Крестник (гет)

Разбудил Лили легкий, едва ощутимый поцелуй в нос. Не выдержав, она чихнула и с неохотой приоткрыла один глаз, пытаясь понять, кто мог таким способом вырвать ее из объятий сна. В воздухе прямо над ней кружилось маленькое пушистое перышко. Лили заулыбалась, глядя на его полет. Уже давно она не просыпалась в таком хорошем настроении… которое сменилось жуткой паникой, едва Лили бросила взгляд на прикроватную тумбочку, где стоял по-домашнему тикающий будильник.

Четверть двенадцатого.

Рейс.

Лили ахнула и поспешно вскочила с кровати, откинув одеяло. Собственная нагота вдруг жутко смутила ее, чего никогда не бывало прежде. Оглянувшись в поисках своей одежды, Лили вдруг вспомнила, что всю ее оставила по дороге из библиотеки в спальню. На стуле висела мятая белая рубашка, и Лили не придумала ничего лучше, чем набросить ее на себя.

— Доброе утро, — раздалось заспанное со стороны кровати.

Лили оставила попытки разыскать свое белье и застыла посреди комнаты в до конца не застегнутой мужской рубашке, которая, однако, полностью скрывала те ее части тела, которые людям демонстрировать обычно не полагается.

— Спешишь куда-то? — не отрывая головы от подушки, спросил Джеймс.

Лили торопливо прокручивала в голове вчерашние события, и некоторые из них заставили ее залиться румянцем. А Джеймс разглядывал ее с таким видом, будто ничего соблазнительнее в жизни не видел. Этот его взгляд здорово отвлекал.

— Рейс… самолет, — беспомощно выдавила Лили, заставив Джеймса по-доброму усмехнуться.

— Иди сюда, — он протянул ей руку, и Лили, поколебавшись, приняла ее, усаживаясь рядом с Джеймсом и поджимая под себя ногу. — Самолет улетел четыре часа назад. При всем желании ты его уже не догонишь.

— Что-то я с утра туго соображаю, — пробормотала Лили, переплетая свои пальцы с пальцами Джеймса. Его взгляд посерьезнел, а между бровей пролегла едва заметная складочка.

— И мы, кажется, вчера решили, что ты остаешься.

— Да, — Лили с улыбкой наклонилась к лицу Джеймса и коснулась губами его носа. — Я просто запаниковала спросонья.

Он поймал ее губы своими и не отпускал их, пока Лили не издала шутливо-протестующий стон.

— А тебе идет эта рубашка, — заметил Джеймс, потянувшись к ней за новым поцелуем. — Почему ты раньше никогда не надевала мои вещи?

— Наверное, они мне немного жмут, — сделала вид, что призналась в страшной тайне Лили.

Паника, вызванная поздним часом и улетевшим самолетом, с легким давлением в области груди отступила, и на смену ей пришло другое чувство — желание не вылезать из этой постели хотя бы до вечера. Пальчики Лили ласково скользили по коже Джеймса, пока не ощутили чуть загрубевший участок на левом предплечье. Лили перевела взгляд на Черную Метку и резко отдернула руку, ощутив на подушечках пальцев слабое покалывание.

Джеймс посмотрел туда же. Глаза его чуть сузились, а пальцы левой руки сжались в кулак.

— Что будет, если я до нее дотронусь? — поддавшись какому-то необъяснимому порыву любопытства, Лили водила ладонью по воздуху над Меткой.

— У тебя остановится сердце, — будничным тоном сказал Джеймс и рассмеялся, видя выражение ужаса на ее лице.

— Дурак, — обиделась Лили, с неприязнью поглядывая на Метку. Джеймс перевернул руку, чтобы она исчезла с их глаз и не портила своим присутствием чудесное утро.

— На самом деле я не знаю, что случится с тем, у кого нет Метки, если он до нее дотронется, — Джеймс пропустил несколько прядок рыжих волос сквозь пальцы. — Но если я, к примеру, дотронусь до Метки и произнесу имя Джой, ее собственная как будто вспыхнет, и она мысленно услышит мой голос.

— Да уж, это удобнее, чем говорящие Патронусы, — буркнула Лили. — Кстати, — вдруг вспомнила она, — мне нужно кое-что тебе показать. Где моя палочка? — закусив губу, Лили оглядела комнату и наткнулась взглядом на палочку Джеймса. — Хм-м, не одолжишь свою?

Джеймс с легкой настороженностью ждал, что станет делать Лили. Закрыв глаза и сосредоточившись на минувшей ночи, Лили произнесла:

— Экспекто Патронум!

Спальня озарилась мерцающим светом, сотканным из тысячи серебристых огоньков, который слегка вытянулся и принял форму изящной невысокой лани. Перебирая копытцами, животное прошлось по комнате и, не встретив врага, с которым нужно сражаться, повернуло изящную голову в сторону хозяйки.

— Олениха? — не мог поверить своим глазам Джеймс. На его лице восхищение и неверие боролось с самодовольством. Победило последнее, которое так и читалось в лукавой усмешке Поттера.

— Лань, — многозначительно поправила Лили, возвращая палочку хозяину. Лань немного высокомерно вскинула голову и растаяла серебристо-белым облачком.

— Ну со мной все понятно, я все-таки время от времени превращаюсь в натурального оленя, — фыркнул Джеймс, — но почему у тебя?

— Может, потому что я думала о тебе? — прошептала Лили, лаская его подбородок и скулы.

Она думала об этом с тех самых пор, как впервые вызвала Телесного Патронуса на вступительных экзаменах в школе авроров, и это казалось самым простым объяснением, если бы не одно «но».

— Но потом я много раз вызывала его другими воспоминаниями — о родителях, о самом первом письме из Хогвартса… еще какой-то ерундой, но всегда является именно лань. Может, форма Патронуса с первого вызова остается неизменной?

— Или мы с тобой просто идеальная пара, Эванс, — не дав ей больше сказать ни слова, Джеймс поцеловал ее, крепко обхватив за талию. Лили стащила с него одеяло и перекинула через Джеймса ногу, сев сверху и обхватив его бедра коленями. Джеймс чуть не задохнулся, когда его и без того возбужденный член уперся между ног Лили, но она позволила себе чуть-чуть подразнить его и приподнялась, чтобы он не смог войти в нее.

— Если я остаюсь… — одна ладонь Лили перебирала волосы Джеймса, а вторая легко скользила по его плечам и груди, задевая соски и касаясь нежных бледно-розовых старых шрамов, природа которых до сих пор оставалась для нее загадкой. — То больше между нами не должно быть никаких секретов, договорились?

— Конечно, — пробормотал Поттер, отодвигая край рубашки и припадая губами к ключице Лили. — Лил, ну что ты делаешь? — почти в отчаянии простонал он, когда Лили засмеялась и отдвинулась, позволив ему всего на секунду коснуться себя там. — Ты хоть представляешь, как сейчас выглядишь в этой рубашке, сидя на мне верхом?!

— Думаю, почти так же соблазнительно, как и полностью голый ты подо мной… — тело ее отчаянно протестовало против этой игры и требовало немедля подчиниться Джеймсу. Лили затеяла все это не столько ради того, чтобы довести любимого до сумасшествия, сколько ради того, чтобы узнать, как долго сможет продержаться она. Мышцы уже довольно ощутимо ныли, но терпеть было можно.

— Знаешь, я тут думала о том, что ты рассказал мне об этой чертовщине… ну, я имею в виду обряд. Если магией можно с кем-то… скажем так, поделиться, то почему в мире есть сквибы?

— Я не смогу дать тебе внятный ответ, пока у меня так жутко стоит, — пробурчал недовольный Джеймс. — Серьезно, мне уже почти больно.

— Я компенсирую тебе все неудобства, — пообещала Лили и в знак доказательства чертовски медленно провела ноготками по животу Джеймса, спускаясь все ниже и ниже. Он смотрел на нее так, словно узрел в ее действиях смертельную обиду, и Лили остро почувствовала, что ее собственной выдержке пришел конец.

— Ну я тебе это припомню, — пообещал Джеймс, но Лили уже ослабила сопротивление и приглашающе улыбнулась. Понадобилась всего пара секунд, чтобы Джеймс осознал происходящее и ловко перевернул захихикавшую девушку на спину.

Это было самое лучшее утро в ее жизни.

Потом Барни принес им завтрак в постель, ничуть не смутившись наготы хозяина. Лили густо мазала тост клубничным джемом и косилась на сидевшего на кровати по-турецки Джеймса всякий раз, когда он отвлекался на капающий на простынь джем или еще что-то. Ей нравилось наблюдать за ним, когда он об этом не знал и был поглощен каким-нибудь делом — в такие моменты с него слетали все маски, и он становился невероятно настоящим. Лили заново изучала каждый изгиб его тела, каждый шрам и родинку, а еще она боялась моргнуть, потому что все это больше всего походило на волшебный сон. Сколько бы она ни гнала от себя мысли о Джеймсе, они всегда возвращались; сколько бы ни пыталась убедить себя в том, что со всеми чувствами покончено, ее сны постоянно доказывали обратное. Единственное, что немного омрачало волну этого ослепительного счастья — уродливая татуировка у него на руке, но даже она сейчас не притягивала неприязненный взгляд, ведь все внимание Лили занимали другие части тела Джеймса.

— Понимаешь, магия не ограничивается тем, чему нас учат в школе, — завтракая, они вернулись к прерванной теме. — Ее границы необъятны, в моей библиотеке ты даже половины информации не найдешь. Поэтому я буду только предполагать, мы ведь никогда с родителями это не обсуждали толком. Смотри, — в порыве вдохновения Джеймс бросил десертный ножик на поднос и сконцентрировал внимание на Лили, — что в твоем понимании означает «сильный волшебник»?

— Волшебник, у которого получаются более сильные заклятия, — это была самая необычная лекция в жизни Лили, но она решила поддерживать свое амплуа примерной ученицы.

— Я не могу сказать, что это неправильный вариант, но сам ответил бы по-другому. Есть среднестатистический волшебник без особых талантов, изучивший и познавший глубокие тайны магии, в этом его сила. И есть маг, от природы наделенный такой мощной волшебной силой, что обычным заклятием Левитации может запустить камень в космос. В этом разница, понимаешь? Темный Лорд — это первый волшебник. Я был вторым, пока первый не вмешался. В двухмесячном возрасте я сотворил такой Люмос, что все вокруг чуть не ослепли.

— Но почему такое случается? — округлила глаза Лили.

— Не случается, а случилось, — Джеймс смущенно почесал в затылке. — Магия моих родителей оказалась несовместимой, знаешь, как у маглов бывают несовместимые гены или что-то в этом роде…

— Да, генетическая несовместимость, — кивнула Лили. — На самом деле это очень нехорошая штука, она приводит к ужасным болезням у потомства.

— Не знаю, как так получилось, что мои предки оказались в таком положении… есть, на мой взгляд, совершенно глупая легенда о проклятии Морганы… но на самом деле чем черт не шутит. Древние баловались с магией направо и налево, не раздумывая о последствиях, а нам теперь расхлебывай.

— Что это за проклятие? О нем не принято говорить вслух? — тихо спросила Лили, испытывая острое желание обнять Джеймса.

Он рассказал ей о том, что случится, если потомки Артура Пендрагона и леди Морганы создадут союз, и чем это обернется для ребенка этого союза. Лили, выросшая среди маглов, верила и в существование Даров Смерти, и в проклятие Морганы, и разного рода магические обряды — словом, в те вещи, которые у чистокровных волшебников вызывали лишь раздражение или в лучшем случае снисходительную усмешку. Лили Эванс могла прожить в магическом мире хоть сотню лет, но даже тогда она не будет знать и половины из того, что уже сейчас было известно Джеймсу Поттеру.

— Магией не принято делиться, — вернул ее на землю Джеймс, заговорив снова. Поймав недоуменный взгляд Лили, он пояснил: — Ты же спрашивала, почему существуют сквибы. Во-первых, никто не пожелает отдавать свою магию кому бы то ни было. Во-вторых, ритуал донорской передачи является темномагическим, такими штуками даже самые отъявленные мерзавцы не решаются пользоваться. И в-третьих, сквибы попросту не выдержат такого магического давления на свой организм.

Наверное, у Лили было какое-то чересчур напуганное лицо, потому что Джеймс торопливо закончил свое повествование на бодрой ноте:

— Но это все лишь мои теории. Может, что-то об этом есть в библиотеке. Если честно, я никогда должным образом этим не интересовался.

Лили осторожно убрала с постели поднос с посудой и легла рядом с Джеймсом, обняв его за талию.

— Я даже не знаю, что сказать. Наверное, я в шоке.

— Я напугал тебя? — виновато спросил он и уткнулся лбом в ее острое плечо.

— Немного, — призналась Лили, рассеянно гладя волосы и шею Джеймса. — Этот мир настолько опасен…

— Даже Темный Лорд, экспериментируя, по возможности держит все в узде. Но он зашел слишком далеко, — Джеймс, казалось, говорил уже сам с собой.

— Что он сделал? — немедля спросила Лили, внутренне приготовившись к очередной порции ужасов. — Джеймс, мы договорились — больше никаких секретов, — напомнила она, видя, что Поттер не слишком торопится с ответом.

— Я обязательно тебе расскажу, — выдохнул он. — Просто я сам не знаю, что с этим делать… и стоит ли вообще начинать что-то делать.

Лили мягко отстранила Джеймса от себя и села на кровати, поправив растрепавшиеся волосы.

— Расскажи мне, — попросила она, — может, я смогу чем-нибудь помочь, — она старалась не думать о том, насколько глупо это прозвучало.

Джеймс хитро прищурился, разглядывая ее.

— У меня такое впечатление, что ты засланный шпион, Эванс, — беззлобно проворчал он и погладил ее коленку. От прикосновения сильной мужской ладони с чуть грубоватой кожей, ладони любимого, по ногам и рукам Лили побежали мурашки, предательски выдавшие реакцию ее тела. — Если бы знал об этом, когда ты полчаса назад меня пытала, принял бы меры.

— И я буду пытать тебя снова и снова, Поттер, пока ты не расколешься. Итак, — Лили по-кошачьи выгнула спину, отчего рубашка на ней повисла и открыла Джеймсу прекрасный обзор на ее грудь. — Что скрывает Сам-Знаешь-Кто? — сладким голосом отпетой бандитки, пытающейся выбить сведения из своей жертвы, спросила Лили.

Она медленно подбиралась ближе и ближе, но Джеймс довольно стойко держал оборону. В какой-то момент Лили даже показалось, что она все-таки победила, и Джеймс вот-вот сдастся, но случилось непредвиденное: он вдруг резко обхватил ее запястья и перевернул ее, безнадежно прижав к кровати своим телом. Она чувствовала его возбуждение, но Джеймс преспокойно его контролировал, как и контролировал теперь саму Лили. Он провел пальцем по мочке ее уха и чему-то рассмеялся.

— Что? — недовольно спросила Лили. Она чувствовала себя уязвленной всякий раз, когда он вот так ни с того ни с сего начинал над ней смеяться.

— Я и забыл, что у тебя есть пирсинг, — признался Джеймс. Лили запрокинула голову, спасаясь от щекотки.

— Да, мой первый бунтарский опыт в четырнадцать лет, — после третьего курса она поддалась какому-то порыву сотворить что-то отчаянное, но все, на что ее хватило — это две дырочки в левом ухе. Лили вставила в них маленькие сережки-гвоздики и после этого стала носить волосы распущенными, чтобы ее пирсинг не так бросался окружающим в глаза. — Я хотела проколоть пупок или бровь, это окончательно свело бы Петунью с ума. Но потом пожалела маму и ограничилась одним ухом…

Голос Лили сошел на нет. Джеймс, какое-то время продолжавший ласкать ее, замер, не встретив никаких ответных действий. Лили смотрела в потолок, стараясь не моргать, чтобы не потревожить застывшие в глазах слезы.

— Джим… — умоляюще протянула она.

— Это исключено, — мягко сказал он, сразу догадавшись, что ее так сконфузило.

— Пожалуйста, всего один раз, — умоляла она, уже не сдерживая слез. — Я буду в мантии-невидимке или под Оборотным зельем, они ни за что не догадаются, что это я…

— Лили, нет, нельзя! — он поднялся с постели и хмуро влез в джинсы. Лили закуталась в одеяло и уткнулась мокрым лицом в подушку. Сердце болело, а Джеймс не хотел этого понимать. — Ради их же безопасности, пойми!

Ей нестерпимо захотелось остаться в одиночестве.

Нет, он не поймет. Будет твердить об опасности, придумает кучу никому ненужных, но непробиваемых аргументов, но ни за что не пустит ее в Литтл-Нортон. Иногда Лили умела быть очень убедительной, особенно в спорах с Джеймсом… но прошедшие полгода сильно изменили его, превратили в параноика и наделили его какой-то неуловимой холодностью. Лили было обидно, что она это понимала, а он ее — нет.

— Я собираюсь в душ, — Джеймс забросил на плечо рубашку. — Ты со мной?

Лили упрямо сжала губы и вытерла влажные щеки.

— Ладно, — он понимающе кивнул и скрылся в ванной. Вскоре из-за неплотно закрытой двери зашумела вода.

Почувствовав озноб, Лили поднялась с постели и выдвинула ящик комода в надежде одолжить у Джеймса какой-нибудь свитер. Пока она перебирала его немногочисленную магловскую одежду, на глаза ей попалась аккуратно сложенная мантия-невидимка. Зачем-то оглянувшись на дверь ванной, Лили провела пальцами по мантии. Мягкие складки волшебной ткани почему-то успокоили ее. Глубоко вдохнув, Лили закрыла ящик и направилась в ванную к Джиму. Может быть, однажды он все-таки поймет ее положение и сдастся, а пока просто очень не хотелось портить такое чудесное утро глупыми обидами.

Они как раз заканчивали ужин, когда Метка Джима дала о себе знать, и он вышел из столовой, чтобы пропустить через защитные заклинания Джой. Аппетит Лили мигом улетучился, и она с трудом проглотила ставшую какой-то деревянной спаржу. Конечно, если день выдался замечательным, вечер непременно все испортит.

— Понятия не имею, кто его вывел из себя, но что-то произошло, — донеслось из прихожей. Джеймс ходил встречать Джой голым по пояс, и теперь она беззастенчиво ела его взглядом. Лили все-таки проглотила свой ужин и красноречиво закашлялась. Джой взглянула на нее, как на таракана. — Ты еще здесь, — пробормотала она, едва удержавшись, чтобы не закатить глаза.

От нее явно не укрылся тот факт, что на Лили по-прежнему была рубашка Джеймса. Не глядя на Джой, Лили налила себе и ему сока.

— Присаживайся, Джой, — вежливо произнесла она. — Поужинаешь с нами?

Пальчики ее ноги забрались под джинсы Джеймса и погладили его ступню. Джой явно хотелось ее придушить за эту вежливость. Что касается Поттера, то он едва сдерживал смех, пока разделывался с куриной ножкой на своей тарелке.

— С удовольствием, — прохладно ответила Пальмер, и услужливый Барни моментально плюхнул перед ней полную горячего ужина тарелку и набор столовых приборов.

Лили пила свой сок и не отрывала взгляда от Джой. Какое-то время в столовой царила тишина, нарушаемая лишь позвякиванием вилок и странным сопением Джеймса, которого так и подмывало рассмеяться. Лили тоже улыбалась, а вот Джой не находила ситуацию смешной ни на минуту. Лили не сомневалась, что в мыслях Джой уже давным-давно растерзала ее на сотню клочков, но когда Джеймс поднялся из-за стола и поцеловал Лили в щеку, ей стало остро жаль Джой, на чьем лице не дрогнул ни один мускул.

— Так что там у Лорда приключилось? — Джеймс отвернулся к ним спиной, пока наливал себе воды.

Джой аккуратно положила вилку и нож на тарелку с почти нетронутой едой, промокнула губы салфеткой и с аристократической грацией встала из-за стола. Такие неожиданные манеры никак не вязались с надетой на нее длинной майкой, рубашкой на три размера больше нужного и копной непослушных волос, собранных в небрежный хвостик. На фоне такой неряшливой Джой не менее растрепанная Лили в рубашке Джима вдруг показалась себе как никогда красивой.

— Я как-то не рискнула спросить, но думаю, что с тобой он непременно поделится. Благодарю за ужин, — Джой сцепила руки перед собой и с какой-то таинственной улыбкой вышла из столовой.

Волна стыда накатила на Лили, но она ничего не смогла с собой поделать. Всякий раз, когда Джой Пальмер оказывалась поблизости от Джеймса, дремавший внутри нее какой-то опасный огонек загорался на полную мощность. Лили ужасно ревновала и сходила с ума, когда думала о времени, которое Джеймс провел вдали от нее, ведь тогда рядом с ним опасно близко находилась Джой. Пальмер даже не скрывала, что влюблена, но то, что Джеймсу это было не нужно, исключительно ее проблемы.

Лили нашла ее в прихожей, где Джой стояла в арочном проходе, прислонившись к нему спиной и обхватив себя руками. Ее лицо не выражало никаких эмоций, а моргала она как-то слишком медленно.

— Чего тебе? — вяло спросила она, почувствовав приближение Лили. — Значит, ты не уезжаешь, — не дождавшись ответа, сделала вывод Джой и фыркнула. — Рано я обрадовалась… — она вздохнула, — и Снейпа обрадовала.

— Ну прости, что не оправдала твоих ожиданий, — Лили смотрела на свои ногти. Почему-то она не могла заставить себя взглянуть в лицо Джой. — Но ты можешь меня понять. Я люблю его.

— Надеюсь, что это так.

— Надеешься? — Лили пораженно вскинула бровь. — Слушай, Джой… несмотря ни на что, я тебе доверяю. Ты спасла мне жизнь, хотя могла бы не делать этого…

— Не надо мне доверять, Лили, — она отлепилась от арки и направилась к выходу. — Потому что я могу и передумать.

— В тебе умирает женщина, — вырвалось у Лили. Застигнутая ее словами Джой порывисто обернулась, хлестнув ее полным ослепляющей ненависти взглядом. Лили чувствовала себя ужасно, не так должны вести себя победители по отношению к побежденным, и видит Мерлин, ей не хотелось ранить Джой еще больше. На миг ей показалось, что Джой сейчас выхватит палочку и лишит ее жизни на месте, но тут в ее глазах что-то дрогнуло, она смежила веки и бросилась вон.

— Черт! — ее отшвырнуло от двери волной защитной магии. — ПОТТЕР!!!

— Я знал, что нельзя вас оставить вдвоем ни на минуту! — в прихожей оказался разозленный Джеймс. Окинув Лили взбешенным взглядом, он распахнул перед Джой дверь, и та убралась прочь, мигом растеряв все свои показные манеры и теперь скорее напоминая разгневанную торговку, у которой украли выручку. — Когда вам уже осточертеет?! — он сжал плечи Лили.

Неожиданно для самой себя она вырвалась.

— Когда она перестанет сюда приходить и раздевать тебя взглядом! — крикнула она. К глазам подступили слезы.

Джеймс устало поджал губы, как бы говоря, что его все это искренне достало.

— Я не могу запретить ей приходить сюда, она же мой друг, — он попытался снова обнять Лили, но она не позволила и отступила на шаг, чуть не налетев на острый арочный косяк.

— Друг, да? Друг, значит?! Знаешь, что-то я не очень хочу знать, чем ты с этим своим другом занимался, пока меня не было рядом!

— Да ничего у меня с ней не было! — сорвался Поттер, указывая на захлопнувшуюся входную дверь. Лили закрыла лицо руками, безнадежно пытаясь успокоиться. — По-твоему, я до такой степени сволочь, что попользуюсь человеком и брошу?

— Тогда почему она до сих пор на что-то надеется? — Лили отняла ладони от лица и позволила себе посмотреть в глаза Джеймса. — Только не говори, что не можешь запретить ей это.

— Я сто раз давал Джой понять, что между нами ничего не будет, — терпеливо сказал Джеймс. — Теперь мне это и тебе доказывать?

— Я ничего не могу с собой поделать, — Лили прижала ладонь к пылающему лбу, пытаясь успокоиться и говорить нормально, без эмоций. — Просто не могу, я… я с ума схожу, когда вижу ее рядом с тобой, еще в Хогвартсе это было невыносимо, а… а когда ты вот так говоришь, что она твой друг, я просто разорвать ее готова, понимаешь?!

Она вспыхнула и всплеснула руками, когда увидела, что он все так же нахально улыбается и, кажется, почти не слушает ее признательный монолог.

— Это потрясающее чувство, когда Лили Эванс тебя ревнует, — расплылся в улыбке Поттер.

Теперь ей захотелось придушить и его.

— Помнишь, ты говорила мне, что со Снейпом вы просто друзья? — вдруг посерьезнел он. Лили едва удержалась, чтобы не закатить глаза.

— Это совсем…

— Нет, это одно и то же, Лили. Ты хоть представляешь, как я бесился, когда ты ходила с ним под ручку по школе, а на меня даже не смотрела?

— Теперь представляю, — пробормотала она, на этот раз позволяя ему обнять себя. — Мерлин, Джим, я так боюсь потерять тебя снова, — она поцеловала его в шею и провела руками по горячей спине. — Пожалуйста, пообещай мне, что если однажды между тобой и Джой что-то…

— Лили, — попытался остановить ее Джим, но она покачала головой и прижала палец к его губам.

— Если между тобой и Джой что-то появится, ты сразу скажешь мне об этом и не станешь мучить нас всех.

Он закатил глаза и снисходительно улыбнулся.

— Вот, значит, что тебя беспокоит больше всего на свете, — он заправил волосы ей за уши. — Не то, что я могу умереть в любую минуту, а мои отношения с Джой.

— Об этом я стараюсь даже не думать, — гневно осадила его Лили, чувствуя, как внутри все завязалось в морской узел от страха. — Никогда так больше не говори!

— Ладно, — он подхватил ее на руки и неторопливо понес к лестнице. — Я не буду об этом говорить, но и ты не забывай, что такое на самом деле может запросто случиться.

Лили обняла его так крепко, как только была способна. Она жила с мыслью о том, что однажды Джеймса может не стать, с тех пор как узнала, что в этом мире рекой льется волшебная кровь. Но пока что была только его комната, его постель, его руки и губы. Все остальное снова станет важным только завтра.

* * *

Разумеется, Джой была взбешена настолько, что оставила пальто в Годриковой Впадине и теперь жутко мерзла на морозе, но пойти ей больше было некуда.

Согревающие чары немного исправили ситуацию, поэтому она бродила по засыпающему городу, чьего названия даже не знала. Просто аппарировала наугад, надеясь, что другая обстановка поможет ей хоть немного прийти в себя. Когда с неба пошел снег, разбивающийся о согревающие чары вокруг нее, Джой вдруг захотелось настоящего тепла, не волшебного.

— Кто вы? — настороженно спросила сгорбленная пожилая волшебница, кутавшаяся в драную шаль и подозрительно глядевшая на нее темным глазом в щель между стеной и дверью.

— Я к Сн… Северусу, — выдавила Джой. — Я его…

Она задумалась. А действительно, кто она ему?..

— Боевая подруга, — нервно усмехнулась Джой.

Его мать покачала головой и распахнула дверь пошире.

— Что-то случилось? — хрипло поинтересовалась миссис Снейп, впуская Джой в гостиную. — Да ты же продрогла, дорогуша. Чаю выпьешь?

— Вы со всеми Пожирателями Смерти столь любезны?

Снейп как сам был убогим, так и жил убого. За то золото, что он выручал от продажи темномагических зелий, он мог бы купить больной матери хоромы. Хотя Джой не стала об этом задумываться, она просто была рада настоящему огню в камине и теплой чашке чая.

— Ты первая девушка, которая пришла к моему сыну в гости, — нервно усмехнулась миссис Снейп, усаживаясь в кресло у камина. — Думаю, я не ошибусь, если скажу, что тебе больше некуда податься.

— Не ошибетесь, — прошептала Джой, баюкая в замерзших ладонях чашку.

Миссис Снейп как-то самодовольно усмехнулась.

— Люди обходят это место стороной. Может, оно и правильно. Нехорошие мы люди, — она запнулась и внимательно посмотрела на Джой, словно ждала от нее чего-то.

— Джой, — буркнула она. Надо было все-таки представиться еще на пороге.

— Джой, — мягко повторила мать Снейпа. — Не идет тебе это имя, девочка.

— Не я его придумала, — она вздохнула и снова уставилась в чашку. — Простите, что вот так свалилась вам на голову, — добавила она, ни капли об этом не сожалея. — Сн… в смысле Северус мне точно не обрадуется.

— Мама, кто здесь? — послышался сухой, как трещавшие ветки, голос Снейпа, и в гостиной предстал он сам с палочкой в руке. При виде Джой он выпучил глаза, но тут же взял себя в руки: — Пальмер?!

— Привет, — она постаралась улыбнуться, но вышло не слишком похоже на улыбку. Скорее на отчаянную болезненную гримасу.

Похоже, он все понял без дальнейших слов.

— Ну коль скоро ты здесь, пошли, — с неохотой сказал он. — Надеюсь, ты еще не пропила остатки мозгов, так что поможешь мне с одним зельем.

Мать Снейпа покачала головой и натужно улыбнулась.

— Что Северус умеет виртуозно, так это создавать ложное впечатление о самом себе. Думаю, ты не знаешь, Джой, каким он может быть джентльменом, если пожелает.

— Вы правы, я не знаю, — пробормотала она, вспоминая крайне неприятный эпизод в лаборатории зельеварения и тут же выбрасывая его из головы. Прошло уже достаточно много времени, чтобы по возможности не думать об этом. — Спасибо за чай, миссис Снейп.

— Зови меня Эйлин, так я чувствую себя не такой дряхлой, — отмахнулась от нее женщина и убрала чашки без помощи волшебной палочки.

Не оглядываясь на непрошенную гостью, Снейп вел Джой по узкому коридору второго этажа и остановился у черной двери. Это напомнило ей день, когда он впервые показал ей свою комнату в общежитии Слизерина, только здесь не было той казенной роскоши, хотя беспорядок царил примерно такой же. На письменном столе гордо стоял булькавший какой-то разноцветной дрянью котел, а все личные вещи Снейпа были небрежно сдвинуты в дальний угол, чтобы ничто не отвлекало его от рабочего процесса. Ничуть не смущаясь, Снейп кое-как прикрыл покрывалом кровать и приглашающим жестом позвал Джой к котлу.

— Радужная эссенция, — безошибочно определила Джой и повела носом. — Предпоследняя стадия. Сколько же ты угрохал на сперму единорога?

— Заказчик весьма щедр, — пожал плечами Снейп и прикрыл котел крышкой. — То, что я заработаю, с лихвой окупит все мои предыдущие расходы. Ну а теперь ты рассказывай.

— Она не уезжает, — чеканя каждое слово, произнесла Джой, села на более-менее свободный стул и уставилась в одну точку.

Скулы Снейпа напряглись.

— Кстати, я думала, ты живешь в фотостудии имени Лили Эванс, — она оглядела голые серо-зеленые стены, украшением которых служил разве что календарь и какие-то вырезки из «Пророка».

Он промолчал, хотя ноздри его на миг раздулись.

— И еще я теперь абсолютно бездомная, — наигранно весело закончила Джой и хлопнула в ладоши. — Ну ты в курсе, что Грюм и Дирборн спалили мою квартиру.

— И ты решила поселиться у меня? — ледяным тоном поинтересовался Снейп.

— Нет, что ты, — Джой сделала вид, будто страшно удивилась. — Я пока поживу у твоей мамы.

Судя по перекосившемуся лицу, его это определенно не привело в восторг.

— Нас связывает гораздо большее, чем ты думаешь, — Джой закусила губу, с которой уже были готовы сорваться признательные слова о Малышке. — Снейп, — она взяла его руку в свою, — ты же знаешь, что я не пришла бы к тебе, будь у меня другой выход.

Он раздосадовано отступил к двери.

— Понимаешь, Пальмер, в этом твоя проблема. Ты бежишь ко мне, поджав хвост, когда у тебя все хреново, уповая на то, что только я могу тебя понять. Но в эту яму ты сама себя загнала, — он машинально перебирал пальцами ткань футболки. — Я из нее выбрался, а ты — нет.

— Хочешь сказать, ты разлюбил ее? — резко спросила Джой, вскакивая со стула и подходя к Снейпу вплотную. — Разлюбил, ну?!

— Я не делаю ничего, что не приносит мне пользы, — отрезал он и отвел ее в сторону, будто раздражающее препятствие. — Меня бесит, что ты, как и они, считаешь меня нытиком, а сама при этом не можешь подобрать сопли!

— Ты можешь говорить все, что хочешь, — Джой махнула рукой, — это твоя позиция, а у меня своя.

— Тогда какого черта тебе опять от меня нужно? — рявкнул он так, что она вздрогнула.

Она так устала, что даже не нашла в себе сил обидеться на него. Да и смысла в этом не было, потому что Снейп, черта бы ему в печень, прав.

— Я попрошу мать, чтобы она постелила тебе на диване, — холодно сообщил он и вышел, оставив Джой наедине со своим смятением.

— Что тебе надо? — почти прорычал сонный Снейп, когда глубокой ночью Джой снова поднялась в его комнату и забралась под непривычно теплое одеяло.

— Тихо, — она легла на бок и укрылась. Кровать была узкой, вдвоем они с величайшим трудом помещались на ней, но сейчас это было скорее плюсом — Снейп никуда не мог от нее деться, и ему не оставалось ничего другого, кроме как прижать Джой к себе, что он с неохотой, но все же сделал. — Я хочу научиться.

— Чему? — досадливо спросил он, готовый к любой ее очередной странности.

— Выбираться из ямы.

Он молчал, в темноте Джой не видела его глаз, но знала, что он внимательно на нее смотрит и прикидывает, стоит ли браться за обучение столь бездарной студентки, как Джой Пальмер. Она уже решила, что ничего существенного не произойдет, как Снейп вдруг робко коснулся ее губ своими.

— Но это не самый действенный метод, — признался он, когда она забралась руками под его футболку.

— А я готова попробовать.

Это было довольно странное чувство — впервые за долгое время думать не о нем. Объятия Снейпа успокаивали, с ним действительно можно было быть собой настолько, насколько это вообще было позволено. Он дал ей стащить с себя футболку, ладони Джой скользили по худому бледному телу и не пытались отыскать другое, сильное и загорелое даже в морозную январскую ночь. Пальцы заново изучали другие волосы, ладони сжимали худые скулы, почти не тронутые взрослой щетиной. Холод, гулявший в комнате, почти не ласкал им кожу. И еще Джой знала, что Северус Снейп сейчас тоже с ней, касается ее груди и бедер, ее, а не той другой. Они убежали от них. Наконец-то.

* * *

Если кто-то еще не видел — я приготовила небольшой подарок всем любителям пары Джеймс+Джой:

https://www.youtube.com/watch?v=siikepqgt3A