Сильнее надежды (джен)

С этой главы мы будем переводить и комментарии автора.

// Снейп ведет себя мерзко, да, и он намерен быть таким еще приличное количество времени. Но никто не говорил, между прочим, что сам Гарри в этой истории абсолютно непогрешим.

Плюс к тому: в этой главе, как и в других подобных, содержатся сцены, которым фанфик обязан своим рейтингом. Если вы чувствительны к жестокости, пожалуй, последнюю часть стоит пропустить. //

Злобное ликование переполняло Северуса. Ему нравилось, что Поттеру не удалось сохранить свою тайну в секрете, хоть он и не знал, с чем она связана.

Удерживая Поттера за руку, Северус прижал его к стене. Взгляд мальчишки был непреклонным, и сам он даже не вздрогнул. Черты лица Поттера были искажены ненавистью, гораздо большей, чем Северус когда-либо видел. Но это чувство не было похожа на то, что он наблюдал во время занятий окклюменцией в прошлом году, когда мальчишка краснел от ярости и не мог держать себя в руках. Ненависть Поттера была темной и холодной, она напоминала свернувшуюся кольцами каменную змею с трона Темного Лорда.

Да, это не тот мальчик, которого я знал.

И теперь Северус намеревался выяснить причины такой перемены.

— Вас не было на празднике, Поттер, — прошелестел он. — Я это знаю. — Он скользнул взглядом по мантии мальчишки и увидел грязь, прилипшую к подолу. Почти весь день шел дождь. — Вы ходили в Хогсмид, — он наклонился, словно бритвой касаясь необъяснимых щитов в разуме Поттера и намереваясь разрезать их так медленно, чтобы мальчишка этого не заметил, пока они не падут. — И вы…

Он замолчал. Ноздрей коснулся резкий запах, который Северус скорее ожидал бы почувствовать в классе или кабинете, но не рядом с не посещающим зельеварение Поттером. Мгновенно страх возрос, а гнев заполнил собой все вокруг, и когда он выхватил палочку, голос у него перехватило.

— Акцио белладонна.

Пучок листьев выскочил из мантии Поттера, скользнув к нему в ладонь рядом с палочкой. Северус зашипел и порадовался тому, что его кожа не была повреждена. Белладонна была столь ядовита, что держать ее в руках даже при маленьком порезе на ладони могло оказаться смертельным.

Он варит яд, или, в лучшем случае, нечто, вызывающее многодневную болезнь. Даже Альбус не простит такого. Его идеальный студент замышляет убийство.

— Я добьюсь от вас правды, — сказал он, вновь посмотрев в глаза мальчишке. Снейп увеличил нажим воображаемой бритвы, безуспешно пытаясь найти слабину в щитах, что только усилило впечатление, что Поттер одержим. Темный Лорд спокойно мог бы удержать такую мощную защиту, а его присутствие в голове Поттера объясняло и изменившееся поведение, и Песнь Сирен, которой подвергся Северус прошлой ночью.

Поттер молчал. Его дыхание было хриплым и прерывистым, и он не пытался потупиться или же отвести взгляд от Северуса, что озадачивало. Северус слегка ухмыльнулся. Конечно, Темный Лорд не мог заподозрить, что кто-нибудь обнаружит его.

— Что вы скажете в свое оправдание? — потребовал Северус, тряхнув мальчишку так, что его голова ударилась о стену. — У вас есть последний шанс объясниться, прежде чем я доложу Дамблдору.

Поттер выдохнул, словно принял какое-то решение. Затем он извернулся и выскользнул из захвата, так неожиданно, что пальцы Северуса разжались. Инстинктивно он попытался снова схватить мальчишку, чтобы тот не убежал.

Но Поттер не собирался убегать. Он пытался достать палочку.

— Обливиейт!

* * *

Лицо Снейпа стало невыразительным. Гарри позволил себе насладиться одним мигом облегчения. Он не был уверен, что поспешная попытка наложить чары забвения сработает.

Пока Снейп не пришел в себя, он схватил листья белладоны и запихнул их в карман мантии, после наложил очищающие чары, чтобы избавиться от грязи. Мантию-невидимку он положил в другой карман, и в этот момент Снейп начал моргать и приходить в себя.

— Завтра я не приду на отработку! — прошипел Гарри. — Ни за что! Недели наказания и того, что вы заставили меня делать в четверг, более чем достаточно. И, черт возьми, я буду пропускать отработки, если захочу!

Снейп кивнул и, нахмурясь, сфокусировал взгляд на нем. Гарри задумался, заметит ли Снейп пробел в воспоминаниях, но рассчитывал, что даже если и заметит это, то не захочет демонстрировать слабость в присутствии самого нелюбимого студента.

Так и было.

— Ваше расписание нуждается в изменении, Поттер, — прошептал он. — Ваша отработка будет длиться всю субботу в моем присутствии.

Гарри опустил голову и разорвал зрительный контакт. Он заметил легкое прикосновение легилименции и быстро отклонил его. Нужно быть внимательнее. Хоть в окклюменции Снейп и был сильнее, он определенно обладал и опасной проницательностью в том, что касалось чтения чужого разума.

— Я не могу, сэр, — насмешливо ответил Гарри. — У Гриффиндора и Слизерина игра в субботу, помните? Деканы тоже должны посетить ее, — он поднял глаза и невинно улыбнулся Снейпу.

И боль в затылке, и ужас, охвативший Гарри при мысли о том, что Снейп может всё понять, стоили того, чтобы увидеть, как его лицо перекосилось.

— Вы придете в мой кабинет в восемь часов утра, в субботу, Поттер, — сказал он. — Мне наплевать, сколько времени вам нужно для тренировки. По меньшей мере, вас на этой игре не будет.

Он не знает, что я ушел из команды.

Какой это будет сюрприз, когда Снейп решит проверить. Сейчас же Гарри не собирался доносить это до его сведения. Слишком много странностей могли привести к тому, что Снейп решит, что с ним что-то не так, и захочет выяснять, что же именно.

— Всегда к вашим услугам… Снивеллус, — сказал он.

Хватка Снейпа сжалась, но двери Большого Зала открылись, и первые студенты начали выходить оттуда. Снейп бросил на него взгляд, исполненный обещания скорой расправы, и прошептал:

— И завтра вечером, Поттер, тоже увидимся. В семь часов. Хватит ли вам смелости предположить, что будет ждать вас?

Он развернулся и плавно двинулся прочь.

Гарри мгновение стоял без движения, игнорируя любопытные взгляды людей, проходящих мимо. Пусть думают, что хотят. И даже если он их интересовал, на самом деле им не было особого дела. Они вскоре забудут обо всем.

Впервые в жизни Гарри был рад тому, что так мало людей знакомы с ним лично. Без этого запланированное им было бы невозможно.

Мелькнувшие за углом светлые волосы привлекли его внимание, и Гарри направился в сторону бокового коридора, придерживая руку на мантию-невидимку в кармане.

Время охоты на Малфоя.

* * *

Северус выругался, наложил чары, чтобы сохранить Веритасерум на текущей стадии варки, и отошел от котла. У него тряслись руки.

Давно ничто не влияло на него так плохо — если не считать пыток.

Он не мог вспомнить, что произошло между тем моментом, когда он поднялся из-за стола в Большом Зале, и встречей с отвратительным неповиновением Поттера за его дверьми. Однако можно было догадаться. Он действительно ощутил нечто вроде контакта с чужим разумом, подобного бесплодной попытке проникнуть во тьму.

Темный Лорд был где-то в школе, несомненно. Или же он пытался через Метку достать Северуса и наложить чары забвения, пытаясь скрыть свое присутствие, или же он сделал нечто подобное через Поттера.

Северус не думал, что Темный Лорд знал о его предательстве, хотя бы потому, что был еще жив.

Это означало, что придется быть осторожным. Что бы Темный Лорд ни хотел выяснить, он не мог узнать абсолютно всё. Северус мог пойти к Альбусу и поделиться с ним своими подозрениями завтра, подчеркнув необходимость наблюдения за Поттером и некоторыми другими студентами, которые также могли быть одержимы. Возможно, Темный Лорд оставил фрагменты своего сознания в юной мисс Уизли после случившегося с ней на первом году обучения.

И ему нужно будет принять меры против чар забвения, когда он будет наедине с Поттером во время отработки.

Северус остановился, задумавшись, мог ли Поттер наложить чары самостоятельно, чтобы защитить свой тщательно оберегаемый секрет. Но тут же он раздраженно покачал головой. У Поттера могли бы быть подобные сила, умение и решимость, но только если бы Темный Лорд добрался до него и управлял им, как куклой. Но чтобы Поттер сам это сделал, наложил действующие чары забвения? Сама мысль об этом была смешной, как и то, что он мог сам научиться окклюменции. Всё заметное или необычное, что было в мальчишке, как, например, его способность к парселтангу, было от его врага.

Истина, вне всяких сомнений, оставалась спрятанной за темной стеной в его памяти.

Карьера шпиона может подойти к концу скорее, чем предполагалось.

* * *

Гарри, спрятавшись под мантией-невидимкой, спокойно следовал за Малфоем в подземелья, пока не настал момент, которого он ждал. Другие слизеринцы, с которыми шёл Малфой, свернули в другую сторону, оставив его в одиночестве.

Сейчас. Момента лучше не представится.

Гарри начал напевать себе под нос. Техника Песни Сирен на этот раз давалась намного проще, может, оттого, что ему однажды удалось применить её, вместо того, чтобы практиковать без мишени или учить в теории. Гарри мог почувствовать, как его разум подобно новой руке тянется к Малфою, вплетая его память в мелодию, как прежде воспоминания Снейпа.

Вздох долетел до его ушей. Затем Малфой развернулся и на подгибающихся ногах сделал несколько неестественных шагов в его направлении. Когда Гарри подумал о том, чтобы его походка выровнялась, та изменилась. Сознание Малфоя билось в хватке Гарри, подобно второму сердцу — но меньшее и более юркое, чем его собственное.

Я мог бы уничтожить его.

Гарри подпрыгнул и вздрогнул, как напуганный кентавр. Ему не понравилась эта мысль. У него не было причин желать смерти Малфою. Он был лишь объектом для пробного испытания. Гарри знал, что ему нужно отточить Песнь Сирен, прежде чем он сможет использовать её на Волдеморте, гораздо более сильном противнике. Но испытывать её на Снейпе снова и снова было слишком опасно.

Он не хотел никого убивать ¬— не считая себя. И Волдеморта, но это, на самом деле, было одним и тем же.

Мне нужно всё обдумать и разобраться в своих мыслях. И я прекрасно знаю, как это сделать.

Он резко отпустил сознание Малфоя, щёлнув пальцами, и выскользнул из ниши, в которой стоял. Малфой со стоном рухнул на пол. Видимо, это тот же пост-эффект, который прошлой ночью испытал Снейп.

«Прости, — подумал он. — Я собираюсь причинить тебе боль, но не убить — и это будет длиться не так уж и долго. После я уже не смогу кому-либо навредить».

Гарри знал, что другие студенты уедут на рождественские каникулы двадцать первого декабря. Он подумал, что через несколько дней после двадцать первого будет полностью готов, учитывая будущую практику с Песнью Сирен и Напитком Медеи в течение ноября и первых трех недель декабря.

Что ж, значит, я умру на Рождество?

Выходит, что так.

Безоблачное спокойствие переполняло его. Несмотря на то, что воплощение плана не предвещало ничего спокойного, казалось, что знать дату своей смерти — правильно. Только в течение этого времени и не дольше он будет жить в этом мире, то есть причинять страдания, обманывать Снейпа и оттягивать выплату долга Сириусу.

Всё будет хорошо.

* * *

Северус почувствовал Песнь Сирен, как только та началась. Хоть она и не была направлена на него, чувствительный окклюмент обычно мог обнаружить ее применение так, в прошлом он всегда знал об использовании Песни Сирен Лордом.

Снейп без промедления вышел из кабинета в сторону Песни, но она прекратилась вскоре после начала. Почувствовав, как сердце забилось быстрее, он замер и вытащил палочку. Нельзя было понять, на кого Темный Лорд охотится в этот раз, и было бы не лишним приблизиться осторожно.

Вдруг он услышал жалобный стон и опознал голос.

— Мистер Малфой? — спросил он, выходя из-за угла и увидев Драко, сжавшегося в комок на полу. Драко захныкал и расфокусированным взглядом посмотрел на него.

— Больно, профессор Снейп, — пожаловался он, потирая виски.

Целью Песни Сирен был Драко.

Северус опустился на колени рядом и дотронулся до его плеча.

— Можешь подняться сам? — спросил он. Драко покачал головой и сильно побледнел, словно был на грани обморока. Северус осторожно помог ему подняться и повел к себе в кабинет, где были зелья против головной боли.

— Что произошло? — прошептал Драко.

— Проверка, — просто ответил Северус. Это было наиболее вероятным предположением. Возможно, тот, в которого вселился Темный Лорд, испытывает каждого в замке, кто должен быть верен ему. Конечно, только он и Драко обладали навыками окклюменции, так что, возможно, остальных Лорд будет проверять иначе. Северус выругался сквозь зубы. Значит, он не может быть уверен, что сумеет вычислить их.

Удостоверившись, что Драко полностью поглощен своими страданиями, Северус прошептал:

— Акцио мантия-невидимка.

Ничего не произошло. Даже если Поттер и был здесь, выполняя волю Темного Лорда, он уже давно ушел.

Северус стиснул зубы и продолжил наблюдать за Драко. Странные события закручивались вокруг него, а он мог только безуспешно догадываться, как они могут быть связаны. Ему необходимо было увидеть корень всего, различить схему, придававшую происходящему смысл, но до сих пор это не удавалось.

* * *

Гарри приподнялся на кровати и прислушался к дыханию соседей по комнате. Они все спали, кроме, возможно, Невилла, но даже если его и будили, то он в любом случае отключался через несколько мгновений. Гарри решил, что они не заметят того, что он собирался сделать.

Впервые с начала августа он ослабил щиты, которые создал вокруг шрама и связи с Волдемортом.

На другом конце была только пустота. Это значило, что Волдеморт все еще поддерживал защиту своего разума.

Гарри облизал губы. Попытка потребовала сил и мужества, но выбора не было. Теперь, когда у него было так мало времени для достижения цели, Гарри не мог себе представить, что ему не хватит решимости. Гарри вновь попытался проскользнуть через ограды в сны или явь Волдеморта.

Это чувствовалось… как слизь. Столкновение с легилименцией Снейпа было неприятным, защита Малфоя была жалкой, но Гарри не чувствовал себя так, словно он всё глубже сползает в сточную трубу. Он поморщился и представил змею, как рекомендовалось в упражнении из книги. Гарри не мог просто протолкнуться вперед, с таким мастером, как Волдеморт, это было бы невозможно. Ему нужно проскользнуть, изящно, быстро и с умом.

И вдруг перед ним появились очертания двери. За ней находилась комната, в которую Гарри мог бы проскользнуть — он не видел, но ощущал ее. Он представил, что путь перед ним становится свободнее, его воображение и разум превратились во что-то незаметное и легкое. Всего один шаг, и…

И там был свет.

Гарри сразу заметил, каким тусклым он был. Волдеморт сидел на каком-то подобии стула, а его глаза, которыми смотрел Гарри, были зафиксирован на круге на полу. Этот круг был начерчен при помощи какой-то дымящейся голубой жидкости, которая, должно быть, была зельем. Пар, который шел от него, однако, был не настолько густ, чтобы Гарри не сумел разглядеть волшебника, который лежал в центре круга, прикованный за руки и ноги.

— Я спрашиваю тебя еще раз, — проговорил Волдеморт, шипение, казалось, окружало каждое его слово. — Где дети Болтли?

Волшебник задрожал, но не ответил.

Волдеморт слегка кивнул — насколько Гарри мог судить по тому, что поле зрения несколько сместилось, а затем вернулось к прежнему положению.

— Белла, — позвал он.

Занавесь из длинных черных волос прикрывала Беллатрикс Лейстрендж больше, чем разорванная мантия. Стоило ей подойти, как Гарри почувствовал волну ненависти и тут же задавил её. Не хватало ещё, чтобы странные эмоции предупредили Волдеморта о чужом присутствии в его голове.

Волдеморт замер на мгновение, словно задумавшись о происхождении этой вспышки ненависти, но затем вновь сосредоточился на разглядывании слуги. Беллатрикс опустилась на колени рядом с закованным волшебником и погладила его по лицу. Гарри увидел, что там, где её рука касалась тела, она разрезала кожу так же легко, как острие наточенного ножа. Сквозь рассеченную щеку волшебника были видны окровавленные зубы и десны.

Беллатрикс рассмеялась, скользнула ближе и… поцеловала его. Волшебник закричал, но это был булькающий, мучительный звук, словно он не мог вобрать достаточно воздуха в легкие. Когда Беллатрикс отпрянула, Гарри увидел, что её губы были окрашены в иссиня-черный, а руки сжались, словно хотели вцепиться в горло. Глаза волшебника в изумлении расширились от боли, причиненной каким-то проклятьем.

— Продолжай, — прошептал Волдеморт. Гарри мог почувствовать его наслаждение, и едва смог сдержать собственные эмоции.

Беллатрикс продолжила. Гарри заставил себя досмотреть пытку до конца. Вот что он намеревался остановить. Да, Пожиратели Смерти могли существовать и без Волдеморта, но они лишились бы лидера, который смог бы направить их. А смерть Гарри поможет искупить то, что он не смог остановить это раньше.

Он видел, как дробились конечности и ломались кости, а Беллатрикс, сама напоминая змею, словно исполняла причудливый танец, постепенно вытягивая внутренности из раны в животе волшебника. Зрение Волдеморта было четким настолько, что Гарри не пропустил ни малейшей детали. Он ушел только тогда, когда был скорее уверен, что волшебник уже мертв, и когда ему стало слишком сложно контролировать растущие эмоции.

Гарри убедился, что дверь в сознание Волдеморта запечатана, прежде чем поднял собственные щиты окклюменции.

Когда он распахнул глаза, ему пришлось поторопиться к унитазу. Большая часть съеденного за день подступила к горлу, и спустя пять минут его желудок был пуст. Задыхаясь, он откинул голову на прохладную стену и закрыл глаза.

Это — то, с чем я сражаюсь. Вот почему мне нельзя сомневаться, и вот почему я не могу позволить Снейпу докопаться до правды и остановить меня.

Они страдают. Я ненавижу это. Но страдание не будет длиться вечно, я обещаю — ни боль, которую причиню я сам, ни та, которую не остановлю. Я обещаю. Скоро всё закончится.

В конце концов, у него был установленный срок.

Гарри тихо прокрался обратно в комнату и прислушался к дыханию мальчиков. Спокойное, как и всегда. Он плотнее закрыл занавеси вокруг кровати, использовал Люмос и начал перечитывать книгу по зельям, говорившую о том, как приготовить Напиток Медеи. Раз он все равно не спал, терять время было бессмысленно.

Нужно будет практиковаться и стать лучше в зельеварении так же, как он поступил с окклюменцией. Его некомпетентность не должна стать преградой на пути к цели.

На самом деле, ничто не должно.