тупик, пусть даже с волшебной палочкой, но с другой ей было неудобно перед миссис Снейп, которая тоже потратила свое время, добывая для семьи Эванс эти злосчастные травы. А завтра прямо с утра мама и Петунья уезжали в Литтл-Уингинг к семье Вернона на несколько дней… Словом, Лили решила, что лучше уж и впрямь она с волшебной палочкой, чем беззащитные мама или сестра.

«Я иду не к Северусу, — убеждала она себя половину сеанса, — а к его матери. Я с ним поздороваюсь и… нет, даже здороваться не буду. Надеюсь, его вообще дома не окажется».

Джек остался ждать ее на грязноватой скамье у соседнего дома. Лили с тоской вгляделась в темные окна дома семьи Снейп, отчасти надеясь, что дома вообще никого не окажется. Затем трижды глубоко вдохнула, зачем-то сосчитала до десяти и нажала на кнопку дверного звонка.

За дверью раздались шаркающие шаги. Лили внутренне вся подобралась — шаги явно принадлежали не женщине. Из-за двери раздался недружелюбный бас:

— Чего надо?

— Простите за поздний визит, мистер Снейп… Я к миссис Снейп, она дома?

Щелкнул хлипкий замок, дверь отворилась. На пороге стоял хозяин дома, одетый в засаленные джинсы и мятую рубашку, застегнутую на две пуговицы. Лили постаралась вежливо улыбнуться, но Тобиас Снейп всегда внушал ей какой-то почти детский ужас.

— Проходи, — осмотрев Лили с ног до головы и чуть дольше положенного задержав взгляд на ее ногах, посторонился Тобиас. Кляня себя за то, что надела юбку, Лили тихо зашла в дом. Дверь закрылась, и она слегка вздрогнула.

Тобиас прошел в гостиную и упал на диван перед маленьким черно-белым телевизором.

— Сейчас спустится, — буркнул он и кивнул в сторону кресла. — Садись.

Лили не хотелось задерживаться в этом доме, но делать было нечего. Она села и стала украдкой разглядывать немногочисленные снимки на каминной полке. В доме Северуса ей прежде не доводилось бывать, и теперь она поняла его смущение, просыпавшееся всякий раз, когда она напрашивалась к нему в гости.

Обстановка здесь была скудной. Диван, два потертых кресла, камин, телевизор и мигающий торшер. А еще несколько плотно заставленных книжных полок. Через полупрозрачную дверь виднелась маленькая кухня. Лили сложила руки на коленях и уставилась на них, чувствуя на себе взгляд хозяина дома.

— Ты красивая, — произнес он спустя несколько мучительно долгих минут. Лили постаралась никак не отреагировать. — Понимаю, почему мой никчемный отпрыск всю свою конуру обклеил твоими фотками, — он пошло хохотнул.

Лили сглотнула.

— Выпить не хочешь? — Тобиас откуда-то из-за дивана вытащил бутылку пива и основательно приложился к ней.

— Нет, спасибо… М-мистер Снейп, может быть, стоит позвать миссис Снейп? Моя мама ждет травы, которые она обещала для нее…

— А-а-а, ваши эти ведьминские штучки, — скривился Тобиас, швыряя опустевшую бутылку на пол. — На костре вас жечь надо. Мое мнение, — он гордо ударил себя кулаком в грудь, словно только что прочитал блистательную лекцию перед восхищенными студентами.

Лили поднялась на ноги. Сердце колотилось где-то в горле. Ну уж нет, с нее достаточно. Сама обстановка этого дома внушала ей какой-то животный страх, требующий немедленно уносить ноги. Боже, как Северус здесь вообще выжил?..

— Вы знаете, я, пожалуй, загляну в другой раз… — Лили сделала было шаг к двери, но хозяин дома вдруг тяжело поднялся с места и совершенно неожиданно загородил ей проход. — Мистер Снейп?

— Боишься меня, куколка? — Лили обдало перегаром. Она поморщилась. — Бои-и-ишься, — Тобиас вдруг протянул руку и коснулся ее волос. Лили скривилась и потянулась было к палочке, но Снейп, к несчастью, заметил этот жест и перехватил ее руку. Лили стало по-настоящему страшно. — Не бойся, — увещевательно сказал он, подталкивая ее к стене. Лили попыталась вырваться, но не тут-то было — захват у Снейпа-старшего оказался удивительно сильным для выпившего человека. До палочки она уже не могла дотянуться, и ей оставалось только лягаться и вырываться. Звать кого-то на помощь было бесполезно — люди, живущие на этой улице, абсолютно равнодушны к чужим проблемам… — Разве я могу причинить тебе, маленькой ведьме, боль?

— Отпустите меня, прошу вас, — задыхалась Лили, пока мерзкая горячая рука ползала по ее талии, а другая сжимала ее запястья у нее над головой. — Не надо!

Снейп что было сил толкнул ее на диван, но промахнулся, и Лили упала на пол, больно зашибив локоть. От удара по нервам словно электрический ток пропустили, Лили рванула к выскользнувшей из кармана куртки волшебной палочке, но Снейп наступил на нее и пинком отшвырнул к дальней стене. Лили стала отползать, понимая, что магией она себе уже не поможет, а аппарировать без палочки не сможет, и ее в лучшем случае расщепит. Да и миссис Снейп наверняка позаботилась о каких-нибудь охранных чарах для дома… Тобиас тем временем схватил ее за горло, и Лили не оставалось ничего другого, кроме как подчиниться ему и подняться на ноги, иначе он наверняка задушил бы ее.

— Маленькая шлюшка, — выдохнул ей в лицо Тобиас, и Лили зажмурилась, все еще пытаясь бороться с его руками, сдавливающими ее горло. — Ничего, ложилась под моего сынка и под меня ляжешь! Даже особой разницы не почувствуешь, дрянь!

Лили закричала, когда он схватил ее за волосы, и изо всех сил врезала коленкой по причинному месту Снейпа-старшего. Тот взревел, как рожающая самка взрывопотама, и Лили метнулась было к палочке, но сильнейший пинок под ребра отбросил ее прочь. Ударившись головой о стену, Лили почувствовала, как теряет сознание.

Громкий хлопок, миллисекундная заминка, чей-то полный ненависти взгляд, громкий крик: «Отвали от нее, мразь!» — Лили казалось, что у нее начался бред.

— Ты-ы-ы! — взревел Тобиас, бросаясь к нацелившему на него палочку сыну. Рука Северуса не дрогнула.

— Авада Кедавра!

Лили неуклюже обхватила голову руками, почти не услышав последних слов Тобиаса Снейпа. Его тело рухнуло на пол, отчего торшер зазвенел всеми подвесками, а затем все стихло.

Северус сжимал палочку так, что побелели костяшки пальцев. Лили приоткрыла глаза и тут же чуть не застонала от боли — кажется, пару ребер Снейп-старший умудрился ей сломать, да и на макушке грозилась выскочить немаленькая шишка. Раздались твердые шаги, и рядом с Лили опустился Северус, которого все еще трясло от увиденного.

— Лили, — позвал он дрожащим голосом, обхватывая ее за плечи и талию. — Ты можешь встать?

— Да… кажется, — слабо отозвалась она, поднимаясь на ноги и болезненно морщась. — Ай…

— Давай я помогу, — он бережно, словно хрустальную усадил ее на диван и, помявшись, неловко снял с нее куртку. Взгляд Лили был прикован к распластавшемуся на полу отцу Северуса. Только что ее бывший лучший друг, Пожиратель Смерти, убил своего отца за попытку изнасилования. Лили заколотило, и она забилась в руках Северуса, не обращая внимания на адскую боль, распирающую ее грудь. — Все хорошо, все хорошо, — он прижал ее к себе и погладил по голове, пока Лили захлебывалась рыданиями и цеплялась за его черный, пахнущий полынью свитер. — Тихо, тихо, Лилс, все позади. Он тебя больше не тронет.

— Ты… ты убил его, — задыхалась Лили, неосознанно жавшаяся к боявшемуся пошевелиться Северусу. — Что же ты наделал, Сев?..

Сокращение его имени, которое он терпел только от нее, заставили его сердце споткнуться, а потом забиться чуть быстрее.

— Знала бы ты, как давно я мечтал это сделать… — пробормотал Северус ей в макушку. Лили стало так плохо, что она едва сдержала новые рыдания. Минувшая неделя принесла ей слишком много страданий. Может, кто-то наверху не рассчитал порцию всякой дряни и вывалил на нее весь запас?.. — Что ты здесь делаешь, Лили? Как твоя палочка оказалась на полу? — он протянул ей ее потерянное оружие.

— Я… пришла к твоей маме… я же не знала, что ее… н-нет дома, а… твой отец, он… сказал, ч-что я могу подождать ее…

— Лили, в молодости эта падаль отсидела срок за изнасилование и убийство, — сухо произнес Северус.

Она была так шокирована, что отстранилась от него. Ребра тут же пронзила острая боль, и она охнула.

— Давай я вылечу твои раны, — спохватился Северус, выпуская ее из объятий. Лили помотала головой и попыталась подняться на ноги, но ее так трясло, что она не могла сделать и шага без помощи. — Лили, тебе ни к чему пугать свою мать таким видом.

Она поняла, что Северус прав. Но раздеваться у него на глазах… Да ни за что. Лили хмуро взяла с дивана палочку и почти твердой рукой направила ее на больное место:

— Эпискеи.

Сколько раз она лечила этим заклинанием сломанные кости и выбитые пальцы Джеймса, когда он возвращался с тренировок…

Лили моргнула. В уголке глаза скопились слезы.

Хватит.

Ребра восстановились, хотя боль так и не прошла. Лили наколдовала небольшой кусок материи и пропитала его водой и палочки, после чего приложила к раненому месту прямо через одежду. Все это время Северус наблюдал за ней, не отрывая глаз.

Лили вдруг вспомнила, кто он, покосилась на неподвижное тело Тобиаса Снейпа и схватила свою куртку.

— Тебе надо избавиться от тела, — хрипло произнесла она.

Северус кивнул.

— Не беспокойся. Никто его не хватится, — он брезгливо взглянул на своего мертвого отца. — Проводить тебя? — он протянул было руку, но Лили отпрянула, точно от шипящей гадюки.

— Не прикасайся ко мне! — вскричала она, отскакивая к двери. Северус смотрел на нее глазами умирающего и бьющегося в агонии зверя. — Никогда больше не смей подходить ко мне! Ты спас меня от своего отца, — она начала задыхаться, — но это никогда не искупит твою вину за смерть Кэссиди!

С лица Северуса сошли все краски.

— Лили, я не… — беспомощно начал он, но под обвиняющим взглядом девушки как-то обреченно опустил голову. — Да. Я Пожиратель Смерти, служу Темному Лорду, — говоря эти слова, он закатывал рукав свитера, обнажая едва уловимо шевелившегося змея на бледной, покрытой тонкими темными волосками коже. Лили снова стало дурно. Когда она вообще в последнее время чувствовала себя хорошо?.. — И я полностью осознаю свое положение. Это мой выбор, Лили, — с каждым словом он говорил все тише, словно они причиняли ему нестерпимую боль. — Так ты мне сказала, когда стала гулять с Поттером?

— Что? — задохнулась Лили, отказываясь поверить своим ушам. Мимолетное упоминание Джеймса почти не затронуло рану на ее истерзанном сердце, лишь злость ударила ей в голову. — Да как ты смеешь сравнивать… это, — она обвиняюще ткнула пальцем в сторону отвратительной метки на руке Северуса, — с тем, что я полюбила Джеймса? Как ты можешь ставить любовь к Темной Магии, пыткам и убийствам рядом с любовью к человеку?!

Северус зло одернул рукав и отвернулся. Лили топталась на пороге, кляня себя за то, что она все еще здесь.

— А тебе хоть раз приходило в голову, что я тоже тебя люблю?! — выкрикнул он, оборачиваясь и подлетая к ней, но не успел он даже коснуться ее, как Лили отскочила назад и завизжала:

— Не прикасайся ко мне!!! И не смей ничего говорить о любви, Северус! Прояви свою любовь и убей грязнокровку быстро и без мучений!

— Можешь считать, что я тебе ничего не говорил! — бросил Снейп и взмахом палочки распахнул дверь в ночь. Ворвавшийся в прихожую ветер растрепал волосы Лили и остудил пылающие щеки. — Уходи. Тебе нечего здесь больше делать.

Развернувшись, она бросилась вон из этого проклятого дома, почти не обратив внимания на озадаченного Джека, семенившего рядом. Она была так зла и взбешена, что на боль в боку совсем не обращала внимания. Джек снова завел свою волынку о «Звездных войнах», и Лили с трудом удержалась, чтобы не сорвать злость на ни в чем не повинном больном мальчишке. У подъездной дорожки, ведущей к своему дому, она, даже не обернувшись, бросила: «Пока, Джек» и скрылась в доме. В гостиной работал телевизор, Лили сорвала куртку, швырнула ее на пол, громко топая, влетела в свою комнату, захлопнула дверь и повалилась на кровать, после чего заплакала так громко и отчаянно, что, наверное, слышала вся округа.

Мама, только-только обрадовавшаяся, что дочь наконец снова стала проявлять признаки жизни, перепугалась не на шутку. Из-за своей двери Лили, срывая голос, крикнула, что миссис Снейп не было дома, а потом простонала, чтобы ее все наконец оставили в покое. В маминой комнате полночи горел свет — видимо, ей так и не удалось заснуть. Прижав к себе плюшевого жирафа, привезенного родителями из далекой Африки, Лили отвернулась к стене и забилась тревожным сном.

Ей снилось, что она снова в волшебном лесу Выручай-комнаты. Лили ступала босыми ногами по влажной траве и восхищенно смотрела на звездное небо. Налетевший ветерок разметал ее волосы по обнаженным плечам, а у кромки лесного озерца вдруг что-то засияло. Прикрывая глаза ладонью, Лили сделала несколько робких шагов вперед. Сияние стало еще ярче и на миг ослепило ее, а когда оно рассеялось, на его месте возник олень с печальными глазами. Какое-то время посмотрев на Лили, олень развернулся и, прихрамывая, побрел в чащу.

Лили бросилась вслед за животным. Несмотря на свои явные увечья, олень шел уверенно, никакие кусты и заросли не становились для него преградой. Лили же приходилось раздвигать их руками. Колючие ветки терновника цеплялись за подол ее платья, как чьи-то истлевшие руки. Лили бежала, боясь упустить из вида сказочного оленя. Животному требовалась помощь, но всякий раз, как она подбиралась к нему слишком близко, олень вдруг припускался бежать, оставляя за собой кровавые следы.

Лес становился все гуще и темнее и уже не походил на то сказочное место, из которого пришла Лили. Теперь это была скорее чаща Запретного леса — сюда не проникал даже яркий свет луны, здесь царила ирреальная тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием раненого животного впереди. Наконец Лили выбралась на залитую матовым лунным светом круглую полянку и остановилась. Сердце ее билось где-то в горле, дышать становилось все труднее и труднее. Олень привел ее сюда, чтобы показать свою смерть.

В ужасе Лили закричала, рванула назад, чтобы не видеть обезображенного трупа животного, горло скрутил спазм… и тут она проснулась.

Ее колотило так, что Лили свесилась с кровати, и ее стошнило на пол. Кашляя и задыхаясь, словно она и впрямь бежала несколько миль, Лили бухнулась с кровати и кое-как поднялась на ноги. В окно светила идеально круглая, как сикль, луна, напоминающая искаженное в агонии лицо вампира.

Лили бросилась к стене, где висела большая фотография их курса, тогда еще пятого. Она стояла с краю и никак не желала поддаваться на уговоры Поттера взять его за руку. Сам он чему-то хохотал и периодически лохматил волосы, а на плече у него висел ухмыляющийся во все зубы Блэк. Были тут и остальные гриффиндорцы, но сейчас взгляд Лили был прикован лишь к одному человеку. Почувствовав подкатывающую ярость, Лили сорвала со стены фотографию и порвала ее на мелкие кусочки.

Она вытащила из ящика стола исписанную тетрадь, которой они пользовались, чтобы общаться на расстоянии. Не обращая внимания на льющиеся из глаз слезы, Лили взмахнула палочкой, и тетрадь печально вспыхнула, затем, тлея, осела на пол. Лили вытащила из шкафа, вывалив тем самым кучу вещей на пол, футболку Джеймса, в которой он ночевал вместе с ней. Схватив со стола ножницы, Лили безжалостно искромсала черную ткань, а изображенные на футболке нарлы с гитарами в ужасе разбежались, опасаясь попасть под ножницы, но Лили догнала одного и с рычанием искромсала зверушку. Она схватила с этажерки старую картонную коробку из-под обуви, в которой хранила все письма от Джеймса и прочие безделушки, напоминающие о нем, уже занесла было над ней палочку, но так и не смогла уничтожить все воспоминания и рухнула на пол, закрыв голову руками и сотрясаясь всем телом. Наутро в таком положении мама ее и обнаружила.

— Лили, пожалуйста, прекрати, — по щекам мамы бежали крупные слезы. — Если тебе не жалко себя, пожалей хотя бы меня! Как я могу оставить тебя в таком состоянии?! Я никуда не поеду! — крикнула она на весь дом, чтобы Петунья тоже услышала.

— Мамочка, прости, — Лили всхлипнула у нее на плече. — Я ужасная эгоистка, я… не надо, мама! Поезжай с Петуньей, ей ты сейчас нужнее, чем мне…

— Не говори так! Лили, милая моя девочка, мое солнышко, как же мне за тебя страшно! Ты медленно сходишь с ума… Боже, ну что такого наговорил тебе этот мальчик, что ты теперь хоронишь себя заживо?!

— Все в порядке, — откашлявшись, Лили неуклюже поднялась на ноги. — Я справлюсь… правда. Все будет хорошо, я обещаю тебе, что больше не буду сходить с ума. Это же Поттер! — воскликнула она так, словно это все объясняло. — Когда Лили Эванс плакала из-за него? Это он столько лет страдал из-за меня, это его прерогатива, — она истерически рассмеялась. Мама слегка шокировано смотрела на нее. — Конечно, он решил мне отомстить! Мерлин, ну как я сразу не догадалась?..

— Настоящие мужчины так не поступают, — твердо заявила мама, поднимаясь с пола и оглядывая разруху, учиненную Лили ночью. — Настоящий мужчина никогда не заставит женщину плакать и страдать, особенно из-за него!

— Да! — воскликнула Лили, распахнув от возбуждения опухшие глаза. — Я больше не пролью ни слезинки из-за этого человека!

— И правильно, он не стоит и твоего мизинчика, — мама обняла ее лицо своими мягкими ладонями. — Девочка моя, ты же такая сильная! Все наладится, ты обязательно встретишь человека, который полюбит тебя и никогда не причинит зла…

— Я знаю, мама, — Лили улыбнулась и бросила взгляд в окно, где из-за туч выглянуло долгожданное солнце. Замечательный знак для того, чтобы оставить, наконец, все слезы и боль в прошлом и начать новую жизнь без него.

Взгляд ее упал на плотно свернутый лист пергамента у нее на столе. В первый миг Лили решила, что это очередная сохраненная на память записка от Джеймса, и уже собиралась было испепелить и ее, но потом вспомнила свою вчерашнюю встречу с Доркас Медоуз и то, что она дала ей какой-то листок. Мама ласково погладила ее по щекам и вышла, пообещав принести завтрак, а Лили подошла к столу и развернула записку. Мелким круглым почерком на ней был выведен адрес в Лондоне.

Аппарировав, Лили огляделась по сторонам. Дом, который был ей необходим, располагался на неприметной улочке, круто уходившей вниз. Здесь было много асфальта и почти не было зелени. Домик был выкрашен в белую краску и отгорожен от улицы хлипким деревянным заборчиком. Лили, нахмурившись, перечитала записку. Решение, пришедшее ей в голову, не было внезапным. Все к тому и шло — какой из нее аврор, если она даже от пьяного магла защитить себя не смогла? Лили списала бы все на нервный срыв, но в конце концов призналась самой себе — к жизни вне стен Хогвартса она оказалась элементарно не готова.

Школа авроров изначально была глупой затеей. Цацкаться с ней и списывать косяки на сердечные проблемы там никто не станет. Почему-то Доркас внушала ей доверие. Лили глубоко вдохнула и сжала палочку, приготовившись к экстренной аппарации на случай, если все это окажется крупной подставой. Затем подняла руку и нажала на дверной звонок.

Дверь распахнулась, и на пороге возникла девочка лет десяти с заплетенными в толстые косы светлыми волосами. Усыпанное веснушками личико показалось Лили знакомым — девочка была вылитая Доркас, только лет на двенадцать моложе. Лили постаралась дружелюбно улыбнуться, и девочка, не оборачиваясь, крикнула:

— Дори, это к тебе!

Лили изумилась тому, что ребенок взял и впустил в дом незнакомого человека, пусть он и выглядит, как божий одуванчик. Но на входе ее обдало какими-то чарами, так что Лили зажмурилась и закашлялась, а спустя пару секунд в поле зрения оказалась и сама Доркас, сжимающая длинный позолоченный щуп. Лили узнала Детектор лжи.

— Прости, это было необходимо, — извинилась Доркас, когда закончила изучать ее тело вдоль и поперек. — Проходи, Лили. Ты удивительно вовремя.

Доркас провела ее в гостиную, где Лили чуть не ахнула — тут были близнецы Пруэтты, перекидывающиеся в карты с хмурым Сириусом Блэком, Ремус, читающий «Пророк», трое незнакомых Лили ребят и Марлин МакКиннон, со смехом о чем-то спорившая с младшей сестренкой Доркас. Сама хозяйка тем временем хлопнула в ладоши, и ее гости дружно повернулись к ней и уставились на Лили. Ремус дружелюбно помахал ей, просияла улыбкой Марлин, а вот Сириус почему-то нахмурился еще больше.

— Знакомьтесь, ребята, — Доркас посмотрела на Лили с улыбкой. — Лили Эванс. Добро пожаловать в Орден Феникса, Лили.

— Что? — тупо переспросила она.

— Ребята тебе все объяснят, а у меня, кажется, на кухне кое-что горит, — пробормотала Дора и убежала.

В комнате повисла давящая тишина.

— Ну привет, Лили Эванс, — нарушил ее один из близнецов. — Меня зовут Гидеон Пруэтт, помнишь меня?

Поздоровавшись со всеми, Лили скромно присела на краешек дивана рядом с Ремусом.

— Что такое Орден Феникса? — задала она давно уже мучивший ее вопрос.

— Альтернатива аврорату, — хмыкнул Блэк. Он вальяжно развалился на диване, но Лили чувствовала его странное напряжение. Будто само ее появление вызвало у него не самые приятные эмоции. — Здесь, видишь ли, собираются те, кто либо провалил вступительные испытания, либо вообще не стал заморачиваться этой хренью и предпочел решительные действия сразу. Ты к каким относишься?

— Я… пожалуй, и к тем, и к другим, — пробормотала Лили. — Это что, ваша штаб-квартира? — она окинула цветущую гостиную Доркас с плетеными креслами и бесчисленными вазочками на всех горизонтальных плоскостях.

— Так сказать, сборочный пункт, — пояснил Ремус. — Штаб Ордена находится далеко отсюда, и его не так-то просто отыскать, даже если очень сильно захотеть.

— Понятно. И чем же вы занимаетесь?

— По сути тем же, чем и министерские авроры, — пожал плечами высокий плечистый мужчина со светлыми волосами. Лили покосилась на него — он стоял у окна, скрестив руки на груди, и прохладно смотрел на девушку. Она вспомнила его имя — Карадок Дирборн. — Участвуем в рейдах, охраняем кое-какие объекты, представляющие наибольший интерес для Пожирателей Смерти…

— Короче, развлекаемся на полную катушку, — заявил второй близнец, Фабиан, широко ухмыляясь.

— Я вижу, — пробормотала Лили, имея в виду незаживший шрам над бровью Фабиана. Тот подмигнул ей.

— Да, кстати, Министерство имеет на нас здоровенный зуб, — как бы невзначай оборонил Сириус. Он не смотрел на Лили и вертел в руках волшебную палочку. — Даже не знаю, на кого этот зуб больше — на нас или Пожирателей.

— Почему? — не поняла Лили.

— Мы их мочим, — охотно пояснил подавшийся вперед Фабиан. — Пожирателей. А министерские стараются взять их живыми для допросов и всякой такой хрени. Гуманный Визенгамот, чтоб его… Что нам законы, когда судьи знакомы? — хмыкнул он и хрустнул пальцами. — У нас методы более радикальные и куда более простые. Чем меньше в мире этих мразей, тем дышать легче.

— Ну что, все в сборе? — в гостиной снова появилась Доркас в перепачканном мукой переднике.

— Еще нет, Стерджиса ждем, — отозвался Ремус, бросивший взгляд на часы.

— Опять этот бездельник опаздывает, — пробурчала Доркас, и в этот момент затрезвонил дверной звонок. — О, Рем, да ты экстрасенс, — хмыкнула хозяйка и заспешила открывать дверь.

Стерджисом звали невысокого колдуна с шапкой соломенного цвета волос. Он окинул Лили недоверчивым взглядом, впрочем, на нее сейчас так смотрели все, включая доброжелательных близнецов и Ремуса с Марлин.

— Что? Я иду с вами, — спохватилась Лили, как следует все взвесив.

— Уверена, Эванс? — холодно прищурился Блэк. — Дороги назад не будет.

Отведя взгляд в сторону, Лили кивнула.

— Уверена. Сириус? — тихо позвала она, когда волшебники поднялись со своих мест и направились к выходу. Карадок Дирборн, проходя мимо Лили, наградил ее каким-то странным взглядом, в котором читалось легкое презрение, смешанное с любопытством.

— М-м?

Лили замялась, не зная, как озвучить давно уже вертевшийся у нее на языке вопрос. Впрочем, по тому, как напряженно сжались ее пальцы, успевшие взять Сириуса за локоть, он и так все понял.

— Джеймс не в Ордене, — сухо сообщил он. Сердце Лили предательски ойкнуло. — Если ты об этом.

Она облегченно кивнула. Покосившись на нее с какой-то жалостью, Сириус, подгоняемый Доркас, покинул гостиную и догнал Ремуса с Марлин. Лили ничего не оставалось, кроме как последовать за ними.

* * *

http://cat-howard.tumblr.com/post/59188821604/63