Крестник (гет)

В последнюю неделю семестра профессор МакГонагалл составила списки желающих остаться в замке на Рождество. Таковых оказалось немного, и среди них Сириус, мотивировавший свое решение тем, что у него нет такой семьи, с которой он бы горел желанием провести свои первые в жизни каникулы. МакГонагалл сделала ему выговор за высказывания в адрес родителей, но в свой список все же внесла. К тому же, отсутствие писем из дома красноречиво говорило о том, что и там не особенно жаждут видеть старшего сына на Рождественском ужине.

— Надеюсь, ты найдешь чем тут себя развлечь, — Марлин, одетая в теплое клетчатое пальто и мохнатые варежки, шагала рядом с Сириусом, который с помощью палочки управлял ее чемоданом. Блэк остановился возле ворот, за которые ему выходить было не положено, и усмехнулся.

— Не сомневайся. Нюниус тоже остается, а значит, мы отлично повеселимся.

— После каникул жду от тебя подробный отчет о проделанных шалостях, — Джеймс пожал руку друга. Сириус просиял озорной улыбкой и хлопнул запыхавшегося Питера по плечу.

— Без вас будет не то, — признался он. Ремус сделал умоляющие глаза.

— Может, тогда не стоит ничего затевать? — неуверенно предложил он, прекрасно зная, что этих обормотов и танком не остановишь.

— Эй, мы, кажется, уже все продумали, такая шалость пропадает! — возмутился Поттер, который одной ногой уже был в безлошадной карете, которые везли студентов до станции Хогсмид. — Одобрено, между прочим, мисс МакКиннон и персонально вами, мистер Люпин!

Марлин хихикнула в предвкушении. Идея, пришедшая в голову Сириуса, была весьма безобидной, вот только жаль, что ее итог они не увидят.

— Эй, копуши! — раздался где-то вдалеке рык Хагрида. — Поезд вас ждать не будет, потопаете в Лондон на своих двоих! Пошевеливаемся, ну!

Сириус торопливо обнял Марлин и пожал мальчикам руки на прощание. Поскользнувшийся Питер растянулся возле кареты, и закатившему глаза Блэку пришлось помогать ему подняться и усесться таки в экипаж. Мальчик махал друзьям до тех пор, пока карета не завернула за угол, и, оставшись в одиночестве, Сириус резко ощутил тоску. За одиннадцать лет, которые он провел в фамильном особняке, он привык быть один, но теперь, когда у него появились друзья, одиночество тяготило его, как камень на шее. Постояв еще какое-то время на морозе, Блэк развернулся и потопал обратно в замок.

Народ в гостиной можно было пересчитать по пальцам, и все старшекурсники. Что ж, придется ему все каникулы коротать одному. Ребята, конечно, обещали писать, но разве могли строчки на пергаменте заменить живое общение? Поэтому гриффиндорцы бросали какие-то подозрительные взгляды на одинокую фигурку Блэка, устроившегося у камина с книжкой на коленях. Мало ли какие мысли бродят в его черноволосой голове? Сириуса подобное отношение нисколько не трогало, он отрешенно смотрел в книгу, оставленную ему Ремусом, механически переворачивал страницы и понимал, что не запомнил ни единого слова из того, что прочитал. Если так и дальше будет, то лучше уж пойти и записаться в помощники к Филчу. Или к Хагриду. Сириус вдруг оживился. Неплохая, между прочим, идея. Лесничий частенько пропадает в Запретном лесу, который им с Джеймсом давно уже хотелось покорить. Вот и нашелся отличный повод сделать это почти официально. Другое дело, захочет ли Хагрид взять в помощники какого-то там первокурсника? Сириус уже намеревался побежать к нему с такой просьбой и даже отложил книгу, но тут его взгляд упал на окно, где бушевала страшная метель, и весь его пыл мгновенно рассеялся. Ладно, к Хагриду он сходит завтра, а пока что можно наведаться на кухню, чтобы не встречаться лишний раз в Большом зале с Нюниусом, который в данный момент являлся объектом для шуток номер один.

* * *

Поезд несся в сторону Лондона, за окном проплывали пейзажи, рассмотреть которые не представлялось возможным из-за метели. Джеймс и Ремус играли в зачарованные шахматы, Питер наблюдал за игрой и жевал очередную шоколадную лягушку, а Марлин уткнулась носом в какую-то книгу и постоянно раздраженно фыркала, когда громкие восклицания игроков отвлекали ее от процесса чтения. В половине четвертого в вагонах уже зажглись лампы, а старосты перестали патрулировать коридоры и разошлись кто куда. Очередная партия была за Ремусом, и проигравший Поттер принялся было расставлять фигуры на доске, как вдруг передумал и отодвинул их от себя.

— Фу, у меня уже мозги пухнут, — проворчал он. — Какой там у нас счет, Рем?

— Девять — шесть, вы ведете, Гроссмейстер, — усмехнулся Люпин. — Я, наверное, все равно не отыграюсь.

— Ну и забей, — фыркнул Джеймс, снял очки и протер уставшие глаза. — Блин, ну никак не могу привыкнуть к этим стекляшкам...

— Так и не узнали, кто это был? — пискнул Питер. Джеймс напрягся, но все же соизволил ответить:

— Если бы узнали, Пит, тебе бы это было известно.

— Как они могут?! — вдруг раздался возмущенный голос Марлин. Мальчики переглянулись и недоуменно на нее уставились. Марлин с такой злостью захлопнула книгу, что она чуть не согнулась. Серые глаза девочки сейчас были полны злых слез. — Он же их сын, каким бы он ни был! Почему они так с ним, за что? Только потому, что он поступил не на тот факультет?!

Джеймс угрюмо молчал, не зная, как объяснить маглорожденной Марлин, что такое быть Блэком. Мама не очень любила распространяться о своих родителях, но из скупых данных Джеймс сделал вывод, что ей самой повезло разве что самую малость больше, чем его другу. Дорея хотя бы была распределена в Слизерин и вышла замуж за чистокровного лорда Поттера. Во всем остальном Виолетта и Сигнус Блэки старались делать вид, что их младшей дочери вообще не существует. Дорея привыкла к такому отношению и никогда не жаловалась, довольствуясь тем, что имеет. Но с Сириусом такой номер ни пройдет — он все-таки старший сын и, соответственно, наследник рода, а значит, вести себя должен подобающим образом. Если бы Джеймс мог, он бы непременно отменил эту дурацкую аристократию, стер бы границы между обычными волшебниками и волшебниками из знатных родов, а так же избавился от глупой дележки на чистокровных и маглорожденных. Отец, конечно, никогда его не поймет, да и вообще ни один себя уважающий аристократ, чтоб им всем пусто было, не откажется от своих ничем не заслуженных титулов...

— Джим, ты что, уснул? — помахал у него перед носом Ремус. — Приехали, говорю...

На платформе царил полумрак, который не удавалось рассеять даже бесчисленным фонарным столбам. Марлин, помахав ребятам на прощание, скрылась за барьером, отделяющим платформу от глаз маглов, Питер поспешил за ней, а Ремуса встретил отец, и оба тут же аппарировали. Джеймс осмотрелся по сторонам и наконец заметил мать, которая стояла рядом с Друэллой Блэк, встречающей своих дочерей. Правда, здесь была одна Нарцисса, которая что-то объясняла разгневанному отцу. Сигнус дал выход эмоциям тем, что накричал на съежившуюся дочь, а Друэлла просто молчала, опустив голову. Дорея неодобрительно качала головой, но тоже ничего не говорила.

— Здравствуй, мама, — улыбнулся Джеймс и тут же оказался в объятиях Дореи. Карие глаза женщины, которые достались от нее сыну, были полны слез. — Что-то случилось? Почему лорд Блэк позволил себе повысить голос на Нарциссу?

— Здесь мы это не обсуждаем, — ласково улыбнулась Дорея и коснулась щеки Джеймса, отчего тот закатил глаза. — Ты похудел, мой дорогой. Что же, вас там совсем не кормят?

— Мам, — многозначительно протянул Джеймс, озираясь по сторонам. — Я уже не маленький!

— Ладно, идем, мой маленький большой сын. Отец заждался.

Дома почти ничего не изменилось за полгода, разве что нововведение составляла пушистая праздничная елка посреди желтой гостиной. Несмотря на то, что наряжать елку в домах аристократов считалось дурным тоном, Дорея и Чарльз не находили эту рождественскую традицию пошлой. Дорея оказалась права — Чарльз действительно ждал сына с нетерпением, но сам встретить его не мог, поскольку принимал каких-то важных гостей из Министерства. Дорея вручила чемодан сына одному из домовых эльфов и шепнула:

— Иди к себе, дорогой, отдыхай с дороги, тебя эльфы потом позовут к ужину.

— Мам, подожди, — Джеймс нахмурился. — Может, теперь скажешь, почему на Нарциссу ругался отец? Что она успела натворить, едва сойдя с поезда?

Дорея покосилась на закрытые двери главного зала поместья, откуда раздавались довольные голоса гостей, и вздохнула.

— Андромеда осталась в школе на каникулы, несмотря на то, что отец велел ей приехать. Они устраивают большой прием у себя в мэноре в честь твоего крестного, и хотели, чтобы вся семья была в сборе, особенно невеста Люциуса...

— Но Нарцисса-то здесь при чем? — никак не мог понять Джеймс. — Почему нужно было выражать свое недовольство ей? Как будто она в ответе за свою старшую сестру!

Дорея, которой прекрасно был известен вспыльчивый нрав сына, лишь покачала головой. Он еще совсем ребенок и многих вещей попросту не понимает... А Джеймс тем временем вспомнил разговор Андромеды и маглорожденного хаффлпаффца Теда Тонкса на Астрономической башне, и картинка в его голове прояснилась.

— Ну, хотя бы Сириусу будет не так скучно в замке, — нашел он плюс в решении Андромеды.

— Сириус тоже остался? — приподняла брови мать. Джеймс мрачно кивнул.

— Сказал, что у его матери будет еще куча времени летом для тренировок на нем Круциатуса, — холодно сообщил мальчик. Дорея резко побледнела. — Кстати, — продолжил Джеймс уже более бодрым голосом, — он просил еще сто раз передать тебе большое спасибо за подарок на день рождения. Таскает твой свитер даже на уроки. МакГонагалл пришлось чуть ли не силой выпроваживать его из кабинета, чтобы он переоделся в форму...

Легче леди Поттер если и стало, то лишь самую малость. Если бы она имела хоть немного влияния на свою племянницу! И тут ей в голову пришла дикая, но в то же время простая мысль. Если кто и мог повлиять на Вальбургу Блэк, то это лорд Волдеморт.

* * *

От скуки и ничегонеделанья Сириус бесцельно слонялся по замку в надежде отыскать себе хоть какое-то развлечение. Закутавшись посильнее в зимнюю мантию, мальчик вышел на крыльцо и прищурился от бьющей по глазам белизны снега. Утопая по колено, Сириус гулял по двору школы до тех пор, пока не стемнело. В окнах замка зажглись огни, в Большом зале готовился рождественский ужин. В связи с тем, что обитателей замка было всего ничего, было решено сесть за один стол. Выбор пал на гриффиндорский. Сириус усмехнулся, наблюдая за Нюниусом, который чувствовал себя явно не в своей тарелке, сидя за столом вражеского факультета. Сириус плюхнулся на свое законное место и потянулся было к большому куску индейки, как вдруг рядом с ним кто-то бесшумно опустился на то место, что обычно занимал Джеймс.

— Счастливого Рождества, кузен, — раздался тихий, но довольный голос Андромеды.

— И тебе счастливого рождества, Меди, — улыбнулся Блэк. — С чего это ты решила остаться в замке?

Андромеда не ответила. Ее плечи как-то поникли, а сама она бросила быстрый взгляд в сторону квартета из хаффлпаффцев, которые смеялись чему-то своему на дальнем конце стола. Сириус вытянул шею, но не увидел ничего такого, что помогло бы пролить свет на решение сестры.

Снейп, сидя в одиночестве, уныло ковырял вилкой в тарелке и ни на кого не смотрел. Несколько слизеринцев постарше о чем-то серьезно беседовали вполголоса, две девушки с Рейвенкло бросали на хаффлпаффцев томные взгляды и глупо хихикали. Преподаватели преспокойно ужинали за своим столом. Вот и вся компания, что собралась в вечер Сочельника в Большом зале.

Дамблдор поднялся со своего места и сказал какое-то поздравление, но Сириус с Андромедой его не слушали. Каждый думал о своем и ни на кого не обращал внимания. Оба с каким-то остервенением втыкали вилки в съестное, но кусок в горло не лез. Вероятно, это было самое ужасное Рождество в их жизни, но Сириус успокоил себя тем, что на этот раз хотя бы сумасшедшая мамаша не портит ему праздник.

В Гриффиндорской башне царило веселое оживление, старшекурсники вовсю праздновали почти наступившее Рождество. Сириус заперся у себя в комнате, лег в постель и стал думать о том, что уже завтра наверняка будет повеселее, когда все увидят результат их шалости. Особенной оригинальностью она не отличалась, и Джеймс объяснил это тем, что под конец года идеи в их головах стали сходить на нет. Но зато Поттер торжественно поклялся, что в будущем году их компания добьется звания самых отпетых бузотеров Хогвартса.

Утром, быстренько разобрав немногочисленные подарки от друзей и кое-как приведя себя в порядок, Сириус, перепрыгивая через ступеньки, помчался в Большой зал на завтрак. Школьники и преподаватели весело желали друг другу счастливого Рождества и бросали странные взгляды на одинокую фигуру, сидевшую на краю гриффиндорского стола, на время каникул ставшего общешкольным. Северус Снейп старательно не замечал направленных на него взглядов, делал вид, что не слышит приглушенных смешков, и все же терпение его лопнуло, когда к нему подошла профессор МакГонагалл и заявила, что не позволит ему разгуливать по школе в таком виде даже в честь праздника. Не выдержав, Снейп схватил со стола серебряный поднос и уставился на свое слегка искореженное отражение.

Сириус, едва сдерживая рвущийся наружу смех, никак не мог отпить чаю из своего стакана — то и дело раздавались не самые культурные звуки журчащей жидкости. А дело было вот в чем: на свой день рождения Сириус получил зачарованный шампунь, который после использования творил на голове в прямом смысле черт знает что. Решив, что ему самому такое средство уж точно не понадобится, Сириус с щедрой душой презентовал его Снейпу на Рождество с приложенной открыткой, на которой значилось: «Дорогой Сев! С Рождеством тебя! Прими от меня в подарок этот чудодейственный шампунь, если ты им воспользуешься и загадаешь желание, то оно непременно сбудется! С любовью, Лили». Марлин, правда, категорически возражала против использования имени Эванс, но Сириус настоял на том, что тогда эффект будет стопроцентным, ибо к обычному шампуню Снейп и на милю не подойдет. Интересно, какие это желания у Снейпа такие, что сейчас на его голове красовалось нечто, напоминающее прическу или ее подобие магловских клоунов? Длинные сальные волосы превратились в пышную шарообразную шевелюру ядовито-оранжевого цвета.

— А тебе идет, Снейп, — не удержавшись, прокомментировал какой-то слизеринец. — Все ж лучше чем то, что было.

Не сказав ни слова, Снейп пулей вылетел из Большого зала. МакГонагалл, раздуваясь, как лягушка, махнула ему вслед волшебной палочкой, намереваясь отменить действие шампуня, но не тут-то было. Волосы вдруг стали стремительно расти и светлеть и уже через мгновение напоминали длинную седую шевелюру Дамблдора. Школьники плакали от смеха, а Снейп, красный от унижения, бросил на Сириуса полный ярости взгляд, в котором так и читалось: «Тебе не жить!» Сам Сириус театрально прикрыл лицо ладонью, словно ему было стыдно за однокашника. Однако тонкие губы едва уловимо шевельнулись:

— Шалость удалась!

* * *

Джеймс впервые был допущен на светское мероприятие подобно тому, что устраивали Малфои летом, однако скучал неимоверно и сейчас даже завидовал Сириусу и Андромеде, которые самовольно пропустили прием и тем самым навлекли на себя гнев семьи. Его сверстников тут была тьма тьмущая, однако все они были студентами Слизерина, а общаться с представителями этого факультета Поттеру совсем не улыбалось. Гости все прибывали и прибывали, роскошно оформленная зала в серо-зеленых тонах быстро заполнялась, туда-сюда сновали эльфы-домовики, однако самого ожидаемого гостя по-прежнему не было.

— Лорд Ральф Лестрейндж и его супруга леди Жаклин! — объявил дворецкий очередных вновьприбывших. С Лестрейнджами был их младший сын Рабастан, который, насколько Джеймс помнил, учился на три курса его старше. Вскоре появился и Рудольфус со своей супругой Беллатрикс, которая, поймав настороженный взгляд Джеймса, вдруг ослепительно улыбнулась. Джеймс неуверенно кивнул в ответ и тут же отвернулся, а Беллатрикс, слегка сдвинув тонкие брови, внимательно изучала мальчика. Насколько она могла чувствовать — а такие вещи Беллатрикс всегда хорошо улавливала — от юного Поттера исходил мощный магический фон, который внушал если не страх, но трепет точно. Женщина припомнила все, что Темный Лорд когда-либо упоминал об этом мальчике и сделала вывод, что Лорд недаром заинтересован в том, чтобы привлечь мальчика на свою сторону.

Джеймс отошел к дальней стене и теперь постоянно косился на старшую кузину Сириуса. Тот отзывался о ней не самым лестным образом и любил повторять, что если Белла придет в ярость, то станет похожа на злую ведьму Банши с ангиной. Джеймс уже не раз убедился, что его друг склонен все преувеличивать, поскольку ему самому Беллатрикс показалась очень даже красивой и эффектной женщиной. Если присмотреться, то они с Блэком даже чем-то похожи, словно родные брат и сестра.

Наконец дворецкий объявил о прибытии лорда Волдеморта. Джеймс перевел на него взгляд и едва удержался, чтобы не охнуть: красивое лицо крестного всего за полгода претерпело кошмарные изменения — когда-то резкие аристократичные черты теперь казались смазанными, точно вылепленными из воска. Что же с ним произошло за такой короткий промежуток времени? Но никто из гостей, кажется, ничего не заметил, а может быть, просто сделал вид, что не заметил. А может, все уже просто привыкли, хотя Джеймсу прекрасно было известно, что крестный не очень жалует подобные мероприятия, а следовательно, в обществе бывает редко.

«И что все это значит?» — недоуменно размышлял мальчик весь оставшийся вечер. Так и не найдя никакого достойного объяснения, Джеймс в сопровождении родителей покинул дом Сигнуса и Друэллы Блэк с очень странными предчувствиями.

* * *

— Ребята, а может быть, лучше не надо? — жалобно прошептал Ремус, на что Джеймс и Сириус только отмахнулись и с хитрющими рожицами проверили, действует ли еще заклятие. — А если это будет преподаватель?

— Тогда быстренько отменим заклинание, только и всего, — хмыкнул Блэк. — Хотя если это будет Слизнорт, то я с удовольствием посмотрю, как он растянется вдоль всего подземелья...

— За что ты его так не любишь? — пискнул Питер. Сириус скривился.

— Достал уже со своими приглашениями на эти идиотские вечеринки. На Рождество было еще одно, представляете?

— Ужас, — покачал головой Поттер, которому самому приглашения от профессора зелий приходили пачками. — И ты, конечно, снова выбросил его в камин?

— Не-а, мне было так скучно, что пришлось пойти к слизнякам. Нас набралось от силы человек семь, он всех трепал так, что я чуть концы не отдал. Развеялся, называется...

— Тихо! — приложил палец к губам Люпин. Его острый слух оборотня уловил чьи-то приближающиеся шаги. — Кажется, кто-то идет...

Мальчики тут же юркнули за нишу и прикрылись мантией-невидимкой Джеймса, которую Чарльз в последний день каникул подарил сыну. Увидев мантию, Питер пришел просто в неописуемый восторг, да и Ремус был заворожен не меньше. Что до Сириуса, тот лишь пожал плечами и заявил, что через пару лет от нее останется только то, что можно будет со спокойной душой надевать на швабру. Поттер как-то загадочно сверкнул глазами и сказал: «Посмотрим».

— Ну что, кто там? — попытался разглядеть жертву их очередной шалости Питер, но тут же был беспардонно отодвинут Сириусом чуть ли не в самый угол.

— Тише ты, а то раскроешь нас...

— ОЙ! — раздался истеричный вопль, и невысокая пухлая девочка-второкурсница из Слизерина проскользила на животе чуть ли не по всему коридору. Мантия ее задралась, открыв ужасающую розовую юбку и короткие толстые ноги. Заклятие-подножка, наложенное на коридор, ведущий к гостиной слизеринцев, сработало просто идеально. Девчонка споткнулась о невидимый барьер и сделала в воздухе красивый пируэт, затем плавно приземлилась и покатилась, точно по льду. Ребята, не в силах и дальше скрывать смех, уже громко хохотали и убегали в сторону выхода, а вслед им несся крик Долорес Амбридж, смешанный с плачем:

— Идиоты! Варвары! Мародеры проклятые! Я все профессору Слизнорту расскажууу!

Гриффиндорская башня, казалось, вот-вот лопнет или взорвется от шоу, что там демонстрировали вернувшиеся с каникул неугомонные братья Пруэтты, пока ребята готовили свою маленькую диверсию в слизеринских владениях. Хохочущие до упаду мальчики рухнули в чудом остававшийся свободным диван, Питер держался за живот и икал от смеха, затем вдруг резко сорвался с места и побежал в спальню. Джеймс проводил его удивленным взглядом.

— Чего это он? — поинтересовался Поттер, вытирая слезы на глазах.

— Скорее всего, малыш Пит от переизбытка смеха готов лопнуть, — отсмеявшись, заявил Блэк. Он вытянул длинные ноги к камину и схватил с ближайшего столика коробку с драже Берти Боттс. Оправил в рот малиновую конфетку и чуть не подавился, ибо она оказалась со вкусом Костероста.

Джеймс заметил в углу гостиной Лили Эванс, которая почему-то не принимала участия в общем веселье. Больше того, кажется, она плакала. Поттер встал и направился к однокурснице, намереваясь выяснить, кто же ее обидел.

— Эванс, привет, — радостно крикнул он, на что девочка наградила его недовольным взглядом. — Ты чего это мокроту тут развела?

— Какая тебе разница? — слабым голосом спросила Лили и отвернулась, вытирая глаза тыльной стороной ладони. Джеймсу она вдруг почему-то ужасно напомнила котенка.

— Такая. Я найду того козла, который тебя до слез довел, и надеру ему... в смысле, намылю шею...

— Отстань от меня, Поттер! — вдруг вскричала Эванс и вскочила со своего места. Зеленые глаза метали огненные стрелы. — Все от меня отстаньте!

И с этими словами унеслась прочь. Поттер недоуменно почесал затылок и пожал плечами.

— Она со Снейпом поссорилась, — тихо сказала возникшая из ниоткуда Марлин. — Я предупреждала вас, что это не самая хорошая идея.

— Ты о... ах, да, шампунь этот, — дошло до Джеймса. — Да что мы такого сделали? Ну походил Нюнчик парочку часов с другой прической, делов-то...

— Он уверен, что его ему подарила Лили, — пояснила Марлин. — И ты как знаешь, а я перед ней извинюсь.

— Отлично ты придумала, — фыркнул Джеймс, — чтобы Эванс еще вдобавок и с тобой поссорилась. А заодно и с нами.

Тем временем Питер пришел обратно, уселся за стол и расстелил на нем карту. Затем омакнул перо в чернильницу с вечными чернилами и аккуратно вывел вверху пергамента: «Карта Мародеров».

— Это еще что такое? — возмутился Сириус, оценивая работу Питера. — Каких еще мародеров?

— Ну, — гордо сказал Питер, откладывая перо и любуясь творением рук своих, — нас так та девчонка назвала. Я запомнил.

— Молодец, — от души хлопнул его по спине Джеймс и тут же обрушился на оторопевшего товарища. — А ты хоть знаешь, что это слово обозначает, а?! Мы тебе что, убийцы или грабители какие?!

— Джим прав, — немедленно заявил Ремус, — мне это тоже не нравится.

— Ну вот, — разочарованно протянул Блэк, — результат полугодовалой работы — псу под хвост!

— Ребята, да вы чего? — округлил глаза Питер. — Это же образное название...

— Образное, говоришь? — прищурился Блэк. — Ладно. Пошли.

— Куда? — не понял Петтигрю. Сириус схватил карту и подтолкнул мальчика к портрету Полной Дамы.

— Мародерствовать! — зловеще выпалил он. — По мне, так пусть уж лучше заслуженное звание, чем необоснованное...

— О, Мерлин! — схватился за голову Ремус. — И где она только взялась, эта Амбридж?!