Декабрьская фантасмагория (джен)

— Вот уж действительно Дебил Би! — воскликнул Хидан. — Живет себе как у Масаси за пазухой, всё-то у него есть — и то, что надо, и даже сверх того… И при этом, если не считать контролирования восьмихвостого (а для Би это не проблема!) — ровным счетом никакой ответственности! Он ведь он не райкагэ, а всего лишь его названый брат… И при такой вольной жизни, при таком полном счастье он у Деда Мороза бабу просит! Ну, не кретин? Да ведь если баба появится, с большей частью того, что у него сейчас есть, ему придется распрощаться! Начиная свободой и заканчивая кошельком!

— Между прочим, я бы в жизни не подумал, что Киллер Би такой интеллектуал, — задумчиво сказал Сасори.

— Да, я тоже был о нем лучшего мнения, — согласился Какузу, подбирая с пола скромный белый конверт. — А вообще, знаете, что? Надоели мне эти личные проблемы власть имущих. Давайте посмотрим, что простой народ пишет! Чего хотят, на какую сумму…

— Я смотрю, ты тут мониторинг рынка развернул, — захихикал Хидан. — Уже подыскиваешь клиентов на косметику Гаары? Ню-ню…

— Ну почему только на косметику? Мало ли что в руки попадет, когда и не ждешь. Надо ведь знать, что почем и что сейчас в ходу… — степенно ответил Какузу. — Ты, главное, Пейну не сболтни. Он страх как не любит торговлю и торговцев. А мне лишние проблемы не нужны. Да и тебе, надеюсь, тоже. Ты меня хорошо понял, напарник?

Хидан закатил глаза, фыркнул и приготовился слушать, поскольку Какузу явно решил перехватить у него инициативу чтеца.

Казначей прокашлялся и начал читать вслух:

«Здравствуй, Дед Мороз!

Сразу скажу: я в тебя не верю. Пишу только по старой памяти — помнится, в детстве родители всегда покупали мне то, что я просил у тебя. Может, и сейчас каким-то образом исполнятся мои желания? В конце концов, что я теряю, если напишу тебе? Ведь об этом никто не узнает.

Все лучшее, что у меня было в жизни, уже в прошлом. Единственное, что у меня осталось — это мое доброе имя. Поэтому я хочу попросить тебя не о том, чтобы в моей жизни что-то появилось, а о том, чтобы кое-чего в моей жизни больше никогда не было. Мелкие желания (например, окончательно уничтожить Орочимару) я сюда вписывать не буду. Ограничусь только главным — тем, что не зависит целиком и полностью от меня самого.

Во-первых, я хочу, чтобы в моей жизни больше не было моего брата. Но чтобы убил его не кто-нибудь другой, а я. Только это смоет грязь с моего имени. Я же мститель!

Во-вторых, я хочу, чтобы в моей жизни больше не было этой надоедливой Сакуры. Для перепиха мне и Карин вполне хватает, а в большую и светлую любовь я не верю. Впрочем, даже если я когда-нибудь и женился бы, то вряд ли допустил бы, чтобы у моих детей оказались волосы идиотского розового оттенка, визгливые голоса, плоские фигуры и огромные железные кулаки. Особенно — у дочерей. Вообще, если уж на ком жениться, так это на Хинате. Тем более что Наруто, тупой лисеныш, ее не ценит и никогда не оценит. Впрочем, это всё не к спеху. Женитьба подождет — сначала месть!

Ну и в-третьих, для поддержания моего доброго имени и из уважения к памяти всего нашего клана, я прошу тебя сделать так, чтобы все эти восторженные малограмотные дебилы (я имею в виду моих поклонников и поклонниц) наконец-то уяснили, что фамильный герб клана Учиха представляет собой стилизованное изображение веера. Именно веера, а не редиски, не чупа-чупса и не клизмы! Я уже устал читать фанфики, в которых таким образом порочится честь нашего клана! Если кому-то хочется опорочить честь нашего клана, пусть он сделает это лицом к лицу со мной. Небольшая разминка перед боем с Итачи мне никогда не помешает…

Учиха Саске»

— Ну и как, друг мой? — ехидно протянул Хидан. — Что будем продавать этому очаровательному молодому человеку? Косметика ему, судя по всему, не нужна…

— Косметика, может, и нет. А вот пару-другую кунаев я бы ему предложил по сходной цене, — нимало не смутившись, ответил Какузу. — А потом он, глядишь, и что-нибудь посерьезней заказал бы...

— Смотри, Какузу, увлечешься торговлей — утратишь боевые навыки, — уже вполне серьезно предупредил Хидан. — Шиноби должен быть прежде всего воином, а хобби вроде твоей коммерции — это так, между делом. Не забывай: когда говорят пушки, музы молчат.

— Какие, на хрен, музы? Это ты меня, видать, с Киллером Би перепутал, — твердо ответил казначей. — Коммерция — это тебе не стихи какие-нибудь. Это основа жизни! Когда шелестят деньги, пушки молчат.

Сасори поднял голову и внимательно посмотрел на Какузу. Поистине, каждому из нас хоть раз в жизни доводится услышать великую мудрость от того, от кого ее совсем не ждешь.