Крестник (гет)

Марлин куталась в одеяло, угрюмо смотрела новости по телевизору и заметила стакан с чем-то остро пахнущим, только когда его сунули ей под нос.

— Спасибо, — хрипло сказала она и сделала глоток. Томас уселся рядом с ней, и пока она пила, молча смотрел на нее, кажется, совсем не интересуясь тем, что происходило на экране. — Что? — не выдержала его терпкого взгляда Марлин. В ответ он полуравнодушно пожал плечами.

— Пытаюсь понять, что с тобой не так.

— Ну и что же со мной не так? — вызывающе вскинула бровь она.

— Не знаю. Никогда не разбирался в женщинах.

Марлин чуть не подавилась виски. Прозвучало двояко, но ухмылка Томаса явно опровергала его слова.

— А в ком тогда разбираешься? В мужчинах?

— В оборотнях, — последовал серьезный ответ. — Для меня они — существа бесполые.

Под одеялом раздалось фырканье Ремуса, про которого Марлин уже успела позабыть. Виски ударил ей в голову, а щеки налились краской, и присутствие третьего в комнате вернуло ее с небес на землю. Она поставила наполовину опустошенный стакан на стол и натянула свое одеяло почти до самых глаз, но ей все равно казалось, что взгляд Томаса в данную минуту просвечивает ее насквозь, точно рентген.

— Тогда представь, что я тоже оборотень.

— Не буду.

— Почему?

— Не хочу, чтобы ты им была.

Марлин мрачно усмехнулась. Она же не предлагала ему укусить себя, а всего лишь просила все-таки найти ответ на его же вопрос, но с Томасом ей было сложнее общаться, чем с остальными. Обстановку разрядил Люпин, чье бледное лицо показалось из-за края одеяла и отображало оно сейчас искреннее возмущение:

— Мерлина ради, найдите уже себе комнату!

Томас хмыкнул и наконец уставился в телевизор. Марлин вспыхнула, но на слова Ремуса не обиделась. На него вообще невозможно было держать обиду, так искренне и забавно он негодовал.

— Я пойду, пожалуй. В последнее время Тесса слишком часто остается у соседей. Сообщите мне, ладно?.. — она схватила стакан и одним глотком опрокинула в себя его содержимое.

— Я провожу тебя, — вызвался Томас, и Марлин не стала спорить. Хотя очень хотелось хотя бы раз проявить в его присутствии характер.

Они вышли в то, что служило здесь прихожей, и Томас неожиданно обнял ее лицо ладонями и по-простому поцеловал в губы. Он так быстро отстранился, что Марлин не успела ни возмутиться, ни получить удовольствие. По правде говоря, она так устала, что сейчас ей не хотелось ни того, ни другого.

— Зачем это? — все-таки спросила она, надевая куртку.

Он прислонился широкой спиной к стене и ухмылялся, наблюдая, как она пытается втиснуть руку в вывернутый рукав.

— Нравишься ты мне. А все эти церемонности не по мне. Хочу и целую.

— Вот бы все было так просто, как у тебя, — проворчала Марлин. — А мое мнение для тебя не играет роли?

— Играет, — Томас усмехнулся еще шире. — Поэтому я и сделал это только сейчас.

Она тоже не удержалась от улыбки. Все-таки были в мире еще вещи, ради которых хотелось просыпаться по утрам. И, если честно, совсем не хотелось уходить из этого мрачного бункера.

* * *

Распластавшийся по земле Хвост являл собой еще более жалкое зрелище, чем в своем обычном состоянии. Глаза закатились, язык вывалился, одежда в том месте, где его сразили чары, все еще дымилась. Сириус, не скрывая отвращения, обнажил зубы.

— Ты здесь откуда?

— Ну, формально я кровный родственник Нарциссы, следовательно, защита поместья меня тоже способна пропустить.

— Бродяга, это меня меньше всего интересует. Зачем ты приперся вообще?

— Хвоста нейтрализовывать, — честно ответил Сириус. — Без обид, друг, но на карте стоит слишком многое.

Празднование в доме Малфоев близилось к своему логическому завершению: острый слух анимагов уловил приближающиеся пьяные голоса. Диверсанты в любое мгновение могли быть обнаружены, поэтому времени на раздумья у них не было, действовать пришлось быстро и слаженно. Сириус хоть и не был слабаком, но от комментария все же не удержался:

— Ну и туша, Годрикова срань…

— Это он еще похудел, как мне кажется, — Джеймс подхватил все еще бесчувственного Хвоста с другой стороны.

— Стоп, стоп, Сохатый, придержи гиппогрифов, — Сириус почему-то не спешил двигаться к выходу, — а как ты этим объяснишь его исчезновение? На тебя же первого подозрение ляжет.

— Выкручусь, не впервой, — Джеймс в действительности об этом еще не думал, но оправдания перед Пожирателями были наименьшей из его проблем. Сейчас важно было решить, что же им делать с Хвостом? Что-то подсказывало, что в этот раз малой кровью они не отделаются. Джеймсу вспомнилась история с наркотой, и уже тогда Питер был готов стоять насмерть. Нынешняя ситуация требовала гораздо более серьезных и решительных действий, причем с обеих сторон…

Додумать ему не дали. Парадные двери распахнулись, и мощенную мрамором дорожку залил свет из прихожей, который почти сразу же загородили удлиненные тени Пожирателей. Они были сильно пьяны, иначе уже пустили бы в ход заклинания — но Сириус был не из тех, кто теряется в экстренных ситуациях. Обернувшись собакой, он шмыгнул за куст, и Хвост повис на Джеймсе, как куль с мукой. Поттер зашипел, когда весь вес тела Питера пришелся на него. Сириус, конечно, молодец, ничего не скажешь. Оставил его одного разгребать очередную порцию дерьма, но спасибо ему стоило сказать уже за то, что не надо никому объяснять его присутствие в месте, где ему рады почти так же сильно, как блюющему лукотрусу.

— Эй, что за хрень? — кто-то пьяно покачнулся и ткнул пальцем в Джеймса и Питера, и Поттер понял, что изображать пылкие объятия двух школьных друзей будет не самой удачной идеей. Масла в огонь подлил и Хвост, очень некстати зашевелившийся у него в руках. Водянистые глаза медленно приходили в фокус, и времени на размышления у Джеймса не осталось. Палочка сама легла ему в руку.

Пожиратели бестолково пялились на разыгравшуюся перед ним сцену. Гробовая тишина снова нависла над особняком. У Джеймса возникло дурацкое ощущение, что он вышел отвечать самый важный в жизни экзамен голым.

— Удрать пытался, гад. Шпион орденский, — пропыхтел он и сгрузил Питера на землю. Тот скрючился у его ног, глаза бешено вращались в глазницах, и Питер что-то тихо проскулил, ожидая решения своей участи. Боевой настрой, с каким он всего несколько минут назад бросался на Джеймса, улетучился, и это действовало угнетающе. Хотя Джеймс уже знал, что ему делать, но вид сдавшегося Хвоста лишал его всяких душевных и физических сил. — Прости, Хвост, — одними губами выговорил он, и лужайку перед домом Люциуса залило ослепительным зеленым светом.

Мгновение всеобщего оцепенения испарилось, и среди Пожирателей стали раздаваться аплодисменты. Сначала медленные, редкие, они становились все громче и увереннее, кто-то вроде бы даже похлопал Джеймса по плечу, но он так и не понял этого, только стоял и смотрел, как покидающие поместье гости брезгливо перешагивают через тело Питера, а кто-то пинает его носками начищенных туфель. За кованой решеткой раздались взрывы смеха и хлопки аппарации. Потом все стихло.

Люциус выгнул губы и наконец сделал жест домовикам, чтобы те убрали тело.

— Пойди домой, Джеймс. Отдохни, — тоном заботливого старшего товарища предложил Люциус. — У тебя был нелегкий день. Как бы там ни было, мы все понимаем, что убийство друга детства — это всегда тяжко, — может, он и вправду сочувствовал, а может, откровенно издевался. — По крайней мере, ты избавил мальчишку от более страшной смерти. Темный Лорд никогда не позволил бы грязнокровке стать одним из нас.

— Я ему поверил, — голос хрипел, и Джеймс не сразу узнал его. — Думал, он и вправду поможет уничтожить Орден.

— От Ордена и так осталась одна призрачная тень. Никаких особых хлопот они нам больше не доставят. Внедрение Петтигрю было лишь жалкой попыткой утопающего остаться на плаву. Знаешь… я думаю, ты можешь сегодня остаться у нас. Сегодня тебе будет необходима компания.

— Вряд ли я смогу тут задержаться еще хотя бы на одну минуту. Без обид, Люциус. И… мои извинения, что немного подпортил тебе ландшафт, — следы их борьбы, казалось, смотрели на Джеймса отовсюду. Малфой только снисходительно кивнул и ушел обратно в дом. Скрипнула дверь, и Джеймс остался в одиночестве, разбитый и поверженный своим же собственным поступком. Меньше всего ему сейчас хотелось предаваться меланхолии, которая липла к нему, как старая жвачка, и он круто развернулся и бросился прочь, подальше отсюда, от места, где он впервые убил. Убил по-настоящему. Убил друга, пусть и бывшего, но от этого не легче.

Он убил. Убил, убил, убил.

Слово как клеймо в мозгу выжгли. Ворвавшись в дом, он упал на пол и что было силы всадил в него кулак. Чьи-то теплые маленькие ладошки обнимали его, пытались поднять на ноги, гладили по лицу, а мягкие губы покрывали его поцелуями и что-то шептали. Джеймс не сразу сообразил, что это Лили. Так она и баюкала его, сидя вместе с ним на полу, пока он не обвил ее в ответ руками и не разрыдался, как ребенок. Лили ничего не нужно было объяснять, она и так знала ответы на все свои вопросы. Она плакала вместе с ним, раскачивалась вперед-назад и больше не делала попыток его успокоить. Им обоим нужно было просто это пережить.

Случившееся буквально в десятке футов от Сириуса его впечатлило. Он ожидал чего-то подобного, он не мог врать самому себе, ведь шел сюда именно за этим, и все же было в происходящем что-то адски неправильное, ненормальное, противоестественное. То, с каким хладнокровием Сохатый применил к Хвосту Убивающее заклятие… Впрочем, а чего они все ждали?.. Сириус тряхнул головой, надеясь… нет, даже зная наверняка, что они смогут теперь с этим жить. А может, и не смогут. Может, война их всех заберет. Как бы там ни было, Сириус никогда не планировал пережить свои тридцать лет.

Было ли ему грустно? Вряд ли. Паршиво точно было. Может быть, у него уже давно поехала крыша. Но отчего-то хотелось смеяться. Даже ржать в голос. И никакая вражеская территория его бы сейчас не остановила. В доме все затихло, словно в преддверии бури, и Сириус был готов стать этой самой бурей. Разнести тут все до основания. Даже не потрудившись укрыться мантией-невидимкой, которую он предусмотрительно схватил в зубы за секунду до того, как шмыгнуть в кусты, Сириус бесцеремонно вошел в дом, где буквально все, каждая статуэтка, каждая гребаная кисточка на шторах напоминала ему о доме номер двенадцать на площади Гриммо. Когда он уходил оттуда навсегда, у него не было возможности оставить Вальбурге прощальный подарок и разгромить родовой особняк до основания. Зато теперь ничто не помешает ему отыграться на Люциусе. Приободренный этими мыслями, Сириус не заметил, как оказался в захламленной столовой, где Пожиратели что-то праздновали. Сириус двумя пальцами брезгливо поднял почти допитую бутылку с огневиски, одобряюще выгнул губы и метким броском отправил ее в слабо тлевший камин.

Ну и пусть здесь вот-вот соберутся эльфы, Сириус давно уже мечтал открутить пару-тройку длинных ушей. А если прибежит сам хозяин в изумрудном халате поверх ночной рубашки с кружавчиками и на босу ногу, будет вообще просто превосходно. Сириус Блэк дорого бы дал за то, чтобы тело Люциуса Малфоя обнаружили у него дома в самом неприглядном виде. Одним махом руки Сириус сгреб со стола все, что там было, улегся на него, уставился в украшенный лепниной потолок и закурил.

Он не сразу заметил, как в дверях мелькнуло белое привидение, но все же сумел опередить его и пальнул заклятием Немоты прежде, чем оно завопило.

Мутными глазами Сириус вгляделся в женский силуэт, который одной рукой хватался за горло и ловил воздух, а другую прижимал к животу, будто хотел защитить в первую очередь его. Жест был старым, как мир, и Сириус поднял руки в знак капитуляции:

— Я тебе ничего не сделаю.

Огромные глаза Нарциссы наполнились слезами. Сириус предвидел все ее дальнейшие действия, и дубовые двери захлопнулись у нее за спиной прежде, чем она сумела к ним обернуться.

— Я сейчас сниму заклятие, ты только не ори.

Нарцисса вжалась спиной в дверь и помотала головой.

— Да не меня тебе надо бояться, — устало проговорил Сириус и пробормотал контрзаклятие. Нарцисса вдохнула с такой силой, будто ее минуту продержали под водой. — Ни тебе, ни маленькому Малфою внутри тебя ничто не угрожает. По крайней мере, с моей стороны.

— Сириус, — пискнула она, — ты с ума сошел? Зачем ты сюда явился? Если Люциус тебя увидит…

— О, это будет самая приятная встреча за последнее время, клянусь, — расплылся в улыбке он. — Твой Люциус у меня уже в печенке сидит. И он, и Белла, и Регулус — все они. Никогда бы не подумал, что буду так жаждать встречи с семьей.

— Ты знаешь, что Регулус пропал?

— Пропал? — тупо повторил Сириус и сдвинул брови. — Ни капли не удивлен.

— Тебе совсем наплевать, да? — Нарцисса осмелела и подошла к столу, уперлась в него дрожащими руками и как будто хотела взять из его пальцев сигарету, но передумала, вспомнив, что носит ребенка.

— Не совсем, — честно признался Сириус, — но по большей части наплевать, да.

Нарцисса закрыла лицо руками. Сириус безжалостно отнял их и заглянул в полнившиеся влагой голубые глаза кузины.

— Твоего сына или дочь ожидает та же участь.

— Замолчи, — прошептала она и попыталась вырваться. — Мне больно, Сириус.

— Прости, — он ослабил хватку на ее запястьях и принялся растирать их. — Но ты и так это знаешь, притворство ни к чему. Это скорое появление наследника Люциус здесь так отмечал?

Нарцисса расплакалась, и Сириусу не оставалось ничего другого, кроме как прижать вздрагивающее хрупкое тело к себе и неуклюже погладить по плечам.

— Мы знаем, как это остановить. Регулус рассказал мне.

Она перестала шмыгать носом и уставилась на Сириуса еще более круглыми от недоверия глазами.

— Ты же умная девочка, Цисси, — он провел пальцами по ее спутанным волосам. — Волдеморту никто из вас не нужен. Вы для него расходный материал. Уничтожив грязнокровок, он перейдет к чистокровным, пока не останется единственным волшебником в мире. Звучит как в плохой детской страшилке, — он широко ухмыльнулся, — но так оно и есть.

— Ты… т-так говоришь, б-будто я могу чем-т-то помочь, — она все еще хлюпала носом, но хотя бы больше не ревела в три ручья, орошая футболку Сириуса влагой.

Он быстро прикинул в уме. А ведь чем Салазар не шутит… У Лестрейнджей хранился крестраж, и им просто фантастически повезло увести его у хозяев из-под носа. Шанс, что повезет и на этот раз, был призрачен, но он был. Ведь ему почти удалось переманить Нарциссу на свою сторону. Беременными женщинами так легко манипулировать…

— Скажи, есть ли в этом доме какая-нибудь вещь, которую Волдеморт отдал Люциусу на хранение?

Нарцисса нахмурилась. Точеный белый лоб прорезали складки.

— Есть книга… скорее даже записная книжка. Люциус как-то обмолвился, что в ней хранятся сведения о том, как открыть Тайную комнату в Хогвартсе…

Сириус не верил своим ушам. Неужели он напал на след пятого крестража? Впрочем, это легко могло оказаться пустышкой. Доверить часть своей души записной книжке? Меньше всего это было похоже на стиль Волдеморта.

— Что за книжка, Цисси? Ты ее видела? Можешь мне ее показать? — Сириус подался вперед и чуть не свалился со стола, когда она отпрянула от него, как рассерженная кошка.

— Ты точно спятил, Сириус. Если Люциус узнает, что я проболталась, а если Темный Лорд… — она в ужасе сжала виски.

— Никто ни о чем не узнает, — медленно, как для отсталой выговорил он. — Я только взгляну на нее и положу на место, обещаю…

— Но что в ней такого особенного? Уж не думаешь же ты, что в ней содержится тайное знание, как умертвить мага уровня Темного Лорда?

— Именно так я и думаю… но сейчас это неважно. Нарцисса, послушай, — она упрямо отказывалась смотреть ему в глаза, и Сириус сжал ее подбородок, вынуждая кузину все же повернуть лицо в его сторону. В глазах у нее теперь читался не сколько страх, сколько истинно блэковское упрямство. — Мы еще никогда не были так близки к успеху, как теперь. У нас есть знание того, как избавиться от врага раз и навсегда, и поверь, мы им воспользуемся. Я ведь все равно найду эту книжку, будь она неладна, с твоей помощью или без нее, но я сделаю это, и…

— Ты действуешь не один, — перебила Нарцисса. — С Регулусом?

— В том числе, — с неохотой отозвался Сириус.

Во взгляде кузины промелькнуло облегчение.

— Да все с этим придурком в порядке, — нетерпеливо закатил глаза он, — можешь передать своей тетушке, хотя для нее, наверное, будет лучше считать, что он умер.

— Это ты так думаешь, — прошипела Нарцисса, но Сириусу сейчас было не до того. — Значит, ты, Регулус и… — она охнула, будто что-то сообразила, — Поттер… Джеймс Поттер тоже в этом замешан!

Впутывать Джеймса было довольно опасно, но что-то подсказывало, что Нарцисса не побежит с докладом к Волдеморту или Беллатрикс, хотя… учитывая, с какой легкостью она выболтала Сириусу сведения о возможном крестраже, заставили его усомниться в ее непоколебимости. Стоит только надавить, и будущая мать расколется, как грецкий орех, а Сохатому это совершенно точно не нужно. Сириус вздохнул и погладил кузину по голове. Жест неприятным воспоминанием царапнул его разум: точно так же в детстве делала Белла, когда хотела выразить маленькому Сириусу свое величайшее снисхождение. Он тут же убрал руку, и Нарцисса проследила за ее движением, пока она, стиснутая в кулак, не спряталась в кармане куртки.

— Ты удивишься, Цисси, если узнаешь, сколько на самом деле народа уже в этом погрязли.

— И теперь ты хочешь впутать еще и меня и моего ребенка! Сделать нас соучастниками.

Сириус ощутил раздражение. Со сложностями такого рода ему еще не приходилось сталкиваться.

— Ты предпочтешь отдать его Волдеморту, я так понимаю, — безжалостно рубанул он, и Нарцисса вздрогнула. Ее взгляд метнулся к плотно закрытым дубовым дверям, и Сириус на одних рефлексах услышал чьи-то приближающиеся шаги. Нарцисса в панике обернулась к нему, но он уже сдернул со стола мантию-невидимку и завернулся в нее, даже присел для надежности — мантия уже давным-давно стала им с Джеймсом коротка, и в полумраке его щиколотки вряд ли оставят о себе нужное впечатление.

На Люциусе все еще была его дневная одежда, и Сириус не знал, радоваться ему или огорчаться: с одной стороны он предпочел бы никогда не увидеть Малфоя в пижамке, а с другой… пожалуй, дорого дал бы за такую уникальную возможность. Стуча неизменной дурацкой тростью, Люциус приблизился к жене, у которой был вид нашкодившей собачонки. Казалось, Малфой легко мог заподозрить неладное, судя по бегающему взгляду Нарциссы, но вместо обличительных слов он ласково прижался губами к ее лбу и взял за руку.

— Тебя утомил сегодняшний вечер?

— Я терплю убийц и насильников у себя дома ежедневно. Со мной все в порядке, Люциус.

Тот с печальной усмешкой оценил горькую иронию в словах своей жены и приобнял ее за плечи. Чета Малфоев чинно удалилась из столовой, но Нарцисса напоследок все же повернула голову к пустому месту, где стоял невидимый Сириус. «Приди ко мне, когда он уснет», — мысленно велел Сириус, и подбородок Нарциссы еле уловимо дернулся, означая то, что она поняла.

Ждать пришлось не меньше двух часов. За это время Сириус успел здорово проголодаться, так что Нарцисса нашла его в кухне, где он уплетал мясной рулет и запивал его элем. Питье показалось ему кисловатым, но выбирать было не из чего. Заметив Нарциссу, он вытер рот белоснежной тряпкой и бросил ее опустевшую тарелку. Кузина смотрела на него ничего не выражающим взглядом. Сириус ощутил слабенький укол стыда, но сейчас было не до морали. Крестраж должен быть у них.

— Ну, — он вскочил на ноги, — где эта клятая тетрадка?

— Иди за мной, — велела Нарцисса.

Она привела его в библиотеку — Сириус даже хмыкнул себе под нос. Конечно, самое лучшее — это спрятать вещь на самом видном месте. Нарцисса поколдовала над одной из книжных полок, и перед ними распахнулся тайник. Внутри, на шелковой зеленой подушке лежала самая обычная с виду черная тетрадка. Сириус брезгливо пролистал девственно чистые страницы и сморщил нос.

— Что-то никаких записей я здесь не наблюдаю, — он помахал крестражем перед носом у Нарциссы, но та оставалась безучастной к такому вопиющему нахальству. — Хотя чего еще ожидать от Волдеморта. Вряд ли он писал в этой штуковине обычными чернилами.

Ему на глаза попался письменный стол, и, недолго думая, Сириус настрочил в книжице первое, что пришло ему в голову: «Волдеморт — сраный мудила.»

Запись впиталась в бумагу, а на ее место вытекла совсем другая:

«Кем бы вы ни были, вы очень грубо отозвались о будущем величайшем темном волшебнике. Вы об этом пожалеете».

Сириус повертел тетрадь в руках и почесал в затылке.

— Крестраж или нет, а штучка определенно не так проста, как кажется. Думаю, Томас с этим дерьмом разберется лучше, чем я, — он вытащил палочку и наколдовал точную копию записной книжки, после чего сунул ее в тайник, а настоящий крестраж — во внутренний карман своей куртки. — Больше ничего, принадлежащего Волдеморту, тут нет?

— Я знаю только об этой вещи, — деревянным голосом отозвалась Нарцисса.

— Ладно, уже кое-что… — Сириус напряг слух и поднял вверх палец, делая Нарциссе знак молчать. Ему снова почудилась возня, на этот раз прямо за книжными полками. Не особо церемонясь, Сириус махнул палочкой, и потайная дверь распахнулась, а к их ногам свалилось скрючившееся в три погибели существо, облаченное в старую наволочку. — Иди-ка сюда, уродец, — Сириус сграбастал домовика за шкирку и хорошенько приложил его о потайную дверь, за которой тот прятался. — Ну и давно ты за нами шпионишь?

— Добби не шпионил, — в ужасе пискнул эльф, выпучив свои глаза-мячики до опасных размеров, — Добби наблюдал, чтобы мисс Цисси ничего не угрожало!

— С ней все в порядке, — Сириус обернулся на безучастно взирающую на своего слугу Нарциссу, — всего лишь маленький Империус. Когда я сниму заклятие, она даже ничего не вспомнит. Теперь что касается тебя…

— Не убивайте Добби! — заголосил домовик, и Сириус картинно поковырял мизинцем в ухе.

— Не убью, если прекратишь орать, как идиот! Мерлин, ненавижу эльфов, один вред от вас. Цисси, да скажи ты ему уже, чтобы заткнулся!

— Заткнись, — послушно велела Нарцисса, и Добби как будто воды в глотку залили. Он пучил щеки, но рот исправно держал закрытым.

— Вот и славненько. Послушай, домовик, я — Сириус Блэк, кузен твоей хозяйки, Нарциссы Малфой, так что мне, как члену этого славного семейства, ты тоже будешь подчиняться. Скажи, если понял, полено.

Несколько секунд домовик ошалело пялился то на Сириуса, то на Нарциссу, и Блэк уже было решил, что второпях придуманный блеф не сработает, но тут эльф с дурацким звуком высвободил воздух и просипел:

— Добби понял господина Сириуса. Добби будет подчиняться господину Сириусу так же, как и другим членам семьи Малфоев.

— А теперь, Добби, запомни раз и навсегда: никто, ни одна живая или мертвая душа не должна узнать о том, что произошло здесь сегодня, — Сириус прикинул возможности эльфов. Можно было стереть ему память, но при должном умении воспоминания можно извлечь из глубин подсознания. Прямого приказа хозяина домовик не сможет ослушаться ни при каких обстоятельствах. Правда, если ему прикажет Люциус, Добби может расценить приказ Малфоя более весомым, чем приказ Блэка. Ну не убивать же ему этого идиота только потому, что тот сунул свой длинный нос не в свое дело? Домовик всего лишь пытался удостовериться, что его хозяйке ничто не угрожает. Сириуса даже позабавила такая трогательная забота со стороны низшего существа. — Скажи ему ты, — обернулся он к Нарциссе.

Та в точности повторила слова Сириуса, ранее обращенные к домовику. Добби активно затряс ушастой головой.

— Добби никому не скажет, что господин Сириус унес злую вещь из благородного дома Малфоев. Темный Лорд, — домовик съежился, — злой и страшный человек, Добби до смерти боится Темного Лорда. Добби не хочет, чтобы Темный Лорд приходил в дом хозяев Добби…

Дальше Сириус слушать не стал. Ткнув кончик палочки прямо в лоб Добби, что вызвало у эльфа самый настоящий ступор, Сириус произнес заклятие Забвения, и выпученные зеленоватые глаза домовика как будто разбежались в разные стороны. Все-таки будет лучше, если вдохновленный примером Сириуса Добби не станет выбрасывать из дома всякую «злую вещь» и болтать о своем непредвзятом отношении к Темному Лорду. Сириус еще не видел такого, чтобы домовик высказывал мнение, отличное от хозяйского. Этот Добби еще принесет Малфою немало хлопот.

У Сохатого был бледный и довольно помятый вид, но ничего другого Сириус и не ожидал. Тот задумчиво пролистал стащенную у Малфоев тетрадку, поднес ее к уху и деловито заключил:

— Крестраж.

— Можно подержать? — осторожно спросила Лили, и Сохатый без колебаний протянул его ей.

Эванс тоже не обнаружила в записной книжке ничего особо интересного. Только брезгливо сморщилась и отдала ее обратно Сириусу:

— Лучше пусть хранится вместе со всеми остальными. Мне бы не очень хотелось видеть эту дрянь у себя дома.

Сириус выгнул бровь, но ничего не сказал. Поттер с Эванс уже давно и прочно ассоциировались у него с давними супругами, но то, как из ее уст прозвучало «мой дом»… В общем, с этими двумя все было ясно. Лили провела рукой по плечу Джеймса и ушла наверх — все-таки было раннее утро, и они оба явно не очень обрадовались, когда Сириус поднял их на ноги в начале пятого.

— Слушай, я понимаю, что Хвост… и все такое, но ты мог бы хоть вид сделать, что рад очередной обнаруженной дряни.

— Ты красавчик, Бродяга. Отличная работа, — Джеймс хлопнул его по спине и выдавил кислую улыбку. — Остался один, если теория отца верна.

— И он может быть где угодно и чем угодно, — заключил Сириус.

— Массово применять Империус на Пожирателей не получится, Волдеморт сразу почует неладное, — они прошли в гостиную и закурили — Сириус без помощи палочки левитировал к себе полную окурков пепельницу. — Вламываться к ним в дома?..

— Похоже, вариантов у нас особенно нет, — он выдохнул дым колечками. — Томас будет счастлив до усрачки. Кстати, дай-ка перо.

— Где я тебе его сейчас высру?

Десять минут спустя, после непродолжительных, но имевших последствия в виде некоторых разрушений и бардака поисков перо и чернильница были все же найдены, и Сириус настрочил в крестраже целый опус, посвященный его отношению к Волдеморту. Тетрадка немедленно задохнулась в ответных возмущениях, и между ними с Блэком завязался ожесточенный срач. У Джеймса немного улучшилось настроение, пока он наблюдал за этой маленькой третьей мировой.

— Фу, как будто с самим Волдемортом пообщался.

— Это часть его душонки, чего еще ты ожидал? Знаешь, Бродяга… у меня странное ощущение, что этот крестраж был первым. Волдеморт ощущается в нем особенно сильно.

— Хочешь сказать, ты его чувствуешь? В смысле… эту половину его души?

— Не то чтобы чувствую. Просто аура у этой штуки донельзя черная. В ней на самом деле целая половина его души. В медальоне, чаше, диадеме заключены обычные огрызки, но даже они способны так тебя отделать, что мать родную не вспомнишь. А это… Нет, Бродяга, с этой хренью надо быть чертовски осторожными.

Джеймс бросил дневник в огонь, и тот фукнул снопом искр, после чего медленно, но верно погас. Книжонка будто сожрала его, впитала в себя, но сама при этом оказалась абсолютно нетронута. Сириус затушил сигарету о ее обложку, но той было абсолютно по барабану.

— Крестильная магия уже не действует? — поинтересовался он, наблюдая за тщетными попытками Джеймса порвать, взорвать, заставить исчезнуть крестраж, но тот упрямо не поддавался.

— Я… просто… хочу… чтобы эта тварь… сдохла, — прорычал Сохатый и наконец прекратил свои эксперименты. Дневник Темного Лорда лежал на ковре перед ними, целый и невредимый, безобидный с виду, но могущественный и опасный внутри.

— Из-за Хвоста?

— Из-за Хвоста. Из-за Эванс. Из-за Джой, Гэри, моего отца. И из-за меня тоже.

Сириус помолчал, потом закурил снова. Где-то раздался хлопок аппарации, и дверь забарабанили, как сумасшедшие. Сохатый что-то простонал и пошел открывать.

Ночным гостем оказался Томас, чья физиономия горела от восторга. На нем даже не было верхней одежды, только его обычная линялая футболка — похоже, в таком виде его застало сообщение от Эванс, и тот не стал утруждать себя наведением марафета. Ему даже не нужно было спрашивать, где крестраж — оборотня моментально перекосило от омерзительного смрада, который источала тетрадка. Томас, как и все до него, пролистал ее, держа обложку двумя пальцами, после чего завернул крестраж в обрывок драконьей кожи. Обстановка в гостиной отчего-то сразу сделалась легче, даже дышать стало проще — а может, Сириус только накручивал самого себя. Внезапная мысль пронзила его, заставив здорово струхнуть: а вдруг Волдеморт сможет учуять, что в доме Малфоев его крестража больше нет, а на его месте хранится обычная подделка?..

— Не думаю, что он их чувствует, — сказал Томас, когда Сириус озвучил ему свой вопрос. Не то чтобы его волновали чувства и переживания Волдеморта, но под раздачу могла попасть Нарцисса, а он обещал ей, что с ней и ее ребенком ничего не случится… Сириусу действительно не хотелось, чтобы она пострадала. — У него и души-то уже почти не осталось, так, обрубок незаметный. Но мысль здравая. Он может в любой момент захотеть проверить, на месте ли его крестраж.

— И тем самым привлечет ненужное внимание, — подхватил Джеймс. — Нет, он не станет этого делать. Ему достаточно наслаждаться знанием того, что они у него есть. Трястись над цацками Основателей он точно не станет.

— Ты знаешь его лучше всех, — не стал спорить Томас, но уверенности ни у кого из них на самом деле не было ни в чем.

* * *

Пробуждение было резким, как будто кто-то изо всех сил гаркнул ему в ухо.

Кругом была кромешная тьма. Такая была в его жизни только один раз — когда на первом курсе Снейп лишил его зрения.

Тело как будто втиснули в огромный футляр для метлы — длинный и узкий. Звук, сопровождавший каждое его движение, отдавался странной глухотой, и он понял, что находится внутри чего-то деревянного.

Джеймс попробовал перевернуться на бок, но тут же уперся в стенку и постучал в нее. Все, как он и предполагал.

Дышать становилось нечем. И волшебной палочки при нем не было.

Его похоронили. Заживо. И хоть убей, он не помнил, почему.