Уроборос (джен)

На следующее утро Стоик отнёс Иккинга к хижине Готти. Ходить самостоятельно Иккингу пока не рекомендовалось, лихорадка едва покинула худое тело. Всем было проще и удобней отнести Иккинга к хижине старейшины, чем ей идти через всю деревню к дому вождя.

Он оказался полностью здоров, хоть и ослаблен. Готти советовала побольше пить куриный бульон с травами для укрепления, и дала добро на выход из кровати. С памятью всё оказалось менее жизнерадостно — старейшина не знала, вернутся ли к Иккингу воспоминания, и поделать ничего не могла.

— Он еще молодой, наверстать упущенное не составит труда, — озвучивал написанное призванный на подмогу Плевака. Стоик лишь подивился, насколько эти слова схожи со сказанным ранее.

Дома Бьёрн почти не отходил от Иккинга. Приносил свои и его игрушки, чистые листы и уголек, если младший брат просил об этом. Если тот доедал раньше Бьёрна, старший оставлял ложку в тарелке и страховал брата, когда он шёл обратно в комнату. Неосознанно он заботился о младшем, пытаясь исправиться.

Через неделю Иккинг уже мог выходить в деревню, а еще через неделю вернулся в состояние, в котором был до злополучного похода в овраг.

По собственной инициативе братья обосновались в кузнице. Иккинг помнил, как хорошо нагрузки сказались на его теле, а Бьёрну, пошедшему телосложением в отца, они точно не будут лишними. Плевака же только обрадовался двум подмастерьям, быстро находя парням работу. То рассортировать что-то, то прибраться, то всё колюще-режущее по остроте расставить. Бьёрну, как самому крепкому, кузнец доверил даже точить мечи.

— Не так, — Иккинг отложил в сторону заготовку для рукояти и подошёл к брату, — наклони немного, так угол будет лучше. Меч лучше заточишь.

— Спасибо, — Бьёрн кивнул брату, послушно меняя положение меча и рук. Младший, как старший успел заметить, хорошо разбирался в теоретической части кузнечного дела и в чём-то мелком. На глаз мог прикинуть вес тех же заклепок, расстояние между дырками в кожаном ремне без мерила и многое другое. Порою Бьёрну казалось, что Иккинг здесь не пару месяцев, а пару лет помогает.

По вечерам они надолго задерживались. Бьёрн не желал уходить без брата, а Иккинг постоянно что-то мастерил. Плевака махнул на это рукой через пару недель, и только оставлял старшему замок с ключом, прося последний просунуть под дверь его дома, когда будут уходить. И Иккинг, порою, засыпал за столом, так что Бьёрну приходилось доносить его до дома, благо сила позволяла.

Тихие дни в один момент закончились. Драконы напали.

Вместе с матерью братья укрылись в кузне, одновременно помогая Плеваке с приёмом, заточкой и выдачей оружия. У Иккинга же проклюнулась идея. Беззубик тоже участвовал в налётах, это он помнил с раннего детства. Может, и здесь так же? Тогда нужно только позвать!

«Но в такой суматохе он меня не услышит»

Сбежать в этот налёт у Иккинга не получилось, как и в следующий. Но он не терял надежду, как и время. Всё больше чертежей из прошлого скапливалось у Иккинга под подушкой, первым из которых стал элерон Беззубика. Он не удержался, выковав его и спрятав глубоко под кровать. Пусть и не пригодится, но лучше иметь запас. Второй вещью он хотел создать седло, однако довольно быстро понял, что Беззубик сейчас, вероятно, меньше по размеру, и стоит снять мерки, прежде чем заново делать седло.

Валка и Стоик с легким удивлением наблюдали, как менялся их сын. Робкий, почти всюду следующий за братом, он превращался из ведомого в ведущего. Теперь Бьёрн шёл за ним, помогая в работе. Авантюр стало гораздо меньше, и, на счастье родителей, на арене никто из братьев замечен не был. Единственное, что расстраивало Валку, так это поздние приходы мальчишек домой. А вдруг нападут, когда будут в кузнице? Стоика же ничто не беспокоило. Ребята при полезном деле, к весу настоящего оружия постепенно привыкают. Через годик-другой, по подсчетам вождя, можно будет начать с ними полноценные тренировки.

Постепенно внимание родителей ослабевало. Этого Иккинг и добивался послушанием, втайне готовясь искать своё «порождение молнии и самой смерти». Поначалу был план приручить кого-то с арены, но там были другие драконы, не те, на которых в его прошлом летали ребята. Это не пугало, всё же Иккинг мог завоевать доверие многих драконов, но он понимал, что совершенно не знал их характеры. А быть сброшенным посреди океана не хотелось.

Еще одной проблемой в исполнении плана была помощь Бьёрна. По идее, они должны были остаться на арене допоздна, попросив оставить ворота открытыми, чтобы оба могли выйти. Прикрытием стала бы тренировка на настоящей арене. Вот только его брат был к драконам другого мнения, нежели он сам. Как и Иккинг в далеком детстве, Бьёрн мечтал убить летающую тварь, защищать деревню и родных. И едва заметно Иккинг решил влиять на брата, как-то заинтересовывая его, рассказывая, как было бы хорошо, если бы не было войны с драконами. И, с течением времени, старший начинал к нему прислушиваться.

С родителями такое не прошло.

— Иккинг, послушай, — заговорил Стоик, когда Иккинг поднял эту тему за одним из обедов, — мы воюем с драконами вот уже семь поколений, а это больше сотни лет. Мир между нами невозможен.

Валка, услышав эти слова, вздрогнула, едва не промахнувшись посудой мимо стола.

— А если возможен? Если найдется тот, кто приручит дракона? — внутри Иккинга робко загорался огонек надежды. Он однажды доказал отцу, что это возможно. Но то было в пятнадцать лет, а сейчас ему девять. Разница колоссальна.

В столовой повисла тишина. Бьёрн сидел тихо, как мышка, Валка замерла возле стола. Стоик же молчал, нахмурившись.

— Пап, я могу доказать, что это возможно, — пошел он на отчаянный шаг.

Иккинг слышал, как билось его сердце, и ему казалось, что это слышит вся семья. Молчание заставляло его потихоньку паниковать.

— Как? — короткое слово словно упало с губ вождя.

— Идём, — Иккинг спрыгнул со стула, быстро дойдя до двери. Стоик, тяжело вздохнув, поднялся следом. Валка и Бьёрн, быстро убрав со стола оставшуюся посуду, догнали их через минуту.

Иккинг намеренно выбрал день, когда тренировок с драконами никто не проводил. Так они, по его мнению, будут спокойней.

— И что ты будешь делать? — спросил вождь, когда они подошли к запертой арене.

— Увидишь. Просто… доверьтесь мне, — Иккинг, одобряюще улыбнувшись, пролез между бревнами перегородки. Стоик был напряжён.

Со стойки возле стены Иккинг взял знакомый кинжал и щит, последний был почти с него размером. Оглядев клетки, Иккинг кивнул на ту, где сидело Ужасное чудовище. Бьёрн, наученный братом, нажал на нужный рычаг.

Этот дракон поведением напомнил Иккингу Кривоклыка. Так же выскочил из клетки, подожженный, выстрелил огнем куда-то вверх, попытавшись прорваться через цепи. И только после заметил маленького Иккинга.

Медленно, словно крадучись, он приближался. Вспоминая первый опыт, Иккинг плавно отступал назад от горящего дракона, сбрасывая кинжал и щит. Едва не забыв, он так же, мягкими движениями, достал детский по размерам ножичек из сапога, отбрасывая его в сторону. В глазах дракона он видел удивление.

— Я не такой, как они, — Иккинг протянул руку вперед, останавливая её в паре десятков сантиметров от горящей чешуи, — я не хочу убивать вас.

Он смотрел в глаза чудовищу, говорил спокойно. Ему не о чем было волноваться. Он говорил правду.

— Позволь мне доказать остальным, что война с вами — ошибка. Помоги остановить убийства, — Иккинг, не боясь, приблизил руку на пару сантиметров, отворачиваясь, не давя. Он дышал размеренно, не показывая страх, загнав его куда-то в глубину. Сейчас от решения дракона, зависела судьба многих людей и крылатых существ.

Иккинг выдохнул, когда почувствовал под своей ладонью знакомую чешую. Глупая улыбка сама расплылась на лице. Парень поднял глаза на дракона. Во взгляде ужасного чудовища словно читались слова: «Я рискну, человек, довериться тебе. Но и ты не подведи».

Оглядевшись, Иккинг нашёл веревки. Быстро соорудив крепления, он сел на шею дракона, и тот выпрямился. И только сейчас заметил людей на стенах. Жители деревни, видимо, пришли, привлечённые выстрелом в непривычное время, и сейчас стояли шокированными, как и отец с матерью. Бьёрн, сжимая руки в кулачки, тихо радовался победе брата.

— Пап, открой, пожалуйста, ворота, — голос сына выдернул Стоика из шока. Одним движением он поднял массивную конструкцию, отходя назад и отводя семью, прикрывая собой. Иккинг же осторожно послал дракона вперед. «Только не сорвись в небо, только не сорвись», — мысленно умолял его викинг.

Медленно они шли по деревне. Люди замирали, увидев их, уступали от шока дорогу. Родные шли следом.

В какой-то момент Иккинг остановил чудовище.

— Мам, пап, Бьёрн, мне нужно улететь. Я постараюсь вернуться в ближайшие пару дней. Не теряйте меня. Я вернусь, — дракон по его команде взлетел.

Земля быстро отдалялась, а люди становились всё меньше и меньше, пока не исчезли вовсе.

— Спасибо, — он почесал дракона под подбородком. — У меня к тебе последняя просьба. Помоги мне найти ночную фурию.