Гарри Поттер и каменная философия (джен)

Субботу и воскресенье Гарри потратил на срочное знакомство с Хогвартсом и вводными уроками, которые он пропустил по причине болезни. В чём ему с удовольствием помогал Захар, предоставив Поттеру свои первые конспекты, а между перерывами послужил ещё и гидом, сопровождая друга в тех частях замка, которые сам успел изучить.

Вон та лестница ведёт на третий этаж в Запретный коридор, туда ходить нельзя, так директор сказал. А вот эта лестница, центральная и широкая, ведёт в общий коридор, а там можно пройти в библиотеку, она очень большая и там столько книг, Гарри, но ску-у-учные… А вот этот проход ведёт на факультет Пуффендуй; кстати, там же кухня, пошли, покажу.

Захар ласково щекочет грушу, та кокетливо хихикает и превращается в дверную ручку. И Гарри с горящими глазами облазывает кухню вдоль и поперек, тишком таская со столов булки и пирожки, домовики деликатно отворачиваются, делая вид, что ничего не замечают.

Старшекурсники снисходительно улыбаются, прижимаясь к стенам, пропуская мимо себя несущихся парнишек. Гарри и Захар сдвоенным ураганчиком Слизерин-Пуффендуй проносятся по школе, вызывая у всех грустную ностальгию по тем временам, когда они тоже были маленькими и наивными. И желали им, чтобы их детская дружба не распалась спустя годы.

* * *

Цербер является одним из самых злых, ужасных и агрессивных монстров древнегреческой мифологии. Его также называют Кербер, что в латинском языке означает «пожиратель» и «души умерших». Он считается самым страшным порождением Ехидны и Тифона. По сравнению с остальными их детьми, Лернейской гидрой и Немейским львом, Цербер наиболее опасен и силён. Он служит верой и правдой только своему хозяину, богу Аиду, и охраняет вход в подземное царство мёртвых.

Как выглядел Цербер?

Цербер, или Кербер, представляет собой огромного трёхглавого пса. Хотя некоторые источники повествуют о том, что у него было пятьдесят голов, в остальных говорится про стоголового Цербера. На шее беспощадно шипят змеи. У него длинный хвост, также представленный в виде змеи. Змеями заполнена вся его шерсть, живот, огромные лапы, абсолютно все части туловища. Глаза животного злые и устрашающие, повергают в ужас и вселяют страх.

Из пастей Цербера, наполненных огромными острыми клыками, постоянно выделяется и течёт белая ядовитая пена. Согласно одной из легенд, когда Цербер был на земле, из его пены проросла ядовитая трава аконит, которая стала основным компонентом смертельного зелья Медеи.

Цербер в древнегреческой мифологии являлся тем существом, с которым все боялись встречаться, а если уж это происходило, они не могли избежать страшной смерти от его острых клыков и ядовитой пены.

Всего этого не было у Пушка. Ни змей на шее и шерсти, ни змееподобного хвоста. Единственное, что роднило Пушка с его жутким прототипом, было — всего лишь... и слава богу! — наличие трех голов. И с этими головами у Пушка были вечные проблемы. Влияние трёх мозгов на одно тело и на один позвоночный ствол доставляло церберу массу неудобств. Хорошо, хоть центральная голова была лидирующей, а то совсем караул… Правой голове хочется понюхать вон тот цветочек, левой приспичило погрызть косточку, и центральной башке приходилось давить свои же хотелки, из-за чего правое и левое ухо боковых голов были изрядно пожёваны. Да, к сожалению, Пушку приходилось прибегать и к таким крайним мерам — кусать собственные уши. А иногда и лапы, когда те переставали слушаться и выходили из-под контроля голов.

Вот и сейчас. Посаженный за каким-то надом на толстую цепь юный трицефал очень старался не сойти с умов, что было довольно сложно. Центральная голова Пушка исполняла то, за чем его и посадили сюда — сторожила люк, как его досточтимый предок-прототип, а правая и левая головы раздирали центральную своими желаниями на две части. Правая выла на потолок, левая пускала слюни и чавкала, мечтая о косточке.

И кто придумал трицефалов? Удавила бы…

Первая неделя сторожевой вахты подходила к концу, хозяин Хагрид кормил его через день, то есть три раза в неделю. А вот погулять не брал совсем. Пушок начал тихо ненавидеть этот люк, который ему приказали охранять. Во Врата в царство Аида хотя бы гости приходили, так что Великому Керберу было что сторожить и он не скучал. А тут…

Левая голова зевнула и вдруг ни с того ни с сего вцепилась в брыли центральной. В ту же секунду справа по щеке полоснули зубы правой. Пушок взвился от боли и страха — он же сейчас сам себя загрызёт, выпустите меня отсюда!!! Его огромные лапы беспорядочно забили по полу, пытаясь куда-то удрать, да вот бежать-то и некуда, на всех трёх шеях висели цепи, соединенные в одну, прикованную к массивному кольцу в стене. Хаотичное метание и кружение на месте привело к тому, что церберёныш запутался в цепях. Перекрученные цепями лапы больно сдавило и заломило под невозможными углами, перехватило два горла, и воздух в легкие поступал только благодаря третьему. Перепуганный Пушок испустил истошный щенячий вопль, усиленный его размерами.

Гарри и Захар с Невиллом, слегка уставшие после целого дня беготни, тихо брели в подземелья, чтобы разделиться там по двум коридорам и разойтись по своим факультетам. Вот они миновали Часовую башню и направились к арке, ведущей в кухню, когда до них донёсся плачущий визг щенка. Невилл испуганно подпрыгнул и в страхе посмотрел вверх.

— Это где? — спросил Гарри, напряжённо глядя на Невилла.

— Н-на третьем этаже… — шумно сглотнул тот.

Был так называемый «глухой час», когда в Хогвартсе наступало ленивое затишье между ужином и отбоем и коридоры школы пустовали. В этот час все расходились по факультетам и клубам по интересам. В воскресенье и так-то делать нечего, только кушать да играть между перекусами и дожидаться чудесного часа отбоя, потому что нет более притягательной вещи, чем нарушение школьных правил, когда ты крадёшься по коридорам, щекотливо ёжась от весёлых мурашек страха, боясь, что тебя вот-вот поймает строгий препод…

Таким образом, плач попавшего в беду щенка услышали трое. Влетев в Запретный коридор, Гарри, Невилл и Захар упёрлись в настоящие ворота, в которых — слава богу! — нашлась калитка. На калитке простая железная щеколда, которую ребята просто подняли и, открыв дверь, вошли в… ещё один коридор.

Мешанина лап и голов в первый миг сбила их с толку. Три пары перепуганных глаз уставились на ребят. С трудом разобравшись в путанице цепей и конечностей и слушая задушенный хрип, трое мальчиков ринулись на штурм. Ползая по собаке, Гарри и Невилл с Захаром лихорадочно ослабляли нажим цепей и отстёгивали карабины.

Карабины были огромными и тугими, с мальчишек семь потов сошло, прежде чем они смогли отогнуть язычки. Освобождённый из плена цербер безжизненно и расслабленно вытянулся на пузе, обессиленно распластав лапы. Мальчики с запоздалым испугом смотрели на три головы, лежащие на полу между передних лап. Осторожно отойдя, они прижались к воротам.

Но Пушку сейчас было откровенно чихать на люк, его три носа благодарно втягивали запахи трёх спасителей, стремясь запомнить их навеки и покрепче. И понимал — это дети. Друзья. Хвост цербера слабо вильнул, приветствуя маленьких дружков.

Гарри, заметив это всесобачье и понятное всему миру движение, облегчённо вздохнул:

— Всё в порядке, ребята, он не собирается кусаться.

— А кто это? — робко спросил Невилл, пугливо моргая.

— Цербер?.. — с сомнением произнёс Гарри, вспоминая мифы древней Греции. Захар закивал, соглашаясь с ним:

— Да, верно, это цербер. Трёхголовый Адский пёс.

— А зачем он здесь? — озадачился Невилл.

Мальчики стали осматриваться, пытаясь понять, для чего здесь заперли огромную собаку. Голые стены, люк в полу. И всё, больше ничего. На люк в полу они обратили внимание постольку-поскольку, зная, что под ним, по идее, должен находиться второй этаж. Гарри выглянул за ворота и поискал на них и на калитке табличку, но ничего не нашёл. Загадочный коридор с гигантской собакой по-прежнему оставался загадкой. С чем он и поделился:

— Жаль, нигде не написано, как собаку зовут.

— А давай сами назовем! — предложил Захар.

— Ух ты, давай! А как? — заинтересовался Гарри.

— Может быть, Аргус? Как того... стоглазого стража?.. — задумался Захар.

Невилл вдруг хихикнул:

— Не пойдет. Аргусом завхоза Филча зовут.

— Правда, что ли?! — весело удивился Захар.

Мальчики посмеялись, потом снова задумались. Гарри приуныл:

— Жаль, Янусом нельзя назвать, у него только два лица…

— Да-а-а, жаль… — согласно протянул Захар. — Три головы, одно тело… единое… триединый. Тре… Вот это да! Придумал!!!

Тут он так заорал, что Гарри с Невиллом и Пушок аж подпрыгнули. А несносный фантазёр Захар встал в торжественную позу, гордо выпятил грудь и важно заговорил:

— В великом и могучем русском языке есть три слова, заканчивающиеся на один и тот же слог! Это прекрасные мужские имена, которых, я уверен, этот пёс достоин. Центральная голова нарекается Трезор, левая — Невзор, и правая — Прозор.

Цербер слушал голоса мальчишек и растекался счастливой лужицей, а получив ещё и имена, сделал Хагриду окончательное отстранение. Потому что три ума — это три сознания, три личных пространства и три личных местоимений «Я». А я — это я, это остальные со стороны — они. И Пушок это понимал, потому и не мог раньше договориться сам с собой. Но теперь всё будет по-другому! Он Трезор, Невзор и Прозор.

А ребятишки тем временем решали новую проблему — они твёрдо решили его выгулять. И с этой целью изучали ворота, на них снаружи висел здоровенный амбарный замок и открыть его без ключа не было никакой возможности. Ну раз тут нельзя выйти, то нужно посмотреть в другом конце коридора. Додумавшись до этого, парни прошлись по нему из конца в конец. И обнаружили там большое и широкое окно. Открыли, высунулись и радостно переглянулись, увидев за ним пологий спуск. В этом месте часть здания вросла в землю, как это обычно бывает со старыми постройками. И первый-второй этажи по самые окна зарылись в склон холма.

Трезор-Невзор-Прозор с любопытством топтался за их спинами, жадно нюхая воздух, врывающийся в распахнутое настежь окно. Прикинув его размеры, мальчики сочли, что он пролезет. Залезли на подоконник и спрыгнули, позвав цербера за собой. Покосившись в сторону передней двери, едва видной в конце тоннеля, бывший Пушок пренебрежительно пожал плечами — а что там красть-то? — и полез в окно, следуя за весёлыми голосами друзей-мальчишек.

Остаток этого сногсшибательного воскресенья трое ребят провели очень весело и плодотворно. Склон холма, из которого вырастал замок, острым клином врывался в опушку Запретного леса. Так что взятого напрокат пса надёжно укрыли высокие стволы деревьев с густыми кронами и пышные кусты. Триединого Зора назад вернули в глубоких синих сумерках. Мальчишки, цепляясь за толстые стебли древнего вьюна, влезли по стене и позвали пса. Набегавшийся и донельзя счастливый Зорик послушно запрыгнул в окно и позволил мальчикам застегнуть на своих шеях цепи. Потом ребята долго прощались с ним, гладили его три морды, ласково называя каждую по отдельности, и обещали прийти завтра… И принести чего-нибудь вкусненького.

После скучнейшего понедельника с Историей магии, которую вёл призрак Катберта Биннса, и Защиты от Тёмных Искусств, на котором вовсю заикался Квиррелл, трое друзей удрали к Зорику. Проникли внутрь, приласкали обрадованного пёсика и угостили вкусняшками — копчёными рёбрышками, стыренными со стола на обеде, и шоколадками, от которых Триединый просто утащился — никогда в жизни он сладкого не пробовал. Позже вечером, всё в тот же «глухой час», ребятки отстегнули цепи и снова уволокли четвероногого друга в лес.

И резвился по зелёной поляне счастливейший в мире цербер. Три его головы были охвачены одинаковым блаженством и находились в удивительном единодушии, сейчас трёхголовый пёс пребывал в полнейшей гармонии с самим собой…

Во вторник начался традиционный урок Полётов.

Всю эту неделю Драко Малфой не находил себе места. Провожая взглядом декана, как тот уносит прочь потерявшего сознание Поттера, Драко чуть не выл от досады и раздирающих его чувств. Он узнал мальчика из салона мадам Малкин, того самого, которого он потом в поезде обозвал грязнокровкой. Первая ошибка Драко. Вторая случилась в среду, когда Распределяющая Шляпа отправила Гарри в Слизерин. Стопроцентного гриффиндорца. А за первыми двумя ошибками следуют уже правила, потому что Драко опоздал подружиться с Гарри. Его опередили Захар и Гермиона.

Дракоша для Гарри был теперь вовсе неинтересен. О чём он и заявил, подсаживаясь к Захару на первом своём уроке в пятницу. И последующие дни Гарри Поттер проводил в тесной и тёплой компании Захара и Невилла, каким-то боком примкнувшим к ним.

И вот сегодня, во вторник, после невнятного фортеля строптивой метлы, Драко решил отыграться. Полыхая злобной радостью, он проводил взглядом мадам Трюк, уводящую пострадавшего Пухляка, нагнулся и подобрал выпавший из кармана хрустальный шарик. Напоминалка заблестела в лучах солнца.

— Отдай её мне, Малфой, — негромко сказал Гарри. Все замерли и повернулись к нему. Драко нагло усмехнулся.

— Я думаю, я положу её куда-нибудь, чтобы Долгопупс потом достал её оттуда. Например, на дерево.

— Дай сюда! — заорал Гарри, но укушенный в задницу каким-то особо вредным тараканом Драко вскочил на метлу, взмыл в воздух и злорадно прокричал сверху:

— А ты отбери её у меня, Поттер!

Гарри схватил метлу.

— Нет! — вскрикнула Гермиона, и Гарри застыл. — Мадам Трюк запретила нам это делать, из-за тебя у нас всех будут неприятности.

Она была права, но всё же Гарри проигнорировал её предупреждение. Кровь стучала в его голове, заставляя забыть обо всём. Он вскочил на метлу, с силой оттолкнулся ногами от земли и взлетел. Он почувствовал, как ветер взъерошил его волосы, услышал, как захлопала его одежда, и вдруг его охватил приступ внезапной, сильной, почти безграничной радости. Он оказался в своей стихии, по его жилам заструилась магия Воздуха. Что-то он всё-таки умеет, кое-чему его не надо учить, для чего ему совсем не обязательно было воспитываться в семье волшебников и летать с самого детства. Потому что он летел — и это было легко, и это было прекрасно.

Он чуть-чуть отклонился назад и поднялся еще выше под удивлённые крики и вопли ужаса оставшихся на земле девочек и одобрительные возгласы Захара. Гарри резко развернул метлу, оказавшись лицом к лицу с Малфоем. Вид у того был изумлённый.

— Дай сюда! — крикнул ему Гарри. — Или я собью тебя с метлы!

— Да ну? — издевательски переспросил Драко, однако, несмотря на тон, на лице его появилась озабоченность. Гарри откуда-то знал, что ему надо делать. Он нагнулся вперед и крепко ухватился за метлу обеими руками, и она рванулась на Малфоя, как вылетевший из пращи камень. Драко едва успел уклониться. А Гарри, проскочив мимо, резко развернул метлу. Снизу раздались аплодисменты.

— Что, Малфой, заскучал? — громко крикнул Гарри. — Отдай мне шарик, иначе тебе не поздоровится!

Кажется, Малфой поверил и его осенила гениальная мысль.

— Тогда поймай, если сможешь! — заорал он и, метнув стеклянный шар высоко в небо, рванулся вниз, к земле. Гарри видел словно в замедленной съёмке, как шар поднимается вверх, на мгновение застывает в воздухе, а потом начинает падать. Он нагнулся вперёд и направил рукоятку метлы вниз, а в следующую секунду вошёл в почти отвесное пике. Скорость все увеличивалась, в ушах свистел ветер, заглушая испуганные вопли стоявших внизу. Гарри вытянул руку, не снижая скорости, и, когда до земли оставалось не более полуметра, поймал шар — как раз вовремя, чтобы успеть выровнять метлу. И мягко скатился на траву, сжимая шар в руке.

— Гарри Поттер!

Сердце его рухнуло в пятки быстрее, чем он пикировал к земле. К нему бежала профессор МакГонагалл. Гарри поднялся на ноги, дрожа от предчувствия того, что его ожидало.

— Никогда… никогда за все то время, что я работаю в Хогвартсе… — Профессор МакГонагалл осеклась, от волнения ей не хватило воздуха, но очки её яростно посвёркивали на солнце. — Как вы могли… Вы чуть не сломали себе шею…

— Это не его вина, профессор…

— Я вас не спрашивала, мисс Патил…

— Но Малфой…

— Достаточно, мистер Смит. Поттер, идите за мной, немедленно.

Она резко развернулась и уткнулась в мантию на груди профессора Снейпа. Как-то незаметно он подошёл…

— Вы куда-то собрались, Минерва? — вкрадчиво прошелестел Северус, лаская её взглядом объевшейся гадюки. МакГонагалл сглотнула.

— О, Северус, вы не волнуйтесь, Поттера ждет вовсе не наказание. Что вы, я всего лишь…

— Нашла ловца, — нежно договорил за неё Северус. — Я тоже видел, как он летает. Но ловцом Поттер станет только через год. Первокурсникам иметь собственные мётлы запрещено.

— Н-но… — запротестовала было Минерва. — В виде исключения…

— В виде исключения Поттеру начисляется пять баллов за образцовый полёт, и в качестве наказания за ослушание мадам Трюк эти пять баллов изымаются. И ещё, я запрещаю мистеру Долгопупсу летать. Он земляной маг, и с воздухом ему не потягаться.

Примечания:

Знакомьтесь, Триединый Зорик!

https://sun9-20.userapi.com/q23OwdgpnZSqky8iedWIFwDK7hYNxdxEG2XEOQ/5maQFCGAYbs.jpg