Можешь звать меня Рони (джен)

Примечания:

*мандражировать — бояться, переживать, нервничать.

*препирательств — спорить (обычно о пустяках).

Пожалуйста, если замечаете какую-либо ошибку, используйте ПБ, так мне будет проще! Спасибо за понимание! :)

---

Кивнув Киллиану, Эмма отворила дверь и, вытащив на всякий случай пистолет, уверенно шагнула в темноту

Знала ли она, что ждет ее там? Нет. Было ли ей страшно? Да. Ее сердце колотилось с бешеной силой, будто бы хотело выскочить из груди.

Ноги Эммы немного дрожали от испытываемого напряжения, однако внешне она сохраняла спокойствие — руки, державшие пистолет, не дрогнули.

Киллиан последовал за ней, не говоря ни слова, будто всю жизнь участвовал в подобном. Эмма не заметила у него даже намека на волнение. Он был спокоен, словно его накачали успокоительным.

Невольно Эмма поразилась его выдержке и ощутила нечто, подозрительно похожее на зависть. Ей бы так, чтобы не мандражировать*, как школьница в первый учебный день.

Выдохнув, чтобы успокоиться, Эмма признала, что самое ужасное чувство для нее — страх. Его она никогда не могла контролировать окончательно.

Страх будто бы проникал до костей, обволакивая внутренности и вынуждая придумывать все худшие версии происходящего. Правда, благодаря своей выдержке, она еще ни разу не теряла голову.

С другой стороны, во время каждого опасного дела, требующего ее максимального умственного и физического напряжения, Эмма приходила в восторг. Наверное, если бы не это, ее работа казалась бы ей не такой привлекательной.

Но все же Эмма прекрасно понимала: она не видит себя в другой сфере. Все остальное ей вряд ли подойдет. Конечно, пришлось признать, что ее работа полна неожиданностей.

Именно поэтому, радуясь своей находке, она гадала, что ждет ее дальше. Раньше она могла просчитать действия преступников, но об этих двух женщинах пока что мало чего узнала.

Конечно, ей только удалось найти кое-что о «Ведьме», однако это была капля в море. А вот ее подружку — «Зебру» — придется пробивать по базе, чтобы понять, какого полета эта дивная черно-белая птица.

Почему-то вдруг Эмма подумала, что пора бы придумать для этой дружной компании кодовое слово. Ее мозг не сгенерировал ничего лучше банального «Злодейки», но этот вариант показался ей приемлемым. И как после этого ей и дальше смотреть Генри в глаза?

Но так будет проще для нее же, пока она, разумеется, не узнает их имена, а затем временно не предоставит парочке отменные места в камере Сторибрука с последующим переездом в не менее замечательный Нью-Йорк под покровительством Клео Фокс.

Но это все потом. Сначала нужно разобраться с похищенными детьми и придумать, как поймать эту злодейскую корпорацию. Видимо, придется действовать по ситуации, ведь Эмма не знала, чего ожидать. И эта неизвестность жутко ее напрягала.

Невольно Эмма нахмурилась и поджала губы. За всю свою жизнь она усвоила одно: сколько бы ты не гонялся за преступниками, все равно будешь нервничать. Только в фильмах бывают крутые копы и следователи, которые ничего и никого не боятся.

А на практике ты трясешься даже в засаде, потому что факторов, способствующих скоропалительному провалу операции, может быть чуть больше сотни. К тому же, не все преступники оказываются милыми и сговорчивыми людьми, а многие нарушители закона так вообще отвратительные личности.

Среди них существуют и самые настоящие трусы, но есть и такие, которых вообще ничем не запугать, — те еще крепкие орешки. И иногда их невозможно расколоть.

Помимо возни с преступниками, конечно, есть еще масса других неприятных вещей: отчетность, допросы, свидетели и их бесконечное нытье. А еще ее работа, как сейчас вот, к примеру, может привести к жуткому и давно заброшенному месту.

И, если бы Эмма верила в призраков, было бы гораздо хуже. Но, к счастью, она не была суеверной и считала, что всей этой мистической чуши вовсе не бывает. Поэтому и могла держать свой страх в жестких рукавицах.

Да и кого бы обрадовало появление шерифа-истерички на месте преступления? Встряхнувшись, Эмма повела плечами, заставив себя мыслить рационально. Не время предаваться размышлениям о том, чего нет.

Собравшись, она тут же укорила себя в слабости и потакании собственным дурным мыслям. Пора действовать.

Эмма вытащила из кармана куртки маленький красный фонарик — подарок Нила. И с благодарностью подумала о бывшем муже. Он выручает ее уже не в первый раз за этот день, впрочем, как и раньше.

Нил всегда приходил ей на помощь в трудный момент. Но теперь, когда его нет, ей приходилось разбираться со всем самой. Быть сильной ради себя и Генри — их сына. Еще не время сдаваться и опускать руки.

Осторожно, затаив дыхание, Эмма сделала еще шаг. И вытащила пистолет на всякий случай. К своему огромному удивлению, она отметила, что Киллиан до сих пор ничего не испортил: не споткнулся, не ударился, не закричал, не нашел им никаких новых неприятностей. И на него никто так и не напал.

А она уже боялась, что придется выбирать между Киллианом и пистолетом, потому что сомневалась, что последний сумеет уклониться даже от самой банальной атаки. И в этом случае ей нужно будет пожертвовать оружием в обмен на его жизнь.

Что она будет делать, если Киллиана схватят, Эмма думала еще когда возилась с замком. И как ей придется выкручиваться. Она отметила для себя, что было бы неплохо разработать запасной план.

Разумеется, Эмма не могла не предположить: ее могут заставить выбирать. Тогда придется сделать огромное одолжение «Пирату» и спасать его задницу. Потому что это правильно.

Хотя она была вынуждена признаться самой себе, что с огромным удовольствием оставила бы Киллиана в заложниках. Эмма ухмыльнулась. А что, ему бы это пошло на пользу. И преступникам тоже.

Такого, как он, любые потенциальные похитители сами отпустят с огромным удовольствием часа через два, если протянут столько в компании этой подозрительной личности с подведенными глазами. И, наверное, доставят до дома, чтобы никогда с ним не пересекаться и не слушать его тупые шутки.

С трудом сдержавшись, чтобы не прыснуть, Эмма прислушалась: в хижине стояла гробовая тишина и было жутко холодно, как в старом заброшенном склепе. От порыва разгулявшегося ветра дверь скрипнула и закрылась. Надо же, какое здесь все старое. И страшное.

Эмма на мгновение растерялась: они с Киллианом оказались практически в полной темноте, не считая скудного желтого пятнышка от ее фонарика и тоненькой полосочки света, пробивавшейся из-за едва приоткрытой двери.

Сделав еще один шаг, Эмма остановилась, собираясь с силами и ожидая нападения в любой момент. Но ничего не произошло, никто не выскочил из темноты и не набросился на нее. Значит, она была права: «Ведьма» и «Зебра» работают вдвоем.

Эмма простояла несколько секунд, пытаясь разработать дальнейший план действий. Она четко понимала: откладывать поиски больше нельзя. Кто знает, когда решит вернуться эта преступная группировка.

Пора осматривать хижину, вытаскивать детей и валить отсюда к чертовой матери. Эмма искренне уповала, что Руби сможет их найти и уговорит Марко им помочь. Тогда удастся реализовать ее придуманный наспех план, который казался Эмме неплохим вариантом.

Но он вряд ли понравится Мэри Маргарет и Дэвиду. Но все, что они ей скажут, ее совершенно не волновало. Их стремление к самостоятельности тоже не особо впечатлило Эмму, учитывая, во что вылилось все это.

Эмма задумалась и едва не ударила Киллиана, дотронувшегося до ее руки. Она резко дернула плечом, повернулась к нему и позволила себе единственную маленькую слабость — глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

Заметив это, Киллиан слегка приподнял брови и тут же улыбнулся, будто бы все понял. Эмма, недовольная своей выходкой, поджала губы. Надо же было так спалиться! Не стоило реагировать и давать этому идиоту лишний повод для глупых реплик.

Однако она не могла не заметить, что сильно напряжена. И, признаться, во время размышлений совершенно забыла о своей главной головной боли — Киллиане Джонсе.

Если быть абсолютно честной, ничто не пугало и не напрягало ее больше, чем он. Поэтому, чтобы выиграть время и не дать этому идиоту шанс достать ее и умереть молодым, она посветила фонариком прямо ему в лицо.

Киллиан поморщился и отступил. Он поднял руки, защищаясь от бьющего в глаза света.

— Ну же, Свон! — искренне возмутился Киллиан. — Если я тебе нравлюсь, так и скажи! Не нужно бороться со своими чувствами, любовь моя, — Эмма фыркнула и закатила глаза.

Нашел время для тупых подкатов. Вот умеет же он действовать на нервы. Свон не знала, что бесит ее больше: его мимика, «игра» бровями или вечно довольная физиономия.

Киллиан, взглянув ее серьезное лицо, повел себя как обычно — рассмеялся. Пришлось убрать фонарик. Хотя хотелось заехать ему в челюсть кулаком.

— У меня не настолько отвратительный вкус, — парировала Эмма, пожав плечами. Она постаралась вложить в свои слова максимальное презрение, чтобы этот «Пират» наконец-то понял — ему ни черта не светит.

И, отвернувшись от него, осторожно ступая по скрипящему деревянному полу, продолжила обыскивать комнату, пытаясь понять, есть ли тут вообще что-то, что можно было бы включить или, на худой конец, зажечь.

Найдя свет, они бы расширили траекторию поисков и им бы удалось выиграть время. Но Киллиан, неудовлетворенный качеством их беседы, не собирался сдаваться так просто. И решил разговорить обычно молчаливую в его компании Эмму любым способом.

— Какой у нас план? — догнав ее, спросил Киллиан, не догадывающийся о мыслях Эммы. Он подошел к ней практически вплотную, озираясь по сторонам, будто в этой кромешной тьме без света фонаря можно было что-то разглядеть.

Он что, издевается? И собирается вечно за ней ходить? Давно бы вытащил свой смартфон, если, конечно, он у него есть и помог бы ей, а не мешался под ногами.

Повернувшись к нему, чтобы прошипеть пару крепких словечек, Эмма досадливо поморщилась: Киллиан стоял слишком близко. Она отступила на шаг, увеличив дистанцию и по привычке потянулась за смартфоном, чтобы узнать время. Но он был разряжен. Вот же черт.

Можно было бы отдать его Киллиану, если у него, конечно же, не окажется своего мобильника, а в этом она не сомневалась, и отправить его в самостоятельное плавание по комнате.

Эмма убрала свой смартфон в карман. Не жизнь, а сплошное разочарование. Теперь у нее нет возможности узнать, как долго они тут проторчали.

Одно она знала точно: пока они бродили по лесу и искали зацепки, прошло два часа. Уже наступило утро. Темное и привычно серое осеннее утро.

Киллиан выжидающе уставился на нее. Затаив дыхание, он ждал, когда она все же соизволит поделиться с ним дальнейшими планами.

— Обыщем здесь все, — тихо ответила Эмма, когда поняла, что иначе отделаться от него у нее не получится. Он так и будет ходить за ней и мозолить глаза, напоминая о себе своим присутствием. Значит, нужно придумать ему какое-нибудь задание. И, кажется, она уже знала, чем можно заставить его заняться.

— Постой на стреме, — сказала Эмма слегка раздраженно, стараясь сделать так, чтобы он наконец-то прекратил испытывать ее терпение.

Киллиан понятия не имеет, что может провернуть она, если ему удастся по-настоящему ее разозлить. Дав ему скупые указания, она отвернулась.

— Это же скучно, Свон, — он издевается. И почему каждый раз, когда он называет ее «Свон», ей хочется засадить ему пулю в лоб?

Эмма фыркнула и, обернувшись, чуть было не столкнулась с Киллианом, незаметно подобравшимся поближе к ней. И как он так тихо перемещается? Она не слышала его шагов.

Обычно он громко топал или шаркал ногами в стремных ботинках, но сейчас почему-то решил вообразить себя ниндзя. И развить навык бесшумности. Чертов подозрительный тип.

А еще Эмма прекрасно поняла кое-что: они бы стукнулись лбами, если бы «Пират» неожиданно ловко не увернулся. Он отскочил от нее на несколько шагов, криво улыбаясь, но, застыл, заметив странное замешательство Эммы.

Он моментально приблизился к ней и сжал плечи Эммы руками, встревоженно вглядываясь в изумленное лицо — ему показалось, что он испугал ее.

— Ты как? Цела? — спросил Киллиан непривычно хриплым и низким голосом. Было в его интонации что-то интимное и доверительное, будто бы они были знакомы не один год.

От неожиданности Свон потеряла дар речи. Надо же. Она не ожидала от него такой хорошей реакции. И этот его голос, буквально перевернувший что-то у нее внутри. Эмма не хотела признаваться самой себе: ей понравилась его забота. Это было трогательно.

И Эмма сочла его поступок довольно милым, мысленно приписав на его счет несколько дополнительных бонусных очков. Может же, когда хочет. И, кажется, «Пират» не так прост, как она думала.

Однако, вопреки всему, Эмма все еще ожидала какого-то подвоха — Киллиан до сих пор казался ей жутко подозрительным типом.

Главное, чтобы он не оказался сообщником той замечательной парочки, иначе у нее будут серьезные проблемы, похлеще грядущих неприятностей, когда Голд узнает, что она удрала в разгар рабочего времени.

— Да, — сухо ответила Эмма, отступив от Килллиана на несколько шагов. На всякий случай. Какой-то он странный, кто знает, что от него ждать.

— И не смей ко мне подходить, я за себя не ручаюсь, — припечатала она железным аргументом, заметив, к своему огромному недовольству, что этот гад отреагировал на ее реплику по-прежнему — «затанцевал» бровями, не прекращая улыбаться. Вот же черт. Повезло с помощником!

Ругнувшись про себя, вспомнив парой крепких словечек людей, заваривших всю эту кашу с Киллианом Джонсом в роли ее компаньона, Эмма стала обследовать помещение.

Пока она, аккуратно ступая, ходила по хижине, роясь во всем, что казалось ей подозрительным, Киллиан нашел спрятанный на стене выключатель. Чисто случайно. Споткнувшись обо что-то.

Все это кратковременное представление сопровождалось гулким грохотом, словно били по чему-то металлическому. Если бы Эмма, к счастью Киллиана, не успела вовремя схватить его за руку и удержать от последующего падения, она бы подумала, что это звук после удара его чугунной головой.

Киллиан оказался довольно тяжелым. Пытаясь устоять на ногах и неловко размахивая конечностями, Киллиан, не забывая отчаянно поднимать брови, организовал им потрясающее освещение. Как по взмаху волшебной палочки.

От неожиданно вспыхнувшего яркого света, ослепившего ее на несколько секунд, — это было непривычно для глаз, привыкших к темноте, — Эмма едва не вскрикнула и чуть было не отпустила Киллиана, позволив тому поближе познакомиться со стеной, — настолько были напряжены ее нервы.

Но Эмма смогла сдержаться, напомнив себе, что нужно молчать. Потому что сейчас молчание, как и хорошая реакция, — на вес золота. Укоризненно посмотрев на улыбающегося Киллиана, она отпустила его руку.

Теперь ей не давало покоя кое-что другое: в заброшенной хижине не может быть такого хорошего электричества. Кажется, секреты есть не только у нее, но и у того, кому раньше принадлежала эта обитель. Были у нее догадки, которые она хотела бы проверить, когда будет время. Эмма нахмурилась и загрузилась: все это было слишком странно.

Спасенный Киллиан не задумывался ни о чем и решил разрядить обстановку не совсем удачной шуткой.

— Ты влюблена в меня, Свон. Иначе я не знаю, как объяснить такую медвежью хватку, — приподняв брови и кинув на нее лукавый взгляд, невозмутимо проговорил он, продемонстрировав ей чуть покрасневшую руку.

Подумаешь, крепко схватила. Но в этом он виноват был сам. Нечего было изображать Пизанскую башню. Эмма раздраженно хмыкнула и закатила глаза, засунув руки в карманы штанов.

— Смотри под ноги. Я не смогу вечно тебя спасать, — с долей иронии посоветовала она ему и, повернувшись к Киллиану спиной, продолжила обследовать хижину, но уже спрятав фонарик в карман, раз уж теперь у них есть свет.

Мысленно она не прекращала ругать Киллиана. Тоже ей, бравый пират. Пират-неудачник — вот это про него. А она ведь недавно восхищалась его способностями и радовалась, что он ничего не испортил.

Наверное, не стоило преждевременно нахваливать Киллиана, это явно не пошло ему на пользу. Однако она не знала, что опасности впереди поджидали не только Киллиана но и ее саму.

Казалось, жизнь решила вдоволь над ней поиздеваться: сначала ссора с Рони, потом прогулка в ночи по дивному лесу в компании Киллиана и, наконец, это ужасное место. Хотелось верить, что дальше будет хоть что-то хорошее.

Не догадываясь о том, что ее ждет, Эмма уверено шла вперед, глядя под ноги и заодно озираясь по сторонам, — раз уж стало светло, как днем, стоит проверить все.

Хижина оказалась на удивление просторной. И, судя по всему, намечался второй этаж. Хотя это, возможно, был всего лишь чердак. С трудом верилось, что в подобной рухляди раньше кто-то жил: кругом куча пыли, старая мебель, укрытая пленкой.

Посреди комнаты — насмешка над остальным убожеством — стоял огромный роскошный обеденный стол со старым серебряным подсвечником. Эмма приподняла брови, похоже, кто-то воображал себя аристократом. С каждой минутой все то, что она видела, казалось ей смешным.

Комната была похожа на склад ненужных вещей, которые какой-нибудь заядлый скряга не желает выбрасывать: старые вещи, полотенца, зеркала, дешевая бижутерия, картины, судя по всему, копии подлинников и куча другой абсолютно ненужной шняги. Эмма пожала плечами. Бывает и такое.

Больше ничего примечательного, кроме небольшого отверстия в полу, тщательно запрятанного под старые тряпки и ковры, не было. Присев на корточки, Эмма разобрала все и обнаружила под тряпьем небольшой тайник с коробкой каких-то старых вещей. Киллиан, заметив ее находку, присвистнул и уселся рядом с ней.

— Присмотрела себе что-то себе, любовь моя? — он многозначительно повел бровями, но Эмма проигнорировала его реплику, поймав себя на мысли, что ей немного смешно. Но, черт, это серьезная и ответственная операция! И развлекаться в такой момент — самое ужасное, что она могла бы сделать.

Поэтому Эмма, сохраняя крайне невозмутимое выражение лица, которое Клео и Нил, потешаясь над ней, называли «И что дальше?», медленно повернулась к притихшему Киллиану, ожидающему ее ответа. Сначала он немного застопорился, не представляя, что можно от нее ожидать. Помолчав подольше, Эмма все же ответила.

— Мне казалось, обноски — это по твоей части, — она выдавила натянутую улыбку.

Киллиан усмехнулся и отвернулся от нее. У Эммы Свон оказался не только острый ум, но и язык. Таким, пожалуй, можно и убить, если использовать вместо ножа.

Киллиан приподнял брови и, не переставая улыбаться и кривляться, не остался в долгу.

— Твои слова ранили меня прямо в сердце, Свон, — прошептал он, подмигнув Эмме, смотревшей на него с неподдельным раздражением во взгляде. Кажется, он знатно действует ей на нервы.

Хоть Киллиан и не подал виду, но все же расстроился. Ему хотелось хотя бы не вызывать у нее неприязни.

— Не знала, что оно у тебя есть, — съязвила Эмма. Она бегло осмотрела содержимое небольшого свертка, а затем спрятала его в карман куртки. Первая стоящая находка за все время. Теперь оставались только дети.

Она посмотрела на непривычно хмурого Киллиана, но не произнесла ни слова. Эмма не хотела думать о причинах исчезновения его жизнерадостности, но все же заметила, что энтузиазм Киллиана куда-то испарился.

Разбираться в причинах его внезапной угрюмости она не спешила. Не до этого было. Но не заметить, что Киллиан как-то сник и больше не разбрасывается бессмысленными бравадами, было не так уж и сложно.

Все эмоции Киллиана были написаны на его лице. Конечно, следовало узнать, что случилось, но делать этого она не стала.

Эмма нахмурилась. Она встала, отряхнула штаны и решила проверить комнату еще раз, уже догадываясь, где могут быть дети — на чердаке.

Теперь Эмма была уверена, что это не второй этаж. Либо спрятались там, услышав, что в хижине кто-то появился, либо в отключке. Но Эмма знала: дети целы. И, похоже, здорово напуганы, раз не спешат выходить. Ей не хотелось верить в другую версию событий.

Эмма посмотрела на лестницу, оценив ее надежность по десятибалльной шкале. На троечку. Твердую. Остается надеяться, что эта конструкция не сломается под ее весом.

Представив свое падение, Эмма невольно содрогнулась, а подумав о том, как громко будет смеяться над ней Руби, если увидит ее в куче обломков того, что раньше было лестницей, ужаснулась.

Нет, этого допустить нельзя. Был еще один вариант, но он ей не нравился. Она не доверяла Киллиану, который мог прикарманить что-нибудь, поэтому отмела желание отправить его на чердак первым.

Эмма подошла к лестнице, намереваясь взобраться наверх, но остановилась. Кажется, у них еще есть время. И, может быть, она ведет себя эгоистично и грубо по отношению к детям, но ей показалось, что стоит еще раз осмотреть все здесь. Вдруг удастся найти еще что-нибудь стоящее.

Этим она и занялась. Киллиан изумился: он думал, она собирается в первую очередь спасти детей, но Эмма бродила по комнате. Возможно, он недооценил ее хладнокровность.

Эмма не замечала странное выражение его лица. Привыкнув выжимать из ситуации по максимуму, она намеревалась получить все и сразу. Да и догадывалась, смутно осознавая это в душе, почему дети до сих пор никак не отреагировали на их появление. Оставалось надеяться, что все не так плохо.

Эмма рационально распределила все время, хоть Киллиан об этом и не догадывался. Они должны были успеть все, если ее догадки верны. Она надеялась на это.

Осматривая комнату, Эмма отвлеклась всего на мгновение, чтобы взглянуть на странно притихшего Киллиана, неожиданно заткнувшегося после ее слов, и оступилась. Она упустила свой шанс отскочить — старый пол не выдержал. Чертов Джонс!

Хотя Эмма не могла не признать, что в этом его вины не было совершенно, намного проще было свалить весь груз ответственности за этот несчастный случай на него. По его вине, а именно из-за его молчания, небольшой каблук безнадежно застрял в гнилых деревянных досках. Сплошное невезение.

Эмма едва не упала, но смогла устоять на ногах. «Вот черт! — ругнулась она про себя. — Хоть сапог снимай!».

Эмма провозилась бы куда дольше, если бы Киллиан тут же не подоспел на помощь, как рыцарь в детских сказках, и не протянул нуждающейся принцессе руку помощи в трудный жизненный момент.

— Я сама, — запротестовала Эмма, но Киллиан не собирался ее слушать. Теперь его очередь помогать ей. Он видел, что она не в восторге от проявленной им инициативы, но оставлять ее один на один со старым полом он не планировал.

— Осторожно, — нежно шепнул Киллиан, словно хотел заверить ее, что все будет хорошо и ему можно доверять. Аккуратно приобняв Эмму за талию, он помог ей выбраться. Доски недовольно заскрипели, будто не хотели ее отпускать.

Киллиан, не улыбаясь, сосредоточился на застрявшей ноге Эммы. В этот момент он не думал о последствиях и о том, что может устроить ему Эмма, не терпевшая подобных выходок в принципе. А от него — особенно.

Когда Эмма выбралась, она тут же отстранилась, будто бы по слышному лишь ей сигналу, и наступила Киллиану на ногу, гордо вздернув подбородок. Это была ее маленькая месть, которую она могла себе позволить, раз уж не может треснуть ему по роже.

Киллиан едва не помянул морского дьявола, но вовремя прикусил язык — с ним же дама. Хоть Эмма казалась ему потрясающей и раньше, но теперь она нравилась ему намного больше. И каблук-то у нее оказался не такой простой, как он мог подумать — ногу Киллиана пронзила острая боль, будто на нее упал тяжеленный кирпич.

Киллиан тяжело вздохнул. Вот она — благодарность Эммы Свон. Он хотел сострить, выдав очередную колкость, но, взглянув на ужасно довольное лицо Эммы, едва сдержался, чтобы не рассмеяться. А еще он подумал, что его выпад разозлит ее еще сильнее.

И Киллиан, пропыхтев что-то неразборчивое себе под нос, согнулся пополам, переводя сбившееся дыхание. Ему уже не было больно, но он не хотел, чтобы она видела его улыбку. Эмма стремительно отвернулась, взмахнув красивыми локонами, и стала подниматься по хлипкой лестнице на чердак. Вот упрямая.

— Спасибо за помощь, — нехотя произнесла она, обернувшись всего на мгновение. Видимо, все-таки оценила его поступок, пускай и банальным словом. Но даже такому ответу он был рад.

Киллиан, вздохнув и восхищенно взглянув на ровную спину в вечно красной кожаной куртке, последовал за ней.

Это казалось ему немного странным, но он давно заметил, что каждый раз, даже когда Эмма его отталкивала, он все равно шел за ней так, будто она была его путеводной звездой. И, наверное, так и было.

С ее появлением в Сторибруке, в его жизни появился смысл. Раньше он никогда так упрямо не добивался внимания девушки, неизменно делающей вид, что она не понимает его намеков и посылающей его к черту.

Киллиан был вынужден признать: она не похожа на всех других. И таких, как Эмма, ему встречать еще не доводилось. Обычно девицы вешались ему на шею сами, но она — нет. Эмма не только за ним не бегала, но ей, кажется, было еще и совершенно наплевать на него.

Взбираясь вслед за ней по шаткой лестнице, Киллиан улыбнулся, радуясь, что она не смотрит на него. Ей бы не понравилась его ухмылка.

Но ее реакция была такой смешной. И то, как она каждый раз отпрыгивала от него, как отвечала ему и корчила потешные рожицы, думая, что он этого не замечает.

И вот в такой важный момент, к примеру, строптивая Эмма старалась свести их взаимодействие на минимум, словно он был лишним и самым бесполезным звеном.

Киллиан взглянул на нее еще раз. Как бы она себя не вела, его мнение о ней не менялось. Эмма Свон — потрясающая.

Эмма забралась первой и застыла в дверном проеме. Разглядеть бы что-то в этой темноте еще. Она включила фонарик и огляделась: куча паутины, пыли и коробок. Да что это за дом такой?

Эмма невольно отступила назад и столкнулась с Киллианом, решившим использовать подвернувшуюся возможность, чтобы сблизиться с ней.

— Эй, Свон, уже соскучилась? — протянул он, обнимая Эмму, которая тут же стукнула его по наглым рукам и повернулась к нему с презрительным выражением на лице. Однако Киллиан заметил, что уголки ее губ слегка подрагивают — она пытается не улыбнуться.

— Да брось, — рассмеялся он, все же отступив от разъяренной Эммы на шаг. — Я ведь тебе нравлюсь.

— Ты не сырный бургер, чтобы мне нравиться, — холодно отрезала Эмма и кивком головы приказала «Пирату» следовать за ней, хотя ей очень хотелось столкнуть его с лестницы и выдать все за несчастный случай.

Этому придурку не помешало бы сломать пару конечностей. Может быть, это научило бы его в будущем держать руки при себе, а не на ее талии.

— Так, значит, сырный? — уточнил Киллиан. Догнав ее, он приобнял ее за плечи. Эмма моментально скинула его руку. И собиралась ему врезать. Но передумала, придумав кое-что получше.

Она решила, что стоит проучить надоедливого «Пирата», покончив с его приставаниями раз и навсегда. По крайней мере, Эмма надеялась, что это поставит решительную точку в этих односторонних ухаживаниях.

Недолго поборовшись с собой, она реализовала свою задумку. Киллиан, ожидавший от нее очередную колкость или удара (последнего он ждал больше), приготовился уклоняться, но Эмма, не говоря ни слова, повернулась к нему. И вдруг притянула его к себе за ворот кожаной куртки.

Это было крайне неожиданно, и Киллиан не успел уклониться или отскочить. Их лица оказались буквально в миллиметре друг от друга. Теперь его и Эмму разделяло совсем крошечное расстояние, разрушить которое никто из них так не рискнул.

И у каждого были свои причины. Киллиан от неожиданности затаил дыхание: настолько близко он еще никогда Эмму не видел. Кто бы мог подумать, что у нее такие красивые глаза и длинные густые ресницы.

А ее потрясающие слегка приоткрытые губы так и просили его поцеловать ее. Они словно твердили ему: «Ну же, решайся! Эмма первый шаг не сделает!» Но играть с судьбой Киллиан не рискнул.

В прошлый раз она врезала ему с нечеловеческой силой, будто была огромным накачанным мужиком, а не милым шерифом, которого он так любил доставать. Киллиан заметил, что Эмма тяжело дышит и решил, что это нервы.

Его сердце тоже было готово выскочить из груди, хоть он и не спешил демонстрировать ей, что взволнован не меньше. Однако он не догадывался, что это все это происходит из-за того, что она разъярена его выходками.

И сейчас Эмма с трудом сдерживается, чтобы провернуть свой хитроумный план, а не надавать ему по роже, чего он, конечно же, заслуживал больше.

Словно убеждая себя не отступать, Эмма крепко сжала его куртку двумя руками, не позволяя ему отстраниться. Впрочем, он и сам не собирался этого делать. Разве можно оставить такую красотку, как она?

Отметив, что Эмма выглядит такой же потрясенной, как и он, Киллиан радостно улыбнулся ей. Но Эмма никак не отреагировала на его улыбку. И этим удивила Киллиана.

Когда она только повернулась к нему, ему показалось, что между ними пролетела искра, а стоило ей властно схватить за куртку, он ощутил себя так, будто его снова ударили электрошокером.

Кстати, в прошлый раз, когда он попытался поцеловать Эмму, именно это она и сделала. Помнится, он назвал ее чертовкой, а она молча показала ему неприличный жест.

Тогда Эмма заставила его поверить, что ему не удастся завоевать ее сердце. Но сейчас она только что дала ему надежду, что между ними что-то может быть.

Однако Эмма думала о другом. Вблизи Киллиан Джонс оказался таким же раздражающим и противным, но вот его голубые глаза… Было в них то, чего она раньше не замечала вовсе — горечь и боль.

Эмма замерла. Кто бы мог подумать, что за этой маской клоуна скрывается человек, прошедший через многое. Ее интуиция твердила, что на самом деле он не такой придурок, каким хочет казаться.

Эмма разрывалась между желанием отступить и преподать урок этому идиоту, увидев, что он совершенно другой человек. Но сомневалась она недолго: больше всего на свете ей хотелось проучить его. Плевать на все, сам напросился. И она решилась.

Эмма, заметив, что Киллиан застыл, улыбнулась ему, поманив его пальцем, и, вынудив наклониться к ней поближе, прошептала, обжигая мочку его уха горячим дыханием:

— Если ты еще раз так сделаешь, я не смогу себя контролировать…

Киллиан приподнял брови от искреннего изумления и ликующе улыбнулся. Вот она — взаимность. Все его старания были не зря. Кажется, Эмма питает к нему романтические чувства, в которых не хочет признаваться даже самой себе. Он мысленно поздравил себя с завоеванием неприступного фрегата Эммы Свон. Теперь осталось дело за малым — пригласить ее на свидание.

—… и сломаю тебе что-нибудь, — добавила Эмма, схватив его за ворот куртки одной рукой, а второй для убедительности взмахнула перед носом.

— Не вынуждай меня, Киллиан. Я тебя предупредила, — Эмма отвернулась от него, оставив его в жутком смятении. Вот такого он от нее не ожидал.

Киллиан часто заморгал. Иронизировать происходящее ему не хотелось, но выходить из своего амплуа он не собирался.

— Не знал, что ты любишь пожестче, Свон, — двусмысленно пошутил он, а Эмма тихо прошипела себе под нос несколько неприличных слов. И решила, что с нее хватит. С этого момента она просто не будет с ним разговаривать.

Метнув на Киллиана очередной злобный взгляд, она отвернулась. Пускай идет к черту. Идиот. Никогда в жизни Эмма не хотелось настолько сильно засадить кого-то за решетку так, как его.

Киллиан, заметив ее ярость, самодовольно ухмыльнулся и выдал очередную порцию подколов. Эмма с огромным трудом заставила себя сосредоточиться на главном, уверив себя, что избить Киллиана она сможет и потом.

Эмма стала ходить по чердаку и тщательно проверять каждый угол. Киллиан же даже не шевелился, он глазел на потолок, но на самом деле ему не хотелось злить ее еще больше. И он решил дать ей передышку, а потом, развеселившись, понял, что она снова играет с ним в его любимую игру — игнорирование.

Эмма, не замечая его, продолжала искать. Она знала: брат и сестра где-то здесь. И не ошиблась. Почти сразу внимание Свон привлекла странная ширма. Эмма заглянула за нее и обнаружила там детей, укрытых теплыми одеялами.

Они спали безмятежным сном на надувных матрасах. Так она и думала. Их накачали снотворным. И сделали это специально, чтобы они не подняли бучу, если вдруг проснутся.

Эмма покачала головой. Получается, она была права. Все это время, что они с Киллианом бродили внизу, дети мирно спали на чердаке.

Присев рядом с ними, Эмма проверила у каждого ребенка пульс и зрачки. Убедившись, что все в порядке, она взглянула на Киллиана и хотела попросить его связаться с остальными. Все-таки рация осталась у него.

Но, увидев его ехидную ухмылку, вспомнила о своем решении с ним больше не разговаривать. Вздохнув, она встала и сама подошла к Киллиану, изумленно приподнявшему брови, когда она принялась ощупывать его карманы. Киллиан, заметив ее плотно сжатые губы, тихо рассмеялся.

— Что, радость моя? — только и спросил он, разведя руки в стороны, чтобы ей было удобнее искать. Эмма, не ответив ему ни слова, в свою очередь, наградила его испепеляющим взглядом. Она точно мечтает его убить.

Киллиан широко улыбнулся. Эмма потрясающая. И неприступная. Он едва не рассмеялся, взглянув на сердитую Эмму: надо же, какая она бывает серьезная.

Конечно, он не возражал, когда она решила его обыскать. И был бы не против, если бы это она проделывала постоянно, но Эмма, судя по всему, не в восторге от своей же идеи.

Взглянув на ее дергающийся в непроизвольном тике глаз, Киллиан пошел на уступки: жестом указал, где находится рация. Эмма все поняла и просто кивнула, так и не удостоив его и парой слов.

Она вытащила рацию из внутреннего кармана куртки Киллиана и коротко бросила:

— Руби, прием, мы нашли детей. У меня есть план.

* * *

После недолгих препирательств*, в ходе которых каждый упорно пытался отстоять свою точку зрения, было решено: Мэри Маргарет, Руби и Сидни доставят детей в больницу, оставшиеся же устроят преступникам ловушку.

Так они и поступили, хотя Мэри Маргарет и Дэвид не скрывали, что ее решением они категорически недовольны.

Особенно Дэвиду не понравилось присутствие Киллиана, но он не рискнул поделиться своими соображениями с остальными, потому что Эмма наградила его угрюмым взглядом, объяснившим ему лучше всяких слов, что лучше не лезть. Зная, что со злой Эммой лучше не связываться, он благоразумно решил не встревать.

Мэри Маргарет, предложив Эмме отойти на минутку, все равно высказала ей все, что думает, поделившись всеми своими переживаниями.

Она говорила уверенно и временами бросала беспокойные взгляды на Киллиана и Дэвида, уже намеревавшихся устроить очередную потасовку.

Они все чаще напоминали ей двух упрямых баранов, не собиравшихся уступать друг другу. Однако больше всего Мэри Маргарет боялась, что они смогут как-то сорвать придуманный наспех план. И тогда Эмме придется туго.

— Эмма, с тобой может что-то случиться, — упрямо твердила она. — Они не лучшие помощники! Мы же обе видим, что они друг с другом не ладят! — но Эмма не собиралась корректировать свою задумку.

Выслушав Мэри Маргарет, она приобняла ее и заверила, что все будет хорошо. Эмма пыталась доказать ей: она уверена в том, что Киллиан и Дэвид смогут сработаться. Правда, сама она сомневалась в этом, но ей не хотелось, чтобы Мэри Маргарет беспокоилась еще больше.

— Не переживай, — добавила Эмма. — Я не маленькая девочка и как-нибудь смогу разобраться и с ними, — она крепко сжала плечи Мэри Маргарет, заглянув ей в глаза.

— Ты веришь мне? — Мэри Маргарет закивала. Кажется, ей все же удалось убедить ее.

Сама же Эмма знала только то, что Дэвид в любом случае сможет ей помочь, если вдруг что-то пойдет не так, как задумывалось. Такой уж у него характер. На худой конец есть Киллиан.

Правда, она не рискнула бы доверить ему даже бракованные наручники — ни секунды не сомневалась: в его руках они бы заработали, но не так, как нужно. В лучшем случае, он бы приковал сам себя, в худшем — кого-нибудь другого. Вроде нее.

Мэри Маргарет бросила на Эмму недоверчивый взгляд и скрестила руки на груди. Хоть она и смирилась с ее решением, но менять свою точку зрения Мэри Маргарет не хотела и настояла, чтобы Руби, когда освободится, присоединилась к ним.

Мэри Маргарет привела еще пару аргументов в пользу Руби. И заверила Эмму, что так точно будет знать, что она в безопасности. Эмма поняла — иначе отделаться у нее не получится и, к огромной радости Мэри Маргарет, согласилась.

После этого они разделились. Эмма отправилась провожать тех, кто должен был уехать. Они с Сидни и Руби осторожно перенесли детей в машину.

Руби сразу же захватила власть и уселась за руль под ворчание Сидни и увещевания Мэри Маргарет, толкающей речи в духе: «Мы одна команда, давайте не будем ссориться, нам нужно быть единым целым».

На прощание Руби махнула Эмме рукой и задорно подмигнула, Мэри Маргарет крепко обняла ее, а Сидни сдержанно кивнул ей и сел рядом с Руби.

Мэри Маргарет устроилась на заднем сидении вместе с мирно посапывающими детьми, не догадывающимися, что сейчас с ними происходит. Руби, пообещав быстро вернуться, увезла дружную компанию в госпиталь.

Эмма, тяжело вздохнув, спрятала руки в карманы штанов, наблюдая за исчезающей вдали машиной. Хотя бы от одной головной боли она отделалась. Но оставалась еще огромная и противная неприятность — Киллиан.

Разговаривать с ним Эмма по-прежнему не собиралась. И надеялась, что хотя бы в присутствии Дэвида он прекратит свои пошлые намеки, которые иногда ее смешили. Эмма тут же запретила себе об этом думать.

На этого замороченного «Пирата» может запасть кто угодно, только не Эмма Свон. И сосредоточилась на текущей ситуации.

Она хотела вернуться к Киллиану и Дэвиду, пока они не поубивали друг друга в ее отсутствие, но вспомнила о кое-чем важном. Ей предстояло сделать один важный звонок.

Не откладывая дело в долгий ящик, Эмма вытащила из кармана смартфон, который незадолго до этого одолжила у Руби, не потребовавшей никаких объяснений.

— Мне нужна твоя помощь, — произнесла Эмма, когда ей ответили после второго гудка. Эмма знала, что для этого человека она на первом месте. Именно поэтому не так давно она дала ей номер Руби, чтобы, если не получится дозвониться до нее, она всегда могла связаться с ее заместителем.

— Поможешь? — Эмма улыбнулась, услышав утвердительный ответ. В этом можно было и не сомневаться. Теперь она была спокойна. Все у них получится.

Эмма вернулась к хижине и еще раз осмотрела дверь. Затаившиеся в кустах Киллиан и Дэвид, увидев, что это она, вышли ей навстречу.

Эмма заговорила с Дэвидом, упорно игнорируя Киллиана. Она старательно делала вид, что раздражающего ее Джонса вовсе не существует. А он, казалось, догадался о намерении игнорировать его и всячески пытался переключить ее внимание на себя.

Заметив недовольные взгляды, которые Эмма время от времени бросала на него, «Пират» отпустил пару непристойных шуточек в ее сторону. За это он получил несколько раз от Дэвида кулаком по лицу.

С огромным трудом Эмме удалось разнять драку и уговорить Нолана не убивать Киллиана раньше времени, хотя сама она страстно мечтала присоединиться к Дэвиду и оставить огромный лиловый фингал на этой надоедливой роже.

Привезенный чуть позже оживленной Руби, впавшей в радостный ажиотаж после того, как Эмма разрешила ей остаться, Марко, поворчав, все же смог восстановить дверь и даже подобрать точно такой же замок.

Все уже были готовы и разошлись по местам, а предусмотрительная Эмма заранее достала пистолет, чтобы потом не упустить ни секунды. И теперь им оставалось только ждать.

Вот это Эмма ненавидела больше всего на свете. Не так-то просто сидеть в засаде. Тем более, собралась не самая лучшая компания: вечно все портящий Киллиан, Руби, подпрыгивающая от распирающего ее энтузиазма, потому что это первое ее дело, напряженный Дэвид и, пытающаяся сохранить рассудок, она.

Эмма была уверена: после этой ночи ей самой придется звонить в службу психологической помощи Сторибрука и рыдать, умоляя о помощи.

Все заняли свои места. Руби забралась за старый шкаф, чтобы выскочить и наброситься на вошедших преступников, как она уверяла, с «элементом внезапности». Дэвид притаился за длинной пыльной бордовой шторой. Эмма с пистолетом в руках стояла за дверью, чтобы задержать женщин, как только они появятся.

Киллиан, зашуганный ей и Дэвидом, молча сидел неподалеку от нее, облокотившись спиной о стену, и подкидывал ту же самую монету, которую Эмма видела у него еще до начала их лесных приключений.

В хижине царило напряженное молчание. Эмма отметила, что ее помощники нервничают. Если бы здесь была Мэри Маргарет, она наверняка толкнула бы одну из своих воодушевляющих речей, убедив всех, что все будет хорошо.

Теперь же это предстояло сделать ей. И это, пожалуй, Эмма ненавидела больше всего. Но все равно заставила себя.

Кашлянув в кулак, она тихо произнесла, стараясь, чтобы ее речь звучала не так пафосно, как в каком-нибудь крутом боевике, где главным героям предстоит спасти весь мир.

— Я верю в вас, — в эту простую фразу Эмма вложила всю свою любовь к окружающим ее людям, оставшимся с ней до последнего. Только сейчас она осознала, что каждый из них давно мог отказаться помогать ей, оставив ее самостоятельно бороться с преступниками. И своей речью заслужила одобрение компании.

Руби молча показала Эмме большой палец. Она оценила доверие своего босса. Впрочем, Руби еще ни разу не сомневалась в ней. Дэвид кивнул Эмме и улыбнулся — он и не сомневался, что они смогут справиться с любой трудностью. С ними же она.

Эмма перевела взгляд на Киллиана, который, заметив, что она смотрит на него без прежней враждебности, подмигнул ей и криво ухмыльнулся.

Эмма ощутила несказанное облегчение. Теперь она не сомневалась, что у них все получится. Значит, дело остается за малым — дождаться эту прекрасную парочку.

«Злодейки» не заставили себя долго ждать. Услышав приглушенные голоса, все в хижине притихли, стараясь не шевелиться. И в этот раз и Киллиан не сплоховал и не напортачил.

Эмма улыбнулась. Отлично. Все идет по плану. У двери «Ведьма» и «Зебра» застопорились. Низкий женский голос с хрипотцой недовольно бормотал проклятия, пока его обладательница пыталась открыть замок. Чертыхнувшись, она уступила место подруге, вызвавшейся помочь.

Свон едва сдержалась, чтобы не хмыкнуть, она ведь вскрыла старый при помощи банальной отмычки гораздо быстрее, чем они ключом. Все-таки как хорошо, что у них есть Марко.

Если бы не он, им бы не удалось убедить этих обворожительных нарушительниц закона, что все в полном порядке и их никто не вычислил. Наконец дверь открылась. Эмма вжалась в стену, не выпуская из напряженных рук пистолета.

Заскрипели старые половицы под ногами «Злодеек», вернувшихся в свою временную обитель.

— Включай свет, чего стоишь, — прошипела одна из них. Кажется, это была «Зебра», она у них за главную. Ее подружка, как успела заметить Эмма, особым боевым настроем не отличалась. Но это только им на руку.

Эмма довольно улыбнулась. Вот оно. Сейчас. Как они и договаривались, Киллиан, не утративший свою природную нахальность, выполнил просьбу. Комната озарилась ярким светом.

«Пора!» — Эмма захлопнула дверь и шагнула вперед. Потрясенные женщины, вскрикнув, отступили на несколько шагов. Но растерялись ненадолго.

Как Эмма и ожидала, завязалась потасовка. «Зебра» набросилась на нее, пытаясь выбить пистолет из рук, но она не могла так просто сдаться, успех этого дела всецело зависел от нее. Другие люди из ее компании не обладали такими же боевыми навыками. И вряд ли бы смогли дать преступнице отпор.

Изогнувшись и высвободившись из неожиданно крепкой хватки худой женщины, Эмма ударила ту кулаком в челюсть. «Зебра», не ожидавшая такого сильного удара, отлетела, прижимая к ушибу руку с огромными перстнями на пальцах.

Она свирепо посмотрела на Эмму и хотела напасть на нее снова, но ей помешал Киллиан, запустивший в преступницу какой-то тряпкой.

Эмма вскинула брови, заметив, что этим он и ограничился. Похоже, Киллиан не собирается вмешиваться. И вовсю наслаждается развернувшимся представлением. Вот чертяга! Впрочем, на другое она и не надеялась. Хорошо, что с ними есть Руби, теперь вся надежда на нее.

А тем временем происходящие события набирали оборот. Преступницы оказались не такими простыми птицами, как они думали.

— Круэлла! — выкрикнула тонким писклявым голосом «Ведьма», руки которой скрутил за спиной Дэвид, подоспевший на помощь Эмме. — Беги! — надрывно прокричала она и, наступив Дэвиду на ногу, развернулась и ударила его, потерявшего всякую бдительность, в пах.

Дэвид, не ожидавший такой подставы, согнулся от резкой боли. Эмма едва не бросилась к нему, но удержалась от внезапного порыва. И вовремя.

В этот момент Руби, неожиданно, как она и собиралась, выскочила из-за шкафа в самый разгар боя и пришла Дэвиду на помощь, повалив «Ведьму» на пол.

Она невозмутимо уселась на нее сверху, придавив «Ведьму» ногами в ярко-красных штанах и мешая пошевелиться. Но та до последнего пыталась вырваться, проклиная улыбающуюся Руби, вообще не реагирующую на угрозы.

Киллиан поморщился, наблюдая за оклемавшимся Дэвидом, и в этот раз не остался в стороне — помог «Ведьме», как он выразился, «примерить потрясающие браслеты от их шерифа».

«Зебра», однако, последовала совету своей подруги и, оттолкнув Эмму со зверской силой, бросилась наутек. Злосчастный сверток едва не вывалился из кармана ее куртки. Но Эмме, не ожидавшей такого подвоха и сильно ударившейся головой о стену, было не до него.

Поморщившись от боли, Эмма, едва придя в себя, когда поняла, что мир перестал кружиться так, словно она торчит на карусели, неспешно последовала за сбежавшей преступницей, торжествуя в душе.

«Зебра» еще не знала, что у хижины ее ждет «приятный» сюрприз. И не ошиблась. Глава преступной группировки, выскочившая из хижины первой, замерла, встретившись с наведенным прямо ей в лицо дулом пистолета.

— Куда собралась, красавица? — Клео Фокс, не переставая улыбаться и щуриться, медленно щелкнула затвором. «Зебра» прорычала что-то сквозь стиснутые зубы и разразилась звонкой бранью.

Двое рослых парней, которых Клео привезла с собой, мгновенно скрутили ее, не обращая внимания на требования Круэллы, имя которой им так вовремя подсказала «Ведьма», отпустить ее и вызвать адвоката. Эмма, выйдя следом, крепко обняла Клео, спрятавшую пистолет сразу же после задержания главы банды.

— Нам есть о чем поговорить, да, Свон? — спросила Клео, широко раскинув руки для очередных объятий. Они долгое время не виделись. И, честно признаться, Клео скучала по нахальной Эмме.

Эмме только кивнула ей, прошептав короткое: «Да».

Обнимая Клео, она заметила, маячившего недалеко от них улыбающегося Сидни со смартфоном в руках. Интересно, что ему нужно здесь? Г

Гадая, почему Сидни, который, как она думала, после всего произошедшего, не приблизится ни к ней, ни к лесу появился здесь снова, Эмма сразу же подошла к нему.

Она немного шокировано взглянула на Сидни, будто хотела потребовать объяснений, но не решалась. Эмма засунула руки в карманы куртки и напряженно смотрела на него, видимо, ожидая плохих новостей. Но Сидни, заметивший в ее глазах искреннее недоумение, проговорил:

— Она будет рада, — и, не став больше ничего объяснять, протянул Эмме смартфон.

Эмма, ни секунды не колеблясь, взяла его в руки и ответила.

— Да? — интересно, кому она понадобилась сейчас? Эмма даже не представляла, насколько сильно может шокировать ее тот человек, которого она уже успела заклеймить в своей голове образом сказочного персонажа.

— Господи, Эмма, — выдохнула в трубку встревоженная до чертиков Рони. — Ты в порядке?