Можешь звать меня Рони (джен)

Примечания:

* антипод — человек, противоположный кому-либо по взглядам, убеждениям, качествам, вкусам.

* абордаж — способ ведения морского боя, заключающийся в сближении кораблей до соприкосновения с последующей высадкой на вражеский корабль штурмового десанта.

* Клео Фокс — поручитель, встречается в эпизоде «Жар-Птица».

---

— Эмма! — едва увидев ее, Руби бросилась к ней и крепко обняла немного растерявшуюся Эмму, не ожидавшую такой теплой встречи.

Эмма высоко подняла брови, не зная, как ей стоит отреагировать. Помявшись несколько секунд, она нерешительно приобняла Руби в ответ.

Сидни, от которого замешательство Эммы не укрылось, ухмыльнулся. Когда ему рассказывали об Эмме, он представлял ее другой: нежной, сентиментальной, преданной, отзывчивой и немного впечатлительной.

Но сейчас перед ним стоял рассудительный и хладнокровный человек. Полный антипод* той, которая попросила его помочь ей. Эмма совсем другая. Однако он не мог не признать: его босс тоже хорошо умела контролировать свои эмоции, правда, часто была крайне вспыльчива и все время до одури раздражительна.

Чтобы услышать от нее несколько добрых слов, Сидни приходилось пахать, как проклятому, впутываясь в ее дьявольские игры.

Подумав о Рони, он невольно вспомнил ее слова и обещание спустить с него шкуру, если с «мисс Свон» хоть что-нибудь случится и поежился. До сих пор его пробирала дрожь — она всегда выполняла свои угрозы.

Больше всего Сидни пугало, что он может стать ненужным и тогда его точно вышвырнут и перекроют кислород, не позволив устроиться даже в самое захудалое издательство. И никто не посмотрит, что раньше он возглавлял редакцию Сторибрука.

Его жизнь и карьера прервется на финальной точке. И она, обещавшая ему звезды с неба, раздавит его, как маленькую букашку. Он не сомневался, что Рони и не на такое была способна.

Еще ему не давало покоя кое-что другое: увидев Эмму в деле, он понял, что ей можно доверять. Почему-то Сидни был уверен: она справится и сделает все так, как нужно.

Возможно, даже лучше, чем кто-либо другой. И он невольно был готов поддаться соблазну и принять предложение Эммы разойтись, как в море корабли. И единственное, что тогда помешало ему сбежать к себе в уютный теплый дом и сидеть с чашкой кофе у камина, просматривая свежий выпуск газеты, — сообщение с напоминанием о том, что с ним будет, если он ослушается. Сидни знал: босс не шутит.

Если Эмма попадет в неприятности, ему и его карьере придет конец. Он попрощается со своими мечтами о тихой, спокойной и уединенной старости, игрой в шахматы и чтением газет по утрам.

И Сидни решил остаться, даже не представляя, что ждет его дальше: взлом участка шерифа, Эмма, умело обращавшаяся с рацией и пистолетом, и небольшое приключение — поездка в лес.

Сейчас уходить уже было поздно. Сидни окончательно покорился своей судьбе и принялся осматриваться, глазея по сторонам и гадая, почему Эмма привезла их именно сюда. Точно не на прогулку. В этом он был уверен.

Однако мотивов Эммы до сих пор не понимал, как и ее странных предположений о том, что дети вообще могут быть здесь, в этом темном и страшном лесу.

Сидни поправил плащ. Какими же идиотами нужно быть, чтобы прятаться именно тут. И почему Эмма так уверена, что правильно все проанализировала? Вот он бы искал детей в парке и у друзей. Скорее всего, они просто заигрались и забыли предупредить родителей о том, что останутся у кого-нибудь с ночевкой.

Все плохие версии казались ему бессмысленными, ведь в Сторибруке еще ни разу за все время его существования ни один ребенок не пропал. Серийных маньяков у них тоже не водилось, а туристов не было уже лет десять, если не больше, — все объезжали небольшой город стороной. Исключением стал лишь новый шериф, приехавший вместе с сыном.

Но, когда Сидни заикнулся об этом в машине, Эмма, не ответившая ему на все убедительные доводы ни единого слова, притормозила у обочины и резко сказала, что он может катиться на все четыре стороны. И прямо сейчас. Никто его здесь не держит. Если боится за свою задницу, она согласна его прикрыть перед Рони.

Сидни, взглянув на ее сдвинутые брови, плотно сомкнутые губы и сердитый взгляд, понял: она не шутит. И свои слова вполне спокойно претворит в жизнь. Оставаться посреди дороги одному ему не захотелось, а еще меньше он горел желанием возвращаться в Сторибрук пешком. Где же сейчас в такое время он поймает попутку?

Но больше всего его пугало то, что может с ним сделать та, которая представилась Эмме под придуманным именем «Рони», если узнает, что он смалодушничал и сбежал, пользуясь обещанием не сдавать его.

Пока они ехали, Эмма недолго разговаривала по рации. Сидни внимательно прислушивался к каждому ее слову и понял, что отца детей уговорили остаться дома. Начало показалось ему неплохим: обойдется без лишних истерик. Но он не знал, что ждет его дальше.

Наш выбор — это наши ошибки. Ошибки, за которые приходится расплачиваться. И, пожалуй, он ошибся, когда согласился ехать вместе с ней сюда и искать детей ночью в жутком лесу. Но он не мог не признать: Эмма была довольно мила и производила впечатление человека, на которого можно положиться.

Глядя на ее серьезное лицо, он даже невольно поразился, настолько уверенной она может быть. Но в это же время, Сидни не мог думать о другом. О том, где они оказались, благодаря ее уверенности и категоричности, — в жутком и кошмарном месте.

Сидни даже не сомневался, что в лесу уйма грязи и сухих листьев, которые будут противно хрустеть под ногами.

Кто знает, сколько им придется искать этих несносных детей, если они вообще спрятались здесь. Мало ему того, что он весь вечер провел в этом жутком катафалке канареечного цвета, который удивил его вообще своей способностью проезжать большие расстояния, так теперь еще и компания собралась не самая приятная.

Гласс нахмурился: неподалеку от них стояла Мэри Маргарет. Он сначала даже не узнал ее. Ему понадобилось некоторое время, чтобы в этом абсолютно чужом человеке узнать ту, с которой он когда-то был знаком.

С внезапной ностальгической грустью он подумал о том, как много времени прошло с момента их последней встречи. А ведь когда-то он хорошо знал ее отца Леопольда — понимающего и отзывчивого мужчину — и даже водил с ним дружбу. Именно он познакомил Гласса с Мэри Маргарет и ее очаровательной мачехой, покорившей его сердце.

Сидни грустно улыбнулся, иногда воспоминания намного важнее происходящего момента. Мэри Маргарет он помнил еще с длинными красивыми черными волосами. Сейчас же она обзавелась короткой стрижкой под «мальчишку», не сменила, разве что, цвет волос.

Сидни подумал, как много воды утекло с момента их последней встречи. Теперь она была иной. Тогда глаза Мэри Маргарет горели огнем, она взывала к справедливости, была смелой и решительной, боролась за свое право на счастье.

Сейчас в ней он увидел совершенно другие черты: она стала тихой, возможно, угомонилась бурлящая в юности кровь, понимающей и была, как самая настоящая школьная учительница. Все же профессия накладывает свой отпечаток.

Сидни отметил, что, в целом, Мэри Маргарет выглядела не совсем уверенной себе. Но, может быть, так сказалось волнение: все-таки, как он понял, дети пропали в ее смену.

Сидни принялся осматривать остальных людей, к которым решительным шагом направились Руби и Эмма. Последняя, обернувшись к нему, махнула рукой и крикнула, дав понять, что скоро он присоединится к ним. Он все понимал и не спешил.

Воспользовавшись предоставленной возможностью, Гласс наблюдал за всеми. Рядом с Мэри Маргарет стоял высокий светловолосый парень, скрестивший руки на груди и неодобрительно смотревший на него.

Весь его вид, его поза и язык жестов твердили: «Я не собираюсь тебе доверять». А его легкая куртка была неплотно застегнута, тогда как Мэри Маргарет поплотнее закуталась в темное пальто и огромный белоснежный, как снег, шарф. Но на этом их компания не заканчивалась.

Неподалеку от него и Мэри Маргарет, облокотившись на капот автомобиля, скучал небритый темноволосый мужчина в кожаной куртке и черных джинсах. На его лице играла глуповатая ухмылка.

Стоило Свон приблизиться к компании, он заиграл бровями так, будто танцевал чечетку. И выглядел жутко довольным собой. Но Эмма, кажется, удостоила его лишь беглого взгляда. А он, не унывая, шагнул к ней, по-прежнему улыбаясь.

Сидни вздохнул. Что ж, можно поздравить себя. Он только что обнаружил главного клоуна сегодняшнего вечера. От него можно ожидать всего: глупых шуток, выходок и неуместных комплиментов, судя по тому, как он буквально пожирает глазами в упор не замечающую его Эмму. И, кажется, их личный юморист уже сболтнул лишнего.

От Сидни не укрылась странная реакция Эммы, которая сразу же после его слов что-то сказала компании и, схватив Руби за руку, оттащила ее в сторону. Они вдвоем отошли от своих друзей шагов на десять и стали яростно перешептываться, оглядываясь то на него, то на того смазливого красавчика, подмигивающего Эмме каждый раз, когда она смотрела на него.

Сидни удалось услышать обрывок их разговора. Не зря он столько лет прослужил журналистике: его зрение и слух были отменными.

— Какого хрена ты притащила Джонса?! — яростно прошептала Эмма, взмахнув руками. Она с трудом сдерживалась, чтобы не начать кричать: такая важная операция, а Руби взяла этого идиота. Да он же испортит им все, даже не начав ничего делать. На то он и Киллиан Джонс.

Эмма была согласна взять любого жителя Сторибрука, кроме этого пирата-неудачника. Руби ее выпад не оценила.

— Потому что он тот, кто сможет помочь! — вполголоса проговорила она, оглянувшись на Джонса, принявшегося насвистывать что-то себе под нос. Он смотрел на них и улыбался, словно знал, что сейчас они спорят именно из-за него. Эмму передернуло: до чего же раздражающий. Руби это заметила и пошла на абордаж*.

— Знаешь, чего не могу понять я? — Руби скрестила руки на груди и вздернула подбородок: она тоже была недовольна поступком Эммы. И дала ей это понять.

— Зачем ты взяла с собой этого сборщика сплетен? — наехала в ответ Руби, решив, что лучшая защита — это нападение. Руби умудрилась сохранить абсолютно спокойное выражение лица, хотя ей хотелось прибить Эмму.

Глаз Эммы задергался. О ком говорит Руби? О Сидни? Так и знала, что с ним что-то не то. Ей даже стало интересно, почему Руби не любит его, но спрашивать она не стала. Не до этого сейчас.

Руби скрестила руки на груди и нетерпеливо постукивала каблуком сапога, ожидая ее ответа. Эмма вздохнула, хлопнув себя ладонью по лбу. И что она, черт возьми, должна сказать ей? Рассказать все про Рони? О том, что Сидни приехал по чужому приказу? Не найдя нужных слов, Эмма промолчала.

Заметив, что Эмма стушевалась, Руби немного смягчилась. Она взяла ее за плечи и слегка встряхнула, взглянув ей в глаза.

— Давай разберемся после? — предложила Руби, слегка улыбаясь. Ей было немного стыдно. Кажется, она наговорила лишнего. Эмма выглядела растерянной.

Эмма лишь кивнула, так и не проронив ни слова. Теперь ей не давала покоя информация, полученная от Руби. «Сборщик сплетен». Эмма могла поклясться, что Сидни был каким-то образом связан с журналистикой.

Впрочем, может быть, он начинающий писатель? Обычно такие и лезут в чужие жизни, надеясь почерпнуть там вдохновение.

Они с Руби вернулись к притихшей компании, которая до этого напряженно наблюдала за их словесной перепалкой, но стоило лишь им приблизиться, все сделали вид, что ужасно заняты.

Киллиан снова подошел к машине и бесцельно пялился вдаль, задумавшись о чем-то. Мэри Маргарет выглядела крайне виноватой и старалась не смотреть Эмме в глаза. Дэвид вел себя точно по-прежнему, разве что уставился в одну точку.

Складывалось впечатление, что если он хоть на секунду отвлечется, весь мир разлетится на мелкие кусочки. Эмма поняла — между ними тремя явно установился какой-то невидимый барьер.

Эмма тяжело вздохнула: так она и думала. Больше всего на свете ей хотелось залепить Дэвиду хорошую оплеуху, потому что взял и помог, когда вообще не нужно было, а потом накричать на Мэри Маргарет. Тоже ей, шпионы под прикрытием. Агенты ФБР паршивые.

Эмма покачала головой, осуждая их решение. Но сейчас нужно что-то делать, как-то восстановить связь между ними, заставить всех почувствовать себя частью единого целого — их команды. Поэтому первую трещину в этой стене ошибок и вины сделала именно Эмма. Шагнув ближе к Мэри Маргарет, она кивнула ей, шепнув:

— Потом поговорим.

Мэри Маргарет облегченно выдохнула и подняла голову, посмотрев Эмме в глаза. Понятно. Она плачет. Эмма улыбнулась и дотронулась до ее руки.

Мэри Маргарет утерла слезы и погладила Эмму по щеке, словно маленького ребенка. Эмма тряхнула головой и хотела отстраниться, но в этот момент Дэвид, не произнесший ни единого слова, молча обнял их обеих. В его глазах тоже стояли слезы. Семейка плакс какая-то собралась.

Мэри Маргарет казалась умиротворенной и даже счастливой, а лицо Эммы выражало лишь абсолютное недоумение. Она не любила, когда ее трогают безо всякого на то повода даже друзья. Ты умираешь, уезжаешь навсегда, прощаешься? Нет. Тогда лучше не прикасайся ко мне.

Но Дэвиду, кажется, было все равно, что думает об этом Свон: он лишь крепче прижал ее к своей груди, почувствовав попытки к сопротивлению. Эмма чертыхнулась. Все-таки придется обнять и их.

Эмма неловко обхватила их обоих руками, стиснув как можно крепче, не теряя надежды, что теперь они ее отпустят. Но Мэри Маргарет и Дэвид, казалось, ничего не заметили. А может, просто не стали ничего говорить.

Небольшую идиллию прервал Джонс, возвестивший:

— Это, конечно, мило и все такое…

Он улыбнулся, подбрасывая вверх крупную монету. И где он взял этот раритет? Заметив, что Эмма и влюбленная пара голубков посмотрели на него, он продолжил. — Может быть, перейдем к делу? Дети сами себя не найдут.

Киллиан ловко увернулся от мелкого камешка, который бросила в него Руби, призывая ему заткнуться и не встревать. По сути, он сказал сущие пустяки, лишь констатировал факты.

Но даже этого было достаточно, чтобы Эмма моментально выпуталась из объятий Дэвида, неловко похлопав его по плечу. Она натянуто улыбнулась Мэри Маргарет, попытавшейся поправить ее растрепавшуюся прическу.

Пожалуй, стоит задуматься о табличке «Не трогать без разрешения» прямо на лбу. Сейчас Эмма была даже благодарна Киллиану, не умевшему держать рот на замке. А то кто знает, сколько еще бы это длилось. Пора действовать.

Эмма взглянула на Сидни и что-то тихо сказала компании. Все дружно обернулись и посмотрели на него.

Киллиан окинул Сидни безразличным взглядом и уставился на Эмму, Дэвид, напротив, всматривался так долго, будто хотел прожечь в нем дырку. Руби взглянула на Сидни с плохо скрываемым презрением и отвернулась, переключив свое внимание на Мэри Маргарет, которая будто бы застыла.

Мэри Маргарет смотрела на Сидни, сдвинув брови. И его лицо казалось ей до боли знакомым. Но она не могла вспомнить, где могла его видеть. Прошло много лет. Полностью погрязнуть в воспоминаниях ей помешала Эмма, подозвавшая Сидни к ним.

Кто знает, что было бы, если бы Мэри Маргарет смогла подольше покопаться в своей памяти и вспомнить, с кем именно водит дружбу Сидни. Этого Сидни боялся больше всего.

Но ничего не произошло. Она его не узнала. И Сидни, опасавшийся, что может стать жертвой очередного в его жизни скандала — мало ему было недавней перепалки — с облегчением вздохнул.

Он приблизился к компании, неодобрительно смотревшей на него, с едва заметной высокомерной ухмылкой. Похоже, профессионалом среди них была лишь Эмма, все остальные — массовка, основное назначение которой — уменьшить траекторию поисков. Впрочем, ничего другого он и не ожидал от этой авантюры.

— План такой, — представив его компании, возвестила Эмма, а Сидни, кивнув всем в ответ на прохладные приветствия, встал между Киллианом и Эммой.

Лицо последнего выразило искреннее недовольство: он явно не рассчитывал, что его место рядом с ней кто-то займет. Зато Эмма выглядела довольной и даже с благодарностью улыбнулась Сидни.

Когда Эмма стала излагать свой план, все слушали ее, не перебивая, лишь на лице Киллиана Джонса по-прежнему красовалась глупая улыбка, стоило ему только посмотреть на Эмму.

Эмма же прикидывалась, что не замечает его подмигиваний и кривляний.

— Разделимся по двое и будем искать. Руби, раздавай рации! — приказала Эмма. Выяснилось, что предусмотрительная Руби взяла с собой несколько раций, чтобы облегчить связь во время поисков.

Пока все неумело крутили рации в руках, Эмма продумывала их дальнейший план. Хорошо. Они разделились. Теперь нужно идти в разных направлениях, обыскивая лес. Эмма нахмурилась настолько сильно, что между ее бровей залегла глубокая морщина, выдавшая, что ей совсем скоро тридцать.

Никто не говорил ни слова, ожидая ее распоряжений. Сидни, наблюдавший за Эммой, слегка склонил голову, выразив таким странным образом свое почтение. Теперь он не сомневался, что она — настоящий профессионал, который лишь зря тратит свое время в центре Голда. Но Эмма не замечала ничего, в том числе и его благосклонность к ней.

— Вопросы? — Эмма выждала несколько секунд, дав им время сориентироваться. Мэри Маргарет и Дэвид переглянулись, но промолчали.

Они оба выглядели крайне сосредоточенными, словно должны были к утру доставить коробки с редчайшим хрусталем в целости и сохранности в Сторибрук, а за любую трещинку их ожидала смертная казнь.

Руби была жутко недовольна, она бросила на Сидни испепеляющий взгляд, словно хотела сказать, что ему тут не место. А он, улыбнувшись ей в ответ, скрестил руки за спиной, сохраняя прежнее невозмутимое спокойствие.

Киллиан, вопреки своему обыкновению, стал жутко серьезным и теперь крутил рацию в руках так, словно она была неотъемлемой частью его жизни.

Эмма заметила все это, но ничего не сказала, лишь обвела компанию взглядом «я в вас сомневаюсь». Никто так ничего и не спросил. Значит, ей остается лишь надеяться, что они все поняли.

— Найдете первыми, предупреждайте остальных, — добавила она, посмотрев на каждого из них. Эмма хотела убедиться, что все по-прежнему настроены заниматься поисками детей.

Меньше всего ей хотелось кого-то принуждать. На какое-то мгновение она задержала взгляд на лице Киллиана. Он широко улыбнулся и подмигнул ей. Если он потом всем скажет, что Эмма намекала ему на отношения, она его точно прибьет.

Эмма с трудом сдержалась, чтобы не треснуть его сейчас. Авансом. Руби! Черт! Сейчас все, как обычно, разобьются на пары. И что делать, если ей в напарники достанется этот клоун? А она уже и не сомневалась, что именно вот так все и будет.

Нужно как-то откосить от этого ужасного подарка судьбы «отправляйся искать детей в темном лесу с подкатывающим к тебе клоуном-пиратом». И в голову Эммы же пришла замечательная идея: отправить Руби вместе с Киллианом.

А что, пускай расплачивается, раз так уверена, что он сможет им помочь. В конце концов, и в ее жизни должно случиться фееричное шоу из тупых комплиментов и танца бровей.

Эмма сосредоточилась на преподнесении этой «чудесной» для помощницы новости, но Дэвид помешал ей окончательно сформулировать эту замечательную мысль.

— Что мы хоть ищем, Эмма? — спросил Дэвид, приобняв за плечи Мэри Маргарет, закивавшую головой и выразившую свое молчаливое согласие с ним.

Эмма загрузилась. Пока она искала нужные слова, чтобы лучше объяснить, все выжидающе на нее смотрели, не издавая ни звука. Один Сидни лишь едва не хмыкнул: вопрос Нолана казался ему чересчур наивным. Ему казалось, что и так все ясно: кого, а не что.

Дэвид, заметив пренебрежительное выражение лица Сидни, словно говорившее «тупой здесь только ты», смерил его испепеляющим взглядом, но ничего не сказал, лишь крепче прижал к себе Мэри Маргарет.

Теперь в их компании для него было два подозрительных типа: «Пират» и «мистер Гласс». И ни одному из них он не горел желанием доверить Эмму. Стоило ему только подумать, что можно отправить этих двух странных субъектов вдвоем, взяв Эмму к ним с Мэри Маргарет, Эмма коротко ответила.

— Дом, может, хижину. Что-то похожее на жилье, — Эмма выпустила пар изо рта и поплотнее застегнула свою кожаную куртку, надеясь согреться хоть так.

Все-таки зря она не послушала Генри и не купила себе пальто. В нем было бы не так холодно. Мэри Маргарет, заметив, что она замерзла, сняла свой шарф и отдала его ей.

Дэвид, последовав примеру возлюбленной и их обоюдному желанию помочь, стянул свою куртку и протянул ее протестующей Эмме, которой все же удалось уверить его, что шарф Бланшар очень теплый и ей уже не холодно. Да и она не маленькая девочка, могла бы подумать головой и захватить теплые вещи.

Когда с этим было покончено, а куртка возвращена хозяину, Эмма встала в центр образованного ими круга и посмотрела на каждого из них, слегка сощурившись.

— Делимся, — произнесла она, решая, кого с кем можно отправить. Может, послать Руби вместе с Мэри Маргарет? Взглянув на Руби, яростно гримасничавшую, Эмма ухмыльнулась: она поняла ее замысел и сейчас организовывает протест. Ладно. Будь по-твоему.

Эмма с трудом сдержала ехидную ухмылку. Видит Бог, она пыталась помочь Руби и отправить ее не с Киллианом Джонсом. Но та выбрала свою участь самостоятельно, отказавшись от компании прелестной учительницы начальных классов.

Внутри Эмма торжествовала, но снаружи была абсолютно спокойна. Вот она — выдержка копа.

— Дэвид пойдет вместе с Мэри Маргарет, —Эмма вскинула руки вверх, сдаваясь, но на самом деле чувствуя, что в этом раунде она одержала победу, хоть никто об этом, кроме нее, не знает.

Руби подпрыгнула от радости. Эмма улыбнулась. Ничего, сейчас она ее огорошит. Мэри Маргарет и Дэвид лишь переглянулись и кивнули ей, одобрив ее выбор. Они всегда держались вместе. Очень редко Эмма видела их друг без друга. И со временем ей даже казалось, что они — две половинки единого целого. Эмма тепло улыбнулась им и продолжила:

— Я пойду с мистером Глассом…

Все молча посмотрели на нее, Мэри Маргарет и Руби обменялись многозначительными взглядами. Руби тут же прервала Эмму, не дав ей договорить.

— Это слишком рискованно! — Руби шагнула вперед, взмахнув руками и высоко подняв брови. Она была похожа на волка, собиравшегося биться насмерть. Эмма резко повернулась к Руби, оценивая ее боевую готовность. И ей не повезло.

Руби была во всеоружии: аргументы, доказательства и поддержка враждебно настроенной к Глассу большей части компании. Начинается. Только разногласий не хватало.

— Я тебя одну с ним не отпущу! — Руби скрестила руки на груди. Невольно Эмма поразилась, как сильно переживает за нее Руби, если сейчас рискнула выступить против слова шерифа.

Но сейчас было не время об этом думать и восхищаться смелостью Руби. Обстоятельства выстраивались против нее. К тому же, у Руби появился единомышленник.

— Эмма, она права, — Мэри Маргарет шагнула вперед, встав плечом к плечу с Лукас. Удивительные метаморфозы произошли с обычно тихой и доброй Мэри Маргарет. В ее глазах горела отчаянная решимость.

Виновато взглянув на Эмму, она обратилась к Сидни, прижав руку к груди.

— Простите нас, мистер Гласс, — ее голос звучал нежно и тихо, но контрастировал с действиями.

Мэри Маргарет резко вскинула голову и плотно сжала губы. Было видно, что ради Эммы она и не на такое была способна.

— Мы с вами едва знакомы и не знаем, можно ли вам доверять, — Мэри Маргарет выглядела уверенной и знала, на что идет. И Сидни это заметил. Все-таки она осталась собой, лишь немного усмирила буйный нрав.

Сидни улыбнулся ей, словно хотел сказать, что прекрасно понимает ее мотивы и совершенно не собирается встревать между ней и Эммой.

— А я не доверяю Джонсу, — заявил Дэвид, выбравший сторону Эммы. Он подошел к Эмме и, положив руку ей на плечо, добавил:

— Кто угодно, только не этот…

Он хотел сказать еще что-то, но, заметив укоризненный взгляд Мэри Маргарет, осекся и лишь кивнул в сторону Киллиана, который сделал вид, что схватил его угрозу пальцами и откинул подальше, язвительно улыбаясь.

Дэвид нахмурился: ему не нравился Киллиан. Всем. Сидни Гласс, конечно, тоже не внушал доверия, но Эмма выбрала его сама, значит, у нее есть на это причины.

Эмма с благодарностью посмотрела на Дэвида. Она не ожидала, что он, обычно солидарный во всем с Мэри Маргарет, окажет ей решительное сопротивление.

И внезапно Эмме захотелось крепко обнять его, чтобы хоть как-то отблагодарить за поддержку, но вместо этого она лишь сдержанно кивнула Дэвиду. Он это заметил и подмигнул ей, словно говоря: «Ничего, мы свое отвоюем».

Киллиан, увидев, сколько разногласий вызвала его персона, улыбнулся. Ничего другого он и не ожидал. И решил привлечь к себе внимание: раз уж обсуждают Киллиана Джонса, пускай считаются и с его мнением.

— А я тоже против, чтобы Свон шла с этим подозрительным типом, — нагло заявил он, подойдя к Эмме и приобняв ее за плечи. Его улыбка стала еще шире, стоило ему заметить негодующий взгляд Эммы, которая раздраженно смахнула его руку.

Дэвид тут же встал между ним и Эммой. Киллиан ухмыльнулся. Кое-кто ведет себя, как заботливый папаша. Он открыл рот, собираясь озвучить пару нелицеприятных словечек, но ему помешали.

— Тебе я доверяю еще меньше, — опередил его Дэвид, не обращавший внимания на попытки Мэри Маргарет и Руби успокоить его: они схватили его за руки, надеясь предотвратить назревающую драку хотя бы таким образом.

Эмма отступила на шаг назад, она явно не хотела стать соучастницей избиения Киллиана Джонса, хотя ее кулаки так и просили хозяйку: «Вмажь ему, вмажь».

Хладнокровное спокойствие сохранял лишь Сидни. Он лишь тяжело вздохнул: уж было надеялся, что хоть что-то пройдет гладко. Но все, видимо, только начиналось. Что ж, у него есть шанс все исправить. И Сидни знал, как он поступит. И у него даже было предложение. Но он не успел.

— Нам нужно что-то сделать… — инициативу в руки ловко перехватила Мэри Маргарет, встав между Дэвидом, сжавшим руки в кулаки, и Киллианом, угрожающе похрустывающим костяшками пальцев.

— Голосование! — возвестила она. — Решим все мирным путем без мордобоя! — Мэри Маргарет оттолкнула Киллиана и Дэвида друг от друга, увеличив между ними расстояние.

Киллиан и Дэвид тяжело дышали, но злить Мэри Маргарет ни один из них не осмелился. Эмма, странно притихшая, молча наблюдала за ними, ожидая развязки конфликта.

— Хорошо, тогда проголосуем! — Руби тут же поддержала идею и вышла в середину образованного ими небольшого круга, как делала Эмма совсем недавно.

— Напоминаю: за себя голосовать нельзя! — выкрикнула Руби, тоже не собиравшаяся сдаваться. Она улыбнулась насупившейся Эмме и подмигнула ей.

Эмма тяжело вздохнула. Понятно. Она собирается оспорить ее решение, вооружившись настроенными против Сидни людьми.

— Кто за то, чтобы Эмма пошла с мистером Глассом? — Руби специально растянула фамилию Сидни и с вызовом посмотрела на Эмму. Ничего другого от нее и не стоило ждать. Если Руби не нравился человек, она никогда этого не скрывала.

Мэри Маргарет скрестила руки на груди. Она, конечно, поведение Руби не одобряла, но сейчас вмешиваться не собиралась. Руку поднял только Дэвид — непоколебимый и уверенный, что хуже Киллиана Джонса нет никого.

Эмма молча присоединилась к нему. Сейчас их с Дэвидом объединяло одно прекрасное и общее чувство — неприязнь к Киллиану.

— Отлично! Двое! — подвела итог Руби. Эмма хотела сказать ей, что это голосование само по себе — абсурд, но промолчала. Сейчас лучше не злить Руби, а то вон она как разошлась. Такая прибьет и не заметит.

— Кто за Джонса? — крикнула Руби. Киллиан ухмыльнулся.

Эмма поджала губы так, что они стали одной сплошной линией. Да и так все ясно: по результатам голосования двое против двоих. Ничья.

Руби и Мэри Маргарет подняли руки. Эмма раздраженно фыркнула и закатила глаза. Этого и стоило ожидать. Отлично. И что теперь они будут делать? Голосовать до последнего? Она могла поклясться, что к тому времени дети выберутся из леса сами и спросят у них, какого хрена они тут стоят.

Эмма хотела послать всех к черту и напомнить, что у них есть дело, которое намного важнее, чем ее компаньон для поисков. Однако случилось то, о чем она не могла и подумать.

Сидни сухо кашлянул за ее спиной. Стремительно обернувшись, Эмма увидела, что он медленно поднял руку. Тотальное поражение. Трое против двоих. Пришлось стиснуть зубы и согласиться с решением большинства.

* * *

— Заткнись и иди за мной, — приказала Эмма Киллиану, на лице которого тут же появилась глупая ухмылка.

Остальная часть компании уже давно разошлась. Они разделились, договорившись все время быть на связи.

Жутко довольная собой Руби и невозмутимый до чертиков Сидни отправились на юг. Сосредоточенная Мэри Маргарет и Дэвид, который был не в духе после результатов их голосования, — на север.

Им же с Джонсом, если расчеты Эммы были верны, нужно, как выразился ее спутник по несчастью, «нужно держать курс на запад».

Эмма, не собиравшаяся тратить на этого клоуна, доставшегося ей в напарники, ни минуты своего времени, молча повернулась к Киллиану спиной и ушла вперед, матеря про себя чертову демократию.

Киллиан последовал за ней, пытаясь вывести ее на разговор, но упрямая Эмма игнорировала каждую его попытку сблизиться. Она смотрела под ноги и осторожно разгребала листья сапогами, надеясь найти хотя бы следы, чтобы знать: они следуют в верном направлении.

Разноцветные сухие листья, перемешанные с грязью, хрустели под ногами не так громко, как Эмма себе представляла. Что ж, им это только на руку. Есть шанс добраться незамеченными возможным похитителем детей.

Эмма уверенно шла вперед. Теперь ее не могла остановить ни одна трудность. Пару раз она спотыкалась о палки, но больше ничего необычного не происходило. И дома или хижины видно не было тоже.

Чтобы им не пришлось не возвращаться обратно и тратить зря драгоценное время, неунывающий Киллиан молча вытащил из кармана куртки перочинный ножик и принялся оставлять зарубки на деревьях.

Как он объяснил Эмме, это для их же блага, вдруг они тоже заблудятся. Но она лишь покачала головой, потому что не видела во всем этом смысла, а их местоположение легко мог отследить и Генри через ее ноутбук.

Но Эмма стала держать ухо востро: ее напугало то, с какой легкостью и небрежностью «Пират» обращался с ножом. Вот сюда бы Мэри Маргарет и Руби, чтобы показать им, кому на самом деле вряд ли стоит доверять.

С каждым шагом идти становилось все труднее. Грязь прилипала к ее сапогам с такой скоростью, будто планировала побить мировой рекорд. Листьев меньше не становились, они приклеивались ко всему до чего успела добраться грязь.

Сапоги Эммы после блужданий по лесу выглядели, как те аппликации, которые она делала с Генри, когда он был совсем крохой. Киллиан же, напротив, даже в такой ситуации умудрялся выглядеть опрятно: на его черных ботинках не было такого же кошмара, что у нее.

Но, к своему удовольствию, Эмма отметила, что он еле передвигает ногами, следуя за ней. Эмма улыбнулась, злорадствуя над его страданиями. Ничего. Потерпит. Однако вскоре она сама, устав месить ногами грязь и блуждать по лесу, устроила небольшой перерыв, чтобы связаться с командой и узнать, удалось ли им хоть что-то найти.

— Отлично, мы вовремя бросили якорь, — пропыхтел Киллиан, прислонившийся к дереву, чтобы отдышаться. Он наклонил голову и оперся руками о колени.

Эмма лишь подняла брови, наблюдая за ним, отвечать ему она изначально не собиралась, но этот пройдоха все равно пытался вывести ее на разговор. Поразительная настойчивость. Она бы даже сказала — наглость.

Но Эмма не могла отметить и кое-что другое: Киллиан выглядел не очень. Это было неудивительно, они проблуждали по лесу несколько часов, пытаясь найти хоть какие-то следы детей.

Эмма и сама чувствовала себя жутко уставшей. Будто из нее дементоры высосали не только всю радость, но и желание что-либо делать. Но у нее были уважительные причины: работа и несколько часов сна. А у этого клоуна она подобного списка не наблюдала.

Дав Киллиану заслуженную передышку, Эмма связалась с группой и выяснила, что у них тоже пусто. Мэри Маргарет и Дэвид настаивали на продолжении поисков и были намерены блуждать по лесу столько, сколько понадобится.

Другая часть команды Эмму тоже ничем не обрадовала. Правда, Руби обнаружила какой-то странный детский ботинок, но, судя по скептическому комментарию Сидни, тот пролежал в лесу, как минимум, несколько месяцев и наверняка, если пробудет здесь еще столько же, умрет естественной смертью.

Эмма тяжело вздохнула и дала всем задание продолжать поиски. Никто из них так никого не нашел, хотя в лесу они проторчали несколько часов. Отряд у них небольшой, конечно, но пришло время мобилизовать все силы.

Промедление ни к чему хорошему не приведет. «Дети где-то здесь», — твердило ее чутье. И Эмма решила не сдаваться и верить в себя до последнего.

— Бравады закончились? — поддела она Киллиана, убирая рацию в карман и стараясь как можно тише перевести дыхание, чтобы он не понял, что ее силы тоже на исходе.

Эмма спрятала руки в карманы штанов и встала, широко расставив ноги — так она чувствовала себя увереннее. Киллиан лишь мельком взглянул на нее и улыбнулся. Его смешила ее реакция.

Эмма посмотрела на Киллиана с пренебрежением. Она была права. Помощи и толку от него — ноль. Кажется, нужно проучить двух особ прекрасного пола, решивших, что с ним ей будет намного лучше. Да от Сидни гораздо больше пользы, чем от этого идиота.

Эмма решила, что обязательно целую неделю, как минимум, будет напоминать Мэри Маргарет и Руби, к чему привела их инициатива. К вот этому вот эпичному позору. Да он выдохся через несколько часов!

Киллиан уставился на нее и покачал головой, будто бы прочел ее мысли, но тут же отвернулся, чтобы скрыть улыбку, не хватало ему еще больше разозлить ее. Она и так не в восторге, что шататься по лесу ей пришлось с ним.

— До твоих прекрасных форм мне далеко, Свон, — ответил Киллиан, он взглянул на нее исподлобья и медленно выпрямился, подмигнув ей. Эмма отметила, что его дыхание выровнялось и перестало быть шумным и порывистым. Отлично. Отдышался.

Эмма закатила глаза и отвернулась от него. Удивительный человек, только пришел в себя, как уже умудряется действовать ей на нервы.

Эмма старалась не оборачиваться, чтобы он не заметил явное раздражение на ее лице и, блуждая взглядом по земле, она заметила кое-что интересное. То, что точно было достойно ее внимания.

— Киллиан, посмотри! — воскликнула она. Вот оно! Бинго! Так она и знала: дети здесь. Киллиан приблизился к ней и с сомнением взглянул на небольшую кучу листьев. Он вскинул брови и отреагировал с обычной язвительностью.

— Что за бурный восторг, Свон? — Киллиан ухмыльнулся, взглянув на ее лицо: Эмма поджала губы и нахмурилась. Он играл на ее нервах талантливо и виртуозно, будто был великим пианистом, но специализировался не на клавишах, а на ее терпении.

И прежде, чем она успела осознать, что происходит, Киллиан кончиками пальцев дотронулся до пряди ее волос, поправляя спутавшиеся локоны. Эмма моментально отпрянула, будто он был проклятым и любое его прикосновение могло ее убить.

Киллиан, заметив ее реакцию, лишь улыбнулся краешками губ. Эмма нахмурилась. Выходка этого пройдохи шокировала ее, но ненадолго. Ну и наглец! Все же она сумела взять себя в руки.

— Еще раз вытворишь что-то подобное, почувствуешь вкус наручников, — пообещала Эмма, с трудом поборов желание треснуть ухмыляющемуся Киллиану по лицу. Но того, казалось, ее слова нисколько не задели, он отреагировал с долей сарказма, выдав очередной подкол.

— Решила поразвлечься, радость моя? — Эмма с трудом сдержала рвущиеся на свет маты в адрес несносного Киллиана и мгновенно вернулась к своей находке.

— След, — кивком головы она указала на то, что было надежно сокрыто листьями. Это ее основная находка. Спустя несколько часов им наконец-то улыбнулась удача. Эмма искренне уповала, что это правильная наводка — белые бусины с браслета Авы Зиммер. Точь-в-точь.

— Уверена, что это принадлежит одному из детей? — Киллиан осмотрелся по сторонам, словно надеялся, что сейчас малолетние беглецы выскочат из-за деревьев и сами сознаются в побеге. Эмма посмотрела на него и молча покачала головой. Самовлюбленный красующийся индюк.

— Уверена, — отчеканила она и резко пошла вперед, но, не услышав рядом его шаги и глупые шутки, обернулась. Киллиан стоял и молча наблюдал за ней, перестав улыбаться. Он задумался о чем-то и молча смотрел ей вслед. Эмма раздраженно вздохнула. Нашел время.

— Пойдем, — сказала ему она, вынуждая Киллиана вернуться с небес на землю. И он, придя в себя, покорно последовал за ней. Минут пятнадцать они шли по следам из бусин, которые Эмма весьма успешно находила под листьями, а потом услышали приглушенные женские голоса.

Эмма удивилась: кто-то, кроме них ищет детей? Вряд ли. Она бы знала. Это показалось ей подозрительным. Разве есть люди, предпочитающие прогулки по лесу в такое время? Да и что тут можно делать? Грязь под ногами месить?

Непроизвольно ее рука потянулась к пистолету — с ним безопаснее. Киллиан, как ни странно, ничего не испортил, он тоже замолчал. Вскоре они услышали хруст веток и едва различимый шелест листьев. Голоса стали громче. Они идут к ним!

Невольно Эмма застопорилась, соображая, как лучше поступить: спрятаться или остаться здесь. Но Киллиан сориентировался быстрее. Он подскочил к Эмме и, крепко схватив ее за локоть, потащил в огромные кусты с еще не опавшими листьями.

— Ты что творишь?! — оказавшись в укрытии, яростно прошептала Эмма. Пытаясь высвободить руку из его хватки, она слегка ударила Киллиана по плечу. Другую же она по-прежнему держала у пистолета, чтобы схватить его в случае чего.

Киллиан промолчал. Он сосредоточенно прислушался и приложил палец к губам, призывая ее помолчать хоть немного. Эмма повиновалась и вместо пистолета вытащила из кармана куртки телефон. Чутье подсказывало ей, что чудо техники сейчас сослужит им хорошую службу.

— Они точно оттуда не выберутся, дорогая? — услышав незнакомый голос, Эмма с телефоном в руках слегка привстала, выглянув из-за кустов, чтобы получше рассмотреть говорящего.

Она увидела двух женщин. Прическа одной из них настолько изумила Свон, что ее брови практически встретились с волосами — так высоко их она в жизни не поднимала.

Эмма слегка приоткрыла рот и захлопала глазами, надеясь, что ей просто показалось, но нет. Это была жуть наяву. Вот у кого точно нет вкуса. Куда до этой особы Рони с ее розовыми тапками.

У высокой и болезненно худой женщины часть волос была черного цвета, другая — белого. Вопреки погоде, которая вообще не располагала к оголению частей тела, она шла по лесу в длинном черном платье с разрезом, а на ее плечи была небрежно накинута белоснежная меховая накидка.

Эмму затошнило. Умопомрачительное сочетание. Остатки ее рассудительности едва не помахали шерифу рукой, но ей удалось взять себя в руки и продолжить наблюдение, оставаясь незамеченной.

Женщина-«Зебра», как окрестила ее Эмма, держала под руку невысокую блондинку со странноватой взлохмаченной прической. Эмма сощурилась, чтобы лучше разглядеть лицо незнакомки и сразу же узнала ту, в которой изначально увидела главную подозреваемую. Так и она думала. Дети не сбежали. Их обманули и похитили.

— Уверена, — раздраженно отозвалась ее спутница и небрежно провела рукой по голове, испортив и без того ужасные волосы. Она была полнее и ниже «Зебры». И походила на злую колдунью из сказок, которую так сильно боялся Генри в четыре года. Подоспело и новое кодовое прозвище, когда Эмма сопоставила два и два. Блондинку Эмма нарекла «Ведьма».

— А их папаша? — поинтересовалась «Зебра», подав подруге руку, она помогла той перелезть через огромное бревно. Блондинка, приподняв длинную черную юбку, чтобы не испачкать ее в грязи, звонко расхохоталась.

Эмма вздрогнула. Неожиданно. Хорошо, что у нее есть выдержка, иначе она бы вскрикнула. Эмма затаила дыхание: они были недалеко от них с Киллианом и любое неверное действие могло выдать и их.

Киллиан, похоже, подумал об этом же и схватил ее за руку. Но Эмма отмахнулась от него. Киллиан ухмыльнулся и покачал головой, однако больше попыток вразумить шерифа не делал.

А разговор между двумя подругами продолжался.

— Спит и видит, как его драгоценные детишки к нему вернутся, — «Ведьма» улыбнулась. Было в этой улыбке что-то дьявольское и плотоядное, и Эмма едва сдержалась, чтобы не выскочить и не треснуть ей по лицу, как следует. Вот же дрянь.

«Зебра» тут же расхохоталась, положив руки подруги на плечи, она произнесла, потрясая огромными бриллиантовыми сережками, свисавшими до самых плеч:

— Давим на папашу, он отдает нам все бабки, мы возвращаем ему его отбросов и валим отсюда к чертовой матери.

Подружка «Зебры» согласно закивала. Эмма скрипнула зубами. Ага, сейчас. Разбежались. Эмма поклялась, что поймает обеих и лично доставит в Нью-Йорк, передав в руки своей старой подруге. Уж Клео Фокс*, которая забросила поручительство и за сравнительно небольшой срок стала начальником полиции, обеспечит этой парочке прекрасные тюремные условия.

Задумавшись, Эмма застыла и едва не спалилась, если бы не вовремя спохватившийся Киллиан, ее бы точно заметили.

— Вернись на место, Свон, — прошептал он, потянув Эмму за руку, возвращая ее в реальность. Эмма нехотя повиновалась и села рядом с ним.

Женщины встали не так далеко от них, продолжая разговаривать. Киллиан тяжело вздохнул: ему их болтовня уже порядком надоела.

Свон, заметив, что ее напарник раздражен, затаила дыхание сама и схватила его за руку, чтобы контролировать еще и его. Киллиан ухмыльнулся, слегка сжав ее руку в ответ, но не проронил ни слова, лишь кивнул ей, заверив, что не натворит глупостей.

«Зебра» и «Ведьма», проговорили еще немного и, решив, что будут делать дальше, разошлись. Одна отправилась «обрабатывать» отца пропавших детей. А другая, кажется, собралась развеяться и заглянуть в бар.

Когда они ушли, Эмма с облегчением выдохнула. Наконец-то, а то она уже вся извелась и практически перестала дышать. Эмма тут же резко отпустила руку Киллиана и спрятала телефон в карман. Теперь у нее есть доказательства и свидетель.

— Ты знаешь их? — она резко повернулась к Киллиану, который после ее вопроса немного привстал, наблюдая за уходящими от их укрытия ночными гостьями леса. Настала очередь Эммы напоминать ему о том, что их все еще могут заметить. Схватив его за рукав куртки, она потянула его обратно.

— Не смей высовываться, пока они не уйдут, — прошипела Эмма, — ты все испортишь, — но Киллиан лишь улыбнулся ей. Эмма закусила губу. Ей бы такую невозмутимость.

Киллиан, полностью проигнорировав вторую реплику, ответил на вопрос.

— Могу поклясться, что не видел разноцветную, — Киллиан задумался и почесал щетину на подбородке пальцем. Блондинка казалась ему знакомой. С ней он точно где-то пересекался.

— А я, кажется, знаю, кто они, — Эмма выглянула еще раз. Убедившись, что поблизости никого нет, она вышла из кустов и размялась: им пришлось сидеть на корточках практически полчаса.

Ноги Эммы предательски гудели, словно она провела в засаде несколько дней и встала впервые за все время. Киллиан вышел вслед за ней, отряхивая штаны от прилипших к ним листьев. Заметив, что он в норме, Эмма решила идти дальше.

— Пойдем, — теперь она знала, где нужно искать детей. Киллиан, не сопротивляясь, пошел за ней. Какое-то время они шли молча, пока Киллиан первым не нарушил затянувшуюся тишину. Ему казалось, что нет ничего лучше обыкновенной человеческой речи в напряженные моменты.

— Знаешь, — произнес он, — любой другой обиделся бы на твою молчаливость, а мне даже нравится, — Эмма никак не отреагировала на его реплику. Его улыбка тут же скисла, как молоко, простоявшее в теплой комнате.

Кажется, Эмма вообще не была разговорчивой. А может, болтала с кем угодно, но не с ним. Он не мог видеть, как Эмма улыбнулась. Это стало неожиданностью для нее самой. Она что, смеется над его тупыми подкатами? Удивительно, как быстро скатилась. А ведь они провели в лесу чуть меньше пяти часов.

— Я всего лишь сосредотачиваюсь, — холодно ответила Эмма, выпрямив спину. Но тут же смягчилась, отметив, что этот идиот все-таки старается ради нее. Она обернулась и подмигнула растерянному Киллиану, явно не ожидавшему от нее такой реакции.

— А ты мешаешь мне, между прочим, — укоризненно добавила Эмма, замедлив шаг и присматриваясь к следам. Практически пришли. Осталось решить, стоит ли им разделяться.

Киллиану она все еще не доверяла, поэтому окинула его внимательным взглядом.

— Днем я еще лучше, — нагло заявил он, заметив, что она пристально на него смотрит. И продолжил незавершенный разговор.

— Сосредотачиваешься, говоришь? — Киллиан смерил ее полушутливым взглядом. — Да нет, ты просто боишься разговориться, открыться, довериться, — когда он принялся перечислять, Эмма ощутила закипающее раздражение.

И ей в это же время стало стыдно. Совсем немного. И недолго. Злость взяла верх. Сейчас бы эта маргинальная личность чему-то ее учила. Иди-ка лесом, парень. И, желательно, этим.

— Кто бы говорил о доверии, — парировала она и молча пошла вперед, радуясь, что подружки-неудачницы хорошо наследили. Пока они шли, лес становился все гуще, деревьев все больше и больше.

Постепенно они приближались к финишной прямой. Раздвигая огромные густые ветки вечнозеленых елей, Эмма с огромным трудом протиснулась между ними.

Киллиан, что-то пропыхтевший себе под нос, последовал ее примеру. Эмма специально придержала подольше одну из колючих веток, чтобы она хлестнула Киллиана по наглой роже, но тот, словно догадавшись о ее намерении, ловко увернулся. Вот чертяга.

Эмма хмыкнула. Шагнула вперед и застыла. А вот и награда победителям. Пришли.

— Нам было бы проще, — пожал плечами догнавший ее Киллиан, упрямо продолжавший их незавершенный разговор, и тут же осекся, посмотрев туда же, куда и она. Они стояли напротив небольшой деревянной хижины.

— Какой у нас план? — он заиграл бровями. Ему так нравились местоимения, сближающие его с Эммой. И он все чаще старался их использовать, чтобы позлить ее и привлечь побольше внимания.

Но в этот раз Эмма, проигнорировав его, отправилась к хижине. И ему ничего не оставалось, как идти за ней. У хижины они застопорились. Эмма прижала ухо к двери и прислушалась. Тишина. Но интуиция твердила: дети там.

Сердце Эммы сжалось. Бывают же такие люди, как эта парочка. Надо же было додуматься похитить детей! Эмма подняла голову, осматриваясь. Может быть, есть смысл забраться на крышу и пробраться через трубу? Нет, это слишком рискованно. Нужно искать другой вариант.

Киллиан, решив напомнить ей о себе, дотронулся до ее плеча и шепотом спросил:

— Разве мы не должны предупредить их, что они спасены?

Эмма мотнула головой и жестом приказала идти за ней. Когда они отошли от хижины подальше, она ему ответила.

— Нет, —Эмма сдвинула брови так, что они практически сказали «привет» друг другу у ее переносицы. — Вдруг у этой парочки есть еще один сообщник… — объяснять дальше ей не пришлось. Киллиан все сразу понял.

— Он может быть внутри, — кивнул он, поймав ход ее мыслей. Эмма отметила про себя, что он не так уж и плох. Пытаясь решить, что нужно делать, она обошла постройку, ища лазейку. Но все окна были заколочены наглухо.

Эмма попыталась содрать пару досок, но лишь разодрала руки. Киллиан мягко отстранил ее.

— Может, я выбью дверь, а ты скрутишь того гада? — предложил он, прикидывая, с какой силой нужно ударить, чтобы эта огромная деревянная преграда с замком убралась с их пути. Но Эмма его идею не одобрила. Слишком наивно.

— Нельзя. Он может навредить Аве и Николасу, — больше всего Эмма боялась того, что может сделать предполагаемый сообщник с маленькими детьми. Был у нее еще и другой вариант. Получше. И она надеялась на него. А вдруг дети в хижине одни?

Эмма понимала: когда они с Киллианом снесут дверь, даже если потом поставят ее обратно, преступницы это сразу же заметят и, не обнаружив маленьких «узников», удерут безнаказанными, не оставив и следа.

А этого допустить нельзя. Кто знает, скольким людям они еще успеют напакостить. И она рассказала Киллиану о своих предположениях.

— Если они вернутся и не найдут детей, пропадут из города, — объяснила Эмма, заметив, что Киллиан уставился на нее с изумлением. Он от нее такого не ожидал. Думал, она сразу же разнесет всех обидчиков невинных и беззащитных, но Эмма его шокировала с каждым разом все больше. Сейчас она казалась ему неплохим стратегом.

— Нам нужен другой вариант, — Эмма засунула руку в карман куртки и ее озарило: отмычка все еще с ней. Нил даже не мог представить, как сильно она была ему признательна в этот момент.

Если бы не он, научивший ее этому, кто знает, как обернулась бы сейчас жизнь. Зато теперь Эмма знала, что нужно делать. Осталось дело за малым — вытащить детей, связаться с группой и восстановить справедливость.

— Встань на шухер, — коротко распорядилась она, кинув Киллиану рацию. Он ловко ее поймал и посмотрел на Эмму с долей уважения во взгляде. Поправив волосы, Эмма села на корточки у двери и осмотрела замок. Отлично. С таким она справится минут за пять.

— И, пока стоишь, свяжись с нашими. Попроси Руби привезти сюда Марко, — добавила заданий Эмма, вынув отмычку. Брови Киллиана поползли вверх. Такого от нее он, видимо, не ожидал.

Но Киллиан промолчал. Только присвистнул и принялся выполнять указания, не задавая лишних вопросов. И заслужил уважение Эммы. Больше всего в помощниках она ценила доверие. И сейчас Киллиан в ее глазах стал выглядеть немного лучше.

— Ну же, — проворчала Эмма. Старый железный замок не хотел поддаваться. Но и она не собиралась сдаваться. И неважно, сколько времени потратит на это. Важнее детей нет ничего.

— Давай же ты, мать твою, — ругнулась Эмма. Киллиан, закончивший свою часть заданий, присел рядом с ней и терпеливо ждал. Эмма провозилась еще несколько минут, уже сомневаясь, что у нее получится вскрыть замок, но делать что-то было для нее намного лучше, чем бездействовать.

В лесу было тихо, и они старались не шуметь, не зная, что ждет их там, за закрытой дверью. Напряжение, которое казалось ощущаемым, пробирало до дрожи. И словно повисло в воздухе.

Эмма и Киллиан даже не разговаривали, не до этого было. Услышав внезапно прозвучавший в тишине резкий щелчок, они оба чуть не подпрыгнули. Но это всего лишь поддался непокорный замок.

Кивнув Киллиану, Эмма отворила дверь и, вытащив на всякий случай пистолет, уверенно шагнула в темноту.