Уроборос (джен)

Иккинг с отвращением смотрел на доспехи. Красные, с бордовым узором… сделанные его собственными руками из шкур убитых чудовищ.

Иккинг не хотел лишаться ноги. Иккинг не хотел носить на себе шкуры убитых драконов.

Но кто спросил, чего он хочет?

Иккинг глубоко вздохнул и плавно выдохнул. Надо. Без вариантов.

Тёплые рубашка, штаны, носки. Надеть тканевую маску на лицо. Перчатки. Всё, чтобы как можно меньше соприкасаться со злосчастной броней и одновременно быть максимально прикрытым ею. Только глаза и остались открыты.

— Иккинг? — в комнату заглянул Бьёрн. — Ты куда одеваешься?

— Надо, Бьёрн. Не говори родителям, ладно? — мальчик поджал губы, не решаясь ответить «да» младшему брату. Иккинг тяжело вздохнул.

— Я должен прекратить эту войну. Я знаю, как это сделать! Но мне противно от самого себя, от средств. Сейчас я практически ничто без механизмов и Беззубика, — наручи встали на своё место. Затем перчатки. Последним стал пояс с несколькими короткими тубусами.

— О чём ты говоришь? — мальчик сделал шаг вперед. Иккинг — шаг вбок, к окну. Там темнота и снег, на краю деревни его ждёт Беззубик. А дежурящие викинги не должны его заметить, если он будет правильно двигаться.

— Ты сейчас не поймёшь. Иди лучше спать. Так будет лучше, — окно легко открывается с помощью небольшого механизма, и Иккинг, не дожидаясь реакции брата, выпрыгивает в него. С разгона влетает в сугроб, и, слегка скользя по свежему льду, бежит. Мороз колет легкие и гортань, Иккинг уверен, что застудит их, но так надо. Он должен успеть улететь до того, как его хватятся. До того, как Бьёрн разбудит родителей, и те побегут следом.

Алая броня выделялась на белом снегу, словно пятна крови. Всё то время, пока Иккинг делал её по ночам, как когда-то седло для Беззубика, он извинялся перед мертвыми. Порой он словно чувствовал их присутствие. Три пары желто-оранжевых глаз, с укором смотрящие из темноты на краю поля зрения. Но, стоило обернуться, как они исчезали.

За те пятнадцать лет, что он прожил бок о бок с драконами, Иккинг слишком сросся с ними. Ходить в их шкурах — всё равно, что в доспехах из людской кожи. Противно до ужаса.

Впереди показалась чёрная чешуя. Действуя по старой памяти, Иккинг запрыгнул в седло, и через секунду его вжало в спину дракона. На ходу мальчик закрепился, благо пальцы всё прекрасно помнили. За пару месяцев он успел сделать второе седло, боевое.

Ночь была серой. Не светлой, как при полной луне и чистом небе, но и не тёмной, когда хоть глаза выкалывай из-за туч. Облака рваным полотном скользили где-то наверху, и в прорехи пробивался свет, двигаясь причудливыми узорами по земле. Всё меньше и меньше становился родной остров, всё дальше и дальше улетали они с Беззубиком в логово серой драконихи. Иккинг нигде не видел оставшихся фурий, но не сильно волновался по этому поводу. Ночные фурии на то и ночные, что в это время суток их сложно увидеть, даже если знаешь, где они. Мальчик лишь сильнее прижался к спине брата, опустив голову, чтобы ветер не так сильно бил в глаза.

Иккингу было страшно. Что, если он не справится? Когда они летели на королеву в первый раз, он был старше, и в команде поддержки были остальные всадники. Да, неопытные, но они были. И даже тогда он потерял ногу. Что же будет сейчас, когда они вдвоём?

«Мы справимся. Я подготовился, мы с Беззубиком давно сработались, понимая друг друга едва ли не с полу-жеста… О Один», — Иккинг сильнее прижимается к шее чёрного дракона. Он боится, впервые за долгие годы признаётся мальчик себе, боится, что не справится, что провалится. Даже смерть не пугает так сильно, как провал.

Справа слышатся хлопки чужих крыльев. Иккинг приподнимает голову. Скользящая летит рядом, но что за эмоции в её глазах — мальчик не может понять. Вопросительный «урк» с её стороны, долгое урчание от Беззубика. Коротко рявкнув что-то, она, накренившись вправо и сложив крылья, ныряет в туман, словно в воду. Иккинг даже не заметил, как они вошли в зону драконьего гнезда.

— Готов, братец? — голос немного дрожит. Дракон не отвечает, сосредоточенный. Иккинг, в попытке успокоиться, проверил пояс, садится чуть прямее. — Нужно выманить её из гнезда, — фурия кренится вбок, облетая скалу. Здесь брат движется сам, мальчик без малейшего понятия, где в этом тумане вход в гнездовье, и полностью доверяет дракону.

Несколько поворотов, один взлет, и туман рассеивается, уступая место каменному туннелю, а после и вовсе переходит в огромный каменный мешок. Дикие драконы жмутся по углам, их гораздо меньше, чем помнил Иккинг.

«Мы же… мы же перебили часть. И они улетели без добычи… Кто прилетает без добычи, сам становится ею», — по спине мальчика пробежал холодок от осознания. Желая спасти и людей, и драконов, он своими собственными руками уменьшил их число!

Взгляд натыкается на черную чешую под его руками.

«Но иначе они бы убили Беззубика и других фурий…»

Громкий рокот, эхом отражающийся от стен, заставил выплыть из глубин самобичевания. Королева заметила их.

— Вверх! — Беззубик делает резкий взмах, резко изменяя траекторию полета на девяносто градусов. Дракониха, оперевшись лапой на стену пещеры, делает два шага вверх, стремясь достать странного дракона с добычей на спине. Иккинг, держась одной рукой за седло, второй отстегивает один из тубусов, и, нажав кнопку, бросает в открытую пасть. Горящее изделие падает вниз, но мальчик видит, что он не успеет упасть в пасть, пока там только газ.

— Вбок! — Беззубик кренится, уходя за выступ от ревущего пламени. Едва оно стихает, фурия взлетает, двигаясь все выше, к выходу. Остальное гнездовье, видимо, приняв это за знак, взлетает следом, не давая Иккингу рассмотреть, что происходит внизу.

Они вылетели пещеры, как пробка из бутылки. Беззубик на несколько секунд завис над вершиной, и, прицелившись, сделал два выстрела в появившиеся «окна». Первый словил змеевик, неудачно подставившись, второй прилетел драконихе в морду. Заревев от негодования на наглую фурию, она выстреливает струей огня вверх, однако Беззубика там давно уже нет. Он спиралью облетает скалу, громко рыча, вновь бросая вызов.

Когда камни внизу зашевелились, братья отлетели на несколько десятков метров. Среди катящихся камней показался нос, челюсть, стала выползать вся морда. Отряхнувшись от тяжёлых булыжников, словно от воды, королева обвела шестью глазами местность. Иккинг практически слышал её мысли: «Где же ты, наглый дракон, покажись».

«А мы и не прячемся», — словно в подтверждение, Беззубик выстрелил, целясь в глаза. Королева успела закрыть их, однако это ещё больше разозлило её.

Иккинг не стал как-то изгаляться и что-то придумывать, он рассчитывал убить дракониху ровно так же, как и в прошлой жизни — разозлить и взорвать. Первым занимался его брат, обстреливая дракониху. Последний выстрел едва не свалил её с лап. Наконец, она раскрыла крылья, взлетая.

— Пора, — Иккинг направил Беззубика вверх, в облака, внимательно следя за королевой. В удачный момент он хотел снова бросить поджигатель ей в пасть, однако, спохватившись, выбросил зажженный тубус вбок. Если газ взорвется прямо в пасти, о чём он не подумал, то может навредить ей не так сильно, как газ и взрывной выстрел ночной фурии.

Облака сегодня были менее кучными, чем в первый раз. Однако тогда был день, сейчас же ночь играла им на руку.

Их с братом действия отдавали острым чувством дежавю где-то внутри. И даже понимание того, что это действительно когда-то было, не убирало его целиком.

Выстрел, попадание в затылок. Ещё один, в крыло. Они пролетают перед носом, маня за собой. Королева, как и ранее, клюёт на уловку. Иккинг внимательно следит за ней, видит, как прищуриваются серые глаза с ликованием во взгляде, как раскрывается огромная пасть, где каждый клык — с него размером.

— Давай! — Беззубик прокручивается в воздухе, и, дожидаясь зеленого газа, выстреливает. Глаза королевы удивленно распахиваются, она словно не верит в свои ощущения. Иккинг ещё несколько секунд держит зрительный контакт, пока Беззубик не уносит их вбок. Но даже тогда мальчик оборачивается, глядя, как гигантская дракониха раскрывает крылья, сгорающие и рвущиеся прямо на глазах, и с громким «бум!» ударяется об землю.

Взрывающийся газ, наконец, получает свободу, огненным облаком взлетая к небу, пожирая тело своей хранительницы.

Иккинг вглядывается в серое облако. Он не верит, что всё получилось. Это было так… просто. Они к ней, по сути, даже не приблизились.

— Давай-ка проверим, — мальчик разворачивает фурию, и они кружат неподалеку, ожидая, пока осядет пепел.

От королевы мало что осталось. Куски плоти повсюду, верхняя челюсть с покрасневшими глазами, нижнюю Иккинг увидел в нескольких десятках метров от верхней. В воде валяется более-менее целый хвост со злосчастной булавой. Кости от крыльев, словно огромные спицы, разбросаны в разные стороны.

Беззубик приземляется рядом с головой, осторожно обнюхивая её и после, оскалившись, отходит в сторону. Иккинг слышит хлопки крыльев. Задрав голову, он видит сначала только тени, а после — и самих диких драконов. Те приземляются на почтительном расстоянии от Беззубика. В их глазах — неверие. Поколения рабства, наконец, закончились.

Беззубик, гордо выпятив грудь и расправив крылья, ревёт. Драконы склоняют головы к земле.

«Ой-ёй»

— Беззубик, ты снова решил сколотить себе стаю? — тихо шепчет Иккинг, наклоняясь к самому уху дракона. Тот вопросительно смотрит на брата, мол, почему бы и нет.

— Да, ты прав, — через несколько секунд раздумий отвечает Иккинг. Они не знали свободы, всегда под колпаком. Без вожака, вероятно, разбредутся и погибнут. Пусть лучше на Олухе помогают… хотя, сколько их собратьев там полегло… Смогут ли нормально жить?

«Если не смогут, весь мир открыт для них»