... И разверзлись небеса... Книга первая (гет)

Анна провозилась на кухне до самого обеда, она мыла овощи, резала их для супа и предложила потушить на второе морковь, картошку и лук вместе с грибами, если те имелись в наличии. Вера Константиновна покосилась на нее, объяснив, что меню составляется заранее, но подумав, дала согласие и принесла из подвала немного сушеных грибов. Девушка вызвалась помочь в приготовлении, она помнила, как вкусно готовила это блюдо мать, и у нее самой это когда-то неплохо получалось. Секрет удачного овощного рагу объяснялся порядком закладки овощей, потому как время готовки у всех было разное, аромат овощам придавали специи, но кроме соли и перца на кухне ничего найти не удалось. Анна поинтересовалась, выращивают ли в теплице пряные травы, которые могли бы улучшить вкус простых блюд, они не требовали большого ухода и, однажды посеяв их, потом можно было бы собирать семена и самим их сажать в любое время, хоть зимой. Но ни трав, ни их семян не оказалось, о приправах и добавках никто особенно не задумывался, когда приоритетом стало не оставить людей голодными. Она решила переговорить с доктором и включить в список необходимых продуктов некоторые семена, имевшие, кстати, еще и лечебный эффект.

Женщины накрывали на стол, готовясь принять на обед первую смену поселенцев, ждали детскую группу из шести человек, среди них Анна узнала Тимофея и двух девочек из теплицы, малыши находились под присмотром взрослого в то время, как их родители работали. Самые маленькие еще не очень хорошо держали ложку, и воспитатель следила, чтобы питательная жидкость супа не лилась мимо рта, поэтому помощь девушки пришлась очень кстати. Серьезные маленькие человечки не капризничали, сосредоточенно смотрели на ложку и с готовностью открывали рот, а когда, съев второе, они стали облизывать тарелку, Анна не выдержала.

— И это все, что им положено до ужина? — спросила она у помощниц повара.

Одна из них ответила: — Да. Будет еще полдник, полстакана молока с кусочком хлеба.

— Но того, что они съели сейчас при их подвижности и быстрорастущем организме явно недостаточно, ведь не было ни мяса, ни рыбы. — горячилась девушка.

— Детка, ты среди нас первый день, а уже высказываешь какие-то претензии. Мясо у нас бывает редко, коров нет, а хозяева на охоту не ходили, рыбу из-за осады ловить не могли, завтра с утра пойдут. — с обидой ответила пришедшая с улицы шеф-повар.

Анна возразила: — Но разве среди людей нет охотников?

— Да, кто же нам оружие в руки даст? — женщины смотрели на нее с изумлением, словно она задала им какой-то нелепый вопрос.

Потом вдруг осеклись, взглянув поверх ее головы, и их лица вытянулись, Анна обернулась ‒ Феликс стоял у дверей и мрачно смотрел на них. Пожав плечами, она двинулась ему навстречу, ни слова не говоря, они вышли на улицу, там девушка обернулась и задумчиво посмотрела на него, а потом вдруг ошарашила вопросом:

— А вы животных убивали?

Он скривился. — Я не люблю кровь животных, предпочитаю человеческую.

Она в нетерпении топнула ногой. — Ах, боже мой! Да я не об этом! Дети голодные, им нужно мясо. А его давно не было, ваши... гмм... коллеги не охотятся. Вы не могли бы притащить из леса, ну, не знаю... лося или оленя, или кабана, может, корову найдете...

Когда Анна закончила говорить, у него был вид безумного, обычно холодные глаза обжигали пламенем, верхняя губа приподнялась, обнажив острые зубы. «Ой, меня сейчас прикончат на месте», — мелькнула мысль.

— Я?! Чтобы я?! Да как ты смеешь? Твоя дерзость не знает границ! Ты совсем страх потеряла? — вампир шипел, как рассерженный кот.

Ей надо следовало бы испугаться и попросить прощения, ну, или, на худой конец, изобразить раскаяние, а девушке почему-то стало смешно, она надула щеки, пытаясь удержать смех, но не смогла и залилась на всю улицу, согнувшись вперед почти пополам, более того, чтобы удержать равновесие, схватилась за вампира рукой.

— Ой, ну насмешили, Феликс, вы похожи на рассерженного... тигра. — хотела сказать кота, но в последний момент передумала, решив, что сравнение с крупным хищником не так ранит его самолюбие. — Ну, извините, я с вами поделилась, как с другом, мне детей жалко. И потом, такому могучему вампиру, как вы, ничего не стоит завалить какое-нибудь большое травоядное животное. Его мяса хватило бы надолго, мы бы его засолили.

Девушка пожала плечами и отвернулась в сторону, вздохнула, всем видом изображая сильное огорчение и ожидая, когда он сдастся. Ничего не говоря, посланник совета развернулся и исчез, даже не дав себе труда передвигаться по территории, как человек. «Ладно. Подождем часик», — решила она про себя, вернулась в столовую и поинтересовалась, есть ли емкости для засолки мяса, и как вообще они хранят такой скоропортящийся продукт.

К моменту обеда поселенцев Анна уже полностью освоилась на кухне, побывав и в подвале, где продукты хранились в идеальном порядке, строго по секторам: сыпучие стояли в мешках на стеллажах рядом с обычными картонными коробками, где хранились морковь и свекла, пересыпанные песком, пытаясь сохранить урожай яблок, их переложили сухой травой для сохранности, связки лука, чеснока, сушеных грибов и ягод дополняли общую картину. Почти у входа стояли бочки с квашенной капустой и солеными огурцами. Порядок был идеальный, но сразу стало понятно, что продуктов на такое количество человек, которое, к тому же, потихоньку росло, хватало едва-едва, и необходимость в регулярных рейдах бессмертных становилась все более очевидной. Но ведь рано или поздно все запасы во внешнем мире закончатся, останется только то, что люди смогут производить сами в их небольших колониях. Ей было интересно, есть ли у хозяев какой-то долгосрочный план или они собираются неким образом ограничивать численность поселенцев.

Перед обедом Наталья Юрьевна представила трех новичков, прибывших этим утром со странным посланием для администрации. Очевидна, кухня была заранее предупреждена о дополнительных едоках, потому что порций, которые Анна разносила, хватило всем. Получив подтверждение от шеф-повара, что девушка первую половину провела на кухне за работой, куратор удовлетворенно кивнула головой и, отведя в сторону, сообщила, что ее будут задействовать на разных участках работы, там, где помощь будет особенно необходима, кроме того, два раза в неделю, ей вменялось в обязанность преподавать иностранные языки, как подросткам, так и взрослым в вечернее время после ужина, когда люди могли отдохнуть и использовать свободное время по своему усмотрению.

Едва Анна присела пообедать вместе со своими соседками, как подошла Вера Константиновна и, с любопытством глядя на нее и чуть улыбаясь, сообщила, совершенно не стесняясь того, что ее громкий голос отлично резонирует по всей столовой:

— Новенькая, твой жуткий вампир припер оленя и ждет тебя на заднем дворе дома.

Голоса замолкли, люди повернули головы в её сторону в ожидании реакции, встав и развернувшись в сторону поселенцев, Анна громко сказала:

— Вот и отлично! Может на ужин у нас будет мясо? — и вопросительно посмотрела на повара.

Та улыбнулась и кивнула, эта смышленая худышка нравилась ей все больше, а если она в хороших отношениях с высокомерными бессмертными, так тем лучше, может, через нее удалось бы решить многие вопросы, и по улыбкам людей женщина поняла, что многие подумали также. Но не все...

Когда Анна вышла на задний двор, завхоз уже свежевал тушу, и женщины с кухни ему помогали, Феликс стоял метрах в десяти и делал вид, что происходящее не имеет к нему никакого отношения. Не скрывая радостной улыбки, она подошла к посланнику Совета довольно близко.

— Феликс, мы так благодарны вам. — девушка проговорила это совершенно искренне, прижав руки к груди.

Он кивнул головой и, едва размыкая губы, ответил:

— Мне не интересны чувства людей. Ты попросила ‒ я сделал.

— Так я вас и благодарю. Но, может, не стоит смотреть на нас только, как на еду? Ведь вы тоже когда-то были человеком, и хорошим, я думаю. Мы можем принять природу друг друга и попытаться ужиться. — проговорила она, делая попытки поймать его взгляд, направленный поверх ее головы.

«Скрипучий» ничего не ответил, помолчав и взглянув, наконец, ей в глаза, произнес:

— Я приходил попрощаться, в моем присутствии необходимости больше нет. С собой я тебя взять не могу, обстоятельства изменились. Но Совету я все равно доложу, что тебе здесь не место.

Она пожала плечами. — Почему? А где, по-вашему, мне место?

Он хотел что-то ответить, но раздумал, взял руку Анны, подержал в своей, потом кивнул ей головой и испарился.

Когда она вернулась в столовую, зал уже опустел, на столе ее ждало второе блюдо и стакан воды, девушка не спеша поела, грустно думая о том, что теперь ей будет не хватать Феликса, они сумели как-то подружиться за такое короткое время. Куратор вышла из кухни и предупредила девушку, что до конца дня та остается в распоряжении шеф-повара, а место работы на следующий день ‒ теплицы, но завтра рано утром у нее первая сдача крови, и поэтому сегодня необходимо зайти в больницу для осмотра.

На ужин было тушеное мясо, и люди, давно не получавшие животного белка, собрались у столовой раньше положенного срока, ели молча и торопливо, успевая еще и кормить маленьких детей. Анна не знала, у кого можно выяснить, как часто хозяева охотятся для людей, ведь мясо, хотя бы один-два раза в неделю, было просто необходимо включать в меню. Уходя с ужина, некоторые поселенцы подходили и тихо благодарили ее, другие же смотрели с плохо скрываемым раздражением.

В первый рабочий день в поселении она порядком устала и единственное желание преследовало ее: вернуться в свою комнату, закрыться и упасть на кровать, все-таки слабость после болезни еще давала о себе знать, и мучило странное ощущение, что она усиливалась, ее почему-то знобило, в голове как-то странно гудело, а в позвоночнике ощущалась тяжесть. Но девушка помнила предупреждение куратора и после закрытия столовой отправилась в больницу, у входа, как назло, столкнулась с входящим туда же Анри, он посторонился пропуская ее вперед, она не стала препираться и, не глядя на него, вошла в дверь. Алексей, как обычно, сидел в смотровой, не оборачиваясь, сказал Анне:

— Раздевайся до пояса, я тебя прослушаю.

Она взглянула на вошедшего следом за нею вампира и ответила:

— Я пройду в палату, где жила, и там разденусь.

Не оборачиваясь, доктор кивнул, когда девушка ушла, де Ланвиль спросил у друга:

— Ты слышал про Феликса?

— Что он принес теплокровкам тушу оленя? Об этом все знают. Представь, mon ami, насколько он вырос в ее глазах. — доктор хмыкнул, выразительно глядя на француза.

Тот спокойно возразил: — Меня это не волнует.

— И чудненько... — проговорил Алексей. — Мне кажется, что он скоро вернется с письмом от Совета и приказом забрать Анну. А я прямо сейчас могу предсказать, что случится с тобой потом. — и ехидно улыбаясь, взглянул на графа. — Ты исчезнешь через какое-то время, может, даже не получив разрешения Ростислава, потому что отправишься на ее поиски.

Не дожидаясь ответа, бессмертный пошел осматривать Анну, та сидела на кровати, и ее бил озноб, он нахмурился.

— Боже, дитя мое, да у тебя жар, я отсюда чувствую его. Ты что, в таком состоянии сегодня работала? — он подошел и взял ее за плечи.

Она отрицательно помотала головой, хотела что-то сказать и вдруг задергалась в конвульсиях, доктор сразу уложил ее, придавив плечами к кровати, но девушке становилось все хуже, тело выгнулось дугой, глаза закатились, и она захрипела.

— Только этого мне не хватало. — произнес Алексей.

В следующий момент Анри уже был в палате, он с изумлением уставился на смертную, а зрелище, и впрямь, было страшное: она выгнулась телом вверх в таком неестественном положении, что, казалось, опиралась только на макушку головы и на пальцы ног, глаза закрылись, но глазные яблоки двигались, руки беспомощно свисали, волосы поднялись дыбом и темным ореолом окружали ее голову. За века своей практики такое доктор видел впервые, на эпилептический припадок это совсем не походило, и он, наблюдая за Анной, раздумывал, что предпринять.

— Что стоишь? — прохрипел Анри. — Сделай что-то, ты сердцебиение слышишь? Она же может умереть!

Алексей подошел и попытался сверху надавить на тело рукой, чтобы придать ему горизонтальное положение, но сразу же отлетел метра на три, тряся пальцами.

— Что? — коротко спросил Анри, переводя взгляд с друга на девушку, остававшуюся в том же положении.

— Что? От нее током бьет, вот что... — прошипел он. — Это, знаешь ли неприятно даже бессмертному.

Они оба с изумлением и некоторым страхом смотрели на Анну, которая на их глазах вдруг стала медленно опадать и через пару секунд уже лежала на кровати, мерно дыша. Ее бледная кожа, казалось, просвечивала, и все кровеносные сосуды, большие и малые, были им прекрасно видны, округлая грудь с розовыми сморщенными сосками выглядела трогательно и невинно, и Алексей прикрыл ее простыней. Девушка находилась в глубоком сне, поэтому доктор принял решение оставить ее в больнице для наблюдения.

— Если хочешь, я могу посидеть здесь. — предложил Анри. — Вдруг случится еще одни приступ.

— Даже, если это произойдет, мы ничего не сможем сделать, не зная природу этого явления. Я могу приготовить успокоительное, но какое действие оно окажет на Анну ‒ непонятно, да и как я смогу подойти, какое-то силовое поле вокруг нее не подпускает близко.

Алексей задумчиво рассматривал девушку, осторожно коснулся пальцами ее лба и с удивлением посмотрел на друга. — Странно, жар спал, но ее запах изменился. Ты чувствуешь? Сейчас она пахнет по-другому. Кто же ты такая, Анна? — задумчиво проговорил доктор.

Они долго стояли возле нее, принюхиваясь и отмечая смену запахов, испускаемых ее телом от глубокого мускусного до нежного цветочного.

— Она донор? — уточнил Анри. — Я видел список, а ведь я просил тебя.

— Во-первых, мне нужна ее кровь для анализа, потому что сейчас, в этот самый момент, я даже не могу определить ее группу. Во-вторых, она заявила, что не нуждается в отсрочке, а должна наряду со смертными платить за защиту. И на это решение ее сподвигло твое любезное обращение с ней. — он увидел, как де Ланвиль поморщился, и добавил. — Я возьму кровь только для анализа, обычный забор делать не буду, тем более после такого приступа. — вздохнул. — Ладно, у меня еще дела. Так ты остаешься?

Анри кивнул и встал у окна, там, где открыв глаза, она не могла бы увидеть его.

Он вспомнил, как одна русская барышня свела их с Алексеем во второй раз. Французская армия отступала по старой смоленской дороге, ослабленная потерями в боях, нехваткой продуктов, ужасными морозами и полностью деморализованная отчаянным сопротивлением, которое им повсюду оказывали русские: от солдат до гражданского населения; их беспокоили набеги партизанских отрядов, которые, появляясь внезапно, атаковали, забирали скудные запасы продуктов, отобранных по пути у местных жителей, и также бесследно растворялись в бескрайних лесах. Граф де Ланвиль отступал с жалкими остатками кавалерийского корпуса, к которому был приписан, однако о военной дисциплине речь уже не шла. Потери были огромные, и французские солдаты просто сбивались в группы, чтобы было легче выжить, потому что поодиночке они становились легкой добычей не только для летучих отрядов гусар, но даже для простых крестьян, которые, случалось, вилами приканчивали горе-завоевателей.

Однажды на пути им встретилось небольшое поместье, в котором, кроме слуг они нашли старика, подростка лет четырнадцати и девушку, чуть старше его. Осмотрев дом, офицеры разместились в небольшой комнате, приказав растопить камин, подросток и девушка, следовавшие за ними и разглядывавшие их с плохо скрываемой неприязнью, перевели их слова пожилому слуге, и тот неохотно, но исполнил приказ своих господ. Немного согревшись, один из офицеров поманил девушку пальцем и, плотоядно оглядывая ее, приказал подать еды. Взглянув исподлобья, она ответила:

— Mais on n'a plus rien. Les vôtres ont déjà tout pris.¹

Офицер усмехнулся, подойдя к ней, взял за подбородок и спустил с головы кисейную шаль, красивая коса пшеничного цвета была уложена короной вокруг изящной головы. Он обернулся к товарищам и, смеясь, заметил:

— Et la petite est appetissante. Je la laisse au dessert!²

Его товарищи одобрительно загудели, подросток кинулся вперед и заслонил сестру, которая поспешно поправляла шаль на голове. Анри уже был свидетелем подобных сцен и отлично знал, чем все это закончится, но старался не вмешиваться в людские разборки. Это ему не всегда удавалось, ведь одно дело биться с равным тебе по силе врагом и совсем другое запугивать несчастных людей, к тому же, не имеющих возможности дать тебе отпор. Вот и сейчас он не выдержал и попытался сдержать пыл офицера.

— Jacques, laisse-les. Ils ne sont que les enfants épeurés.³ — и обращаясь к детям, добавил: — Montez chez vous et fermez la porte.⁴

Дети метнули на него удивленный взгляд и вышли из комнаты. А дальше все развивалось по обычному сценарию: из обоза принесли вино и немного продуктов, от голода и тепла от камина офицеры опьянели слишком быстро, тот, что положил глаз на русскую барышню пошел ее искать по дому, их дед попытался его сдержать, но лейтенант, взяв его за грудки просто спустил с лестницы, и старик, ударившись головой о последнюю ступеньку, замер. Дети, очевидно, стояли у дверей, потому что, услышав шум и крики, открыли ее и, увидев деда, лежавшего внизу лестницы, с криком бросились к нему, стали тормошить, но заметив на голове кровь, замерли. Мальчик бросился на офицера, девушка вдруг вынула из складок юбки револьвер, сказала что-то брату, тот отпрыгнул в сторону, и она выстрелила. Анри, следивший за сценой из соседней комнаты, увидел, как старый слуга, вбежав, всплеснул руками и начал что-то быстро говорить девочке, но она не реагировала, а молча смотрела на пятно крови, расплывавшееся на груди офицера. Когда он вошел в зал, старый слуга, раскинув руки, пытался прикрыть детей и, тыча себя в грудь, брал на себя вину за убийство.

— Vous pouvez vous cacher quelque part?⁵ — спросил Анри, не обращая внимание на махавшего руками слугу. Помедлив, девушка кивнула. — Allez, habillez-vous, je vous attends dehors et dites aux autres de partir.⁶

Взглянув на странного француза еще раз, они с братом поднялись наверх, при этом она что-то говорила слуге, который, недоверчиво косясь на Анри, торопливо, насколько ему позволял возраст, поспешил выйти из комнаты. Лошадей у них, естественно, не было, посадив Марию ‒ так девушка представилась ему ‒ перед собой, а ее брата позади, он направил лошадь в ту сторону, куда ему показали. Ехали довольно долго по узкой тропинке, вытоптанной в снегу, потом вдруг из леса их кто-то окликнул, девушка ответила, небольшой отряд гусар выдвинулся им навстречу, и Анри сразу уловил знакомый запах своего противника, с которым рубился на Бородинском поле, он напрягся и приказал детям спрыгнуть с лошади. Перед тем, как уйти, девушка взяла его руку, неожиданно приложила к своим губам, поцеловала и, глядя на него снизу вверх, сказала:

— Je ne sais pas qui vous êtes, mais je vais prier pour vous durant toute ma vie.⁷

Дети пошли по тропинке навстречу группе гусаров, они подхватили их и скрылись в лесу. Остался только русский бессмертный, он не спеша направил свою лошадь к Анри, оставшемуся на месте и готовому принять бой, подъехавший обратился к нему по-французски:

— Tu les a sauvés, pourquoi? ⁸

— Je suis guerrier et je peux tuer mon semblable. Jamais les autres.⁹

Алексей кивнул и, помедлив, представился: — Алексей Тучков.

Анри развернул лошадь и вполоборота ответил: — Анри де Ланвиль.

На этом они расстались, новая встреча через полвека сделает их друзьями и определит выбор дальнейшего существования девятого графа де Ланвиль.

Анна проспала всю ночь, видя яркие диковинные сны о местах, в которых никогда не была, о событиях, в которых никогда не участвовала, но и те и другие казались странно близкими. Она втянула воздух, вся комната пропахла карамелью, но в ней никого не было. Девушка вдруг резко села на кровати. Что с ней вчера случилось? Она не вернулась в свою комнату на ночь, и сейчас, возможно, проспала завтрак и начало работы, к тому же ей с утра предстояло сдать кровь. Что с ней происходит? Тяжести в теле и озноба больше не было, напротив, она ощущала приятную легкость, Анна оделась, покраснев при мысли о том, кто мог стянуть с нее джинсы, но отбросив предположение, как несущественное ‒ ведь он человеком не был ‒ пошла в смотровую. Алексей отсутствовал, а вот Анри стоял у окна, он обернулся и внимательно осмотрел ее.

— Как ты себя чувствуешь?

Не ожидая такого вопроса, она пожала плечами. — Хорошо. А что? Ты беспокоишься обо мне? С чего бы это?

— Ты ничего не помнишь? — вампир смотрел на нее с подозрением.

Она опять ответила вопросом. — А что я должна помнить? Меня знобило, думаю, поднялась температура, и я уснула. Кстати, который час, и где доктор?

Узнав, что времени только восемь утра, вздохнула с облегчением. Алексей вошел, как всегда улыбаясь, и с порога справился о ее самочувствии, нахмурившись, Анна она повторила свой ответ. Он вынул шприц для забора крови с маленькой пробиркой внутри, осмотрел вены на руках, попросил поработать кулаком и быстро воткнул иглу. Кровь, поступавшая в шприц, вдруг на глазах стала менять свой цвет и сворачиваться, он удивленно поднял взгляд на девушку, та смотрела на него абсолютно черными глазами без белков, потом вдруг выбросила вперед руку со шприцем, который упал на пол, сорвавшись от резкого движения, и бессмертный почувствовал, как его откидывает назад воздушная волна. Анри оторопело смотрел на них, Анна поднялась, словно ничего не произошло, и, не оглянувшись, просто вышла из смотровой, оставив их в шоковом состоянии.

* * *

¹ Но у нас ничего нет. Ваши уже все забрали.

² А малютка аппетитна. Я оставляю ее на десерт.

³ Жак, оставь их. Они просто напуганные дети.

⁴ Поднимитесь к себе и закройте дверь.

⁵ Вы можете где-то спрятаться?

⁶ Идите, одевайтесь, я жду вас на улице, и скажите другим, чтобы уходили.

⁷ Я не знаю, кто вы, но буду молиться за вас всю оставшуюся жизнь.

⁸ Почему ты их спас?

⁹ Я воин и могу убить себе подобного. Но никогда других.