Уроборос (джен)

Повседневность. Пожалуй, именно так можно описать следующие несколько месяцев. Медленно, со скрипом, Иккинг мирил викингов с драконами, ломая лёд многовековой вражды. Отнюдь не всем понравились новые соседи и то, что их дети дружат с их врагами.

— …Я хочу лишь знать — почему? — в голосе Ньяла прижавшийся к стене Иккинг слышал искреннюю боль и непонимание. — Они убивают нас с начала войны! Почему ты обесцениваешь жизни собственных предков, которые головы сложили в битвах с драконами?!

— Око за око, и весь мир ослепнет, отец, — раздался в ответ более спокойный голос Арна. — Ужасное чудовище убило нашего предка. Его сын убил дракона, сына убил другой дракон. Это чёртов Уроборос! Укусил себя за хвост, и всё, дальше него не видит. Отец, я знаю, что для викинга честь погибнуть в битве с достойным противником, с оружием в руках. Но я не хочу терять тебя! Ты сам вырос как Ньял, сын Халлы, а не сын Дага⁽¹⁾.

На несколько минут повисла неприятная тишина, после чего Арн вновь заговорил. Его голос стал жёстким, показывая, что его владелец не потерпит никаких возражений:

— Если для безопасности моих детей нужно только оседлать драконов, примириться со старым врагом, которому, как оказалось, всю жизнь дурили мозги, то я сделаю это. Я хочу воспитать не только сыновей и дочерей, но и внуков, и покрыть себя славой, как драконьего наездника, а не драконоубийцы, коих на архипелаге больше, чем рыбы в море, — Иккинг услышал шаги и поспешил отойти в тень.

— Ты — не викинг! — Арн, замерший возле прохода, вздрогнул и остановился. — Ты мне не сын!

Иккинг сглотнул. Арн повернул голову, почти касаясь подбородком плеча, чтобы викинг видел его лицо.

— Так тому и быть, — прошептал севшим голосом, и, поколебавшись с секунду, продолжил движение.

Когда Арн прошёл мимо, мальчик, подождав несколько секунд, вышел из прохода между домами. Взглянув на Ньяла, он поймал полный боли и глухой ненависти взгляд. Его лицо было бордовым от злости.

— Драконы всегда были нашими врагами. Они погубят наш остров. Из-за тебя! — практически прошипел он, бросаясь вперед. Иккинг едва успел увернуться от рук обезумевшего викинга, отшатнувшись в проход, из которого вышел. Пальцы Ньяла стукнулись о дерево, хрустнув. Иккинг, не раздумывая, бросился через проход на более оживлённую улицу. Драться с мужиком в два раза выше тебя и в три раза крепче было самоубийством.

— Помоги-те! — Иккинг нутром почуял опасность, рефлекторно падая на землю. Топор просвистел над его головой, вонзаясь в сруб дома. Инстинктивно мальчик перекатился, забиваясь в просвет между домом и землей.

Снаружи слышался шум, Иккинг видел множество ног из своего убежища — обезумевшего викинга активно «успокаивали» его же соплеменники.

— Иккинг! — услышав испуганный голос матери, мальчик вылез наружу, весь в пыли. И тут же попал в мягкие крепкие объятия.

— Ты не ранен? — женщина немного отстранилась, осматривая сына.

— Не успел. Я увернулся и побежал, — успокоил Иккинг Валку. Та с облегчением выдохнула.

— Иккинг! — по дороге к ним сбегали Бьёрн с отцом. — Что случилось? Ты в порядке?

— Я бы тоже хотел знать, что случилось, — взгляд Стоика остановился на удерживаемом викинге.

— Я вышел из прохода между домами, — осторожно начал Иккинг, следя за реакцией Ньяла. — Ньял стоял возле дома взбешённый. После того, как он посмотрел на меня, то словно дракона увидел. Бросился, голыми руками хотел задушить. Я успел отшатнуться в проход и побежать, потом упал, чтобы топор прилетел не в голову, — Иккинг пальцем указал на сруб, — и закатился под дом. Ньял слишком большой, не пролез бы. А потом я увидел множество ног, жители его поймали, — викинги кивали, подтверждая слова мальчика. Стоик кивнул, показывая, что понял.

— Кто знает причину его безумства? — спросил он заметно громче.

— Перемирие, вождь, — раздался из задних рядов голос Арна. Толпа расступилась, давая ему пройти в первый ряд. — Он всей душой ненавидел драконов, особенно ужасных чудовищ, убивающих мужчин нашего рода одного за другим. А теперь у нас с ними перемирие, — Арн развёл руки в стороны, вздыхая. Стоик стоял, нахмурившись. Он предвидел подобное, когда его сын привёл стаю и заявил о мире, и отчасти был рад, что нарыв вскрылся так рано. Но ему совсем не нравилось, что викинг сорвался на его сыне.

Сам вождь с трудом принимал душою то, что они с драконами не враги. Рука рефлекторно тянулась к боевому топору, едва он видел крылатый силуэт на горизонте или проносящуюся тень над головой. Иккинг, хоть и отселил практически всю стаю на ближайшие острова, оставил малую часть на острове Олух — тех, что уже встретили своих наездников. Но всё равно было до сумасшествия непривычно видеть чешуйчатый бок за углом или шипастый хвост посреди дороги. Однако он обязан был привыкнуть к этому. Как бы сильно ни хотелось вернуться в прошлое, были две причины, по которым он должен был это сделать: меньшая по значению — драконы действительно приносили пользу, количество смертей его соплеменников заметно уменьшилось, что не могло не радовать. Вторая, и самая важная, — его семья. Он видел счастье в глазах Иккинга, когда тот возвращался с ежедневных полётов, радость и интерес Бьёрна, приходившего с арены или от кого-то из всадников, надежду жены, которая не могла поверить, что война окончилась. Что драконы больше не умирают от рук викингов. Ради счастья и безопасности своей семьи Стоик был готов пойти на всё.

Заметив ожидание в глазах викингов, вождь оглядел толпу. Пора было сказать своё слово. Но перед этим…

— Ньял, сын Халлы, за попытку убийства моего сына ты изгоняешься с острова Олух. Отныне ты больше не житель нашего острова. На рассвете ты покинешь его, если же осмелишься вернуться, тебя встретит лишь смерть. Уведите его, — Стоик кивнул трём викингам, державшим Ньяла. — Что касается всех остальных. Кто не готов мириться с драконами — порт всегда открыт. Я не потерплю драк и уж тем более убийств. Драконы отныне нам не враги, — вождь положил руку на плечо Иккингу и обводя соплеменников взглядом, запоминая реакцию и прикидывая возможную опасность для сына. Повторения этой ситуации он не допустит…

Малая часть жителей всё же покинула остров после отцовских слов, но, слава Тору, нападений или сошедших с ума викингов с того момента больше не было. А вот количество драконьих всадников лишь увеличивалось. Иккинг старался научить их всему, что помнил и умел сам. Они же, в свою очередь, удивляли мальчика в ответ. Чего стоит Бьёрн, который научил своего змеевика гарцевать, притворяться мёртвым и танцевать в воздухе! На его полёты Иккинг смотрел с замиранием сердца, настолько это было красиво. Как Наутиз играючи облетает скалы, перескакивает с потока на поток на полураспахнутых крыльях, входит в горизонтальный штопор. А что Бьёрн вытворял — Иккингу это напомнило маму в прошлой жизни. Только она так непринужденно соскальзывала с драконьего крыла в пропасть, зная, что поймают. Бьёрн унаследовал эту её черту — он бесстрашно гулял по своему дракону в моменты пируэтов со спины на брюхо, с крыла на крыло и в пропасть, совершенно не страшась. Когда Иккинг впервые увидел это, у него сердце чуть не остановилось. Он прыгнул за братом на Беззубике, обгоняя змеевика и ловя мальчика. Тот, на удивление старшего, обиженно вскрикнул. Лишь после полного «танца» Иккинг всё понял, но наказал тренироваться только под надзором взрослого, оседлавшего дракона.

— Я не хочу, чтобы ты пострадал, понимаешь? — Бьёрн кивнул. Он понимал, видел по глазам старшего брата. А через пару месяцев решился на авантюру:

— Иккинг, а давай вместе попробуем станцевать на драконах?

Иккинг тогда подавился воздухом от такого предложения. Но, подумав, не отказал — это здорово улучшало координацию между драконом и всадником, что им с Беззубиком, что Бьёрну с Наутизом будет полезно. И теперь они каждый вечер после тренировок с отцом (Стоик после того случая решил учить бою обоих сыновей, махнув рукой на возраст младшего) улетали к дальним скалам, где до восхода луны тренировались. Ночами же Иккинг убегал в мастерскую, отсыпаясь по утрам. До двенадцатого дня рождения брата осталось всего ничего, и он готовил два подарка: один на сам праздник и один чуть погодя.

* * *

Празднование обещало быть бурным и алкогольным. Но перед этим всех викингов попросили собраться неподалеку от арены, где предварительно были расставлены трибуны. Возле моря внизу дежурили два всадника, остальные были предупреждены о готовящемся безумии и наличии страховки для двух сорвиголов.

— Попрошу ваше внимание! — воскликнул Иккинг, высоко подняв руки, когда все расселись. Шёпот быстро стих. — Мы с моим братом кое-что подготовили для вас на его день рождения. Просьба не пугаться, — последнее было больше адресовано родителям, чем викингам. Заметив, что до жителей дошли его слова, Иккинг сделал несколько шагов назад, падая с обрыва.

Перевернувшись в воздухе, мальчик уцепился за седло поймавшего его Беззубика. Два дракона, черный и жёлтый, двумя параллельными стрелами взлетают вверх, сходясь в спирали и сужаясь, пока мальчики не касаются друг друга спинами. Небольшой крен вправо, драконы складывают левые крылья, расходясь красивым цветком, камнями падая вниз и переходя в горизонтальное положение. Теперь партия всадников — те, встав в полный рост, идут по вошедшим в штопоры драконам. Бьёрн мягко соскальзывает с крыла змеевика, Иккинга подбрасывает толчок от Беззубика. Теперь уже дети летят параллельно друг другу, только один вверх, другой вниз. Иккинга подхватывает когтями Наутиз, Бьёрн приземляется на Беззубика. Старший брат во время штопора переползает дракону на спину.

Драконы плавно заходят на горизонтальные петли высоко в небе, сужая круг с каждым взмахом крыльев, пока не сходятся настолько, что мальчики сцепляются руками. Беззубик и Наутиз двигаются быстро, мир вокруг вращается колесом. И, по знаку, братья расслабляют колени, а драконы резко расходятся в сторону. Всадники соскальзывают с сёдел и падают, смотря друг другу в глаза и улыбаясь. Иккинг видит растрепанные волосы брата, капли пота на его лице, расширенные от счастья и всплеска адреналина зрачки. И уверен, что выглядит точно так же.

Драконы двумя стрелами пикируют вниз, мальчики, оттолкнувшись руками, разлетаются в стороны, и каждого ловит свой дракон чуть ниже линии трибун. Резкий выход из пике, высокий взлет, и фурия со змеевиком расслабляют крылья, падая спинами вниз и начиная беспорядочное вращение. Поймать ветер, выйти из очередного пике едва не задевая крыльями друг друга, зайти в очередную петлю навстречу второму дракону на грани столкновения. Не удержавшись, Иккинг поднял руку, и об его ладонь ударилась ладонь брата, едва не отбив её. И, спустившись широкими спиралями, плавно приземлиться перед викингами.

Мальчики глубоко дышали, лица были покрыты каплями пота, но счастливыми донельзя. Восторженными глазами они смотрели на шокированных зрителей. Через несколько секунд люди взорвались восторженными криками и повскакивали от избытка чувств с трибун.

— Кажется, им понравилось не меньше нашего, — негромко шепнул Иккинг брату. — Ты молодец.

Мальчик засиял от похвалы и реакции на танец, как начищенная чешуйка змеевика.

Долго их родители после этого мучили бы, если бы Иккинг не заготовил все ответы и подстраховки заранее. Летали со взрослыми, они были в курсе, внизу летали двое на всякий случай. Валке и Стоику оставалось только качать головами, поражаясь разумности сыновей.

Подарков в тот день Бьёрн получил немерено, с самыми разными пожеланиями и просьбами не заканчивать «танцы на драконах» после единственного шоу. Иккинг подарил брату огненный меч, похожий на Инферно, его собственный из прошлой жизни. Только тот несколько отличался: гардой теперь служила распахнутая пасть змеевика, рукоять была сделана из его сброшенной кожи, а сами капсулы стали более вместительны — у брата ладонь была шире, чем у Иккинга, и рукоять пришлось сделать толще. А после, втайне от родителей, мальчик отдал и второй подарок — лётный костюм. И сообщил, что сделал себе такой же. Ну и что, что они оба быстро вырастут? Ещё парочку сделать не проблема, а вот радость и объятья брата намного ценнее.

Отец от вида и способностей чуда-меча сильно удивился, но против не был, и теперь Бьёрн учился владеть боевым топором на пару со щитом, время от времени они переходили на молоты. От себя Иккинг добавил огненный меч (тот был значительно легче стального и требовал определенной сноровки) и бой верхом на драконах, а мама — стрельбу из лука. Сам Иккинг заново учился стрелять и управлять вторым Инферно. Не забывал он и об обучении других викингов «Науке о приручении драконов», как обозвал это в своё время Рыбьеног.

* * *

— А тебе не кажется это несправедливым? — спросил Рыбьеног. Иккинг пожал плечами. На днях он предложил идею гонок на драконах, и сейчас они втроём разбирали её в доме Ингерманов.

— Отчасти — да, кажется. Громмель не сможет догнать змеевика и уж тем более ночную фурию, — Беззубик, дремавший в углу, приоткрыл один глаз и приподнял ушной отросток. Но, поняв, что речь не о нём, вернулся к дрёме.

— Что предлагаешь? Разбить по группам? — подал голос Бьёрн, сидевший по левую руку от Иккинга.

— Мне кажется, это будет лучше всего. И нужно добавить разнообразия, не только на скорость делать гонку, но и ловкость, тактические задания…

— Взаимодействие с драконами. Не танцы, как у Бьёрна, а на понимание, умение подать команду издалека, только звуком или жестом. Мы же не всегда будем верхом, а помощь может пригодиться в любой момент, — продолжил Иккинг.

— Выходы из различных трудных ситуаций, — подхватил Рыбьеног.

— И чтобы на разных драконах. Сам сказал, не всегда будешь верхом. Вдруг на диком придётся сражаться, — заразился энтузиазмом Бьёрн.

Иккинг ненадолго задумался.

— Организовать постоянно всё и для всех у нас не выйдет, — мальчишки удивленно повернули головы. — У викингов есть и другие обязанности. Нужно пасти скот, ловить рыбу, женщинам — вести хозяйство. Так что я предлагаю следующее: обычных жителей обучим простому взаимодействию с драконами, и, может, танцам, если пожелают. Тем, кто хочет посоревноваться — выходы из ситуаций, гонки и испытания на ловкость, те же танцы. Тем, кто будет патрулировать остров и в принципе пойдут, как защитники, — взаимодействие с драконами вплоть до жестов или голоса и всё остальное. Я не уверен пока насчёт танцев. С одной стороны, они позволяют увереннее себя чувствовать на драконах, а с другой — здорово отнимут время…

— Я предлагаю смотреть по ситуации. Пока что сделаем две ветки для желающих — с танцами и без. И сравним, — предложил незатейливый выход Бьёрн. Иккинг кивнул. Да, так будет лучше всего.

Когда Стоику их маленькое трио показало выкладку с предложениями, тот ненадолго впал в ступор.

— Ну вы даётё, — сказал он, разглядывая рисунки и подписи к ним. Помолчал несколько минут, покивал, и сказал: — Добро. Вы молодцы, — мальчишки просияли от похвалы. — Можете приступать. Если станет сложно, можете остальных ребят в помощь позвать, — во взгляде отца младший сын разглядел лукавство. Иккинг поник.

— Ты же не Сморкалу с близнецами и Астрид имел ввиду? — и понял по довольному лицу, что именно их. — Ну ладно Астрид и Сморкала, но близнецы? Они же всё разнесут! — здесь Иккинг не врал. В свободное время Забияка с Задиракой постоянно пытались что-то сломать или подраться друг с другом. Иккинг искренне радовался, что настоял на том, чтобы ни у кого из его прошлой команды пока не было дракона. Они ещё не созрели, как ему казалось. Ни год назад, ни сейчас, когда им всем по девять-десять лет. Как говорил отец, они в этом возрасте жутких жутей гоняют, а не думают над межвидовым перемирием и его последствиями.

1) Скандинавы иногда сыновей называют по матери, особенно в тех случаях, когда отец умирал рано: сын Ингунн, сын Халлы и т.д.

Вернуться к тексту