Истина (гет)

Незаметно пролетел день. Часы бодрствования медленно сходили на ней, обещая забытьё в постели и сладкие мечты о невозможном будущем после.

Мы разошлись по комнатам рано, и вечер каждый проводил в одиночестве — так, как именно ему хотелось. А с наступлением ночи, чуть щекочущей ноздри запахом будущих свершений, наша поредевшая компания из трёх человек единогласно отправилась спать, даже не сговариваясь. Я в один момент просто почувствовал, что Андрей и Вика тоже ложатся, и невольно улыбнулся. Ритмы наших жизней уже начали влиять друг на друга, и вскоре уже не выйдет просыпаться, когда захочется: это время будет определяться общими потребностями и ещё несколькими правилами…

Покрутившись на простыни и изрядно измяв её, я сел. На часах должно было быть около двенадцати, если не больше, но сон до сих пор не шёл ко мне. Казалось бы, прохладная комната, насыщенный день, усталость после всех злоключений поезда — и я всё равно не мог провалиться в сон. Кровать казалась узкой, одеяло — лишним, тело мешало расслабиться, а голова перебирала варианты нелицеприятного будущего один за другим. Я тихо вздохнул и подошёл к окну. Вика и метаморф давно уже спали — я ощущал это по ритмам их спокойного дыхания — и только я бродил по комнате, нарезая круги от безысходности. Иррациональный страх, появившийся у меня после объявления новой миссии, не желал исчезать.

Мне придётся снять все уровни защиты. Быть может, я легко удержу эту силу в своих ладонях и всё пройдёт хорошо, но… зачем я тогда сам заковал себя в цепи? Идея оказаться безо всяких ограничителей за пределами Коу пугала меня. Я не знал, готовит из меня Мирон Петрович бомбу замедленного действия или ценного союзника, так необходимого в сражениях против Итория. А он мог подготовиться к каждому варианту. В конце концов, это не он выезжает на секретное задание, готовясь в любую секунду расстаться с жизнью «во имя страны»!

Я остановился у окна. Отдёрнул тёмную штору, взглянул на чертовски — просто болезненно — яркую луну; чуть более резко, нежели хотелось бы, дёрнул ручку и взобрался на подоконник. Ощущая себя шальной кошкой, сбежавшей от внимательного хозяина-надзирателя, я смотрел вниз, на улицу. Пустота её встречала меня отстранённым холодом. И, быть может, я решился бы даже сигануть вниз, если бы не знал, как обычно заканчивают кошки, которые слишком сильно жаждут свободы… и птицы тоже. Им обрывают крылья уличные коты, свободолюбивые бойцы, никому ничем не обязанные. Всё происходящее… Я потерялся внутри самого себя, не в силах разобрать, чего именно желаю в данный момент. Отсюда и страх. Чернота украла все мои порывы и вынудила думать лишь об одном: о противном, липком страхе перед будущим снятием всех ограничителей.

И почему я вдруг решил, что обязательно будет плохо?

Шумно выдохнув, я резко оттолкнулся ногами в носках от белого подоконника и взмыл вверх, никем не сдерживаемый: второй уровень, открытый для меня ещё в поезде, дарил значительную свободу действий. Например, я мог летать по небу в одном исподнем, словно призрак.

Хотелось кричать. Выдохнуть во всю грудь, что ни у кого нет и не было надо мной власти, что я от рождения чертовски свободен и что каждая клетка моего тела всегда принадлежала и даже сейчас принадлежит мне. Я не раскрыл рта, но нёсся вверх, к самым облакам. За мгновение моё тело беспрепятственно прошло сквозь едва ощутимый туман дрожащих паров, а затем я вновь нырнул вниз, паря на небольшом расстоянии от крыш домов, чтобы наблюдать за их беспечными жителями отсюда.

— Ну и что ты творишь, Фантом? — чуть растягивая слова, Феликс заговорил со мной сквозь наушник. Конечно, откуда в небе секретарь президента… — Немедленно возвращайся на базу.

— Зачем? — я чуть замедлил падение, наблюдая за сонным городом.

Я мог представлять, как мой наблюдатель сидит на полу в своей комнатке у компьютера, перебирает клавиши, покусывая большой палец, но с трудом вписывался в этот облик серьёзного человека настоящий внешний вид секретаря президента, а уж тем более — его состояние в данный момент. Можно было списать всё на то, что на дворе стояла ночь и юноша мог где-то выпить, но чтобы человек на службе… Феликс — которого я знал — не позволял себе слишком отклоняться от общепринятых правил.

— Потому что… — он резко замолчал, не находя доводов. — А, к чёрту! Но если тебя там кто-либо ещё обнаружит, не думай, что я побрезгую внести в твоё личное дело все подробности сегодняшней ночи.

Демонстративно хмыкнув, я позволил телу продолжать полёт. Внизу мигали улицами фонари, танцевали тени, ветер свистел где-то неподалёку от ушей и все обещания становились наполовину реальными. Как и во всякую тёмную ночь.

— Я всё равно покину службу лишь когда умру, так зачем мне это личное дело, Феликс? — я чуть притормозил у высокого здания вокзала.

Мне так скоро предстояло вновь продолжить путь, а я до сих пор не отошёл от болезненных воспоминаний предыдущего. Это Влада окрасила память в кислотный оттенок. Не то чтобы я жалел о встрече… неприятный осадок остался в горле, только и всего, но отчего-то не желали забываться события поезда.

— Для детей, — предположил секретарь, и я понял, что он успел сделать ещё несколько глотков. — Разве Влада тебе не по душе? Или Вика… у тебя было столько девушек, что я никак не вспомнил бы их без полного списка! Ты мог остаться с любой из них.

— Феликс, — мне не хотелось говорить, только остаться наедине с собой и унестись вверх, в небо, где я мало того, что никому ничего не должен — где я не существую, как человек. — До связи.

Резко прерывая связь, я ощущал себя виноватым исключительно самую малость, капельку, которая легко растворится в общем растворе моей не столь уж и длинной осознанной жизни… Я осторожно приземлился на крышу высокой многоэтажки. Она казалась обжитой: палатка, спальный мешок, электрический чайник, маленькая плантация с чаем — все удобства для любителей жизни на бегу, когда можно в считанные секунды собрать все пожитки и рвануть вперёд, как можно дальше от предыдущего места стоянки.

Не стал трогать чужие вещи. В конце концов, какое мне дело, чем питается загадочный незнакомец, если я через несколько часов буду покидать этот шумный город уничтоженных, растоптанных или попросту незамеченных судеб? Край крыши встретил меня пеплом чужих окурков. Мне и самому захотелось затянуться горьким куревом, воскрешая в памяти некий чувствительный образ, тонкими нитями связанный со старой вредной привычкой. Кто? Не мог я знать, если бы не попробовал… Рука сама собой выудила половину сигареты из общей кучи, а затем дело оставалось за малым: призвать огонь, медленно затянуться, осознанно глотая едкий дым ради собственного удовольствия.

Откровенно говоря, я давно забыл, каково это — быть человеком.

— Положи мою самокрутку, — дрожащий голос застал меня врасплох, когда я почти коснулся губами зажжённой сигареты. — Это же последняя!

Я вздохнул и послушно положил трубочку. Только что я мог бы отправиться в путешествие по воспоминаниям, как и всегда, когда приходилось взаимодействовать со знакомыми моей инстинктивной памяти до боли предметами… Но не вышло. Даже не глядя на незнакомца, я медленно поднялся и сделал невесомый шаг вниз, в бездну. Тело мгновенно понесло с огромной скоростью, и, будь на моём месте обычный самоубийца, вскоре от него не осталось бы ничего. Я же взмыл в небо под испуганный крик человека на крыше.

Ветер, едва касающийся тела, напоминал о реальности происходящего, ведь так легко подумать, что всесилен, когда вот так летаешь над городом, играешь со своей силой, демонстрируешь весь доступный тебе потенциал… я летел к трущобам, неумолимо отдаляясь от развитого центра. Отчего-то не хотелось более видеть всего этого богатства (без которого в реальной жизни я не протянул бы и месяца, с моими-то затратами на магическое оружие, квартиры, оплату многочисленных штрафов… не говоря уже об ограничителях, которые для меня покупало правительство).

На мгновение я отпустил все чувства. Позволил себе просто парить, улетать, тонуть и… ощущать, как слезятся глаза. Не потому, что я внезапно действительно почувствовал себя одиноким среди семейных очагов жителей города, — за время моего пребывания рядом с Андреем я надолго заставил замолчать ощущения, дабы играть образ холодного мага, как и было положено по инструкции. Теперь же все эмоции разом хлынули ко мне. Я даже на секунду затормозил в воздухе, глотнул свежего воздуха, пытаясь прийти в себя, и лишь тогда вновь рванул вперёд, немного справившись с дрожью во всём теле.

Интересно, каково это — когда никто не сдерживает твою силу? Когда ты полностью и безраздельно принадлежишь самому себе, когда не требуется играть роль для кого-либо, когда можешь поступать иначе, нежели прописано в чётких — по минутам — инструкциях…

Я замедлил полёт.

Мне показалось, что на улице, просто подо мной, перемещалось нечто, что нельзя было причислить к легально зарегистрированным магическим объектам. Тело само собой пришло в боевую готовность (после стольких лет и заставлять себя не нужно), оставалось лишь атаковать неизвестное существо и бесшумно исчезнуть, доложив, куда следует… Я скользнул вниз, легко приземляясь на асфальт.

Неизвестный объект оказался всего лишь среднего размера ниитом — ярко-жёлтым кубом с разными изображениями с каждой его стороны. Порой грани украшали лица, порой — решения сложнейших головоломок… Эти твари были созданы для того, чтобы поглощать неугодных правительству людей, но конкретно мой ниит отбился от стаи достаточно давно: когда существо имеет задание, оно не имеет цвета и заметно лишь при сканировании на иных уровнях. Неприятная ситуация. Формально я обязан был доложить, дождаться команды атаковать или задержать куб, и только после этого приступать к каким-либо действиям. Но я же Фантом, не так ли?

Уничтожать ниитов скучно. Они даже не умирают, а бесшумно растворяются в пространстве, не оставляя следов. В конце концов, разработки Коу! Я прикрыл глаза, мысленно очерчивая сдерживающий куб вокруг ниита, добавил чуть магической энергии и захватил потерянное существо в плен.

Вдруг пригодится?

Я стоял посреди тёмной улицы, не ощущая какого-то либо дискомфорта при полном отсутствии освещения. Был готов к этому с самого начала. Моё «ночное зрение», собранное из различных заклинаний, демонстрировало почти каждую деталь происходящего в ночи, и, в теории, я мог не волноваться, что не замечу важного гостя. А вот относительно тех, кто не желал, чтобы их заметили… более сильные в скрытности маги легко обойдут меня, не прилагая усилий, ведь я учил сразу всё, не концентрируясь на определённой узкой специализации, чтобы быть именно разносторонним свободным магом!

Воспоминание всплыло откуда-то из глубины сознания. Быть может, его вызвал этот старый город, может — появление ниита или использование магии. Никто не знал. Я мог исключительно предполагать, чтобы выжать максимум и из этой «способности» тоже.

Это случилось, кажется, много лет назад. Но, по сути, прошло каких-то лет десять-пятнадцать с того момента, когда я испуганно стоял перед подземным входом в тайные апартаменты босса. Не могу назвать его имени, я просто за мгновение осознал, что там — босс, а более ничего и не нужно было знать. Я шумно выдохнул. Громадные двери оказались демонстративно чуть приоткрыты, будто бы показывая откровенную незащищённость человека внутри… неловко толкнув дверь, я вошёл. Красная ковровая дорожка провела меня к самому столу из тёмного дуба, где уютно расположился знакомый мне по брошюрам «в активном розыске» или «вознаграждение за поимку» мужчина. Этот человек в то время представлял интересы всех достаточно больших и влиятельных криминальных организаций. Так откуда у меня связь с ним? Не припомню, чтобы нарушал закон в последнее время…

— Наконец-то, — я ожидал услышать нечто сродни официального обращения, но голос босса звучал скорее дружелюбно и немного устало. — Я уже подумывал бежать из страны. Если бы ты не справился, даже не могу предположить, кому бы это оказалось по силам.

Я наблюдал, как «я» из прошлого, которого я сам совершенно не помнил, отвечал:

— У Коу всегда было много врагов, не привыкать.

А затем затянулся сигаретой, легко и совершенно естественно выудив её из нагрудного кармана. Непривычный, но знакомый запах заполнил лёгкие. Был ли я счастлив тогда, когда меня не связывали по рукам и ногам узы глупых законов для магов, созданных правительством?..

Неловкое молчание повисло в комнате. Человек за столом медленно, будто в полусне, перебирал бумаги, пытаясь справиться с накатывающим волнами ощущением тревоги — это я видел по его испуганному лицу — «я» же присел в кресло справа и уставился в одну точку. Тихо. Спокойно. Мгновения эти могли бы отпечататься в моей голове, как самые спокойные и самые напряжённые одновременно, не окажись они отрезаны от меня стеной жуткого, почти болезненного непонимания и беспамятства. Что я делал тогда в кабинете босса подпольных организаций? Насколько грязную работу выполнял?..

— Спектра, как ты думаешь, мы в этот раз справимся? Не отдадим страну на попечение идиотам из правительства? — великий босс стоял у карты, выдёргивая зелёные кнопки. На их местах тут и там оставались зияющие дыры… я сглотнул. Вероятно, слова задели в моей душе нечто, что я и сам не до конца осознавал, и это чувство резко взбунтовалось, едва ли не вырвавшись из-под контроля.

— Я буду сражаться, — я ощутил, как сомкнулись в единый ряд зубы, — а пока я сражаюсь, никто не умрёт.

«Я» закинул ногу на ногу, вальяжно развалившись в кресле. Да, показной самоуверенности мне всегда было не занимать! Внезапно дверь в кабинет со стуком распахнулась. И на пороге появилась девушка в полупрозрачном белоснежном сарафане, широкополой шляпе, из-под которой выглядывали длинные тёмные волосы… я ощутил боль в висках. Я, а не мой двойник! Эта девушка, являющаяся перед моим взором далеко не впервые, должна была нечто значить для меня из прошлого, но даже сейчас она вызывала лёгкое помутнение рассудка и путаницу в голове. Кто она?

— Мари, — «я» из прошлого резко поднялся с дивана, то ли испуганно, то ли возбуждённо.

«Мари…»

Воспоминание резко оборвалось, и меня выбросило обратно в реальность. Я всё ещё ощущал дрожь во всём теле, вызванную появлением пугающей незнакомки, и не мог отделаться от ощущения, что всё происходящее — сон, а я на самом деле — тот паренёк из прошлого, свободный и одновременно связанный узами со столькими людьми… наконец, дыхание вернулось к норме. Я перестал трястись, собрал тело в кучу и полностью вернулся в реальный мир, где ночь постепенно заканчивалась, переходя в холодное летнее утро.

Небо окрасилось в розовый. Этот рассвет отличался от того, который я встречал на крыше поезда, и тем более он казался ценным. В конце концов, после того, как потерял часть воспоминаний, я стал больше времени уделять тому, что происходит вокруг меня; запоминать такие вот глупые вещи, отпечатывая их в сознании, чтобы снова не оказаться в темной пустоте со связанными руками. Без прошлого. Без цели к существованию. Правительство могло выковать из меня буквально кого угодно, следуя моим принципам о хорошем и плохом, и мне просто повезло (или я сам так запланировал?), что цели мои и тогда, и сейчас совпадали.

— Фантом, — хриплый голос Феликса достал меня за мгновение до осознания чего-то действительно важного. — Фантом… код двадцать пять. Повторяю, — он закашлялся, — код двадцать пять, Фантом.

Я мог сколько угодно демонстративно игнорировать секретаря президента, но не тогда, когда он в открытую пользовался кодами, а не шифрами, и не когда его голос звучал так, будто Феликс собирается умирать через несколько секунд.

Чёрт бы его побрал!

Резко рванув с места, я оставил позади все переживания о прошлом. Чего они стоят, если, в итоге, я не смогу спасти даже собственное будущее?.. Я позволил телу мчаться на максимальной скорости. Ветер неприятно касался лица, но я не замедлялся ни на секунду даже когда заметил несколько очагов возгорания по всему города. Неужели нападение История? Хотя кто, кроме них, решился бы в открытую отправлять ниитов, заряженных на уничтожение всего живого…

Я завис на высоте окон секретаря, одним движением разбил стекло, вынуждая его осыпаться. В это мгновение я и забыл, что владею магией, порезав руку, но даже не ощущая этого полностью — слишком уж поспешными оказались действия.

А спешить было зачем. В углу комнаты, на столе, пододвинутом к шкафу, оборонялся с помощью ножки дивана Феликс, стараясь хоть как-то навредить нииту, нападающему на него. Я хмыкнул. На Мирона Петровича нападения, очевидно, не было: у его двери постоянно дежурили сменяющиеся отряды, отозвать которые даже у самого президента не было власти. Феликс же… он мог нарочно отозвать охранника, и тогда куб легко смог проникнуть внутрь, минуя охранные системы, которые активируются исключительно человеком.

— Глупо, — мрачно хмыкнул я, резко вспоминая, что у меня самого кровоточит рука от удара о стекло… — Мы друг друга стоим.

Я щёлкнул пальцами, в этот раз ограничившись взрывом небольшого существа. Его яркие жёлтые внутренности разлетелись по стенам, испачкали пол, одежду секретаря — а это всего один маленький куб. Так не должно было происходить… Быть может, Иторий нарочно изменил состав тварей, дабы подпортить жизнь Коу? Я подошёл ближе, попутно один за другим выдёргивая осколки из руки. Они плохо выходили, и тем не менее я продолжал, разглядывая небольшое существо, так легко уничтоженное мною. Вероятно, ниит израсходовал достаточный запас жизни, пока добирался сюда и сражался с Феликсом, иначе я бы не прихлопнул его так просто.

— Возьми бинт, — юноша мрачно протянул мне аптечку, спрыгивая со стола и поспешно отдавая указания по устройству связи, в мгновение обретая свой привычный голос: — Проверьте президента. Поднимите магов, пусть прочёсывают районы возгорания… приметы: кубы жёлтого или иных цветов, подлежат полному и безвозвратному уничтожению.

Я медленно окутывал руку бинтом. Боль почти не ощущалась, но повязка быстро пропиталась кровью, и я неловко улыбнулся: мог ведь магией открыть окно!

— Почему ты именно меня позвал? — тихо спросил я, глядя, как секретарь отдаёт поспешные указания. В конце концов, не положено по такому поводу будить президента, не так ли? Вот и приходится Феликсу разгребать чужое дерьмо…

— Это же очевидно, — юноша отставил устройство от лица, и мы встретились взглядами. — Ты единственный, кто мгновенно придёт, что бы я ни сказал. И ни один маг не справился бы лучше тебя, Фантом, — секретарь неловко улыбнулся и снова вернулся к переговорам, пока я потерянно озирался.

Неужели я приобрёл друга?

И пока секретарь разбирался с насущными проблемами, я забрался на диван (эта комната, очевидно, служила для Феликса больше спальней, нежели кабинетом) и лежал, разглядывая белый потолок в жёлтых пятнах. Есть нечто противоестественное в этом цвете, когда он не переливается, образуя собой оттенки серого и чёрного, а вот так лежит, демонстративно показывая свою чистоту. Я ощущал, как медленно скатываюсь в дрёму. Мысли становились всё более расплывчатыми, фразы — более мутными и субъективными, а в конце и вовсе перестали хоть как-то относиться к тем вещам и темам, о которых я ранее думал.

Тёплая ладонь коснулась моего лба, и я инстинктивно схватил её, насильно удерживая на месте.

Правда, уже через мгновение я заставил себя распахнуть глаза и увидеть секретаря президента, застывшего надо мной в нелицеприятной позе исключительно потому, что я никак не желал отпустить его мягкую ладонь. Неловко кивнув, я расслабил хватку и отвёл взгляд.

— Выглядишь не очень, — пробормотал Феликс, попутно произнося в микрофон: — Так, я понял. Давайте, оцепляем этот район, а к утру я хочу видеть каждую из этих тварей у меня в лаборатории. Конец связи.

Уставшее лицо мягко улыбнулось моему недоверию.

— Имеешь право. Да, порой и с тобой я разговаривал, параллельно обсуждая что-то ещё на собрании или играя одну из своих ролей.

— Без разницы, — я устало прикрыл глаза. Да, чёрт бы его побрал, мне и правда следовало бы отдохнуть, набраться сил для обучения Виктории и игры в напарников с Андреем. За последние несколько суток я почти не спал. А потому не стоило удивляться, что мои чувства к секретарю, как к существу, которое позволило мне наконец выспаться, оказались весьма тёплыми. — Завтра рано вставать…

— Это ни к чему, — Феликс вздохнул. — Возможно, тебе придётся задержаться в столице на несколько часов, Спектра. Нападение Итория… с этим не всё так чисто.

Я кивнул, не слишком осознавая, что делаю.