Следующая цель (джен)

— Корни этой истории уходят в давние времена, — монотонно заговорило существо, стоило нам усесться и вопросительно уставиться на него. — Во второй век нашей эры. Но интересующие вас события произошли много позже, поэтому я начну с них.

Сильвиус Гриндевальд, старший сын и наследник рода, не хватал звёзд с небес и вёл праздную жизнь. Закончив Дурмстранг, он женился на Паулине Стенар и вскоре стал отцом четырёх детей. Живя на широкую ногу, Сильвиус ни в чём себе не отказывал, вместе с многочисленными домочадцами наслаждался молодостью в огромном родовом поместье и не задумывался о завтрашнем дне. Гром грянул внезапно, сразу после похорон отца, когда выяснилось, что род Гриндевальдов не только разорён, но и погряз в долгах.

Став главой семьи, Сильвиус попытался исправить ситуацию, но, стремясь возродить богатство и величие, действовал импульсивно и непродуманно, влезал в сомнительные сделки, рисковал и в конечном итоге положение семьи становилось только хуже. В скором времени пришлось отдать замок, продать библиотеку и даже украшения женщин рода, но этого было недостаточно — долгов было слишком много.

Чувствуя ответственность за близких, Сильвиус бился из последних сил, но ничто не помогало. Чтобы не голодать, ему пришлось продать последнее, что было ценным — родовые артефакты. Даже в восемнадцатом веке столь тёмные вещи продавались из-под полы, так что Сильвиусу пришлось забраться на дно магического мира… И там-то он и услышал историю о мэноре Фитцсиммонсов, что закрылся после внезапного угасания рода. Эта старая трагедия давно стала нарицательным обозначением краха магического рода, но Сильвиус заинтересовался и вскоре смог узнать некие неафишируемые подробности.

Неизвестное проклятие, за полгода изведшее многочисленное семейство, его не испугало, Сильвиус мог думать только о богатстве рода, оставшемся ничейным. Он не был силён в высшей магии, знаний катастрофически не хватало, и потому он решил пойти по «простому» пути и прибёг к некромантии. Подготовка к ритуалу не была надлежащей, и допрос мёртвого главы рода ничего не дал — так подумал Сильвиус, по незнанию не поняв, что произошло на самом деле.

Он обрёк свой собственный род на судьбу Фитцсиммонсов. Смерти посыпались, как из рога изобилия. Братья, племянники, сестра, дети — Гриндевальды умирали один за другим по необъяснимой причине. Геллерт и Шарлотта — сын и племянница Сильвиуса — остались последними представителями огромного клана всего за несколько месяцев. Спешно вызвав их из школ, Сильвиус на смертном одре рассказал им о том, что случилось, и потребовал всё исправить. Вот только (и снова по незнанию) облёк свои слова в приказ, в последнюю волю умирающего, тем самым навесив над детьми дамоклов меч ещё и отцовского проклятия.

Похоронив последнего родственника, кузены недолго горевали, предпочтя поскорее покинуть родные места, и разъехались: Геллерт отправился в Англию, к вдове двоюродного деда, не связанной с Гриндевальдами кровными узами, а Шарлотта — во Францию, доучиваться, рассчитывая впоследствии остаться у друзей. Но не прошло и месяца, как им стало очевидно, что проклятие не исчезло, изведя всю семью, а лишь затаилось и теперь подбирается к ним.

Точный механизм действия проклятия Геллерт не знал, однако сумел отследить закономерность: стоило отвлечься, и словно из ниоткуда вылезали многочисленные болячки, магический потенциал падал, наваливалась физическая слабость. Рыская по библиотекам, далеко не все из которых были открыты, он обзавёлся серьёзными врагами, но с этим ничего было не поделать: иного способа добыть информацию не было. Сначала он ещё старался действовать пусть не по закону, но по совести, но жизнь вынудила расставить приоритеты, и больше он не отвлекался на рефлексию и сожаления.

Именно тогда обстоятельства свели его с Альбусом Дамблдором и его сестрой Арианой, и они же вынудили шантажировать человека, ставшего больше чем просто другом. Альбус был слишком умён, чтобы можно было ограничиться стиранием памяти, а узнанные им сведения слишком важны, чтобы ничего не предпринимать. И Геллерт выбрал оптимальный выход: сделал вид, что ответил на чувства влюблённой в него девочки-обскура, и забрал её с собой в качестве страховки. Только так он мог сохранить жизнь Альбусу.

— Версия Дамблдора звучал иначе, — не удержался от комментария я.

— Дамблдор не знал всей истории, — легко парировал рассказчик. — Ариана оказалась хорошей спутницей для Гриндевальда: ненавязчивая, послушная, заботливая, а в ситуациях, когда ему что-то угрожало — смертельно опасная и готовая убить любого. Она совершенно не мешала идти к цели.

Периодически Геллерт и Шарлотта встречались для обмена собранной информацией; целью жизни обоих стали поиски. Молодые люди быстро стали специалистами в не просто Тёмной магии — а в самых изощрённых наитемнейших её областях. Лет за пять они смогли разобраться в том, что на самом деле натворил Сильвиус, и выяснили, что снять проклятие (самое первое) можно лишь одним способом — возродить род Фитцсиммонсов.

И начались новые поиски, более предметные.

Если раньше они собирали сведение о давно почившей семье, то теперь искали нечто более эфемерное — упоминание о почти невозможном. Не сразу, но кузенам удалось докопаться до тщательно хранимой тайны.

Цикловитал⁽¹⁾ — это сосредоточие жизни не одного человека, как крестраж, но всего рода. Это одновременно и страховка на случай внезапной смерти, и гарант бессмертности рода, и источник знаний, могущества и удачи… Неверно было бы назвать цикловитал артефактом, ведь у него есть разум, но и существом он не является. Возможно, дух-хранитель?.. Чем бы он ни являлся, цикловитал рода прячут так, чтобы его невозможно было обнаружить. Ни родным, ни друзьям, ни врагам — никому. Знания о подобных практиках, не говоря уже о самих практиках, были утрачены задолго до принятия Статута. Кто и когда создал этот шедевр артефакторики и менталистики, неизвестно, но, вполне очевидно, до сих пор остались рода, что владеют цикловиталами… возможно, даже не зная об этом, что не мешает им пользоваться их преимуществами. И потому найти даже не сам цикловитал, а хотя бы информацию о нём, было непомерно сложной задачей.

Но у кузенов не было иного пути, кроме как посвятить поискам всю жизнь: стоило им остановиться, и проклятие тотчас активизировалось. В этом они убедились на собственном примере: Геллерт, привыкший к обществу Арианы настолько, что даже завёл общего ребёнка, успел вовремя понять, что происходит, и возобновить поиски, а Шарлотта скончалась в муках, попытавшись начать жизнь с чистого листа и завести семью.

На периферии сознания мелькнули воспоминания о прочитанном во Франции дневнике, в котором рассказывалось о болезни Шарлотты, но на обдумывания услышанного не хватало времени — фактов было много.

— Вы — артефакт?! — на выдохе спросил Реймонд, стоило рассказчику сделать паузу.

— Какой же ты ребёнок, — безэмоционально констатировал тот и, словно его и не перебивали, невозмутимо продолжил: — Разбуженный варварским некромантическим ритуалом Сильвиуса, глава рода Фитцсиммонсов вовсе не желал уничтожать Гриндевальдов, он всего лишь хотел жить. И добиться этого он мог лишь одним способом — угрозой смерти. Возможно, Геллерт стал одержим поисками, однако только так он мог выжить. На след цикловитала удалось напасть лишь в двадцатые годы, но подобраться вплотную — много позже. Вот только Геллерт опоздал — цикловитал оказался в чужих руках. Поддержанная им военная компания позволяла с лёгкостью проникать в сокровенные тайны европейских магов, но она же и помешала добраться до цели: выступавшие на стороне врагов войска опередили, экспроприировав все ценности. Магглам достались богатства и произведения искусства, магам — многочисленные артефакты и огромная библиотека вскрытого мэнора. И с этого момента поиск перешёл на иной уровень. Вместо пыльных книгохранилищ и исследования полуразрушенных поместий угасших или обедневших родов ему пришлось заняться охотой на людей.

Первая магическая война двадцатого века, принять участие и едва ли не возглавить которую пришлось Гриндевальду, была необходима для того, чтобы получить доступ к тщательно хранимым тайнам, но цикловитал перестал быть абстракцией и попал в руки обычных людей, и дальнейшее пребывание на мировой политической арене утратило необходимость. Геллерт ушёл в тень. И вот тогда-то он и возблагодарил высшие силы за то, что сохранил Альбусу жизнь. За прошедшие годы Дамблдор успел приобрести репутацию и занять довольно высокую ступень на политической лестнице, благодаря чему доступ к необходимым сведениям становился не непосильной проблемой, а пусть трудновыполнимой, но решаемой задачей.

Любовь Арианы с годами не ослабла, она всё так же была предана своему мужчине, и сломать Альбуса повторно оказалось проще простого. Первым делом Гриндевальд организовал красивый уход в тень, а потом, не опасаясь преследования и противодействия, вплотную занялся поисками.

В середине века ему удалось выяснить, что цикловитал — не монолитен, и поиск вновь перешёл на более сложный уровень: пришлось искать не одного конкретного похитителя артефакта, а неизвестное количество владельцев, о которых было известно лишь одно — они англичане. С учётом того факта, что люди понятия не имели, что хранят, а потому не могли подсказать направление дальнейших поисков — процесс не только не ускорялся, но и не облегчался.

Несмотря на избранный путь и запачканные чужой кровью руки, Геллерт не был маньяком. Как мог, он старался избежать убийств, конечно, не в ущерб своим целям. Тогда и был создан Коцит — тайная тюрьма, размещённая в древних катакомбах на территории Шотландии. Хотя «создан» неверный термин. Коцит существовал задолго до того, как его обнаружил Геллерт, он лишь приспособил его под свои нужды, не став утруждаться исследованиями.

Части цикловитала, изымаемые у самых различных людей, бережно хранились, а сами случайные владельцы запирались в подземных камерах. Рисковать разглашением тайны поисков Гриндевальд не мог — лишь пока никто не догадывался о том, чем он занимается, он мог действовать свободно, — а потому всё большее число чистокровных магов переселялось из своих мэноров в одиночные камеры Коцита. Иностранные наёмники, чью преданность Геллерт купил ещё во времена войны, следили за тем, чтобы пленники не смогли выбраться, кормили их, но этого было недостаточно, и те довольно быстро умирали.

Геллерт давно смирился с тем, что вынужден тратить жизнь на возрождение чужого рода, в то время как от его собственного ничего не осталось, однако, узнав, что стал причиной гибели не одного, не двух, а нескольких десятков чистокровных родов, просто потому что посадил магов в Коцит, едва не наложил на себя руки. Несвоевременно отмахнувшись от внутреннего голоса, шептавшего, что столь удобное место, как Коцит, не могло оказаться заброшено без причины, он не стал ничего проверять и упустил важную деталь. В Азкабане дементоры «работают», если можно так выразиться, а в Коците — рождаются. Новосотворённые сущности не выпивают души и не тянут светлые воспоминания, они тянут саму жизненную силу.

Но к тому моменту, когда эта истина стала известна, отступать было слишком поздно, он зашёл слишком далеко и потому попросту отмахнулся от хищной природы магического строения. В тот момент в нём что-то надломилось, он больше не старался минимизировать ущерб, словно понял, что никогда не сможет искупить вину.

У меня волосы зашевелились на затылке, но перебивать я не осмелился. Если сказанное истинно… Ох!

— После войны многие эмигрировали в Европу, так что Гриндевальд вскоре покинул пределы Британии, двинувшись по следу, и некоторое время не следил за делами, творимыми на острове. По возвращении же столкнулся с многоступенчатыми интригами Дамблдора. Какие-то из них были ему даже выгодны, какие-то — показались отвратительнее собственных поступков… Некоторое время назад, когда стало очевидно, что гражданская война мешает поискам, Геллерт просто убрал Альбуса с арены и занял его место. Пришлось постараться, конечно, чтобы никто не заметил подмену и ничего не заподозрил, но тут помог довольно простенький темномагический ритуал доверия, о котором волшебники позабыли ещё в семнадцатом веке, так что разоблачения он не боялся. В итоге противостояние, длящееся почти три десятилетия, удалось закончить всего за год. Поиски тоже подходили к логическому завершению… До снятия проклятия оставался последний шаг, и Гриндевальд опасался вновь ввязывать в какие-либо авантюры, предпочитая просто плыть по течению, фактически не вмешиваясь в жизнь послевоенной Британии. Он даже выпускал Альбуса из камеры, конечно, следя за тем, что тот не разрушил всё в последний момент.

Однако после смерти Арианы (к слову, абсолютно естественной) рычаг давления исчез, и вопрос с Дамблдором пришлось закрывать в спешном порядке, что привело к нескольким ошибкам, благодаря которым вы и смогли наконец-то понять, что вас ловко водили за нос. В конце концов, даже добившись своего, Геллерту пришлось бежать. Ваше внимание стало слишком назойливым, а встреча могла бы закончиться плачевно… Гордись собой, мальчик, — вдруг обратился он прямо ко мне, — это ты смог повергнуть врага в бегство.

Существо замолчало, смотря словно сквозь нас, и, откашлявшись, я резюмировал:

— Значит, ему удалось. Вы — тот самый Фитцсиммонс.

— Верно. Цикловитал не удалось собрать весь, но и найденных частей оказалось достаточно, чтобы я смог возродиться. Конечно, это, — он взмахнул рукой, описывая неопределённый круг вокруг себя, — не предел мечтаний, но нормальное тело я верну себе сам, помощь в этом мне не нужна. Геллерт ныне свободен. Он покинул Британию и больше не побеспокоит вас.

— А вы? — вдруг спросил Рей.

— Вас — нет.

— Что это значит? — въедливо уточнил Мальсибер.

— Моя, скажем так, активность, не затронет ни вас, ни ваших детей. Возможно, мне доведётся встретиться с вашими правнуками, но пока слишком рано загадывать. Я ответил на ваши вопросы. Ваша месть завершена. Вы можете возвращаться домой и жить обычной жизнью. Прощайте.

Как под Империусом, мы встали со стульев и двинулись к двери.

Уже спустившись на первый этаж и видя двери, я подумал, что нет ни одной причины верить словам этого существа, которого и человеком-то назвать было сложно, но не остановился, продолжив путь. Мы вышли на улицу и молча аппарировали. Об аврорах я и не вспомнил.

— Хвала Мерлину, вы оба в порядке! — вскричал Драко, когда мы с Реем вернулись в Блэк-хаус. — Как всё прошло?

— Поговорим позже, — немного заторможенно ответил Мальсибер.

Я же и вовсе молча прошёл мимо Малфоя.

— Эй! — возмутился тот, выхватывая палочку и подозрительно смотря на нас. — Что происходит?!

На крик отреагировали и Эдриан с Регулусом, и даже Кричер. Он-то и развеял опасения:

— С хозяином и мистером Мальсибером всё в порядке, мистер Малфой. Они столкнулись с магической мощью такой силы, что им нужно время на то, чтобы прийти в себя. Но им ничего не угрожает.

— Точно?

— Точно, сэр, — оскорбился домовик.

Я слышал диалог, краем сознания понимал, что нужно успокоить друзей, но не мог. Душа словно впала в анабиоз: не осталось ни чувств, ни эмоций. Даже интерес — неизменный мотиватор — пропал. Мне стало всё равно.

1) Цикловитал — жизненный цикл cyclus vitalis. Типа крестраж рода.

Вернуться к тексту