Крестник (гет)

С трудом потеснив на туалетном столике Петуньи бесчисленные баночки с кремами, Лили втиснула на освободившееся место пудреницу и сдула с лица волосы. Еще не проходило ни одного дня, который старшая сестра не назвала бы репетицией свадьбы.

— Как-то слишком вызывающе, — Петунья критически осматривала свой макияж в зеркале. Лили незаметно закатила глаза и уже взялась было за косметическое молочко, но была остановлена. — Я имею в виду для свадебной церемонии. — Петунья одобряюще улыбнулась. — Но для моего сегодняшнего свидания с Верноном сойдет.

Петунья взяла расческу и принялась укладывать пережженные перекисью волосы в замысловатую прическу. От нечего делать Лили открутила крышку первой попавшейся баночки и понюхала ее содержимое. Пахло лавандой и ромашкой, и этот запах странным образом подействовал на нее умиротворяюще.

Петунья держала в зубах шпильки и внимательно наблюдала за сестрой в зеркале.

— Снова ты уходишь в себя, — с упреком заметила она. — Если подружка невесты будет стоять у алтаря с таким кислым лицом, что подумают гости?

— На твоей свадьбе я буду веселой, Туни, обещаю, — голос Лили звучал слегка хрипло после долгого молчания. — Тебе правда нравится макияж?

— Нравится, — Петунья отложила расческу, поднялась с крутящегося розового кресла и распахнула шелковый халат. Лили присела на кровать, не мешая сестре переодеваться. — Но ты не уходи от темы. Ты снова думаешь о Джеймсе.

Отпираться было бессмысленно — в последнее время Петунья отличалась необычайной проницательностью и в своей привычной манере пыталась поддерживать младшую сестру и ее расколотое сердце.

— Я не могу о нем не думать, — нехотя призналась Лили, чувствуя, как на щеки хлынула краска.

— Застегни, — Петунья повернулась к ней спиной, и Лили потянула вверх язычок «молнии» на платье. — Понимаю, первая любовь приносит сплошные разочарования. Видела бы ты, сколько слез я выплакала из-за негодяя Брендона, — Туни закатила глаза и хмыкнула, соболезнуя своей глупости.

Лили не вникала в причины расставания Петуньи и ее первого бойфренда. Ей вообще не хотелось говорить о чувствах и отношениях. Она просто тихо ждала, когда старшая сестра выйдет наконец замуж и оставит ее в покое раз и навсегда.

— Я же вижу, что моей младшей сестре не терпится поговорить со мной о чем-то, — Петунья, закончив с приготовлениями, уселась на кровать, поджала под себя ногу и обняла большого игрушечного слона — довольно символический подарок от Вернона. Лили долго хихикала, когда жених Петуньи притащил эту игрушку в их дом и вручил ее с таким видом, будто слон был по меньшей мере настоящим. — Например, о том красавчике, с которым вы вчера минут пятнадцать мокли под дождем у нашей двери. Как его зовут?

Лили вздохнула. Она знала, что этого разговора ей не избежать — мало ей было Марлин и совершенно внезапно присоединившейся к ней Доркас. Обе в один голос твердили, что они с Карадоком потрясающе смотрятся вместе, хотя ни Лили, ни сам Дирборн ни разу не давали понять, что их связывает нечто большее, чем приятельские отношения.

— Карадок, — нехотя отозвалась Лили и вздохнула. — Туни, ты можешь мне не верить, но мы просто друзья.

— А он знает об этом? Слушай, — Петунья подняла ладонь, видя, что Лили собирается заспорить. — Снейп и Поттер тоже сначала были твоими друзьями, — при упоминании этих фамилий Лили ощутила, как внутри что-то в очередной раз предательски оборвалось. — Тебе не кажется, что все твои друзья рано или поздно предают тебя? Ты не задумывалась, почему так происходит?

— Может, я делаю что-то не так? — вдруг вырвалось у Лили. Она подняла на сестру полный боли и обиды взгляд. — Не знаю… веду себя как-то отталкивающе?

— Мне сложно судить, это они торчали с тобой бок о бок круглый год, а не я, — Петунья скривила губы и замолчала, предоставив Лили возможность обдумать как следует ее слова.

Лили отвернулась к окну. Небо было скучным и серым, и никаких проблесков солнца явно не предвиделось. Лили вдруг пришло в голову, что Джеймс был в ее жизни таким же Солнцем, а теперь все ее существование напоминало это унылое небо, затянутое пеленой туч, среди которых Солнцу места не было. Она знала причину, по которой сначала Северус, а потом Джеймс оставили ее — оба высказались предельно понятно. Но объяснять Петунье взгляды магического мира на статус крови она не стала.

— Ладно, со Снейпом все ясно — этот тип хотел большего, чем ты могла ему дать, — Петунья рассуждала с видом заправского психолога. — Ну и черт с ним, он мне никогда не нравился, — подытожила она. Лили только закатила глаза и легко улыбнулась. — Поттера я лично не знаю, но помню твои рассказы об этом субъекте, — на этих словах Лили изрядно удивилась — она не сомневалась, что Петунья всегда пропускала мимо ушей все ее рассказы о школе и друзьях… — Судя по всему, натура он активная, инициативная, творческая… — Петунья вытянула губы трубочкой, потом вернула им нормальную форму. — Может, ему просто было с тобой скучно?

Лили не испытывала желания прервать этот разговор. Наоборот она уже давно ждала возможности поговорить о Джеймсе, потому что держать все в себе было невыносимо.

— Не знаю, — это ей в голову не приходило, и она в отчаянии посмотрела на сестру. — Может быть.

— У вас был секс? — напрямую спросила Петунья без намека на насмешку. Лили еще никогда не видела ее такой серьезной.

— Был, — слабым голосом сказала она. По телу тут же пронеслись предательские мурашки.

— Его в нем все устраивало?

— Что ты от меня хочешь? — не выдержала Лили, вскакивая. Слезы сдавили ей горло горячим жгутом.

— Я пытаюсь помочь тебе не совершить старых и новых ошибок в отношениях с…

— Да не нужны мне никакие отношения, Туни! — Лили пихнула слона, давая выход эмоциям, словно несчастное животное было способно перенять всю ее боль. — Ты права, Джеймс бросил меня, потому что я никогда не была идеальной девушкой: постоянно отчитывала его, ограничивала в чем–то, пыталась ставить перед выбором и навязывала свое мнение!

Удивительно, но после этих слов, произнесенных вслух, стало намного легче. Петунья тоже поднялась с постели и сделала то, чего Лили уж точно от нее не ожидала — она взяла ее руки в свои.

— Мне не нравится, как Поттер поступил с тобой, но, быть может, вам стоит о чем-то поговорить?

— Даже если бы я захотела его увидеть, это невозможно — Сириус сказал, что Джеймс подписал контракт и уехал в Грецию, — отрубила Лили и мягко высвободила ладони из рук сестры. — Послушай, Туни, я правда ценю твою заботу, но не стоит так обо мне переживать — в конце концов, не я первая, кого бросили, не я последняя. Карадок очень милый парень, но я совсем не знаю его. И я пока не готова к новым отношениям, — подытожила Лили, видя, что сестра готовится заспорить. — Мне нужно время, и Карадок это понимает, — не слишком уверенно добавила она.

Только слепому не было видно, что Лили нравилась Дирборну, но прошло уже больше месяца с момента их знакомства, а он так ни разу и не дал ей понять, что хочет с ней отношений. Он был безукоризненно вежлив и обходителен со всеми девушками Ордена, но Лили часто ловила на себе его странный взгляд — такой, каким никогда не смотрели на нее ни Джеймс, ни Северус. Словно Карадок смотрел на младшую сестру и презирал себя за это безумие. А может, так просто казалось Лили.

С улицы долетел требовательный гудок автомобильного клаксона. Подхватив жакет, Петунья задержалась у зеркала, взбила челку и уже у двери обернулась к Лили, которая зло вытирала с щек слезы.

— Как ты думаешь, мама сильно обидится, если я приглашу на свадьбу Элеонору? — изменившимся голосом спросила Петунья.

Лили замерла и во все глаза уставилась на сестру, которая вдруг неловко улыбнулась и поправила ремешок сумочки.

— Я думаю, она поймет, — пожала плечами Лили. Петунья зачем-то покивала и наконец ушла, хлопнув дверью. Ее каблуки бодро застучали по лестнице, внизу хлопнули автомобильные двери, захрустел гравий, а потом все стихло. Лили осталась одна в пустом доме, но это не принесло ей облегчения — наоборот захотелось поговорить с кем-нибудь еще, потому что предположения Петуньи не внесли никакой ясности, а наоборот запутали все еще больше.

— Держи палочку ровнее, — теплые пальцы Карадока накрыли руку Лили, сжимающую волшебную палочку. Сам он встал позади Лили и мягко опустил ее руку. — Тогда и заклинание будет точнее.

— Так? — Лили, прицелившись, выпустила из палочки струйку красной краски, которая угодила в небольшую круглую мишень, приклеенную к стене специально для тренировок.

— Уже лучше, — одобрил Карадок с улыбкой.

Собрание закончилось, однако желания идти домой у Лили не было — там ее снова ждали приготовления к свадьбе Петуньи и ее бесконечные сетования на нерасторопность портных и ненадежность цветочных агентств.

— Давай попробуем с движущейся целью, — Дирборн взмахнул своей палочкой, и мишень на стене «ожила» и запрыгала в разные стороны. У Лили вдруг зарябило в глазах, и она совершенно неуместно захихикала. Вряд ли в бою ее противник будет таким же смешным, поэтому она откашлялась, прерывая смех, и постаралась сосредоточиться на том, что говорил Карадок.

— Откуда ты столько об этом знаешь? — поинтересовалась Лили после того, как ее мишень оказалась забрызгана краской. Карадок взмахнул палочкой, очистив стены.

— Я работал инструктором в школе авроров, — он посмотрел куда-то себе под ноги. Лили стало неловко. Наверняка она затронула какую-то не слишком приятную для него тему, поэтому лишь покивала и постаралась подбодрить его:

— Ясно. У тебя отлично получается.

— У тебя тоже, Лили. Но бумажная мишень — это одно, а реальный противник — совсем другое, — он покрутил палочку между пальцами и хитро прищурился.

— Только не поддавайся, — предупредила его Лили, отходя чуть дальше и вскидывая палочку на уровне груди. — Иначе я никогда не научусь!

— Поддавки — не лучшая идея для закрепления материала. Ступефай! — совершенно внезапно выкрикнул он, но Лили была к этому готова.

— Протего! — Оглушающее заклинание Карадока разбилось о выставленный ею щит, но не успела Лили убрать его, как о невидимую преграду резко разбилось что-то другое. За свистом заклинаний Лили почти не слышала, какие чары использовал Дирборн, она с трудом успевала выставлять щиты и лишь изредка посылать в противника ответные чары.

— Неплохо, — оценил Карадок, — только в реальном бою Пожиратели вряд ли будут мелочиться и постараются уложить тебя сразу. Попробуй-ка отразить Круциатус.

— Что? — Лили даже палочку опустила и нервно хихикнула. — Нет, подожди, я не готова… Карадок, стой!

Ослепительно красный луч понесся прямо на нее, и не успела Лили как следует пригнуться, как заклинание ударилось в стену чуть левее ее головы и выщербило из нее фонтанчик каменной крошки. Шокированная Лили зачем-то оглянулась на стену — там, куда угодило Непростительное заклинание, остался чуть дымящийся розоватый след.

— Если ты не готова к такому повороту, то странно, что с поля боя ты обычно возвращаешься невредимой, — жестковато заметил Карадок.

— У меня хороший ангел-хранитель, — попыталась пошутить Лили.

На самом деле то ли противник у нее был слишком слаб, то ли он жалел ее по какой-то причине, но еще ни разу не было случая, чтобы он ранил или хотя бы просто задел Лили. Марлин шутила, что некий Пожиратель влюбился в нее, а Лили не хотелось думать о том, что лицо, скрытое за маской, может принадлежать Северусу. Однако чем больше она об этом думала, тем сильнее ей хотелось снова столкнуться с милосердным Пожирателем Смерти и причинить ему непростительно много боли. В конце концов, это действительно не игра в поддавки!

— Давай же, Лили, сражайся! Круцио!

Страшное заклинание прозвучало как приговор, но Лили была к этому готова. Невидимый щит дрогнул под Темными чарами, голова и руки ее словно врезались в стену, но это было терпимо в сравнении с тем, что обычно творили эти чары. Пришлось выставить новый щит, а затем еще один, потому что больше чем на одну порцию Круциатуса его не хватало.

— Петрификус Тоталус! Ступефай! Круцио! Отлично, Лили! — похвалил ее Карадок, когда с четвертой попытки она вполне успешно отбила все заклинания. — Защиту ты держишь неплохо, но неужели это все, на что ты способна? — с хитрой улыбкой поддразнил он ее. В школе у Лили неплохо получались дуэльные чары, но ее реакция была какой-то слишком заторможенной, поэтому в бою ее сил хватало только на оборону. Она уже почти пожалела, что отказалась от предложения Джеймса научить ее управляться с боевыми чарами…

Сердце кольнуло маленькой острой иголкой…

Черт, только не опять!

Лили постаралась максимально сосредоточиться на палочке в своей руке…

«Я чистокровный, а ты — грязнокровка…»

«Нет, уйди, уйди из моей головы!»

Джеймс, несмотря на всю ее выдержку, появлялся, когда хотел, обычно при этом по-доброму ухмыляясь, словно очередная его шалость с блеском удалась.

«ПРОВАЛИВАЙ ПРОЧЬ, ПОТТЕР!»

— Лили! — Карадок бросился к ней, когда она, потеряв концентрацию, пропустила его Оглушающее и упала на жесткий пол, страшно зашибив локоть. — Ты что это? Что произошло? У тебя же отлично получалось…

— Прости, я… — она попыталась сесть, — я, наверное, устала. Мы можем продолжить завтра?

В синих глазах промелькнуло понимание и еще, наверное, вина.

— Я совсем загонял тебя, — он помог ей подняться. — Сильно болит?

— Отличный урок, Дирборн, — раздался язвительный голос у двери. Карадок, с видом опытного целителя ощупывающий локоть Лили, поднял голову. Лили хотела было махнуть Сириусу, но вторую руку вдруг словно сковало ледяной цепью. Она охнула и попыталась поиграть пальцами, чтобы размять затекшие мышцы.

Сириус прислонялся к дверному косяку и скучающе наблюдал за их полудуэлью. Лили не могла точно сказать, сколько он тут проторчал, но его прихода они определенно не заметили.

— Благодарю, Блэк, — кивнул ему Карадок и отпустил локоть Лили, при этом его пальцы как бы невзначай коснулись оголенного предплечья девушки, отчего оно тут же покрылось совершенно непрошенными мурашками.

— С девчонкой ты справился, — Сириус отлепился от стены и, не обратив никакого внимания на возмущенно запыхтевшую Лили, подошел к ним, глядя на Дирборна чуть сверху. Лили был очень хорошо знаком этот взгляд, и она почему-то приготовилась к худшему. — А как насчет дуэли со мной?

Карадок хмыкнул, всем своим видом выражая почти равнодушное спокойствие. У Сириуса по скулам перекатывались желваки, и Лили почему-то показалось, что он с трудом сдерживает себя, чтобы не съездить Дирборну по лицу. Интересно, что они уже успели не поделить?..

— Девчонка или мальчишка — мне без разницы, — закатав рукава толстовки и обнажив крепкие мускулистые руки, Карадок отошел к противоположной стене.

Сириус коряво усмехнулся и поиграл палочкой. Лили страдальчески закатила глаза. Придав лицу выражение полнейшей бесстрастности, она села на кушетку и подперла кулаками подбородок. Чем бы дети ни тешились, лишь бы штаб Ордена по камням не развалили.

Первым же заклинанием Карадока отшвырнуло к стене, но он не только приземлился на четвереньки с грацией пантеры, но и умудрился пустить какое-то заклинание, которое понеслось к Сириусу волчком и обошло его щит стороной.

— Остроумно, — проворчал Блэк, взмахом палочки убирая со своей макушки дурацкие кроличьи уши. — Инкарцеро!

Поединок почему-то напоминал шутливое состязание скоморохов на хогсмидской ярмарке — Карадок, судя по всему, поставил перед собой цель позабавить себя и Лили, а Сириуса привести в ярость. Блэк вскоре стал отвечать тем же, так что в итоге Лили страдальчески закрыла глаза ладонью. Всего этого она насмотрелась еще в школе, и с нее было достаточно. Она уже поднялась было на ноги, намереваясь покинуть комнату, но тут заклятие Карадока вдруг превратило пол под ногами Сириуса в лед, и Блэк, не ожидавший такого, упал и грязно заругался, как последний гоблин.

— Сириус, ты цел? — с опаской положила ладонь ему на плечо Лили, но он только раздраженно смахнул ее и резко поднялся на ноги. Карадок, видимо, посчитал, что дуэль закончена, и похлопал кипящего от ярости Сириуса по плечу.

— В следующий раз изобрети какой-нибудь более оригинальный способ привлечь внимание девушки, — снисходительно посоветовал он и подмигнул Лили, которая лишь крепко зажмурилась, надеясь, что ей померещилось.

Только очередных петушиных боев ей не хватало!

Никто из них не заметил, как появилась и сразу же исчезла в дверях оскорбленно поджавшая губы Марлин.

— Лили, ты что, обиделась? — Карадок, на ходу застегивающий куртку, догнал ее у антиаппарационной границы, куда она, кипя от негодования, сбежала почти сразу. — Мы же просто пошутили, — глаза его так и смеялись.

— Пошутили, значит? — проворчала она, скрещивая руки на груди. — Очень смешно, я оценила.

И прежде, чем он снова что-то сказал, Лили вздохнула и озвучила то, что давно уже вертелось у нее в голове:

— Послушай, это и в самом деле было не смешно. В школе я ссорилась с друзьями, когда они так делали. Сейчас это шутки, — она зябко поежилась — ночь выдалась холодная, — но однажды все может измениться. С этого вражда и начинается, и… — она запнулась, потому что все это время Дирборн стоял напротив нее и улыбался так снисходительно, словно она пыталась доказать ему, что Земля плоская. Лили это разозлило. — Отлично, раз тебе так смешно, можешь развлекаться и дальше! — она резко развернулась, но Карадок ловко поймал ее за локоть и повернул к себе лицом.

— Прости, Лили, — покаянно произнес он уже без улыбки. — Просто ты такая красивая, когда сердишься…

Сердце пропустило удар.

Мамочки, только бы он не сделал то, что, как Лили подумала, он собирался сделать…

Карадок чуть приблизил лицо.

— И глядя на тебя, я не могу думать ни о чем, кроме того, как сильно мне хочется…

Зажать уши, закричать, затопать ногами, только бы не слышать окончания фразы…

— … поцеловать тебя.

Наверное, у Лили в тот миг был очень бестолковый вид, который Карадок принял за согласие. Он очень осторожно, словно оно было из хрусталя, взял лицо Лили в свои руки и коснулся ее губ своими. Ресницы Лили затрепетали. Она еще ни разу не целовалась ни с кем, кроме Джеймса… и она не была уверена, что ей понравится это делать с кем-то кроме него… но сейчас она стояла посреди улицы, облитой матовым лунным светом, ее лицо обнимали ладони малознакомого мужчины, на губах тихо остывал его поцелуй, а Лили, вместо того, чтобы воспротивиться, думала только о том, как ей на самом деле этого не хватало — быть желанной и кому-то нужной…

— Прости, — она отняла его ладони от своего лица, — мне пора идти…

— Я провожу тебя, — но она решительно помотала головой и отступила на шаг назад. Слишком многое обрушилось на нее, и самым разумным сейчас было — остаться в одиночестве.

— Увидимся завтра, — пробормотала она, чувствуя себя крайне странно.

Что-то происходило в ее жизни, и с этим нужно было срочно разбираться. Потому что у Лили было странное, жутко неприятное чувство, будто она только что изменила… а кому — непонятно.

* * *

Мерлин, да когда же он поймет, что она в состоянии постоять за себя? Эти разговоры уже стали ей надоедать.

— Джеймс, это что, шутка? — на его памяти у Джой еще никогда не было такого озадаченного выражения лица.

— Это приказ, и он не обсуждается, — пробурчал с набитым ртом Поттер.

Джой коротко хохотнула и всплеснула руками.

— Что? — возмутился Джеймс, видя, что она смотрит на него, как на ненормального. — Я читал, что на раннем сроке даже бытовые чары могут спровоцировать выкидыш, вот, посмотри, — он придвинул ей толстенный журнал, на котором чмокал пухлыми губами толстощекий младенец. У Джой глаза на лоб полезли, когда она пролистала журнал.

— Ты читаешь журналы для беременных? — скептически вопросила она.

— Он не только для беременных, он вообще для будущих родителей. Я, конечно, не родитель твоего младенца… но я же должен хотя бы элементарно знать, как его держать, чтобы не сломать там чего-нибудь!

Джой обреченно выдохнула, закрыла журнал, шлепнула его на стол и закрыла лицо руками. Джеймс, за обе щеки уплетавший тушеную рыбу, мигом перестал жевать и отодвинул тарелку подальше от Джой.

— Тебя не тошнит от запаха? — обеспокоенно спросил он.

Джой посмотрела на него с умилением. Кажется, известие о ее беременности он воспринял чересчур близко к сердцу.

— Нет, не тошнит. Я нормально себя чувствую, — раздельно проговорила она, пытаясь скрыть улыбку кулаком. Не удержавшись, она все-таки взлохматила Джеймсу волосы, отчего он прикрыл глаза, блаженствуя. — Я беременна, а не больна неизлечимой болезнью. И я иду на это задание.

Весь благодушный настрой Джеймса разом улетучился. Он стал походить на грозного взъерошенного воробья, на чьи ценности злостно покусились.

— Нет.

— Да!

— Нет!

— Черт, Поттер, — разъярилась Джой, — это даже не твой ребенок!

— А мне плевать! Я отвечаю за тебя, за твою жизнь, а значит, и за жизнь твоего ребенка!..

— Он же от Снейпа, — простонала она почти в отчаянии.

— Да хоть от сибирского валенка! Это же… — глаза его расширились, — ребенок, — он словно видел перед собой нечто такое, что не распространялось за пределы его личной видимости. Джой приподняла брови. Взгляд Джеймса снова сделался осмысленным, и он обвиняюще ткнул в Джой вилкой. — И он внутри тебя. Почему я думаю о нем больше, чем ты?

Не выдержав, Джой звонко рассмеялась, а затем, подскочив, бросилась к надувшемуся Джеймсу и, замерев позади него, обняла его за плечи, уткнулась носом ему в волосы и расхохоталась еще громче.

— Черт возьми, ну какой же ты милый, — она вытерла слезы, набежавшие на глаза. — Только я не пойму, с каких это пор ты полюбил детей?

— Кто сказал, что я их не любил? — пробурчал покрасневший Джеймс. Джой легонько укусила его за ухо.

— Со мной все будет в порядке, — она выпрямилась, хлопнула ладонями по его плечам и убежала из столовой, пока в светлую оленью голову не пришли новые контраргументы. Схватив с вешалки черную мантию, она выглянула в арочный проем, ведущий в столовую — Джеймс с неузнаваемым лицом читал журнал для будущих мам и пап, закусив губу. — К тому же, кто еще будет прикрывать твою задницу, пока ты прикрываешь задницу Эванс?

— Я тебя обожаю, — засмеялся Поттер, не отрывая взгляда от страниц журнала.

За последнюю неделю статей в защиту маглов вышло слишком много. Так посчитал Лорд и пожелал с этим покончить. Лорд никогда не приказывал. Он лишь выражал желания, которые порой звучали хуже приговора. Этой дерзкой журналистке, печатавшей свои провокационные статьи, тоже был вынесен приговор. Но привести его в исполнение по-тихому не получилось. Да и как это вообще можно было сделать тихо, когда у тебя в распоряжении одни идиоты?

Тело девчонки оставили в ее же кабинете. Палочка новичка, чью преданность Лорд вознамерился проверить таким образом, а Джеймса попросил проконтролировать, даже не дрогнула. Взгляд журналистки остекленел, вокруг головы, покоящейся на пергаментах с новыми статьями, растеклась ядовито-алая кровь. Юнец неуверенно обернулся на Джеймса, словно пытался спросить, что ему делать дальше. Джеймс ничего не сказал — только взмахнул палочкой, и на грязноватом окне на фоне голубого неба возник черный череп со змеей. Рисунок едва уловимо шевелился, будто бы дышал, мальчишка зачарованно вгляделся в него и облизнул пересохшие губы.

Бросив короткий взгляд на убитую девушку, Джеймс ощутил легкий укол сожаления. По крайней мере, она не мучилась.

В коридоре что-то громко хлопнуло. Джеймс и парень, чьего имени он не помнил, переглянулись и синхронно натянули на лица маски.

За пределами кабинета царил хаос.

Высокая фигура в белой маске с улюлюканьем гнала по длинному фойе троих молоденьких сотрудниц, которые испуганно взвизгивали и бессмысленно прикрывались папками с документацией издательства. Одна из девушек, не удержавшись на каблуках, упала и закрыла лицо руками, когда над ней склонилась фигура Пожирателя. Из-под маски зазвучал хриплый хохот, кто-то звал девушку по имени, но другой голос перекрикивал его. Джеймс испытал острое чувство гадливости, когда его чокнутый коллега задрал юбку журналистки и стал обнажать свое гребанное достоинство. В последнее время многие Пожиратели стали развлекаться именно так — устраивали оргии прямо посреди поля боя. Чувство смертельной опасности заводит их, что ли? Украдкой оглянувшись, Джеймс опустил палочку и направил ее кончик в спину возившегося с пленницей Пожирателя. Сегодня поиметь девчонку ему было не суждено.

— Орден уже здесь, — прямо перед ним материализовалась фигура Джой, закутанная в черный балахон, странно блестевший на рукаве. Джеймс резко схватил Джой за руку.

— Это твоя кровь? — почти прорычал он. Джой вырвала руку.

— Давай ты поорешь на меня потом? Осторожно! — она в последний момент успела выставить щит, о который тут же разбилось чье-то проклятие.

— Лили здесь? — отрывисто проговорил Джеймс, пока они прокладывали себе путь наружу. — Ты видела ее?

— Не видела, не до того было, — Джой пригнулась и потянула на себя Джеймса, над чьей головой просвистело что-то крайне мерзопакостное. — Но не сомневаюсь, что она тут… смотри, это… О, черт!

Фигурку почти состоявшегося Пожирателя Смерти, убившего журналистку, насквозь прошил жутковатого вида фиолетовый луч. Парень рухнул, как выброшенная сломанная кукла, раскинув руки, капюшон его слетел, открыв взор на соломенного цвета волосы. Джеймс ощутил, как иголки вонзились в него сильнее, а между тем один из рыжих Пруэттов, уложивший мальчишку, торжествующе гаркнул и перекинул палочку из руки в руку и обратно.

— Сектумсемпра! — от любимого проклятия Нюниуса еще мало кто уходил. Эммелина Вэнс, пытающаяся помочь раненым сотрудникам издательства, ойкнула и прижала ладони к окровавленной груди.

— Они отступают! — снова проорал Пруэтт, вскидывая палочку.

Хаос превратился в жуткую панику и давку. Мирные торопились покинуть оккупированное здание, заклятия Пожирателей настигали их, и люди с прощальными криками и хрипами падали посреди коридоров, создавая жуткую мешанину из тел. Впереди, точно сигнал маяка, мелькнули рыжие волосы, и Джеймс устремился было к Лили, но тут на его пути снова вырос Пруэтт с исказившимся от ненависти лицом.

— Пока-пока, детка, — ухмыльнулся рыжий и поднял палочку.

— Не сегодня, Фаби, — Фабиан отлетел к стене и крепко приложился затылком о подоконник. Джеймса словно толкнула невидимая сила — не перестарался ли он, но он моментально позабыл про Пруэтта, когда заклинание парня, со спины подозрительно напоминающего Питера Петтигрю, просвистело через весь коридор и угодило в спину Джой.

Она медленно, будто во сне обернулась и воззрилась на своего нового противника. Казалось, будто все звуки в здании резко выключились, остался лишь полный ярости вопль Джеймса. Джой словно не поняла, что только что произошло — она продолжала стоять и беззащитно глазеть перед собой, а в нее уже летело новое заклинание… На то, чтобы спасти ее, была всего доля секунды.

Ему было плевать, что случится с остальными Пожирателями. Лили всегда держалась молодцом и никому не позволяла добраться до себя. Сириус и Ремус о ней позаботятся. Сейчас важно другое, другое, Джеймс, успокойся, возьми себя в руки… Он подхватил Джой на руки, и рядом с ним тут же из черного дыма возникла сутулая фигура. Снейп.

— Прикрой, — только и успел сказать ему Джеймс, но Снейп, похоже, ради этого сюда и явился.

Только не умирай, Джой…

Если она потеряет ребенка…

Он собственными руками раскроит Хвосту башку, а потом сдохнет сам, потому что это он виноват.

Пришлось снести стену, чтобы выбраться наружу и аппарировать наконец прочь из этого ада.

— Малышка… моя малышка…

— Все будет хорошо, — он чуть не сорвал с петель дверь, когда ворвался в дом и что было сил заорал: — БАРНИ!!!

Эльф аппарировал перед ним с кастрюлей в руках — видимо, хозяин оторвал домовика от жутко важных домашних дел.

— Моя девочка… — бормотала Джой, прижимая руки к животу.

— Ничего с твоей девочкой не случится, — он вихрем пронесся по лестнице и ворвался в первую дверь. — Барни, живо найди целителя Аурея, чем бы он ни занимался, он нужен здесь, немедленно!

Испуганный эльф послушно поклонился и аппарировал. Сорвав с лица Джой маску, Джеймс чуть не отпрянул — у Джой был такой вид, словно ее только что вытащили из гроба.

— Вот дерьмо… — он развел полы мантии и припомнил все, что когда-либо читал о беременностях и выкидышах. — Крови нет… — Джеймс испытал такое облегчение, что чуть не заорал в голос. — Эй, слышишь меня? — он провел дрожащей рукой по белому лицу Джой, покрытому потом. — Все будет хорошо, ребенок не пострадал! — он пытался убедить в этом скорее себя, чем ее.

— Джеймс, — прозвучал низкий властный голос у двери. Он обернулся так резко, что в шее что-то зловеще хрустнуло. В комнату прошел низкий сгорбленный мужчина, чьи седые волосы напоминали пушистое белое облако, клубившееся у его головы. Лицо семейного целителя выражало деловую сосредоточенность, позади него топтался напуганный домовик, дрожавший всем телом.

— Она может потерять ребенка, мистер Аурей, — голос Джеймса задрожал, как у гребанной девчонки.

Целитель распахнул свой саквояж.

— Я вижу, — коротко отозвался он, не глядя на Джеймса. — Выйдите отсюда. Работа предстоит длинная.

Черная сова ухнула и улетела, не обратив никакого внимания на крекеры в вазе. В записке, нацарапанной корявым мелким почерком, сухо сообщалось, что стычка снова закончилась вничью, если только потерю двух Пожирателей и ранение Эммелины Вэнс можно считать ничьей. Джеймс скомкал записку от Снейпа и швырнул ее в остывший камин. Самое время нажраться в дрова и пополнить свою коллекцию пустых бутылок из-под огневиски, но планам не было суждено сбыться — в дом ворвался смертельно бледный Бродяга, который чуть не описался от счастья, когда увидел живого и невредимого Джеймса.

— Когда сказали, что двоих ваших завалили, я чуть не сдох! — проорал он на весь дом, хватая Джеймса за грудки. — С Регом я сам дрался, так что… — он запнулся. Джеймс как-то слишком безучастно смотрел на лучшего друга. — Что? Сохатый, кто?..

— Джой… она наверху, с ней Аурей…

— Живая?!

— Да, но… — он закрыл глаза и помотал головой. — Она может потерять ребенка.

У Сириуса было воистину непередаваемое выражение лица. Правый глаз несколько раз смешно дернулся.

— Ха-ха, — он ухмыльнулся, — времени даром не теряли, чтоб вас.

Джеймса будто подбросило, и он отвесил другу подзатыльник.

— Я тут вообще ни при чем, понятно?! У нас ничего не было, ни разу, и ребенок не мой, а… — он запнулся, вообразив себе реакцию Сириуса. Вряд ли она будет чем-то отличаться от его собственной.

— Ладно, ладно, я понял, не психуй, — проворчал Сириус, потирающий затылок. — Но скажи-ка мне вот что: она совсем сдурела?

— Да, — рыкнул Джеймс, все-таки откупоривая бутылку с алкоголем. — Лезет в самое пекло, и у меня такое чувство, что этот младенец мне нужен больше, чем ей.

Сириус плюхнулся на ковер рядом с другом и отобрал у него бутылку, основательно к ней приложившись.

— Лили?..

— Да нормально с ней все, за*бал уже, — проворчал Блэк, вытирая подбородок, по которому побежала струйка огневиски. — Вчера был прикол, хочешь послушать?

— Горю желанием, — вяло проворчал Джеймс, прикладываясь к бутылке.

— После нашего с Дирборном… недопоединка, — последнее слово Сириус произнес с еще большей ненавистью, чем фамилию блондинистого типа, ухлестывающего за Лили, — она почему-то вбила себе в головку, что я, — он фыркнул, — приревновал.

— Кого к кому?

— Сохатый, у меня руки так и чешутся тебе вмазать, — Сириус был зол. Джеймс только ухмыльнулся, невольно прислушиваясь к звукам наверху. — Короче, вчера утром мы имели весьма содержательный диалог о том, что ей очень жаль, но между нами ничего не может быть. А уж как я-то расстроился…

— Полагаю, больше всех во всем этом дерьме расстроился я, — горько хмыкнул Джеймс. — Спасибо за поддержку, Бродяга.

— Всегда рад помочь, Сохатый, — Сириус допил остатки виски и со стоном улегся на полу, раскинув руки и ноги в разные стороны.

Минуты ползли не быстрее «Кометы-120», самой отстойной метлы всех времен и народов. Минутная стрелка на больших настенных часах сделала один полный оборот и медленно поползла второй круг. Наверху скрипнула дверь, и в гостиную спустился усталый целитель, наградивший пьяных парней понимающим взглядом.

— Я сделал все, что мог, — Аурей вытер руки белым махровым полотенцем и не глядя сунул его вертевшемуся у его ног Барни. Полотенце все было в розоватых разводах. Сириус закусил губу, словно его тошнило от вида крови. — Остается только ждать. Я уже побеседовал с Жозефиной и оставил ей кое-какие лекарства, — Аурей зачем-то смотрел в пол, словно ему было неловко встречаться взглядом с хозяином дома и его лучшим другом. — Не советую ее сейчас беспокоить.

— Уф… сэр, спасибо, — Джеймс выдавил из себя корявую улыбку.

— Я не понял, — Сириус нахмурил брови, — с ребенком-то все в порядке?

— Да, но угроза выкидыша не миновала, так что…

— А когда она минует?

Аурей наградил Сириуса снисходительной улыбкой.

— Это зависит от организма Жозефины. Джеймс, — обратился он к Поттеру. Тот подняла голову. Целитель смотрел на него как-то изучающе. — Мы давно с вами не виделись. Как ваше здоровье и здоровье ваших родителей?

В горле что-то неприятно кольнуло, словно он проглотил недожеванный кактус. В голове звякнуло.

Этот человек отправил его отца к лорду Волдеморту.

И он только что спас жизнь ребенку Джой.

Джеймс постарался улыбнуться по-человечески.

— Все в порядке, сэр.

— Хвала Мерлину, — кажется, Аурей был искренне рад это слышать. — Держите меня в курсе состояния Жозефины, я очень надеюсь, что моя помощь больше не потребуется. Всего доброго.

Целитель ушел, а Джеймс и Сириус, переглянувшись, бросились наверх, толкая друг друга локтями.

Джой лежала, укрытая толстым пуховым одеялом, лицо ее уже не было таким смертельно белым, на щеках проступил неуверенный румянец, однако ее все еще трясло, и она смотрела в окно совершенно убитым взглядом.

— Ну-ка, ну-ка, — унылую тишину прорезал неестественно бодрый голос Сириуса, когда они с Джеймсом ворвались в спальню, — как себя чувствует будущая мамочка? Дай хоть посмотреть на тебя, Пальмер, — Бродяга самым наглейшим образом плюхнулся на кровать прямо в обуви и откинул одеяло. На Джой была короткая сорочка, оголившая загорелые ноги, а руки она держала на животе, который Сириус внимательно осмотрел, будто что-то мог там увидеть. — Эй ты, — он вдруг приложил ухо к животу Джой, отчего она засмеялась, — не расстраивай мамочку! И не пугай дядюшек, — шутливо грозным тоном добавил он, приложив ладонь к груди. — Серьезно, мелкий, даже я переволновался.

Джой, перебиравшая волосы Сириуса, пока он кривлялся над ее животом, поежилась.

— Блэк, нам с малышкой холодно, — пожаловалась она.

— Миль пардон, — Сириус укутал ее одеялом, как ребенка, и улегся рядом, подперев голову руками. С другой стороны, поколебавшись, плюхнулся Джеймс, блаженно закрывший глаза.

— Кстати, почему именно малышка? — Сириус смотрел на Джой так, словно впервые в жизни услышал о таком чуде, как беременность.

— Потому что это девочка, — последовал ответ.

Джеймс фыркнул в подушку.

— Не смешно, — нахмурилась Джой.

— Да-да, — согласно закивал Джеймс.

— Если бы ты был беременный… чего, я надеюсь, никогда не произойдет, — Джой, захихикав, пробежалась пальцами у Джеймса между ног, а он перевернулся на живот и погрозил ей пальцем, — ты бы тоже чувствовал связь со своей малышкой.

— Я бы чувствовал ее боль, — изрек ухмыляющийся Сириус.

— Я серьезно, — Джой погладила живот. — Я просто знаю, что там — она.

— Она все еще не признается, как собирается назвать ее, — невнятно пробурчал Джеймс, по-прежнему лежавший лицом в подушку.

— Ну если бы это был мальчик, все было бы куда проще, — с философским видом изрек Сириус. — Джеймс Сириус Пальмер. Звучит, а?

— Это ужасно, — Джой вытерла набежавшие слезы, когда громкий хохот Джеймса стих.

— Папаша малыша был бы в неописуемом восторге, — радостно изрек он.

— Да он утопился бы в котле, если бы я назвала его ребенка в вашу честь, — хмыкнула Джой.

Брови Сириуса взлетели так высоко, что почти слились с волосами.

— Сейчас будет нечто, — проворчал Джеймс, с интересом наблюдавший за выражением лица друга.

Примерно минуту он молчал, и за это время на его лице сменилась целая куча самых разнообразных эмоций.

— Да вы гоните!

— Ну да, — кивнул Джеймс, взбивая подушку.

— Что, серьезно?!

— Бедная моя малышка, — разозлилась Джой, хмуро глядевшая в потолок. — Если хоть один козел покажет на нее пальцем и ляпнет, что это ребенок Снейпа, я выдерну этому камикадзе язык и скормлю ему его без соли!

Сириус высунул язык и пошевелил им, словно пытался удостовериться, что он все еще с ним.

— Джеймс Сириус… Снейп. Бр-р-р, — Блэка передернуло. — Как же я рад, что у тебя будет девчонка, Джой, ты себе даже не представляешь.

Выхватив из-под головы Джеймса подушку, Джой от всей души треснула ржущего Бродягу по башке, но тот не обиделся и только захохотал еще громче.

Как же он все-таки любил этих придурков! Глядя на них, Джеймс с улыбкой подумал о том, что умирать им еще и в самом деле рано — лично он твердо вознамерился жить как минимум до тех пор, пока своими глазами не увидит «малышку» Джой.